Текст книги "Охота на бабочку"
Автор книги: Аркадий Трифонов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 25 страниц)
19
В эту пятницу Рафик приятно проводил время на одной из подпольных квартир в обществе своих девушек и их клиентов. Веселье было в самом разгаре, когда раздался звонок в дверь. К этому часу ждали прихода еще одного богатенького «пиджака», поэтому звонившему открыли беспрепятственно. Но вместо ожидаемого клиента в квартиру ворвалась бригада милиционеров в масках и камуфляже.
Как водится в таких случаях, всех находящихся в квартире выстроили по стенам, отобрали паспорта и другие документы и начали составлять протокол. Бегло просмотрев паспорта задержанных, главный со звездами капитана на погонах засунул к себе в карман ксиву с фотографией Рафика и отвел его в другую комнату.
Там между ними состоялась такая беседа:
– Значит, девочками торгуете, гражданин… Сафаров?
– Никак нет, начальник. Просто собрались с друзьями немного отдохнуть, а девочек пригласили прямо с улицы. Они сами согласились.
– Ну да?
– Честное слово, начальник! Чтоб мне век мамы не видать, если пену гоню!..
– Маму свою ты и так не скоро увидишь… Заметем тебя по двести сорок первой – «организация или содержание притонов для занятий проституцией». Сам, наверное, знаешь, какой по ней тебе срок светит.
– Хе! На понт меня берешь, начальник!.. – оскалил Рафик недавно вставленные золотые зубы. – А где доказательства? Я тут, на этой квартире, случайно. Сами видите, в паспорте у меня прописка, свой бизнес имею, честным трудом себе хлеб зарабатываю да еще налоги плачу… А за то, что с девочками хотел повеселиться, какой здесь криминал? Правда, у меня строгая теща, не любит, когда ее зять налево ходит. Но мы с ней в нашей большой семье сами как-нибудь разберемся, если штраф пришлете.
И Рафик вальяжно развалился на стуле.
Капитан какое-то время смотрел на него, не мигая, тяжелым взглядом.
– Доказательства, говоришь? – Он вдруг наклонился к Рафику, схватил его за грудки и громко прошипел ему прямо в лицо: – Ты что ж, сукин кот, с прошлого месяца ничего нам в казну не отгружаешь? Порядки забыл? Так мы пришли их тебе напомнить!..
– Так бы сразу и сказали, – Рафик посерьезнел. – А то врываетесь средь бела дня, «маски-шоу» тут устраиваете. Что соседи подумают? Да и клиентов так можно в два счета распугать. Столько шуму по пустякам…
– Ты это называешь пустяками? Тебе уже наша крыша надоела?
– Да я не о том… Я ж вашему кенту только на днях говорил, чтобы отсрочку дал на пару недель. Машину меняю, сейчас пока на мели.
– Ну?
– Ну, ударили по рукам. Свои ведь, который год вам плачу, и без претензий…
– Свои на зоне по спине ползают, – остро глянул на него капитан. – Говори конкретно, кто приходил, с кем у тебя был базар об отсрочке?
– Ну, этот, который обычно от вас приходит, в штатском… Виктор Иванович.
– Бабенко?
– Он самый!.. А в чем проблема? Или нестыковка вышла? Вы ведь тоже будете из этой ментовки… – Рафик назвал номер районного отделения милиции.
Но тут он опять встретился взглядом с капитаном и сразу осекся.
– Ну вот, парень, ты влип по уши! – улыбнулся капитан, отпуская его и откидываясь на спинку стула. – Мы тоже, как ты выразился, из ментовки, но мы – УБОП. И этот Бабенко, которому ты так регулярно платил дань, сейчас у нас в предвариловке показания дает под протокол. Вот, можешь ознакомиться. Там много чего интересного, но о тебе особенно. Хоть грамоту давай за доблестный труд…
И капитан положил перед ним на стол несколько казенных листков бумаги.
