Текст книги "Мои двенадцать увольнений (СИ)"

Автор книги: Артем Комаров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 29 (всего у книги 40 страниц)

Часть. Желание собственное или я принимаю твое предложение

Вот уже и восьмое марта, а я даже никаких подарков не успела купить девочкам, пришлось дарить букеты, которых и так было полно, шоколада было еще больше, ничего, я в апреле их с профессиональным праздником нормально поздравлю. Карточек в магазины косметики у меня теперь тоже целый ворох, еще бы до них доползти. Лев радовал меня все больше и больше, он даже посмел пару раз поправить Ковина на совещании, по делу между прочим, кажется, даже Биг Босс после этого стал к нему немного по-другому относиться, и уже какие-то поручения отдавал ему напрямую, а не через меня.

Людмилка прислала приглашение на день рождения, в конце марта пойдем нашей фотографной компашкой в стриптиз-клуб, главное держать себя в руках. А то я женщина одинокая, еще разгорячусь не на шутку.

Дору натравила на отдел поставки, а то мебель для кабинета Андрео так и не заказали, а они не рыпаются. Решил мой шефчик обновить родные интерьеры – диваны, столы, кресла поменять, все дорогое, заграничное. Старая мебель по агентурным данным перекочует на дачу к Славе, если бы не съемная квартира, то я бы прихватила себе журнальный столик, но не судьба. Перестановка планировалась на майские праздники, но если мебель вовремя не прибудет, то и смысла нет. Интересно, Шеф сам решил интерьер обновить или это все его новая краля-дизайнер так решила?

О, кажется, у моего Шефчика что-то серьезное наметилось, он не просит меня вписывать ее в расписание, сам все вносит. А что, женщина красивая, креативная, активная, обожает ярко-салатовый цвет, даже каблуки у нее такого цвета, чай не пьет, только воду с лаймом и кинзой. Зелень теперь постоянно обитала в нашем холодильнике. Еще она душилась чем-то лакричным, и каждый ее визит напоминал о моих таблетках. Кстати, витамины надо подкупить, мне их еще два месяца пить, после антибиотиков широкого спектра действия, в большом количестве вколотых мне в реанимации, мой организм восстанавливаться не спешил, то и дело какая-нибудь гадость вылезала.

– Мать моя женщина.

Все что я могла сказать, услышав цену витаминов. Еще и ждать пока привезут больше недели. Не, надо подумать стоит ли так рушить свой месячный бюджет или искать что-то дешевле. Слава, опять нависал надо мной, но не хочу я в больницу, не хочу на плановый осмотр, я здорова, почти, не хочу. Но разве с ним можно спорить.

– А это что?

– Лекарства твои на второй этап.

– А сколько всего этапов?

– Четыре. Тут уже меньше таблеток.

Лучше бы я сдохла в самолете. Хорошо хоть блистры не требуют для отчетности, как когда-то с меня требовали приносить их для получения лекарств для больного раком, сейчас вроде все проще. Но пить я их буду и бурчать буду, тело мое еще не восстановилось, это я понимаю, но природная вредность требовала свободы выбора – пить или не пить. Горсть лекарств на завтрак, горсть на обед и две на ужин, почти заменяли мне еду, только вот бедра как были широкими, так и остались.

– Это Вам, Николь Александровна.

Принесла нелегкая, что ж тебе в Вене не сиделось, а? Если есть в мире выпечка, которую я не люблю, то это определенно штрудель. Шеф притащил мне его, как сувенир из Вены, лучше бы диск с оперой притащил или репродукцию Климта. Что ж никогда я не пойму прелесть этого десерта, скормила его девочкам, пока Андрео не видел. А сама открыла папочку с фотками с новогоднего гранд-тур-вояжа. За их разглядыванием меня и застукал Ковин. Побурчал немного и сел разглядывать рядом.

– У нас много работы.

– Да.

– А мы фотки разглядываем.

– Так обед, можно и поразглядывать.

– Лучше пообедать Николь, сегодня будете допоздна.

