Текст книги "Во всем виноваты лишь Малфои (СИ)"

Автор книги: авторов Коллектив

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 25 страниц)

– Согласен, – кивнул Перси.

– Само собой, – отозвался оборотень.

– Я буду молчать, – со всей серьёзностью произнёс Бруствер.

– А если… – начал Рон, но Гарри его перебил:

– Даже если мы признаемся в каких-то смертных грехах, или если то, что мы скажем, будет касаться безопасности страны, вы должны молчать. Если ты не согласен, то можешь уйти сейчас.

– Я остаюсь, – решительно ответил Рон.

– Нам нужно твоё согласие, – не отступал Гарри.

– Согласен, – сквозь зубы процедил глава Аврората.

– Вот и отлично, – хмыкнул мужчина и он вместе с отцом и братом поднял палочку. Прозвучало какое-то древнее заклятие то ли на латыни, то ли ещё на чём. Из трёх палочек вырвались огненные языки и обвили присутствующих. Несколько секунд, и огонь исчез, а посреди комнаты на секунду появился образ огромной змеи.

– Что это за чары? – первым пришёл в себя Бруствер, когда змея испарилось.

– Всего лишь Слизерин, – пожал плечом Гарри, – Античар нет, змея – хранительница тайны, мы – единственные, кто может разрешить хоть что-то сказать из того, что мы вам расскажем. Попытаетесь нарушить обещание, вас всё равно никто не поймёт, даже не услышит, и по губам прочесть не сможет, и записать не выйдет.

– По губам? – удивился Рон.

– Ну да, – хмыкнул Фред.

– Такой магловский способ, – подхватил Джордж.

– Никакое заклятие немоты…

– С ним не прокатит.

– А вы-то сами? – посмотрел Рон на братьев.

– А что мы? – удивился один из близнецов.

– Мы и не претендуем…

– И не хотим…

– Ничего никому говорить.

– Вам надо привыкнуть, что люди не всегда против подобных чар, – сказал молчавший до этого Тео, смотрящий на главу Аврората.

– Ты – слизеринец, – прошипел Рон, – Тебе не привыкать…

– Давайте договоримся, мы здесь все слизеринцы, и этот факт не обсуждается, – Паук снял с себя метаморфные чары. Рон с Перси шокировано уставились на мастера зелий. Бруствер выглядел более спокойно, что удивило Блеков, Люк же вообще никак не отреагировал, всматриваясь в настоящее лицо вожака:

– Могу я узнать ваше имя? – спросил оборотень мужчину.

– Северус Снейп, – язвительно ответил зельевар, – Не думал, что в Англии есть люди, которые меня не знают.

– Слышал, – не обратил внимания на тон вожака мужчина, – Многие считают вас погибшим, не понятно, на какой стороне вы были в войне, но вы – один из лучших мастеров зелий в мире, так что теперь становится понятным, почему Волчье противоядие давали именно вы, и почему оно всегда было такого высокого качества, которого я раньше не встречал.

– Благодарю, – скривился от такой похвалы Северус.

– Кингсли, вы ведь догадались, – Драко посмотрел на мракоборца, – Так, возможно, вы сами можете сказать, кто мы с братом?

– Гарри Поттер и Драко Малфой, – не успев подумать, выпалил Бруствер: уж слишком долго эти мысли занимали его голову.

К изумлению мракоборца, Лис и Ястреб громко рассмеялись на его слова.

– В общем-то вы правы, – посмотрел на Бруствера Гарри, снимая иллюзию, – Но лучше зовите меня Генри Блеком.

– А меня – Дрейком, – Драко тоже избавился от чар, – Так нам привычнее.

– Так это благодаря вам исчез Лорд? Мне рассказывали о вас в стае… много чего, – посмотрел на братьев оборотень.

– Не верь, всё равно больше половины – ложь, – хмыкнул Драко, кинув лукавый взгляд на оборотня.

– Гарри… – на Рона было жалко смотреть, Перси же смотрел на молодых людей с неким пониманием:

– Так поэтому вы ушли? Вашего союза бы никто не понял…

– Ещё бы, – усмехнулся Гарри, – «Мальчик-который-выжил сошёл с ума: считает своим братом Пожирателя смерти!» – какой бы был заголовок!

– Пожирателя?

