Текст книги "Слом силы. Хроники Иввианского конфликта (СИ)"

Автор книги: Артем Карпицкий

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 23 страниц)

8

Здесь отсутствовал орган, на котором можно сыграть «Реквием», черные одеяния священников не мелькали за стволами деревьев, могильный запах не поднимался от земли… Но Адам Голод слишком отчетливо понимал, что если не уйдет с дороги, то прекратит свое существование. Полностью и навсегда.

«Раз, два, три… В глаза смерти… посмотри…»

Неуклюжий стишок, запавший в память, когда Адам был младенцем… Когда он еще смотрел на мир широко распахнутыми глазами… Как наивно. Стоило вовремя отхлестать себя по щекам, до красноты, до обжигающей боли… Правда, сейчас уже поздно сожалеть. Или думать, что было бы, если… Если бы все было иначе.

«Не будет… Не произойдет… Не изменится…»

Отрешенные от мирской суеты зрачки «Уриила» безмолвно уставились на упрямую «жертву». Не такую твердоголовую, как предыдущая, как эта девчонка, Рей, но тоже упорно стоящую на своем. Видимо, Мани Пуллита подобная мелочь не слишком смущала… Видимо, для него админ игры действительно был лишь незначительной преградой. Видимо, он давным-давно все за всех решил…

«Уйти… К черту эту миссию…»

Габриэль простит, наверняка простит… Хорошего агента в наше время не так просто найти, тем более – гения. А в том, что он гений, Адам не сомневался ни капли… И в своей лояльности к Габриэлю – тоже не сомневался. Вообще, было много вещей, в которых админ игры черпал уверенность. И гораздо меньше того, что выбивало Адама из колеи… Самая большая проблема заключалась в том, что непросчитанный фактор по имени Мани Пуллит стоял сейчас буквально на расстоянии вытянутой руки…

– Принятое решение необратимо, – скучным голосом сообщил «Архистратиг». – Определяйся быстрее. Я не образец долготерпения и понятие вечность для меня – нелепая абстракция. Особенно, если дело касается ожидания.

– Ты хочешь пройти дальше? – Адам провел языком по шершавым губам. – И боишься оставить меня за спиной? Боишься, что я брошусь на тебя с отравленным кинжалом? Хах… Смешно. Ты бы еще…

– Время вышло, – равнодушно оборвал админа «Уриил». – Какой будет ответ?

Админ криво оскалился. Мани Пуллит одетый, как прокурор, решивший поизгаляться над подследственным, поляна, как зал судебных заседаний, невидимые судьи, шепчущие слова на несуществующем языке, и адвокат в виде нервно бьющейся «черной вены»… Фарс, ставший реальностью, реальность, обернувшаяся кошмаром… Адам Голод никогда и ничего не боялся. Максимум, опасался, имел в виду, принимал в расчет… Но страх? Нет, админ игры не знал этого чувства…

Раньше не знал.

– Я… забыл… моя цель… – голос Адама дрожал, а слова были скорее обращены к воздуху, к человеку, находящемуся за сотни километров отсюда, чем к «Уриилу». – Прости… Я… наверное… слишком слаб… И слишком мало знаю… Я обещаю! Я научусь! Я… не выживу… Прости.

Админ игры поднял оружие и прицелился. Прямо в левый глаз Мани Пуллита.

– Здесь и сейчас все закончится. Эффектная точка… Всегда мечтал. Как наивно…

Адам замолчал на полуслове и зажмурился. А потом выстрелил, непроизвольно вздрогнув от оглушительного, как ему показалось, грохота. Словно концентрированная адская сила вырвалась из дула, расколов мир на две неравные части… Которые тотчас канули в обмораживающей тишине.

– Промах, – безучастно констатировал голос из-за спины. – Я же говорил, что ты упустил свой шанс.

Веки неохотно разомкнулись, обнаружив иссеченную светом пустоту.