Допоздна, значит допоздна. Вечер обещал плавно перетечь в ночь, рабочую ночь, и вот откуда у него силы круглосуточно работать, только же прилетел, должен был устать, а нет, бодр и трудолюбив, как всегда. Совещания, совещания, совещания и еще одно совещание в два часа ночи, решил он перед сном с Кравцом побеседовать, и почему нельзя было это сделать без моего участия? Хотя Арчика и Марго была рада увидеть.

– Вы все лекарства пьете?

– Пью. Слава заставил.

– Хорошо. Не хочу, чтоб опять разболелись.

Его рука легла на мою пятую точку.

– Вы охренели?

– По шраму соскучился.

Да, уж, его пальцы как раз и блуждали там, где у меня шрам, только это как-то уж совсем не вписывалось в отношения «начальник – сотрудник», и если честно, то вся наша работа в эти отношения не вписывалась.

– На месте шрам, можете не переживать на его счет. И руку можете убрать.

– Убедился, что на месте, руки убрал. Домой поехали.

– Вы домой. А у меня еще встреча.

– В такое время?

– Да.

Не хочу я, чтоб он знал, где живу. Должна быть в женщине какая-то загадка, пусть хоть мое место жительство, а то про шрам он и так уже все знает, почти все, вот историю его возникновения он из меня не вытянет.

Утром на работу я не проснулась, точней тело-то пришло, а вот все остальное так и осталось где-то под уютным и теплым одеялом. А шеф был уже бодр и весел, весел и трудолюбив, весел и деятелен. Кажется, я его сегодня возненавидела.

Часа через два я все же решила проснуться, как раз вовремя, опять какая-то гадость по почте прилетела, надо разбираться. Мебель! Идитъ твою налево, мебель будет только в конце мая. И главное исполнитель так спокойно пишет – сообщаю Вам, что мебель будет двадцать седьмого мая, и все, больше написать же ничего не надо.

Семен Валерьевич, бедный, его тут же на ковер дернули, и меня заодно. Хотя я-то какое отношение к этой мебели имею? Шеф постановил, чтоб мебель была в нужное время или нас ждут большие неприятности. Я вот какое отношение к этому всему имею? Максимум могу позвонить и переговорить с директором, помурлыкать в трубку, разбудить фантазию, наобещать много чего интересного в обмен на мебель. Только почему я?

Всю свою сознательную жизнь стараюсь держаться подальше от ремонта. Просто в несознательной части успела свалиться в бетон, обжечься об асфальт, разбить стеклянную дверь головой, вылить на себя полбанки краски и закутаться в намазанные клеем обои. Вот после этих подвигов мы с ремонтом сторонимся друг друга. Но раз шеф поручил взять на контроль поставку мебели, то придется влезать, только шашку заточу. Не знала я тогда, что скоро ремонт станет мой основной работой и не только он.

Кто кого перемурлыкает, так можно было обозначить разговор с поставщиком. Мне пришлось пускать в ход тяжкие вздохи и протяжные постанывания. Директор фабрики мужчина молодой, можно его и повозбуждать немного. Он пускал в ход бархатистый баритон, южный акцент и итальянскую страстность. Что ж, обещали все сделать вовремя, даже чуть раньше, ведь клиент очень перспективный (пришлось наврать про огромный объект, на которые будет поставляться их мебель, если этот заказ полностью удовлетворит моего шефа, почти стандартная ложь всех сотрудников отдела поставок). Поставила себе напоминалку, буду звонить через каждые два дня, узнавать как наша мебель. А пока надо пойти, посмотреть кто это такой спокойный в отделе поставки, что это за толстокожий Верп И.А.

Молоденькая девушка Ирина Алексеевна встретила меня убийственно спокойным взглядом, даже скорей безразличным. О, довели девочку, скинули на новенькую самого Биг Босса, вот она со страху успокоительные и ест, много ест, жрет если точней. Ведь о крутом нраве да склочном характере Ковина уже легенды по конторе ходили. Правда, основная часть их появилась вместе с моими увольнениями. Не, с такими нервами здесь работать нельзя. Не моя это кадровая проблема, но девочку было немного жаль.

