Текст книги "Укротить сердце (ЛП)"

Автор книги: Ава Хантер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 21 страниц)

– Ты им это говорил?

Мне требуется секунда, прежде чем я могу посмотреть на нее.

– Нет, ― мрачно отвечаю я. ― Я не хочу, чтобы они беспокоились обо мне. Они и так достаточно сделали.

Черт.

Я чувствую себя выпотрошенным. Впервые я вслух признаю, что чувствую себя чертовски виноватым. Эта девушка с широко раскрытыми глазами продолжает терзать мое сердце и разрушать все мои ожидания. Она слушает так, будто ей не все равно. Как будто она понимает.

– О, Чарли, ― вздыхает Руби. Она сжимает мою руку во второй раз, и я крепче обхватываю ее ладонь, чтобы она никуда не могла деться. ― Ты должен им сказать.

– Да. ― Я киваю ей. ― Когда-нибудь.

На мгновение единственным звуком в доме становится ритмичное вращение стиральной машины.

– А что насчет тебя? ― спрашиваю я, прочищая горло. ― Каким был твой подсолнух?

Она задумывается.

– Знаешь, что? То, что происходит сейчас. Этот вечер, ― решает она и одаривает меня ослепительной улыбкой. ― Мне нравится разговаривать с тобой, ковбой. Когда ты не кричишь.

Черт. Удар прямо в сердце.

Я не привык к такому. Когда рядом есть кто-то, с кем можно поговорить. После долгого дня, проведенного на ранчо, я обычно пью пиво, разбираюсь с бумагами и заваливаюсь спать. Я не провожу ночь в разговорах с красивой женщиной. Руби берет мою логику, здравый смысл, распорядок дня и разбивает их вдребезги.

– Я обещал, ― выдавливаю я из себя, наклоняясь вперед. ― Я не буду кричать, Руби. Только не на тебя. Никогда больше.

Прежде чем я успеваю остановиться, я провожу ладонью по ее руке и обхватываю ее тонкое запястье. Мои грубые пальцы касаются ее нежной кожи, нащупывая пульс, который бьется в этом месте, и между нами словно натягивается нить.

Руби издает тихий стон, и мой член подпрыгивает в штанах.

Мы слишком долго сидим, уставившись друг на друга, ее рука все еще в моей. Мои легкие горят. Я чувствую биение ее сердца, пульсирующего на кончиках моих пальцев.

Руби наблюдает за мной сквозь прикрытые веки.

– Чарли, ― шепчет она.

Мой взгляд падает на ее пухлые красные губы. Не в силах сдержаться, я заправляю прядь золотисто-розовых волос ей за ухо. Затем я провожу рукой по ее высокой скуле. Ее длинные ресницы удивленно трепещут. В этих красивых голубых глазах горит пламя желания. Вместо того чтобы отстраниться, Руби наклоняет голову, позволяя мне обхватить ее лицо ладонью.

К черту.

Я наклоняюсь, готовый прильнуть к ее губам, когда из коридора доносится сильный грохот.

Я напрягаюсь и замираю.

Руби отшатывается назад, ее щеки пылают розовым румянцем.

– Стирка. Мне нужно вытащить белье.

Очаровательно взволнованная, она вскакивает и быстро исчезает в коридоре. Покачивание ее бедер, изгиб ее задницы заставляют мое тело реагировать так, как я и не подозревал, что могу.

Черт.

Мышца пульсирует в моей челюсти. Я борюсь с собой, голова против сердца против члена.

Хотеть этого ― неправильно. Но я хочу.

Я хочу ее.

Я хочу быть внутри нее, целовать эти пухлые красные губы. Я хочу провести своей бородой по этой нежной розовой коже и расцарапать ее. Я хочу трахать ее до бесчувствия, и чтобы она, блядь, владела мной.

Затем я теряю всякий контроль над собой, я поднимаюсь с дивана и иду за ней по коридору.

Глава 14

Руби

Я перекладываю белье в сушилку и нажимаю кнопку «старт».

Смотрю на таймер. Тридцать минут.

Это жестокая шутка Вселенной, чтобы проверить, выдержу ли я следующие полчаса с Чарли Монтгомери.

Меня интересует этот задумчивый ковбой больше, чем я готова признать. То, что он просыпается в половине четвертого утра и не возвращается домой до захода солнца. Почему у него такое угрюмое выражение лица. Как его ранчо получило свое название.

Но находиться в его доме в полночь и вести странные разговоры ― не тот способ получить ответы.