– У меня метка, – скривился Драко, – Но Генри прав – нас бы в Мунго пожизненно заперли. Хотя, наверно, меня всё-таки бы в Азкабане.

– Ты выбрал его, а не меня… Но почему? – несчастным голосом спросил Рон.

– Почему я предпочёл Малфоя? Того, с кем мы так долго враждовали? Кого обзывали «хорьком» и трусом? – несмотря на эти слова, блондин только насмешливо улыбался, – Да потому что он увидел МЕНЯ, Рон, а не «избранного», не «Мальчика-который выжил»!

– Но я тоже…

– Нет, Рон, ты никогда меня не видел, и ты не узнал меня, хоть мы и весь год учились вместе и жили в одной комнате. Ты не искал меня, как Гермиона. И ты не выслушал нас, как наши друзья, – кивнул он на Тео, – Ты слишком чётко всё делишь на белое и чёрное, а что находится между этими цветами, ты не видишь.

– Тебя же до сих пор ищут…

– Ну и пусть – удачи им. Если орденцы не видят дальше своего носа и не могут элементарно сопоставить очевидные факты – это их проблема. Я не в Ордене, Рон, и я не хочу там быть.

– Но мы же оба мечтали…

– Конечно, но Дамблдор решил иначе: он не посчитал меня достойным для Ордена, он решил, что я слишком молод, и мои заслуги не в счёт. Даже Лорд не считал возраст помехой, если человек был готов стать Пожирателем. Знаешь, Рон, если бы Лорд не хотел убить меня и был бы чуточку понормальнее, я бы пошёл к нему, а не к Дамблдору.

– Что ты говоришь?! Он же убийца!

– Он всего лишь был жертвой игры нашего уважаемого директора, – встрял в разговор Драко.

– У вас есть доказательства? – вмешался Перси, который всегда настороженно относился к «доброму старичку».

– К сожалению, нет, – развёл руками Гарри, – Мы с Дрейком были свидетелями его признаний под действием Сыворотки. Он сам не помнит об этом, а нашим показаниям вряд ли поверят, тем более на Сыворотку мы не согласимся – слишком многое стоит на карте, если мы вдруг скажем что-то лишнее.

– Ладно, но почему вы помогли мне? Как узнали о заговоре? – вернулся к первоначальной теме Перси.

– Нам помогли друзья, – уклончиво ответил Нотт, – Они слышали разговор Амбридж с теми типами.

– Тем более ты, Перси, не такой уж плохой министр, – озорно улыбнулись близнецы.

– Спасибо, – откуда-то в голосе Перси появился сарказм, – Как я понимаю, это всё, что вы хотели нам сообщить.

– Не совсем, – лениво протянул Северус, – Что вы знаете о лекарстве для оборотней? Мы хотим найти тех, кто его производит: у этих двух клоунов, – он кивнул на близнецов, которые занялись возвращением своим волосам нормального цвета, – Есть какие-то идеи на этот счёт.

– Они называют себя «стаей золотой королевы», – начал Перси, – Что это за «королева» – неизвестно. Но, по всей видимости, именно она всем руководит. Удалось узнать лишь два имени: Паук и Волк, но никаких намёков на то, кто бы это мог быть…

– Что вы намерены делать, если найдёте тех, кто производит лекарство? – перебил Гарри.

– Заключим с ними контракт и предложим охрану, – без раздумий ответил Рон.

– Да, я тоже думал предложить им помощь, – задумчиво кивнул Перси.

– А что ты скажешь, братишка, если это мы производим лекарство? – наклонил голову Джордж, изучающе смотря на него.

– ЧТО?! – потрясённо уставился на него Рон.

– Это правда? – спросил Перси, лицо которого стало донельзя серьёзным.

– Да, Фред и Джордж создают браслеты, которые мы и раздаём оборотням, – подтвердил Снейп, – Волка мы вам сейчас представить не можем, но Паук – это я.

– И как я сразу не догадался, – пробубнил под нос глава Аврората, но на его несчастье, сделал он это слишком громко.

– Рон, не смей даже в мыслях оскорблять моего отца, – прошипел не хуже рассерженной змеи Гарри, смотря на бывшего друга.

– Так он тебе ещё и отец! – возмутился мракоборец.

