Текст книги "Охота на бабочку"
Автор книги: Аркадий Трифонов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 25 страниц)
В зале по-прежнему звучала тихая музыка, Настя оставалась неподвижно лежать на диване. Она почувствовала облегчение и такую слабость, словно пробежала несколько километров. Невозможно было даже думать о том, что ей теперь делать. Кажется, она даже задремала. Музыка вдруг смолкла, блики под потолком погасли. В чувство ее привел голос женщины, которая неслышно спустилась со второго этажа. Насте было велено сдать полученные вещи, привести себя в порядок и покинуть дом.
Она торопливо помылась под душем, с остервенением терла лицо, смывая с себя оставшиеся следы косметики. Потом нашла в комнате свою одежду, переоделась и опять спустилась вниз. Там Настю ждал вежливый парень, который привез ее сюда.
– Сейчас вас отвезут в город, – сказал он. – Ни о чем не беспокойтесь, но помните, что об этом визите никому ни слова. Никаких подробностей, даже вашему Рафику. И будьте готовы приехать сюда опять в следующий четверг. А вот это вам…
Парень вручил Насте два объемистых пакета и конверт с деньгами.
В этот раз в машине она была только с шофером, и глаза ей больше никто не завязывал. Впрочем, Настя и так не могла толком сообразить, в каком месте она побывала, по каким дорогам они ехали. Время приближалось к полуночи, за окнами машины было уже совсем темно. Немного придя в себя, она не удержалась и исследовала содержимое пакетов. В одном из них она обнаружила дорогой набор французской косметики. Во втором – не менее дорогие комплекты фирменного белья от «Victoria’s Secret».
В другое время Настя чувствовала бы себя на вершине блаженства от таких восхитительных, свалившихся на нее даров. Но сейчас ей хотелось зашвырнуть их куда подальше, лишь бы поскорее забыть о том, что ей сегодня пришлось испытать. И только сейчас она вспомнила, что дома ее ждет Макс.
Густая краска стыда залила ее пылавшие щеки и шею.
16
В тот вечер Макс Калугин допоздна засиделся в своем кабинете. Сотрудники фирмы уже давно разошлись, но он ждал очень важного звонка из-за границы, и это мешало ему уехать домой. Макс отпустил секретаршу и в свою очередь сделал несколько звонков. В том числе уже в который раз набрал номер своего домашнего телефона. Но ему опять никто не ответил. Макс с досадой бросил трубку на аппарат и задумчиво посмотрел на стол перед собой, где в вазе стоял огромный букет красных роз.
Розы конечно же были приготовлены для Насти. В тех случаях, когда он вот так же задерживался на работе и они не встречались с Настей в городе где-нибудь в заранее условленном месте, она обычно сидела дома, в его квартире, занимаясь какими-то своими женскими делами. А Макс всегда привозил ей цветы.
Сегодня Насти дома не было. Во всяком случае, телефон в квартире не отвечал, и это начинало его немного тревожить. Конечно, у Насти могли быть в городе свои дела. Пробежаться по магазинам, посетить косметический салон, неожиданная встреча с подругой, да мало ли что еще могло задержать женщину в городе летним вечером. В конце концов, она могла просто позволить себе побыть в одиночестве, посидеть где-нибудь в кафе, выпить кофе или аперитив, послушать музыку или просто прогуляться по улицам.
Макс посмотрел на часы. Четверть часа до полуночи, не самое удачное время для прогулок в одиночестве. Он уже давно собирался купить для Насти сотовый телефон, чтобы между ними была постоянная связь, но все откладывал или забывал, погруженный в лавину своих забот. Но завтра он это сделает непременно. Макс открыл еженедельник, внес туда пару строк и обвел их жирной чертой.
