Текст книги "Мои двенадцать увольнений (СИ)"
Автор книги: Артем Комаров
сообщить о нарушении
Текущая страница: 30 (всего у книги 40 страниц)
– Мне удобно.
– А мне нет.
– Что не так?
– До Вас не доходит?
– Нет.
– Где Ваша рука.
– На твоей талии, – и еще скотина взял и погладил, словно ему можно.
– Ага. Почти, только она под платьем.
Действительно под, ну и что, меня все устраивает, но вот судя по взгляду на «протокольное» расположение ладони у меня пара секунд или что-то тяжелое опустится на мою голову. Пришлось прогнать пару-тройку грязных фантазий, не время для них, не с Николь же их реализовывать в самом деле. Или? Лучше отойти, а то неизвестно куда мои руки полезут после нескольких ярких картинок разбушевавшейся фантазии с Николь в главной роли.
«Вот скотина!». По моей спине пробежались пальцы. Я с разворота влепила клатчем нахалу по лицу, правда лицо оказалось совсем не тем.
– Ром, прости.
– Сам виноват, знаю, что тебе с тылу подбираться опасно, – Бизончик потирал щеку.
– Ко мне со всех сторон подходить опасно.
– Ты тут надолго?
– Нет, к счастью.
Салатовая дамочка пожаловала, а значит, я могу драпать с этого праздника жизни. На Хелен было ткани с вершок, но Андеро умудрился попасть на этот островок переплетения нитей, а на моих метрах ткани промазал, вот криворукий.
Столкнулись мы в дверях, а я-то хотела незаметно слинять.
– Николь, Слава Вас отвезет, идите в машину.
– Я сам ее отвезу, – лапа Бизона припечатала меня к его телу.
– Ромка меня отвезет, он мой адрес знает.
Нехорошо прищурился шеф, завтра отыграется, ведь Бизон знает то, что ему неведомо. Лифт опять не работал, пришлось тащиться по ступенькам, если бы я не попросила заехать Рому в магазин, тащиться было бы гораздо легче.
Утром проснулась в дурацком настроении, так и тянуло на глупости, и первым делом на работе я ее и сделала.
– Вы охренели?! – нависал надо мной шеф.
– А Вы вчера не охренели?
Но, честно говоря, он был прав, вела я себя недостойно, но не смогла устоять, треснула ему клатчем по голове, проходя мимо. Ох, и удивленное лицо было у Липы, а у Ковина удивление быстро сменилось почти привычным бешенством. И вот он буйствовал в моем кабинете.
– Если подобное повторится, то я огрею Вас чем-нибудь на итоговом совещании, – старалась чтоб голос был холоден и у шефа не возникло сомнений в реализации страшной мести.
– Вам мне кажется, что забываетесь? Так и просите, чтоб я Вас опять уволил, Николь.
– Да увольняйте, только предупреждаю сразу, это будет последнее увольнение, – нашел чем пугать.
– И в чем причина Вашего неадекватного поведения? Ничего ужасного не случилось же.
– Да? Мне опять прилетела пара предложений покровительства с вашей легкой руки под моим платьем. Только перестали поступать такие заманчивые шепталки, а из-за вас опять началось, – упрека в голосе побольше, чтоб про спорткомплекс вспомнил.
Ага, намек не пролетел мимо. Опять паленым запахло.
– От кого?
– Это уже не Ваша проблема, Рома им все доходчиво объяснил.
Кажется, одному пальцы сломал. Пока Бизон ходил за шампанским, парочка идиотов решила повторить «подвиг» Ковина и запустить руку в вырез, но я была начеку, а подоспевший Ромка еще и добавил от себя на долгую память. Все, надо Мире сказать, чтоб платья с открытой спиной мне больше не шила.
– Я же просил мне сразу говорить, – как ему удается надо мной все время так угрожающие нависать, это я должна претензии предъявлять, а тут он умудряется упрекать.
– Проблема решена, зачем мне Вас по всему дому разыскивать, может, застану в самый интимный момент, а такие картинки не для моей слабой психики.
– Ерец.
Ох, не люблю я его предупредительный тон, и когда нависает, не люблю, и вообще, нет спины – нет проблем, Ольга будет с ним везде ходить, а я старая больная женщина, мне такие мероприятия противопоказаны.