Тяжело дыша, я прижимаю ладонь к груди. Сердце громыхает, как товарный поезд.

Я останусь в прачечной, пока не закончу со стиркой. А потом уйду.

Я ищу окно, через которое можно вылезти. Безуспешно.

Плохая идея, это плохая идея.

Я знаю свою голову. Свое сердце.

Да, я хочу секса, но секс с Чарли Монтгомери ― это опасная территория. Даже простой разговор завел меня. Во мне вспыхнула искра, когда его мозолистый палец провел по моему пульсу. Так интенсивно, так интимно, что я почувствовала слабость.

Волна жара разливается по моему телу. Я не могу представить этого ковбоя в постели. И я не могу представить себя с ним.

Даже если это то, что я хочу больше всего.

– Руби.

Глубокий голос заставляет меня задохнуться. Я оборачиваюсь и вижу Чарли, стоящего в дверях прачечной.

Внезапно я чувствую сильное головокружение.

– Ты меня напугал, ― удается сказать мне.

– Прости, ― хрипло произносит он.

Он похож на разъяренного ковбоя ― мускулистый, грудь вздымается, руки сжаты в кулаки.

– Я почти закончила, ― выдыхаю я. ― Скоро я уберусь с твоих глаз.

Внезапно Чарли оказывается прямо передо мной, притягивая меня к своей широкой груди. Его губы прижимаются к моим. Наш поцелуй отчаянный и голодный. Его большие руки обхватывают мое лицо, наши языки переплетаются, и я стону ему в рот, теряя себя в его страсти.

Я обвиваю руками его шею, и он со стоном подхватывает меня своими большими ладонями под бедра и поднимает на руки. Я обхватываю его ногами за талию и запускаю руки в его темные волосы.

В ответ он рычит мне в рот и крепче прижимает меня к себе, наши языки сражаются за победу.

Испытывая головокружение от желания, я всхлипываю ему в рот. Боже, даже поцелуй Чарли намного лучше, чем секс, который был у меня на выпускном вечере.

Я как будто наконец-то выпустила крик, который копился в моих легких последние двадцать шесть лет.

И тут происходит самое худшее. Он останавливается.

Отпрянув, словно обжегшись, Чарли врезается в стиральную машину, отчего вокруг нас раздается глухой лязгающий звук. Но он все равно держит меня.

– Этого не может быть, ― выдавливает он из себя, его синие глаза дикие и остекленевшие от вожделения.

– Ты прав.

Мой список желаний ― это песня сирены в моей голове. Логика отступила. Все, чего я хочу, ― это хороший секс. С таким же успехом он может быть с Чарли Монтгомери. Он просто мужчина. Просто ковбой.

– Я уезжаю через несколько месяцев, ― выдыхаю я в его губы. ― А тебе нужно управлять ранчо.

Это не реально.

Все, что у нас есть, ― это настоящий момент.

Я снова целую его губы, а затем спускаюсь ниже, чтобы прикусить пульс на его шее. Он стонет, и я опускаю руку, обхватывая его массивную эрекцию через переднюю часть джинсов. Он такой большой и твердый, и я отчаянно хочу, чтобы он был внутри меня.

Из него вырывается мучительное рычание.

– Чего ты хочешь, Руби?

Его твердая челюсть напряжена. По его глазам я вижу, что он ждет моего согласия.

Я дрожу.

– Тебя, Чарли. Я хочу тебя. На одну ночь.

Его кадык дергается.

– Одну ночь?

– Один раз.

Его глаза темнеют, затем вспыхивают, как будто он потерял всякую способность контролировать себя. А потом его губы накрывают мои, и он несет меня по коридору и вверх по лестнице. Я прикусываю его горло, нижнюю губу, мочку уха. Дергаю за ремень, за пояс джинсов. Я хочу коснуться каждого дюйма его тела.

Я никогда в жизни не была так счастлива. Я готова отдать этому мужчине свое сердце и душу прямо здесь и сейчас, если он даст мне то, что мне нужно.

Мне нужно, чтобы ко мне прикасались.

Мне нужен он.

Через несколько секунд мы оказываемся в его комнате, и Чарли ставит меня на ноги. Мы притягиваемся друг к другу, как магниты. Сбрасываем одежду, словно охваченные пламенем. Я жадно дергаю за его ремень, и вскоре его джинсы исчезают, а я остаюсь в лифчике и трусиках. Мощная эрекция натягивает тонкую ткань его боксеров.