Он всегда начинал скучать по Насте, когда оставался один. Днем его отвлекали всякие текущие дела, поездки, деловые встречи, совещания, а вот такими вечерами, в одиночестве, не мог думать ни о чем другом, только о ней. Так сразу, легко и просто завязались их отношения. С той первой встречи в загородном коттедже и нескольких бурно проведенных дней наедине они еще ни разу надолго не расставались. Это продолжалось уже три недели, и Макс чувствовал, что их отношения укрепляются с каждым днем. Он думал об этом с замиранием сердца, боясь сглазить. Да, они очень скоро сблизились, но ведь это почти ничего не значило в наше время мимолетных связей и легких разрывов. Такое случалось с ним уже не раз, с другими женщинами. Вот и с Юлей ему пришлось расстаться. Макс уже почти забыл о ней. Лишь в глубине души он признавал, что обошелся с этой женщиной, бывшей с ним рядом почти два года, не совсем по-джентльменски. Просто ушел в порыве раздражения, так толком ничего и не объяснив. Надо было найти какой-нибудь способ уладить это дело, но какой?.. Витьку, что ли, к ней подослать? Витька Лежнев когда-то их познакомил… Хотя тоже идея не из лучших. Со стороны это могло выглядеть так, что Макс оказался трусом. Вот черт! Надо бы ей позвонить и попробовать объясниться хотя бы по телефону…
Дверь в приемную была приоткрыта, и там Максу вдруг послышались шаги. Он только успел подумать, удивиться, кто бы это мог быть в столь поздний час, как дверь распахнулась и в кабинет легкой походкой впорхнула Юля.
«Легка на помине! – невольно подумал Макс. – Так, чего доброго, поверишь в сверхъестественные силы!»
На лице у Макса появилось недовольное выражение. Этот неожиданный визит был сейчас для него совсем некстати.
– Привет, Макс! – сказала Юля как ни в чем не бывало. – Ты в своем репертуаре, полуночничаешь на рабочем месте… А я вот проезжала мимо и решила – дай-ка загляну, узнаю, как он там.
– Хотел к тебе заехать, да вот никак не соберусь. – Макс сделал вид, что раскладывает бумаги на столе. – Днем отвлекают, приходится задерживаться до ночи…
– И что же это тебя отвлекает в последнее время?.. Или это не что, а кто? Можно полюбопытствовать чисто по-женски?..
Она подошла к нему совсем близко. Остановилась, подставив по давней привычке щеку для поцелуя. Но Макс остался неподвижен.
– Ах да, совсем забыла, ты же ведь еще на работе… – Юля, небрежно помахивая сумочкой, прошла мимо него в глубь кабинета.
Невольно бросила взгляд на вазу с розами. Не удержалась, понюхала:
– Какие розы!.. Господи, а запах!.. Макс, тебя всегда отличала фантастическая способность уметь выбрать цветы. Но интуиция мне подсказывает, что эти розы сейчас предназначены не мне, а совсем другой женщине. Я угадала?
Макс, уже полностью овладевший собой, ответил холодно:
– Интуиция тебя не обманывает… А вот скажи мне, пожалуйста… с какой стати ты сюда врываешься в позднее время, да еще без предупреждения и даже без стука?
– Теперь это называется – врываюсь… – с горькой иронией сказала Юля. – Кажется, ты сам мне это когда-то разрешил… «Юлечка, звони или приходи в любое время!.. Я без тебя так скучаю»!.. – передразнила она Макса.
– Правда? Не помню… Но впредь больше так не делай. Все же мы должны соблюдать приличия. Даже если это происходит без свидетелей.
– Как скажешь… Хотя свидетели всегда найдутся, когда о них даже совсем не подозреваешь. Поэтому впредь я стану соблюдать приличия…
– Ты это к чему? – насторожился Макс.
– К тому, что ты абсолютно прав. Всегда надо соблюдать осторожность. И не только в делах, но и в личной жизни… Вот я на какое-то время потеряла бдительность, а жизнь меня за это наказывает.
Она села в кресло, закинула ногу на ногу, высоко подняв при этом юбку. Достала из сумочки пачку сигарет, зажигалку и закурила.
– Надеюсь, ты не против? Раньше мне позволялась эта маленькая слабость…
– Кури. – Макс отошел от стола и включил кондиционер. – У тебя есть ко мне дело?
– А что, просто так нельзя, без дела?
– Но ты здесь явно не просто так, если решилась приехать в полночь. Видать, очень срочное. Говори, я тебя внимательно слушаю.
– Ты же торопишься, и я это чувствую…
Она пускала дым над собой, внимательно наблюдая, как Макс обходит кабинет, тщательно закрывая на ключ ящики стола. Покончив с этим, он подошел к ней. Но не сел в кресло, стоящее напротив, а лишь оперся о стол, скрестив руки на груди:
– Раз ты уже здесь, кончай ломаться. Мы ведь друзья.
– Правда? Это радует… Хотя еще совсем недавно нас объединяло нечто большее.
– Ты явилась сюда, чтобы мне напомнить о наших отношениях?.. Послушай, Юля, я как раз только недавно думал о наших с тобой отношениях, нам надо объясниться…
– Макс, перестань!.. Все уже давно сказано… Неужели ты себе вообразил, что я приехала уговаривать тебя вернуться?.. Господи!
