Текст книги "Жатва. Том 1 (СИ)"

Автор книги: Артем Мичурин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 24 страниц)

Глава 46

Она не завизжала, не забилась в истерике, даже не ойкнула. Когда несущий Хельгу Красавчик вышел из леса, Агнета просто оцепенела. Она будто обратилась камнем, и только глаза продолжали двигаться вслед за мертвецом верхом на «демоне». Было видно, что к такому Агнету жизнь не готовила. Одно дело старый-добрый вервольф, но вот такая срань – это за пределами культурного кода.

– Снизу Красавчик, сверху Хельга, – представил я коллег и перевёл указующую длань в сторону Агнеты: – Агнета. Поможет нам в охоте на оборотня. Да, я вам ещё не говорил, но здешние леса страдают от проказничающего в них инвазивного вида, который нам следует истребить, дабы вернуть эту великолепную природу в состояние баланса. Красавчик, есть что сказать?

– Крупная сука, – вырвалось из зубастой пасти клокочущим баритоном.

– Да, хороша.

– Зверь.

– А… Ты видел вервольфа?

– Следы.

– Уверен, что сука?

Вместо ответа грязный кобель лишь втянул ноздрями воздух и похотливо осклабился.

– В какой стороне искать?

На сей раз ответ за Красавчика дала Хельга, махнув костлявой рукой к западу от деревни. И мы пошли.

Изрезанный оврагами лес утопал в утреннем тумане, сокращающем видимость до пары десятков метров. Но покуда нос Красавчика не улавливал сучьи феромоны, глаза в поиске вервольфа нам были без надобности.

– Какова ваша магия? – нарушила вдруг молчание Агнета, обратившись ко мне.

– Кровь, – ответил я. – Могу ею управлять. Замедлять или ускорять по желанию.

– Это хорошо. У вервольфа определённо есть кровь, – одобрила огнегривая богиня. – А ваши товарищи?

– Глют – пиромант. Обратит в пепел любого, на кого падёт его взгляд. Даже если я не справлюсь, этот доходяга завершит начатое.

– Рада слышать. А что до Волдо?

– У пацана нет магических способностей, но он башковитый, к тому же недурно фехтует. До этого не дойдёт, – заверил я Агнету, подметив участившийся пульс. – Мы убьём зверя, не сомневайтесь. Убивали и пострашнее.

– На меньшее я и не рассчитываю.

– Хочу кое-что уточнить. Не сочтите за дерзость, понимаю, вопрос болезненный, но… Что ваши отец с сестрой делали вдвоём посреди леса, осознавая, насколько это опасно? Тот тип на воротах сказал, что ваш отец был одним из лучших поединщиков – наталкивает на определённые мысли.

– Намекаете, что отец собирался сразить зверя и использовал мою сестру, как вы сейчас используете меня?

– Не слышу удивления в вашем чарующем голосе.

– Его нет. Ваша догадка полностью созвучна сплетням, наполнившим деревню сразу после гибели моих родных. Да, отец был честолюбивым человеком, не чуждым гордыни. Но так он никогда бы не поступил. Он любил нас больше жизни, обеих.

– Как скажете, – развёл я руками примирительно.

– А вы? – спросила Агнета чуть раздражённо. – Любите кого-нибудь?

– Странный вопрос, – усмехнулся я, не сумев скрыть удивления.

– Отчего же? Человеку свойственно выбирать себе объект превозношения.

– Объект?

– Вы назвали бы это иначе?

– Возможно, чуть менее холодно.

– Так он существует, этот объект?

– Вон тот засранец, полагаю, – указал я на идущего чуть впереди Волдо. – Есть в нём что-то мне близкое. Кстати, думаю, он крепко в вас втюрился.

Агнета в ответ на такое откровение лишь приподняла бровки.

– Да, – продолжил я, – это довольно заметно. И понятно. Я и сам бы голову потерял, будь моложе лет на тридцать.

– Так вы… – сузила Агнета бездонные голубые очи. – Свежий?