Семен Валерьевич решил перевести ее в филиал, чтоб пообтесалась и нервы восстановила. И теперь нашей мебелью занялась проверенная во всех отношениях, сношениях и баталиях Тринькина Ольга Васильевна, хамоватая на мой взгляд (и это на моем-то фоне). Не, буду заниматься мебелью сама. Да и с кем я еще помурлычу в рабочее время по производственным делам.

– Так, еще надо стекло выставить и кран вызвать, – делился своими планами на ремонт Семен Валерьевич. Мне это было так интересно, просто так интересно, что я даже не запомнила, зачем кран понадобился.

Так, опять пора включать ежика-мазахиста, пора иголки загонять людям во всякие мягкие места, а то расслабились, на письма не отвечают.

А что отвечать? А зачем? Начальник отдела уходит, отвальную устроил, у всего отдела выходной, прям с обеда выходной. И только я, злыдня игольчатая, что-то хочу от них в их законный выходной.

Пятнадцатиминутный сон освежает, жаль, что разбудил меня все же шеф, а не будильник, не мог притащиться ко мне на тридцать секунд позже.

– Идите домой, Ники.

– Я уже в норме. Через двадцать минут едем на очередную встречу.

– Как хотите.

Даже если не очень хочу, надо. Потом из шефа и слова не вытяну, через пару дней вспомнит, что я должна была много чего сделать и почему-то не сделала. Прослушала я этот бизнес-ужин без должного интереса, да и Ковин как-то не слишком был внимателен, то и дело отвлекался от прослушивания спикеров на разговоры со знакомыми. В мою сумочку опять перекачивали многочисленные визитки, но ими я займусь завтра.

– Можно было и не приезжать, – констатировал мой шеф в десять вечера.

– Надеюсь, с утро у нас бизнес-завтрак не запланирован?

– У Вас нет, у меня встреча, буду ближе к обеду.

– Ее нет в календаре.

– Личная встреча.

– Ага, значит, завтра я могу опоздать, потратить полчасика на медленное прочтение книжки за чашечкой черного чая с сырниками.

– Можете. Разрешаю.

Да, как же хотелось воспользоваться этим разрешением. Только шеф подзабыл, что завтра я замещаю его на очередном совещании административного управления, туда он решил не ходить, делегировав мне все полномочия, только по самым срочным и тяжелым вопросам к нему обращаться, если сама не пойму как поступить. А потом с финансистами такое же совещание, но на эти он еще иногда заглядывал, потом с юристами встреча, сам он на эти сборища не ходил, а меня зачем-то заслал. Да, пригодились мне все эти походы в дальнейшем.

Утром я привычно поливала цветы и делилась с ними анекдотичной мудростью.

– Если женщина говорит: "Ладно, Я все поняла…", значит, ничегошеньки она не поняла, но зато напридумала себе столько, что уже и не переубедишь…

– Это точно. Вы же опоздать собирались?

Опять бесшумно подкрался. Однажды это закончится или моим инфарктом, или его пробитой головой.

– А у Вас личная встреча.

– Перенеслась.

– Не опаздалось.

– Пошлите пить чай, я принес восхитительное ежевичное суфле.

Суфле действительно было изумительным. Но весь эффект от прекрасного десерта испортило совещание. Не надо делать добро!

– Значит так, дорогие мои коллеги, Андрей Владимирович поручил мне контроль за поставкой этой мебели, и если мне будет нужен отчет о вашей работе по этому направлению я вас из-под земли достану. А вам я отчитываться не должна. Если есть вопросы по моим полномочиям, то можете уточнить у Ковина.

– А кто-то здесь еще сомневается в ваших полномочиях? Кто? Кому доходчиво объяснить?

Принесла нелегкая, не дал поважничать.

– До кого не дошло раньше, могу еще раз повторить, Ерец мой представитель, у нее есть все полномочия. Всем все понятно?

Молчание стало ответом. А всего лишь начальник отдела поставки решил высказаться о моем самоуправстве и звонке на фабрику через его голову. Дальше совещание прошло быстро, срочных вопросов вдруг не оказалось, а не срочные они все сами решат.

Мы остались вдвоем в переговорке, остальные предпочли скрыться.

– Пошли на обед, Николеттка.

