Текст книги "Мои двенадцать увольнений (СИ)"

Автор книги: Артем Комаров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 40 страниц)

Вроде лежу, а голова кружится, и горло сдавило нехорошо. Все, никаких глинтвейнов в лечении, и вообще, надо завязывать с алкоголем. Ладочка нависала надо мной озабоченной тенью, столько сочувствия во взоре, что аж плакать хочется, или я уже плачу, щеки мокрые.

– Что стряслось?

– У тебя сильная ангина.

– Мне на работу надо.

– Какая работа, девочка, ты что. Ты только в себя пришла.

– Что значит в себя пришла?

– Ты почти сутки спала.

– Сутки? Как сутки? Какой сегодня день?

– Среда.

– Как среда? Мне на работу надо.

– Николь, у тебя температура, врач выписала больничный.

– Какой больничный, сегодня Ковин приезжает, я на работе должна быть.

Несмотря на протесты Лады, встала с постели, и тут же пожалела об этом: комната закружилась, и пол начал с катастрофической скоростью приближаться, не знаю, как мне удалось рухнуть на кровать, а не на паркет. С закрытыми глазами все кружилось меньше. Мне пришлось собрать всю свою волю, для того чтобы достать сотовый из сумки, целый ворох неотвеченных звонков.

– Привет, Липа.

– Николь, вы где?

– Дома, у меня больничный.

– Мы вас второй день пытаемся найти.

– Да я только проснулась, сутки проспала, я даже не помню, как врач приезжала.

– Вам помощь нужна?

– Нет, отлежусь пару дней и выйду. Я еще позвоню. Пока.

Я закрыла телефон, и опять уснула.

Через пару дней я уже была в норме, меня не штормило, и температура не поднималась выше тридцати семи и трех, но голова трещала, даже думать было больно. В субботу все же потащилась на работу: псих я, псих, но по-другому не могу, мне нужно знать, что там происходит. Тем более, что с собранием я так и не закончила, нужно было доделать бумаги и оставить указания об их дальнейшей судьбе.

Охранник если и удивился моему явлению, вида не подал. Честно говоря, о своем решении уже жалела, меня немного покачивало, и шла до приемной, держась за стену. Запах кофе вызвал тошноту, дотащилась до кресла и просто рухнула в него. Компьютер приветливо пискнул и стал загружаться. Пока он грузился, я успела просмотреть новые бумаги, в основном это были документы с конференции, на которой был Ковин. Вот наконец-то привычная заставка рабочего стола, щелкнула по ярлыку и папка открылась. Через час документы были готовы и указания что с ними делать, осталось только их донести до Катиного стола, что было трудно, пока сидела, меня не качало, а сейчас пол опять начал напоминать палубу. До стола я дошла, а вот на обратную дорогу сил не было. Я присела в Катино кресло, в нем меня и застукал Ковин.

– Что вы тут делаете?

За неделю болезни выспалась – раньше девяти звонить не начинали, позже восьми тоже старались не беспокоить. В перерывах между ответами на почту, согласованиями в СЭД и звонками, читала книги, что давно ждали своей очереди. Ковин несколько раз довольно жестко прокомментировал мои ответы в почте – самое приличное было «лежи-болей, пусть сами решают, вопрос пустячный». Но к концу недели все же сам и выдернул меня из почти блаженного состояния фрилансера «раз уж все равно работаю, то могу и поприсутствовать». Забавно, он меня на совещание в качестве успокоительного взял, чтоб никого случайно не убить. А мочить хотелось каждого из присутствующих – их где-то специально выращивают? Управление недвижимость, или в простонародье укашки, побочный бизнес строительства, Ковина он интересовал мало, скорей из элементарной вежливости он почтил присутствием сие собрание. Сидит двадцать человек и все как один с печалью во взоре и нытьем в голосе – какие они все бедные несчастные, какие все собственники сволочи, как же им тяжело работать. Из всего услышанного за сорок минут, единственный существенный вопрос – вывоз мусора, позакрывали полигоны, так цены изменились в несколько раз, да и не все теперь вывозят. А остальное просто нытье.