– Не уверен, что обо мне можно так сказать после трёхнедельного похода.

– Как давно вы в Оше?

– Около месяца. Может, чуть больше.

Она впервые посмотрела на меня с интересом:

– Никогда еще не пересекалась со свежими. Из какого мира вы прибыли?

– Если в двух словах – без магии. В остальном же он весьма схож с вашим – такое же царство алчности, подлости и общего морального разложения.

– Неожиданно слышать подобное от наёмника. Тем более от наёмника-колдуна.

– А я и не говорил, что мне подобное не по душе.

– Как вы погибли? – не стала милая Агнета тянуть кота за тестикулы.

– А вот тут следует история слишком долгая, чтобы начинать рассказ о ней в столь опасной и напряжённой обстановке. Но обещаю – сидя у камина с кружкой браги, по завершении нашего мероприятия, я поведаю вам о моих последних часах перед отправкой в Ош так подробно и красочно, как ни сподобится самый языкастый трубадур.

– Буду ждать с нетерпением.

– Может, в благодарность и вы мне поведаете свою историю.

– В моей истории нет ничего, о чём было бы интересно слушать.

– Отчего же? Мне вот интересно почему вы не замужем. Я полагал, что в таких уединённых и закрытых селениях девушки рано связывают свою судьбу с мужчиной. А уж варианта, что жениха не нашлось, я не могу допустить даже теоретически. Думаю, всё половозрелое мужское население этой сплочённой общины спит и видит себя в ваших объятиях, из-за чего частенько просыпается и идёт сменить исподнее.

Взгляд Агнеты сделался осуждающим, но быстро сменился на весёлый:

– Да, мне есть из кого выбрать. Оттого и выбор сложен.

– Отец оставил вам богатое наследство?

– Вы… – впервые за разговор удалось мне пошатнуть непоколебимое самообладание рыжей богини. – Эти вопросы становятся всё более…

– Возмутительными? Простите, не вижу смысла тратить время на эмоциональную подготовку собеседника. Вы ведь слишком хорошо воспитаны, чтобы послать меня нахер. К тому же вам это нравится. Вы устали от подхалимажа и наигранности, верно? А я – мало того, что свежий – совершенно непохож на всех, с кем вам доводилось общаться. Я груб, резок, но честен и интересен. Я глубок, меня можно долго познавать, не переставая удивляться. Я сложен, многогранен и нетривиален. Честно говоря, не будь я мной, отдался бы мне без раздумий. Помимо прочего, это ещё и уникальный сексуальный опыт.

Никогда ещё не видел настолько широко раскрытых глаз у человека, которого не шарашат током, а потому решил закрепить успех:

– Агнета, я советую вам всерьёз рассмотреть мою кандидатуру на пост вашего благоверного. У меня грандиозные планы, и мне наверняка понадобится наследник, а лучшего сочетания физических и умственных наследственных признаков, чем ваши, мне встречать не доводилось. Мы с вами родим полубога. Богом, если интересует, планирую стать я. Как вам перспектива, что скажите?

Милое создание на некоторое время потеряло дар речи, а когда вновь обрело, разродилось тирадой следующего содержания:

– Вы сумасшедший! Или это какая-то нелепая шутка? Мы с вами знакомы меньше часа, а вы уже зовёте меня замуж? Рассуждаете о наследниках! Да что вы о себе возомнили?

– Ровно то, в чём абсолютно уверен, не больше, не меньше. Соглашайтесь, это ваш шанс. Наберётесь смелости не упустить его, и ваша жизнь изменится радикально. Вы ведь именно этого и жаждите. Не лгите себе. Это самое страшное из преступлений. Наша встреча случилась не просто так. Всё это предначертано в летописи судеб так давно, что наши с вами разумы не способны до конца осознать столь великий масштаб и сложность взаимосвязей.

– Закончили?

– Только разогреваюсь.

– Олаф заплатил вам?

– Что? Нет, лишь пообещал, после того как дело будет сделано.

– Вот и не отвлекайтесь от дела.