– Тогда зачем?
– Просто настроение такое… Захотелось тебя увидеть…
– А что на меня смотреть? Я прежний, с ушами и себе на уме… Ну, увидела, убедилась, что теперь?
– Не очень-то любезно с твоей стороны так разговаривать с дамой!
Макс поморщился:
– Юля, я устал… День какой-то выдался суматошный… Наверное, потому я очень плохо выгляжу и начинаю пороть всякую чушь. Извини…
– Нет, Макс, выглядишь ты счастливым. Давно я тебя таким не наблюдала.
– Ты тоже в своем стиле. Энергичная походка, одета с иголочки, глаза излучают блеск, боевая раскраска на лице… Такое впечатление, что нашла нового поклонника или только ступила на военную тропу. Я угадал?..
– Все может быть… Неужели тебе это до сих пор интересно?
– Ну, в некотором роде ты мне не безразлична…
– Хм, «в некотором роде»… – передразнила она.
Юля помолчала, посмотрела сначала на Макса, а потом на сизые колечки дыма, уплывающие вверх от ее сигареты. Она как бы решалась – говорить или не говорить. Решила начать издалека:
– Просто мне… поступило очень лестное предложение от одного очень солидного мужчины…
– Ну и?
– А я вот все думаю, принять его или не принять…
– Выходит, я угадал насчет поклонника… или любовника, как тебе удобней. Не спрашиваю, кто он, но советую тебе – соглашайся.
– Правда? А ты и обрадовался, что теперь ты окончательно свободен и твоя совесть передо мной чиста!..
Она засмеялась, но как-то вымученно, покачала головой:
– Боже, как все-таки примитивно мыслят все мужики!.. Нет, Макс, вынуждена тебя огорчить. Женщина заводит себе любовника, когда она сама к этому подсознательно готова, а не тогда, когда он появляется на ее горизонте. Дело совсем в другом…
– Не говори загадками, лучше излей душу. Что это за предложение и кто он, этот таинственный незнакомец?
– Мы сейчас не в церкви, Макс, а ты не исповедник, чтобы перед тобой душу облегчать… я уж как-нибудь сама…
– Ну, дело твое, тут я не навязываюсь…
Макс подошел к столу, открыл кейс, начал укладывать туда документы. Какое-то время она смотрела на него, потом погасила в пепельнице еще не докуренную сигарету. После поднялась с кресла и подошла к нему. Сначала положила руки ему на плечи, затем прижалась всем телом, закрыла глаза.
– Поцелуй меня… – едва слышно прошептала она.
Их лица и губы на какое-то мгновение оказались совсем близко.
– Послушай, Юля… – он мягко отстранил ее от себя. – Зачем ты себя унижаешь? Мы ведь уже сказали друг другу положенные в таких случаях слова. Зачем опять выяснять отношения? Зачем ходить по кругу, когда и так ясно, что придем в ту же точку?
Она опустила руки. Медленно обошла вокруг стола, провела пальцем по поверхности. Остановилась, понюхала розы. Опять к нему повернулась и спросила:
– Тебе с ней хорошо?
– Да. И я ее люблю.
– Понятно… И тебе как кажется, это надолго?
– Мне не кажется, я почему-то уверен, что у нас с ней есть будущее…
– А в ней ты тоже полностью уверен, как в себе?
– Конечно, – сказал он. – Иначе бы ее со мной не было.
Юля помолчала. Еще подумала. Зачем-то раскрыла сумочку. Максу показалось, что на глазах у нее выступили слезы и она хочет достать носовой платок.
Но когда она опять подняла на него глаза, они были серьезные и совсем сухие. В них светилась решимость.
– Макс, ты знаешь, я по специальности дипломированный педагог, – сказала она. – Может быть, поэтому меня так и тянет поставить «неуд» мальчику, который очень плохо себя ведет и никак не хочет исправляться. А маленькие шалости иногда приводят к большим неприятностям.
– Ты хочешь сказать, что нашла этого мальчика здесь?
– К большому сожалению, да… Но он меня не слушается.
Она замолчала, только продолжала на него смотреть. Тогда Макс подошел к ней, схватил за плечи, с силой встряхнул:
– Ты не просто так сюда пришла, да?.. Я ведь чувствую, кто-то тебя подослал. Говори, кто? Может быть, Виктор?..
Она отстранилась:
– Пусти!.. Ты опять делаешь мне больно…
– Тогда говори! – продолжал настаивать Макс. – Но только учти, я все равно сделаю по-своему. Для меня это сейчас вопрос всей дальнейшей жизни.
