Текст книги "Охота на бабочку"
Автор книги: Аркадий Трифонов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 25 страниц)
13
Макс Калугин стоял у окна в своем кабинете. Сейчас он был совершенно один, насупившийся, чуть сгорбленный, с руками, глубоко засунутыми в карманы брюк. Макс рассеянно смотрел на ревущий моторами далеко внизу столичный проспект, на людей, спешивших куда-то по тротуарам, сидевших под тентами за столиками кафе. Сверху эти машины и люди казались ему маленькими, незначительными…
Макс вынужден был отвлечься от своих мыслей и обернуться, потому что двери его кабинета распахнулись, и пестрая разнородная группа людей, на ходу переговариваясь, шумно заполнила кабинет.
Впереди всех, в официальном костюме, шел темнокожий гигант, заметно выделявшийся в толпе не только своим ростом, но и повадками человека, привыкшего повелевать, а также принимать решения. Увидев Калугина, он шагнул к нему с распростертыми руками и белозубой улыбкой на лице.
– О, Макс!.. – Он обнял Калугина, так что голова того оказалась у гиганта где-то под подбородком, похлопал по спине. – Как это говорят у вас… Надо ковать железо, пока оно горячо… О! Я для этого прилетел!..
– Добро пожаловать в Россию, Фабьен, – ответил Макс, стараясь поскорее высвободиться из его клешней. – Как прошел полет?
С застывшими улыбками на лицах за встречей двух президентов со стороны наблюдали Лежнев, оба француза, переводчица, референты.
– Ничего, хорошо, – продолжал улыбаться гигант. – Только у меня до сих пор, как это сказать… немножечко стреляет в ушах!..
– Ну, это мы быстро поправим, – пообещал Макс. – Надеюсь, ты еще не забыл вкус русской водки?..
– Как это можно забыть?.. – у гиганта чуть затуманились глаза. – Мы ведь когда-то учились с тобой в одном институте, жили в одной, как это… общаге! Но сначала будем делать дело. Хотя бы чуть-чуть!..
– Будем, – согласился Макс. – Прошу сюда… И вас тоже, господа!..
Он широко обвел пространство в воздухе рукой, приглашая всех рассаживаться.
За столом, в центре которого стояли российский и французский флажки, Макс и темнокожий гигант по очереди подписали бумаги в раскрытых папках. Потом оба встали, обменялись экземплярами договора, улыбками и пожали друг другу руки. Присутствующие при этом тоже поднялись со своих мест. Прозвучали аплодисменты. Замигали вспышки фотокамер. На этом официальная часть была исчерпана.
Неофициальная продолжилась в банкетном зале. Обычный в таких случаях а-ля фуршет, с бутербродами и салатами на столах, с бокалами на подносах, которые держат специально приглашенные официанты. Гости постепенно разбрелись по залу, стояли группами или по двое, рассказывали что-то смешное или обсуждали какие-то проблемы. Словом, все, как обычно в таких случаях.
Макс нашел повод, чтобы отлучиться ненадолго, а появился в зале опять, ведя под руку Настю. Она была одета в довольно скромное, открытое платье, специально предназначенное для приемов. Волосы уложены в обычную прическу. Шею ее украшал аквамариновый кулон, накануне подаренный Максом.
Макс, чтобы не смущать Настю и не ставить ее в неловкое положение, предпочел обставить свое с ней появление на публике довольно непринужденно, согласно последним веяниям моды. Он не стал Настю специально кому-либо представлять, а делал это естественным образом. Переходил с ней от одной группы гостей к другой, заводил какой-нибудь малозначительный разговор, и знакомство происходило как бы само собой.
Однако ее появление не осталось незамеченным. Женщины сразу зашептались, мужчины стали многозначительно переглядываться. Впрочем, Настю это не задевало. Она привыкла к подобного рода приемам, на которых успела побывать уже множество раз. Правда, тогда она находилась в статусе «приглашенной девушки» для «сопровождения» какой-нибудь важной персоны и не принадлежала себе. Теперь же она пришла с Максом, пусть даже не в качестве его законной супруги. Он вел себя с ней так, что публика по каким-то неуловимым признакам сразу почувствовала – для уважаемого президента фирмы она не случайная девушка, взятая им «напрокат» для мимолетной интрижки, а все у них, наверное, очень серьезно.