– Одна попытка, одна неудача, – голос Адама принадлежал другому, старому, как непрожитое время, человеку. – Я ошибся… Надо было просто уйти…

Лес Ивви молча наблюдал за окончанием разговора, решив до самого конца не вмешиваться. У него хватало своих забот…

– Ты сделал свой выбор, – с издевательским сочувствием палача заметил «Архистратиг». – Тебе стоило подумать, как следует…

– Наверное… – юноша взглянул на бледное небо, понимая, что ему недолго осталось наслаждаться этим зрелищем… и вообще, чем-либо в этом мире. – Наверное, ты прав…

– Я всегда прав.

Шорох листвы за спиной, недоброе дуновение ветра. Если бы у Адама была хоть капля сил, он мог бы попытаться убежать… А если бы у него было хоть немного уверенности, он бы закрыл глаза… Но юноша просто стоял и смотрел на небо. Просто стоял и смотрел…

– Прощай, – сказал админ самому себе, на миг справившись с дрожью. – Эта игра была интересной…

– Прощай, – в голосе Мани вновь проявился тон скучающего мещанина. – И не бойся…

«Уриил» коснулся висков Адама и, наблюдая, как осмысленное выражение в глазах курсанта уступает пустоте, ласково прошептал:

– Я не убиваю глупых детей…

Дим никогда еще не встречал таких огромных помещений. Именно огромных: зал, в котором он (не по своей воле, надо заметить) сейчас находился, просто-таки поражал воображение. Потолок казался небесным сводом, стены возвышались, как отвесные серые скалы, а пол… Металлический и шершавый – сугубо из практических соображений, вряд ли хозяин «дворца» хотел, чтобы гости изображали из себя конькобежцев – он был просто бесконечным, как водная гладь. Только волн не хватало…

Да, словно море, ограниченное горными массивами и крышкой небосвода. Море, подступающее к главной детали композиции – громадному стальному креслу, выполненному в стиле древних королевских тронов. С массивными подлокотниками и высокой спинкой, с украшениями и красивой резьбой по металлу… Если начистоту, то, по мнению Дима, этот предмет мебели был здесь единственной «живой» деталью. Не потому, что сейчас на импровизированном троне восседал, излучая во все стороны доброжелательность, некто Габриэль, и даже не потому, что, судя по расположению, стальная табуретка, как прозвал эту штуку про себя Димас Рах, являлась центральной деталью интерьера. Просто… Нет, конечно, странно употреблять подобные эпитеты по отношению к металлическому креслу, пусть и очень оригинальному, но…

«Табуретка явно выполнена с любовью… серьезно. Мастер, который ее ваял, явно гордился своим творением. Пытался сделать его произведением искусства… И…»

– У Сектора Разработок и Исследований хороший вкус, – заметил Дим, скользя взглядом по стенам зала. – Если побываешь здесь однажды, никогда не забудешь.

Это точно. Всюду серая металлическая поверхность. Гладкая, бездушная и… непорочная. Словно здесь никто, никогда не бывал. Словно это помещение когда-то очень давно законсервировали, а сейчас вскрыли специально для особого гостя. Словно аккуратные ряды ровно мерцающих экранов были исключительно антуражем, создавая атмосферу таинственности. Странно, до ужаса странно…

– Не слишком похоже на комплимент, – Габриэль укоризненно качнул рыжеволосой головой. – Как в доисторическом анекдоте… Тебя увидишь – никогда не забудешь… Я такая красивая? Нет, ты такая страшная…

Хозяин «дворца» пытался говорить разными голосами и, как показалось Диму, весьма успешно. По крайней мере, намного лучше, чем сам «курсант Рах»…

– Но меня другое радует, – Габриэль выпрямился, словно проглотив метлу из тех, на которых ведьмы летают… если, конечно, закрыть глаза на то, что его колючие рыжие волосы намного тоньше и короче древесных прутьев. – Ты сразу догадался, кто я. И это хорошо… Меньше придется объяснять.

