Текст книги "Охота на бабочку"
Автор книги: Аркадий Трифонов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 25 страниц)
3
Наехав на Макса, потребовав с него за Настю крупную сумму денег, Рафик явно перешел границу своих полномочий. Так, во всяком случае, решили могущественные боссы, которым он ранее беспрекословно подчинялся и регулярно платил мзду «за доверие». Во-первых, он действовал по собственной инициативе, не посоветовавшись с боссами, что уже само по себе являлось нарушением неписаных правил. Во-вторых, полученная сумма ослепила его, и Рафик решил эти деньги целиком присвоить. И даже сумел их переправить за границу в надежное место. Хотел завязать с хлопотным и далеко не безопасным бизнесом и пожить в свое удовольствие. А такое в мафиозных кругах никому еще так просто не сходило с рук. Рафика попросту могли убить в назидание другим.
Настя, конечно, не знала всех подробностей, но кое о чем могла догадываться. Сам того не ведая, Рафик перебежал дорогу тому самому могущественному господину, к которому Настю несколько раз отвозили в «Мерседесе». Господин этот до того, как стать могущественным олигархом, свой стартовый капитал нажил не совсем честным трудом, с помощью криминала. Были там деньги, отмытые за счет торговли наркотиками, полученные в результате сомнительных сделок и махинаций и другим преступным путем. Но господин стремительно вознесся на вершину властной пирамиды, вращался в самых высоких кругах, и робкие попытки завести на него уголовное дело каждый раз терпели неудачу. Хотя было известно, что его состояние до сих пор поддерживалось на плаву благодаря различным криминальным источникам доходов, в том числе доходов от секс-индустрии.
Рафик служил лишь маленьким винтиком в этой огромной и разветвленной индустрии, но в своем отступничестве, как говорится, «попал под колесо». А когда понял, что из жадности совершил величайшую глупость, отступать было поздно. Кто-то из своих же, приближенных «шестерок», «сдал» его. Рафик запаниковал и решил податься в бега. В России и других республиках СНГ спрятаться ему было не так просто – щупальца его господина распространялись далеко. Единственный выход – податься за границу. Но и здесь, по странной иронии судьбы, Рафика ждал неприятный сюрприз. Деньги он вывез, но пользоваться ими открыто не мог. То есть не мог их тратить безнаказанно, чтобы не привлечь внимание полиции и Интерпола. Не мог также на законных основаниях открыть счет в банке. Уже давно канули в Лету те времена, когда из бывшего СССР привозили пару мешков с деньгами и сдавали их на личный счет в зарубежный банк. Слухи о русской мафии и отмывании денег в России стремительно распространились по всему миру. Открытие счета, превышавшего десять тысяч долларов, бралось властями всех цивилизованных стран под пристальный контроль. Да и засветиться перед «своими», навести братков, наемных киллеров на свой след можно было в два счета.
Недели две Рафик, спасаясь от возмездия, прятался, менял адреса. Он чувствовал себя в Москве, словно загнанный зверь, уже был готов явиться к своим боссам с покаянием. Но тут совершенно случайно, проезжая в своей машине по Петровке, Рафик увидел Настю. Шальная мысль тут же пришла ему в голову…
В своих действиях Рафик остался верен себе. Он затащил девушку в машину, вколол ей в вену большую дозу снотворного. И так, на уколах, в полуобморочном состоянии, продержал Настю два дня, пока не добыл для нее заграничный паспорт и краткосрочную туристическую визу в Германию. Самая большая трудность – провести девушку через таможенный контроль в Шереметьево, ведь Настя едва стояла на ногах и не могла связать двух слов. Но обошлось. Рафик дал «на лапу» знакомому таможеннику, сочинив по ходу дела историю о внезапной болезни, которая «перед самым вылетом вдруг поразила его невесту». Насте поставили штамп в паспорте, во время полета она спала, а уже в аэропорту Гамбурга немного пришла в себя, так что подозрений у местных таможенников ее состояние не вызвало.