– Вы – настоящая русская красавица! – расточал перед Настей комплименты темнокожий гигант Фабьен, чокаясь с ней бокалом на высокой ножке. – Макс, я тебе завидую. Раньше я всегда только подозревал, что у тебя имеется отменный вкус насчет женщин. А теперь я в этом убедился!..
Подошел засвидетельствовать свое почтение Насте и Лежнев.
– Привет! – поздоровался он с ней непринужденно, как с давней знакомой. – Правду говорят, что мир становится все более тесен. Иногда настолько, что можно столкнуться с самим собой!..
Макс отметил для себя, что, отвечая на приветствие, Настя вспыхнула и быстро отвела взгляд. Он не успел удивиться, спросить, давно ли они знакомы, потому что Лежнев, продолжая улыбаться и обменявшись с Настей несколькими дежурными фразами, взял его под руку и увел в сторону.
– Я похищаю вашего кавалера, – подмигнул Насте Лежнев. – Не скучайте, это всего лишь на минуту… – Так, значит, вот она, причина твоего загула?.. – заговорил он, когда остался с Максом один на один. – Хороша девочка, ничего не скажешь…
– Я тоже так подумал!.. – засмеялся Макс. – Кстати, не знал, что вы с ней знакомы. Какими судьбами?
– Да так, встречались случайно на одной тусовке, – уклончиво ответил Лежнев.
Макс все еще пребывал в состоянии эйфории, поэтому почти не обратил внимания на его слова, издали с удовольствием продолжая наблюдать за Настей.
– Она тебе нравится? – ревниво спросил Макс. – Ты посмотри, все так и вьются вокруг нее и ею восхищаются.
– Нравится… Только зачем ты ее сюда притащил, на всеобщее обозрение?..
– Что ты имеешь в виду?.. – не понял его Макс.
– Хорошо, попробую объяснить более популярно, – кивнул Лежнев. – Когда ты платишь деньги и покупаешь какую-нибудь милую побрякушку чтобы поиграть, ты же с ней забавляешься наедине, в укромном месте, а не на глазах у всех. Иначе тебя могут не так понять, ты станешь посмешищем, на которое показывают пальцами.
– Витя, послушай, – у Макса сразу пропало хорошее настроение. – Моя личная жизнь – это моя личная жизнь. И никто не вправе совать туда нос дальше положенного предела. Тем более в таких выражениях. Это и тебя касается.
– Да пойми же ты, Макс! Я всего лишь хочу, чтобы ты нормально работал, не отвлекаясь на пустяки, которые могут испортить твой имидж. И чтобы у нашей фирмы, в лице ее президента, и в дальнейшем оставалась добрая репутация…
– Нет, не пойму, Витя. Чем же это Настя может повредить моей репутации?
Лежнев вздохнул:
– Насчет личной жизни – ты прав. Там можешь делать все что угодно. Живи с ней, возьми ее на содержание, найми ей гувернантку, чтобы обучилась хорошим манерам и не сморкалась в занавески. Но только больше не води ее сюда. Пока обо всем знаю только я, остальные могут лишь догадываться, но это, как говорится, к делу не пришьешь. Пусть твой каприз так и останется всего лишь капризом.
– Знаешь, Витя, с твоей колокольни, может, оно так и выглядит, но хочу сказать тебе пока одному… Я ее люблю.
Лежнев посмотрел на него с сожалением, как на полоумного:
– Я не смеюсь только потому, что я человек воспитанный… Протри глаза, друже! Кто она есть?.. Обычный товар, который покупается и продается. Да видел я ее раньше в разных тусовках и всегда с разными… Кто-нибудь дает сверху – она к тому и прилипнет. А ты, как маленький, уже слюни распустил – люблю, люблю…
– Витя, так не надо!.. – Макс придвинулся к нему вплотную и крепко ухватил за лацкан пиджака. – Я не хуже тебя знаю, кто она есть. Но за такие слова морду бьют!..