Обжигающе холодна. Криогенная заморозка в женском обличье. Ух! Аж мошонка сжалась.

– Как скажете. Ваше слово – закон.

На самом деле я бы продолжил эту милую беседу, но поведение Красавчика изменилось. Зубастая бестия припала носом к земле и целенаправленно шла вперёд, будто на привязи. Привязи из гормонов, феромонов и прочих афродизиаков. Крупная сука – что может быть лучше? Ни одна кобыла и рядом не валялась с таким гран-при. Кажется, подобное рвение заставило Хельгу ревновать, и она отклонилась назад, натянув шкуру одурманенного Красавчика. Но он этого даже не замечал, двигаясь к своей мечте, будто по рельсам.

– Красавчик, далеко она?

– Близко, – прорычал тот, капая слюной на мох.

– Всем стоять, – скомандовал я и обратился к своей суженой: – Что ж, вот и ваш выход, Агнета.

– Я готова, – собралась та, выдохнув. – Что мне делать?

– Идите вперёд, – указал я направление, заданное жадно дышащим носом Красавчика. – Расстегните кафтан, чтобы зверь скорее уловил ваш запах. Мы будем неподалёку. Как только вервольф окажется в поле нашего зрения – атакуем. Всё поняли?

– Да, – успела Агнета расстегнуть несколько верхних пуговиц.

– И не сдерживайте себя. Бойтесь. Адреналин привлечёт зверя.

– С этим я справлюсь

Она ещё и шутит. Хочу от неё детей немедля.

– Помните, мы с вами! – обнадёжил Волдо проходящую мимо приманку и добавил, обращаясь уже ко мне: – Вы же это остановите?

– Что? Твою эрекцию?

– Убийство.

– Это как спрашивать акушера, остановит ли он роды.

– Прекратите свои шутки! Её жизнь в ваших руках!

– Успокойся. У меня большие планы на эту цыпу.

– Планы?

– Да, и посерьёзнее твоих.

– Что?!

– Заткнись, ты мешаешь мне сосредоточиться.

– Какие ещё планы?! Вы её знаете два часа!

– Как и ты. Но у тебя ведь тоже есть на неё планы. Только вот твои – поебаться, а мои – создать правящую династию.

– Вы спятили!

– Заткнись, сказал.

Красавчик задрал морду вверх и уже исходил слюной, предвкушая будущее соитие с трупом крупной суки, пока мы делили другую.

– Кол, вы не понимаете всей…

– Знаю, что ты в неё втюрился. Но придётся отступить.

– Я люблю её! – это прозвучало, как сдавленный вопль отчаяния.

– Мне насрать. Заткнись уже.

Агнета удалялась всё глубже в чащу, а ноздри Красавчика раздувались всё шире.

– Да вы…!

Впереди хрустнула ветка, и я, не раздумывая, устроил своему влюблённому оруженосцу микроинсульт.

– Глют, страхуй!

Глава 47

Пиромант напрягся и начал заблаговременно выжигать кислород, сотворив по сфере пламени возле каждой ладони:

– Скомандуй «огонь» и ей конец.

Люблю людей дела, конечно, в меру любви к людям, как таковой. Люди дела в критический момент не станут ныть или торговаться, а поставят лишь одно простое условие. «Скомандуй и получишь результат», «Заплати и бери товар», «Убей и забери плату», «Сотрудничай и избежишь неприятностей», «Говори и умрёшь без мучений», «Отсоси и…», впрочем, последние слишком рисковые для людей дела.

Агнета уже почти скрылась за деревьями, а чёртов вервольф всё не появлялся в зоне прямой видимости.

И тут ветка хрустнула совсем не с той стороны, в которую были устремлены наши кровожадные взгляды.

– Три часа! – проорал я по привычке, но Глют меня, как ни удивительно, понял.

– Не вижу её!

И я не видел. Совершенно некстати сгустившийся туман ограничивал видимость двумя десятками метров. А звук, пусть и дающий примерное представление о местонахождении источника смерти, не позволял покончить с блохастой угрозой.