Дим усмехнулся, незаметно для собеседника проверяя состояние организма. В принципе, все мышцы функционируют, как часы, сердце бьется ровно, легкие работают не хуже, чем система вентиляции крупной исследовательской лаборатории… Но чего-то не хватает. Явно не хватает. Так не хватает, что действовать, не разобравшись в том, какая ерунда с ним твориться, большая глупость. Если не сказать – самоубийство.

– Архистратиг Габриэль, главный ученый человечества, – Дим небрежно поднес два пальца к виску. – Для меня большая честь лично встретиться с Вами.

Хозяин исследовательского комплекса поморщился. Причем, проделал это с просто-таки детской непосредственностью.

– Давай на «ты»! Общение это не та сфера человеческой жизни, где формальности – благо… Я не бухгалтер, а ты не сотрудник, пришедший за премией. Ты мне ничего не должен, я тебе ничего не должен. Ладно? А то просто воротит уже от этих «вы-вы-вы».

Дим только плечами пожал.

– Ок-ок, договорились, – курсант широко улыбнулся, прерывая разговорчивого Габриэля. – Значит, ты здесь главный… Шишка… Босс…

Мужчина постучал тонкими длинными пальцами по стальным подлокотникам и, после некоторого раздумья, радостно изрек:

– Что-то вроде. Я слежу за всем, что происходит в лабораториях первого комплекса нашего сектора. Этот комплекс исполняет роль штаба… Хотя, зачем нам штаб? Не знаю, но раз есть – значит, нужен. Я в такие тонкости не вникаю, мне больше интересны мои эксперименты… – глаза Габриэля наполнились легкой грустью нетрезвого философа. – Да-да, все, чем гордится Сектор Разработок и Исследований – моя заслуга. Остальные выполняют лишь прикладные функции… Вспомогательные… Ну, там эксперимент провести, как надо, зафиксировать результаты, сохранить, переправить мне, найди что-нибудь в архивах. Знаешь же, как это все делается… Хотя, откуда, ты же совсем ребенок… Прости, что тебе пришлось испытать на себе всю горечь взрослого мира. Прости, что из-за меня ты чуть не лишился рассудка…

– Рассудка? Ты хочешь сказать…

– Да, еще немного и ты стал бы пациентом сумасшедшего дома.

– Адово семя… – Дим зашипел, как змея, хвост которой прищемили дверью. – Значит эти провалы в памяти… То, что я был в Лесу, а через секунду оказался здесь… Но как? Как Вы… То есть ты… Как ты спас меня? Как вытащил из того дерьма, в которое я с головой ухнул? Я ничего не помню…

– Неудивительно, – вдруг встрепенулся Габриэль, обнажив ряды пилообразных зубов. – Это побочный эффект препарата ДОПР-МОД15. Да-да, предшественника той штуки, что использовалась в Трастисе…

В огромном пустом зале, уставленном, как шахматными фигурами, экранами коммуникаторов, никого, кроме Дима и Габриэля, не было. Операторы не сидели напротив дисплеев, уставившись притупелым взглядом в опостылевшие колонки цифр, руководители проектов не расхаживали с видом повелителей вселенной и не заглядывали через плечо, свято соблюдая пятиминутный интервал, вентиляция не шумела, бесформенное многоголосье не тревожило слух. Вообще, если бы не Габриэль, то юноша никогда бы не догадался, что находится в научно-исследовательском центре. Оно, конечно, все тут предельно строго и рационально… за исключением «трона»… Оно, конечно, все тут предельно функционально и расчетливо… за исключением, опять же, злополучного металлического кресла… Вот только не походил огромный зал на часть лаборатории. Хоть на пункт управления, хоть на пункт сбора экспериментальных данных…

«Здесь нужно устраивать банкеты для киборгов. Или, в крайнем случае, для закоренелых аскетов».

