Текст книги "Слом силы. Хроники Иввианского конфликта (СИ)"

Автор книги: Артем Карпицкий

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 23 страниц)

– Да прав… Прав, конечно, – с сомнением протянул Рей. – Но…

– Какие могут быть но? – то ли хулиган, то ли герой хитро подмигнул соседу. – Марш в кровать! Кому сказал! Я тут еще одну мысль хочу опробовать… Обойтись один день без игры – сегодня даже на минутку в нее не заходил, и меня теперь просто разрывает на части желание включить коммуникатор и выйти в Сеть… Но я этого не сделаю. А попробую заснуть и утром посмотрю – что со мной случится. Может, громом и молнией меня небеса поразят. Может, буду тут валяться, исполненный неземной мукой и страданиями, каких свет не видывал. А может, ничего и не произойдет.

Все за себя и за других решивший, он прикрыл веки и сказал, словно зная секрет:

– Добрых снов, Рей… Спокойной ночи.

10

Утром, с трудом разлепив неожиданно тяжелые веки и вяло ухватившись за остатки вчерашних мыслей, Рей несколько минут неподвижно лежал и смотрел в потолок. Точнее, серую, под стать стенам, поверхность, юноша просто-таки буравил взглядом, пытаясь отыскать в монотонности и размеренности ответы на вопросы, роившиеся в голове, как куча растревоженных ос. Даже не ос – шершней. Злых, полосатых, с острыми жалами и отнюдь не кротким нравом.

«Дим уже свалил… Как всегда…»

Юноша приподнялся и сонными глазами уставился на будильник, который молча высветил цифры времени. И эти цифры красноречиво, хоть и отливали желтизной, утверждали – курсант Рейнольд Мерри проспал. Не услышал звука надрывающегося электронного устройства, которое, если верить программе, должно досаждать слишком любящим сон гражданам на протяжении пятнадцати минут. А прошло двадцать… И пять – с того момента, как будильник перестал отчаянно верещать и впал в мрачное молчание. Пять минут…

«Пять минут? Вчера до, теперь после… Что за чертовщина со мной творится?».

Рей сел, зачем-то осмотрел чистые, аккуратно подстриженные ногти, сладко зевнул, прогоняя остатки дремы. Да уж… Со сном все пошло наперекосяк, причем, с того момента, как юноша переселился к Димасу. Одно радует – между вечером и утром по-прежнему расстилалась непроглядная мгла. Никаких звездолетов и космических войн, никаких чудовищ, порожденных воспаленным подсознанием, никаких красот природы и вспышек из прошлого. Ничего, только чернота, чернота бездонной ночи.

Значит, с этой стороны пока все в норме, отклонений нет, дыхание ровное, пульс стабильный. Да уж… Рей увидел зеркало, а в нем – неумытую растрепанную физиономию, которая будто спрашивала: «А что я здесь делаю?». Форма, в которой юноша свалился на кровать вчера вечером, неприлично помялась, череда складок проходила через грудь, как лента с наградами, а брюки… Те вовсе задрались чуть не до колен, обнажив гладкую светлую кожу.

«Черт! Как неловко-то! И Димас все видел? Утром, когда уходил… Наверняка».

Лицо Рея раскраснелось, как после пятикилометрового кросса, а чувства где-то внутри вспыхнули с новой силой. Вполне понятное смущение, ведь одно дело в таком виде просыпаться в одиночку, а совсем другое – когда на соседней кровати был чужой человек… Ой ли? Чужой? Сейчас юноша совсем в этом не был уверен – ведь наравне с отголосками вины он испытывал и непонятный трепет. Словно Рею хотелось, чтобы Дим увидел то, что увидел…

«Черт! Нельзя же так! Нельзя!».

Он не актер, который на сцене упивается вниманием окружающих… Напротив! Юноша до сих пор старался, по возможности, держаться в тени, играя роль «серого кардинала», а скорее, притворяясь ниндзя, воином из далекого прошлого, из книг… Тенью-убийцей, которая пока еще никого не убила.