– Кофе?
– Чай. И завтра мы идем к Марине на юбилей.
О, черт, туда лучше действительно мне пойти, а то рванет шефа прилюдно, и останутся от мачехи только воспоминания.
– Подарок купили?
– Доверяю выбор Вам.
Эх, не тому персонажу мы жопное ожерелье подарили, поторопились. Надеюсь, в том магазинчике найдется еще парочка достойных вещей для Марины Сергеевны.
Уже привычным пренебрежительным взглядом окинула меня Марина, мое простое платье цвета паука, замышляющего преступление (так Мира сказала), явно не соответствовало вкусу мачехи шефа. Ковин протянул ей подарок, я отдала цветы.
– Хотя бы предупредили.
Ничего, самообладание шефа было на высоте, он даже бровью не повел, когда мачеха из коробочки достала подвеску, естественно с огромными камнями, в виде ржущей головы кобылы. По мне так ей она очень подходит.
Андрео уже был готов взорваться, слушая щебетание Валерии, сводная сестра опять вещала о своей тяжкой судьбине и просила пристроить ее замуж. Пришлось отвлекать Леру на себя, я стойко выслушала про новый салон и процедуры и узнала, как полезна мазь от геморроя для красоты (тоже мне новость). Наслушалась советов по улучшению моего вкуса, получила пару телефонов косметологов, которые спасут мою увядающую кожу, а также как великую ценность мне прошептали фамилию пластического хирурга, который сделает мне грудь просто прелесть. Меня и моя вполне устраивала – в носке удобна, к ласкам отзывчива, в итальянском бюстике притягательна.
Ой, надо срочно бежать к Андрео, а то будет скандал.
– Андрей Владимирович, вы не забыли, что скоро Кравец приедет.
– Что?
– Савелий приезжает, Вы ему обещали город показать.
– Прости, Марина. Мне надо с Николь поговорить.
Шеф отвел меня за одну из статуй, кажется, это была недобитая гигантская сороконожка.
– Вы о чем?
– Вдох-выдох, вдох-выдох. Или Вас сейчас бомбанет.
Хохот шефа стал мне ответом.
– Как хорошо, что ты тут со мной.
– Только с обнимашками лезть не надо.
– Я как раз собрался приобнять тебя.
– Когда мы отсюда уйдем?
– Еще час и пойдем.
Пришлось проторчать все два, такой нудной беседы за столом в моей жизни еще не было, есть я опасалась, неизвестно, что взбрело в крашеную голову Марины Сергеевны для удивления публики, может там внутри запеченные тараканы. Я такой скоростью бежала из дома Марины Ковиной, что чуть не снесла Славика, который курил около машины, да я бы до себя трусцой добежала, так меня достал этот юбилей, но шеф запихнул в машину и повез в ресторан, не я одна опасалась за свою жизнь, Андрео тоже ничего не ел. Опять шеф остался без моего адреса, я послала ему и Славе воздушные поцелуи из салона такси и поехала к себе.
Я боялась заходить в кабинет Ковина, мне вполне рендеров хватило, чтоб поберечь свое здоровье. Девочки тоже еще туда не заглядывали, шеф был в Баден-Бадене, а просто так в его кабинет никто не заходил. Только Административный директор бдил, если что ему же влетит от Андрео.
Хозяин фабрики прибыл вместе с мебелью, чтоб удостовериться, что заказ доставлен полностью и я довольна. Говорить, что я даже эту мебель не видела не стала, да, по телефону я его совсем другим представляла, на сантиметров тридцать точно выше. А так он был всего лишь с меня ростом. Не к добру в моей памяти всплыл анекдот про лилипутов и мышей, он то в принципе окончательно загубил все намеки на романтику в наших отношениях. Приятный ужин и все.
Вот и вернулся Шеф с минеральных вод, конфет привез, вот лучше бы сарделек там белых Мюнхенских или даже Баварских, пивка, пусть даже настоички притарил, но не шоколадное творчество, не сдружилась я с их шоколадом, первое, что попробовала, был «Mozart», и в детстве он мне показался такой отравой. Детство прошло, а предубеждение осталось, благо было кому скормить. Закончились праздники, начались трудовые будни. К нему в кабинет я так и не заглядывала. Девочки пока тоже не ходили. Вот салатовая краля уже на всех парусах туда влетела.
