Текст книги "Охота на бабочку"

Автор книги: Аркадий Трифонов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 25 страниц)

19

Выход для Насти теперь был один – ехать в родной город. Там ее никто не ждал, разве что пустая квартира и неизвестное будущее. Впрочем, будущее ее тоже мало интересовало. Сейчас перед ней стояла более важная проблема: надо было раздобыть деньги на билет. Пусть даже в жестком вагоне поезда, но только бы побыстрей уехать из Москвы. Настя уже всеми фибрами души стала ненавидеть этот город, принесший ей столько боли и разочарования.

Ей удалось продать кое-что из вещей, прямо с рук, на импровизированном рынке, который стихийно возникал по выходным неподалеку от дома, где они с Валерой раньше снимали квартиру. Настя была рада и этому. Ей тогда казалось, что вырученных денег вполне должно было хватить на билет в плацкартном вагоне. И еще какая-то небольшая сумма оставалась на то, чтобы поесть в дешевом кафе.

Была уже осень, сентябрь. Люди возвращались с юга из отпусков, студенты приезжали в Москву после каникул. Из столицы выехать было теперь гораздо проще, нежели в нее вернуться. Настя подошла к окошечку кассы на Киевском вокзале, твердо уверенная, что уедет уже сегодня вечером. Здесь ее ждал новый, непредвиденный удар. С первого числа МПС утвердил новые тарифы на железнодорожные пассажирские перевозки. Цены выросли на тридцать процентов, и Насте в общей сложности не хватало более двухсот рублей даже на билет в жестком вагоне.

С затуманенными от слез глазами она отошла от железнодорожной кассы, пересекла привокзальную площадь и бессильно опустилась на скамейку в небольшом скверике. Ей не хотелось больше жить, вообще ничего не хотелось.

И тогда к ней подошел он, тот, которого звали просто Рафик. Присел рядом.

– Хочешь заработать сто долларов? – спросил он без предисловий.

– Что? – Настя подняла голову, словно очнулась от своих мрачных мыслей.

Она посмотрела на сидевшего рядом с ней. Молодой кавказец, довольно прилично одет. В нем не было ничего отталкивающего, пошлого, скорее наоборот, он ей с первого раза показался даже привлекательным. Стильным. Правда, и нагловатым в то же время. Тут Настя вспомнила, что уже видела его недавно. Мельком, когда обращалась в билетную кассу на вокзале. Держался он тогда чуть в сторонке и как бы приглядывался к ней. Да, точно, теперь вспомнила, это был он. Но что ему надо конкретно?..

И, словно отвечая на ее немой вопрос, парень улыбнулся ей и сказал, указывая рукой в направлении привокзальной стоянки автомобилей:

– Видишь, вон на той стоянке тачка навороченная?.. Ее владелец готов выложить сотню баксов за то, чтобы мило провести с тобой время!

Настя задумалась. Она не считала себя законченной шлюхой, готовой переспать когда и с кем угодно, хотя бы и ради денег. И чтобы к ней прямо на улице посмел с таким предложением обратиться совсем незнакомый человек! Может быть, в другой ситуации она ответила бы ему крайне резко или даже позвала на помощь милиционера, который дежурил в это время на площади перед вокзалом. Но она не сделала ни того, ни другого. В голове у Насти запечатлелась сумма, которую он назвал. «Сто баксов! – подумала она. – Сейчас для меня это целое состояние… Сто баксов… Хватит с лихвой на билет и еще на многое другое… Сделать то, что он просит, получить деньги и уехать! Уехать навсегда и забыть все, что с ней было в этом городе. Как кошмарный сон…»

Она посмотрела ему прямо в глаза и сказала совсем неожиданно для себя:

– А двести?..

Он засмеялся с явным удовольствием от того, что она согласилась:

– О, ты уже торгуешься!.. Молодец! Ну, пошли, там разберемся.

Она двинулась за ним следом как сомнамбула, с пакетами и чемоданом в руках.

