Текст книги "Мои двенадцать увольнений (СИ)"

Автор книги: Артем Комаров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 38 (всего у книги 40 страниц)

– Жива она, альпинизмом занимается, – откуда-то сбоку изрек Слава, вот лучше бы молчал, я ж и любопытство вещь убийственная, самоубийственная. Улет часть вторая. Материться было не обязательно, пытаться поймать тоже, целей был бы. А так вывих, синяки, ссадины, хорошо не перелом. На какое-то время свобода от водителя, но не от его руководителя.

– Ты здание перепутал?

Интересно он реально через пуховик кости прощупать надумал?

– Цела, всего один синяк и тот от удара о Славу.

Пара подчиненных курили и делали вид, что им совсем не интересно.

– Пошли, кофе выпьем?

Ковин усмехнулся и поцеловал меня.

– Решил мою репутацию разрушить?

– Окончательно и бесповоротно.

Его рука на моей талии, я прижимаюсь к нему, и мы просто идем завтракать. В его чашке черный кофе, в моей горячий шоколад, в его тарелке омлет, в моей каша, плетенка с круассанами между нами. Только взгляды, улыбки, переплетение рук, и совсем не нужны слова, когда и без них хорошо.

И совершенно непонятно, как он сможет это все прекратить. Как?

А очень просто. Закинула коробочку на заднее сиденье, так и не открыв. Какая разница что в ней, главное что она есть. Коробочка, сколько я таких заказывала, скольким передавала и извещала о разрыве отношений за тебя. Вот и моя очередь. И ведь как удобно – вернуть Роме, что ненадолго выбрался из Франции на родную землю, и заблуждения пригодились. «Ники, ты не из тех женщин, что изменяют мужьям?». Да, мужьям изменять не стоит, даже если их нет. Улыбнуться, сказать «спасибо». «Самолет ждать не будет». Не меня, не его. Он утром, я вечером. И больше ничего. Финальная точка.

– Забыла, – Слава засунул «подарок» в сумочку.

Не сейчас об этом думать, не сейчас. Улыбка. Дверь. Холл. Приемка работ. Дорога. Дверь. Турникеты. Кабинет. Совещание.

В обед тожественное открытие офиса, вечером ресторан и новогодний корпоратив.

Терпеть не могу все эти перерезания ленточек, запускание шариков, долгие пламенные речи. Горский тоже не любил, поэтому торжественная часть прошла быстро, а дальше разгульно-танцевальная. Все вокруг радуются, ликуют, а я мечтаю уехать от всего этого подальше.

Ночью опять перестилали ковролин, инвестор при обходе умудрился вылить какую-то гадость, даже не поняли, что это такое было, но в самом центре холла были страшные черные пятна, сначала пробовали оттереть, не получилось, дернула подрядчиков, заплатила налом, с утра принимала результат. Чувствую, после новоселья и опять надо будет ковролин переклеивать. Очередные торжественные речи. Мне пришлось тоже брать слово и с бокалом шампанского пройтись по залу, чтоб все желающие и не очень смогли долбануть по хрусталю в моей руке. Веселиться наш народ любит, пить будет до закрытия. А мне пора домой, за вещами. Самолет ждать не будет.

– Ромка, как же я устала от глупости людской.

– Ничего, скоро отдохнешь от всех. Домой?

– Да. За родными и вещами.

– И почему не доверила их забрать моему водителю, все равно ж вместе летим?

– Не только летим, но и живем рядом. Просто Иваныч мог и передумать, он же за отчизну всей душой.

Мне удалось уговорить Иваныча на заграницу, хочу в тепло.

– Первую неделю просплю.

– Хороший план.

– Замечательный.

Он открыл дверцу машины и помог залезть в салон. Час дороги, не продолжительные сборы, «посидеть на дорожку», и опять дорога. Многочасовой перелет. Море, тепло, солнце. И апатия. Хорошо, что все можно списать на усталость. Улыбаться, замерзая, сложно. Но все правильно. Знала же чем закончится, но все равно согласилась.