– Как ты мог? – орала Хелен, – после такого между нами все кончено!
«Уже интересно. Неужели он не тот оттенок салатового выбрал? И что я с кинзой буду делать?»
Краля вылетела, чуть меня не снесла. Я осторожно просочилась в кабинет, морально готовясь к буйству красок.
– И как Вам?
– Здорово!
– Значит и у Вас неразвитой вкус и мещанство в крови.
Хелен так старалась, а неблагодарный Ковин выбрал проверенного английского архитектора, простота, легкость и красота общее впечатление от обновленного кабинета.
– Не забыли про Сингапур?
– Помню.
Еще бы у меня уже ноги болят от мысли о десяти часах полета, хотя вылет только через полтора месяца.
– Там Самсонов будет.
Даже и не знаю хорошая это новость или плохая.
– И завтра мне нужны Вы, а не Ольга. На встрече с Виком ей делать нечего.
Да и мне как бы тоже там делать особо нечего. После фотосессии мы еще несколько раз пересекались, он часто был в разъездах. Наши отношения скорей приятельские, что делать на вечеринке я не представляла, хотя на шабаш я бы еще раз сходила.
Но до нее пока далеко, надо заниматься насущными проблемами, еще бы не мешало переговорить с Липой. Позже. Сейчас разберусь с поручениями, а потом начну искать слова для разговора. Уже стемнело за окном, а список задач не уменьшался. Сейчас бы чай крепкий да бутерброд с сыром. Ковин хоть периодически и относил меня к ценным сотрудникам, но виповскмими привилегиями я не злоупотребляла, только по принуждению.
Дверь кабинета приоткрылась, Липа осторожно вошла с таким нужным мне чаем и даже бутерброды принесла.
– Николь, я могу с Вами поговорить?
– Конечно, Липа.
Аккуратно и плотно она закрыла дверь, словно боялась, что кто-то может подслушать. Я с таким энтузиазмом схватила чашку с чаем, что чуть не вылила все на себя.
– Спасибо, я тут мечтала о чае и бутерброде. О, что-то случилось?
– Нет.
– О чем хотите поговорить?
– Мне, кажется, что последнее время Вы меня к чему-то готовите?
– И к чему?
Липа замялась.
– К Вашему уходу.
– Да, готовлю. Я ухожу, вы на мое место, Ольга на Ваше, Дора и Лев остаются на своих местах, Рая на место Ольги.
Все замечательно складывается, приемная просто шикарная получается и я здесь не нужна.
– Это не правильно.
– Все правильно, Вы же понимаете, что через какое-то время я захочу пойти дальше, смещу Веру, потом может и Админдира сдвину.
– Понимаю, Вы этого добьетесь.
– Да, добьюсь. Но есть маленькая проблема, я не хочу этого добиваться здесь. Я не вижу себя в этой компании.
Вера уже пыталась у меня выяснить, через сколько месяцев я ее смещу. С легкой руки Андрео я все больше и больше влезала в управление компанией, с одной стороны мне это льстило, но с другой хотелось большей ответственности, больших полномочий, а значит, скоро я захочу лезть по служебной лестнице, а это в мои планы не входило. Не в этой конторе, не с этим шефом.
– Но другие же видят.
– Липа, может это и странно звучит, но я тут вообще не должна была работать, это только прихоть Ковина занесла меня сюда. Вы будете прекрасным руководителем приемной. И я буду абсолютно спокойна, уходя.
– Ковин в курсе Ваших планов?
– Нет. И надеюсь, что Вы ему ничего не скажете.
– Конечно, Николь. Но все же подумайте, без Вас все будет не так как надо.
– В том-то все и дело, что без меня все будет так, как надо, Липа.
Девушка ушла.
«Все правильно, меня здесь и не должно было быть».
Черт, ну что за день, дурацкий. С самого утра – сломался лифт, умудрилась споткнуться на лестнице, упав, порвала чулки, расшибла колени; вылезла из метро, попала под дождь; не успела добежать до офиса, как на меня непонятно откуда свалилась земля, плащ теперь только химчистка возьмет. Я закрылась в кабинете, как могла привела в порядок колени, натянула черные колготы (других не оказалось), немного вульгарно с светло-розовым облачением, но бежать и искать в восемь утра, где можно прикупить чулочки не хотелось, а раньше можно было не забивать голову такой мелочью, все можно было прикупить в переходе метро или рядом в палаточках, но теперь это все снесли. Отправила смс Липе, чтоб спасла мой имидж.