Настя по-прежнему оставалась для Рафика единственным источником дохода, курицей, несущей для него золотые яйца, тем более на чужбине, в Германии. Здесь он сразу отобрал у нее паспорт и с первого дня заставил заниматься проституцией, хотя условия, да и конкуренция в чужой стране были гораздо жестче, нежели на родине.
4
Гамбург – второй по величине город Германии. Его называют еще «ворота в мир». Это город моряков, торговцев и… множества злачных мест. Туриста, оказавшегося в Гамбурге впервые, обязательно повезут во всемирно известный Рипербан – квартал красных фонарей, где искусство продажной любви превратилось в развитую секс-индустрию и крупнейшую туристическую достопримечательность. Это «гнездо порока» дает мощнейший энергетический импульс ночной жизни города с его фабрикой развлечений.
Ночью этот район выглядит особенно колоритно. Рестораны, заведения и театры заполнены публикой, всюду переливаются огни иллюминации и слышны выкрики зазывал. К полуночи открываются рок-пивная и секс-театр «Salambo». Тут много лет шел популярный бродвейский мюзикл «Cats». Обычно здесь происходит «разделение полов». Женщины отправляются в музей эротики, а мужчины – на улицу «красных фонарей». Конечно, комнатки за стеклянными витринами куда откровеннее в Амстердаме или Роттердаме, но в этом месте они обставлены гораздо шикарнее: кожаная мебель, гобелены, ажурные занавески, даже парча.
В основном Рипербан и прилегающий к нему район Санкт-Паули живут за счет туристов и особенно моряков, благо до порта отсюда пятнадцать минут ходьбы. Для особо любознательных гамбургское бюро экскурсий организует специальный тур по ночному Рипербану за 170 марок. В стоимость включены посещение трех ночных клубов, три выпивки и познавательная экскурсия. Автобус на этот тур отправляется с привокзальной площади в 11 вечера, а развозит туристов по их отелям рано утром.
Но не в этот сверкающий огнями, респектабельный и богатый мир привез Настю поздно вечером на такси ее бессменный сутенер Рафик. Рипербан промелькнул для нее сверкающей кометой и закончился буквально через пару минут, в одном из многочисленных грязных и темных закоулков неподалеку от порта. Возле едва приметного заведения, с вывеской над входом, выполненной банально и безыскусно – «Lady in Red».
Всю ночь и следующий день Настя отсыпалась в какой-то крохотной каморке, толком не понимая, где она находится. А вечером туда вошел Рафик, потребовал, чтобы девушка привела себя в порядок и спустилась в бар. То, что Насте довелось там увидеть, по пошлости превзошло все ее самые мрачные ожидания.
Заведение было оформлено в красных тонах, на стенах висели картинки неприличного содержания, за стойкой бара суетился одинокий бармен-коротышка, а на диванах восседали в самых невероятных нарядах, сверкая нижним бельем, дамы, человек семь. Все «отечественного разлива», из СНГ, за исключением одной, то ли польки, то ли чешки, Настя так толком и не поняла ее происхождения. Мужчин в обозримом пространстве почти не было. Царила атмосфера похоронного бюро.
Марина была самой нарядной среди них. В кожаных шортах, надетых поверх колготок, и обтягивающей водолазке. И, как и все русские девушки, которые думают, что они уже порядком пообтесались в чужой стране, первой бросилась к Насте с приветствием на смеси двух языков. Эффект типа «забыла, как это по-русски», но я сейчас, доработаю с клиентом и сразу вернусь. А ты тут попей чего-нибудь пока.
Настя уселась за свободный столик и с ленивым интересом стала наблюдать за происходящий вокруг. Все соотечественницы сидели за одним столиком на диванчике и креслах из красной кожи и бурно что-то обсуждали. К Насте интереса никто особо не проявлял, за исключением дежурных в таких случаях фраз: «Ну, как там, в Москве?.. Сколько теперь стоит трахнуть мужика?.. А минет на что потянет?..»