Да уж… Почему тогда сейчас все изменилось? Почему сейчас Рею особенно не все равно, как он выглядит? Кстати, надо бы себя в порядок привести… Юноша поспешно выбрался из такой уютной и такой коварной кровати, быстрым шагом подошел к зеркалу и, почти уткнувшись носом в гладкую поверхность, начал подробнейшим образом исследовать самого себя. После чего, скептически улыбнувшись отражению, убежал в ванную, зачем-то прикрыв за собой дверь…

…Через полчаса в комнату вышел совершенно иной человек, Рей буквально родился заново, как легендарная птица, раз за разом восстающая из пепла. Темные, склонные к кудрявости волосы, были аккуратно расчесаны и уложены, а челка придавала юноше несколько залихватский вид. Тщательно выглаженный костюм сидел, как влитой, гармонируя с заметно посвежевшей и радостно улыбающейся физиономией. Не хватало только строгого черного кейса, и Рей один в один походил бы на импозантного мафиози конца двадцатого века. По крайней мере, именно такие образы он встречал в прочитанных книгах…

– Жаль, что тетради и ручки остались в далеком прошлом, – с усмешкой сказал юноша самому себе. – Однако… У меня еще около десяти минут – чем бы заняться?

Притихшая комната не обещала развлечений, а к коммуникатору было элементарно лень подходить, включать его, соединяться с сетью… Да ну, вот еще. Рей помотал головой, радуясь почти кристальной ясности мыслей и необычному покою, разливавшемуся внутри.

«Наверное, это и называется – быть в мире с собой».

Подумал он и уже собрался уходить, когда взгляд, мельком скользнувший по столу Димаса, по корешкам книг, по рожицам статуэток, остановился на маленьком листке белой бумаге, оставленном на самом видном месте. Записка. Причем, буквально под носом у Рея лежала, а он ее заметил в самый последний момент…

«Интересно, что там?»

Разыгравшееся воображение рисовало страшные тайны, леденящие кровь и царапающие душу острыми когтями истории, завещания и карты сокровищ… Но реальность оказалась куда как проще.

«Можешь брать мои книги», – гласили неровные строчки, написанные от руки, – «Надеюсь, найдешь в них что-нибудь полезное… Рей».

Последнее слово торчало в самом центре, будто Димас хотел дописать еще пару предложений, но передумал и ограничился кратким, почти ничего не значащим сообщением… Хотя, почему не значащим? Юноша так и так собирался спросить разрешение, только дырявая, словно иссеченная пулями мишень в тире, память не позволила это сделать еще вчера…

«И все же», – пришла мысль, когда Рей уже вышел в коридор, – «что еще хотел сказать Дим… и почему не сказал?»

День пролетел незаметно. Как ни странно, новых происшествий не было, занятия не отменялись, а лекция по истории войн прошла на редкость буднично и спокойно. Рея, который откровенно наслаждался умиротворенностью в собственной душе, это только порадовало. Юноша, порядком измотанный переживаниями последних дней, вряд ли выдержал бы в подобном ритме еще какое-то время и передышка пришлась весьма кстати… Как оазис для путешественника, умирающего от жажды в жаркой и безжалостной пустыне.

Рей без особого интереса слушал лекцию, пропуская мимо ушей даты, имена и факты. Сейчас его это не волновало или, по крайней мере, волновало гораздо меньше, чем собственные чувства. Да уж… Этот несносный Димас Рах донельзя взбаламутил тихие воды уютного мирка юноши. Рей старался, по кирпичику строил фундамент свого взгляда на объективную реальность, а потом… Хватило пары дней, пары разговоров, нескольких, в общем-то, вполне рядовых происшествий – и все разлетелось к чертовой матери. Словно его замок – был облачным замком, просто иллюзией, продержавшейся удивительно долго…

Что по этому поводу думал сам курсант Рах, Рею узнать не удалось. Троица бездельников села в стороне от остальных, подозрительно молчала все занятия, даже не пытаясь шутить и подкалывать других учеников. Казалось, они выжидали, но если лица Гестаса и Морта были абсолютно непроницаемы, напоминая восковые маски, то Дим откровенно витал где-то далеко, в небе, среди звезд и ярких комет. Он улыбался и смотрел сквозь лектора, сквозь стену, сквозь здание академии, туда, где исчезала вдали зыбкая линия горизонта.