– Николь Александровна, вам все понятно?

– Да.

Мне понятно, что теперь управление недвижимостью мой тяжкий крест, Ковин всю информации по их деятельности будет получать от меня, на их слет нытиков он больше не пойдет, а мне придется с ними заниматься плотно и долго. Как в принципе и с административным департаментом – он теперь на их собрания не ходит, меня засылает, «только если не можешь решить сама, тогда и обращайся». Но я поступала проще – советовала директору департамента обращаться к Ковину напрямую с проблемой, и вот удивительное дело, проблема сразу как-то решалась, или видоизменялась до конкретного пункта, что надо решить.

Меня наконец-то выписали, можно было вернуться на работу. От предложения Иваныча сходить еще раз на хоккей я благоразумно отказалась.

Карта Лондон, но не простая, а с указателем, где произошли самые громкие, жестокие или странные преступления, шапка охотника на олений, лупа и весь Шерлок в оригинале, неадаптированный. На что намекает шеф своим подарком, спрашивать не стала. Девочкам достались шоколадки в виде Биг Бена. Они специально дождались меня, чтоб вместе вскрыть эти «архитектурные» шедевры за чашкой чая, в ходе вскрытия внутри был обнаружен пластмассовый гвардеец.

Выход на работу был омрачен наличием Марии, хорошо хоть в юридический департамент, а не ко мне. Ковин несколько раз в день захаживал к юрикам, и видимо это им не пришлось по душе, общим решение они сбагрили племянницк Биг Босса ко мне под благовидным предлогом подготовки к общему собранию акционеров. Так что большую часть дня она проводила в приемной.

Своим желанием помочь к концу недели она меня уже достала, хотелось взвыть и отправить к дяде в кабинет. Но я терпела. Мария оказалась девочкой любопытной и постоянно задавала вопросы о моей жизни, через какое-то время она мою биографию уже знала лучше, чем я.

Меня повеселило выражение ее лица при нашем утреннем обмене любезностями с Ковиным – смесь удивления, восхищения и недоверия, неужели так можно с ее всесильным дядей разговаривать.

Раз уж юристы выдали мне ее в работу, пришлось загрузить Марию собранием акционеров по самую макушку, я без зазрений совести взвалила на нее часть работы корпоративного секретаря, и сейчас она отвечала на вопросы акционеров и составляла для них бумаги, под мои чутким руководством конечно. Странно, но Мария этой работе очень обрадовалась и старалась ее делать как можно лучше. Ковин ничего на эту тему не говорил, а я не спрашивала.

Андрео окружил ее плотным кольцом дядюшкиного надзора. В принципе понимаю, после смерти матери страх потерять еще кого-то из близких силен, но вот выдержат ли близкие такую чрезмерную опеку еще большой вопрос. На меня Мария не жаловалась, хотя иногда я могла быть и резкой, не с ней, так с другими, вот на очередном собрании «нытиков» (куда Мария сама напросилась «для опыта») как рявкнула, ибо надоело слушать пространные разговоры без конкретики, конкретику прислали вечером, вопрос десяти тысяч, если пересчитать потраченное время приглашенных, то копейки. И почему все эти любители «коллективного разума» никогда не думают сколько денег они тратят на решение пустяковых вопросов? Прав в этом Адрео, когда сразу спрашивает цену вопроса и очень часто она оказывается смехотворной. Ох, как мне потом эта школа Ковина пригодилась. Вот как раз долго спорили принимать работы по устранению замечаний или нет – результат устроил, но не приглашали на скрытые работы за часть объема, пересчитали стоимость этого объема – десять тысяч, дисконт в наказание десять процентов хотели выбить, и двадцать человек это обсуждали. Маразм, даже хорошо, что Ковина не было на этом собрании, а то пришлось бы мне карту Москвы рисовать с местами захоронения укашников.

