Текст книги "Охота на бабочку"
Автор книги: Аркадий Трифонов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 22 (всего у книги 25 страниц)
20
И Максу действительно повезло. Весь следующий день он отсыпался в своем гостиничном номере, а под вечер привел себя в порядок и отправился по адресу, указанному ему Мариной. Долго петлял узкими и грязными переулками, спускавшимися к порту, а когда наконец отыскал заведение с вывеской «Lady in Red», то едва нос к носу не столкнулся с выходящим оттуда Рафиком. Макса выручило то, что на дворе было уже достаточно темно, а на голову, чтобы не очень бросалась в глаза рассеченная бровь, он натянул специально купленную по такому случаю кепку.
Рафик лишь мельком посмотрел в его сторону и зашагал вверх по улице, в направлении Санкт-Паули. Макс чуть поотстал и двинулся за ним следом.
Вскоре они вышли на оживленную улицу со множеством ярких, светящихся разноцветными огнями витрин. Рафик шагал неторопливо среди оживленной толпы, обычный, ничем не примечательный молодой человек в бежевом плаще. Макс держался от него на почтительном расстоянии, видел только его спину и затылок.
По пути Рафик зашел в какой-то магазин. Макс закурил, встал вполоборота, искоса наблюдая за входом. А мимо все шли и шли люди, в основном туристы, разношерстная беззаботная толпа. И никто на него не обращал внимания.
Макс повертел головой, ища ближайшую к себе урну. А когда выбросил в нее окурок, замер, застыл на месте, чувствуя, как по спине пробежал легкий холодок. Рафик стоял у входа в магазин, поправлял галстук и внимательно смотрел в сторону Макса. Макс видел его отражение в темном стекле рекламного щита.
Потом Рафик сделал несколько шагов, но снова встал, обернувшись. Макс сделал вид, что внимательно изучает рекламу автомобилей «Фольксваген». Когда он, наконец, решился повернуться, Рафика нигде не было в поле зрения.
Макс занервничал, ускорил шаг, пробежал таким образом целый квартал. Но, не обнаружив Рафика впереди себя, вернулся опять на прежнее место. Он уже почти отчаялся и корил себя за нерадивость, как тут снова увидел мелькнувшую среди толпы его спину в бежевом плаще. Рафик покупал сигареты в киоске и терпеливо ждал, пока продавец отсчитает ему сдачу. И, уже не оборачиваясь, зашагал дальше.
Макс решил, что теперь следует соблюдать осторожность. Перешел на другую сторону улицы и уже оттуда следил за Рафиком. Вскоре тот свернул в переулок, а там снова зашел в магазин. Через витрину Максу было видно, как он зашел в отдел верхней одежды, поговорил там о чем-то с хозяином, скрылся на время за ширмой. А когда вновь появился, то был уже без плаща, в серой, неприметной куртке с капюшоном.
Макс дождался, когда он выйдет, и проследовал за ним проходными дворами в другой переулок. Там Рафик подошел к красному «БМВ», достал ключи и сел на водительское сидение. Макс понял, что это катастрофа, подонок сейчас улизнет.
Рафик завел мотор, но еще долго разворачивался в тесном переулке. За эту минуту Макс успел выскочить на проходящий рядом оживленный проспект и принялся голосовать, ловя такси. Он видел, как «БМВ» притормозил на выезде из переулка, ожидая, когда перед носом у него минует поток машин.
В этот момент рядом с Максом остановилось такси. Он шлепнулся на сиденье и указал водителю на выруливавший на главную дорогу красный автомобиль:
– Поехали. Вот за ним…
Таксист, не проронив ни слова и ничему не удивляясь, включив счетчик, поехал следом за машиной Рафика. Макс, сидя на заднем сиденье, глядел вперед на красные огни «БМВ», лишь изредка оглядываясь, чтобы запомнить дорогу.
Они ехали долго, куда-то на окраину. Макс совсем не знал город и потому пытался хотя бы запомнить названия улиц, мелькавших на табличках домов. Наконец красный «БМВ» свернул к старому десятиэтажному дому и сразу заехал во двор. Макс видел, как фары машины погасли, из нее вышел Рафик, захлопнул дверцу и направился к дому. Макс расплатился с таксистом, выскочил на тротуар и быстро пошел следом.
Рафик как раз подошел к подъезду. Но прежде чем войти, он на секунду задержался, оглянулся через плечо. Макс замер, прислонившись к стене.
Дверь подъезда хлопнула. Макс выждал еще немного, а потом крадучись пробрался к этой двери и тоже вошел в подъезд. Остановился, прислушиваясь в совершенной темноте и ожидая чего угодно. Но пока все было спокойно. Тишину нарушал единственный звук – скрип поднимающегося наверх старого лифта.