Дим недоверчиво покосился на Габриэля, пытаясь разглядеть в этом добродушном молодом человеке намеки на роботизированность. Ну, там, противоестественные жесты, неуклюжие движения или, в крайнем случае, душераздирающий скрип несмазанных шестеренок… А если серьезно, то юноша старался различить мелкие несоответствия, которые на первый взгляд совершенно незаметны даже для самого объекта, но если как следует присмотреться… То все становится на свои места. Специально отведенные, так сказать…

«Адово семя! Я не могу просчитать этого типа!»

Курсант разглядывал невозмутимого Габриэля, который словно говорил ему: «Смотри, смотри! Видишь? Со мной все в поряке! Все отлично! Все высший класс!» Разглядывал и злился… Первоначальная ниточка, было показавшаяся ему перспективной, обернулась ровно обрезанным концом. Это как ловишь рыбу, а вытаскиваешь из воды драный ботинок… Мда, как в анекдоте, нелепой шутке или дурацкой истории, рассказанной после отбоя…

– Разве у тебя нет никаких вопросов? – наконец, поинтересовался Габриэль. Небрежно, надо сказать, поинтересовался, словно выполняя докучливую обязанность. – И вообще, почему ты не радуешься? Радуйся, радуйся! Тебе просто невероятно повезло! Ты вообще не должен был остаться в живых… Но… Ты оказался слишком ценным подопытным. Поэтому я и приказал Адаму доставить тебя сюда. Ко мне.

Адаму?! Неужели… Юноша всегда подозревал хитроватого админа игры, всегда знал, что с этим проходимцем не все чисто… Но Габриэль? Но Сектор Разработок и Исследований? Хотя… Тут, как раз, ничего удивительного. Адама корми, не корми, а ему лишь бы к власти поближе… Богом он вроде хотел стать или нет? Дим точно не помнил и не мог сказать наверняка, но и ничего хорошего от курсанта Голода не ожидал. Если бы у админа игры имелись родители – он их бы отдал взамен на силу и власть. Нет, не так. Не просто силу, а Силу. Не просто власть, а Власть. То есть, с большой буквы… Адам Голод вообще старался не размениваться по мелочам.

– Э-э-э-э… Постой! – если бы не кровать, Дим сейчас бы отскочил на пару шагов назад… Просто так, для того, чтобы с мыслями собраться. – Ты про Адама Голода? Ведь так?

– Совершенно верно. Тебе это существо известно, как курсант академии «Рассвет» Адам Голод, и, по совместительству, админ игры, – сахаром в голосе Габриэля можно было пару тонн пилюль подсластить… Ну, или вывести весь деготь из бочки с медом. – Он с самого начала работал на нас… И успех операции – почти полностью его заслуга. Я придумал и продумал план, это так, но без Адама мне не удалось бы претворить свою задумку в жизнь. Можно сказать, что мне повезло.

– Постой-постой! Не торопи события, а? – запротестовал Дим. – Мне, конечно, очень интересно послушать о твоих планах. Можно сказать – жить без этого не могу… Но и ты войди в мое положение. Я тут развалился, как муха в паутине, даже дернуться не могу, чтобы все тут не зазвенело, не заверещало или не заревело в голос. Тут же сплошные системы контроля, я прав?

Габриэль подавил смешок и подался вперед. Его зрачки беспокойно забегали, а губы изогнулись в неопределенной полуулыбочке.

– Совершенно верно. Всяких разных глупостей здесь делать не стоит… Ох, не стоит! – хозяин «дворца» зачем-то мечтательно закатил глаза. – В связи с началом операции «Слом силы» комплекс переведен на осадное положение. Код безопасности – красный. То есть, максимальная степень защиты. Без ущерба для исследований, конечно же… Есть еще черный уровень безопасности, но это – на совсем уж крайний случай. Когда придется прибегнуть к экстренной эвакуации и запустить систему самоуничтожения…

Человек на стальном троне тихо рассмеялся и покачал головой.