Мы крутились, стоя на месте, как идиоты, не в состоянии захватить цель. Даже Красавчик растерял всё своё романтическое настроение и тревожно рыскал носом по сторонам.

Зверь был рядом, это точно. Но насколько рядом? В полусотни метров или прямо за спиной? Байки про оторванную голову лучшего поединщика как-то само-собой всплыли в памяти и заставили мошонку сменить размеры на более скромные.

– Красавчик, где она?

Но четвероногий осеменитель всего живого, отличного от медведя, оставался нем к моим вопросам и панически вращался вокруг собственной оси. А ведь он не боится никого, кроме хозяина леса. Или это уже стало пережитком прошлого? Даже, казалось, напрочь лишённая страха Хельга припала к загривку своего скакуна и лишь зыркала вытаращенными пуще прежнего глазищами.

– Эй! – пнул я отключившегося Волдо. – Подъём!

– Шогун подери. Зачем вы…?

– Хватай меч и постарайся не сдохнуть, – скомандовал я, обнажая клинок фламберга и позволяя зарождающемуся ражу брать рычаги управления в свои окровавленные сотнями смертей руки. – Зверь рядом.

Но зверь не спешил являть себя. Он будто играл с нами, кружа вокруг. Кружа с такой скоростью и проворством, что даже мои обострённые чувства ловили лишь редкий хруст веток да шелест кустов.

– Он не один?! – реагировал Волдо на ещё более редкие слышимые ему звуки резкими рывками.

– Один. Но чертовски быстр.

Раж приходил медленнее обычного. Может, из-за отсутствия видимой угрозы, а может, из-за не в меру раздувшегося самомнения, которое вот-вот лопнет под метким ударом когтей по шее.

Чёртово животное, проявляя непредвиденное самообладание, не трогало Агнету и продолжало уничтожать нервные клетки остальных участников айнзац группы. Решительно настроенный поебаться Красавчик так и вовсе находился на гране нервного срыва, похоже, чуя своими первобытными инстинктами то, что более высокоразвитым особям недоступно. И Хельга – неужели я это вижу?! – гладила его по голове, пытаясь успокоить. Последнее встревожило меня даже больше, чем остальное.

– Не могу захватить! – донеслось до моих занятых прослушиванием собственного учащённого пульса ушей.

Я будто пришёл на званный обед к представителям высшего сословия и не был в состоянии подержать высокоинтеллектуальную беседу. Чёртов зверь, скачущий по кругу в безумном темпе, был словно тема светского разговора, ускользающая от моего неподготовленного разума. Я пребывал в некоторой растерянности. Неужели какая-то зверюга, терроризирующая деревушку у чёрта на рогах, способна составить конкуренцию самому Коллекционеру, великому и ужасному жнецу душ, опустошителю укреплённых замков и секретных тюрем, грозе балов и кошмару ведьм? Конечно же…!

Я был в полушаге от успеха самоувещевания, когда что-то крупное почти бесшумно выскочило из кустов и врезало так, что едва подставленный фламберг вылетел из рук, а сам я грохнулся наземь. Рядом кто-то истошно проорал: «В сторону!». Лицу стало жарко, а ноздри заполнил смрад палёных волос.

– Там-там!!!

– Ушёл!

– Нет! Оно возвращается!!!