Девки на первый взгляд были просто ужасные. Ужасной представлялась Насте и их работа. Здесь девушки, помимо прочего, еще и разговаривали с клиентом за деньги. Сеанс такой связи назывался консумация – двадцать минут за десять марок. Час, соответственно, шестьдесят. За время беседы девушка обязана раскрутить клиента на шампанское, которое тут стоило больше ста марок за бутылку. Настя уже давно досконально изучила психологию мужчин, и ей показалось, что, например, в Москве с такими барышнями даже бесплатно охотников поговорить не нашлось бы. Но потом подумала с горечью: «Не мне их судить…»
Между тем Марина закончила консумировать клиента и вновь подсела к Насте.
– А что, клиентов всегда так мало? – интересовалась Настя у нее.
– Да сейчас подвалят, еще рано! – небрежно махнула та рукой.
И действительно, минут через двадцать начала потихоньку стекаться публика. Пришла группа юношей лет по двадцать. Марина сразу определила, что это студенты из провинции. Потом зашли какие-то грубоватые мужички преклонных лет. Пялились время от времени на девиц, словно не понимали, зачем они здесь. А девицы же всячески пытались завлечь клиентов, что-то им выкрикивали, кривлялись, задирали юбки. Одним словом, паноптикум. Но вот от кучки юнцов отделились трое самых смелых и взяли одну из девушек к себе на сеанс.
– У них денег в обрез, поэтому берут одну на троих, – прокомментировала Марина.
Когда девушка вернулась от парней, Настя решилась у нее спросить:
– Про что хоть спрашивали или о чем говорили?
– О разном, – девушка пожала плечами. – Один, например, достает член и спрашивает: гут?.. Я ему – гут, гут, ну а если мама узнает?.. Такой вот базар…
– А секс тоже бывает?
– Легально в зале нельзя, только в номерах. Но тут за ширмой есть кабинки. Там можно и потрахаться втихаря от хозяина…
– Да ладно тебе! – опять вступила Марина. – Босс всячески поощряет нас, чтобы мы занимались этим с клиентами за дополнительные бабки. Ему же это выгодно. Но никто нас не заставляет. Каждая работает, как хочет. Либерти!..
А вот и сам хозяин заведения, легок на помине. Это турок, невысокий, лысоватый, с круглым лоснящимся лицом. Подсел знакомиться с Настей. Она уже знала, что этот Ахмет – какой-то давний знакомый Рафика, еще по Москве. Вместе они там обделывали темные делишки, связанные, кажется, с наркотой.
Ахмет приветливо улыбается, рот его полон золотых зубов. Сначала коротко выясняет, откуда Настя, что она умеет – неужели Рафик ему не все еще о ней рассказал?.. Потом тихим голосом посвящает ее в правила поведения. Их немного. Главное – говорить с клиентом девушка имеет право лишь в том случае, если тот уже заказал выпивку. Всю выручку должна отдавать в бар, чаевые и подарки может оставлять себе.
Настя слушала, согласно кивала. Пожелав ей удачи и еще раз напоследок сверкнув золотыми зубами, Ахмет ушел. А его место опять заняли Марина и еще одна девушка по имени Наташка.
– Слушай, я, кажись, сегодня видела твоего за обедом. Такой черный, красавчик, но по глазам видно, что хитрый и противный, да?.. – Наташка еще жестами дополнила описание Рафика. – Ахмет его Ральфом зовет, на местный манер.
– Да, это он, – подтвердила Настя.
– Я так сразу поняла, что он педик.
– Ну, есть маленько… Я давно его знаю, но с виду не скажешь.
– С виду, может, и не скажешь, но Ахмет врать не станет.
– Ахмет что, его уже успел трахнуть? – тут же вступила в разговор Марина.
– Дура ты, Марина! – вспыхнула Наташка. – Тебе все неймется, шуточки шутишь. Но Ахмет зря врать не станет.
– Ахмет скотина, беззлобно заявила Марина, потягиваясь на стуле. – Ты хоть раз слышала, чтобы он о ком-нибудь хорошо отозвался?