– Спокойно, Макс, спокойно… – Лежнев попытался освободиться. – Только не здесь, на нас смотрят…
Макс невольно оглянулся. И отпустил его:
– Ладно, гуляй пока…
Лежнев встряхнул плечами, приводя в порядок пиджак. Поправил галстук:
– Перенял уже плебейские замашки… Хорошо, Макс, можешь мне не верить, но я тебе все докажу, как дважды два. Только чтобы потом без обиды.
Он отошел, оставив Макса в одиночестве.
Настя подошла к нему сама, сказала, как бы предупреждая его вопрос:
– Макс, давай сейчас не будем об этом… я потом тебе все расскажу.
14
Все эти дни, проведенные с Максом, Настя была почти счастлива. Минуты, а теперь и часы общения сделали его, ранее являвшегося ей только в мечтах, близким, любимым и очень много значащим в ее жизни. Она потихоньку занималась устройством их гнездышка, делала разные покупки и вообще была довольна своим положением «замужней женщины». Но одновременно наслаждалась почти забытыми для нее ощущениями и чувствами физической близости с любимым мужчиной. Она любила его. Ни тени сомнения не закрадывалось по отношению к нему самому и его действиям. Они договаривались, что она будет ждать его после работы в каком-нибудь маленьком уютном баре или в кафе. Он приезжал туда на машине, какое-то время они катались по вечернему городу, просто так, без видимой цели. Им было просто хорошо вдвоем. Потом подъезжали к его дому. Она ждала, пока он замкнет машину, дернет ручку и повернется к ней. Они оба знали, что будет дальше. Потому что уже делали это много раз. Теперь следовало это только вспомнить и заново повторить…
Поднимаясь по лестнице, они держались за руки. Перед тем как войти, Настя пропустила его немного вперед, чтобы он открыл перед ней дверь. Почти безмолвно они вошли в спальню и повернулись друг к другу лицом. Он потянулся к ней и поцеловал ее. Сразу же по ее телу пробежал ток, и она страстно ответила ему. Он присел на край кровати и прижал ее ноги к себе. Она легонько отстранилась, знакомым движением сняла часть одежды. Она смотрела сверху вниз на то, как он целует ее соски, гладит руками и мнет мягкую кожу. С ним Настя чувствовала себя не просто желанной, но еще и очень красивой, что нечасто случалось с ней, когда она была с другими. Осторожным движением он положил ее поперек кровати и продолжил целовать. Почти одновременно у них возникла мысль снять с себя остальное. И через несколько минут два обнаженных тела лежали рядом. Безумие, блаженство, уже становящееся для них привычным, снова завладело ими. В минуты отдыха они разговаривали и бесконечно долго смотрели глаза в глаза. Настя осторожно пальцами гладила кожу на его лице, водила по губам, по плечам. Все нравилось ей, абсолютно все ласкало взгляд и руки. Она впитывала в себя любовь, все эти слова, прикосновения, жадные поцелуи. Но счастье продолжалось недолго…
Однажды утром, Макс только что уехал на работу, а Настя еще продолжала нежиться в постели, раздался телефонный звонок. Она подумала, что это Макс забыл, наверное, что-то ей сказать перед уходом, и схватила трубку.
В мембране она услышала хорошо ей знакомый голос Рафика.
– Приезжай, – коротко бросил он, и вслед за этим раздались короткие гудки.
Настя какое-то время продолжала лежать неподвижно, с открытыми глазами. Сон кончился для нее. В один миг, с пробуждением, прошлое вновь догнало ее, стало реальностью, приобрело отчетливые, даже зловещие черты.