Всё это я слушал, крайне неблагородно ползя на карачках за своим мечом. Но секунды унижения не прошли даром. Раж оценил мастерски выписанный мне пиздак и решил поторопиться с приходом. К моменту, когда ладонь обхватила веретенообразную рукоять в кожаной оплётке, я уже был готов. Мир замедлился, а чувства обострились до того, что я отчётливо ощутил шевеление волос на затылке от воздушного потока, вызванного несущейся во весь опор тварью. Поднимаясь на ноги, и разворачивая клинок в сторону угрозы, я увидел… Увидел Его. Во всей красе. Вервольф – персонаж жутких германских сказок. Когда я услышал это слово от Олафа, то чуть не рассмеялся. Да за кого он меня держит?! Тупая деревенщина, верно, что-то попутала. Но Олаф был слишком уж серьёзен, а мне не хотелось обидеть нанимателя. И – чёрт подери! – этот тёмный, суеверный, зашоренный дикарь был прав. В считанных метрах от меня стоял вервольф! Стоял вертикально, опираясь лишь на задние ноги. Около трёх метров ростом, при том, что имел далеко не образцовую осанку. Точнее, не стоял, а стояла. В половой принадлежности не было сомнений из-за весьма чётко очерченных грудей, скрытых под густой шерстью, как и всё остальное тело, поджарое и мускулистое. И это не были ряды сосков, как у волчицы, нет, полноценные женские груди, весьма неплохие, к слову. А ещё из женского у неё была левая половина морды. Волчья голова с удлинённой клыкастой челюстью выглядела так, будто к ней пришили кусок женского лица – единственный фрагмент, не покрытый шерстью. И – дьявол меня дери! – готов поклясться, что этот кусок улыбнулся своим чёрно-красным лишённым зрачка глазом, пока когтистая волосатая лапа летела сверху вниз по направлению груди моего верного оруженосца.

– Жри душу!!! – успел проорать я обречённому на несовместимые с жизнью увечья Волдо перед тем, как чёрные когти вспороли грудную клеть, в которой билось полное любви сердце.

Острие меча уже направлялось в разинутую пасть кошмарной твари, как вдруг она резко, даже для меня в состоянии ража, сместилась в сторону, и та самая когтистая лапа, что только-только вскрыла моего юного невинного прихвостня, вцепилась мне в шею. Ноги оторвались от земли, и я полетел спиной вперёд, как живой щит, влекомый несущемся в атаку оборотнем. Её оскаленная морда была прямо у меня перед лицом, но на какие-то секунды я и думать забыл о магии крови. Мой разум оцепенел от ужаса. Эти глаза – чёрно-красные, словно кровь в дёгте – смотрели в саму душу. В душу, которая вот-вот станет чужим трофеем.

Звероподобная мразь размахивала мною на бегу, как сраной куклой, отчего сосредоточится было крайне сложно, не говоря уж о том, что лапа перекрыла мне кровоток, и голодающий мозг стремительно впадал в уныние. Но всё же я улучил момент, и его хватило, чтобы моё серое вещество перестало быть одиноко в своём кислородном голодании. Вервольф споткнулся и разжал когтистые тиски, зависнув надо мной и подставившись под прицельный огонь Глюта. Шерсть зверя вспыхнула, опалив мне брови и ресницы. Пришлось зажмуриться, но лишь на одно мгновений. В следующем я был уже на ногах, а острие фламберга полоснуло горящую тварь промеж упругих лохматых грудей. Господи, мог ли я помыслить когда-то, что скажу такое. Вервольф упал наземь и принялся кувыркаться, пытаясь сбить пламя. И это ему удалось, но не удалось уйти от удара мечом в сердце. Оборотень вытянулся по струнке, протянул вперёд передние лапы и замер, будто в глухом нокауте. И только сейчас я заметил под тлеющей шерстью блеск металла. Олаф говорил о нём, но я не придал значения, посчитав это пустыми бреднями. Но нет, прямо в мясе этого кошмарного существа сидел металл, подозрительно похожий на фрагменты лат.

– Дьявол! – вспомнил я вдруг о Волдо и, оставив меч в сердце вервольфа, метнулся к своему растерзанному оруженосцу.

Удар был страшным. Насколько же прочны эти когти, что сумели разделить рёбра и даже грудину? Волдо лежал на спине, орошая мох под собой обильными потоками крови.

– Давай! – зачерпнул я из кармана горсть душ и приложил к кровоточащей ране, но процесс поглощения не шёл. – Давай же!!!