«И это еще меня мечтателем обзывают?»

Фыркнул про себя Рей, украдкой поглядывающий на сокомнатника. Юноше очень хотелось понять, действительно ли для курсанта Раха важен их вчерашний разговор, в самом ли деле тот был невыносимо одинок… Или же это просто иллюзия, обманка, ложная догадка, посетившая излишне впечатлительную голову Рея.

После занятий, когда вконец размечтавшийся юноша совсем перестал воспринимать то, что говорили на лекциях, и, насвистывая под нос веселую беззаботную мелодию, вышел из аудитории, его встретила безобразно улыбающаяся и счастливая до ужаса рожа Адама Голода.

– Ты плохо стрелял, – не здороваясь, сообщил админ игры. – Я рассчитывал на большее.

– Ну, извини, – Рей, хорошее настроение которого казалось незыблемым, только пожал плечами. – Я старался.

– Плохо старался, – упрекнул Адам, разом поскучнев. – В следующий раз я буду ждать большего прилежания…

– В следующий раз?

– Впрочем, – перебил сам себя админ, которого совершенно не волновали слова собеседника. – Следующего раза не будет, так что… Увидимся.

Он обнажил белоснежные зубы, что, по идее, должно было обозначать улыбку, а на деле казалось страшнее оскала тираннозавра Рекса. Монстра, увиденного Реем на картинках в Сети…

Сочтя миссию выполненный, Адам, как опытный шпион, ускользнул, не оставив и следа, а Рей, отвлеченный разговором, не заметил, как и куда ушел Димас.

«Черт! Хотел же проследить, где этот подозрительный тип шляется…»

Мысленно выругался слегка расстроенный юноша, хорошее настроение которого немного поблекло. Чуть-чуть, самую малость, но поблекло, помутнело, потеряло яркость. Вот черт… Даже обидно, что такой день хороший, ничего не происходит, никто палки в колеса не засовывает, не дразнит и не докапывается, как кладоискатель до пиратских сокровищ… А какая-то мелочь, ерунда, сущий пустяк служат той ложкой дегтя, которая, как известно, портит любую бочку меда.

Юноша шел по коридору, то ускоряя, то замедляя шаг и постепенно, как по лестнице, спускался с небес на землю. Его настроение пока было хорошим, но в нем уже отсутствовала прежняя беззаботность, такая детская и такая приятная, будто шикарный торт после долгой диеты. Да уж… Рейнольд Мерри чувствовал, что изменился, но это изменение больше походило на разрыв. С прошлым, с привычками, с одиночеством… Больно, жестоко, необходимо.

«Ладно… Надо почитать книги, отвлечься немного».

Огонек около двери призывно горел и Рей, по привычке, потянулся за ключом, успел даже залезть в карман и ухватить пальцами твердый пластик… А потом понял, что дверь не заперта – индикатор расплывался зеленым, прямо, как глаза юноши…

– Эй, Дим! – обратился курсант Мерри к своему сокомнатнику… точнее, к его спине. – Ты чего так рано? Случилось что-то? Война, наконец, постучалась в двери человечества?

Димас не ответил, только склонился над кроватью Рея и начал копаться усерднее. Как волк, закапывающий остатки добычи… Стоп! А что он делает у чужой кровати?!

– Эй! Что ты там забыл, а? – возмутился юноша, охваченный внезапными подозрениями. – Черт тебя дери, там же МОИ вещи! Как это понимать, а, Дим?!

Он встал, подпирая бока руками и пытаясь изобразить праведный гнев, что получалось плохо, так как Рей просто не понимал, что и зачем делает этот красноглазый пройдоха. А тот, резко повернувшись, выставил перед собой белый предмет, украшенный кружевами.

– Это я у тебя должен спросить… Почему я нахожу в твоих вещах… женское белье?

Курсант Мерри вспыхнул, как спичка, раскраснелся, дыхание его стало тяжелым и прерывистым. Зеленые глаза, всегда такие мягкие и нежные, погрубели, подернулись туманом, даже стали немного злыми. Они, казалось, полностью выражали состояние Рея, который на непредвиденные ситуации реагировал как еж – выставляя во все стороны острые шипы.