Макс поднял глаза и увидел цифры, мелькавшие на узкой светящейся панели. Лифт остановился на предпоследнем, девятом этаже. Вначале стукнула тяжелая металлическая дверь кабины, потом послышался более слабый хлопок двери, ведущей в квартиру. Он еще постоял какое-то время, прислушиваясь. Но было тихо.
Макс достал из кармана зажигалку. Слабый язычок пламени высветил доску на стене с номерами квартир и именами их хозяев. На девятом, этаже находилось три квартиры. Рядом с номерами «32» и «34» значились фамилии их хозяев, по-немецки. Бирка напротив номера 33 оставалась незаполненной.
Макс вышел из подъезда. Со двора он еще раз оглядел дом, нашел окна средней квартиры на девятом этаже. В них горел свет. Макс вышел на улицу и вновь остановился, чтобы закурить и собраться с мыслями.
Рафик наверняка жил в этом доме, в квартире на девятом этаже. Выходит, миссия Макса на этом заканчивалась. Теперь ему оставалось набрать но телефону московский номер и сообщить тем, кто его сюда послал, о своей находке. Это можно было сделать в ближайшем круглосуточном отделении связи. Оно находилось совсем недалеко отсюда, Макс видел вывеску переговорного пункта, когда они на такси свернули на эту улицу.
Он так и сделал. Зашел на переговорный пункт, который в это время был совершенно пустой, купил карточку, зашел в кабинку, набрал код, а следом за ним московский номер. Ответил ему не Федот, а незнакомый мужчина. Макс выложил все, что ему удалось узнать. Назвал улицу и квартиру.
– Очень хорошо, – похвалил его незнакомец. – Вы славно поработали и подтвердили уже имеющуюся у нас информацию. Большое спасибо. Теперь можете ни о чем не беспокоиться. Но лучше вам уехать из города.
Незнакомец первым повесил трубку.
Макс вышел на улицу. Постоял там немного, размышляя, что теперь делать. «Большое спасибо… Вам лучше уехать…», – вновь вспомнились ему слова незнакомца. И что означает это: «Вы подтвердили уже имеющуюся у нас информацию…» Выходит, информация о Рафике поступала к ним также из других источников. Зачем тогда им понадобился Макс?..
Что-то здесь не так. Они следили не только за Рафиком, но и за ним! Контролировали каждый его шаг! Вот чем можно объяснить внезапный звонок Федота к нему в гостиницу еще в Берлине. Определенно, у них был еще один план действий, но какой?.. И ведь он не сделал главного – не выяснил, где находится Настя!..
Эта мысль, словно током, пронзила его мозг. Как же он мог о ней забыть?.. Пусть эти люди поступают с Рафиком как хотят, но потом. А пока Макс должен добиться от него сведений о Насте. И он сделает это немедленно.
Макс опять оказался во дворе дома, где Рафик снимал квартиру. Задрав голову вверх, посмотрел на окна девятого этажа. В них по-прежнему горел свет. В подъезде Макс вызвал лифт и нажал кнопку нужного этажа. Выйдя из кабины, остановился возле двери с номером «33». Звонка рядом не оказалось. Тогда он решил постучать. Дотронулся до двери костяшками пальцев, и она вдруг сама распахнулась.
Перед ним зиял провалом темный коридор. Свет пробивался из-под двери в дальнем его конце. Макс немного постоял, давая глазам привыкнуть к темноте, потом вошел, стараясь ступать осторожно, на цыпочках. Под ногой скрипнула половица. Макс замер, но в квартире стояла ничем не нарушаемая тишина. Тогда он продвинулся дальше, уже смелее. Взялся за ручку внутренней двери и немного ее приоткрыл.
Вначале он увидел комнату, освещенную светом люстры под потолком. Все в ней было перерыто вверх дном, вещи в беспорядке валялись на полу, ящики комода и письменного стола были выпотрошены до основания. Посреди комнаты, разбросав руки по сторонам, в луже крови лежал Рафик. Голова его была откинута на сторону, грудная клетка рассечена наискось, и внутри ее, насколько можно было понять, теперь отсутствовало сердце. Окровавленное орудие убийства – финский нож с цветной наборной рукояткой валялось здесь же, рядом с телом.
Макс постоял несколько секунд, бессмысленно глядя на остывающий труп, потом очнулся. Дело принимало неожиданный и весьма нежелательный для него оборот, надо было выбираться отсюда как можно скорей.