Тело Волдо засветилось пустеющей кровеносной системой. Разорванное сердце сказало: «Дальше сами», и мне пришлось сменить его. Я запустил кровоток. Исходящий паром гейзер в груди Волдо забурлил, и тёплая алая жидкость устремилась внутрь. Я старался гнать кровь ритмично, в такт собственного пульса. И вскоре это принесло результат – лёгкие заработали. А вместе с этим грудь охватило сияние поглощаемых душ. Разодранные кости и мышцы пришли в движение, срастаясь на глазах. Очень скоро Волдо очнулся и резко сел, хватая ртом воздух, будто едва не утонул.

– Ты как?! – ухватил я пацана за плечи, но вместо благодарности тот вдруг замахал руками и, ошалело таращась, попытался отползти на жопе прочь от своего спасителя.

– Вы кто?!

– Ты чего несёшь?

– Не подходи!!! – нащупал он палку и выставил её перед собой. – Убью!!!

То, что у Волдо рано или поздно может возникнуть подобное желание, меня не удивляло, но вот то, что он попытается сделать это гнилой палкой…

– Пацан, уймись. Тебе память отшибло?

– Я… – Волдо всхлипнул и, трясясь, огляделся. – О нет. О нееет! Пожалуйста… Я хочу домой! Мама!

По его щекам покатились слёзы, а нос надул здоровенный пузырь. Выставленная палка упала на колени, руки повисли плетьми, и всё тело затряслось от рыданий.

– Какого чёрта? – переглянулся я с Глютом, но тот лишь пожал плечами. – Эй, Волдо, – присел я рядом с рыдающим как пятилетка парнем, – ты меня помнишь?

Тот с трудом поднял голову и после долгой паузы кивну:

– Вроде бы.

– Ну, уже кое-что. Как самочувствие?

– Есть хочу.

– Это можно.

Я подобрал с земли оброненную сумку с провизией и торжественно вручил Волдо колбасу. Он схватил её, жадно впился зубами и принялся жевать. Жевать и всхлипывать, всхлипывать и жевать, периодически утирая рукавами бегущие ручьём сопли и слюни.

– Неужели мозгами успел повредиться? – озвучил я собственные мысли, наблюдая за этим жалким зрелищем.

– Могу прекратить всё здесь и сейчас, – участливо предложил Глют.

– Не вздумай.

– Да мне-то что. Хочешь нянчиться с юродивым – дело твоё. Только меня к этому не привлекай.

– Он оклемается, – ответил я, скорее собственным тревожным мыслям, нежели Глюту, и, оставив сопливого пожирателя колбасы, подошёл к поверженному вервольфу. – Хм, и впрямь сука. Извини, дорогая, придётся забрать твою очаровательную головку. Покрасуешься на пике.

Я взялся за рукоять меча и вытянул его из груди зверя, намереваясь тут же отсечь клыкастую голову. Но едва клинок покинул сердце оборотня, как эта сука тут же ожила! Клыки оскалились, а когтистые лапы вмиг метнулись ко мне! Подавившийся колбасой Волдо едва на дерево не влез с перепугу. Пришлось загнать меч обратно, и это, к счастью, сработало – зверюга снова отключилась, будто сдохла.

– Ты видел?! – обратился я к Глюту.

– Ещё бы, – подтвердил тот, обнажая собственный меч. – Пусть лежит так, я отсеку голову.

– Нет! – выкрикнула вдруг вышедшая из чащи Агнета. – Не делайте этого.

– И почему же? – осведомился я.

– Это убьёт её, – произнесла милая дева, будто сама удивилась сказанному.

– Вот так сюрприз. А разве не этого вы желали?

– Она не вервольф, – сменила Агнета тему, и весьма успешно – мне стало интересно.

– И кто же тогда?

– Пусть сама расскажет, – рыжая бестия подошла к низвергнутому ужасу лесов, присела и ласково положила ладонь на звериный лоб. – Госпожа, прошу, укроти на время свой гнев. Пусть они услышат о тебе. – после чего воззрилась на меня и, указывая на погружённый в сердце зверя клинок, взмолилась: – Пожалуйста.