– А кто тебе позволил… – от слов, произнесенных безупречно ровным тоном, веяло холодом растревоженной могилы. – Трогать мои вещи? Как ты вообще посмел… трогать… вещи… ДЕВУШКИ?!

Димас только и успел широко распахнуть глаза, будто выражая свое удивление, а через миг на него накинулась разъяренная фурия, желавшая только одного – разорвать, изничтожить наглеца. Он успел заметить лишь занесенную для удара руку, а потом…

– Ты что, правда думаешь, что я не справлюсь с какой-то… – сказал Дим, крепко держа «вражеское» запястье, – девчонкой?!

И тут Рея словно ушатом холодной воды окатили. Глаза потемнели и напоминали сейчас два топких болота, в которых читалась только одна ясная мысль: «Убью».

Удар левой в солнечное сплетение был проведен по всем правилам – почти незаметно и почти молниеносно. Однако Димас оказался быстрее, подчиняясь программе, накрепко заложенной в подсознании, которая делала его идеальным воином с безупречными рефлексами. Он резко, так, что со стороны и не различить, крутанулся на месте, уходя от удара, атаку коленом в пах блокировал бедром, а правую ступню со всей силы впечатал прямо в ногу противника. Перехватив левое запястье Рея, он его вывернул и резко согнул в кистевом захвате.

Димас уже буквально кожей чувствовал пронзительный крик Рей, наполненный страданием, как сытая пиявка – свежей и сочной кровью. Он видел девушку, согнувшуюся чуть ли не пополам и, наверное, испытывавшую жуткую боль. Он ждал… Но не услышал ни звука.

– Понравилось? – процедил сквозь зубы Димас, казалось, он едва сдерживается, чтобы не сплюнуть на пол. – Еще?

Хулиган, в данный момент полностью соответствующий своей репутации, приблизился к поверженной жертве. Коварно, как он считал, обманутый, взбешенный сопротивлением «провинившегося», курсант Рах сейчас не помнил вчерашнего вечера и еле наметившегося тонкого, но прочного мостика понимания… Димасом полностью овладела первобытная злость.

– Ну же! Вставай!

Он подошел почти в плотную и уже собирался, изображая следователя на допросе, схватить беспомощного противника за подбородок, поднять вверх, посмотреть в глаза…

– А я и не знала, – тон Рей был отстраненным, словно она разговаривала с самой собой. – Что ты такой любитель женского белья.

Белья?! Димас резко обернулся, успел за какое-то мгновение понять, что все еще держит в руке белую кружевную тряпку, а потом разжал пальцы, наблюдая за падением главной улики против курсанта Мерри… И не уследил за самой пленницей, которая, воспользовавшись временной заминкой мучителя, рванулась из захвата, невероятным образом выворачивая сустав, и все-таки освободилась. Лицо девушки перекосило от боли, она даже не шипела – огненная вспышка в мышцах заставила Рей буквально рычать, подобно загнанному в угол волку.

Не теряя времени и не дожидаясь, пока Димас придет в себя, она выскочила за дверь, прижимая к груди поврежденную конечность. А затем, опустившись, как туман за грешную землю, в комнате воцарилась неожиданная тишина…

Рей неслась по коридору, как табун диких лошадей, спасающихся от степного пожара. Топот ног казался ей невероятно громким, даже оглушительным, но никто не спешил выглядывать из своих комнат, а ровные зеленые огоньки недвижно следили за растрепанной девушкой. Автоматика видела все – как Рей нервно оглядывается, как она запинается и хватается за стену, чтобы удержать равновесие, как красивое лицо периодически искажает гримаса боли… но, в отличие от людей, машинам было все равно.

Глаза вновь увлажнились, и девушка с трудом смогла сдержать подступившие, как войска к осажденной крепости, слезы.

«Я так долго не протяну».

Она судорожно вспоминала план здания, картинке в голове открывались рывками, обнажая воспоминания… Тир, аудитории, главный вход… Везде могли быть люди, даже в коридоре, по которому бежала Рей, в любой момент мог появиться загулявший курсант или спешащий по своим делам преподаватель. Удача пока хранила ее от таких случайных встреч, но никакое везение не может длиться вечно…

«Лестница отпадает… Подвал? Крыша!»