«Неужели это конец? – думала она, глядя в высокий потолок над собой. – Что мне делать теперь?.. Рассказать обо всем Максу, пусть он спрячет меня, увезет, уедет вместе со мной очень далеко, туда, где мы будем только вдвоем и нас никто не найдет?.. Как же, найдут! У Рафика длинные руки. Найдут, и будет еще хуже. Да и как Макс уедет? Бросит работу, свой бизнес?.. Чушь, на что мы тогда будем жить?.. Нет, не сейчас, не сразу. Надо выждать какое-то время, а там решить, как быть дальше…»
Рафик встретил ее без улыбки, но и не пустил в ход обычные свои угрозы, что несколько успокоило Настю. Он был человек неглупый, понимал, что работа проститутки быстро изматывает. Поэтому девочка иногда должна устраивать себе перерыв, как говорится, для тела и души. У него было несколько других девочек, чтобы зарабатывать на них бабки на обычном «конвейере». Кроме того, Рафик и Настя с некоторых пор отлично ладили между собой, понимали друг друга с полуслова.
У Насти имелись собственные сбережения. Часть из них она теперь и отдала Рафику – плата за все дни, которые она провела с Максом. Так она поступала и раньше, когда исчезала на несколько дней, а то и недель с богатым клиентом, бравшим ее на содержание на какое-то время. Рафика почти никогда не интересовало, кто этот клиент, откуда, лишь бы платил в срок и по установленной таксе. Так случилось и в этот раз.
– Есть работа на сегодня, – произнес Рафик будничным тоном, небрежно пересчитав деньги в конверте, который вручила ему Настя. – Клиент приедет через час, будь готова…
– А нельзя как-нибудь… в следующий раз? – выдавила она из себя.
Рафик, углубившись в какие-то расчеты на калькуляторе, лишь покачал головой:
– Нет, клиент солидный, платит щедро. Но при этом требует, чтобы и обслуживание было по высшему классу. Потому я тебя и позвал.
– А это… только на один вечер? – спросила Настя опять.
Рафик на секунду оторвался от своих расчетов, посмотрел на нее более внимательно и сказал с легким раздражением в голосе:
– Странные вопросы задаешь… Что с тобой? Заболела?
– Нет, я… мне надо вечером… я уже договорилась… – она запнулась на полуслове.
– Что такое? – взгляд Рафика сделался еще более пристальным. – Тебе не нравятся мои условия? Хочешь на улице поработать?
– Нет, ничего, – сказала она. – Просто… устала немного. Но это пройдет.
Она встряхнула головой, уже готовая ко всему, даже самому худшему.
15
На выходе из подъезда Настю встретил молодой высокий парень в безукоризненно сидящем на нем черном костюме с галстуком. Под пиджаком угадывались хорошо развитые плечи спортсмена, а левая половина пиджака едва заметно оттопыривалась. Парень приоткрыл перед Настей дверцу стоявшего здесь же черного цвета «Мерседеса» с тонированными стеклами и вежливо предложил ей сесть на заднее сиденье. Подождав, когда она устроится поудобней, сел рядом, справа от нее. Шофера Насте разглядеть не удалось, только его затылок. Он даже не обернулся при ее появлении, а сразу, по знаку парня, включил мотор, и машина резко рванула с места.
Они выехали на Кутузовский, миновали гостиницу «Украина», а когда слева обозначился памятник в парке Победы, парень вынул из кармана черный платок и все так же вежливо объявил, что придется завязать ей глаза.
– Так надо, – терпеливо ответил он на ее недоуменный вопрос. – Это всего лишь временная мера, вы не испытаете особых неудобств… И, на всякий случай, прилягте на сиденье… вот так.
«Совсем как в дурном детективе», – подумала Настя. Но возражать не стала, а выполнила покорно то, что от нее требовалось.
Ехали они так примерно час, не меньше. Сначала по каким-то оживленным магистралям – Настя то и дело слышала звук проносящихся мимо машин. Потом свернули на куда более спокойное шоссе, а затем, кажется, на проселок, потому что машину мягко закачало. Наконец они вновь выехали на асфальт или даже на бетон и вскоре остановились. Только здесь с глаз Насти сняли повязку.
– Прошу вас. – Парень подал ей руку при выходе из машины.
Настя ступила на землю и огляделась.