Тут каждый день какой-нибудь праздник, сотни храмов от совсем крошечных до вместительных. Кто-то приезжает сюда познать себя, кто-то покутить, а зачем сюда приехала я? Уж точно не пытать себя воспоминаниями. Надо идти дальше. А пока просто не думать. Вот группа женщин, что убеждает себя в своей божественности – танцует, повторяет мантры, «просветляется», меня тоже позвали. Все эти притчи, «улыбки печенкой», отвлекают от навязчивого «Как?».

Думать только о том, что делаешь в данный момент, и ни о чем постороннем. Вот в моей руке манго, очень сочное аппетитное, и я его буду есть маленькими кусочками. Вот шезлонг, что стоит переставить, а то обгорю. Вот книга, нужная, но ужасно скучная, про финансовый анализ, продираться за новыми знаниями, которых там оказалось не так и много. И так три недели, думать только о том, что делаешь в данный момент, и ни о чем другом.

Ни на минуту одну не оставляет, примирение после размолвки и взаимных измен? Не Николь, не Николь, для нее подобное не характерно. Она не умеет прощать подобное, а уж мстить в отместку и подавно.

Но Роман рядом и крепко прижимает ее к себе, она улыбается. Совместный отпуск вернул взаимопонимание в семью, что надеялся разрушить. Она тогда уже знала, что вернется или сам подтолкнул ее к этому решению? Никогда не думал, что буду любовником замужней женщины, все эти дурацкие анекдоты теперь обо мне. Побыл любовником и хватит. Ее решение.

За месяц всего одно сообщение в ответ – «забери Славу». Она просто вычеркнула меня из круга своих знакомых, игнорируя звонки, сообщения, и думаю, что даже письма, что отправил по старинке почтой, читать не стала.

Легкий кивок приветствия, все чего удостоился за вечер. Ушли они рано. И я абсолютно точно знал, что ночует она в семейном гнезде. Слава ее оттуда каждое утро забирал, а вот вечером все чаще Рома.

Зубров выполнял свои обязательства по поддержке основательно, так никто и не заподозрил хромоту. Мое везение проявило себя во всей красе. В последний день отпуска напоролась на морского ежа, пока Иваныч пытался вытащить иголки народными способами, расковырял все до крови, но шипы так и остались внутри. Эх, жаль, что Бонда рядом не было, в каком-то из фильмов он изящно решил проблему. Джеймса не было, была перевязка, перелет, и уже на Родине Ромка затащил к хирургу. Жить буду, ничего страшного, если бы не ковырятельство Иваныча, то зажило быстрей.

Удобные тапочки, привычные уже вечерние процедуры красоты у зеркала и отсчет до свободы. Меня все устраивало в комнате отдыха – собственный вкус, качество, не устраивало, что это не мой дом. А еще ежевечернее «обучение» от Ромы, теперь я допущена к самым сокровенным тайнам фирмы, и мне надо знать какие договоренности есть по каждому объекту, кто эти «партнеры», с которыми надо быть осторожной, с кем и как общаться. Я-то свято верила, что миссия сея на Горского возложена. А тут очередная «радость». Вот чтоб мне заезд к объекту не закрыли на время реконструкции, мне надо не забыть ему паркинг заасфальтировать, но только прежде взять с него обязательство о проезде. Может ну ее, эту реконструкцию? Рухнет и рухнет. И таких уточнений мульон. Все, съезжать надо, а то тюкну Ромочку чем-нибудь. Если квартира после затопления не просохла, то в гостинице поживу. Но валить надо.

– Иди к черту, – сразу задала направление отражению.

– Да я просто чай хотел позвать попить. Без работы.

– Точно?

– Да.

– Через три минуты буду.

И в кухне все замечательно, мебель шикарная, итальянские мурлыка расстарался, сроки почти не сорвал, всего-то на две недели с доставкой затянул. Может не те стулья, или тарелки, или просто мужчина напротив совсем не тот, но идеальная кухня была просто помещением с набором мебели, посуды, техники, бездушной и чужой.

– Моник на следующей неделе переедет, контракт закончился.

– Рад?

– Не то слово.

Радостный Ромка меня даже немного утомил, только и слышала о том, каким замечательным отцом он будет, как хочет ребенка и что это точно будет мальчик. Утром в субботу он потащил меня покупать все нужное для малыша, убедить его, что рано еще все это скупать не получилось, он как идиот прыгал по магазину. И почему он тащит меня?