Почты было мало, налила себе кофе и открыла ежемесячник нашей конторы, вчера разослали всем, хоть почитаю, что интересного происходит в нашей фирме.
«Ежь твою вошь, им писать больше не о чем». Как только Жилина вернется из отпуска, я ей устрою. Разместили статью про мои увольнения с комментариями очевидцев событий. Оказывается, при каждом нашем выяснении отношений было столько очевидцев, вот даже при нашем «кабинетном» увольнении была целая толпа, о, и они точно знают из-за чего меня уволили. «Не понимаю, почему ее возвращают, она же бездарь», делился своим мнением аноним. Отдельной колонкой шли воспоминания Зайцевой и Петюни, никогда не видела столько синонимом слову «сука», что ж хоть в этом наши пиарщики профи. А вот со счетом у них совсем плохо, могли бы тогда уж у Софьи спросить, сколько раз я увольнялась в этой конторе, а то у них уже за второй десяток перевалило. С каждой строчкой ярость во мне возрастала. Так и кому же я так сильно на хвост наступила из пиарщиков? Или кому-то еще? Не буду, не буду, не буду. Не буду злиться, не буду выяснять кто и за что. Не буду!
– Николь, все нормально?
– Да, Липа. Спасибо за помощь.
Не буду я менять колготы, я лучше блузочку сменю. В одежный шкаф когда-то давно была закинута классная футболочка, пятница допустим свободный стиль в одежде. Простая черная футболочка, ничего примечательного кроме ярко-розовой надписи на спине.
– Липа, проверьте переговорную, там сегодня совещание с Владиком будет, пусть айтишники все настроят.
– Хорошо.
Удивленный возглас Липы известил, что надпись она оценила.
Мне нельзя злиться, нельзя, нельзя. Поднос с чаем для Ковина грохнулся на пол, английский фарфор разлетелся на десятки осколков. На грохот сбежались все – Липа, Дора, Лев.
– Уронила, с кем не бывает.
– Николь, лучше я чай сделаю.
– Да, ладно, Липа, сама все сделаю. А вы работать.
Осторожно внесла поднос в кабинет.
– А что так далеко поставили чай?
– У меня сегодня все из рук падает, боюсь облить.
– Что-то случилось?
– Да, гадостей с утра начиталась.
– Вы про дайджест. Я посмеялся с утра с идиотов непуганных.
Посмеялся он, мне вот совсем не смешно. Но я улыбнулась, развернулась и пошла к двери.
– Николь Александровна, вернитесь.
– Что-то еще?
– Надпись на спине. Вы часом увольняться не собрались? Это же такие глупости, насобирали сплетни, они же ничего не знают, вот и выдумывают. И завидуют.
– Этим часом я увольняться не собираюсь. Сегодня пятница, свободный стиль.
– Слишком свободный. Точно все нормально?
– Точно. Через пятнадцать минут совещание с Савелием.
– Помню. Николь, вдох-выдох, вдох-выдох.
– Я спокойна, абсолютно.
– Так, пошел я искать укрытие.
Шеф попытался залезть под стол, неудачно, опрокинул чашку с чаем и получил порцию бодрости от кипятка. Андрео старался не материться, и выдавал такие сочетания несочетаемых выражений, что я от удивления их даже не запомнила. Он сам облился, не виноватая я. Но пришлось потратить время на переодевание шефа, точней пришлось забрать испорченные вещи, чтоб Слава сразу их в химчистку закинул. Да, а собиралась в филиал еще позвонить, ладно, после совещания.
Пока в переговорке сидела я одна, но скоро понабегут замы и Ковин явится, а пока могу поговорить с Савелием на темы далекие от работы.
– Как Марго?
– Хорошо, привет тебе передавала. А я скоро дедом стану. Так что не прилечу пока, как стану дедом, так и приедем с Марго по Москве гулять. Ты эту фигню читала, я, оказывается, проиграл бой за тебя. Я проиграл! Да где бы был Андрей, если бы действительно решил тебя забрать, я ж его и весом и опытом задавил бы.