Макс прошел в коридор и тут услышал, как на этаже остановился лифт. Открылась дверь кабины, и кто-то вышел на площадку. Макс затаился, спрятавшись в угол у самой входной двери. Дверь медленно отворилась, едва не придавив его к стене, и кто-то вошел в квартиру. Человек этот, осторожно ступая, прошел в комнату.
Вот самый подходящий момент, чтобы отсюда исчезнуть незамеченным. Макс выскользнул из своего укрытия и уже потихоньку стал открывать дверь, как в этот момент из комнаты с истерическим криком выбежала какая-то женщина, и они столкнулись друг с другом прямо в тесном пространстве коридора.
Макс невольно схватил ее за руки и тут увидел, что это была Марина.
– Марина?.. Что ты здесь делаешь?..
– Пусти!.. – Она рвалась у него в руках, царапалась, кусалась. – Пусти, а то сейчас закричу и подниму на ноги весь дом!..
Ему с трудом удалось скрутить ей руки и прижать к стене.
– Марина, не бойся, это же я, Максим…
– Что тебе от меня надо?.. Пусти!.. Зачем ты убил Рафика?..
Ему пришлось ударить ее по щеке, лишь тогда она немного успокоилась.
– Ты меня обманул, – заговорила она, тяжело дыша. – Сказал, что тебе нужна Настя, а сам нашел Рафика и убил!.. Зачем ты это сделал?..
– Выслушай меня… Я никого не убивал. Когда пришел сюда, он был уже мертв…
– Ты врешь!
– Нет!.. Тот, кто его убил, просто шел по моему следу. А я никого не убивал. Сама подумай, если бы это сделал я, зачем мне было здесь оставаться? Разве только чтобы вызвать полицию и самому отдаться ей в руки…
Сказанные им слова о полиции подействовали на нее отрезвляюще.
– Нам надо немедленно отсюда уходить, – заторопилась она. – Они могут приехать каждую минуту… Быстрее!..
– Погоди, – остановил ее Макс. – А ты как здесь оказалась?
– Потом расскажу… Скорее вниз, там у меня машина…
Они не стали спускаться в лифте, сбежали по лестнице, так и не встретив по пути никого из жильцов. От подъезда Марина вывела его проходными дворами в темный переулок, где до этого припарковала машину.
– Фу-у… – сказала она, усаживаясь за руль и включая зажигание. – Кажется, пронесло… Но ты, парень, теперь мой должник…
– Это с чего же я стал твоим должником? – удивился Макс.
– А с того самого, что ты мог запросто оказаться сейчас на месте Рафика, если бы пришел сюда немного раньше, чем он.
Она вела машину быстро и уверенно, на поворотах закладывала лихие виражи, безошибочно находя дорогу в лабиринте улиц ночного города.
– Ты что-то путаешь, красавица, я не мог… – начал было Макс, но тут его вдруг осенило. – Выходит, ты знала, где он живет?
– Молодец! И как ты догадался? – съязвила она, не отрывая глаз от дороги.
– Ну, положим, охотились-то не на меня, а на него.
– Верно, но могли перепутать как-нибудь невзначай…
У Макса внутри все похолодело от этих слов.
– Ты кому-нибудь еще давала этот адрес?
Она помотала головой:
– Никому больше. Но приходили люди, спрашивали…
– Что за люди? Когда?
– Не знаю, кто они. Зашли в бар уже после тебя, тоже интересовались Рафиком. Двое их было. Опять чуть драка не возникла… Мне сегодня утром бармен сказал.
– Ясно… А мне почему сразу не дала этот адрес? Заставила побегать за Рафиком по городу, высунув язык.
– Заладил, почему да почему?.. По кочану! Боялась. Все же грызли меня сомнения насчет тебя и подлинных твоих намерений.
– И ты решила поделиться этими сомнениями с Рафиком?
– Решила… Ой, я же совсем забыла! – Марина хлопнула себя ладонью по лбу. – Вот дуреха, совсем вылетело из головы!.. Настя нашлась…
– Как? – от волнения у Макса сдавило горло. – Где она?..
– В том-то и дело, что в тюрьме… Вот я и приехала к Рафику, чтобы выяснить.
– И ты молчала все это время? Тоже специально от меня утаила?.. Говори, в какой она тюрьме… Или нет, ты сама меня сейчас туда отвезешь!..
Макс схватил ее за плечо, так что она едва не выпустила руль. При этом машину повело в сторону, и ей с трудом удалось ее выровнять.