Счастливая семейка для разворота журнала, Николь и Роман пронеслись мимо и завернули в магазин для будущих родителей.

– Ой, да ладно, уговорил. Пошли, я спец в колясках, сейчас такую крутую выберем.

Я шел за ними, знал, что не надо мне за ней следить, но не мог не идти. Пусть так, пусть тайно, но хоть ненадолго быть с ней.

– Да что ты в вертолет радиоуправляемый вцепился?

– Так пацан же будет.

– Вертолет ему понадобится лет через пять. Так и скажи, что для себя приглядел. Слушай, Даниил Романович звучит.

– Звучит. Даниил Романович! Классно!

– Питание хватать не надо, оно протухнет до родов.

– А что еще-то купить можно?

– У меня есть заветный список покупок.

Ключи через Славу вернула. Это ее выбор. Я должен его принять. А теперь у них еще и ребенок будет. Они бегали от одной полки к другой, расспрашивали продавцов, в шутку спорили и много смеялись.

– Что с тобой?

– Голова закружилась. Я немного посижу.

– Воды принести?

– Да.

Усталость сказывалась, последние недели я практически не спала, нервы стали сдавать. Завтра я начну опять увольнять людей, замена коллектива работа неприятная, но Горский приказал продолжать начатое. Все наши нововведения проходили с таким трудом, что проще было сдаться, но тогда фирму можно закрывать, даже не знаю что во мне больше упрямства или глупости, но я хотела реанимировать фирму, всего лишь надо нормально организовать ее работу, но это так трудно.

– Держи.

Я сделала несколько глотков, легче не стало, но пришлось бодрей улыбнуться озабоченному Ромке.

– Уже желаю, что попросил тебя стать директором.

– Я так плохо работаю?

– Гробишь ты себя.

– Все нормально, устала немного. Но скоро у меня будет длительный отпуск.

– Да уж, скоро. Мы все купили?

– Ага.

– Тогда домой.

– Мне надо на работу.

– Какая работа в субботу?

– Рутинная, надо документы разобрать.

Главное добраться до машины, там будет легче. Ромка меня практически нес к ней.

– Отвези ее домой. И никаких на работу, ей плохо. А лучше сразу в больницу.

– Я в норме.

– Домой.

– На работу, заберу документы и домой меня отвезет мой водитель.

Рома нехотя согласился.

В холле офисного здания села на диванчик, так там и осталась. Пришлось Славе отдавать ключи от кабинета и объяснить где нужная папка. Дома стало легче. Все же завтра в поликлинику пойду.

Так, анализы в очередной раз решили меня довести до паники. Хотя может в этот раз результат и правдив. Не вовремя только, еще столько всего надо сделать, столько совершить. Или наоборот, вовремя, может мне уже пора остановиться и начать жить.

Но прежде чем остановиться и начать жить, надо перепроверить результаты и…, начну с перепроверки, а то может и 'и' не понадобится.

Так, все подтвердилось, скоро я стану мамой. Боже, и какой же мамашкой я буду? Мое поведение иногда хуже, чем у ребенка, вот чему я могу научить малыша? Ой, еще хуже меня есть, а уже мамашки давно.

«И давай честно, Николька, ты сама этого хотела. Даже в Сингапуре предохранялась. А тут… Хотела, и хотела от него».

Все же придется идти и разговаривать с отцом малыша. Только сначала на ком-нибудь попроще потренируюсь. Можно на Ромке, он у нас человек подготовленный, у него скоро свой малыш будет, он не слишком яростно отреагирует.

Потом Горского осчастливлю, что ему придется с кем-нибудь другим работать. Жаль, что Кравец со мной так и не разговаривает, вот на нем было бы эффективней всего потренироваться. Да, уж Савелий бы выдал мне много информации к размышлению.

В общем, боюсь я идти к Ковину.

До меня не стразу дошло, что от меня хотят и где меня все ждут. Черт, планерка, еженедельная. Сама всех приучила не опаздывать, и теперь проворонила назначенное время. Так, главное сделать вид, что была занята важными делами. Очень важными. А так и есть.