– Говорил. Про меня, например.
– Чего он тебе говорил? – насмешливо передразнила Марина.
– Что у меня красивые ноги… – не ожидая подвоха, ответила Наташка.
– Он всем это говорит, когда раздевает! – Марина уже откровенно расхохоталась. – Вот дуреха лохматая!..
– Сама дуреха! – Наташка сразу надулась на нее. – А тебя он когда в последний раз раздевал?
– Когда – не помню. Только помню, что говорил!..
5
Наташка – еще одна девушка, с которой Настя подружилась в первый же день. У Марины своя история того, как она попала сюда, у Наташки – своя.
Марина была способна вскружить голову любому мужчине из сотен, ежедневно попадавших в поле ее зрения. Высокая, темноволосая, хорошо сложена. Длинные, прямые от природы, черные волосы всегда уложены в какую-то немыслимую прическу. Под блузкой с небрежной свободой покачивалась ее полная грудь, едва скрываемая тонкой, прозрачной тканью. Изящная, тонкая талия чуть ниже внезапно переходила в роскошные формы, и Марине не требовалась мини-юбка, чтобы заверить вас в том, что бедра у нее крутые и хорошо вылепленные. Мужское воображение легко могло бы нарисовать две соблазнительные ягодицы. Что касается щиколоток и пальцев ног, то они довольно выразительно торчали из незамысловатых сандалий. При взгляде на Марину каждый нормальный мужик обязательно заторчит и, естественно, прореагирует та его часть, над которой иногда не властен рассудок.
Марине было всего девятнадцать лет, но и за этот короткий промежуток жизни она успела повидать так много, как некоторым не удается и в двадцать восемь. Марина – девушка раскованная, родом питерская, из обеспеченной, интеллигентной семьи. Родители – оба врачи-дантисты, так что с малых лет ни в чем не отказывали капризному дитяти. Марина любила экспериментировать, наверное потому девственности она лишилась еще в четырнадцать лет. И с тех пор такого рода эксперименты ее настолько увлекли, что она гуляла налево и направо, с кем попало, но ради собственного удовольствия.
После окончания школы Марина завела небольшой салон, где практиковала контакты с потусторонними силами, чередовавшиеся с банальной групповухой. Но ей уже было тесно в родном отечестве, Марина созрела, чтобы выйти на международную арену. Так она оказалась в свободной стране Голландии, потом в Бельгии. Но, очевидно, не выдержав конкуренции или по другой причине, вскоре переехала в Германию, где обосновалась надолго.
У Марины тоже свой сутенер, Дитер, из местных. И тоже педик. Отламывал себе от ее доли «хальбе», то бишь половину. Однако же и комплекс услуг его был пятизвездочный. Клиентов сам доставал, сработал для Марины вид на жительство, обеспечил жильем в более-менее приличном месте, договорился в стремном отеле на комнату для встреч, что чрезвычайно трудно организовать. Дитер буквально боготворил Марину, разве что ноги ей не целовал (а может, и целовал, кто знает?). Но при том все равно продолжал оставаться педиком. Несчастным каким-то. Марина, как известно, была натурой эксцентричной, любила не только с духами пообщаться, но и выпить, и ширнуться как следует, и при этом устроить дебош. Дитера она по-своему любила и ревновала ко всему на свете. Он же этого не мог понять в силу своей недалекости. И когда после очередного погрома Марина в истерике заливалась слезами, а Дитер беспомощно вопрошал: «О, майн гот, алес капут?», она и сама не знала, «алес» между ними или просто очередной заскок. Но уже через день или два, когда Марина окончательно отходила от кайфа, все у них опять возвращалось на круги своя.
При таком сутенере Марина могла бы и не работать в заведении у Ахмета. Но ей, когда она не находилась под кайфом, было скучно одной. Она приходила сюда, как в родной трудовой коллектив, – потрепаться с подружками, обсудить последние сплетни, обменяться шмотками. Широкая это была натура, порой скандальная, порой непредсказуемая в поступках, но всеми обожаемая за искренность и простоту в общении.