– Не пойми меня неправильно. Я – всего лишь ученый. Для меня эти проблемы с безопасностью, с политикой… Просто необходимая, но неинтересная работа. Обязанности, которые я ни на кого не могу переложить. Да и кто захочет на себя такую ответственность брать? Правильно – никто. Вот и приходится мне самому выкручиваться… – Габриэль хмыкнул, его взгляд неожиданно стал твердым и даже жестким. – Пока получается, а дальше – как судьба распорядится. Или… Как Бог решит.

– Ты веришь в Бога? – недоверчиво переспросил Дим, которого слова собеседника не то чтобы удивили… Но сбили с мысли и окончательно запутали. – Ты? Веришь? В Бога?!

– Ну, да. А что такого?

– Да нет… Просто… – Дим рассмеялся. Нервно. – Удивительно… Немного.

– Думаешь? – Габриэль хитро посмотрел на юношу. – Тогда позволь тебе рассказать кое-что поистине шокирующее…

Стены мерно, словно издеваясь, покачивались. Они были надежными, как финансовая пирамида, и прочными, как мораль размалеванной девицы. Они плыли перед глазами Димаса, грозя вот-вот рухнуть вниз, погребая юношу под осколками безжалостно расколоченных иллюзий…

– Вы. Создали. Катастрофу.

Правда, в которую не хотелось верить, для которой не было никаких оснований, которая казалась бредом человека, затерянного в бескрайней пустыне. Вода? Глоток свежего воздуха? Красочная зелень, радующая глаз? Ха! Как бы не так…

– Мы ИНИЦИИРОВАЛИ Катастрофу, – поправил Габриэль, радостный, как новогодняя елка. – Я понимаю, что мои слова звучат слегка неожиданно. Прекрасно понимаю… Если бы я был простым человеком, то в жизни бы не поверил в этот бред умалишенного! Только и ты меня пойми – зачем мне обманывать простого курсанта? Зачем вешать ему на уши лапшу и прочие отходы пищевой промышленности? Шучу-шучу, даже серьезные люди должны иметь чувство юмора… – в глазах Габриэля прорезался стальной блеск, а сам хозяин «дворца» перешел на шепот. – Иногда, конечно же. Ну, ты меня понимаешь? Или нет? А вообще…

Он поднялся с чудовищного трона, поправив костюм с грацией размороженного мамонта, свет, исходящий прямо из стен, едва заметно мигнул, будто приветствуя своего господина. Для полного торжества фантасмогоричности не хватало только окровавленных черепов со змеями, выглядывающими из глазниц, под ногами. Ну и по мелочи: зловещих рун, бесформенных и беспокойных теней на стенах, тяжелого запаха смерти и разложения… Впрочем, тогда зал не был бы таким стерильным.

– А вообще? – переспросил Дим Габриэля, который совсем разомлел, наслаждаясь собственным величием. – Вы… То есть, ты хотел что-то еще сказать?

– А? А, ну да… Хотел, – как ни в чем ни бывало ответил хозяин «дворца». – Итак, Катастрофа… Понимаешь, я ведь просто ученый. Мне, в отличие от диктаторов прошлого, нет никакого дела – умрет этот конкретный человек, останется в живых, погибнет тысяча, миллион… Или никто не пострадает. Я – всего лишь ученый. Для меня важен результат исследований, экспериментов… Что до способа получения информации – тут я не особенно щепетилен. Ты должен понимать, как-никак, именно я тебя создал… Можно сказать, я твой отец.

– Ага, и мать, – курсант Рах вновь надел маску язвительного авантюриста. – И все родственники сразу. Бабушки, там, с дедушками вместе. Дяди, тети… Кто еще есть? Не помню… – он криво усмехнулся, пряча боль за бравадой. – У меня ведь никого не было.

– Не было? – Габриэль чуть не воссиял, как звезда на безоблачном небе, буквально воспарив от избытка нахлынувшего на него счастья. – Так радуйся. Тебе повезло.

– Э-э-э-э… – Диму все сильнее казалось, что он играет роль в какой-то нелепой постановке, просто ему «забыли» об этом сообщить… ну, чтобы натуральнее получилось. – В каком смысле? Ты вообще о чем?!