20

С этого дня Настя стала работать на Рафика, проще говоря, сделалась его рабыней на долгое время.

Тот мужик в машине, которого ей сосватал Рафик в первый день знакомства на привокзальной стоянке, сильно торопился. Вечером он с женой должен был лететь в отпуск на Канарские острова, и дело закончилось довольно быстро, на заднем сиденье его машины, в безлюдном парке где-то на южной окраине Москвы.

Он действовал умело и не причинил Насте особого неудобства. Только попросил ее снять с себя все, кроме туфель на высокой платформе, объяснив это тем, что так он сильней возбуждается.

Но обещанной суммы она от него так и не получила. Он вообще ей ничего не заплатил, ни рубля. Только довез до ближайшей станции метро, высадил там и сказал на прощание, что деньги у Рафика, тот должен с ней расплатиться.

Настя была вне себя от бешенства. Рушились все ее планы. Надо же быть такой недотепой, дать себя обвести вокруг пальца. На глаза ее навернулись слезы. Она полезла в сумочку, чтобы достать зеркальце и посмотреть, не растеклась ли тушь на ресницах. И тут увидела сложенный вдвое листок из блокнота. Вспомнила – Рафик, когда прощались, оставил ей номер своего сотового телефона.

Настя купила в киоске жетон, нашла автомат у входа в метро, набрала номер.

– Приезжай вечером, – коротко бросил Рафик в ответ на ее бессвязную, истерическую тираду. Он назвал ей место и сразу же отключился.

Они встретились вечером в самом центре Москвы, на Пушкинской площади. Рафик подкатил на иномарке с тонированными стеклами. Открыл заднюю дверцу справа от себя и велел Насте сесть в машину.

Настя сразу потребовала у него деньги.

– Куда так спешишь? – улыбнулся он. – Вечер только начинается. Давай покатаемся немного, хочу тебе кое-что показать…

Они проехали по Ленинградке за кольцевую. Там, не доезжая Химок, напротив сверкающего голубыми стеклами магазина «Гранд», Рафик свернул на обочину и остановил машину. Уже стемнело. Однако, несмотря на поздний час, здесь было довольно-таки многолюдно. Настя с удивлением наблюдала, как по обе стороны шоссе начали возникать компании ярко накрашенных девиц в вызывающего вида одеяниях. Они собирались небольшими группами возле обочины и явно чего-то или кого-то ждали.

«Так ведь это же… проститутки!» – мелькнуло у нее в голове.

Заприметив иномарку, от одной из групп отделилась дамочка лет тридцати, не столь вызывающе одетая, как остальные, и засеменила в их сторону.

Рафик чуть приоткрыл боковое стекло машины.

– Забейся в угол и сиди там тихо, как мышка, – успел он шепнуть Насте. – Чтобы ни звука от тебя, поняла?..

Тем временем дамочка подошла к машине и наклонилась к боковому стеклу.

– Вечер вам добрый, – произнесла она певучим голоском. – Хотите приятно отдохнуть?.. Могу предложить девушек от тысячи двухсот рублей до ста долларов. Секс в машине стоит пятьсот рублей, французский секс – двести. Как видите, цены у нас вполне приемлемые. Что вас интересует?

Настя забилась в угол салона, как ей велел Рафик. Оттуда она могла спокойно наблюдать за происходящим. Тонированные стекла и сгустившаяся темнота делали ее невидимой для находившихся снаружи. Она сразу догадалась, что женщина – это так называемая «мамочка», предлагающая клиентам свой живой «товар». И голос ее звучал примерно так, как у лоточников, торгующих в метро или в электричках всякой мелочью.

– А что конкретно у тебя есть? – спросил Рафик.

– Хотите посмотреть?.. Это можно. – «Мамочка» выпрямилась, повернулась к стоявшим в отдалении девушкам. – Так, девочки!.. А ну, построились! Живо!..