– Пошли, Андрео.

Шеф нахмурился. Ему не очень нравилось «Андрео», но сам виноват, я предупреждала. Обедать, так обедать. Я не стала себе ни в чем отказывать, позвал, пусть и платит.

– Завтра идете со мной на вечеринку.

– Обязательно?

– Обязательно. Вечеринка в стиле самба.

– Драться будут?

– Нет, карнавал, нужно что-то яркое и неофисное.

– У меня нет. Может, свою сводную сестру возьмете, у нее все для Южной Америки.

Шеф поморщился.

– Ники, я хочу пойти туда с Вами. Можете хоть в мешке из-под картошки прийти.

– Это у Вас такая фантазия – я в мешке?

«Нет, фантазия у меня другая, ты в постели и без всего. Но лучше даже не фантазировать в эту сторону».

– Нет. Мне просто с Вами хорошо на таких мероприятиях. Вы мой тыл.

– Ненадежный.

– Какой есть.

Остаток дня прошел в беготне. Договорилась с Миркой о примерке. Вечером мчалась к подруге, чтобы примерить платье.

– Крути бедрами активней, – советовала подруга.

У нее даже платье для танцев нашлось, вот какая замечательная у меня подруга. Платье из тысячи нитей все взлетало, шевелилось и реагировало на каждое движение.

– Вот еще и туфли танцевальные.

– Здорово. Еще бы танцевать уметь.

– Ой, Ники, ты пластична, музыку чувствуешь, а дальше все сделает она.

Очень на это надеюсь. Но все же полночи разучивала базовые шаги в латине, часть как оказалась мне знакома. Ладно, опозорится то мой шеф, а не я. Может еще пару перьев в прическу вставить. «Sempre assim, Em cima, em cima em cima, em cima. Sempre assim, em baixo, em baixo em baixo, em baixo».

Утро началось с мурлыкания. Хозяин фабрики мурлыкал мне, я ему, сроки до майских он мне все же пока подтверждал. Где-то на завершающих мурлыканьях зашел шеф, вышел недовольный. Следом прилетело приглашение на разбор полетов.

– С кем вы там разговаривали?

– Все по работе.

– Со мной вы так не разговариваете.

– Так у Вас мне не приходится мебель выпрашивать.

– У меня Вам ничего выпрашивать не приходится. Сразу даю, с радостью.

– Ой, пока вы в таком настроение. Дайте мне отпуск большой на месяц.

– Ники, помурлыкай.

– Андрео, дай мне отпуск, мур.

– Подумаю.

Мое «мур» не сильно подействовало, буду оттачивать мастерство на хозяине фабрики, буду звонить каждый день. До вечера я все еще напевала про Самбо Де Жанейро, даже выходки шефа настроение не испортили, а Ковин сегодня чудил от души. Что ж пока мой видок выдает только зеленое перо в волосах, остальное все вскрывает зимнее пальто. Надеюсь, что музыка действительно все сделает за меня. Все сделал Ковин, он неплохо двигался, а на моем фоне просто фантастически двигался, мне оставалось только следовать за ним. Только вот его руки то и дело оказывались не там где положено приличиям.

– Прекратите дергаться.

– А Вы прекратите лапать.

– Было бы что.

Я вскипела, он успел перехватить мою руку и сделать какие-то движения, и мы опять были в танце, причем одна моя нога оказалась почему-то на его талии. Нет, все же зря я не тратила время на танцы, сейчас как удивила бы всех. А так пришлось вспомнить пару элементов из танца живота. Ковин был удивлен, а пара нахалов решила, что могут меня пощупать. На будущее, Андрео знает приемы, надо быть осторожней, а то еще применит захват, и буду я просить об освобождении, как один из лапальщиков.

– Да отпустите его уже.

– Как пожелает дама.

Его рука привычно вернулась на мою талию.

«Уже второй год с ним работаю, и только сегодня узнала, что он у меня танцор диско».

До конца вечера он так от меня и не отходил. Все уже подшучивали над его контролем, мне об этом только ленивый не рассказывал. С одной стороны меня это напрягало, но с другой, с другой мне это льстило. Он научился меня парочке движений, и мы вполне сносно (я отвратительно, он замечательно, вместе сносно) танцевали большую часть этой вечеринки.