Было еще достаточно светло. Основательное, с небольшими окошками трехэтажное кирпичное здание; пустынное, насквозь просматриваемое пространство небольшого, но тщательно ухоженного парка. Высокий бетонный забор по всему периметру и никаких признаков другого человеческого жилья в ближайшей округе. При свете меркнущего дня все это выглядело таинственно и даже немного зловеще. Насте стало не по себе, захотелось поскорее уехать отсюда, но отступать было поздно, да и некуда. Она даже приблизительно не могла себе представить, куда ее привезли, что это за место.
Не говоря больше ни слова, вежливый парень провел ее в дом. Внутри дарил полумрак, очертания предметов казались размытыми в сумрачном свете дня, проникавшем откуда-то сверху. Другие источники освещения отсутствовали. Это, однако, ничуть не мешало парню свободно ориентироваться внутри дома. Он уверенно вел Настю за собой.
Вдруг в одном из проемов с круглой аркой из темноты перед ними возникла человеческая фигура. От неожиданности Настя едва не вскрикнула.
– Не пугайтесь, это наш швейцар, – пояснил ее спутник.
Впервые за все время Настя увидела, как по его лицу проскользнула тень улыбки. Парень тем временем повернулся к встречавшему их человеку и негромко произнес:
– Передай, что мы прибыли.
Человек в проеме молча кивнул и удалился, неслышно ступая мягким звериным шагом по ковровой дорожке. Только сейчас Настя смогла убедиться, что одет он был в самую настоящую ливрею.
– Прошу вас, сюда…
Все так же уверенно парень провел Настю еще по нескольким коридорам, освещенным мягким светом бра. Шаги их скрадывал мягкий ворс расстеленной на полу дорожки. Остановились они возле неприметной двери в конце коридора.
– Проходите… – Парень чуть приоткрыл перед ней дверь и сразу же отступил.
Настя вошла в небольшую комнату с наполовину покрытыми кафелем стенами, ширмой и умывальником. Все остальные находящиеся здесь предметы обстановки даже непосвященному говорили о том, что это хоть и небольшой, но оборудованный по последнему слову техники медицинский кабинет.
При виде Насти сидевшая за маленьким столиком у окна женщина в белом халате поднялась с места и подошла к ней. И сразу перешла к делу.
– Раздевайтесь, – приказала она, даже не поздоровавшись. – Вам предстоит пройти небольшой медосмотр…
Настины робкие возражения и объяснения того, что она совсем недавно проходила уже подробное медицинское обследование в клинике, она сразу же отмела в сторону.
– У нас здесь свои правила, – пояснила женщина, надевая на руки резиновые перчатки. – Тесты на ВИЧ, Вассермана когда сдавали в последний раз?..
Рафик дорожил репутацией своей фирмы и строго следил за тем, чтобы все его девушки раз в месяц проходили обязательный медосмотр. Для Насти это уже давно стало рутинным делом, она относилась ко всему спокойно, как к обычной повседневной гигиене. Но сейчас она вдруг почувствовала себя униженной. Настю охватило чувство брезгливости, когда женщина осматривала ее сначала в кресле, а потом лезла инструментами в полость рта, в уши и нос, обследовала волосы у нее на голове, щупала живот, придирчиво оттопыривала каждый палец на ногах, стараясь убедиться, нет ли там грибка.
Когда Настя, наконец, оделась и вышла из-за ширмы, в кабинете ее ждала уже другая женщина, одетая в строгий серый жакет и юбку. Волосы ее были скромно зачесаны назад и скреплены на затылке. Настя успела подумать, что так одеваются секретарши в кабинетах важных государственных чиновников.
– Идите за мной, – коротко приказала она Насте.
Они опять шли по коридорам, поднялись по узенькой лестнице на второй этаж. Там женщина провела ее в комнату, представлявшую собой нечто среднее между гримуборной в театре и костюмерным цехом, только совсем миниатюрным.
– Вам следует переодеться, – сказала женщина тоном, не терпящим возражений.
Она отодвинула дверцу вмонтированного в стену шкафа, где на плечиках висела, а на полках лежала самая разнообразная одежда, вплоть до нижнего белья. Женщина порылась там, выбрала нужные, на ее взгляд, вещи и положила их на диван.