Рафик сначала бегло пробежал их глазами, а потом стал вчитываться более внимательно. И, по мере того как он вникал в строчки протокола, лицо его менялось. На лбу выступил пот, он сразу как-то обмяк. Видимо, струхнул основательно.
– И что теперь? – спросил он, возвращая листки дрожащей рукой.
– Теперь?.. Да теперь ты пойдешь по совокупности. К двести сорок первой пристегнут еще «дачу взятки должностному лицу при исполнении и в особо крупных размерах». А это уже серьезно, лет на десять как минимум.
Капитан замолчал. Повисла пауза, во время которой они посмотрели в глаза друг другу. Рафик был тертый калач в такого рода делах и, кажется, что-то понял.
– Мы можем договориться? – тихо спросил он.
– Можем, – также тихо ответил капитан.
– Сколько?
– Много.
– Ну, например?..
Капитан достал ручку и блокнот. Что-то быстро написал на листке. Вырвал его из блокнота и сунул Рафику под нос.
При виде цифр у Рафика глаза полезли на лоб:
– Да вы че, в натуре?.. Это ж беспредел!..
– Тогда собирайся, – бесцветным голосом сказал капитан. – Карета уже внизу.
Рафик заморгал глазами. Взял у него листок, еще раз пробежал глазами.
– Может, частями? В течение года?
Капитан покачал головой:
– Сразу.
– Полгода?..
– Я думал, ты деловой мужик, а только зря теряю время, – капитан сделал движение, собираясь встать со стула.
– Ну, хотя бы три месяца!.. – взмолился Рафик. – Раньше мне такую сумму не достать. Не потяну, даже если все продам!..
– А у тебя есть что продать? – прищурился капитан.
– Есть, но тогда уж лучше в петлю головой, – Рафик вздохнул. – Не, начальник, я все понимаю… залетел – плати. И я ж не отказываюсь, но только в разумных пределах. А это, извините меня – наезд, самый настоящий. Кто-то хочет меня подставить…
– Ты сам себя уже подставил, – сказал капитан.
– В смысле?.. Не понял!.. – опять забеспокоился Рафик.
– А ты думал, мы здесь просто так?.. Просто так этого Бабенку припасли со всей его районной ментурой, да и тебя с ними заодно?
– А как?
– По сигналу. И исходит тот сигнал оттуда, – капитан ткнул указательным пальцем куда-то в потолок.
– Ну а я здесь при чем? – Рафик проследил глазами за его пальцем. – У меня таких знакомых нет, чтобы меня подставляли. Мои клиенты попроще, раз – и разбежались…
– Ну, ты мне только не гони, ладно?.. Короче, – капитан полез в нагрудный карман, достал фотографию и предъявил Рафику. – Твоя девочка?
С фотографии на него смотрела Настя.
– Ну, моя… а что?
– А то, что ты ее недавно жестоко избил, и она теперь вынуждена ходить с синяками на теле. А хахалю ее это очень не понравилось.
– И что, за это с меня такие бабки? – недоверчиво спросил Рафик.
– Представь себе… У нее там, – капитан вновь показал на потолок, – оказался какой-то высокий покровитель. Запал, одним словом… Увидел те синяки, расшумелся, разорался, позвонил куда следует, нас на ноги поставили. И тут так совпало, что поступил сигнал на эту районную ментовку, дескать, крышу держат, покрывают местных братков и сутенеров. Вот мы всех вас и замели одним дуплетом… Усек теперь?
Рафик глубоко задумался. История, рассказанная ему капитаном, с первого взгляда выглядела правдоподобной. Но что-то в ней не укладывалось в единую цепочку, не сходились концы с концами.
– Ну, хорошо, – сказал он наконец. – Еще раз повторяю. Платить я не отказываюсь, но откуда набежала такая сумма? Ни одна баба в мире этих денег не стоит.