Подчиняясь ее команде, девушки сошли с обочины и выстроились перед иномаркой Рафика в одну шеренгу. Так, чтобы их можно было получше рассмотреть. Из нескольких стоящих неподалеку машин тоже повыползали девицы и пополнили строй. Всего их набралось около двадцати. Некоторые девушки, видимо помня «домашние установки», повыше оголяли ноги, другие силились улыбнуться. Но получалось у них не очень, не впечатляло с первого раза, как было задумано.

– Вон та, что слева, маленькая, за сколько поедет? – поинтересовался Рафик.

– Эта?.. За две с половиной тысячи… Оксана, подойди ближе!

Девушка сделала шаг вперед из общей шеренги и выжидательно остановилась, так чтобы ее было хорошо видно из машины.

– А давай за две? – Рафик принялся торговаться с «мамкой».

– Ну что вы!.. – «мамка» обиженно поджала полные губы. – Посмотрите, какая девочка… Чистая, ухоженная, многое умеет и всего третий день работает… Нет, меньше, чем за две с полтиной, не уступлю.

Рафик покачал головой:

– Нет, такую мне и задаром не надо… А есть настоящий товар? Чтобы за сто баксов, но только без халтуры?

«Мамка» повернулась и с сомнением окинула взглядом свой «контингент»:

– Вы поздно приехала, – сообщила она. – Были у меня две настоящие топ-модели, прямо с конкурса. Но их уже забрали… Может, чуть попозже объявятся…

– А ты сама? – Рафик уже начал откровенно издеваться. – За сто баксов сойдешь, пожалуй. Давай, соглашайся.

«Мамка» не заметила иронии в его голосе, кокетливо заулыбалась:

– Нет, я свое уже отработала, хватит! Теперь вот молодежи опыт передаю. Но я когда-то именно на такую сумму тянула, вы угадали…

– Сама откуда такая будешь шустрая?

– Я? Из-под Киева. В студии народного танца занималась…

– Ну, продолжай и дальше танцевать, – Рафик включил мотор. – А я тут посмотрю, что дальше происходит. Если ничего стоящего не обнаружу, опять к тебе вернусь…

Проехав чуть вперед, Рафик развернул машину в обратную сторону, прямо через сплошную осевую линию.

– Ну, ты все поняла? – спросил он Настю, не оборачиваясь, когда они мчались по шоссе в обратную сторону, по направлению к Москве.

– Что я должна была понять? – ответила Настя. – Проституток я и раньше видела. А сейчас хочу получить свои деньги.

– Нет, видно, ты плохо училась в школе. Туго соображаешь.

– При чем тут школа? – удивилась Настя.

– А при том, что я сейчас могу тебя здесь высадить, прямо на шоссе. Сдам вот этой самой «мамке» или другой, мне без разницы… Получу с нее за тебя бабки и забуду, как звать. Катись к едрене-фене! Хочешь такой финал?..

Настя помолчала. Перспектива нарисовалась перед ней довольно отчетливо. «А ведь он запросто может это сделать, – подумала она. – Не зря сюда привез… Но ведь не сдал сразу, только показал, чтобы напугать. Значит, я ему еще зачем-то нужна».

– Но почему? – сказала она вслух. – Я ведь честно сегодня отработала свое. Выполнила твою просьбу, клиент остался доволен… За что ты меня так кидаешь?

– Мы за сколько с тобой договаривались? – уточнил Рафик.

– Сто баксов…

– Это для тебя большие деньги?

– Большие или не большие, а мне положено. Вполне хватит.

Рафик подумал еще, а потом неожиданно спросил:

– А хочешь еще заработать?.. Ты ведь тогда, на вокзале, двести хотела? Ну вот, две сотни и получишь. Прямо сегодня.

– Я тебе не верю, – сказала Настя. – Ты меня уже один раз кинул. Заплати, сколько обещал, и разойдемся красиво.

– Ну, ты упрямая!.. – Рафик покачал головой. – Допустим, я тебе заплачу… А куда пойдешь? На вокзале ночевать будешь, с сотней зелени?