Хорошо, что я успела вызвать такси и укатить на нем. Хорошо, что завтра шеф уедет. Хорошо, что скоро день рождения Людмилы. Главное держать себя в руках.

«Главное держать себя в руках, держать себя в руках». И я держала, а так хотелось взять стул и очередным трусам дать по башке. Около моего лица уже столько трусов всех видов и расцветок за три часа перебывало, но кроме чувства брезгливости они во мне ничего не вызывали. От одной мысли, что туда нужно деньги запихнуть, мои пальцы сводило судорогой. А девочки рядом визжали от восторга, их пачки с банкнотами уже давно похудели, а моя была цела. Не люблю я перекачек, но не возбуждает меня это. А они словно назло решили конкурс устроить, кто же добудет от меня бумажку в трусы и который час трясли хозяйством у нашего столика. Даже выпитое шампанское не горячило. Не могла я себя заставить к ним прикоснуться, противно. После очередного подхода очередного крутого мачо, который попытался запустить в мои волосы свою лапу и притянуть мое лицо поближе к своему достоинству, меня начало тошнить. «Надо на воздух, надо домой».

– Ой, Людмилка, как же все шикарно. Но мне пора, на работу завтра!

– Ники, как жаль, но мы еще в баре посидим через пару недель. Хорошо?

– Хорошо.

Я отдала пачку денег Людмилке, пусть резвится.

– Пока девочки!

Пальто выхватила из рук гардеробщика и пулей вылетела на улицу. Как же хорошо на улице, а главное никто не прыгает вокруг и не трясет причиндалами. Я втянула в себя холодный воздух, тошнота отпустила. Я все никак не могла попасть в рукав собственного пальто.

– Давайте помогу.

Кажется, Зиновий Гердт говорил, что мужчина должен так помочь надеть пальто женщине, чтоб потом она возжелала снять все с себя. Мужчина так помог мне надеть пальто, что я бы не только сняла все с себя, но и отдалась бы ему прямо на тротуаре. Мне захотелось прижаться к мужчине всем телом, и … Жаль, что голос слишком хриплый, так и хочется сиропа от кашля влить или пастилки от горла подарить. Я застегнула пуговицы и повернулась к помогавшему. И что ж так не везет, а?

– Андрей Владимирович?! а что с голосом?

– Сорвал на футболе.

И стоило лететь в другую страну, чтоб сорвать голос, мог бы и по телевизору посмотреть, наши все равно продули.

– Мальчики не понравились?

– Не понравились, я других предпочитаю.

– Так ваш любовник как раз из таких.

– Аркаша что ль? Это была попытка не пытка, ничего не вышло.

– Он Вас бросил?

– Я его.

– Бедный. Отправлю ему телеграмму с соболезнованиями. Пойдемте, поужинаем.

Может на меня все же мальчики – стриптизеры подействовали, возбудили, а то я руку шефа на талии как-то чересчур по-женски ощущаю. Ужин тоже проходил в немного раскаленной обстановке, Андрео то и дело накрывал мою ладонь своей.

– Уверены, что с Вашим горлом мороженое хорошая идея?

– Хуже уже не будет.

– Как хотите.

Хуже быть не могло, беззвучный шеф это же просто прелестно, ты ему каверзу, а он только и может глазами хлопать и руками размахивать, целую неделю он говорить не мог, потом, правда, много орал. Хорошо хоть не на меня. Но микстурой от кашля и пастилками для горла закармливала шефа всю неделю, мелкая месть и можно сказать реализованная фантазия в одном флаконе.