– Вот это вам подойдет…
Настя подошла к разложенным на диване вещам – это было полупрозрачное кружевное белье. Стала с удивлением и одновременно с любопытством их рассматривать, трогала, мяла пальцами прозрачный, почти невесомый нейлон-полиамид.
– Зачем все это? – повернулась она к женщине. – Я привыкла пользоваться своими вещами, и потом… объясните мне все-таки, для чего нужен этот маскарад…
– Так надо, – бесцветным голосом перебила ее женщина. – Здесь вопросы обычно не задают… Снимайте с себя все и ступайте сперва в душ.
Душевая кабинка находилась здесь же, за небольшой и малоприметной дверкой. Когда Настя вышла из душа, женщина сама растерла ее тело полотенцем, намазала свои пальцы кремом с приятным ароматом и втерла его девушке в кожу.
После этого женщина заставила ее надеть прозрачную накидку-тунику, обшитую лебяжьим пухом и идущую в комплекте с крохотными трусиками. Спереди небольшой черный полупрозрачный треугольник, сзади ягодицы совсем открыты. За этим последовали красный кружевной пояс с резинками для чулок и такого же цвета чулки с бантиками. На ноги – черные туфли на невысоком каблуке.
Женщина удовлетворенно оглядела Настю и затем подвела ее к туалетному столику с зеркалом, укрепленным на стене, и настольной лампой. Здесь на полочках аккуратно были разложены баночки, тюбики, флакончики с кремами и другой косметикой. Настя сразу определила, что здесь представлена продукция самых известных и дорогих фирм. И уже не смогла удержаться, чтобы не потрогать, не понюхать самой.
Однако женщина не дала ей вволю насладиться прелестями косметики, сама принялась укладывать ей волосы, наносить макияж. Опять же сообразуясь с собственным вкусом и не обращая внимания на робкие протесты Насти.
Она заставила Настю надеть парик белого цвета, слегка взъерошенный и больно сдавивший девушке голову. Глаза слегка подкрасила коричневыми тенями. Ресницы ей оставила свои, но обильно накрасила тушью, проведя небольшие стрелки. Тени наложила синие, под цвет глаз своей подопечной. На губы Насти легла алая губная помада, а на пальцы рук – такого же цвета накладные ногти.
После того как все было закончено, женщина предложила Насте посмотреть на себя в зеркало. Оно висело в дальнем углу комнаты огромный прямоугольник от пола до потолка. Настя подошла к зеркалу и сперва чуть не ахнула, а после едва сумела сдержать смех. Сначала она себя даже не узнала. На нее смотрела вульгарно накрашенная красотка, почти голая и с алой розой в искусственных волосах.
«Ну вот, теперь я настоящая шлюха», – подумала она с горечью.
– Идемте, – напомнила женщина за ее спиной. – У вас мало времени…
И опять коридор. Поворот направо. Двустворчатая дверь, ведущая неизвестно куда.
Здесь женщина остановилась, повернулась к Насте и спросила:
– Мне говорили, вы танцуете и немного делаете стриптиз?
– Вот именно, что немного, – усмехнулась Настя. – Стриптиз – не мой профиль, я этим специально никогда не занималась. А танцую я довольно прилично…
– Этого вполне достаточно, – кивнула женщина головой и продолжила свои инструкции. – Запомните, сейчас вы останетесь одна. Ничему не удивляйтесь, делайте, что велят. Не задавайте никаких вопросов, только отвечайте, если о чем-нибудь спросят вас. Но совсем коротко, не вдаваясь в подробности. Сначала, как только услышите музыку, сразу начинайте танцевать. И больше никакой самодеятельности!..
После этих инструкций женщина распахнула одну из створок и слегка подтолкнула Настю.