– Может, хватит эту чушь обсуждать.
– Ой, скажи, что ты по этой статье не прошлась с твоим-то сарказмом.
Пришлось повернуться к нему спиной. Его хохот прервало явление остальных участников совещания.
Да, активное обсуждение статьи, люди как-то и позабыли, что это не аська с никами, а портал, и все их сообщения размещаются под реальными фамилиями и удаляются только службой айти. Интересно, кто мне распечатку-то сделал? Шредер с удовольствием сожрал бумажки, не буду я эту чушь читать, когда ко мне напрямую поступят вопросы тогда и буду реагировать. Есть дела важней.
– Ну, что за день сегодня!
Спинка кресла отвалилась, и я рухнула на пол, хорошо хоть стол не перевернула, но умудрилась задеть стеллаж, и пара увесистых папок упала на меня. Я собрала выпавшие документы, поставила папки на место, потом прикрутила спинку кресла обратно.
– Все, я хочу кофе!
Дверная ручка осталось в моей руке, возвращаться на место она не хотела, дверь открываться не собиралась. А я? Я могла только истерически хохотать.
– Николь, с вами все в порядке?
Но я не могла ответить Липе. Со мной точно все не в порядке, но пока я могла только хохотать, сжимая несчастную ручку в руке. Надо успокоиться и позвонить хозяйственникам, пусть меня из кабинета извлекают. Но успокоиться я никак не могла, стоило мне взглянуть на дверь, как приступ хохота возвращался. Дверь трещала под ударами, а меня это еще больше веселило.
– Что случилось? – Андрео выбил дверь.
Я могла только показать дверную ручку, говорить я так и не могла, хохотун так и не проходил. Успокоилась я только с холодной водой, что щедро брызнула на меня Липа из пульверизатора.
– Что дверь сразу ломать, не могли позвать, теперь же ее менять надо, – бурчал хозяйственник, – вы хоть знаете сколько ее ждать теперь?
– Я ее не ломала. Можете идти, бурчать к Президенту компании.
К вечеру нашли временную замену моей двери. Телефон, звонил шефчик.
– Как Вы?
– Нормально. Как ваше плечо?
– Не болит. Через полчаса поедем к Вику.
– Хорошо.
У меня есть время переодеться, верней дополнить свой шикарный туалет. Розовые лосины, как раз для розовой надписи. Но пока мне надо сгонять в Управление делами, есть там делишки.
– Привет, Николь. Ты как?
– Нормально, Вера, вот думаю как жить, когда обо мне такое мнение у коллектива.
– Это все зависть, хочешь, устрою расследование и найду всех анонимов, мы потом их будем долго пытать?
– Да ну их всех. У тебя никого нет, кого можно заслать с Ковиным в Сингапур.
– Нет. Андрей Владимирович дал точные указания, что с ним будешь летать ты.
– Вер, а не хочешь за меня слетать, ну пожалуйста?
Я пыталась сделать просящий взгляд и бровки домиком.
– Ники, прости, но я в это время буду на Лазурном берегу с мужем.
– Жаль. Не хочу я туда. Вот пятой точкой чую, я там что-то сотворю такое неприглядное.
– Но мы тебя поймем и простим.
Эх, я так надеялась. Может Липу заслать? Нет, у нее ребенок. Как жаль, что Ольге еще до июня учиться, а то бы уже сбежала с этой конторы. Так, Липа в отпуск в конце июня, Ольга в середине июля, и я в конце. Осталось-то всего ничего. Ну что я могу натворить такого за столь короткий промежуток времени? Хотя, с моим умением.
Шеф уже ждал в приемной. Мой вид его позабавил. Да, лосины немного не для моей фигуры, но после того, как увидела их на Милке, решила послать комплексы в одно интересное место.
– Ну, Ники, решила, что будем делать с авторами статьи? Уволим всех разом?
– Да ну их в задницу.
До меня не сразу дошло, что могло довести до истерики моего шефа, он аж за несчастную пальму в лифтовом холле схватился, чуть кадку не завалил. Потом сполз по стене и долго ржал сидя на корточках. Наконец дошло, под розовой надписью «Врага найду, упокою, отпою» был такой же розовый могильный камень, раньше его скрывала юбка, он-то как раз очень удачно располагался на моей пятой точке.