В очередной раз перечитывала личные дела. Картинка сложилась окончательно, все правильно, все как должно быть. Осталось тут немного поднатаскать, здесь подучить, пригрузить, изменить отношение и все будет идеально. Лишь бы никто в декрет не ушел! Обычно я за рождаемость, но не в этот раз. Искать замены больше не хотелось. Так, месяца три-четыре, потом сезон отпусков и … Кто знает, получится ли это «и». А пока за работу, за очередные проекты, за инвестиции «для души», небольшие вливания денег юным и не очень бизнесменам. Было у Андрео такое невинное развлечение, искать новые направления в бизнесе, иногда это увлекало его настолько, что он продолжал вести их сам, а те, что не оправдали его надежд или оказались слишком легкими для него, перекидывал на меня. И все чаще обнаруживала как много еще не знаю. Вечерами среды и пятницы отчет о проделанной работе по этим «леваками», хотя все больше это напоминало посиделки за чашкой чая с ответами на мои вопросы. Кажется, Андрео даже доставляло какое-то странное удовольствие отвечать на мои них. Но ситуация меня не устаивала и пришлось действовать радикально. Зачем нужны друзья? Правильно, спасать в сложных ситуациях, и Рома лучший вариант. Бизончик охотно восполнял мои пробелы под бокал вина или под грохот голосов ведущих очередной вечеринки для избранных.

– Бюджетирование зачем? – главное уже подписал, а потом вопрос задал.

– Надо.

– Исчерпывающий ответ, – усмехнулся Андрео.

Не занималась Липа никогда бюджетами, а придется, начать хотя бы с нашей приемной. Будет на квартальных тренироваться, защищать, обосновывать, анализировать.

– А сами никуда не собрались?

– Так знаю же, что не отпустите, что зря бумагу и нервы переводить.

– Не переживайте, я вас с собой на нужные семинары возьму.

– Нужные вам или мне?

– Нужные нам. Про праздники не забыли?

– Помню, – пробурчала негромко.

Хотела бы забыть, да кто даст. Все почему-то решили, что я точно знаю размеры премий и бонусов, и главное спрашивают топики, сами же прекрасно знают, что это работа Фролкиной, премии из Ковина выбивать, бонусы выковыривать, а торжество с пиарщиков, пусть делают. Но вопросы падали на меня, и очередь вопрошающих с каждым днем была все больше. Двадцать третье февраля проведу за городом, в компании партнеров и друзей Андрео, вот за каким ляхом я там нужна, так и не поняла. Одно радовало, будет Андриес, хоть кто-то приятный, опять буду балдеть от прибалтийского акцента. А из-за восьмого марта с Ковиным почти поругались, у меня моя семья есть, чтоб праздники с ней проводить. Отправила его далеко и надолго… к Хелен.

И почему неслужившие водочку глушат как заправские ВДВшники? И главное вроде все приличные люди, но стоило только закрыться дверям зала, как тут же пошли разговоры про баб, кто кого и сколько раз, ощущение, что на завалинке в мужской бане оказалась. Спасло общество Буша и Ковина, его можно было назвать приятным. А акцент какой, мммммм. Вечер плавно переходил в ночь и скоро можно будет смыться в номер. Мое присутствие уже явно не так и нужно. Только… Черт, никакого номера, это ж мне почетную обязанность всех развести по номерам оставили. Вот зачем притащили. Ну, Ковин! Я не подобное не соглашалась!

Так, попудрить носик с полным исчезновением. Такси заказала, будет через десять минут. Мило улыбаться и чтоб никто ничего не заподозрил.

– Вы куда?

И почему стоило мне к двери добраться, как шеф появился.

– В дамскую комнату, вы меня туда провожать собираетесь?

– Нет, просто она в другой стороне, – указал Андрео совсем в противоположном направлении.

– О, но там кто-то успел накурить, предпочитаю обойтись без табачного дыма.

– И кто же из мужчин покусился на вашу комнату и посмел там пускать дым кольцами?

– Предлагаете мне обнюхивать гостей для выяснения?

– Ох, Николь Александровна, вернуться только не забудьте, – усмехнулся Андрео, словно знал, что сбежать собралась, – а то Буш расстроится, что вас упустил.

– Ничего, в этот раз он прилетел на неделю, еще успеет насладиться моим прекрасным обществом.

– Значит, все же сбегаете, Ники. Идемте, хоть помогу вам пальто надеть.

И не только пальто, Вена, театр, гардероб, часть два, только в Подмосковье и без встречи с прекрасным.

– Слава вас отвезет.

– Такси вызвала.

– Отвезет Слава.