Люблю смотреть, как другие работают, во времена Древнего Рима из меня бы получился шикарный надсмотрщик за рабами. Вот сейчас тень шелохнулась и стала девушкой, через мгновение девушка опять стала темнотой. Где-то что-то пошло не так, но гости об этом никогда не узнают. День рождения одного из друзей Ковина, пафосное, дорого мероприятие. С Грековым мы были друг другу представлены, но знакомством это назвать сложно, поэтому не очень поняла за что мне такое «счастье», как присутствие на его торжестве. Но шеф сказал идем – значит идем, только вот почему он мне это говорит? Взял бы Липу или Катю.

Или одну из своих краль, для которых я то и дело билеты в Париж заказываю, без Парижу ну какой роман-то с богатым буратиной. Меня уже домработница французская по тяжкому вздоху узнает, когда звоню и прошу привести квартиру в порядок.

Девушка опять появилась, что-то тихо сказала официанту и опять скрылась в темноте. Шоу продолжалось. Может Андрео и со своим днем рождения решит наконец-то, а то хуже девицы честное слово – буду или не буду, вот в чем вопрос совсем не датского принца, а моего руководства.

С девушкой-тенью столкнулась в холле, попросила контакты, а то вдруг шеф решит гульнуть, так хоть уже будут варианты в кармане. Шарлотта Генриховна, странное сочетание для русского уха, Линдт, сразу швейцарские шоколотье из рекламы вспомнились. Хотя сладкой ее не назовешь, если только девяносто девятипроцентный горький шоколад, что хорош только на мороженом в виде крошки, или когда тебе надо в чувство прийти.

Бедный подарок, не, визуализация, музыка, освещение все было прекрасно, но лошадь жалко, бедный прекрасный арабский скакун, какой же это стресс для него – этот выход на сцену. При всем моем страхе перед верховой ездой, животинку мне было жаль, зачем живое существо так мучать. И кто только додумался такое дарить? Далее шли менее «живые» подарки – машины там, яхты, земельные участки и прочие радости, где-то там был и наш, Ковин поздравил быстро, с Павлом они будут еще отмечать в узком кругу избранных, когда не надо понтиться и можно просто выпить пивка (или еще чего) и посмеяться.

Мне удалось отпроситься в зону для «молодежи» где вовсю уже танцевали и надирались отпрыски приглашенных важных лиц. Ко мне опять попытались пристать очередные молодчики, но были посланы в дали прекрасные и безветренные. Шарлотта уводила одного из перепраздновавших в номер, тот лыка не вязал, а пытался приставать, ну и выдержка у Линдт, я бы уже ему точно чего-нибудь сломала, открутила или пробила. В каждой работе свои издержки и своя выдержка.

Улучшив момент, сбежала, но была поймана с поличным Славой, вот почему именно в тот момент, когда я выскользнула из дверей, он на ступенях курил? Водитель тире телохранитель запихнул меня в машину и отвез домой.

Утром выслушала от шефа за побег, и получила императивное указание, чтоб предупреждала об уходе. Ага, предупредишь, точно не отпустит.

Любит мой шеф повыступать, хлебом его не корми, дай где-нибудь спикером побыть.

Только почему мне его слушать приходится, взял бы кого из укашников, чтоб научились выступать без нытья. Ладно, бурчу, ворчу, просто планы были на субботу другие, а не деловой завтрак спикеров, большую часть которых я даже не знаю. Небольшая группа экспертов, еще бы понять экспертов в чем, вторым рядом за спикерами. Эти дебаты двух точек зрения на одну проблему опять вернулись в моду, правда теперь подавалось это все чуть креативней, с прямой трансляцией в блог, с отзывами популярных блогеров, журналистов было меньше, чем этих самых блогеров, Болела я конечно за своего шефа, но оценивать других мне это не мешало. Есть варианты еще и похуже Андрео, мой-то хоть в состоянии шнурки завязать. А то стоит такой важный в коридоре и помощник его шнурует, не, может у него спина больная, хотя больше похоже, что он просто больной, на голову. Ковин мог бы взять племянницу, в конце-то концов, хотя он так ее достал за неделю, что думаю, не согласилась бы.