Задания на неделю розданы, отчеты за прошедшую выслушаны. Все как всегда, составила себе пинательный список, никак не могу отделаться от привычки вести записи, вроде уже и секретарь для этого есть, у финансистов одолжила, все лучшие кадры в финансы, даже Лена там сгинула, выполняя мои поручения. Финансовый бермудский треугольник.

Инна была исполнительной, но совершенно не гибкой. Как вбили в нее 'Заслушали, решили, постановили, присутствовали, обсудили', так два месяца выбивала, такие анахронизмы только для собраний акционеров оставили, раз они законом предусмотрены, а для текучки уже давно наглядный табличный вариант, который легко подгружается в систему документооборота, автоматически формируются задачи и рассылаются исполнителям. Но два месяца она упорно делала полный протокол, потом переносила его в систему, ставя задачи. Вбитость вылечилась объемом, просто протаскала ее две недели по всем своим совещаниям и заставила делать все 'как она любит' – полный протокол, повестка, согласование каждого пункта, девочка две недели повозвращалась домой после полуночи и поумнела, а вот не надо со мной спорить и убеждать, что я не права, и все основы делопроизводства незыблемы и высечены в граните.

– Добрый день, и что вы забыли в нашем захолустье?

– Как всегда, не могу без тебя.

Не готова я к разговору еще, вот зачем он явился? И почему его ко мне пустили без предупреждения? Или он узнал? Как? Нет, не мог, сама несколько часов назад узнала. А значит всего лишь работа.

– Опять что-то утопил?

– Ага. Вонг, уверяет, что мы договаривались совсем о другом. Что он все не так понял.

– Все на сервере.

Звонок внутренний, нажала громкую связь, секретарь без пояснений тут же соединила с городским номером.

– Ники, вернись ко мне, – рыдал пьяный Васин. Праздники уже прошли, эта 'счастливая' пора звонков от бывших и никогда не бывших закончилась. Какого черта бывший муж-то стал названивать, раньше за ним такого не замечала. Блин, раньше он мой номер не знал, а теперь городской выяснил. Хотя, понятно как, все дурацкая статься в офисном журнале, Горский подбил «за ради имиджу», вот и последствия, компания в подписи указана, сайт есть, а там и телефон.

– Проспись, Васин.

Нажала отбой. Нет, все же гормоны не в порядке, пальцы уже набрали номер ресепшен.

– Алла, вы не слышали что он пьян?

– Слышала.

– И почему соединили?

– Так он муж.

– Он бывший муж. Вы теперь меня будете со всей алкашней Москвы и Московской области соединять?

– Ну, он же… Я не буду.

– Сколько раз Вам уже объясняла, что сначала вы сообщаете информацию о звонившем и цель его звонка, а потом, если у меня есть на него время, соединяете. Сколько, Алла?

– Раз пять.

– Сколько мне еще раз сказать, чтоб вы это уяснили?

– Простите, Николь Александровна.

– Еще раз подобное, будет выговор.

– Понятно.

Позже надо будет подойти, извиниться и в очередной раз в мягкой форме объяснить про то, как соединять с руководством. Позже.

– Андрей Владимирович, все на сервере, с подтверждением от помощника Вонга и от самого Вонга договоренностей, если необходимо могу поучаствовать в скайпсовещании. Липе позвоню и скажу где все лежит, если она не нашла до сих пор. Еще что-то? У меня просто нет времени.

– С тобой точно все нормально?

– Все нормально.

– Нет. Николь, больше ничего не надо. Ты береги себя, тебе нервничать нельзя.

Произнесено это было с таким холодом, что больше походило на пожелание скорейшей кончины.

Так, сначала к Горскому, а потом уж и с Васиным разберусь. Где ее бывший муженек работает и живет еще с прошлой встречи выяснил, зря что ль целую службу безопасности держу. Но сначала с Максимом разберусь. Если муж не в состоянии объяснить, что ее надо беречь, значит, этим займусь я.

Что ж, Горский мужик нормальный, сразу понял последствия. Теперь осталось Славу проинструктировать.

Вот есть шанс поговорить с Ковиным, принесла его нелегкая с ту же кофейню, что и меня. Или меня принесла туда же куда и его. Ладно, надо набраться мужества подойти и поговорить.