И даже передал меня ему можно сказать в руки. С таксистом шеф сам вопросы решал. Если план Андрео состоял в том, чтоб узнать мой адрес, то ту его ждал облом, ночевать поехала в Мирке, Холодкова очередную порцию бельгийского пива передала и можно было под прекрасный напиток потрепаться о жизни, тем более, что у кого-то она бьет ключом. Скоро в моем окружении не останется холостых подруг. Что ж, Леший не самый плохой вариант, хотя вру, замечательный вариант для Мирки, а как он на нее смотрит, эх. На меня так никто никогда не смотрел. Только мужчина из самого лучшего утра. Но это всего лишь фантазия.

– Что вздыхаешь?

– Нет в жизни счастья.

– А ты глаза открой и вокруг посмотри, может и есть.

– У других.

– Слепотня, – изрек Слава, тормозя у дома Миры, подруга уже поджидала, и узнать, что же такого я не вижу, у водителя не получилось. А дальше и забылось.

Мартовские праздники начались с сообщения от шефа, поздравительного. Мог бы и не в шесть утра его слать, только сон отогнал. Но раз уж проснулась, пришлось вставать мариновать мясо для праздничного обеда, проверить холодильник еще раз, вдруг вчера забыла что-то купить. Мама посмотрела на все это и приняла разумное решение продолжить спать дальше. В девять посыпались сообщения. Люблю восьмое марта – бабы баб поздравляют. После обеда активизировалась мужская часть знакомых с поздравлениями. Стол удался, во всяком случае, мне все понравилось, и в состоянии сытого колобка отбыла к себе. Утром не хотелось вставать и тащиться на какой-то мастер класс, но привычка идти по плану победила. Кончик языка торчал от старания – согнул лист, провел пальчиком, чтоб сгиб был ровным и четким, еще раз согнул еще раз, провел, вывернул, провел, перевернул, выгнул, провел, порвал, следующий лист … через два часа пыхтения три лилии и пять журавликов разнообразной расцветки пополнили мою сумку. Оригами хорошо для отрешения от всего вокруг, только ты, лист бумаги и правильные сгибы. Погода не располагала к прогулкам и, завернув в «Иллюзион», провела день в объятиях прекрасного черно-белого кино.

И в первый же рабочий день пришлось слушать группу нытиков в двубортных пиджаках. Боже, ненавижу управление недвижимостью.

В беготне, встречах, совещаниях, сопровождениях апрель подобрался незаметно, и, как и обещала, нашла девочкам подарки, на семинары их отправила. Себя вот только пристроить не удалось, руководство было резко против моих обучений. Ковин вообще стал занимать практически все мое свободное время. Почти каждый вечер требовалось мое сопровождение, хотя в большинстве своем я просто стояла рядом, улыбалась. Хорошо хоть Ромка часто тусил на таких встречах, я сбегала к нему. Андрео был недоволен, но отпускал, чтоб не привлекать внимание, хотя его и так было в избытке.

Андрей рассказывала о планах на будущее, что ждет фирму, что ждет меня.

Но решение принято и у меня включился обратный отсчет. Я была абсолютно уверена, что работаю до конца июля, в лучшем случае, и больше в этой конторе меня не увидят, а значит, все планы Андрео не осуществятся. Вместе с отсчетом в меня проникала свобода, что-то довлеющее ушло и мне стало легче. Я перестала искать компромиссы, пытаясь не обидеть, просто ставила перед фактом, не нравится, могут делать, как хочется, даже пытаться не буду помочь, пусть учатся на своих ошибках. Но и отвечать за них будут сами.

Странное, немного непривычное спокойствие, не свойственное моей деятельной натуре, и убежденность, что все правильно, так как должно быть. Шаг за шагом, день за днем потихоньку воплощала свой план в жизнь. Никто не сможет меня вывести из себя, разозлить, разочаровать … или почти никто.