– А это ты пойди и у него спроси, – ухмыльнулся капитан. – У ее хахаля, стоит или не стоит. Наверное, у него на нее хорошо стоит, раз такую волну погнал… Я с ним не знаком, мое дело – приказ. Мне начальство так сказало – я выполняю. Знаю только, что тот мужик уперся. Самолюбие в нем взыграло. Дескать, либо пусть он мне платит эти бабки, ты то есть, либо отдает навсегда девчонку.
– Что-что? – Рафик отказывался верить своим ушам.
– То, что слышал. Теперь решай.
– И что будет, если я ее… отдам?
– Свободен.
– Совсем?
– Совсем. Прямо здесь.
Рафик еще подумал.
– Да что он за хрен с бугра такой, чтобы из-за него УБОП на уши поставили? Можешь мне сказать? У меня прямо в голове не укладывается…
– А это и не твое дело, – отрезал капитан. – Я и так сейчас много лишнего сказал, чего тебе знать не следовало бы. Так что, парень, гляди. Будешь узнавать подробности или, не дай бог, вякнешь лишнее – вырвут язык вместе с горлом и кишками…
– Да хрен с ней! Пускай берет ее себе и трахает, только при этом на здоровье не жалуется! – Рафик сразу повеселел и уже опять чувствовал себя в своей тарелке. – А я взамен еще с десяток новых б….. найду!..
– Я тоже так думаю, – сказал капитан, поднимаясь и отдавая ему паспорт.
20
А через два дня Настя окончательно переселилась к Максу. Свою роскошную квартиру в центре, которую в основном содержал и оплачивал Рафик, она оставила без тени сожаления. Просто зашла туда с водителем Макса, за полчаса собрала вещи, только самые необходимые, принадлежавшие лично ей, – в основном это была косметика и одежда. И с легким сердцем перешагнула порог своего бывшего гнездышка, как ей тогда казалось, навсегда отринув от себя все, что оставалось от прошлой жизни.
Теперь ее больше никто не тревожил. Они жили с Максом как муж и жена, могли теперь открыто появляться на людях, приглашали к себе гостей, в основном приятелей Макса. Вопрос о том, чтобы окончательно узаконить отношения, был отложен на осень. Летом у Макса был разгар трудовой деятельности, заказы от клиентов поступали в фирму со всех сторон, крепли связи с зарубежными партнерами.
Спустя еще какое-то время Макс собрался лететь в Германию. Это было первое их расставание за время недолгой совместной жизни. Всего на неделю, потому каждый из них делал вид, что все в порядке, все по плану и никаких слез. Хотя в Настиной душе почему-то поселилась тревога. Впрочем, она ничем не выказывала перед ним своих чувств. Оба взрослые, нельзя же постоянно жить привязанными только друг к другу. Оба, кажется, это хорошо понимали.
Макс был против того, чтобы Настя провожала его в аэропорт. Сборы в дорогу были быстрыми и немногословными. На прощание он поцеловал Настю и спустился вниз, к поджидавшей его машине. Настя осталась одна. Бесцельно бродила по их огромной квартире, как бы заново узнавая ее в отсутствие Макса.
А вечером ей позвонил Виктор Лежнев. Извинился, что побеспокоил. Сыпал шуточками, рассказал пару пошлых анекдотов. Потом сказал, что хочет с ней встретиться. Завтра днем, в удобном для нее месте. Свое желание объяснил тем, что хочет кое-что передать для Насти. Дескать, впопыхах забыл сделать это через Макса.
Настя согласилась, хотя встречаться с ним ей было неприятно. Она понимала, что Виктор с Максом не только друзья, но и деловые партнеры. Но с Лежневым у нее связаны неприятные воспоминания о прошлом, в частности о той встрече за городом, когда он был любовником Вероники. За все то время, пока она жила с Максом, из его друзей не побывал у них дома только Виктор. Он как бы намеренно сохранял дистанцию, когда изредка случайно встречался с Настей в офисе фирмы или в иных местах, подчеркнуто вежливо здоровался с ней – и ничего другого. Чисто по-женски Настя чувствовала неприязнь Виктора, не могла понять ее истинного происхождения и потому всегда старалась держаться с ним настороже. Она хотела отказаться от назначенной встречи и в этот раз, но Виктор настаивал, сказав, что дело не требует отлагательства.