Освежающая, как поток чистого воздуха, мысль, подбодрила девушку и придала сил, которых оставалось не так много – ведь она совершенно не думала о пределах собственной выносливости, когда, сперва, набросилась на Дима, а потом удирала от парня, сломя голову. Малость успокоившись, Рей быстро, как кошка, взобралась вверх по лестнице, открыла желтую, без опознавательных знаков, дверь и проскользнула на крышу, с головой окунувшись в темноту.

«Слава богу…»

Холодные звезды встретили ночную гостью равнодушным невниманием, а серп Луны пренебрежительно посеребрил небо, верхушки деревьев, стальную сетку, огораживающую края крыши и вернулся обратно, отразившись в зеленых глазах Рей.

«Какая мрачная красота», подумала девушка, ее мысли и чувства постепенно приходили в порядок, «какая тишина и покой».

Девушка села на холодный пол, давая отдых перетружденным мышцам, жесткий прохладный ветер потрепал ее по щекам, возвращая ощущение реальности, и она… Разревелась. Сначала – едва слышно всхлипывая, сдерживая дыхание и пытаясь остановить руками текущие вниз слезы. Потом – навзрыд, влага из ее ярко блестевших глаз хлынула буквально ручьем, пропитав воротник и рукава костюма…

Она плакала еще долго, впервые за много лет давая волю скопившимся чувствам, но с каждой слезинкой, с каждой каплей соленой воды, скатившейся по щеке Рей, девушка постепенно освобождалась от едкой, отравлявшей ее горечи. А боль… И физическая, и душевная, она отступила на второй план, приутихла и поблекла, словно боясь спугнуть слабую улыбку на мокром от слез лице.

«Как тут спокойно», – Рей мягко смежила веки и вдохнула холодный воздух, – «Как дома…»

– Привет.

Дим, как ни в чем не бывало, потягивал из стаканчика безвкусный тонизирующий напиток, которым пичкали всех, без исключения, курсантов. Штука это была довольно-таки отвратная, в чем Рей успела не раз и не два убедиться, а парень буквально вкушал прозрачную жидкость, словно она была вином столетней выдержки. Еще и причмокивал, словно от удовольствия.

– Как прогулялась?

– Спасибо, хорошо, – ответила девушка и не удержалась от язвительного замечания. – Твоими молитвами.

– Молитвами? – Дим удивленно взглянул на стаканчил, будто именно с ним сейчас разговаривал. – Я скорее наоборот, хотел, чтобы ты подольше мучалась, слоняясь по коридорам, как тень самоубийцы, чтобы хоть немного у тебя в голове прояснилось…

Огоньки рыжих глаз хитро посмотрели на Рей сквозь пластик – юноша внимательно следил за девушкой, ожидая новой вспышки гнева. Правда, он сам не знал, действительно ему хочется, чтобы та вспылила и набросилась на своего обидчика, или же лучше будет спокойно пообщаться, обсудить ту изменившуюся реальность, в которой они оба оказались. Причем, оказались против своей воли.

– Ты очень добр, Дим, – холодно ответила Рей, восстанавливая хрупкий паритет. – Даже и не знаю, чем тебя отблагодарить за столь трепетное отношение.

Димас допил тоник и отставил стакан в сторону, ухмылка на его лице сменилась задумчивым выражением. Словно он был доволен тем, как отреагировала девушка на маленькую провокацию.

– Брось, – отмахнулся парень, а потом этой же ладонью прикрыл демонстративный зевок. – Не хочу разговаривать, как на приеме у Президента.

– Почему же?

– Во-первых, – слегка прищурив глаза, Димас загнул указательный палец. – Это слишком утомительно.

– Не знала, что ты такой неженка, – заметила Рей самым невинным тоном, на который была в этот момент способна. – Просто трепетная барышня… Которые, кстати, именно такой стиль просто обожают.

– Во-вторых, – проигнорировал он слова девушки. – Посмотри на себя. Глаза красные, как бифштекс с кровью, лицо опухло, на голове вообще какой-то лес вместо прически… Вот смотрю на тебя и думаю – как я сразу не догадался, что ты девушка?