Эх, могла бы сейчас лежать, читать, или кино смотреть, или с Ладочкой в музей сходить, или у Бизона на даче на снегокате рассекать по полям, а тут еще составь шефу компанию в ресторане, это он типа мне компенсирует потраченное утро. Зря доверила Ковину и за меня еду выбрать, этот гад мне борщ со спелой вишней заказал. Я как-то не люблю такие вариации, даже классические вареники с вишней не могу есть. А тут ее в борщ накидали. Ладно, со сметанкой сойдет.

На этом извращения не закончились – на второе он мне сибас с пюрешкой заказал, все бы ничего, если бы пюре не было с чернилами каракатицы, еще тот оттенок «оптимизма» получился, благо для украшения пюре капнули по тарелке без чернил, его и ковырнула, но рыба была действительно вкусной. На десерт была панакота странного сине-фиолетового цвета, еще фиалкой украшенная, на вкус ничего, но я бы лучше наполеон съела или медовик какой, благо не штрудель, не люблю его, совсем. Хоть с чаем не чудил, мне достался простой Иван-чай, я уже подзабыла, что он может быть таким вкусным. В общем, не стоит доверять Андрео выбор блюд, надо будет в следующий раз справиться с шоком от цен и выбирать самой.

Меня довезли до дома, в этот раз провожать не стали, светло же еще на улице, да и не приглашала особо. Челе разбурчался на моих коленях, развалился, развесился, разметался. Лада рассказала все, что успела выслушать в новостях, поделилась возмущением, что очередная актриса-пьяница на ток-шоу рыдает и кается, а пить не бросает, и почему-то люд должен ей на лечение собирать. До сумерек мы были в состоянии обывателей в выходные – стандартная модификация. Но стоило стемнеть, как в нас проснулись страстные театралы, и, воспользовавшись связями Лады, под покровом темноты мы проникли в храм искусств, откидные стульчики для нас нашлись. Полтора часа как один миг. Странное чувство, когда смотришь на опустевшую сцену – еще несколько минут назад здесь была жизнь, кипели страсти, а сейчас пустота и декорации, что уже не так прекрасны и ярки.

Мы немного погуляли по Арбату, замерзнув, решили перекусить.

– Новинка, попробуйте новинку, – вещала девушка за кассой, упорна именовавшая нас барынями.

– Давайте, два раза вашу новинку, два чая черных и пирожок с брынзой.

– Вам принесут.

Принесут, так принесут. Заняли столик, сходили помыть руки, хотя не так, я помыть руки, а Ладочка обновить помаду и поправить шляпку. Наш заказ принесли. Еж твою вошь, чернила каракатицы и до блинов добрались!

В принципе, я люблю людей, но никогда они пытаются переложить на меня свои обязанности. Стоило только Великому и Ужасному, занудному до жути Ковину произнести, что за организацию его дня рождения отвечаю я, так почему-то протокольный отдел, что всегда ими занимался, решил перекинуть все на меня в полном объеме. Вплоть до сбора предложений от ресторанов. Я ж им еще ничего плохого сделать не успела!

Как-то не особо мне понравилось начало нашей совместной работы с протокольным отделом. Эх, может, стоило мне тогда прикинуться овцой и просить помощи со слезами отчаяния в глазах? Может тогда бы мне билеты нормальные покупали, а не экономный эконом в хвосте птички? Но я ж не знала тогда, что предстоят мне перелеты дальние многочасовые в страны заморские и родные земли отдаленные.

При первой возможности посетовала девочкам, что нет времени рассматривать рестораны, а надо, тяжко вздыхала, что придется на это всю ночь потратить, и как раз Андрео в дверях стоял и все слышал. Список ресторанов со всякими заманчивыми предложениями, уникальными акциями, вкусовыми взрывами и прочими гурманствами оказался у меня на почте через пятнадцать минут. Даже прокомментировали где уже успели побывать за время моего неприсуствия в данной конторе. Вот со списками приглашенных было хуже. Большую часть фамилий не знала, за время работы не сталкивалась. Но аналитика мне в помощь, если он приглашал пять раз одних и тех же людей, значит и на шестой пригласит, так что пятьдесят гостей собралось, с учетом Марины и Валерии. С семьей он празднует отдельно, дома, тут просто еду заказать, благо особых заморочек там не было, а нелучшая часть семьи туда не допускается.