– Господи, ― хрипло произносит Чарли, и по его широким плечам пробегает дрожь. Он пожирает мое тело своими темными глазами. ― Руби, с таким телом ты можешь убить мужчину.

Я краснею, странно не стесняясь того, что он смотрит на меня.

– Никогда раньше не видел женщин, ковбой? ― поддразниваю я.

– Я никогда не видел тебя, Руби, ― хрипит он. ― Ты чертовски красива. ― Грубые руки сжимают мою талию. ― У меня нет ни единого шанса, когда ты рядом, не так ли? Ты меня погубишь.

Я кокетливо улыбаюсь ему.

– Ты боишься меня, ковбой?

Его красивое лицо становится серьезным.

– Смертельно.

Он прижимает меня спиной к кровати, его губы касаются моей шеи, скользят по ключицам.

Я кладу руку ему на плечо, и Чарли замирает.

– Что-то не так? Ты хочешь, чтобы я остановился? ― В его глазах нет злости, только простой вопрос. И поскольку он хороший человек, он остановится, если я этого захочу.

– Нет. Я просто… ― Я облизываю губы, вспоминая рекомендации своего врача. ― Мне нужно двигаться медленно.

В его голосе слышится беспокойство.

– Ты…

– Нет, ― поспешно выпаливаю я, не желая спугнуть его. ― У меня не так много опыта. ― Мои щеки заливает румянец. ― У меня никогда не было… ну, ты знаешь.

Его взгляд становится почти диким. Как будто это вызов, и он рад этому.

– Руби. ― Его голос грубеет, а руки крепче сжимают мою талию. ― Малышка, ты даже не представляешь, что я с тобой сделаю.

Малышка. От этого ласкового слова у меня слабеют колени.

– Мы будем двигаться медленно, ― говорит Чарли, усаживая меня на край кровати. Он наклоняется и оставляет поцелуй на моих губах. ― Я дам тебе все, что ты захочешь. Ты будешь все контролировать.

– Я? ― шепчу я ему в губы. Это ошеломляющее чувство. Контроль. Этот мужчина позволяет мне взять бразды правления в свои руки и вести за собой, не обращаясь со мной как со слабой или слишком хрупкой, чтобы выдержать.

Я совсем не нервничаю, я возбуждена.

– Да, ты, ― рычит он. ― Я в твоем распоряжении.

Я закрываю глаза от его слов, даже не пытаясь притвориться, что мне не нравится, как звучит это утверждение в его устах.

Я в твоем распоряжении.

Чарли опускается передо мной на колени. Я хватаюсь за подол его футболки и стягиваю ее.

– О, ― шепчу я, приходя в себя. Я прижимаю руку к сердцу. Пульс бьется в ушах.

Его тело впечатляет. Чарли ― идеальный образец ковбоя, поджарый и мускулистый от многолетней работы на ранчо, от многолетней езды на лошадях. От темной поросли волос на его рельефной груди и загорелых предплечьях у меня перехватывает дыхание. Все в нем говорит о том, что он настоящий мужчина.

Я наклоняюсь и провожу руками по твердым, рельефным линиям его тела, по волнистым изгибам его плеч. Мышцы на его челюсти напрягаются, а выражение лица колеблется между откровенной пыткой и весельем, когда я продолжаю водить руками по его телу.

Я никогда не прикасалась к мужчинам подобным образом, но с Чарли это происходит инстинктивно. Мои руки и губы знают, куда двигаться.

Как будто мы созданы друг для друга.

– Ты прекрасен, Чарли.

Побужденный моими словами, он притягивает меня к себе, в его пронзительных голубых глазах вспыхивает похоть.

Я стону, когда его большие ладони ― грубые, шершавые ― скользят по моим ногам, сжимая бедра с такой силой, что, надеюсь, на них остаются синяки.

Мое тело реагирует самостоятельно. Я откидываюсь на мягкое коричневое одеяло кровати, и Чарли проводит пальцем по кружевному краю моих трусиков.

В этот момент я понимаю, что он делает.

Я отшатываюсь и приподнимаюсь на локтях.

– Ты не обязан.

Он внимательно наблюдает за мной.

– Я хочу. ― Он наклоняется ко мне, игриво выгибая бровь. ― Я хотел попробовать тебя на вкус с тех пор, как ты приехала, дорогая.

Мой рот открывается от удивления. Все, что я могу сделать, это кивнуть.

– Я доставлю тебе удовольствие, Руби. ― Не теряя ни секунды, он подтягивает мои бедра ближе к краю кровати, и я снова ложусь. ― Такое удовольствие, черт возьми, что я испорчу тебя для каждого мужчины, который будет после меня.