– Может потому, что ты их никогда не видел? – не удержалась Рей, но сразу же осеклась, заметив чернильную тьму в глазах Димаса.

– Да нет, – мертвым голосом ответил тот, побледнев, так, словно разом потерял пару литров крови. – Видел… Девушку.

Если бы Рей кто-нибудь сказал, что человеческие зрачки могут вдруг полностью сменить цвет, она только посмеялась бы над шутником. Ведь, хоть и повидала она многое, хоть частенько сталкивалась с вещами поистине удивительными, но… Есть возможное, а есть – невозможное. И глаза Дима, сейчас бывшие матово черными, как бездонные омуты, относились именно ко второй категории.

– Прости, – легкий испуг обжег сознание, заставив вспомнить, зачем она все-таки вернулась. – Я сказала что-то не то…

– Это ты прости, – дребезжащим, как старая шестерня, голосом ответил Димас. – Ведь я причинил тебе боль.

– Но…

– Нет, – в одном слове содержалось сразу два ответа на невысказанные девушкой вопросы. – Не нужно… Правда, не нужно.

– Хорошо, – промолвила растерявшаяся Рей и тут же попыталась сменить тему разговора. – Давай лучше обсудим, с какой такой радости ты в мои вещи забрался? Клад там решил найти? Или просто клептоманией страдаешь?

– Физически и психически я абсолютно здоров, – нахмурился Димас. – По крайней мере, в теории…

Курсант Рах впал легкую задумчивость, причем, сведенные к переносице брови придавали ему несколько зловещий и отстраненный вид. Да уж… Будто он не от мира сего, пришелец с другой планеты или чудовище какое… Хотя нет – для чудовища он слишком человечен.

– Еще раз прости, если что не так, – голос едва заметно потеплел, прогоняя из комнаты возникшее между собеседниками напряжение. – Сама понимаешь, когда тебя со всей дури лупят – приятного мало. Вот я и ответил… соответственно.

– Ладно, насчет драки проехали, – на самом деле, конечно, обида из-за этого у Рей осталась, да еще какая обида, но она на время отодвинула мстительные мысли в сторону. – Но ответь все же – что тебе понадобилось в моих вещах? Зачем?! Я действительно не понимаю…

– Чтобы убедиться в правдивости своих подозрений, – просто ответил Димас. – Чтобы понять – девушка ты или нет. Я ведь с самого начала понял… И пытался вывести таинственного новичка из себя, узнать, что скрывается за маской прилежного и аккуратного ученика. Все насмешки, обидные прозвища, подножки… Все было частью плана.

– Все? – внезапное подозрение пришло Рей на ум. – И когда ты бросался на меня после душа, ты хотел найти… ты хотел дотронуться…

Девушка покраснела.

– Да как ты посмел! Это же надо… Жаль, я тебя тогда слабо приложила!

– Да нет, – пробормотал Димас, – в самый раз, – после чего продолжил нормальным тоном. – Еще раз – извини. Я перешел некие рамки, которые называются моралью, совестью… Наверное. Я просто не знаю.

Парень без тени улыбки посмотрел на Рей, и та поняла, что он не шутит. Он действительно не понимал, что так нельзя, что причиняет ей боль… Возможно, Дим вообще не думал, что кто-то, кроме него, может испытывать страдания.

«Тут есть два варианта. Либо он бездушный эгоист, что не слишком-то похоже на правду. Либо…»

Девушке стало не по себе. Какую же боль должен испытать человек, чтобы в его душе остался выжженный шрам? Чтобы его душа стала частичкой того же пламени, оставившего след в волосах и глубине глаз? Невероятно… И он жил с этими страданиями. Долго жил, достаточно, чтобы причина, их вызвавшая, почти стерлась из памяти. Чтобы осталось лишь одиночество и бесконечное бегство от вечных мук…

– Ладно, проехали… – махнула рукой Рей. – Лишь бы остальные не узнали.

– Я никому не скажу, – заверил Димас.

– Не ты… – девушка поморщилась, отчего выражение ее лица стало немного детским. – Ваш дурацкий админ… Адам Голод.

Курсант Рах согласно кивнул.