Ковин удивился моему явлению в восемь вечера со свитками, он-то уже домой почти собрался, только вот портфель заберет и адью.

– Стоять! – рявкнула я, вот что со мной дни рождения делают, уже на начальство гавкаю.

– Вы здоровы, Николь Александровна?

– Почти. Без вас не справлюсь.

– Неужели?

– Да, – с неохотой признала я, но не могу знать все и про всех, вдруг кого не того приглашу. Раскладывала свои распечатки на столе.

– Очередной пасьянс?

– Хуже, ваши гости, – мрачно прокомментировала я, – этих вы регулярно приглашаете.

Ковин быстро просмотрел список, кивнул, никого не вычеркнул, отложил.

– Это те, кого знаю я, – тут уже нашлось работа для Паркера, процентов десять оставил.

– Тут чиновники и прочие нужные люди, – осталось еще меньше.

– А этих я не знаю вообще, – пришлось признать со вздохом. С этим списком больше всего возни было, Андрео расписал мне кто, куда и зачем.

– Все? Отпускаете? – насмешливо уточнил Биг Босс.

– Да.

Собрала бумажки.

– Не хочу я заниматься вашим днем рождения.

– Так наймите кого-нибудь.

– А можно?

– Можно, вам иногда все можно. Даже голос на меня повышать. Только не злоупотребляйте, Николеттка.

– Так и быть, Адрео, буду кричать только в экстренных ситуациях.

– Собирайтесь, отвезу домой.

– Еще нет девяти, сама доберусь.

– Вечно спорите, собирайтесь.

Хорошее настроение моего босса закончилось, пришлось смириться с доставкой до подъезда.

– Ничего не забыли? – насмешливо уточнил Ковин в салоне автомобиля.

Осмотрела себя, сумка на месте, пуховик тоже, сапоги не исчезли, шапку не брала, в капюшоне добиралась, перчатки еще вчера потеряла, надо новые купить, все на месте.

– Нет.

– Точно?

– Точно.

– Уверены? – продолжал упорствовать Андрео.

– И что же я, по-вашему, забыла?

– Спросить меня, как я хочу провести день рождения.

«Вот черт, и ведь действительно не спрашивала».

– И как же вы хотите его провести, Андрей Владимирович? – почти интимным шепотом уточнила я, придвинувшись чуть ближе к шефу, а он ко мне слегка поддался.

– Как организуете, так и проведу, – шепотом ответил мне Андрео.

Мое возмущенное пыхтение, только развеселило Ковина, хохотал он до самого моего подъезда. В этот раз от «проводить» отказаться не удалось, но, к счастью, от чая он отказался.

Сам разрешил. Сегодня с чистой совестью и под предлогом устройства праздника слиняла из офиса сразу после обеда. Только пришлось на такси тащиться, Анрео настоял, чуть Славу не выдал в сопровождение. Иногда полезно поработать подальше от всех, в пробке быстро отвечала на письма, никто не отвлекал. Диван в лобби был слишком мягким, там и хотелось снять туфли, вытянуть ножки и задремать в его бордовых объятиях. И я почти поддалась искушению, уже сняла туфли и …

Телефон, номер незнакомый, но с любовью сослуживцев раздавать мой номер всем подряд мне эти все подряд и звонили.

– Здравствуйте, Николь.

– Здравствуйте, – голос, какой же голос, а прибалтийский акцент ласкал мой слух.

– Ваш номер мне дал Андрей Владимирович. Сказал, что вы сможете все организовать.

– Раз сказал, значит, организую, – промурлыкала в ответ.

– Всего лишь гостиницу и трансфер, обычно мой помощник этим занимается, но позавчера он женился, и пришлось дать ему выходные.

– Как великодушно с вашей стороны отпустить отпраздновать свадьбу. Пришлите свои пожелания на почту, постараюсь их максимально удовлетворить.

– Тогда жду от вас почту.

– А я от вас пожелания и паспортные данные.

– Спасибо, Николь.