Никто. Никто, кроме тебя, никогда не сделает этого со мной.

Чарли просовывает палец через ластовицу моих трусов и стягивает их.

– Черт возьми, ― рычит он, проводя пальцем по моей влажной киске. ― Ты вся мокрая, малышка.

Я стону. Мое возбуждение вспыхивает как керосин.

– Я должен попробовать тебя на вкус, Руби. ― Его горячее дыхание обдает внутреннюю поверхность моих бедер. Мое сердце учащенно бьется. ― Раздвинь ноги, малышка.

Я дрожу, когда его руки разводят мои колени.

Когда его рот касается меня, мои бедра дергаются. Ощущение восхитительное. Я стону, когда Чарли прижимается своими теплыми губами к моему клитору. Он двигается медленно, потом быстро, жестко и нежно.

– О-о-о, ― вскрикиваю я. Инстинкт берет верх, и моя спина выгибается дугой. ― Чарли. ― Мои пальцы вцепляются в его волосы, и он издает гортанный звук одобрения. ― Чарли, пожалуйста.

Он делает паузу, чтобы сказать,

– Покричи для меня, малышка, ― а затем снова прижимается ко мне своим ртом. Длинные, интенсивные поглаживания, затем дразнящие короткие рывки, стимулирующие мой клитор.

Этого слишком много, этого недостаточно.

Нарастающее давление, трение ― все это похоже на лихорадочный сон.

– О Боже, ― вскрикиваю я, сжимая одеяло и наслаждаясь ощущением его жесткой бороды, царапающей внутреннюю поверхность моих бедер. ― Чарли, не останавливайся. Не вздумай.

Он и не останавливается. Перед глазами пляшут золотые пятна, мое тело бьется, но Чарли обхватывает меня за бедра и возвращает на кровать. Он не позволяет мне отстраниться от него. Он здесь, со мной, и эта мысль посылает меня за грань. Мои бедра дрожат, и каждая мышца в моем теле напрягается. А потом ― взрыв. Я кончаю в первый раз.

Мой крик длинный и громкий, и я позволяю себе почувствовать его.

Он принадлежит мне.

Я бьюсь о его рот, и из него вырывается порочный звук. Самодовольный. Удовлетворенный.

Мои глаза закатываются, и все мое тело практически отрывается от кровати. Длинные влажные дорожки стекают по моим бедрам. Мое дыхание прерывистое, а сердцебиение частое, но ритмичное.

Я делаю глубокие вдохи.

– Ты в порядке, Руби? ― Чарли хрипит, и я понимаю, что он встал на колени, наблюдая за мной. Его обнаженная грудь вздымается, а борода влажная. Из-за меня.

Я улыбаюсь. Мне это нравится.

Я сажусь.

– Более, чем. ― Мое тело кажется вялым и опустошенным в лучшем смысле этого слова.

Он ухмыляется.

– Не знаю, можно ли считать это медленным.

Я обхватываю его лицо руками.

– Еще, ― говорю я, нежно целуя его в губы. ― Я хочу еще.

– Еще, да?

С довольной ухмылкой он обхватывает мою талию загорелой рукой. Его тело массивное и крепкое, как дуб. А я для него ― как ива.

Он говорит:

– Я хочу делать это всю ночь.

Затем, потянувшись вверх, он вытаскивает белую ленту из моих волос, позволяя ей упасть на пол. Мои волосы рассыпаются по плечам, и Чарли издает низкий удовлетворенный стон. Я смотрю на него с похотью, пока он снимает с меня лифчик. Когда моя грудь обнажается, его глаза темнеют, и он наклоняется еще ниже, всасывая в рот кремовую вершинку моей груди.

– Черт! ― Он стонет, касаясь губами бусинки моего соска. ― Малышка, ты чертовски хороша на вкус.

– О, ― выдыхаю я, моя голова кружится. ― Чарли… Чарли.

Он дрожит, прижимаясь ко мне.

– Я знаю, ― хрипит он, его борода царапает мою грудь, когда он нежно покусывает мой сосок.

Я вскрикиваю от этого ощущения. Чарли сжимает в кулак мои волосы, отстраняясь, чтобы заглянуть мне в глаза, а затем с рыком прижимается ко мне губами.

Я глубоко целую его. Отчаянно. Чарли прижимает меня к себе, как будто хочет заполучить меня всю целиком. Он тянет меня обратно на кровать, и я упиваюсь его собственническими прикосновениями.