– Рон, Северус – отец Дрейка – ты сам слышал это; Дрейк – мой брат, а, значит, Северус и мой папа, – терпеливо пояснил брюнет, – Думаю, это очевидно.

– Но он…

– Он мой отец, – по слогам повторил Гарри, не дав бывшему другу продолжить.

– Но Сириус бы…

– Сириус был моим крёстным, и он умер, – жёстко оборвал его Гарри, – Не думаю, что он был бы против того, что я, наконец, счастлив, и что у меня появилась семья!

– Но они…

– Они – мои отец и брат уже больше десять лет. Точка. Если ты посмеешь ещё хоть слово против них сказать, то я сотру твои воспоминания и выставлю вон, понял? И ещё: ради Дрейка и Северуса я не только глотку любому перегрызу, но и умру. Тебе всё ясно?

– А раньше ты готов был умереть за нас с Гермионой, – только и ответил Рон.

– Гермиону сюда не приплетай, – посмотрел на рыжего Драко, – В отличие от тебя, она друзей не придаёт.

– А ты-то что её защищаешь? Для тебя же она гряз…

– Не смей оскорблять мою жену! – как хлыстом ударил блондин.

– ЖЕНУ?! – не понял Рон, – Но ведь… но…

– Рон, прими всё, как есть, – посоветовал Гарри, – А если не веришь, посмотри на досуге родословную Блеков – там много чего есть.

– Но как Гермиона могла…

– Я предупреждал тебя насчёт оскорблений, – достав палочку, темноволосый Блек лениво начал крутить её в руках, – С Гермионой всё в порядке, она любит Дрейка – а это главное.

– Молчу, – ко всеобщей радости, сдался Рон. Скрестив руки на груди, он откинулся на спинку кресла.

– Так что вы думаете насчёт лекарства, министр? – как ни в чём не бывало, вернулся к основному разговору Нотт, – Мы не собираемся его продавать и хотели бы узаконить наши права. Кроме того, мы требуем у Министерства соблюдать относительный нейтралитет и гарантировать защиту конфиденциальности в случае интереса к нам со стороны других стран. В свою очередь, мы обеспечим лекарством всех оборотней Англии, которые пожелают исцелиться. Мы не намерены насильно заставлять оборотней носить браслеты и не приемлем использование лекарства в качестве оружия против оборотней или как обязательного условия их нормального существования.

– А в качестве защиты? – тут вмешался Перси.

– Со временем, – согласился Фред.

– Но мы сначала должны разобраться с теми, кто хочет выздороветь – это важнее, – добавил Джордж.

– Вам нужны люди? – спросил министр, – Если вы работаете только вдвоём…

– Мы справляемся, – перебил брата Фред.

– Если что, найдём сами, – поддакнул Джордж.

– Так вы согласны, министр? – посмотрел на Перси Драко.

– Это все ваши условия?

– Ну, вы должны гарантировать, что исцелённые получат возможность нормально жить, – задумчиво ответил Гарри, – Мы знаем, что к исцелившемся оборотням-маглам вы относитесь вполне либерально, но вот за волшебниками ведётся настоящая слежка, не говоря уже о том, что вы задержали наших друзей и применили к ним Сыворотку.

– Этого больше не повторится, – серьёзно ответил Перси, – Даю слово.

– Люк, от себя ничего не хочешь добавить? – спросил Гарри Рассона.

– Думаю, что нам не помешает вся информация о вновь обращённых, – отозвался оборотень, – А так, вроде бы, всё.

– И нам нужна будет помощь Министерства в распространении лекарства за границей, – твёрдо сказал Снейп, – Англия для нас на первом месте, но мы не собираемся лишать возможности исцелиться других.

– Обещаю, что всё устою, – кивнул Перси, – И даже могу предложить помощь оборотням в трудоустройстве.

– Было бы здорово, – искренне сказал Гарри, кинув взгляд на счастливо и чуть ошарашено улыбнувшегося Люка, – Тем более сила и чутьё у оборотней остаются, они только не превращаются.

– Прекрасно, – улыбнулся министр, после чего перевёл взгляд на младшего брата, – Рон, ты готов нам помочь?

Мужчина только кивнул, не говоря ни слова.

– Вот и отлично, – Гарри призвал бутылку с шампанским, – Предлагаю выпить за заключение договора и за встречу.