– Да пока не за что, таинственный незнакомец.

Не только акцент у него приятный, но и смех.

– Андрис, Андрис Буш.

«Черт, один из гостей в списке, кажется у него сеть гостиниц, в которой успел поучаствовать Ковин».

– Очень приятно познакомиться.

– Надеюсь, встреча в реальности тоже будет приятной.

– Я тоже на это надеюсь.

– До встречи.

И отключился. Отправила свой мэйл смс, для ватсапа мы слишком поверхностно знакомы. А вот тот, кто знаком дольше уже успел понаписать поручений и пока еще вежливо уточнил мои планы на возвращение в почти родные офисные стены. Я как можно более туманно расписала перспективу невозвращения. В ответ прислали адрес, где мне стоило оказаться в восемь вечера, к этому времени, по мнению Ковина, все вопросы по организации его дня рождения должны быть решены.

Линдт предупредила, что будет после очередного мероприятия, но забыла уточнить, что праздник проходил где-то на Урале, и сейчас обычно бодрая Лотта больше напоминала механическую куклу, что рухнет, как только завод закончится. Мы поднялись к ним на этаж. Ультрасовременный холл с большим количеством стекла, странным освещением, замысловатыми картинами и моделями за стойкой рецепции встретил нас, стоило только шагнуть из лифта.

Лотта провела меня к себе. Ее кабинет резко отличался от всего остального в офисе – классика в своей фундаментальности, ничего лишнего, ничего отвлекающего или завлекающего, дорогое дерево, венецианская штукатурка, шторы вместо жалюзи, бежевый ковер. Но больше всего поражал шкаф, большой, он занимал почти всю стену. У меня тоже был шкаф, но раза в три меньше. И что там можно было хранить?

Лотта привычно открыла подборку с ресторанами, что смогут приютить всех приглашенных в дни, что устроят моего шефа.

– Мероприятие скорей для галочки, все должно быть достойно, но без лишнего пафоса.

– Загородные смотрим?

– Нет.

И каких только интерьеров не придумают, золото-лепнина-и-прочее-богато-дорого отвалилось сразу, а вот залы в духе Кваренги мне приглянулись, белые, воздушные, просторные и немного сказочные.

Что ж, не только у моего шефа дурная привычка кричать мое имя на весь этаж. Обсуждение предстоящего празднества прервал истошный вопль «Лотта». И почему нельзя набрать номер всего-то три цифры?

Интересно, у меня тоже первая реакция на вопль – спрятаться? Шарлотта дернулась, потом взяла себя в руки и продолжила разговор со мной, словно ничего не случилось. Клиент важней, говорил весь ее вид, и повторный вопль уже не испугал. Куда неприятней был звонок с рецепции. Линдт на автомате включила громкую связь.

– Просила предупредить, предупреждаю – Греков тут, и с Деном к тебе идут.

Девушка обреченно посмотрела на меня. Как я ее понимала в этот момент – хочется сбежать, а некуда.

– Они меня уже достали. Если что, меня тут не было, – заговорщицки прошептала Линдт мне … и скрылась в шкафу.

Мужские голоса приближались к кабинету. Ее тут нет, а я тут что делаю? Еще влетит, что клиент ожидает. Недолго думая скрылась туда же, где минутой раньше исчезла Лотта.

Внутри шкаф уже не казался таким огромным или я выбрала неудачную створку. Умудрилась шибануться об что-то головой пока влетала и сейчас, стараясь не шуметь, присела, чтоб еще раз не удариться. Кажется, это ограничитель для чемодана, во всяком случае планка под моей пятой точкой очень даже хорошо подходила под насест, стоять сгорбившись было не особо удобно. Слышимость была хорошей и услышанное не внушало оптимизм. Секретарь бодро спросила, что желают из напитков шеф и гость, и судя по желаниям пить чай и кофе они собирались в кабинете Лотты. Пока мужчины обменивались любезностями, если так можно назвать обсуждение результатов хоккейного матча, я выключила телефон, не хватало еще спалиться на такой мелочи как вибрации и подсветка.