– Хорошо, Макс, – Юля опустила сумочку, поправила прическу. – Мне важно было от тебя самого это услышать. Ты действительно стал уже взрослым мальчиком, и не мне тебя переучивать. Прощай…
Она повернулась и направилась к выходу из кабинета.
– Юля… – позвал он.
Она задержалась, оглянулась на него.
– Ты только за этим сюда приходила?
– Не только.
– А зачем еще?
– Я ведь сказала уже в самом начале – на тебя посмотреть…
Дверь за ней захлопнулась. А Макс остался стоять в задумчивости посреди кабинета.
17
Виктор Лежнев ждал Юлю за углом, в темном переулке, сидя в своей машине.
– Что так долго? – покосился он на Юлю, когда она опустилась в кресло рядом с ним. – Пришлось выдержать сцену у фонтана? Он рвал на себе волосы? Клялся, что не сможет такое пережить?.. Жаль, что я сам не смог при этом присутствовать. Не томи!..
– Дай мне прикурить, – Юля открыла сумочку. – Зажигалку в кабинете забыла…
Лежнев чиркнул зажигалкой. И только сейчас, в свете вспыхнувшего на мгновение огонька, увидел, что вместе с сигаретами она достала из сумочки желтый конверт.
– Это что? – Он уставился на конверт. – Неужели отказался взять себе на память?
– Витя, я не смогла… – сказала Юля, глубоко затягиваясь.
– Что? Что ты не смогла?..
– Я ему не показала… Это было выше моих сил…
Лежнев молча уставился на нее, как бы еще не веря. А Юля курила и смотрела перед собой в темное стекло, все еще находясь под впечатлением от встречи с Максом.
– Дура, – пробормотал он после некоторого молчания и добавил уже более резким голосом: – Сентиментальная дура!.. Я так и знал, что этим кончится, у меня заранее было такое предчувствие… Черт вас, баб, разберет!.. То бьетесь в истерике, на весь мир вопите, как ненавидите кинувшего вас мужика и хотите ему отомстить. А как до дела, так сю-сю, ля-ля, жалости полные штаны! Правильно говорят, положиться на бабу нельзя ни в чем. Ну, давай сюда…
Лежнев протянул руку, взял лежащий у нее на коленях конверт. Из него выскользнули и упали на пол кабины несколько фотографий, а вместе с ними еще один конверт, только гораздо меньше первого.
– Н-да… – промолвил Лежнев, поднимая фотографии и рассматривая их при тусклом свете уличных фонарей. – Я ее мало знаю, только шапочное знакомство. Но меня всегда удивляло, отчего на эту Настю так западали именно солидные мужики. А как увидел вот это, понял, чего им на самом деле не хватает в жизни… Ты хоть сама успела их посмотреть? Тут есть чему поучиться…
– Какая мерзость! Убери! – брезгливо отодвинулась Юля. – Витя, как ты мог на такое решиться? Ведь Макс твой ближайший друг…
– В первую очередь он мой партнер по бизнесу, – спокойно парировал Лежнев. – Я вложил в это дело свои сбережения. Я отвечаю за репутацию и безопасность фирмы. За сутенером этой барышни тянется криминальный след. Сам по себе он, конечно, пешка, но черт его знает, какие силы за ним стоят. Тут все возможно, от шантажа до прямого наезда и вымогательства… А это еще что? – Он поднял с полу конверт.
– Деньги…
– А, ну да, – вспомнил Лежнев, пряча конверт в карман. – Выходит, ты еще и дважды дура, что от такого гонорара отказалась ради каких-то чувств. А ему на эти твои чувства плевать с высокой колокольни. Вот увидишь, он еще над тобой посмеется…
– Витя, я лучше пойду… – Юля взялась за ручку дверцы.
– Сиди уж. Поздно, я тебя до дому подброшу, – удержал ее Лежнев.
Юля покорно откинулась на спинку сиденья. Он включил зажигание и завел мотор. Машина медленно выбралась из мрачного ущелья переулка и покатила по хорошо освещенному проспекту. Когда они проезжали мимо офиса, Лежнев опустил боковое стекло, высунул голову и посмотрел на окна здания.
В кабинете Макса по-прежнему горел свет.
18
Макс все же дождался звонка и побеседовал с зарубежным партнером сразу после ухода Юли. От разговора с ней у него остался неприятный осадок. Уже на выходе он хотел было снова позвонить домой, но что-то его удержало. Пусть он пока не знает, вернулась уже Настя или нет. Зато как приятно будет увидеть ее в квартире.