Глава 43. Феникс и лунная сова

– Что твоя Малышка может?! – не веря своим ушам, переспросил Лоренц.

– Лили пишет, что её песня при луне разрывает магические связи между человеком и его питомцем, если они и так уже натянуты, – повторил Итон, посмотрев в присланное письмо, – Уилл предложил лишить Дамблдора его птички. Они все думают, что всё получится.

– А если она разорвёт и связь с Салином, – настороженно спросил Тедди, – Ты уверен, что риск стоит того?

– Здесь написано, что питомец должен выбрать сам нового хозяина… – мальчик пробежал глазами по копии нескольких страниц из какой-то старинной книги, присланных сестрой, – Похоже, вообще ничего не получится, если феникс сам не захочет перейти ко мне, и только я могу попробовать разорвать его связь с Дамблдором, так как Малышка связанна именно со мной. А Салин, – парень сосредоточился, пытаясь задать мысленно вопрос своему любимцу. Внезапно дракончик взмыл в воздух и стал кружить возле него, сердито и с беспокойством пища. Итон протянул руку, мысленно успокаивая дракончика. Когда малыш опустился ему на руку и крепко обхватил хвостом запястье, подросток перевёл взгляд на друзей, широко улыбаясь, – Он сказал, что не оставит меня, и, кажется, что я сумасшедший, раз допускаю даже мысль об этом.

– Мы и так поняли, – усмехнулся Тедди.

– Твой Салин абсолютно прав насчёт тебя, – с показной серьёзностью и с видом, будто врач осматривает безнадёжного пациента, сказал Лоренц.

Все трое почти минуту смотрели друг на друга, а потом рассмеялись.

– Ладно уж, попробуем утереть нос директору, – разрешил блондин, – Когда выдвигаемся?

– Нам нужно абсолютно чистое небо и лучше, если это будет полнолуние или что-то рядом, пока луна большая, – произнёс Итон, похоже, больше для себя.

– А если Дамблдор знает об этом? Если догадается? – неуверенно произнёс юный метаморф.

– Будем надеяться, что не догадается, – пожал плечами шатен.

* * *

Прошло три дня. По просьбе Итона, Лили и Лора отправили к ним Малышку. Не рискуя оставлять её в совятне, ребята разместили сову в своей комнате, тем самым защитив от Дамблдора: ведь они отлично помнили, что это директор приказал Хагриду перехватывать их сов, а великан мог нечаянно навредить маленькой сове, если вообще не убить, о чём друзья старались не думать.

– Что вы опять задумали? Вы же знаете, насколько это опасно, – когда ребята опять попросили пароль от директорского кабинета, с каким-то смирением в голосе произнёс Ремус.

– Пап, мы всё продумали, – посмотрел на отца Тедди, – Директора там не будет, у Итона есть мантия-невидимка, мы с Лоренцем будем следить по Карте – всё учтено.

– И куда вы денете Дамблдора, – жестом предложив сесть детям, опустился в кресло мужчина.

– Пришлём анонимку и устроим маленькое представление в стиле «Драконов», – уклончиво ответил Итон, не вдаваясь в подробности.

– Будьте осторожны, – только и ответил мужчина, про себя думая, как же подстраховать ребят?

* * *

«Профессор Дамблдор, я не уверена, но я слышала разговор… Я знаю, кто такие «Драконы». Я очень боюсь, что они перехватят письмо… Пожалуйста, приходите ночью в заброшенный коридор седьмого этажа. Я обязательно приду, если меня не поймают старосты или учителя» – именно такое письмо, написанное аккуратным детским почерком, получил директор на следующий же день. Почерк был явно кого-то из младшекурсников и в том, что его неожиданный информатор – именно девочка, он не сомневался: уж слишком явно говорил об этом почерк, да и письмо было без ошибок, что вообще редко встречалось у младших курсов (уж Лора с Лили постарались сделать всё в лучшем виде, даже бантик к почтовой сове прикрепили и связали пергамент розовой лентой).

– Интересно, с какого она факультета? – произнёс себе под нос Дамблдор, но его услышала сидящая рядом Минерва:

– Ты что-то спросил, Альбус? – женщина внимательно посмотрела на пергамент в его руках, – Тебе до сих пор шлют любовные письма?

– О чём ты, Минерва? – удивился директор, отвлекаясь от своих раздумий.