Проснулась в спальне шефа, как там оказалась, не помнила вообще, я даже не помнила, как ушла с вечеринки у Вика. Шеф был рядом. Ну, как рядом… рядом с кроватью, он почему-то дрых на полу, закутавшись в покрывало. Вот уж действительно хобби – начальство из постели выгонять. Осторожно, стараясь не шуметь и случайно не наступить на босса, пробралась в ванную комнату. Жаль, что там было зеркало, то, что оно отразило, напоминало Бабу-Ягу после схватки с Горынычем и победой над всеми богатырями земли русской, и все это счастье еще и розовых лосинах. Какая только чушь не успела побывать в моей голове пока стояла то под кипятком, то под ледяной водой, пытаясь вернуть себя из состояния счастливой сказочной обладательницы самоходной избушки в экологически чистом диком лесу в состояние городской жительницы среднего достатка с перспективой ипотеки в спальном районе. Времени на перевоплощение ушло много. Зеркало терпеливо в очередной раз отразило мою образину, сейчас на себя была больше похожа. Осталось высохнуть хоть немного, фен врубать не хотелось, открыть дверь, вернуться в комнату и как бы между делом выяснить у шефа, что же было вчера и готова ли моя трудовая книжка к очередной записи. Нет же ничего сложного чтоб нажать на ручку, дверь и откроется, нажать и откроется, ничего сложного. Минут через сорок нажала, открыла… Шефа на полу уже не было. Уф, выдохнула. «А выяснить, что ж вчера было все равно надо?». Напомнила сидящая во мне ехидна. Облегчение сразу спряталось. Открыла дверь в коридор и пошла на запах кофе. А в ушах звук барабанов, шаг – ближе к эшафоту, опять барабанная дробь, еще шаг, опять барабаны, шаг, шаг, шаг и остановиться не можешь, хоть и знаешь, что это твой последний путь.
Ники сидела необычно притихшая, размешивала сахар и старалась на меня не смотреть.
– И что я успела натворить?
– Ничего. Просто села в такси и не смогла вспомнить свой адрес.
– Точно?
– Ага.
– А почему спали на полу?
– Ты сказала, что с шефом не спишь. А я был не в том состоянии, чтоб отползти дальше.
– Уф, я уж навыдумывала.
– Ничего не было.
Почти. Но рассказывать правду ей я не собирался, не помнит и хорошо. Николь явно повеселела.
– И что собралась сделать с приарщиками?
– С чего вы взяли, что собралась?
– Сама сказала, что приняла меры.
– Какие меры я могу принять, вы же их начальник, не я.
– Почти поверил. Еще чай?
– Да.
– И лимончик.
– Угу.
Вечеринки Вика всегда заканчивались приключениями. Но я совсем не ожидал, что моим приключением станет Ники. Или наоборот ждал?
– Мне лучше не пить.
– Это еще почему?
– Состояние не то, я или сразу отключусь, или не опьянею, только зря выпивку переведу.
– В твоем состоянии как раз и надо принять.
– Я предупредила, все последствия на вашей совести.
– Отрубишься, у Вика есть комната для гостей.
Опять вернул в ее руки дротик. Дурацкий алкогольный дартс, кто попадет в яблочко, тот и получает рюмочку. В точности нам не откажешь. В карты на раздевание играть не стал, в наши ночные поступательно-охательные партии выигрывал чаще я, и оставить Николетточку в одном нижнем белье всем на обозрение не хотелось. Но тут Ники везло, без одежды осталось человек двадцать. Немногие додержались до танцев, большая часть уже давно спала, даже грохот музыки не мешал. Под утро мы все же ушли из дома Вика. Она села в такси и разрыдалась, хорошо успел увидеть это прежде, чем машина уехала. Я заплатил шоферу и отправил его подальше. А сам перетащил Ники в свою машину. Славик никому ничего не расскажет, а уж Ники точно не станет память восстанавливать, в этом я был уверен.
– Все меня ненавидят, – рыдала Ерец, я как мог, утешал ее.
– Не все, Ники, я тебя обожаю.