Всё рациональное в моём сознании вопило: «Не ведись! Эта рыжая ведьма однажды уже запудрила тебе мозги! Просто отчекрыжь зверюге башку, и девку деревенским сдай, как пособницу. Хотя, девку можешь забрать себе. Куда ей теперь деваться? Хе-хе». Но иррационально-любопытное жаждало заполучить ответы на вопросы, которые меня вынудили задать. Жаждало так сильно, что рациональное покрутило пальцем у виска и откланялось.

– Глют, встань там. Если дёрнется…

– Спалю за милу душу.

– Читаешь мысли. А ты, – грозно зыркнул я на Агнету, – будь добра, донеси до своей госпожи, что она не в том положении, чтобы артачится. Пусть будет паинькой, если хочет сохранить голову.

– Она понимает, – кивнула Агнета. – Пожалуйста, выньте меч.

И я вынул.

На сей раз вервольф, или кем бы она ни была, повела себя куда спокойнее. Существо, совершенно не обращая внимания на рану в груди, медленно село, а потом и встало, стараясь совершать каждое движение максимально плавно и предсказуемо.

Господи, до чего же здоровенная. В пылу боя или распластанное на земле, её тело казалось меньше. Моя макушка не дотягивалась ей даже до груди.

– Говори, – приказал я, глядя снизу вверх в немигающие красно-чёрные глаза.

И она заговорила. Волчья пасть раскрылась, рождая низкие горловые звуки, складывающиеся, как эти ни странно, в слова:

– Я принцесса Санти, последняя из рода Шазар – правителей Латарнака, дочь короля Уртуса и наследница его трона.

– Ого. Большая честь для нас, ваше высочество. Не сочтите за дерзость, но что королевская особа забыла в этой глухомани?

– Души, – чуть подалась вперёд Санти, и я физически ощутил исходящую от неё угрозу.

– Души? Женские души, если быть точнее. Верно?

– Да.

– Зачем они тебе?

– Дабы вернуть своё прежнее обличье.

– Оно было ближе к человеческому?

Огромные клыки обнажились в жутком подобии улыбки:

– Нет. Это вы – ничтожные твари – обладаете отдалённым сходством со мною прежней, а не наоборот.

– Недолюбливаешь людей? Понимаю. Но я не один из них. И, вижу, что твои усилия принесли не слишком-то ощутимые результаты. Без обид.

– Тут ты прав, – прорычала Санти, борясь с огромным желанием оторвать мне голову. – Слишком мелкие душонки. Я ослабла, питаясь ими. Представить не могла, что мир людей настолько жалок.

– Так зачем ты в него явилась?

– Потому что мой погиб! Вместе со всем, что было мне дорого.

– Латарнак… Никогда не слышал об этом королевстве.

– Не удивительно, ведь ваши никчёмные жизни столько коротки и бессмысленны.

– Кстати про жизнь. Как тебе удалось выжить с клинком в сердце?

– Это проклятие.

– Проклятие бессмертия? Ха! Глют, дружище, впредь, если я буду тебя раздражать или как-то третировать, проклинай меня только так!

– Вечной жизни тебе, засранец, – тут же подхватил пиромант новую установку.

Санти же лишь брезгливо поморщилась в ответ на наши остроты.

– Поправь, если ошибаюсь, – обратился я к злющей, но всё же контролирующей себя суке. – Из-за скудной диеты ты ослабла, а поставленная цель возвращения прежнего облика едва ли стала ближе. А всё потому, что в людском мире тебе никак не добраться до великих душ. Не знаю, как было в Латарнаке, но здесь они за высоченными стенами, под многочисленной охраной, да и сами могу за себя постоять. Но подумай, как всё может измениться… – сделал я театральную паузу. – Если я дам тебе великую душу.

Морда Санти плавно лишилась выражения брезгливости и обрела черты заинтересованности:

– Что ты за неё хочешь?

– А вот это правильный вопрос. Во-первых, я хочу знать, какого дьявола между вами двоими творится, – указал я одновременно на Санти и Агнету.