– Ты о чём-то спросил, – напомнила женщина, выжидательно смотря на него.

– Ах, не обращай внимания, Минерва: просто мысли вслух, – улыбнулся своей фирменной всепонимающей улыбкой Дамблдор, – И, думаю, вы все и орденцы за последнее время сильно устали. Сегодня ночью подежурю я.

– Вы уверены, что вам не нужна помощь, директор? – посмотрел на него Ремус, – В одиночку вам сложно будет за всем уследить.

Дамблдор задумался, и всё же кивнул:

– Мой мальчик, ты прав. Альфред, Ремус, вы не могли бы последить за подземельями. Думаю, с остальным я справлюсь, – «Ну не слизеринка же хочет мне помочь?».

– Как скажете, директор, – кивнул Бёрн, бросив недовольный взгляд на Люпина: уж он-то явно был не против лишний вечер отдохнуть от дежурства, а оборотень втянул их обоих.

– Я им помогу, – к удивлению мужчин, вызвалась МакГонагалл, – Подземелье – самая неспокойная часть замка.

– Да, ты права, Минерва, – отстранённо отозвался директор, опять думая о чём-то своём.

* * *

– Ремус, можно тебя спросить, – когда ночью мужчины встретились в одном из коридоров, остановил оборотня Бёрн. Минервы видно не было, но они не сомневались, что она придёт, как только проверит своих львят, – Твой сын и его друзья опять что-то собираются сделать? Сегодня?

– О чём ты, Альфред? – удивился Люпин, посмотрев на преподавателя зелий.

– Ремус, я просто хочу знать, – голос был какой-то непривычный, не по слизерински мягким, – Если «Драконы» именно они, им нужна защита, в слишком опасную игру ввязались мои первокурсники.

– Я смогу защитить своего сына, – выпрямился оборотень, не понимая, что таким поведением сам подтверждает правильность выводов Бёрна.

– Ты был гриффиндорцем? – почему-то зельевара это развеселило, но потом он опять стал серьёзным, – Люпин, это не шутки. Один ты против Дамблдора не выстоишь, а у меня есть несколько надёжных источников… Директор намного опаснее, чем все думают.

– Что за источники? – вот эта информация даже очень заинтересовала преподавателя ЗОТИ.

Бёрн несколько минут смотрел на него, не зная: может ли он рассказать свою тайну? Наконец он решился:

– Мой дед был другом Гриндевальда. С его слов, Гриндевальд души не чаял в Дамблдоре и был готов умереть за него. Это Дамблдор так повлиял на Геллерта. Геллерт считал, что действует всем во благо, пока мой дед не раскрыл ему глаза, показав, насколько он ошибается, совершая бессмысленные убийства. Гриндевальд не мог себя простить, его чуть не убило осознание того, скольким волшебникам он причинил зло. Он пошёл к Дамблдору… и не вернулся, а на следующий день мой дед узнал о дуэли между ним и Дамблдором, вот только мой дед уверен, что Геллерт не смог бы послать в Дамблдора убийственное, что он бы не смог даже палочку поднять против директора…

– Я Альбуса собственными руками прибью, если это правда! – неизвестно откуда рядом с мужчинами появилась МакГонагалл, притом очень рассерженная.

– Минерва, тебе не кажется, что подслушивать нас в своём анимагическом обличие не очень прилично? – первым догадался Люпин: уж не такое плохое у него чутьё, чтобы не среагировать вовремя на женщину, а вот кошку он мог и не заметить.

– Так это правда? – продолжала сверлить глазами МакГонагалл Бёрна.

– Насколько мне известно, – ответил мужчина, который был не рад тому, что кто-то ещё услышал его слова, которые предназначались только оборотню.

– Это правда, – вмешался очень серьёзный Люпин, после чего посмотрел на зельевара, – Вы не возражаете, Альфред, если мы все воспользуемся вашими апартаментами? Директор здесь не появится, но лишняя осторожность не помешает, а нам втроём надо поговорить.

– Прошу за мной, – кивнул Бёрн, понявший, что разговор будет не только о детях.