Дома он застал Настю лежащей в постели. Она казалось уставшей и совсем разбитой. Наклонился, чтобы поцеловать ее, но она отвернулась:
– Не надо, Макс, я, кажется, заболела…
– Что с тобой?
– Не знаю… Но ты извини, мне очень плохо.
Макс потрогал ее лоб и тут же отдернул руку:
– Да у тебя жар!.. Ты вся горишь. Простудилась? Съела чего-нибудь в городе?.. И где ты была сегодня так долго?.. Видно, я не зря волновался…
– Завтра, Макс… мне действительно очень плохо…
Утром Насте стало значительно лучше, и он не стал вызывать врача. Макс несколько раз звонил ей из офиса или из машины в течение дня. Настя отвечала ему ровным голосом, и он, кажется, совсем успокоился. Настя сама настояла, чтобы они встретились вечером в городе и посидели где-нибудь в кафе. Свое вчерашнее состояние она, немного при этом смущаясь, объяснила тем, что, дескать, у женщин такое случается и ему не следует вдаваться в подробности. Выглядела она совсем здоровой и даже чуть посвежевшей. Макс был рад этому и потому не настаивал. Таким образом, как бы сама собой оказалась закрытой и тема о том, где она провела прошлый вечер.
Они продолжали жить вместе, по-настоящему, как муж и жена. Макс очень ее любил. По-настоящему готовить она не умела, разве что на скорую руку сварить сосиски или поджарить картошку, но как при этом старалась! Это осталось у нее еще от прежнего, совсем недолгого опыта семейной жизни с аспирантом Валерием, вполне удовлетворявшимся тогда скудным студенческим рационом. Поэтому при каждом удобном случае Макс деликатно уговаривал ее поехать с ним в ресторан. Настя хлопотала по хозяйству, убирала квартиру, ходила на ближайший к их дому рынок и в магазины. Этим, казалось, и замыкался ее круг новых знакомств и посещений.
Она вставала раньше него и пила на кухне кофе, не включая свет. Потом она будила его, стянув с себя халат. Он понимал, что пора вставать, когда она уже ровно дышала, отходя от страсти. Макс носил ее на руках по всей квартире. Он обожал эти утренние пробуждения. И не замечал кругов под ее глазами, когда она возвращалась домой гораздо позже него.
Макс грезил ею наяву. Он думал о ней целыми днями, иногда при этом попадая в неловкое положение во время какого-нибудь совещания. Когда у него выдавалось свободное время, а ей не хотелось по разным причинам вылезать из дому, он готовил ей мясо с приправами. Ему нравилось, что она бросила курить. Нравилось, что ее душистое розовое полотенце висит в ванной. Нравилось, что она любит ходить по квартире в его вещах. Ему все нравилось в ней, и это чувство не проходило со временем, а только крепло…
Она сказала ему, что хочет найти работу. Это не каприз, ведь она еще совсем молодая и у нее должна быть какая-то своя жизнь. Его помощь она отвергла сразу и решительно. Сказала, что сама в состоянии найти для себя работу и не потерпит над собой опеки. Макс не стал возражать, полагая, что она права, и дал ей полную свободу в поисках. Порой ее опять не бывало дома допоздна, раза два или три она и вовсе исчезала до утра. Но всегда звонила ему по сотовому телефону. Причина была одна и та же: встретились со старыми подругами, уехали за город на девичник с пивом и шашлыками. Он может проверить, может позвонить, и она готова ответить ему в любую секунду. Но ему ни разу не приходило в голову звонить и проверять, правду ли она говорила.
Вскоре она объявила, что устроилась на работу. Гидом в экскурсионное бюро. Работа по договору, поэтому не каждый день, но зато очень интересно. Таким образом, она может лучше узнать историю Москвы, увидеть все достопримечательности столицы и встречаться с очень интересными людьми. По ее словам, в основном это были иностранцы – Настя к тому времени уже довольно неплохо владела английским. Потому и зарплата у нее неплохая, а сверх того ей часто преподносили всевозможные подарки. Шкаф в Настиной комнате буквально от них ломился.
Она не просила у него денег, для себя все покупала сама. Потрясающе одевалась. Но однажды она не пришла его будить. И не звонила ему с утра прошлого дня, когда сказала, что вечером, возможно, опять задержится. Он не проспал, но долго лежал в кровати, зная, что опаздывает. Ждал ее. Потом не выдержал, набрал номер ее сотового. Механический женский голос ответил ему, что абонент отключен или сейчас не доступен. Огромный город разделил их так же внезапно, как и познакомил.