21
Встречу Настя назначила в одном из своих любимых кафе в центре города и приехала туда заранее, чтобы немного посидеть одной. С барменом они были давно знакомы. Тот, как всегда, стоял у стойки и мило улыбался посетителям. Увидев Настю, бармен приветственно поднял руку, затем указал ей на свободный столик, стоящий возле окна. Там, на улице, за витриной кафе, всем правила суета. Люди куда-то спешили, машины проносились мимо, гудя клаксонами. А внутри все было иначе. Тишина, спокойствие, умиротворение. На фоне тихой мелодии, что доносилась из музыкального аппарата, были слышны лишь редкие негромкие постукивания ложечек о чашки с кофе и едва слышный шепот посетителей.
Настя, как обычно, заказала себе легкий обед, а в ожидании его попросила принести бокал шампанского. На столике перед ней лежал вдвое сложенный рекламный буклет. Нехотя раскрыв его, она стала убивать время чтением рекламной мишуры. То и дело она поднимала глаза и смотрела на входящих посетителей. Невольно бросила взгляд на соседний столик. Там сидели две женщины, пили вино, перешептывались и обсуждали других посетителей. Настя невольно прислушалась к их разговору и улыбнулась.
«Господи, – подумала она. – Какие же мы, женщины, любопытные! Все мы должны заметить, всех должны обсудить, всему должны дать свое объяснение. Но не это ли составляет небольшую долю нашего шарма?..»
Не найдя ответа, она взглянула на только что вошедшего посетителя.
Виктора Лежнева она узнала сразу. А тот какое-то время еще потоптался у входа, обшаривая глазами зал. Наконец увидел Настю, улыбнулся ей издали и направился к ее столику. Сел, не спрашивая разрешения и шумно отдуваясь.
– Фу-у, жара какая на улице, хоть здесь прохладно… Извини за опоздание, в пробку попал… – он беглым взглядом окинул столик. – О, шампанское!.. Меня угостишь?
Насте не понравился его развязный тон и несколько нахальное поведение. Поэтому она ответила подчеркнуто строго, чтобы сразу дать ему понять: они здесь всего лишь по делу и совсем ненадолго:
– А вы всегда привыкли требовать то, что обычно мужчина у женщины просить не должен?
Кажется, Лежнев это почувствовал и сразу переменил тон:
– Извини, это я пошутил. За рулем не пью… Но почему так официально? Насколько я помню, мы давно знакомы и раньше всегда были на «ты».
– Хорошо, – согласилась Настя. – Давай на «ты»… Но тогда скажи мне, с каких это пор ты сам начал водить машину? Или сегодня это ради конспирации?
– Ну вот, уже подозрения! – засмеялся Лежнев. – Можно подумать, что я хочу тебя соблазнить в отсутствие Макса… Если бы такое желание возникло, я бы сумел обставить дело как-нибудь иначе… Шучу, – моментально среагировал он на жесткий взгляд Насти. – Все просто до банальности. Своего водителя я отправил с бумагами, а на встречу с тобой прибыл на своих колесах.
– Тогда давай отставим шутки в сторону и сразу перейдем к делу.
– Давай, – согласился он. – Только вот я никак не могу взять в толк, за что ты меня презираешь? Встретила так, словно я каменный гость?.. А между прочим, я живой, белковый, у меня есть сердце, и я друг Макса. А следовательно, и твой тоже… Потому и присутствую здесь ради общего интереса…
Весь этот разговор, какие-то странные намеки исподволь, само присутствие Лежнева здесь, рядом с ней, стало Настю уже порядком раздражать.
– Я тоже многого не пойму, – сказала она, уже не пытаясь скрыть от него своего отношения. – Ты хотел мне кое-что передать, назначил встречу. Я приехала. Так в чем дело? К чему тогда все эти улыбочки и странные предисловия?