Я задыхаюсь, когда он стягивает с себя трусы. Единственное слово, которое приходит на ум, ― огромный. Я закрываю глаза, чтобы отогнать беспокойство о том, что он не поместится.

Чарли усмехается, читая мои мысли. Он касается моего подбородка, заставляя меня посмотреть ему в глаза.

– Не волнуйся, дорогая. Я позабочусь о том, чтобы ты была готова принять меня.

Я краснею рядом с ним, чувствуя прилив благодарности. Он собирается дать мне то, что я хочу, и при этом убедиться, что со мной все в порядке. Я доверяю этому мужчине. Всю себя. Свое тело. Свое сердце.

В этот момент все тревоги улетучиваются из моей головы. Потянувшись вниз, я беру его огромный член в руку и поглаживаю. Это так естественно, когда мои руки касаются Чарли.

– Руби, ты заставишь меня кончить слишком быстро, ― выдыхает он. Его красивое лицо искажено страданием, словно он борется за контроль над тьмой, которая была в нем слишком долго.

Я прикусываю губу, чтобы не ухмыльнуться.

– Тогда трахни меня, ковбой. Ты нужен мне внутри.

Его глаза вспыхивают.

Я дрожу от смелости своих слов.

Я делаю это.

Занимаюсь сексом. Хорошим сексом.

Массивное тело Чарли нависает надо мной. Пока я парю, он находит презерватив и надевает его. Во мне нарастает безрассудное желание. Я глотаю воздух, отчаянно желая, чтобы он заполнил меня изнутри.

Уголки его заросших щетиной губ приподнимаются.

– Подними бедра, малышка, и держись.

Он медленно входит в меня, прижимаясь к моему телу. Мои бедра дрожат, пока я медленно принимаю его в себя. Ощущения такие интенсивные, настолько всепоглощающие, что я могу только чувствовать.

– Именно так, дорогая. Черт, эта прелестная киска так чертовски крепко сжимает мой член. ― Глаза Чарли закрываются, и он низко стонет. ― Еще чуть-чуть.

Мое сердцебиение учащается, когда он погружается в меня еще на дюйм. У меня перед глазами все расплывается. Это слишком. Это идеально. Я чувствую себя сильной. Я горю. И все, что мне нужно, ― это Чарли.

– Сильнее, ― требую я, когда он двигается назад. ― Глубже.

В его голубых глазах полыхает жар.

– Умоляй о моем члене, дорогая. Прими его как хорошая девочка.

– Да, ― задыхаюсь я, позволяя своим бедрам раскрыться шире и прижимаясь к массивному мужчине, лежащему на мне. Я провожу руками по его спине и впиваюсь ногтями в его задницу. ― Да.

А затем с его губ срывается гортанное рычание, и он подается вперед, погружаясь в меня до конца. Мой жар поглощает его, каждый мускул в моем теле горит, когда я медленно и уверенно двигаюсь навстречу ему.

С моих губ срывается стон. Рай.

Он – рай. Горячий, твердый и огромный.

– Блядь, ― стонет Чарли, прижимая меня к себе и толкаясь. Его глаза дикие, челюсть сжата, а пальцы впиваются в мои бедра, насаживая все сильнее. ― Посмотри, какая ты хорошая девочка. Возьми меня целиком.

С каждым дюймом он раздвигает мои ноги все шире. Я стону, желая большего.

– Чарли, пожалуйста. Еще.

– Полегче, малышка, ― шепчет он. ― Не торопись.

Я кусаю его плечо.

– Медленно.

– Такая тугая, ― бормочет он сквозь стиснутые зубы. ― Ты такая чертовски тугая. Ты идеальна, Руби. Чертовски идеальна.

– Чарли, ― выдыхаю я, его комплимент проникает в меня, как солнечный свет.

Он врывается в меня. Он не нежен, но двигается медленно, как я и просила. Глубокие ритмичные толчки, от которых я теряю себя. Его мышцы пульсируют, когда он нависает надо мной. Все мое тело вибрирует под его весом.

Я наслаждаюсь всем этим.

Кто-то не щадит меня. Долгие годы я была такой осторожной. Теперь, в диких землях Монтаны, все, чего я хочу, ― это чтобы меня жестко взял и оттрахал ковбой.

Он дает мне все, чего я когда-либо хотела, и все, о чем я и не подозревала, что нуждаюсь.

Я раздвигаю ноги шире, и он погружается в меня еще глубже.