Она позвонила ему лишь под вечер, сказала, что уже дома и при встрече все объяснит. И тогда он, весь день страдавший от ревности, намеренно задержался на работе, явился поздно, совершенно разбитый. Она ждала его, улыбалась, сидя, как всегда, на кухне, и пила кофе. Уже без косметики, в шортиках и его рубашке навыпуск, с закатанными рукавами. Что-то лепетала про сломавшуюся за городом машину и севший аккумулятор в сотовой трубке. Он наклонился, чтобы ее поцеловать, и тогда увидел синяк у нее на шее. Он все понял, сорвал с нее рубашку. Тело ее было покрыто синяками и кровоподтеками.
Она плакала, прикрывалась руками.
– Кто? бесцветным голосом спросил он.
Тогда она ему рассказала. Конечно, не до конца все подробности, а в основном про Рафика, который по-прежнему заставлял ее работать на него, обслуживать выгодных ему клиентов. А когда она в который раз попросила ее отпустить, совала ему деньги, Рафик потерял терпение и принялся ее избивать. После Настиного рассказа Макс долго молчал, неподвижно сидя на стуле и глядя в пол.
Настя вытерла слезы, подошла и поцеловала его.
– Извини, Макс… Теперь ты знаешь все. Я шлюха и шлюхой останусь до конца своих дней. Я люблю тебя, но не хочу портить тебе жизнь. Поэтому нам лучше расстаться прямо сейчас. Не надо меня уговаривать. Мне только надо собраться. Я быстро. Закроешь глаза, сосчитаешь до десяти – и меня не будет…
Макс ничего не ответил. Остался сидеть, по-прежнему тупо глядя в пол.
Настя прошла в свою комнату, почти не глядя побросала в сумку вещи, самое необходимое. Проскользнула в ванную, умылась и кое-как привела в порядок волосы. Потом вернулась на кухню и положила перед ним ключ.
– А вот теперь можешь считать до десяти, – сказала она.
Макс, будто очнувшись, схватил ее за руку.
– Послушай, – быстро заговорил он. – Я все знаю о твоем прошлом, оно меня не шокировало и ничуть не меняло мое к тебе отношение, скорее наоборот… Очень плохо, что ты мне сразу ничего не сказала об этом… Рафике. Я бы сразу поставил его на место, сделал так, чтобы он даже имя твое боялся произносить вслух. Но коли уж с тобой такое произошло, я сделаю это сейчас!..
– Макс! – взмолилась она. – Ты даже не представляешь, с кем имеешь дело… Если бы только один Рафик… У него «крыша», а там бандиты. И такие деньги, что ради них они готовы на все. Ты ведь смотришь телевизор, видишь в хронике, что почти ежедневно кого-нибудь убивают или человек вовсе исчезает без следа… Макс, ты можешь в одночасье лишиться всего, что у тебя есть, даже жизни. Это страшные люди, они не отступятся, если им встать поперек дороги. Мне доводилось с ними встречаться…
– Зачем ты мне все это рассказываешь? – удивился Макс. – Ты что же, считаешь меня совсем наивным, только что вылупившимся из скорлупы?.. Думаешь, когда я начинал свой бизнес, ко мне не подкатывались с предложением взять мою фирму под охрану? О, еще как! Иногда отголоски тех дней настигают меня до сих пор. Но только лишь настигают и сразу отскакивают, как горох от стены. Кто он такой, этот Рафик?.. Да стоит мне сделать всего один звонок, как его не станет. И не в переносном смысле, а в самом что ни на есть натуральном… Но это уже не просто криминал, а мокруха и годится только на самый крайний случай. Есть масса других хороших способов загнать его в стойло, чтобы он там сидел и не отсвечивал.
– Что ты собираешься делать, Макс? – спросила Настя с тревогой.
Он притянул ее к себе, усадил на колени, погладил волосы и нежно поцеловал так, как ей всегда нравилось, – в маленькую родинку за ушком.
– Пусть это теперь тебя не волнует, – прошептал он ей в то же ухо. – Я попрошу, чтобы ему сделали предложение, от которого он будет не в силах отказаться.
– Ox, Макс, я боюсь за тебя,
– Девочка моя, пока ты со мной, ничего не бойся. И только запомни, раз и навсегда. Я тебя больше никому не отдам!..