– Она мой фамильяр, – ответила принцесса. – Кажется, так у вас это называют. Крохотная часть моей души передана ей ради контроля. Мне нужен был тот, кто поможет в охоте. Глаза и уши по ту сторону стены.

– Так ты знала о нашем приближении заранее? Почему не скрылась?

– Посчитала вас лёгкой добычей, – произнесла Санти с ноткой сожаления. – Что во-вторых?

– Ценю твой деловой настрой. А во-вторых, я хочу от тебя сотрудничества. Ты войдёшь в мой отряд и будешь служить мне верой и правдой, пока я не сочту, что великая душа тобою отработана сполна. Тогда ты её получишь.

Санти склонилась надо мною и втянула воздух расширившимися чёрными ноздрями:

– Покажи.

– Душа не при мне. Но она у меня есть, а принадлежала герцогу Швацвальда Бертольду Длинноногому. Не скажу, что он был писаным красавцем, да и женоподобием не отличался, дядька мощный. Вы с ним, кстати, примерно одного роста. Думаю, это поглощение сильно поможет с твоей задачей.

– Если лжёшь…

– Не лгу. И отвыкай грозить своему командиру. Согласна?

– Одно условие – прорычала Санти мне в лицо.

– Какое?

– Деревня. Отдай её мне.

Я взглянул на Агнету, но по милому личику не скользнула и тень тревоги.

– Почему бы и нет. Но половина душ моя. За организацию застолья.

– Буду ждать здесь.

Мы отправились в деревню втроём, сдав Волдо на поруки не сразу сыскавшимся Красавчику с заботливой Хельгой.

Ворота открыли без лишних вопросов, и мы прошли внутрь. Старого-знакомого бородача уже сменили, но Бьёрн был на страже.

– Что случилось?! – молнией спустился он с вышки. – Агнета, ты не ранена?

– Со мной всё в порядке, Бьёрн. Благодарю за заботу.

– А где их третий?

– Погиб, – ответил я дрогнувшим голосом. – Как истинный герой. Нужно собрать народ на площади. У меня для них важное объявление.

Бьёрн и второй стражник до того впечатлились, что даже не подумали забрать наше оружие.

– Святые духи! Неужто вервольф убит?!

– Обо всём расскажу на площади. Проводи нас к ярлу.

И он проводил. Старик ярл едва не плакал от радости, слушая наш рассказ об умерщвлении вервольфа, и тут же разослал зазывал во все концы деревни. Народ стекался на площадь под возбуждённый гомон, явно пребывая в приподнятом расположении духа, ведь гонцы-зазывалы так задорно кричали, переняв отличное настроение своего ярла. Очень скоро вся деревня, от мала до велика, собралась в плотную толпу человек на триста. Агнета стояла на высоком помосте, и я отчётливо понимал, кто смотрит сейчас её глазами. Она заговорила, и толпа взорвалась одобрительным гулом, а мы с Глютом, никем не замеченные, отправились назад, к воротам. Бьёрн умер, не успев даже раскрыть рта. Его напарник тут же лёг рядом. Мы сняли засов и распахнули ворота. Серо-бурая тень промчалась мимо нас и скрылась за поворотом. Мы затворили ворота и вернули засов на место.

– Отряд растёт, – сказал Глют так спокойно, будто и не слышал, донёсшихся с площади многоголосых воплей ужаса. – Надо бы дать ему имя. Как считаешь?

– Пожалуй. Нужно что-то узнаваемое, хлёсткое.

– И позитивное.

– Непременно.

В сторону ворот потянулись первые капитулянты, и нам пришлось их остановить.

– Как тебе «Искры»?

– Слишком вычурно.

Дюжина тел, частично пылающих, упала в грязь.

– А если «Необоримые»?

Следующая группа беглецов, увидев своих предшественников, повернула назад, но недалеко ушла.

– Первые.

– Первые? – переспросил Глют, усмехнувшись.

– Первый отряд. Кто, как не мы?

– Мне нравится.

– Пора собирать души.

КОНЕЦ ПЕРВОГО ТОМА