– Хорошая девочка, ― дышит он мне в шею. Его похвала распространяется по мне, как лесной пожар, заставляя меня приподнимать бедра и выгибать спину так, как я и не подозревала, что способна.

Заставляя меня чувствовать то, о существовании чего я и не подозревала.

Его челюсть напряжена, когда он входит в меня, его взгляд прикован к моему. Я впиваюсь ногтями в твердые мышцы его спины и двигаю бедрами, неконтролируемо, первобытно.

По мне разливается тепло, золотистый цветок блаженства.

Еще один оргазм.

Я кончаю, мои бедра судорожно дрожат, пока Чарли вбивается в меня.

Этот оргазм электрический, он пронзает меня так мощно и быстро, что я задыхаюсь.

Я вскрикиваю и хватаюсь за решетчатый каркас его изголовья, а мое тело содрогается с головы до ног.

– Чарли! О, Боже!

Он издает гортанный, торжествующий стон, когда его огромное тело вздрагивает. Его глаза закрываются и он произносит мое имя.

– Руби, ― рычит Чарли мне в шею, его голос срывается от мучительной агонии. ― Руби. Руби.

С тяжелым вздохом Чарли падает мне на грудь. Но он не выходит. Он остается внутри меня, осыпая мою шею нежными поцелуями. В этот момент наши сердца бьются в унисон. Его пульс ровный и сильный, и я хочу вытатуировать его на своих костях в память об этом моменте.

Через несколько минут он отстраняется от меня, прижимаясь поцелуем к моему виску.

Мое дыхание замедляется, пока я лежу на прохладных простынях, прижав ладонь к сердцу. Его биение неровное, но оно и близко не похоже на трепетание.

Чарли овладел мной.

Навсегда изменил электрический заряд моего сердца.

Я улыбаюсь в затемненной комнате. В кои-то веки мое тело позволило мне делать то, что я хочу.

Как замечательно.

Кровать прогибается, Чарли садится и выбрасывает презерватив в мусорное ведро рядом с кроватью.

– Ты в порядке? ― спрашивает он.

От беспокойства в его голосе у меня щемит в груди.

Я обнимаю ладонями его лицо.

– Все было идеально.

Он переводит взгляд на мою руку и татуировку в стиле минимализма на внутренней стороне безымянного пальца.

– Что это?

– Сердцебиение, ― говорю я, колеблясь. ― Я сделала ее в Чарльстоне. Это напоминание о том, что нужно жить, пока есть возможность.

Он поправляет простыни, а затем целует внутреннюю сторону моего пальца, где находится моя татуировка.

– Побывала везде, ― замечает он.

– Да. ― Я опускаю голову на его твердую грудь. ― Но это мое самое любимое место, где я была, Чарли.

Не стоило это говорить. Его красивое лицо становится серьезным.

– Одна ночь, Руби, ― говорит он на выдохе.

– Я знаю. ― Я сажусь, обводя взглядом его спальню. Замшевые подушки, стеганое одеяло терракотового цвета, традиционные клейма крупного рогатого скота в рамках над кроватью. Есть балкон, выходящий на передний двор. Здесь уютно и по-деревенски, и мне хочется остаться в его постели. И все же я говорю: ― Мне пора.

Его кадык дергается.

– Наверное, это хорошая идея.

Слова Чарли ранят, но он прав.

Одна ночь.

И теперь все кончено. Как бы мне ни хотелось, чтобы все было по-другому, это невозможно.

Мне нужно держаться подальше, чтобы никто не пострадал.

Он тянется к своим джинсам.

– Я провожу тебя.

– Ты не должен…

– Не будем спорить об этом, Руби, ― говорит он, бросая на меня строгий взгляд.

Выскользнув из постели, я быстро одеваюсь. Как только я забираю вещи из прачечной, Чарли провожает меня обратно в коттедж.

Вот так просто, без всяких обязательств.

Но я уже слышу, как жадный голосок в моем сознании шепчет ― еще.

Потому что одного раза с Чарли Монтгомери никогда не будет достаточно.

Глава 15

Чарли

Даже укрывшись в «Дерьмовом ящике» со стопкой счетов, я не могу отвлечься от мыслей об одном человеке, мучивших меня всю последнюю неделю.

Руби.

Я хочу ее. Так чертовски сильно.

И это меня бесит.

Эта девушка как луч солнца, заставивший меня ожить. Ее смех, ее сладкие поцелуи, черт возьми, даже ее восхитительный поток любопытных вопросов. Если она не дарит их мне, я не хочу, чтобы они достались кому-то еще.