– Мое дело, где я буду ночевать. Главное, заплати…

Они уже подъезжали к центру Москвы. Рафик повернул направо возле Белорусского вокзала, ехал по направлению к Тишинскому рынку.

– Куда ты меня везешь? – поинтересовалась Настя. – Не хочешь платить, черт с тобой!.. Но только высади меня здесь, дальше я сама дорогу найду.

– О’кей! – вроде бы согласился Рафик. – Не бойся, я не жлоб какой-нибудь и не кидала. Заплачу тебе, как договаривались. Только у меня с собой нет зелени. Подождешь меня пять минут? У меня тут знакомый бармен, у него одолжу…

Он припарковал машину возле французского ресторана.

– Я мигом… – сказал он, выходя из машины и захлопывая дверцу.

Рафик зашел в ресторан. Но вместо обещанных пяти минут его не было целых, полчаса. Настя уже начала терять терпение, как он появился. Плюхнулся на водительское сиденье и повернулся к ней с чуть виноватым выражением на лице:

– Извини, подруга… Полный облом сегодня получается. Давай вот что… встретимся завтра днем на том же месте. Я с тобой расплачусь, обещаю.

– Да врешь ты все! Настя уже не верила ему. Ей хотелось только одного – поскорее выбраться из его машины и остаться наедине с собой.

Она нащупала ручку справа от себя, распахнула дверь.

– Значит, все-таки решила уйти? – услышала она голос Рафика.

– Решила… – Настя подхватила с сидения свои пожитки, шагнула на тротуар. – Пока, милый! Ты был так добр со мной. Я буду тебя еще долго вспоминать!..

– Ну-ну! – произнес Рафик со своего места. – Только потом не обижайся!..

Настя не придала его словам значения. В сердцах захлопнула дверцу и пошла вперед, не зная, куда именно несут ее ноги. Плохо, что сейчас рядом с ней не было Катьки, ее Катьки. Та обязательно что-нибудь да придумала бы. Ну ничего, она сама тоже не лыком шита. Пробьемся…

21

Она слышала, как сзади заработал мотор. Видно, Рафик уехал тотчас же после ее ухода. Она шла темной улицей по направлению к Садовому кольцу и сейчас жалела лишь об одном – зря потраченном времени. В конце концов, оставались друзья Валеры, тот же Коля. Она могла бы одолжить деньги на билет у него. Не такая уж астрономическая сумма ей нужна, триста рублей, не больше. Потом она ему их пришлет, главное – поскорей добраться домой. Завтра надо будет так и сделать, а пока следовало подумать о ночлеге…

Яркий сноп света вспыхнул за ее спиной. Машина неслась на бешеной скорости, и Настя инстинктивно отшатнулась вправо. Завизжали тормоза. Машина замерла как вкопанная шагах в пяти впереди нее.

Два человека одновременно вышли из машины и метнулись к Насте. Один вырвал у нее пожитки, отбросил их в сторону и скрутил ей руки. Другой зажал ей рот. Настя не успела толком сообразить, что происходит, как ее запихнули на заднее сиденье машины, которая тут же сорвалась с места и набрала высокую скорость.

Оба похитителя уселись по обе стороны от Насти, так что она очутилась в центре сиденья между ними. Тот, что слева, продолжал зажимать ей рот огромной ладонью. Впереди она различила еще двоих. Один за рулем, другой в качестве пассажира.

Поначалу Настя продолжала биться, извиваться всем телом, даже попробовала укусить сидящего слева за ладонь. Но тут же получила от него сильный удар под ребра и затихла. Они мчались по пустым улицам города, сворачивали куда-то, пока не оказались за пределами Москвы, на каком-то совсем темном шоссе.

Тот, что слева, отвел ладонь от ее лица.

– А-а-а!.. – закричала Настя что есть силы. – Пустите меня!.. А-а-а!..