Николь последнее время стала спокойней, наконец-то смирилась, что будет со мной работать долгие годы рука об руку. У меня были большие планы, одно из новых направлений отдать ей полностью, она сможет, справится, а я буду рядом если что. И Рома, что крутился возле нее почти круглосуточно. У нее задатки хорошего управленца, жаль, если все это погибнет в административной рутине. Мне даже стало не хватать ее вспышек негодования, легких уколов, странных недомолвок. Ничего, сейчас она выскажет все, что думает, уж этого она точно не сможет держать в себе, мы опять немного поспорим и потом, вечером, я дам ей достоверную информацию.

– Как Вам, Николь Александровна?

– Ваш новый кабинет?

– Да.

– Миленько. Цветастенько. На майские мебель будет, как только Вы в Баден-Баден свалите, так и заменим, стены перекрасим и шторки обновим.

– Вы здоровы?

– Да. Абсолютно, еще пара недель витаминов и я пройду весь курс реабилитации.

Я все еще ждал реакции, но хоть какое-нибудь язвительное слово или подозрительный взгляд. Но ничего так и не дождался. Так, что-то случилось, надо выяснять что.

Хорошо, что я здесь скоро работать не буду, а то я и так не очень жалую кабинет Ковина (после сидения там взаперти я его как-то резко перестала любить, хотя дизайн все равно нравился), так он еще станет салатово-черно-красным убожеством. Жаль, что этот кошмар я все же увижу. И из-за этого я каждый день мурлыкаю по телефону начальнику фабрики? Знала бы раньше, гавкала бы в трубку, чтоб не мебели, не ремонта не было. И как бы не пришлось выходить на праздники для контроля.

– Николь Александровна, могли бы ко мне зайти.

– Конечно, Григорий Матвеевич.

После случая в курилки я лучше стала относиться к Финансовому директору, так что пошла на зов, а не как обычно выудила информацию по телефону.

– Помоги выбрать.

Я смотрела на каталог украшений.

– А какой повод?

– Пятнадцать лет совместной жизни.

– И как же она Вас так долго терпит?

– Сам удивляюсь, природная вредность ей помогает.

– А что меня-то позвали на помощь.

– Ляльку просил один раз, так до сих пор слушаю, что большей пошлости не дарил. Она у меня дама боевая и острая на язык.

А другая тебя бы и не выдержала, зануду такого. Что ж я выбрала несколько вариантов, после просмотра фоток жены Финика остановились на двух комплектах.

– У Вас все в порядке?

– Все нормально. С чего такой вопрос?

– Да, последнее время Вы как бы остыли что ль. Моя жена всегда говорит, что если она не переживает, то ей безразлично, а если ей безразлично, то она разворачивается и уходит.

Права твоя жена, мне небезразлично пока, но я свободна от всего, состояние немного другое, но результат тот же. Развернусь и уйду, когда буду уверена, что все сделала.

Я опять разглядывала рендеры, боже, ну и кошмар. А если потом в это буйство больной фантазии и приемную захотят переделать, не, я тогда точно сбегу раньше конца июля, меня только на финской границе тормознут и то для проверки визы. А сейчас надо идти и договариваться с Ковиным об очередных стажерах.

– У нас кто-то в декрет уходит?

– Да.

– Кто?

– Я.

Хорошо, что рядом не было ценных документов, а то кофе из Ковина вылетело брызгами.

– Николь Александровна, вы серьезно?

– Да.

– И когда это произойдет?

– После зачатия через шесть месяцев.

– А на каком Вы месяце?

– Ни на каком. Как залечу, сразу сообщу. Но я следующая в декрет.

– То есть Вы не беременны.

– Нет. К сожалению.

– А зачем нам тогда стажеры?

– Обещала пристроить.

– Вечно Вы обещаете, а я должен страдать.

Документы он согласовал, побурчал для проформы, подписал и позвал меня на ужин в компании пары миллиардеров и кучки миллионеров.

Пришлось в обед тащиться в салон делать укладку. А платье опять серое, то же, что и в прошлый раз на подобной встрече, не стоит ради этих господ обновлять гардероб или вести список выгула одежды. Вырез все же глубоковат на спине, Шеф как-то умудрился промахнуться и попасть в него, большую часть вечера его рука пробыла на моей талии под платьем.

– Андрей Владимирович, могли бы убрать свою руку из моего платья.

– Что?

– Руку уберите.