С тех пор как мы провели вместе ночь, когда я поступил как мудак и выгнал ее, я думал о ней больше раз, чем могу сосчитать. А это значит, что я старался держаться от нее подальше. Настоящая, блядь, пытка. Но это разумный поступок.

Мы оба здесь для того, чтобы делать свою работу.

Я должен сосредоточиться на ранчо, а не на девушке, пробегающей мимо моего домика каждое чертово утро.

Ерзая в кресле, я игнорирую громкий смех братьев, которые толпятся в «Дерьмовом ящике». Стиснув зубы, я просматриваю платежные ведомости и заказы поставщикам. Только это чертовски бессмысленно. Все мои мысли заняты ей.

Мой взгляд падает на белую ленточку Руби, повязанную вокруг моего запястья. Я хотел вернуть ее ей, но что-то во мне знает, что она моя.

В ту ночь с Руби все было правильно.

В ту единственную ночь.

Но больше нет.

Хотя я знаю, что одного раза недостаточно.

Я чертовски сильно хочу ее. Эта дерзкая грудь. Эта тонкая талия. Ее длинные волосы цвета розового золота. Но я жажду не только секса. Я жажду ее. Я скучаю по разговорам с ней. Разговор, который мы вели у меня дома, был как глоток успокоения для души. Проснувшись на следующее утро, я понял, что все еще хочу ее. Я хотел видеть это наполненное солнцем существо на своих простынях. Я хотел второй раунд, хотел трахать ее, пока мы оба не обмякнем и не будем тяжело дышать, а потом принести ей кофе в постель.

Черт возьми, она хотела этого так же сильно, как и я.

От этой мысли мой член дернулся в штанах. Моей целью в ту ночь было сделать так, чтобы это был самый лучший секс в ее жизни. Почувствовать, как она расслабляется рядом со мной, и отправить в коттедж с воспоминаниями о моем члене.

Господи, кого я обманываю? Это я запал.

Она не выходит у меня из головы.

Ни на одну гребаную секунду.

Я отрываю взгляд от письменного стола и смотрю в окно. Остатки самообладания улетучиваются, когда я ищу взглядом Руби, сарафан, золотистые волосы.

Я ворчу. Чертова несправедливость, вот что это такое.

Потому что теперь я должен ходить по этому чертову ранчо, притворяясь, что не видел ее голой. Как будто я не пробовал ее идеальную киску, не видел ее совершенное тело, распростертое на моей кровати только для меня.

Потому что Руби именно такая и есть.

Идеальный гребаный ангел.

Как я вообще смогу держаться от нее подальше, одному Богу известно.

– Чарли, ты слушаешь? ― ровный голос Дэвиса отрывает меня от моих мыслей.

– Что? ― Я отрываю взгляд от окна, изо всех сил стараясь не подать виду, что ищу Руби. Мои братья смотрят на меня с разной степенью удивления на лицах.

– Я сказал, что запустил систему безопасности, ― говорит Дэвис.

Я хмыкаю.

– Хорошо.

Уайетт смотрит на меня с подозрением.

– Что это?

– Где?

Он тыкает в меня пальцем.

– На твоем уродливом лице.

Форд шевелит бровями.

– Уай, я думаю, это чертова улыбка.

Дэвис приостанавливает работу новых мониторов безопасности, чтобы понаблюдать за нападением на меня.

– Думаю, вы правы, ― говорит он, слегка раздраженный тем, что мы прервали его демонстрацию. Его взгляд падает на ленту, повязанную вокруг моего запястья, но он держит рот на замке.

В отличие от Уайетта.

На лице моего брата появляется ухмылка.

– Будь я проклят. Ты перепихнулся.

Я игнорирую его. Любой дурак, который болтает о женщине, которая была в его постели, не заслуживает этого.

Но Уайетт не понимает намеков.

– Это Руби? ― предполагает он.

– Если ты хочешь знать… это была Фэллон. ― Я бросаю на него самодовольный взгляд и откидываюсь в кресле.

Его улыбка исчезает с лица.

– Засранец.

Дэвис щелкает пальцами, возвращая нас к теме.

– У нас уже двадцать постов. ― Он открывает на компьютере нашу страницу в Инстаграме. ― Пятьсот подписчиков.

Я смотрю на экран. Социальные сети ― это греческий язык для меня, но, если это работает, значит, работает.

Форд проводит рукой по своим лохматым темно-каштановым волосам.

– Неплохо.