– Успокойся, деточка, – сказал тот, что справа от нее. – Здесь тебя все равно никто не услышит. Будешь хорошо себя вести, мы тебе ничего плохого не сделаем. Даже личико не попортим. Только поиграем немного…

Они неслись по темному шоссе в полном одиночестве. Ни сзади, ни спереди не было видно даже проблеска фар других машин. И она решила пока не сопротивляться, только съежилась еще больше, зажатая с двух сторон внушительными телами похитителей.

– Умница, – похвалил ее тот, что слева. – Люблю, когда сразу все понимают. А то кусаться вздумала. Так можно и зубки потерять…

– А ротик у нее ничего, – пригляделся к Насте тот, что справа. – Самоигральный… Может быть, с него и начнем, прямо здесь?..

– Пожалуй, начнем, – согласился сидящий слева. – Пробовала есть мороженое на полном ходу?..

И они приступили к делу. Сначала один пригнул ей голову до боли в шее и так держал, пока его приятель не кончил. Потом они поменялись местами. Настя задыхалась, отплевывалась, но конвоиры не давали ей шевельнуться.

Машина свернула с шоссе на проселочную дорогу. Потом заехали во двор какой-то дачи с темными окнами. Настю, полуживую, выволокли из салона и втащили в дом. При вспыхнувшем свете люстры она смутно успела разглядеть комнату, стол, уставленный закуской и разнокалиберными бутылками. Ее швырнули на диван, с которого она тут же попыталась вскочить. Но ей не позволили этого сделать. Пока один держал ее руки, другой вскрыл ампулу с какой-то прозрачной жидкостью, не спеша наполнил шприц и, держа его вверх иглой, подступил к Насте.

– Сейчас, милая, сейчас тебе станет совсем хорошо, и ты успокоишься…

Она не почувствовала, как игла вошла в вену. Поначалу она вообще ничего не поняла. А потом ей вдруг и на самом деле сделалось хорошо, даже весело. Лица мужчин, окружающие предметы вдруг исказились совершенно странным образом, вытянулись, будто она смотрела сквозь выпуклую линзу. Настя хохотала, перекатываясь по дивану, до хрипоты, до икоты и не могла удержаться. Кто-то из мужчин открыл бутылку с коньяком и начал лить содержимое ей в рот прямо из горлышка. Настя едва не захлебнулась, сцепила зубы, замотала головой. Жидкость растеклась у нее по щекам, подбородку, залила блузку, которую, впрочем, тут же с нее сорвали. Как сорвали и другую одежду.

Хохоча до безумия, Настя, совершенно голая, носилась по комнате, натыкаясь на стулья, задевая руками и сбрасывая на пол какие-то предметы. А четверо мужчин в это время выпивали, закусывали и с интересом наблюдали за ней.

Потом они ее насиловали, по очереди. Все четверо. Пока один насиловал, остальные сидели за столом, пили, закусывали, смотрели.

Потом менялись местами. И так по многу раз.

Все четверо слились для Насти в одно лицо. Вернее, в рожу, чем-то напоминавшую голову дикого кабана, висевшую на противоположной стене комнаты. И движения их тоже были одинаковые, механические, словно все они работали отбойными молотками. Но ей уже стало все равно. Она почти ничего не чувствовала, даже своего тела, которое вдруг сделалось чужим и совершенно перестало ей принадлежать. Странная апатия овладела ею. Сознание постепенно начало меркнуть, потом перед глазами все закружилось самым невероятным образом, вспыхнуло и погасло. Она провалилась в какую-то черную дыру.

22

Очнувшись, Настя долго не могла понять, вспомнить, где она и как здесь оказалась. Она даже не способна была пошевелить рукой или ногой. Голова у нее словно распухла и стала вдвое больше в размере, все тело невыносимо ныло.