Какое-то время Лежнев пристально на нее смотрел, потом сказал:
– У меня есть к тебе предложение.
Настя вопросительно подняла брови.
– Только не делай удивленных глазок, – продолжал он. – Прямой вопрос, такой же прямой ответ… Согласна?
– Ну, давай попробуем, – кивнула Настя, выдержав паузу.
– Попробуем… Ты хоть понимаешь, что ему не пара?
– Это кто же так решил?
– Этого не надо решать, это ясно как божий день… Я не буду вдаваться в подробности, скажу лишь одно – своим присутствием ты его компрометируешь. Более того, из-за тебя Макс был вынужден пуститься в сомнительную авантюру, и еще неизвестно, чем это для него, да и всех нас, аукнется в будущем…
– По-моему, Макс сам способен отвечать за свои поступки…
– Да в том-то и дело, что не способен!.. То есть если это касается дела – тогда да, согласен. Но по жизни он так и остался большим ребенком. Он совсем потерял голову, а ты этим пользуешься!.. Хотя прекрасно понимаешь, что все это рано или поздно кончится, и кончится очень плохо.
– А это уже мое дело, – сказала Настя холодно. – Наше с Максом… Спасибо за заботу, Витя, но мы как-нибудь сами разберемся.
Она сделала движение, собираясь встать.
– Нет, ты погоди, – он протянул руку, заставив ее остаться на месте. – Вот тут кое-что есть для тебя интересное, взгляни, пожалуйста…
И он положил перед Настей желтый конверт.
Настя помедлила. Потом осторожно взяла в руки конверт. Достала одну фотографию, другую, следующую… По мере того как она их рассматривала, лицо ее делалось все напряженнее, перед глазами все плыло, хотя внешне она сохраняла спокойствие. Настя заставила себя посмотреть все фотографии до конца. Потом снова сунула их в конверт, положила его на край стола.
Какое-то время оба хранили молчание.
– Хорошая работа, – сказала она наконец. – Видимо, действовал профессионал.
– Да уж, пришлось постараться, – самодовольно ухмыльнулся Лежнев. – А теперь вопрос на засыпку. Представь на минуту, что эти фото попадут в руки Максу и его реакцию по этому поводу…
– Представляю… Ну и что ты хочешь?
– Хочу предложить обмен. Сделку, если называть это своими именами. Мы ведь с тобой вроде как деловые люди. У тебя свой бизнес, у меня – свой…
– Какую сделку? – она вскинула голову.
– Ты получаешь эти фотографии, Макс ни о чем так и не узнает. Но ты навсегда исчезнешь из его жизни.
– Хм… а тебе не кажется, что такой обмен не вполне корректен? Слишком неравноценны доли. Та, что получаешь ты, и та, которая остается мне.
– Конечно! – с готовностью подхватил Лежнев. – Это далеко не все, что тебе причитается, просто я еще не успел сказать… Деньги. Нормальная квартира, если захочешь, могу добавить к этому еще и машину… Ты получаешь полную свободу, сможешь жить безбедно, в свое удовольствие и заниматься тем, чем сама пожелаешь. Мне кажется, неплохой обмен. Многие девушки в твоем положении могут только мечтать об этом.
– А условия?
– Я тебе их уже назвал. Ты должна исчезнуть. Тихо, по-английски, то есть насовсем. Макс, конечно, бросится тебя искать, но это уже моя забота… И сейчас самое удобное время, пока он в отъезде. Надо пользоваться моментом.
Опять в их разговоре повисла пауза. Подошел официант, неся на подносе заказанный Настей обед. Но она лишь расплатилась и велела отнести все опять на кухню.
Лежнев терпеливо ждал. Смотрел на нее без улыбки.
– Заманчивое предложение, – сказала Настя, устремив взгляд на конверт. – Я вот только одного не пойму… Зачем это тебе? Все эти траты, хлопоты… Ведь, в сущности, дело касается меня и Макса. В чем здесь твоя выгода?