– Этот да, этот не отстанет. Вцепится, как клещ, и всю кровь высосет, пиявка электронная.

– Так вот… Он знает, что я – девушка. Точно знает… Чуть ли не прямым текстом мне говорил об этом. Правда, пока он довольствовался вымогательством одной небольшой услуги… Но завтра может растрепать всем курсантам.

– Адам? Да ты что! – Дим подавил смешок. – Чтобы этот дракон, чахнущий над своими сокровищами, рассказал кому-то секрет ЗА ПРОСТО ТАК? Скорее луна на землю упадет, чем такое случится.

Он посерьезнел.

– Но вымогать будет, факт… Ты это, готовься к худшему. У этой змеюки очень серьезные покровители.

– А я думала, он такой же, как все… Ну, почти такой же.

– Такой же. Да не такой. Он что-то вроде серого кардинала – смотрит, чтобы механизм работал, как надо.

Он закончил фразу и замолк, в желтых глазах то вспыхивало, то гасло пламя, а в наступившей тишине отчетливо слышалось тяжелое дыхание. Видно, не слишком-то Димас жаловал такого же пройдоху Адама… Оно и понятно, ведь похожи они были только на первый взгляд, если же присмотреться как следует, то админ игры окажется не лучше слизняка какого или пиявки, а к своему сокомнатнику Рей стала испытывать нечто вроде симпатии густо перемешанной с сочувствием.

«Что это со мной? Прямо как в старой книге… От любви до ненависти один шаг… И обратно тоже».

Да уж… Девушка, конечно, никогда не влюблялась в серьез, да и к Диму особо нежных чувств не питала, а тем более – романтических. Высокий, сильных, добрый, красивый… Рей мотнула головой, прогоняя наваждение. Если честно, она бы предпочла остаться одна. Ну, раньше предпочла бы… Когда в очередной переделке приходилось полагаться только на себя, а окружающие мужчины только и думали о том, как свою шкуру сохранить, вольно или невольно задумаешься – а может к черту их? Может, одиночество лучше? Иногда, конечно, тоскливо до ужаса, но ведь терпимо. Да и в целом…

«Да-а-а-а-а, подруга, с такими мыслями далеко не уедешь».

Путаница в мыслях нарастала, а Рей продолжала спорить сама с собой, склоняя чашу весов то в одну, то в другую сторону. А ведь еще была обида на Дима… А ведь еще было задание… А ведь еще война на носу… А ведь еще…

– Рей… – спасительный голос Дима буквально вытащил девушку из вороха головной боли. – А как тебя зовут на самом деле?

– Настоящее имя и фамилия?

– Ну да… Рейнольд Мерри наверняка псевдоним, часть легенды для ребят из Службы Контроля. И мне не то чтобы не нравится звать тебя так, но…

Парень виновато посмотрел на девушку.

– Я хочу знать правду.

– Ну… Ладно. Все равно терять нечего… Я – Мери. Мери Рейнольдс.

– Мери… Рейнольдс… – эхом повторил Дим. – Красивое имя.

– Да прям уж, – смутилась Рей-Мери, которой, по непонятной для ней самой причине, были приятны слова сокомнатника. – Обычное имя.

– Обычное, – согласился тот. – Но красивое.

И замолчал, склонив голову. В его глазах осела легкая печаль и усталость, а сам он не сводил взгляда с Мери, смущая девушку еще сильнее. Она пыталась понять, что же твориться в голове у Дима, но не смогла разобраться даже в переплетении собственных мыслей и отступилась, тихонько сев на край кровати и прислушавшись к своим чувствам…

Так продолжалось довольно долго, пока, наконец, Дим не улыбнулся и не сказал, что им обоим нужно привести себя в порядок, да и время позднее – спать пора. А потом, когда парень и девушка, наряженные в пижамы, вызвавшие каких-то пару дней назад целую бурю эмоций, уютно устроились каждый под своим одеялом, Мери вдруг спросила:

– Ты и сегодня не играл в вашу игру?

– Нет, – ответил Дим, думая о чем-то другом. – Не играл.

Он закрыл глаза и приказал автоматике выключить свет. Наверное, ему так было легче…