Внизу под ними, на первом этаже, Настиному взору открылся довольно просторный зал, погруженный в полумрак. Широкие окна были плотно задернуты шторами, так что свет снаружи сюда вовсе не проникал. Она начала медленно спускаться по ступенькам широкой лестницы с перилами, сходящей к подножию полуовалом. Когда ее глаза немного привыкли к освещению, она увидела, что в двух противоположных концах зала горели два торшера, излучая приятный розовый свет. Из мебели ей удалось рассмотреть диван, два массивных кресла рядом с журнальным столиком и несколько кадок с пальмами, выглядевшими в этом интерьере довольно нелепо. Пол был устлан коврами. В дальнем углу зала имелась еще одна лестница, почти неприметная – винтовая. Кроме Насти в зале больше никого не было, и она, едва сойдя с верхней ступеньки, остановилась, чувствуя себя здесь не совсем уверенно и не зная, что ей делать дальше.
Тут из невидимых глазу динамиков полилась музыка – «Пинк Флойд». И вместе с мелодией на потолке в причудливой гамме заметались разноцветные пятна света. Все вокруг сразу преобразилось, стало таинственным, почти нереальным.
– Начинайте же! – услышала Настя голос женщины откуда-то сверху. – И помните, что бы здесь ни происходило, ваше дело – танцевать…
Настя вышла в центр зала, принялась ритмично двигаться в медленном танце. Одна мелодия без перерыва сменяла другую, музыка обволакивала, и Настя постепенно вошла во вкус. Пятна света на потолке тоже постоянно менялись, смешивались друг с другом, придавая телу девушки самые немыслимые оттенки.
На журнальном столике, рядом с коробкой с сигарами, бутылкой виски и двумя стаканами, она увидела свечу. Несмотря на строгий запрет заниматься самодеятельностью, Насте вдруг непреодолимо захотелось полюбоваться сиянием живого огня. На столике она обнаружила зажигалку, зажгла свечу и поставила ее между стаканами и бутылкой, любуясь произведенными световыми эффектами. Затем подошла к винтовой лестнице, плавно провела рукой по металлическому стержню, на котором крепились ступеньки, согнула ноги и медленно, как будто стекая, опустилась на пол. Так обычно делали танцовщицы в стриптиз-барах, выступая возле шеста. Настя видела эту программу много раз, а сейчас вспомнила и стала невольно подражать, привнося при этом в движения собственные фантазии.
Сидя на корточках, она своими тонкими пальцами обхватила колени и медленно провела руками до талии. Туника под пальцами сложилась складками и поползла вверх, еще больше обнажая ноги в красных чулках. Потом ее руки, скрещенные в локтях, плавно задвигались по ее талии, поднимались все выше и выше над головой, там плавно сплетались и вновь расходились.
Прикрыв глаза и медленно привставая, она покачивала бедрами из стороны в сторону и одновременно перемещалась к центру зала. Полы туники, закрепленные ленточкой у самого ее горла, то и дело невесомо распахивались, разлетались, обнажая грудь. Руки ее скользили по груди, по бедрам и животу и опять плавно взмывали вверх. Настя, казалось, уже не помнила, как сюда попала и зачем, и самозабвенно отдалась музыке.
Внезапно она не столько увидела, сколько почувствовала, что в зале кроме нее еще кто-то есть. Настя открыла глаза и в полумраке различила мужчину, сидящего в кресле метрах в пяти от нее, рядом с журнальным столиком, на котором продолжала гореть свеча. Он сидел неподвижно и молча на нее смотрел. Это было так неожиданно, что в первый момент Настя замерла, продолжая стоять с поднятыми вверх руками.
Пауза длилась недолго. Мужчина в кресле пошевелился, взял из коробки сигару, понюхал, поднес ко рту, сплюнул ее кончик на пол и прикурил прямо от свечи. Это послужило для Насти сигналом. Ее танец продолжался, она вновь плавно задвигалась в такт музыке. Руки заскользили по телу, поглаживая его, рот чуть приоткрылся. Одновременно, кося глазом, она попыталась лучше рассмотреть таинственного незнакомца в кресле, для чего, не прекращая двигаться, немного приблизилась к нему.
Ей показалось, что он только что явился сюда с какого-то важного приема. В дорогом черном костюме, с торчащими из рукавов манжетами, на которых поблескивали запонки, при галстуке, с дымящейся сигарой во рту и стаканом в руке. Лицо его Насте не удалось рассмотреть, оно по-прежнему было скрыто в полумраке. Только черные волосы, гладко уложенные и зачесанные назад, чуть отсвечивали на фоне стены. Мужчина сидел совершенно неподвижно и неотрывно смотрел на нее.