Какое-то время она лежала неподвижно, с открытыми глазами, пытаясь восстановить в памяти картину прошлой ночи. С трудом сознание ее начало проясняться. Первое, что поняла, это то, что сейчас она лежит на диване, совершенно голая и укрытая сверху тонким покрывалом. Потом она различила стол с наполовину опустошенными бутылками и беспорядочным нагромождением посуды с недоеденной закуской. Голова ее продолжала раскалываться на части, но из этих частичек уже начали, как вспышки, прорисовываться отдельные картинки, постепенно складываясь в одно целое.

Настя вдруг вспомнила все сразу, от ужаса хотела закричать, но у нее перехватило горло, и оттуда вырвался только хриплый, булькающий стон. Как ужаленная, она вскочила с дивана, прикрывшись покрывалом, заметалась взад-вперед, словно ища выход. И вдруг застыла на месте.

В дверном проеме, скрестив руки на груди, стоял Рафик и молча на нее смотрел. Пауза длилась секунд десять. Потом он, все так же ни слова не говоря, исчез за дверью. Но вскоре вернулся, неся в руке стакан с какой-то мутной жидкостью.

– Лежи, – Рафик несильно толкнул ее в плечо свободной рукой.

Настя была настолько слаба, что даже от этого движения села на кровать, а потом и вовсе прилегла на подушку. Рафик присел рядом с ней.

– На вот, попей. Станет легче. Он ладонью при поднял ей голову и поднес к ее губам стакан. – Потом я приготовлю тебе кофе.

Настя хотела было оттолкнуть его руку, но он насильно влил в нее эту мутную терпкую жидкость. И она сразу почувствовала, как по всему телу разлилось приятное тепло. Действительно, ей стало намного лучше.

– Ну, – сказал Рафик после небольшой паузы, надеюсь, теперь ты поняла, с кем имеешь дело?

Настя молчала.

– Это у нас называется прописка, – продолжал он. – Вообще-то я не сторонник крайних мер, но иногда приходится их применять. Для особо строптивых и непонятливых. Шоковая терапия. Зато потом наступает полное выздоровление. И никаких проблем.

Настя молчала.

– Запомни, правило первое… Я не люблю, когда меня не слушают, перечат мне и пытаются сделать все по-своему. Если такое иногда происходит, я становлюсь нервным и непредсказуемым в своих поступках. И тот, кто меня хорошо знает, старается не доводить дело до греха.

Настя молчала.

– Второе правило… Моя контора – одна из самых престижных в городе, поэтому никакого риска. Таких контор всего с десяток на всю Москву, и я дорожу своей репутацией. Мои девочки не работают с «мамками» на улице, а скромно сидят дома, чистят перышки и ждут, когда я сам им найду клиента. И не какого-нибудь там оборванца или бандита, а солидного господина, готового за все услуги щедро заплатить. Ты мне сразу понравилась. Будешь умницей, вести себя хорошо, слушаться меня во всем, – мы с тобой поладим. Это пока все, что от тебя требуется. В обиде не останешься.

Он говорил с ней, как старший брат, журивший любимую, но слегка непутевую сестричку-школьницу, тайком повадившуюся стрелять у него сигареты и потихоньку курить их прямо на кухне. Словно воспитывал на свой лад, чтобы, не дай бог, не узнали родители. Настя молча слушала его, то и дело отхлебывая из стакана мутный навар.

– У меня есть еще правила, – заканчивал свою тираду Рафик, одновременно поднимаясь с кровати. – Их немного, и они совсем простые. Ты их быстро усвоишь, но об этом чуть позже…

Он опять исчез за дверью. Вернулся, неся в руках спортивную сумку. Вытащил оттуда объемистый целлофановый пакет и швырнул его Насте на кровать.

– Здесь все, что тебе нужно на первый случай. Самое необходимое из шмоток и косметики. И еще, – он достал из кармана конверт и положил его на покрывало рядом с Настей. – Здесь триста баксов. Ты их честно заработала, можешь с ними делать все, что хочешь. Но я тебе советую зря их не тратить, а походить по магазинам и присмотреть то, что тебе нравится. Мои девушки всегда должны выглядеть хорошо – это третье правило. Одевайся, а я пока сварю нам кофе…