Наташка – невысокая, плотная девушка лет двадцати двух с рыжими волосами и веселыми, живыми глазами – являлась полной противоположностью Марине. Она не была красивой, но казалась симпатичной, особенно когда смеялась. Говорила немного, но побеседовать с ней всегда приятно. Настя удивилась, когда узнала, сколько песен Наташка знает и как замечательно их поет – совершенно не стесняясь и не ломаясь. Наташка в чем-то совсем как ребенок, ее хотелось защищать, ласкать, делать ей только приятное.
Родом Наташка была с Украины – наверное, этим и объяснялся ее дивный голос, фанатичное пристрастие к пению. Так случилось, что в сексуальное рабство Наташку и с ней еще одну девушку продала собственная тетка. Наташка тогда только закончила школу, работы для нее, да и для большинства молодежи в их маленьком городке не было. А тут залетный московский коммерсант посулил сказочные горы – до трехсот баксов в месяц за работу официантками в его кафе.
Переговоры с ним вела Наташкина тетка, у которой тогда жила девушка, оставшись после смерти матери сиротой. Коммерсант отдал тетке стодолларовую купюру – плату за двоих. И девушки, Наташка и Валя – так звали подругу, – уехали с ним в Москву. Сперва жили в трехкомнатной квартире на окраине. Улыбчивый коммерсант по имени Арсен заявил им: работы пока нет, неувязочка вышла. Но волноваться им не о чем. Потом к ним подселили еще одну девушку, из Донецка. Поначалу землячки обрадовались, что будут жить и работать вместе. Никто не предполагал, чем им придется заниматься. Все раскрылось только неделю спустя.
Их благодетель явился на квартиру пьяным с еще каким-то мужиком и заявил девушкам, что это Вова, отныне он будет их охранять. А когда Валя опять робко поинтересовалась насчет работы, Арсен ударил ее по лицу и сказал, уже не таясь: «Вы будете работать шлюхами. А сколько заработаете – зависит от вас». И отобрал у них паспорта.
Арсен стал возить их по дешевым московским гостиницам, где девушки сами были обязаны находить себе клиентов. Выручку практически всю забирал себе, оставляя подопечным лишь гроши на питание. Так продолжалось примерно месяца два, и неизвестно, чем бы все кончилось, но к девушке из Донецка приехал ее старший брат с друзьями.
Парни быстро смекнули, в чем дело. Рано утром приехали к дому, где Арсен держал своих пленниц. По домофону связались с охранником Вовой и сказали, что познакомились с девушками возле гостиницы, а теперь решили воспользоваться их услугами. Ничего не заподозривший охранник открыл дверь. Парни сначала скрутили его, а потом справились и с Арсеном, который выбежал на шум из своей спальни. Мужчин связали, а жену сутенера заперли в туалете. Обыскав квартиру, парни нашли паспорта девушек.
На следующий день Валя и девушка из Донецка отправились домой, а Наташка осталась в Москве. После всего, что случилось, она не желала больше видеть тетку. Продолжала путанить в гостиницах, но уже самостоятельно.
Наташка имела способность к изучению языков, неплохо знала английский, а еще лучше немецкий. Будучи девушкой общительной, она в одном из ресторанов познакомилась с немцем. Завертелись отношения. Влюбленный Фриц предложил Наташке работу в Германии. Она сразу согласилась, ведь образования у нее нет, а надеяться на хорошо оплачиваемую работу в России тоже не приходилось.
В считанные дни были оформлены документы. И вот она, Германия! Работала Наташка в ресторане официанткой, жила у своего кавалера. По немецким меркам получала немного, но на жизнь хватало. Когда срок визы истек, девушка осталась в Германии. Однако вскоре полиция устроила облаву. Так впервые Наташка загремела в участок.