Лежнев вздохнул:
– Я уже устал всем объяснять. Но если хочешь, то коротко… Мы с ним находимся в одной связке. Если в чем-нибудь пострадают интересы Макса, это впрямую коснется и меня. Стало быть, я соблюдаю прежде всего свой интерес.
– Ясно… – Настя посмотрела за окно, на улицу. Потом опять перевела взгляд на конверт. – Я слышала, ты игрок, а все игроки привыкли рисковать… Так вот, мое предложение. Давай сыграем с тобой в рулетку.
– То есть?.. – не понял он.
– Ты отдаешь мне эти фотографии. Я сама покажу их Максу. Конечно, упомянув при этом, как и от кого они мне достались. Посмотрим, как он среагирует… Это и есть рулетка. Если стрелка ляжет так, что мне придется уйти, что ж, такова судьба. Каждый останется при своих интересах. Но при этом ты сильно сэкономишь на расходах. А они, судя по тому, какие блага ты мне посулил, отнюдь не маленькие, даже для тебя.
Лежнев посмотрел на нее растерянно, как бы еще не веря. А Настя, видя это, постепенно обрела былую уверенность.
– Ну что, Витя, устраивают тебя такие условия игры? – спросила она насмешливо. – Мы ведь оба рискуем на равных условиях. А там что выпадет, орел или решка…
Лежнев с удивлением посмотрел на ее слегка раскрасневшееся лицо, на фанатично горящие глаза, на решительно стиснутые кулачки. «А ведь она это сделает, сучка!» – подумал он даже с невольным восхищением. Потом наклонился через стол, потянул к себе конверт и, словно на пружине, вскочил на ноги.
– Ты об этом еще сильно пожалеешь!.. – успел он выкрикнуть Насте на ходу. – Вы оба пожалеете, но будет уже поздно!..
Настя видела сквозь витрину кафе, как он садится в свою машину. И лишь после того, как Лежнев отъехал, она тоже поднялась, направляясь к выходу.
22
Виктор Лежнев был единственным сыном в семье дипломата, родился и получил воспитание в основном за границей. Это обстоятельство, казалось, уже заранее предопределило его дальнейшую судьбу. Не без помощи связей отца Виктор поступил в МГИМО, готовя себя к работе на дипломатическом поприще. Но в начале девяностых советская система благополучно рухнула, ей на смену пришли совершенно другие идеалы. Папаша был отправлен с почетом на пенсию и уже не имел прежнего влияния. Виктор быстро сориентировался в новой обстановке и понял, что карьера дипломата уже не так заманчива, как раньше, в советские времена. Открылись новые горизонты для того, чтобы делать карьеру и зарабатывать деньги. Он ушел с четвертого курса института и целиком посвятил себя бизнесу. Пользуясь знакомствами за границей, стал перегонять оттуда подержанные автомобили, на которые в нашей стране появился необычайный спрос. Это приносило ему сказочные барыши, пока в дело серьезно не вмешался криминал. После того как нескольких его партнеров безжалостно расстреляли на границе Белоруссии и Польши, Виктор, будучи по натуре весьма осторожным и даже трусоватым, смекнул, что своя шкура дороже любого навара за иномарку, и моментально завязал с опасным предприятием. Деньги у него остались на счету в зарубежном банке, теперь ему захотелось их вложить с пользой в более спокойное дело. Тут на горизонте возник Макс Калугин, еще только начинавший свой бизнес. Они познакомились, когда Макс готовил проект дизайна на дачном участке отставного дипломата, Витькиного отца. И сразу почувствовали взаимную симпатию.
Виктор легко сходился с людьми, чего так не доставало Максу, свободно владел несколькими языками. Он по-прежнему имел широкий круг знакомств за границей, дал Максу ряд полезных советов и свел его с нужными партнерами за рубежом. Макс это оценил. И согласился, когда Виктор объявил, что готов вложить в дело свой капитал. Так они стали не только друзьями, но и деловыми партнерами.