– О том самом, о детстве нашем беззаботном и радостном, – казалось, что лишь необходимость выглядеть солидно и ответственно, мешала Габриэлю пуститься в пляс. – Когда солнышко светит, когда травка зеленеет… И когда ты впервые понимаешь, что твоим родителям нет до тебя никакого дела.

Лицо хозяина «дворца» окаменело, превратившись в рисунок на гладкой скале, а чуть раздвинувшиеся губы открыли путь коротким, злым фразам…

– Габи, не мешайся под ногами. Габи, слушайся старших. Габи, найди себе занятие. Габи, черт тебя дери, где ты шлялся весь день? Габи… – интонация Габриэля скакала, как курс Единой валюты в дни Великого Кризиса. – Габи, Габи, Габи. Спасибо, хоть по имени звали… А то помнишь, как в анекдоте? До пяти лет я думал, что мое имя: «эй, ты!» Вот только, видишь ли, Димас Рах, одиночество не самая плохая штука, если у тебя больше ничего нет… И слишком ужасная, если у тебя есть нечто недосягаемое, но такое… такое желанное! Ты понимаешь меня, курсант Димас Рах?

Тон собеседника недвусмысленно требовал ответа, и юноша, чуть замявшись, пробормотал что-то вроде: «Конечно, понимаю… Что тут понимать». Он не думал, что Габриэль довольствуется этим, но собеседник, яростно сверкнув глазами, которые стали похожи на две налитых лунным светом плошки, продолжил рассказывать.

– Меня не принимали в компании. Меня сторонились. Меня дразнили. Меня били… Не сильно, скорее для острастки. Чтобы… Верно – не путался под ногами, – Габриэль завинчивал ослабевшие гайки чудовищной конструкции под названием «Моя жизнь», и что последует за этим, можно было только догадываться… – Правда, иногда обидчики переходили грань, и мне приходилось несладко. Пару раз даже вмешательство медиков потребовалось… Но, как видишь, все прошло удачно, и я остался жив. И здоров. А потом… Потом я, наконец, получил возможность стать ученым. Образование в объединенном человечестве каждый получает бесплатно… Если сумеет получить.

«Указующий перст» Габриэля буквально вонзился в Дима, а сам хозяин «дворца» на миг окаменел, окончательно превратившись в статую. Очень-очень-очень злую статую.

– Ты, – холодно бросил он. – Ты жил на всем готовеньком. Тебе не нужно было думать, как заработать на хлеб, тебе не нужно было думать, где переночевать… И вообще – как устроиться в столице… Тебе не нужно было думать, как поступить в университет… Тебе ни о чем не надо было думать. И беспокоиться… Ха-ха. Ты думаешь, у тебя проблемы? Ты думаешь, у тебя горе? Трагедия… Ха-ха. Ты настоящих трагедий в глаза не видел… Мальчишка! Ребенок… Знаешь, мне тебя жаль, ведь у тебя все еще впереди. А я…

Рука, только что вытянутая вперед, вдруг обмякла и упала вниз, повиснув, как плеть.

– Я уже через это прошел.

Лес, освещенный солнцем, постепенно становился все менее и менее мрачным. Тени пока прятались в кронах деревьев, но уже было понятно, что их время прошло, а до следующих сумерек они вряд ли смогут продержаться. Кусочки мрака съеживались, дрожали и дергались, как рыба на крючке. Они словно понимали, что их ждет… Они словно знали, чем наступающий день окончится для всего Леса Ивви.

Деревья, сейчас почти не похожие на бравых солдат, смотрелись жалко. Листья пожухли, как осенью, кора покрылась серыми пятнами и кое-где начала отходить от ствола, ветки стали хрупкими и ломкими. Ветер робко пронизывал потрепанные кроны, и было понятно, что стоит ему чуть усилиться – на землю полетят многочисленные древесные обломки. Ветки, листья, кора… А потом и сами деревья рухнут вниз, обнажая бледные внутренности стволов. Одно за другим – все, до единого…

«Черт! Что это со мной?»