Ой, блин, еще и Васина принесла нелегкая. Я так и замерла в метре от бывшего шефа и бывшего мужа. Хорошо, что за зеленью меня видно не было. И что у них может быть общего? Васин все же сдался, Андрео его быстро подавил, и весь лоск тут же сошел. Блин, жаль, что плоховато прелюдию к разговору слышно. Главное не снести горшок, поддавшись вперед, все же услышала конец разговора.

– Еще раз ее побеспокоишь, и я тебя побеспокою. Понял?

Бывший муж сглотнул, кивнул и стал выползать из-за стола. Я стала отползать к своему столику и запасному выходу. С этой стороной Андрео мне сталкиваться не приходилось. Да все наши с ним споры и ругань это просто веселые картинки, никогда меня не касалось его мстительная ярость, а сейчас он был разъярен, непонятно только почему. Был бы у меня мочевой пузырь слабей, то уже бы лужу сделала. Теперь я поняла, почему его все побаиваются. Да та угроза с первой работы, из-за которой я месяц с ментами на работу ходила просто милое пожелание приятной дороги. Вот голос не повышал, все сказал обыденно и просто, а почему-то стало страшно. Так, черт с ними, с пирожным, пока Ковин меня не засек, надо драпать. Как-нибудь в другой раз с ним поговорю. Может быть. Сначала потренируюсь на Ромке.

И потренировать не на ком. Роман приехал в отвратительном настроении. Сразу ничего не сказал, но на мой вопрос понравились ли Моник покупки грубо сказал, что ничего нет, ошибка вышла. Трогать его лишний раз не стала. Горский вел себя странно, пытался меня все время от чего оградить, то стул вырвал из рук, когда я хотела его перенести из одной части переговорки в другую, то сумку с документами до машины не дал донести, отобрал и сам потащил. Мир вокруг сошел с ума. Но проблему надо решать. Вернусь из командировки и сразу поеду к Ковину, уж лучше ужасный конец, чем ужас без конца. Да и что он может мне сделать? Ребенок ему не нужен, да и я ему уже не интересна. Ладно. Сразу после Питера к нему, успеть до его отлета.

Расставим все точки над всеми буквами. А тоска со временем пройдет. Главное не вспоминать, у меня так много дел, что нет времени на сожаления. Вот надо разобраться какая скотина регулярно проливает кофе на мой многострадальный ковролин.

Поезд прибыл точно по расписанию, очень рано, но мне хотелось вернуться в Москву побыстрей, успеть до его отъезда, закрыть все вопросы. В шесть утра машин было мало, добралась до дома быстро. Дверь распахнулась, холодное удивление, приветственный кивок.

Сообщение охраны о визитере удивило, и лишило надежды. И так знал, что она собирается мне сказать – все ошибка, не имеет значение, у нее есть семья, я ей не нужен.

Она даже не смотрела на меня, уткнулась в свою чашку-термос и молчала. Что ж, самое время просмотреть почту, может так и будет легче. Если закрыть ее у себя и попытаться убедить, что у нас есть шанс?

– Нам надо решить пару вопросов. Я не собираюсь сожалеть о том, что было. Никто от глупостей не застрахован. Но некоторые глупости не остаются без последствий.

«Глупости сейчас ты говоришь, дорогая, хорошо хоть сожалеть не собираешься».

– Месяцев через семь я стану мамой.

«Это я и так знаю».

– Я достаточно зарабатываю, чтоб вырастить ребенка. От тебя мне ничего не нужно. Если захочешь видеть ребенка, запрещать не буду.

«Так, стоп. Что?!».

Набрал сообщения, что мало обрадуют замов. Заблокировал двери и окна. Так, не сбежит, а мне надо выйти. Чтоб не напугать. И остыть.

И что я волновалась, ему вообще плевать, весь разговор косился в свой обожаемый планшет, как всегда почту читал.

Безразличие, все, что получила от него. Словно ему о погоде за окном рассказала. Встал и пошел за вещами, командировка важней. К черту, надо уходить пока не разрыдалась от разочарования.

– Папой, я стану папой, я буду папой.