Макса такое сотрудничество вполне устраивало. Витька по своей натуре не отличался задатками лидера, предпочитая находиться у кого-нибудь за крепкой спиной. С самого начала между ними установилось четкое распределение ролей. Стратегию деятельности фирмы определял Калугин, Лежнев внедрял ее в жизнь, делая это с необычайной легкостью и весьма талантливо. Он отвечал за безопасность, находил богатых клиентов, завязывал нужные деловые контакты. И при этом оставался как бы в тени своего партнера, предоставляя тому право решающего голоса. Незаметно для себя Макс почти полностью подпал под его влияние. С легкой руки Виктора он сделался завсегдатаем элитных тусовок, где обзаводился нужными связями. Лежнев подбирал для фирмы персонал, водителей и охранников из числа бывших омоновцев и чекистов. Неприхотливый в жизни, Макс снисходительно относился к тому, что Виктор по своему вкусу обставил для него квартиру, одевался он только в тех салонах и магазинах, которые выбирал для него Лежнев. Даже такие мелочи, как авторучка, запонки или галстук, – все это было приобретено по совету Виктора. Лежнев заботился также об интимной жизни своего друга и партнера. Макс не то чтобы стеснялся знакомиться с женщинами – у него на это просто не оставалось времени. Виктор же всегда старался обставить дело таким образом, что нужная женщина появлялась на горизонте Калугина в нужное время и в нужном месте. Когда случался разрыв в отношениях, Макс долго не оставался без присмотра милой особы.
Получив незримую власть над Максом, Лежнев чувствовал себя вполне комфортно. Партнер, сам того не сознавая, оказался полностью под его влиянием. Макс, принимая решения, всегда поступал так, как это было выгодно Виктору. Такое положение вещей до поры вполне устраивало Лежнева. Он не стремился выйти на первый план, важно было лишь держать Макса под контролем. Но с появлением Насти ситуация могла в корне измениться. Лежнев ясно чувствовал это и потому решил действовать незамедлительно. Но с первых же шагов его ждала неудача. Вначале Юля отказалась выполнить его деликатное поручение, поддавшись, как полагал Лежнев, сентиментальным чувствам. А потом и Настя совсем неожиданно проявила характер.
В конечном счете дело и вовсе оборачивалось против Виктора. После разговора с Настей в кафе он начал всерьез опасаться, что она обо всем может рассказать Максу. Конечно, можно еще было представить случившееся как досадное недоразумение. Дескать, конверт с фотографиями оказался у него в руках случайно, его просто подбросили в офис. Лежнев хотел лишь предупредить Настю, а девочка не поняла, истолковала его благие намерения по-своему. Возможно, Макс бы ему поверил, а что дальше?.. Ведь основной результат не был достигнут. Настя оставалась с Максом.
Неужели ему придется с этим мириться?.. Лежнев не любил проигрывать. Не нравилась ему ситуация, при которой Макс мог выйти из-под его контроля. Предстояло в ближайшее время, пока приятель не вернулся из поездки, найти выход из положения. Об этом сейчас и думал Лежнев, засидевшись допоздна в своем кабинете.
А так ли нужен ему Макс сейчас, когда их фирма окончательно и давно встала на ноги? Конечно, они друзья, но иногда случаются моменты, когда ради успеха приходится блефовать, многим жертвовать, в том числе и дружескими связями, ради общего дела, достижения нужной цели. Об этом ему уже не раз говорил отец, приводя в качестве примера истории из практики мировой дипломатии. Пришла пора ему, Витьке Лежневу, вылезти, наконец, из коротких штанишек, перебраться из-за кулис на авансцену, чтобы начать играть первую роль. И случай, кажется, вполне удобный. Но кто знает, как Макс воспримет то, что в приступе истерики может рассказать ему Настя. Нет, надо действовать сейчас, потом может быть поздно…
Лежнев протянул руку, снял трубку телефона и набрал номер.