Парик мешал ей, то и дело во время танца сползая на глаза. И Настя решилась на дерзкий, почти отчаянный поступок – сорвала с головы парик и отбросила его в сторону, к ногам сидящего в кресле мужчины. Рука его при этом чуть вздрогнула, он быстро поднес к губам стакан и сделал из него большой глоток.
А Настя танцевала. Движения ее сделались еще более грациозными, мягкими, сексуальными. Вырвавшись из плена, волнистые темные волосы теперь свободно упали на плечи. Она повернулась к зрителю спиной, немного наклонилась и прогнула спину, затем ее руки медленно поползли вниз по ногам, она же в это время медленно приседала. Добравшись до коленей, руки ее опять заскользили вверх. Сидя на корточках спиной к нему, она раздвинула ноги. Потом вдруг резко перевернулась на живот, лицом к клиенту, прогнула спину и, уже не таясь, посмотрела прямо на мужчину.
Клиент оставался неподвижен в своем кресле, лишь вновь коротко отхлебнул из стакана. Тогда она растрепала свои волосы, облизала губы язычком. Затем медленно поднялась и двинулась прочь от него, к центру зала. Она шла, вульгарно покачивая бедрами, а руками гладила грудь. Сейчас это уже был танец похоти и страсти.
Она почувствовала, как за ее спиной мужчина выбрался из кресла и подошел к ней сзади. Она вся напряглась, подумала, что сейчас он начнет ее трогать или раздевать, как это уже не раз бывало в подобных случаях. Но мужчина, так и не прикоснувшись к Насте, лишь несколько раз обошел вокруг нее, бесцеремонно разглядывая ее ноги и грудь, даже втянул носом исходящий от нее парфюмерный аромат. А Настя в свою очередь теперь сумела вблизи хорошо рассмотреть его лицо. Оно ей показалось на удивление знакомым. Тут Настя вспомнила, что видела его много раз в телевизионных новостях, по разным программам и каналам. На совещаниях, во время деловых встреч, правительственных приемов или интервью, которые часто раздавал этот респектабельный и влиятельный господин. И даже на встрече с заметно уже стареющим президентом. Теперь она его узнала…
Тем временем мужчина вернулся к столику. Поставил на него стакан, опустил в массивную пепельницу дымившуюся еще сигару. И вновь подошел к Насте. Он еще раз внимательно осмотрел ее всю, с головы до ног. Придвинувшись к ней вплотную, взял ее за руки, завел их ей за спину и там соединил, держа оба ее запястья в своей правой руке. А левой высвободил из-под туники ее грудь, стал мять, сильно сжимая соски, просовывая толстые волосатые пальцы все дальше и дальше.
Потом все произошло очень быстро и без единого слова. Мужчина повалил ее на диван, раздвинул ей рот для поцелуя своим языком и тут же грубо вошел в нее со всего маху. Он придавил Настю своей массой, так что ей сразу стало трудно дышать. Казалось, он хотел вдавить ее в диван, при этом даже не потрудился снять с себя пиджак, лишь немного приспустил брюки. Булавка его галстука больно царапала ей щеку, но Настя не то чтобы отвести ее от себя рукой, вообще пошевелиться не могла и только молила, чтобы это поскорей закончилось. Перед глазами у нее все плыло. Ноги немели, и она их уже не чувствовала. Ей казалось, еще немного и она потеряет сознание или задохнется. Так продолжалось минут десять, которые показались Насте вечностью. Мужчина вдруг коротко застонал на ней и почти сразу обмяк. Он задом сполз с дивана, встал на ноги, подтянул брюки и застегнул молнию. Одернул пиджак. Поправил галстук. При этом он даже не взглянул в сторону Насти, так и не сказал ей ни слова, как будто ее вовсе здесь не существовало. Он словно только что посетил туалет, закончил там свои дела и быстрым, уверенным шагом направился к боковой двери, готовый к новым важным свершениям.