* * *

Как только Дамблдор вышел из своего кабинета, ребята, убедившись, что он идёт именно в сторону «встречи», быстро свернули Карту и, с помощью одного из ходов, открытых им Основателем, направились к выходу из подземелий. Благодаря Ремусу они знали, что сегодня в школе никого из дежурных не будет. Ну только декан, МакГонагалл и сам Ремус оккупируют подземелья, которые друзья пройдут и без помощи всем известных коридоров и лазов.

– А картины не поднимут тревогу, когда ты порошок мгновенной тьмы бросишь?

– Надеюсь, что нет, – ответил блондину юный Блек, – Всё равно другого способа поболтать без посторонних глаз с Фоуксом я не вижу. Не сам же он ко мне прилетит?

– Не забудь поставить щит и заклятие тишины, – напомнил Тедди, – Портреты ведь не глухие, да и птичку ты должен видеть, как и феникс – тебя.

– Помню, – чуть нервно кивнул шатен, – Ждите меня полчаса. Не вернусь, зовите дядю Рема.

– Надеюсь, охранных чар не будет, – поёжился Лоренц от одной мысли, что друг может попасть под проклятие.

– Не волнуйтесь, у меня же определитель Фреда и Джорджа. Рисковать я не буду, – для смелости взял друзей за руки Итон, прекрасно понимая, что сегодня они рискуют гораздо больше, все во все предыдущие вылазки.

Добрались до горгульи друзья быстро. Тедди и Лоренц спрятались в одной из ниш, а Итон, надев мантию-невидимку, направился к кабинету.

К счастью, Дамблдор действительно не оставил защиты, и даже не запер дверь. Проникнув внутрь, парень почти неслышно наложил заклятие тишины и бросил в середину комнаты перуанский порошок мгновенной тьмы. Несколько секунд, и уже не видно и собственных рук. Создав вокруг себя шит и рассеев внутри него тьму, Итон направился в сторону феникса, к которому встал лицом до того, как нагнал темень.

Как только феникс оказался под щитом, парень скинул мантию и вытащил из клетки маленькую сову, посадив её на плечо. К счастью, прогноз погоды в «Пророке» был верен, и сегодня на небе не было ни единого облачка, и ярко светила почти полная луна.

– Здравствуй, Фоукс, – мальчик ужаснулся, увидев, что феникс прикован к своей жёрдочке за лапу золотыми наручниками, – Это тебя так директор?

Ответ на вопрос был очевидным: феникс лишь грустно что-то чирикнул, смотря на мальчика умоляющими глазами. Не рискуя применять заклинания (и так Дамблдор может распознать следы рассеивающего заклятия и заклятия тишины, когда вернётся. А уж прямое воздействие на предметы вообще равноценно фразе: «Это сделал я, Итон Блек»), парень вытащил из кармана небольшую магловскую отмычку, которую по привычке таскал с собою. Проверив с помощью прибора близнецов, не ли на наручниках проклятий, Итон за минуту вскрыл замок и освободил бедную птицу.

– Фоукс, ты хочешь на свободу? Я могу попробовать освободить тебя от директора, если ты не против, – ласково погладив птицу, издающую какие-то мелодичные звуки, спросил мальчик.

Фоукс от возбуждения захлопал крыльями, и посмотрел на сову, которая наблюдала за ним с плеча мальчика. Малышка, негромко ухнув, запела, не дожидаясь приказа хозяина. Было странно слышать пение совы. Это не было похоже ни на дракончиков, ни на феникса, ни на обычное совиное уханье. Но, тем не менее, звуки были красивыми, хоть и немного резковатыми. И вот, их всех троих объяла какая-то стихийная магия, подчиняющаяся маленькой лунной сове. Красные искры сменились черными, затем щит наполнила жёлтая дымка и, наконец, всё рассеялось, а в следующее мгновение с последним звуком этой странной песни, феникс сгорел, оставив после себя лишь горстку пепла.

– Фоукс!!! – испугался мальчик того, что наделал.

Но вот из пепла выглянул сморщенный маленький птенец, счастливо курлыкая: феникс явно всё помнил и был рад обрести нового хозяина. Парень с огромным облегчением выдохнул, сердце билось так, как будто он пробежал несколько миль на всей возможной скорости:

– А я-то хотел тебя отпустить, – взяв в руки птенца, попенял ему Итон, – И где тебя теперь прятать, пока не подрастёшь? И чем кормить? Ловить по утрам насекомых? – птенец нежно потёрся о его руку, Салин, спрятанный под мантией, ревниво заурчал, – Спокойно, не ссорьтесь, – такое соперничество за его любовь было даже приятно, – Пошлите, будем со всем разбираться в комнате Слизерина, а то ещё вдруг Дамблдор вздумает вернуться.