Рей недоуменно оглянулась по сторонам. Она не узнавала это место, она не узнавала Лес, обступивший ее. Деревья, раньше вызывавшие серьезные опасения, сейчас буквально настаивали на том, что их следует немедленно пожалеть, а именно – срубить, чтобы не мучались. Ну, или спалить. Так, чтобы только пепел по ветру летел.

«Я что, простояла на одном месте? Этот Уриил… Его тут точно нет… А где есть? И почему он ушел? Странно…»

Пройдя несколько шагов – и откуда только силы взялись! – в свете холодных солнечных лучей, Рей остановилась в том месте, где, зарывшись в ковер листвы, удобно устроился ее автомат… Но оружия не было – девушка нашла только примятый след, по форме напоминающий оружия, но само «устройство для устранения неприятностей» исчезло. Словно его и не было никогда…

«Мистика продолжается? Черт… Надо выбираться из этого безумия…»

Девушка похлопала себя по груди и бедрам, проверяя сохранность припасов. Все-таки они забрались довольно далеко и если идти обратно пешком… То придется потратить немало времени и сил. А разговор с несостоявшимся Спасителем измотал Рей сильнее, чем пара суток беспрерывных тренировок… Однажды, когда выдалось несколько спокойных деньков, она решила испытать себя, а точнее – возможности своего тела. Заперлась в старом тренажерном зале, заплатив туповатому мордовороту-охраннику за беспокойство… точнее – за отсутствие беспокойства. А потом измучила несколько не слишком надежных на вид приспособлений чуть ли не до полусмерти… Ну и себя, конечно же, загнала так, что в конце хотелось только упасть и больше не вставать…

Тогда охранник тащил ее до съемной квартиры. Тогда ей пришлось расстаться еще с некоторой суммой – за лишнее беспокойство. Тогда ей казалось, что большей опустошенности, большего изнеможения человек испытывать просто-напросто не может… Тогда она думал, что достигла своего предела.

Сейчас же фальшивый Архистратиг наглядно показал «глупой девчонке», что иллюзии – это иллюзии и ничего более.

«Плохо… Плохо, плохо, плохо. Зеленого коридора мне до базы никто не даст… А оружия нет… И связи нет… Черт! Что ж так плохо-то!»

Скрючившийся желтый лист, сорванный очередным порывом отнюдь не теплого ветра, продефилировал в десятке сантиметров от лица Рей. Девушка, невольно засмотревшись на это «листопадение», быстро опомнилась и взглянула на запястье, уже зная, что там увидит… Серой полоски медбраслета не было. Причем, Рей совершенно не помнила, как и когда потеряла злополучный прибор… Скорее всего, это произошло уже после общения с «Уриилом». Скорее всего, ей придется обойтись без жизненно-важной информации о частоте пульса и кровяном давлении…

Ничего, переживем. Не в первый раз… Рей неторопливо втянула носом холодный воздух и, решив, что больше тут делать нечего, бодро зашагала в сторону базы. Путь немаленький, но вода с пищей есть, в голове приятная чистота, ботинки легко раскидывают слабо сопротивляющиеся листья… И надежда, та, что в сердце, пока еще жива. Пока еще…

Несмотря на некоторое напряжение между Димом и Габриэлем, обстановку в помещении нельзя было назвать гнетущей. Ну, хозяин «дворца», конечно, пытался отчитывать гостя, как подвыпивший дядюшка – непослушного племянника. Ну, юноше это, конечно, не особенно нравилось. Ну, разговор совсем не клеился… Но пока Диму ничего не угрожало, да и собеседник не выглядел маньяком-убийцей, облизывающимся при виде очередной жертвы.