Приговаривал Ковин в холле, вытанцовывая жуткую смесь лезгинки, гопака и твиста. А все же разрыдалась, наверное, гормоны. Меня тут же подхватили и стали кружить. Я могла только сильней к нему прижаться.

– Теперь ты точно разведешься! Ты завтракала?

– Нет. Я только с поезда. Не беспокойся, я сейчас к себе поеду. Тебе на самолет пора.

– Никуда ты не поедешь, а никуда не полечу. Французский омлет будешь с тостами?

– Буду, только сыр и в омлет и тосты тоже с сыром.

– Сейчас сделаю, мой генерал.

Аппетит проснулся моментально усиленный нервами. Так, на тост с сыром сверху малиновый конфитюр. Ну, хочу я так.

– Что? – Ковин как-то странно на меня посматривал, а может его мой бутерброд насторожил, но это еще не самое странное сочетание продуктов.

– Ты же разведешься?

Выдохнула, заблуждение все еще действует, но я милостиво его развею.

– Для того чтоб развестись, надо сначала замуж выйти, мой предыдущий опыт меня этому научил.

– Что?

– Пока мой паспорт свободен от лишних штампов.

– А кольцо?

– Что кольцо?

– Обручальное кольцо.

– Ты об этом? – показала руку, Ковин кивнул, – Моя преееелесть.

Горлум у меня плохо получился, а вот легкий матерок Андрео о собственных умственных способностях был прекрасен. Кольцо больше года таскаю, приятное воспоминание о Новой Зеландии, но когда ищешь доказательства своим беспочвенным догадкам, то находишь их, так и Ковин убедил себя, что я ушла от него к Роме, и нашел доказательства.

– Не замужем.

– Ты это мог выяснить, но не стал.

– Мог, но в личные дела службу безопасности не втягиваю.

– А я личное дело?

– Личное, самое личное, Ники.

– Мне домой надо.

– Не понял?

– Что Вы не поняли, Андрей Владимирович? Я с поезда, не выспалась, хочу домой.

– Не выспалась я понял, а твой дом теперь здесь. Дверь закрыта, окна заблокированы.

– Ты думаешь меня это остановит?

– Надеюсь. Тебе не нравится моя квартира? Хочешь, куплю другую. Но жить мы будем вместе.

– Работать ты меня уже однажды вместе заставил.

– Ники, ну как я без тебя, а?

– Не знаю, жил же как-то.

– Вот именно, как-то. Давай я Славу отправлю за вещами.

– Не люблю, когда в моих вещах роются. Дай ключи. Дней через пять приеду.

– Что ты собираешься делать пять дней?

– Не поверишь, работать. А потом в субботу и воскресенье займусь переездом к тебе. Ну, или просто проведем время вместе без переезда.

– Сегодня же воскресенье. Выходной. Давай ты никуда не уедешь. А утром…

– Что утром?

– Мы проспим, Ники, банально проспим.

– Все планерки и разборы полетов, заманчиво. Но неосуществимо.

– Будем как юнцы встречаться в обед?

– О, слишком далеко наши конторы друг от друга.

– Ники, останься.

– Как хочешь.

Если ему хочется видеть мое храпящее тело рядом, на другое я сейчас не способна, пусть наслаждается. Тело не особо получилось, после «размять спинку» сонливость как рукой сняло.

«И вот какая зараза все время кофе проливает на одном и том же месте». Я в очередной раз любовалась пятнами в холле. И когда нам уже найдут начальника АХО, не могу я уже с этим ковролином, он меня просто выбешивает. Ага, вот и причина, но все же не мешает посмотреть записи с видео, вот этим и займусь на планерке, выслушивать отчеты так утомительно, особенно когда знаешь что ничего не сделали. А вот и злостный проливальщик, скрин на случай разборок. Уж меньше всего я ожидала от него такой пакости, но меры приму.

В обед встретилась с Катей и опять два лба рядом, они меня тоже выбесили, может это легендарные гормональные сдвиги? Екатерине я ничего рассказывать не стала, пока еще и сама до конца не верили, что так вляпалась во все розовые сопли, что раньше высмеивала.