Найдя каким-то чудом дорогу к двери, мальчик вышел на площадку, и уже оттуда снял заклятие тишины и разогнал в кабинете тьму. Спускаясь по лестнице, он слышал, как в кабинете директора возмущались портреты и начали спорить о том, что же это было?

* * *

– Минерва, Альфред, что вы думаете о директоре и первокурсниках Слизерина? – как только Бёрн закрыл дверь, спросил Люпин. Пояснять, каких именно студентов он имел в виду, необходимости не было.

– Моё мнение ты знаешь, – не стал утруждать себя повторением декан Слизерина.

– Минерва? – кивнув Бёрну, посмотрел он на женщину.

– Альбус слишком могущественен и имеет большую власть как в школе, так и за её пределами, – осторожно ответила МакГонагалл, – А дети по какой-то причине встали у него на пути. Я думаю, им нужна защита.

– Вы оба правы, – жалея, что здесь нет Северуса, который смог бы подсказать, как поступить, опустился в ближайшее кресло Ремус, – Вы можете дать обет, что то, что я сейчас скажу, останется только между нами, и что вы не используете информацию во вред детям? – решил хотя бы как-то обезопасить их всех мужчина.

– Клянусь, – серьёзно сказала МакГонагалл.

– Да, я тоже, – кивнул Бёрн.

Когда магия скрепила клятвы, Ремус начал рассказ:

– Генри с Дрейком сказали, Минерва, что тебе уже многое известно, – женщина кивнула, а мужчина продолжил, смотря на зельевара, – Альфред, я не могу рассказать тебе всю правду, но ты был прав: Тедди, Итон и Лоренц действительно «Драконы», но не только они. За Хогвартсом есть ещё пять детей младше них, которые им помогают, и которые пишут статьи.

– Младше?! – удивился Бёрн. Учитывая качество и стиль написания, он бы и не подумал, что пишут статьи кто-то моложе хотя бы пятнадцати.

– Его сёстры? – спросила Минерва.

– Да, – кивнул Люпин, – И дети наших друзей. Мы с сыном теперь тоже почётные Блеки, – улыбнувшись, пояснил он женщине, – Там скоро целый клан будет.

– Но зачем они вообще ввязались во всё это? Они не могли не понять, насколько это опасно, и чем могут обернуться для них малейшие просчёты.

– Вы помните то зелье, которое им подлили в начале года? – вместо ответа спросил Бёрна Люпин.

– Ремус, неужели ты думаешь, что это Альбус? – поражённо спросила женщина.

– У меня нет оснований сомневаться в выводе ребят, – просто ответил Люпин, – Тем более, у них есть доказательства.

– Так вот почему они так и не сказали мне, кого подозревают, – декан Слизерина, до сих пор стоявший, тоже присел, не отводя глаз от оборотня.

– Какие у них доказательства? – спросила Минерва.

– К сожалению, только их воспоминания, – вздохнул Ремус, – Наблюдения за директором, его реакции. Но вот их они не отдадут, а на слово детям мало кто готов поверить. Тем более слизеринцев, которые по определению должны быть против Дамблдора.

– А тебе они воспоминания не показывали? – спросил Бёрн.

– Мне это без надобности, тем более я тоже не соглашусь на Сыворотку или Омут памяти в случае суда над директором, – категорично заявил мужчина, – Но вот отец и крёстный Итона могут поделиться воспоминанием об одном интересном признании Дамблдора, совершённым под действием Сыворотки. Правда, пока этого недостаточно и эти свидетельства у нас на крайний случай, если других раздобыть не сможем.

– Это не тогда ли было, когда мой подопечный пробрался в кабинет директора, а Дамблдор хотел опоить мастера Снейпа зельем? – усмехнулся Альфред.

– Неужели директор и вам успел чего-нибудь наговорить?

– Самую малость, – кивнул Бёрн, – Мистер Блек чисто сработал. Я ведь так и не выяснил тогда, куда делась Сыворотка. Вот только если Дамблдор сказал что-то важное, почему он этого не помнит?