– Ты думаешь, мне нужна эта война? – вопрошал небеса Габриэль, разрываясь между желанием забегать кругами по залу и необходимостью держать себя подобающим образом. – Ты думаешь, мне хочется, чтобы лаборатория Леса Ивви была стерта в порошок? Там, знаешь ли, целый исследовательский комплекс… Миллиарды в Единой валюте потрачены на строительство сооружений и покупку оборудования! Миллиарды! И время – почти десять лет сооружали этот испытательный полигон… А теперь что? А ничего. Все в трубу вылетит… Хорошо, что хоть результаты исследований удалось спасти.

Габриэль поправил галстук, на секунду с силой сжав ткань костюма, его лицо погрустнело, а глаза поблекли. Хозяин «дворца» весь сник и даже немного уменьшился в размерах – хотя это, наверное, просто показалось Диму. Но, как бы то ни было, Габриэль на миг стал выглядеть жалко. Как каменный топорик, пытающийся пробить броню тяжелого танка…

– Я всего лишь ученый. Война мне невыгодна… Да, в детстве я мечтал о мировой бойне, причем, под моим чутким руководством… – Габриэль усмехнулся и развел руки в стороны. – Но то было в детстве. Сейчас же – совсем другое дело.

– Ты хочешь сказать, что не при делах? Никакого отношения к войне на острове Ивви не имеешь? – недоверчиво переспросил Дим. – Адово семя! Я такой ерунды еще не слышал! Все равно, что кошка, которая съела мышку и говорит, что это вышло случайно…

– И, тем не менее, мои слова – чистая правда, – Габриэль успокоился так же неожиданно, как и всполошился. – Мы виновники Катастрофы – но нам она была не нужна. Мы виновники войны за Лес Ивви – но нам никакой пользы от боевых действий и неминуемого разрушения нашей же лаборатории. Понимаешь?

– Хм…

Дим задумался. Крепко так задумался, как никогда прежде. Верить или не верить Габриэлю? С одной стороны, это ни к чему его не обязывает. С другой, уж очень невероятно звучат слова собеседника. С третьей, все уже сказанное в огромном металлическом зале не лишено логики, но кажется неполноценным… Словно раз за разом Диму показывают краешки разных картинок, а целиком – нет. Догадывайся, мол, дорогой курсант, думай и решай сам…

А что, собственно решать? А чего же он сам хочет от этого разговора? Дим, спроси его кто об этом, ответил бы, что ему и дела нет до загадок Габриэля. Что странное представление с чудным ученым в главной роли слишком уж походит на нелепый фарс. Что на войне все проще и понятнее, без нескончаемых интриг и головоломок… Но юношу никто ни о чем не спрашивал. И, по большому счету, мнение курсанта Раха даже Габриэля не очень-то интересовало. Так, для галочки, как истинный исследователь, отметит – но не более того.

– Хм… – Дим рассеянно махнул рукой, отгоняя несуществующих мошек. – Хм… А даже если так… Что с того?

– То есть? Ты хочешь получить что-нибудь для себя лично?

– Не совсем… – юноша хитро посмотрел на собеседника. – Просто я совершенно не представляю, чем вы вообще тут занимаетесь. Только и слышу – сектор исследований то, сектор исследований се… То, да се… А что именно – большой вопрос. Тайна, так сказать, покрытая мраком. Густы-ы-ы-ым-густы-ы-ы-ым мраком.

– И это все? – похоже, Диму удалось удивить опытного ученого… по крайней мере, Габриэль слегка опешил и даже издал нервный смешок. – Больше ничего?

– Ничего.

– Забавно, – Габриэль ощетинился, как дикобраз при виде хищника. Выставил вперед острые, как алмазный резак, иголки, оставив снаружи только черный любопытный нос. И черные же бусинки глаз… Пустые, как сама бездна. – Я, как ты уже понял, ученый. Вся моя жизнь – бесконечная череда разнообразных исследований. Некоторые из них… Впрочем, что это я.

С проворством кота, открывающего банку со сметаной, он вдруг подался вперед, одновременно поманив к себе Дима.

– Вставай! Хватит лежать… Я кое-что тебе покажу.