С ней долго не церемонились, отправили на родину, в Украину. Наташка помыкалась там без работы какое-то время и вновь отправилась в Германию. Границу пересекла с фальшивыми документами. Наученная горьким опытом, старалась как можно меньше показываться в людных местах, но ускользнуть от правосудия опять не смогла.
Две неудачи подряд не смутили Наташку. После депортации она снова, кружными путями, подалась в Германию и осела теперь в заведении у Ахмета. Здесь она чувствовала себя более-менее в безопасности. Ахмет, несмотря на строгость немецких законов, знал много путей, как да обойти, и всегда умел ладить с властями.
6
Сама же Настя, пробыв в заведении у Ахмета недели две, была отнюдь не в восторге от такой работы. Ей не нравилось жить в грязной конурке, где даже в душ нужно было идти через весь коридор и только в определенные часы. Противно было обслуживать клиентов, в основном грубых иностранных моряков с заходивших в гавань кораблей. Она поставила перед Рафиком два условия: тот должен снять для нее квартиру и находить более респектабельных клиентов. Рафик обещал подумать.
И вскоре Настя действительно переселилась в небольшую квартирку в доме на окраине за 700 марок в месяц. Клиентами теперь у нее были в основном местные немцы, не особо богатые, так что заработка едва хватало на оплату жилья и самые необходимые расходы. Рафик и здесь оставался верен себе, забирал из Настиных гонораров две трети и совсем ничего не оставлял ей на жизнь. Кормиться и содержать себя ей теперь предстояло самостоятельно.
Вскоре Настя поняла, что от Рафика ей теперь проку мало. В чужой стране, без знания языка и прежних связей он чувствовал себя не очень уверенно. Кроме того, Рафик вынужден был соблюдать правила конспирации, чтобы не светиться лишний раз в людных местах, справедливо опасаясь возмездия за свой проступок. В том, что московские братки продолжают его пасти даже здесь, за границей, он ни минуты не сомневался. То и дело в местных газетах можно было прочитать душераздирающие заметки о том, что русская мафия опять расправилась за какие-то старые грехи с одним из соотечественников. Текст подкреплялся снимками: труп с простреленной головой, преуспевающий коммерсант, задушенный в собственной квартире, взорванная машина…
Рафик прежде всего заботился о собственной шкуре и постепенно начинал терять контроль над Настей. Тогда она решила самостоятельно подыскать себе более выгодную работу. Вскоре такая вакансия ей представилась. Однажды Марина в разговоре с ней упомянула, что в гостинице, где у нее был снят номер для обслуживания клиентов, работает стрип-бар, туда проводится очередной набор девушек. Настя решила попытать счастья, приехала на просмотр, и ее сразу приняли на довольно выгодных условиях.
Принцип деятельности заведения оказался довольно прост. Посетитель приходил в бар и усаживался за столик. При входе плата с него не взималась. Далее он, заказывая коктейль или какое-то блюдо, мог потом наблюдать за шоу с участием стриптизерш. Дотрагиваться до девушки-стриптизерши, находящейся в нескольких десятках сантиметров от него, посетитель не имел права. Единственное, что мог позволить себе разгулявшийся клиент, оценивший достоинства той или иной девушки, это заткнуть за подвязку любую сумму денег. За дополнительную плату ему позволялось пригласить девицу исполнить эротический танец на его столе – не более того.
Настя сразу стала пользоваться успехом в заведении, исполняя популярный, так называемый lap-dance. Она исполняла его, опустившись на колени на подиуме и движениями тела имитируя половой акт. Мужчины, расположившиеся за ближайшими к подиуму столиками, должны были во время исполнения танца сидеть, сложив руки на груди. Никаких вольностей не дозволялось, охрана за этим строго следила и всякий раз выпроваживала вон любителей распускать руки.
Настя получала за вечер пятьсот марок. Рафик тоже стал заглядывать в этот бар и находил для нее клиентов, которым хотелось нечто большего, чем простое созерцание. Он был достаточно пронырлив и сумел завязать нужные контакты с администрацией заведения. Час, проведенный с клиентом наедине, в номере или в джакузи, приносил Насте дополнительно еще 150 марок. Но теперь она поставила перед Рафиком свои жесткие условия – могла отказаться от обслуживания, если клиент ей не нравился. И Рафик вынужден был с этим мириться, ведь Настя продолжала служить ему единственным постоянным источником дохода.