Вот пройдет неделя, у Ковина мозги на место встанут, первая радость от отцовства схлынет и придет он на встречу с адвокатом, отнимут у меня ребенка, и буду я одинокая. Аж разрыдалась от такой перспективы. Хорошо, что одна была в кабинете. Обед мне принес Слава, я опять слишком увлеклась разборкой с управляющей компаний, чтоб вспомнить о еде. В шесть часов Слава опять принес мне перекусить, капитальненько так, аж два блюда, а в восемь уже стоял с моей сумкой в руках и в свойственной ему манере выгонял коллег из кабинета. В салоне автомобиля меня уже поджидали.

– Привет.

– Привет. Проведу с тобой немного времени.

– Ты же еще в это время работаешь обычно.

– Обычно да, но у меня уважительная причина все бросить, семья требует моего присутствия.

– Мы пока ничего не требуем. Мы только немного устали и хотим домой.

– И поедем домой. Пока к тебе домой, но вскоре к нам домой.

– Сегодня с Катей встречалась.

– Она удивилась?

– Ничего ей не рассказала, к ней Чистин двух амбалов приставил, они меня просто раздражают.

– И правильно сделал, что приставил. Я вот тоже приставлю, а то когда узнают…

– Значит, не узнают.

– Что?

– То. Я Славу вон уже загрызла.

Водитель хмыкнул и пообещал показать боевые укусы.

– А представляешь, что со мной станет, если меня будут постоянно сопровождать. Я же буду постоянно злиться, а мне нельзя. Буду на тебя срываться. Хочу родить без лишних нервов.

– Хорошо.

– Спасибо.

– Только мы тогда расписываемся, тихо, без шума.

– Зачем?

– Хочу быть твоим законным мужем. Ну, если тебя не устраивает тайный брак, значит, устрою шумиху.

– А может меня в принципе брак не устраивает?

– Помню, ты одни и те же ошибки дважды не совершаешь. Но я может, сделаешь исключение?

– Совсем не романтичное предложение, Ковин, вот совсем. Знаешь, в эти выходные у меня другие планы, не поеду я к тебе. Да и у тебя будет другие планы.

– Какие же?

– Будешь уверять мою маму и отчима, что ты и есть моя судьба, и если уговоришь, то так и быть заявление подадим, в мой местный загс. Почти приехали. Слава, высади нас здесь, быстрей до дома пешком, чем поворот проедем. Да и завтра на такси поеду, отдыхай, послезавтра нам маршбросок до Ярославля делать.

– Хорошо. Но с работы позвонишь, – даже с какой-то угрозой в голосе проговорил водитель.

– Контроль, сплошной контроль, – пожаловалась Андрею.

– С тобой только так и надо, Ники.

– Сговорились, – почти с драматической скорбью констатировала я очевидное.

Лифт привычно не работал. Старая квартира встретила тишиной, к которой так и не привыкла.

– У тебя тут фотогалерея.

Да, фотографии в рамах стояли где только можно и нельзя. Жаль, что «Пеппи» пострадала при затоплении, но Вик обещал сделать.

– Ага, все надарили на тридцать лет.

– Ты ее так и не открыла.

Про новогодний подарок я и забыла, за два месяца так и не решилась его открыть.

– Почему?

– Все знаю про твои романы, поездка в Париж, несколько недель отношений, подарок на память.

– Из-за Парижа ты меня в Сингапуре и оставила?

– Не хотела портить воспоминания о ночи.

– Николька, – обнял, – просто сьют-класс только на двух рейсах – в Париж и в Сидней. Выбрал с меньшими перелетами до родной земли. Ты действительно думала, что я бы повез тебя на квартиру?

– А что я должна была подумать после звонка экономки с уточнениями.

– Так, с Парижем разобрались. А три недели?

– Не смогла отказаться от предложенного. Три недели два дня и восемь часов среднестатистическая длительность твоих романов. Финальная точка – подарок. За два года столько раз это все видела.

– Открой.

– Нет.

– Открой, Ники. И это не подарок.

Ленточка, оберточная бумага, серебряный футляр, маркерная надпись на крышке «Теперь не потеряешь». Я осторожно открыла. Часы. Моя несчастная «Чайка». Мне точно пора менять фамилию на Рыдалец, второй раз за день ревела белугой.