Я пожимаю плечами. Мой взгляд снова сканирует окно в поисках знакомого сарафана.

– Что-то получается.

– Доброе утро, парни.

Мы все поднимаем глаза и видим Тину в дверном проеме.

– Привет, Тина, ― говорит Форд. ― Пришла за поцелуем?

Дэвис бросает на него взгляд.

– Прости за это недоразумение, и не подавай на нас в суд.

Тина хихикает.

– Поцелуй может подождать. А вот это ― нет. ― Она убирает свои шоколадные локоны с лица и смотрит в мою сторону. ― Чарли, нам звонят насчет группы на следующий год. Мы бронируем так далеко вперед?

Дэвис выпрямляется.

– На сколько?

– На две недели, ― говорит Тина, прислонившись к дверному проему. В ее глазах светится счастье. ― Все ранчо забронировано.

Комнату захлестывает волнение. Хотя у нас всегда бывают гости, мы никогда не бываем забронированы полностью. По правде говоря, мы управляем ранчо скорее, как хобби, чем как бизнесом.

Дэвис выдыхает и смотрит на меня.

– Это хорошо.

– Это здорово, ― соглашаюсь я.

Уайетт с воплем вскакивает с кресла.

– Да, блядь! ― Он смотрит на Колтона, который выскакивает из-за угла. ― Слышишь, парень! Сорок гостей уже забронировали места на следующий год.

– Круто! ― Колтон показывает два больших пальца вверх и ярко улыбается.

– Бронируй, Тина, ― приказывает Дэвис.

– Да, босс, ― говорит она и исчезает вместе с Колтоном.

– Черт, ― удивляюсь я, потирая челюсть. Это работает. Что бы Руби ни делала, она делает это правильно.

Во мне вспыхивает гордость. Эта девушка спасает наши задницы, причем в одиночку.

Я встаю из-за стола.

Форд поворачивается в своем кресле.

– Куда ты идешь?

– Искать Руби.

Я почти бегу до ее коттеджа. Сердце колотится в груди, я стучу костяшками пальцев по двери. Когда мне отвечает тишина, я приоткрываю дверь и вхожу внутрь.

– Руби?

Опять тишина.

Я осматриваюсь. На столе стоит ее ноутбук, рядом с ним лежит маленький блокнот. Но что привлекает и удерживает мое внимание, так это дневник на журнальном столике, открытый на линованной странице. Я вижу, что там написано:

Список дел Руби Блум (сделай это!):

1. Сделать татуировку.

2. Заняться сексом. Хорошим сексом.

3. Не спать всю ночь и встретить рассвет.

4. Увидеть калифорнийский закат.

5. Искупаться в Тихом океане.

6. Пойти на танцы.

7. Прокатиться на лошади.

Так вот что она делает? Путешествует по стране, чтобы исполнить свой список желаний? Я усмехаюсь, что-то теплое и твердое распирает мою грудь. Только она могла так поступить. Эта милая, дикая девушка, которая заставляет меня думать о ней больше, чем следовало бы.

Просмотрев список еще раз, я радуюсь, что из него вычеркнут хороший секс, но мое настроение портится, когда я смотрю на оставшуюся часть. Руби на лошади ― черт возьми, нет. А уж образ Руби, танцующей или любующейся калифорнийским закатом с кем-то, кроме меня, и вовсе выводит из себя.

Потом я ругаюсь, понимая, что веду себя как собственнический ублюдок.

Я выхожу из ее коттеджа, чувствуя себя мудаком за то, что вторгся в ее личную жизнь, и провожу рукой по волосам. Я начинаю нервничать. Мне не нравится, что я не знаю, где она.

По правде говоря, как бы сильно меня это не пугало, я не могу держаться от нее подальше.

Да и не хочу.

Поигрывая ленточкой, обмотанной вокруг запястья, я осматриваю ранчо в поисках голубых глаз и сарафана. Затем я отправляюсь на поиски.

Я знаю, где ее найти.

Она в конюшне.

Уже в пятый раз за неделю я застаю ее, когда она тайком выходит из своего коттеджа и пробирается по восточной тропе.

Руби стоит у среднего стойла, разговаривая мягким нежным тоном с молодым жеребенком породы Аппалуза. Она стоит на цыпочках, ее длинные волосы струятся по спине, и она так похожа на местную девушку, что я прикладываю руку к груди, чтобы унять боль в сердце. Платье, в которое она одета, кажется совершенно прозрачным. Я вижу каждый изгиб, каждый великолепный дюйм тела Руби Блум.