– Северус сварил одно презанятное зелье, которое мы и подлили директору…

Всю ночь три профессора проговорили в гостиной апартаментов Бёрна. Оказалось, что не только у декана Слизерина есть компромат на директора, но и Минерва последние годы наблюдала за Дамблдором и даже заполучила копии нескольких довольно важных документов, которые были подписаны директором. Все трое заключили что-то вроде союза, призванного защитить не только слизеринскую троицу, но и остальных студентов, если Дамблдор станет опасным. А в том, что он сходит с ума, опьянённый своей силой и жаждой могущества, никто из них уже не сомневался.

* * *

Всю ночь Дамблдор находился в коридоре, где ему назначила встречу одна из студенток. То и дело он слышал шаги, разговоры, чьё-то дыхание, но никто так и не появился. Несколько раз ему показалось даже, что он кого-то видит, но и то был лишь мираж. Откуда же было ему знать, что это работает одно из изобретений близнецов?

Возвращаясь в свой кабинет, директор не переставал ругаться себе под нос. На пути попалась одна из картин «Драконов»: гобелен в очередной раз кто-то срезал. Неужели его информатора перехватили эти типы? Или девочка увидела их, и потому не пришла?

Ещё одной неприятностью стала новая картина (и когда они всё это успевают?). Здесь был изображён сам Дамблдор в луже грязи, вокруг головы которого кружили слова: «Я помешан на власти и Малфоях», а со всех сторон его окружали драконы, притом у огромных тварей морды были явно издевательски ухмыляющиеся. Самое противное было то, что морды драконов и лицо изображённого директора были нарисованы магическими красками (подарок Ремуса юному художнику), поэтому время от времени кто-нибудь из драконов выпускал струю горячего пара или огня, подпалят шевелюру профессора в то время, как сам изображённый Дамблдор с совершенно безумным видом смеялся над этим.

– Единственный плюс, – призывая новый гобелен, устало вздохнул директор, – Никто этого не увидит, и ещё слишком рано, так что, возможно, в газету это не попадёт.

Как же он ошибался! Он не знал, что студенты, даже прочитав «Придиру», всё равно на переменах вертятся у гобеленов (особенно тех, которых не было накануне), поднимая их и любуясь творениями «Драконов». Даже гриффиндорцы («Лишь ради того, чтобы быть в курсе, что делает враг» – как убеждали они друг друга, скрывая собственное любопытство).

Наконец, директор поднялся к себе в кабинет. Никаких следов чар к этому времени уже не осталось, так что он и не сразу заметил, что что-то в кабинете не так. Но вот, уже практически стоя на лестнице, ведущей в его спальню, он бросил взгляд на насест и замер. Феникса не было.

– БЛЕЕЕЕЕК!!!! – в ярости заорал Дамблдор, бросаясь к пустому насесту. Да, феникс не мог просто сгореть: наручники кем-то открыты.

Выхватив палочку, директор произнёс заклинание, но… никакой магии к наручникам применено не было. Плюнув себе под ноги на дорогой персидский ковёр, Дамблдор стал разгребать пепел, но, естественно, птенца там не обнаружил.

– Кто ночью был в моём кабинете?! – прошипел он, смотря на картины.

– Мы никого не видели и не слышали, – ответил Найджелус, надменно скривившись.

Портреты не могли врать на прямой вопрос нынешнего директора, но это не успокоило Дамблдора. Он знал, что фениксы умирают в жерле вулкана и, в любом случае, обычное самосожжение не приведёт птицу к смерти. Он знал, что только Итон Блек может лишить его Фоукса. Он видел, как на днях к мальчику прилетала его сова. Кроме того, наручники именно раскрыты, а Фоукс не мог сам их открыть.

«Я убью тебя за это, Блек. Убью самым ужасным способом» – подумал директор и, воспользовавшись камином, покинул Хогвартс. Он знал, кто ему нужен.

Глава 44. Нападение на Базу

Этого полнолуния на Базе ждали, как чего-то неминуемого. Чтобы предотвратить бойню, близнецы сделали наружные динамики, и при появлении оборотней должна была зазвучать спасительная песня. Вот только в Центре всё равно была объявлена полная боевая готовность. Хотя теоретически защита была непробиваема, да и внешние магические щиты усилили, но вот рисковать никто не хотел.