Она смотрела на меня такими удивленными глазами. А я вдруг понял, что действительно обожаю ее.
– Я уже дал распоряжения Софье или ты думаешь, я это так просто оставлю?
– Я тоже дала, а ты какое?
– Заменить всех, к чертям собачим.
– Думаешь, ик, меня весь отдел ненавидит?
– Это не ненависть, это дурость и зависть. Не имеет значение кто из них, на выход пойдут все.
– Несправедливо, ик.
– А то, что ты рыдаешь, справедливо?
– Не рыдаю.
– Ага, это просто вода на щеках.
Осторожно вытер слезы с ее щек. Слишком близко, слишком податлива, стоит чуть-чуть нагнуться, чуть-чуть приблизиться. Черт, а я считал, что все еще могу себя контролировать, не в этот раз… Мы целовались в машине, потом продолжили в лифте, я внес ее в свою спальню, почти без травм, всего пару-тройку раз врезались в стену, если бы я не был так пьян, то стена была бы прекрасной альтернативой постели. Я стянул с нее футболку и собирался снять остальное. Мои руки уже проникли под резинку лосин, мне так хотелось стянуть их с ее ног, а потом медленно ласкать, начиная с пальцев ног, все выше до моего обожаемого шрама. Ники отпихнула меня, не дав мне осуществить фантазии.
– Я не сплю с начальством, – сказала Ники, – а ты мой шеф, все еще, вроде как.
– Я не сплю с подчиненными.
– Вот, и ты тоже. Ну, тогда ползи отсюда.
Николеттка повернулась на бок, положила руки под щеку и абсолютно подло отключилась. Как раз на моих возражениях, что я не только шеф, но и мужчина. Пришлось отползать, я, правда, планировал до холодного душа добраться, но получилось только рухнуть с кровати вместе с покрывалом и обосноваться на полу с мыслью «сейчас чуть посплю, встану и все сделаю».
И хорошо, что она ничего не помнит. Хуже, что все помню я. И правильно, что ничего не было. Не по пьяни. Все будет, когда рядом не будет работы и ей некуда будет сбежать.
– Домой поеду.
– Как хотите, Николь. Адрес вспомнили?
– Да. Простите, не хотела портить Вам вечер.
– Вы ничего испортить не можете, Николь, с Вами мне почти всегда хорошо.
Но сейчас бы не помешал холодный душ, который уже мало помогал.
– Ладно, побежала, а то мне еще столько надо успеть за сегодня. Спасибо.
«А мог бы сейчас с ней сексом заниматься, а не на дверь захлопнувшуюся смотреть. Такой шанс был. А что потом? Мы с ней слишком похожи, и я прекрасно знаю, что она сделает. Вычеркнет, просто не придет в понедельник, даже за трудовой не явится, просто исчезнет. А я не готов быть без нее».
Никогда не думала, что мне придется стать участником почти «расстрельной тройки», но пришлось, с одной стороны Иголкин – юридическая поддержка, с другой Софья. А перед нами Татьяна Сергеевна Минц. Основная обязанность поиск проектов, которые фирма с радостью проспонсирует. В отсутствие Жилиной радостно исполняет ее обязанности. Мой любимый Ванька все нужное мне еще в субботу прислал. И что даме не сиделось спокойно? И зарплата очень хорошая, и фирма котируется на рынке, и не сказать, чтоб сильно загружена, раз статейки сама делает.
– Ну, что, будем с вами прощаться, Татьяна Сергеевна, – холод в голосе Софьи удивлял, привыкла что она "рубаха парень".
– Мою должность сокращают? – дама откинулась в кресле, покачиваясь, с насмешкой на нас поглядывая.
– Нет, ваша должность остается, а вы нет.
– Досрочное расторжение договора, что ж там неплохая компенсация.
– Только ты ее не получишь, дорогая, – Софья поправила очки, сегодня она была суровым ликом тройки, – уволена ты за несоответствие занимаемой должности. Результаты аттестации есть. И это только благодаря Николь, я вот думаю, что тебя надо было по другому пункту гнать, чтоб место себе только уборщицей нашла.
– Конечно, только благодаря ей, добрая наша, – кажется до дамы так и не дошло, что сломала она себе жизнь.
– Но по всем кадровым агентствам информацию о том, что мы не рекомендуем брать вас на работу, разослана.