И сколько можно обсуждать захудалый матч? не было там ничего хорошего, мне уже утром Иваныч описал его одним подробным словом, почти печатным словом – херня. Планка подо мной провернулась и мой зад, а месте с ним и я, провалился куда-то за нее ближе к стене. Что-то менее надежное чем дерево оказалось подо мной. Это что-то стало проминаться и еще потрескивать. Или это моя юбка издает такие странные звуки? Я опускалась все ниже и ниже, плавно, потрескивая, скоро колени уже были на уровне глаз, предательская планка под ними, мыски туфель нехорошо уперлись в дверцу шкафа. Хорошо, что он глубокий, а то окажись в такой позе в своем родном, то уже бы вышибла дверцы.

А мужчины все трындели и трындели. То ли я вспотела с напряга, то ли тут где-то что-то подтекает и прямо подо мной, о других вариантам с недержанием я старалась не думать, подобной подлости от организма раньше не было, и надеюсь не скоро появится.

Сколько можно пить кофе? По мне уже должны были цистерну за это время выпить. Ноги уже затекли, и перспектива стать скелетом в шкафу заиграла оттенками реальности, благо не только я буду сим приятным дополнением к содержимому этого крупногабаритного чудовища. Скелет буквой зю, «я в тебе вонзю» приплыло откуда-то из детства. Хорошо, что вонзателей поблизости не было.

Дверь открылась в очередной раз, кажется, мужчины все же закончили с напитками и решили покинуть нас. Голоса смолкли. Лучше подождать, а то вдруг это ловушка. Мое намокание продолжалось с завидной регулярностью, шерсть быстро впитывала все, что могла и стремительно передавала влагу пока еще сухим местам, а если бы только юбка промокла, это полбеды, промокло и то, что под ней. Где-то чуть слышно скрипнула дверца.

Через несколько секунд и мое пристанище было озарено офисным светом. Лоттка негромко выругалась. Попытка вернуть меня из зю в нормальное состояние не слишком удалась, моя пятая точка упорно не хотела вытаскиваться из западни, но нам все же удалось совместными усилиями вернуть меня в мир без подтекания, перекладины и перспективы скелета.

И как я только туда вписалась? Сверху громоздились образцы всего подряд – от скатертей до наборов ножей, об один из таких сборников прекрасного я головой и приложилась. А внизу было нечто черного цвета с фонтанчиком теперь уже без башен, они благополучно подо мной загнулись и восстановлению не подлежат.

– И что это было?

– Макет торта для готов с кровавым фонтаном, вот зараза, на презентации не стал работать, а тут всеми струями забил.

И всеми струями в меня.

– Так, сейчас найдем во что переодеться.

Линдт распахнула две другие створки и … Да тут одежды на батальон, и нет никаких перекладин и башкопробивательных альбомов, сиди себя в комфорте и сиди.

– Униформа за шесть лет, – прокомментировала Лотта. При разборе гардероба одеть-то особо было и нечего. Все для любителей экстрима, ничего для приличной женщины. Юбка солнце ядреного салатового цвета с кружевными оранжевыми вставками где непоподя и почти скромный бесформенный короткий серый свитер с дырками по всему периметру. Остальное мне было маловато. Хоть так, уж лучше, чем мокрой. Тем более что Линдт радостно сказала ей это не возвращать. Белье тоже нашлось, как и колготы. Мою пострадавшую одежду запихнула в сумку, благо торбочка не была забита привычными бумагами.

Продолжили прерванную беседу, договорились о просмотре ресторана и пробы меню.

– А чем так Греков достал?

– Да своими личными поручениями, по договору должна организовывать его свиданки.

«Ох, ты. Может и мне краль на нее спихнуть?»

– Нет, – ответила Лотта моим радостным мыслям. Всего три буквы, а я сразу поняла, что Париж, квартира, крали мой крест надолго.

Никогда не думала, что выбор ресторана такое затратное по времени мероприятие, только радостно сбежала из офиса, даже переобуться не успела в что-то потеплее, а уже телефон пополняется напоминаниями шефа о приезде. Последнее сообщение было особо «ласковым» хотя до назначенного времени еще было сорок минут. Вот звонки Славы меня совсем не обрадовали, на них отвечать не стала.