Но все-таки работать в стрип-баре было для Насти гораздо легче и престижней, нежели просто путанить. Удовольствие от шоу получали в основном вуайеристы. Некоторые из них влюблялись в девушку, становились завсегдатаями заведения, лишь бы только на нее посмотреть, Одним из таких постоянных Настиных обожателей сделался Давор – высокий, с довольно впечатляющей внешностью хорват, лет около сорока.
Давор довольно часто приезжал в Гамбург по делам. Он занимался продажей картин и антиквариата, имел здесь крохотную лавчонку на паях с немцем, но сам постоянно проживал в Загребе. Настю он боготворил, называл не иначе, как «мое солнце» или «моя русская царевна», не скупился при этом на щедрые подношения.
Они начали встречаться в каждый его приезд и очень скоро сблизились. Постепенно Настя узнавала о своем поклоннике новые подробности.
Давор, несмотря на респектабельный внешний вид, был неудачником. Неприятности преследовали его с молодости буквально на каждом шагу. Он начал учиться живописи, но как художник оказался бездарен. Потом долго не мог найти своего места в жизни, и в конце концов его бросила жена, прибрав к рукам основную часть наследства. С другими женщинами ему тоже не везло. Причина крылась в его мужской несостоятельности. Давор перенес какую-то сложную болезнь, сказавшуюся потом на его потенции, и Насте в первую ночь их интима пришлось затратить немало усилий, чтобы привести своего кавалера в нужную кондицию. Давор очень стеснялся своего недуга и едва ли не со слезами признался, что она – единственная женщина за много лет, с кем он вновь почувствовал себя мужчиной. Насте же внимание восторженного хорвата было приятно хотя бы потому, что нашлась одна живая душа в этой чужой стране, которая о ней искренне заботилась. Ни о чем другом она даже не мечтала.
Так она жила до той самой ночи, как оказалась в номере с морячком-садистом, а потом на квартире Рафика, где во время обыска Настю арестовала полиция. Рафику тогда удалось скрыться от немецких властей. Что уж он там натворил, каким образом засветился, Настя не знала. Как не знала, куда он мог податься сейчас.
Рафик вообще был человек крайне осторожный и никогда не посвящал Настю в свои планы. О них она могла только догадываться. Наверное, оказавшись в Германии, он хотел выждать какое-то время, год, два, может быть, и больше, пока на родине все уляжется, утрясется само собой, о нем станут забывать и появится возможность воспользоваться хранящимся где-то в одном из европейских банков чемоданчиком с деньгами.
Лишь однажды, в порыве откровения и находясь в сильном подпитии, Рафик рассказал Насте о спрятанном в только ему известном месте чемоданчике с деньгами. При этом вытащил на свет и продемонстрировал ей волшебный ключик от хранилища. На следующий день он спохватился, что сболтнул лишнее, пригрозил девушке, что вырвет ей язык, если она об этом разговоре кому-нибудь даже только намекнет. Где он хранил этот ключик, Настя не знала. Но во время допроса на квартире Рафика, когда ей позволили сесть на стул возле письменного стола, Настя, отвечая на вопросы полицейских, все время нервно гладила ладонью столешницу. В какой-то момент ее пальцы оказались под столом. Настя нащупала там небольшой пластилиновый бугорок, отлепила его и сунула в карман. Ее уже до этого успели обыскать, но так ничего предосудительного не обнаружили. Повторный обыск в участке не производили. В камере Настя спокойно, во всех подробностях, смогла рассмотреть свою неожиданную находку.
В пластилиновую мякоть был впечатан маленький ключик, который ей когда-то показал Рафик. Настя вытащила его оттуда и спрятала в медальон, постоянно хранящийся у нее на шее вместе с крестиком.