– Это еще почему?!
– Может потому, что вы нанесли урон репутации компании в которой работали, а может из-за откатов, что брали с подрядчиков, но возврат денег, это уже проблема СБ, – Иголкин это все как бы между делом сказал. Но Минц побледнела и кажется, начала понимать, что вляпалась капитально. Шварин каток, раздавит не задумываясь.
– Так это Жилина разослала статью, почему за нее должна страдать я?!
И главное такое неподдельное возмущение в голосе.
– Жилина за свою халатность получит. Но только вот беда – она в другой стране, айпи другой, да и сложно находясь в подземелье без связи разместить правленый дайжест. Она согласовала один вариант, вы разместили другой. Под ее профилем, и даже из ее кабинета. На камерах прекрасно видно, как вы туда вошли и вышли. Правили дома, со своей почты скачивали журнал, данные по входу остались, да и не вышли из браузера. Как неаккуратно. Хотели Жилину спихнуть? – вот и моя очередь побыть головой Горыныча.
– Сука!
– Это не новость, вы когда сочинительством занимались, об этом прекрасно знали. Спасибо, думаю остальное вам слушать не стоит, коллеги.
Фролкина и Иголкин ушли из переговорки.
– Подстилка драная!
– А я так смотрю ты на эту должность метила. Целая ты наша.
– Я столько времени угробила, чтоб все организовать. А вместо меня ты ходила. Сука!
От карандашницы уклонилась. Опыт.
– Это я должна была на французах быть, и в Риге, и в Париже. Я!
– А шеф решил по-другому, а так хотелось под него лечь, да, Танюш?
– Сука!
– А в статье-то разнообразней эпитеты были.
А вот креслом на меня еще никогда не замахивались. От злости сил прибавилось, а то пачку бумаги поднять не могла, айтишников звала в принтер бумажку вложить.
– И что тут происходит? – шеф кресло отобрал, Шварин его из рук Андрео забрал и на место вернул.
– Общаюсь с автором статьи.
– Я же сказал, что весь отдел за дверь.
– Из-за какой-то подстилки?!
– Из-за вас, – Ковин был слишком спокоен, – Семен, займись дамочкой.
– Когда сказали?
Андрео как-то нехорошо на меня взглянул, видимо на вечеринке Вика он передал мне эту ценную информацию, а я забыла.
Шварин быстро увел Минц и закрыл плотно дверь переговорной.
– И чего влезла? – просил Ковин, вытаскивая из моих волос погнутую скрепку. Кто-то получит от меня за снабжение переговорной, могли бы стаканчики проверять, прежде чем карандаши и ручки туда запихивать.
– Есть люди, которым за это деньги платят, ты чего понеслась, а, Николеттка?
– Не неслась я, сначала Жилина скрины прислала, потом Иван информацию скинул, он же кстати дайджест сменил и чаты зачистил. И понеслось, не хотела влезать.
– Помню, ты их под могильный камень послала.
– Так не дали мирно отпеть и забыть.
– А если бы не пришли, тебя бы креслом пришибли.
– Это еще попасть надо. А вам должно льстить, что так за вас дамы драться готовы.
– Льстить? Что меня за мои же деньги обворовывают и считают идиотом, что из-за смазливой мордахи мозги теряет?
– Но дама-то красивая, – собирала ручки и карандаши, чтоб следов погрома не осталось. Наверняка зевак за дверью уже полно, – на все готовая. Какую интригу затеяла, что только под вас попасть.
«Вот уже действительно – несвоевременность вечная драма». Потирала зашибленный затылок. Я несвоевременно решила разогнуться, шеф несвоевременно решил помочь мне собрать карандашики. И уж точно фонтан крови из носа шефа несвоевременен всегда, но сейчас особенно, через пять минут встреча с партнерами, а тут … видок еще тот. Быстро набрала Липу, просьба сделать компресс ее не удивила, а вот Семен даже на мгновение в лице изменился, когда шефа увидел. Сориентировался быстро, разогнал всех любопытных и расчистил дорогу к лифту. Липа отдала пакет со льдом, и побежала в переговорную, извиниться за опоздание босса, если потребуется, придумывать очередную отмазку, не мне же одной сказочницей работать.