Лотта решила проводить меня до выхода, заодно прикупить кофе в лобби.

– Рад, что вы уже вернулись.

Кофе чуть от «радости» не выплеснулся на клиента.

– Здравствуйте, но мы опять уходим, – безапелляционно сказала Линдт, а я кивнула, подтверждая ее слова.

– Возможно, она и уходит, – Греков кивнул в мою сторону, – хотя туфли не самый хороший вариант, там снег, но вы-то, Шарлотта Генриховна, без верхней одежды-то куда собрались?

– В ресторан, – пояснила я, словно это все оправдывает и туфли, и отсутствие пальто на Лотте.

– Хорошее дело, я тогда с вами. Заодно контракт обсудим, пункт, где вы, Шарлотта Генриховна, должны быть доступны круглосуточно.

– Николь Александровна, думаю, мы сможем посетить ресторан в другое время.

– Хорошо, Шарлотта Генриховна. Хотя мне хотелось бы закрыть этот вопрос сегодня, не переносить его на следующую неделю, – сделала еще одну слабую попытку выдернуть Лотту из лап «любвеобильного» Грекова. Что могла, то и делала, кто ж знал, что «клиент» сменит место засады, и сидение в шкафу пойдет насмарку.

– Только в моей компании, заодно узнаю, какие варианты были мне не предложены, – слишком уж любезно проговорил Греков, что уж совсем не вязалось с тем, как его пальцы сжимали локоть Линдт, еще чуть-чуть и точно сломает.

– Вам предлагались все варианты по вашим требованиям. Здесь требования другие и предложения будут другие.

– Может, и мне они понравятся, нам же еще как минимум полгода работать вместе.

Третий лишний, я тут третий лишний, мне разборок с моим шефом хватает, чтоб еще в чужие с клиентом влезать. Но природная вредность не дала отступить.

– Хорошо, поехали втроем, – решила я «уступить», ведь как только получаешь желаемое, то обычно желание и пропадает.

Что может быть хуже третьего лишнего? Четвертый неожидаемый.

– Сегодня, Николь Александровна, вы едете со мной.

Слава меня под локоток хваткой цербера и повел к дивану, на котором еще несколько часов назад я хотела вздремнуть. Усадил и поставил у ног мои проверенные зимой и сыростью дутики с яркими желтыми пчелками и белыми ромашками.

– Переобувайся, а то машина далеко припаркована.

– И кто разрешил в моих вещах рыться? – для порядка побурчала, а то решат, что можно в моих вещах просто так ковыряться.

– У нас один разрешитель. На телефон бы ответила, рылись бы с твоего высочайшего разрешения. Хорошо хоть Липа заметила, что ты в золушках сегодня решила побыть, в туфлях ускакала. Рано солнышку-то обрадовалась, Николь Александровна.

То, что я не солнышку обрадовалась, а возможности смыться из офиса, рассказывать не стала. До машины добрались быстро, буксир «Слава» – доставка без тормозов.

«Я признаться совершил глупость бесконечную…». Эх, дура дурная без примесей и консервантов, туфли-то в пакет с промокшей одеждой запихнула, и мой обожаемый бежевый велюр стал мокрым и розовым. В сыром или в дутиках, в пчелках или в пятнах, выбор огромный, даже не знаю, что и взять. Общий вид и так разгромный, дутики его уже не испортят.

А шеф даже и не оценил прикид, так в зал уволок, за стол усадил и боком повернулся. Слушать-то так спикеров удобно, а может, разглядел и теперь делает вид, что он не со мной?

Через пару минут стало понятно неадекватное поведение Ковина, есть люди, которые его раздражают еще больше чем я – Марина и Лера примостились к нашему столику, и что их к другому не прибило?

Тут же выслушала про свой «образ», даже Ковин повернулся, чтоб оценить ущерб его репутации в моем лице. Но ничего не сказал или ущерб не так огромен, или на фоне Марины и Леры видок еще нормальный.