– Ники, Ники, ну, напридумывала себе, сама и расстроилась из-за выдумок. Знаю, что они тебе дороги. Браслет починили, теперь не будут слетать.

«Механизм тоже заменил».

– Спасибо, у меня очень мало вещей от отца осталось. Слишком много переездов было. Хотя кто из нас больше выдумщик, еще вопрос.

– Оба хороши, – подтвердил Андрео в статусе почти жених.

Самое лучшее утро не зависит от кухни или простыни, в которую я закутана, оно зависит от человека, который сидит напротив. Андрей, немного взъерошенный и небритый (мой винес его не вдохновил).

– На работе все нужное есть. Но запасной комплект привезу.

Черный чай, почти брускеты, омлет. Хозяйка из меня не самая хорошая.

– А у меня на работе даже есть место под пеленальный столик и кроватку.

– Предусмотрительно, но все же может, уволишься?

– Неа.

– Ладно, попытался. Приеду к тебе сегодня.

Пришлось выдать ключи. Как же быстро я привыкла к нежности в его глазах. Как я буду без него? К черту будущее, есть сегодня, я и он, остальное сейчас не важно. Такси развезли нас в разные стороны. День начался рано, надо столько успеть, чтоб вечером освободится чуть раньше. Встретить его не замученной рабочей лошадью, а прекрасной породистой кобылкой. Планы на то и планы, чтоб они не осуществлялись. Я прилегла на минутку … и проснулась глубокой ночью, Андрей был рядом и мирно посапывал. В пять утра меня забрал Слава. Всю дорогу я спала, а собиралась вести активную переписку и перезвонку, ничего, в гостиничном номере очень быстро наверстала упущенное время.

– Андрей, ты серьезно?

– Да, – Ковин поправил бабочку, предложил руку, чтоб вместе зайти в квартиру. Смокинг явно перебор, но иногда ему хотелось пофрантить, не запрещаться же. Только вот как мои родные воспринят такой вид?

Я нервничала, Андрей был убийственно спокоен.

Мама сдалась сразу, Иваныч продержался полчаса, но потом тоже дал согласие на мой брак с Ковиным. Оказывается, загс работает в субботу, у нас даже заявление приняли. Что ж пришлось великому и ужасному опять узнать, что такое электрички, у меня были дела на Комсомольской, а он просто увязался за мной.

– Ты реально собираешься вязать? – подтрунивал Андрей над моей попыткой выбрать спицы.

– Ага, говорят, нервы успокаивает. Да и что еще делать в декрете?

– Буду с тобой предельно внимателен, а то еще проткнешь.

– Хорошая идея, куплю потолще и подлинней.

– А я краски прикуплю, когда-то рисовал, может еще не все потеряно.

– Да ты полон скрытых талантов.

Телефон прервал выяснение всех талантов моего будущего мужа.

– Да, Ладочка, уже купила, а пряжу какую взять? Тут такое разнообразие. Ой, есть верблюжья, смешная… Ладно, что понравится, то и куплю… Через часик буду у вас.

– Не буду, а будем, – поправил Андрей, но отбой нажала раньше его реплики.

– Буду, а ты будешь перевозить фотографии, их могу доверить только тебе.

– Только фотографии?

– Ой, закрой, – с рисованием придется повременить, запах краски просто убийственный, а я-то думала, что после отдела с благовониями мне уже ничего не страшно.

– Андрей, у нас женский разговор, тебе знать наши секреты не нужно. А мои вещи утром уже Слава забрал.

Все же Ладочка сторонний человек, может она образумит? Но соседка только радостно охала и всячески восхваляла Андрея. Про ребенка даже не успела сказать, да и про поданное заявление, только успела сообщить, что мы встречаемся.

И почему сегодня с утра так много людей? Мне так хотелось глупо поулыбаться, а приходилось держать марку. И Макс еще с утра пораньше с пристает.

– Вот, Николь, тебе это удалось, – Горский радостно рассматривал ковролин в холле, без пятен естественно, – надеюсь ты нашла достойное наказание для пачкальщика.

– Еще не придумала, есть одна проблема.

– И какая?

– Должность пачкальщика.

– Ой, для тебя это не проблема. Дай по шее.

Ну, раз сам попросил, то и получи.