– Тихо, сиди и не рыпайся! – сказала Марина, сбрасывая его руку с плеча. – Сейчас ты ей ничем не поможешь, а вот сам можешь залететь в два счета. Я сама только сегодня узнала об этом, когда начала справки наводить. У нее там что-то серьезное, пока точно не знаю. Завтра вместе подумаем, как быть дальше…
Макс вжался в сиденье и невидящими глазами смотрел перед собой.
21
Деревья и дорожные указатели с нарастающей скоростью летели навстречу машине. Их отражение в ветровом стекле распадалось перед глазами Насти на мелкие пятна. Раскручивавшаяся впереди лента шоссе казалась бесконечной.
Давор спешил как можно скорее пересечь границу Германии, и по пути на юг они останавливались только раза три, чтобы залить в бак горючее и наскоро перекусить в кафе на заправочной станции. Такую спешку Давор объяснял тем, что на пограничном пункте у него есть знакомый таможенник, к услугам которого хорватскому бизнесмену частенько приходилось прибегать. Важно успеть попасть в смену этого таможенника.
В пути Давор рассказывал Насте, какой у него чудесный дом в Загребе, рисовал перед ней радужные перспективы предстоящей жизни. Они приедут к нему и сразу оформят официальные отношения. Там Настя сразу забудет обо всех прошлых кошмарах, у нее будет свое уютное гнездышко, любящий муж, готовый носить ее постоянно на руках, и все остальное, чего душа пожелает…
Тем временем сразу за Мюнхеном рельеф местности начал заметно меняться. Ровные германские пространства постепенно перешли в пока еще достаточно небольшие, но вполне крутые и поросшие лесом холмы, вершины которых были покрыты снегом. Ближе к австрийской границе дорога сузилась до двух полос в одном направлении и потеряла схожесть со школьной линейкой, запетляв по склонам холмов, а удлинившиеся подъемы заставляли использовать всю мощность мотора. Чувствовалось приближение гор.
Предположения Давора оказались верными. Знакомый таможенник был на месте. Давор вышел из машины, переговорил с ним, и их беспрепятственно пропустили за шлагбаум без досмотра и даже не проверив документы. На пропускном пункте в Австрии было еще проще. Местный пограничник тоже узнал Давора, улыбнулся ему и махнул рукой дескать, все в порядке, можете ехать дальше.
Чуть позже Давор открыл Насте свой секрет. Такое отношение к нему со стороны таможенников проявлялось отнюдь не бескорыстно. Давору частенько приходилось провозить через границу картины и антиквариат, которые облагались пошлиной либо вовсе были запрещены к вывозу. Поэтому раз в месяц он платил дань своим знакомым на пропускном пункте в размере полутора тысяч марок.
Австрию они пересекли с севера на юг за несколько часов, всего лишь раз сделав короткую остановку на заправочной станции. Но в Граце, куда попали уже затемно, Давор решил переночевать, чтобы, как он выразился, «накопить силы перед решающим броском домой». Они провели ночь в небольшом мотеле на окраине города. В номере Давор захотел заняться с Настей любовью, но она была измочалена дорогой и свалившимися на нее впечатлениями последних дней, поэтому попросила его подождать до того времени, как они приедут домой. Влюбленный хорват скрепя сердце отправился спать на другую кровать.
Утром они пересекли границу южнее Штраса и оказались в Словении. Здесь с местными пограничниками тоже не возникло никаких проблем. Они продвинулись дальше, на юго-восток, не задерживаясь, миновали Марибор. От Птуя прямая магистраль лежала через границу на Враждин, а это уже была Хорватия. Отсюда до Загреба рукой подать.
– Ну вот, осталось совсем чуть-чуть, и мы будем дома, – мечтательно произнес Давор. – Ты увидишь, как хорошо у нас умеют принимать гостей…
Однако здесь он почему-то не стал ехать к пограничному пункту, а свернул с шоссе на едва заметный проселок.
– Что случилось? – спросила Настя. – Мы заблудились?
– Нам будет лучше проехать здесь, – уклончиво ответил он, не отрывая глаз от дороги, петлявшей впереди среди деревьев и густого кустарника.
Они спустились под горку, с ходу проскочили мелкую речушку. Машина выползла на холм, поросший редкими деревьями. Здесь Давор выключил мотор, повернул голову к Насте и как-то странно на нее посмотрел.
– В чем дело? – спросила она, продолжая теряться в догадках.
– Мы дома, – с робкой улыбкой ответил он. – Это Хорватия.
– Я рада. А почему мы здесь остановились?
Давор взял ее за руку, попытался обнять. Настя отстранилась:
– Да что с тобой?
– Я хочу тебя, – тихо произнес он.
– Прямо здесь?
– Да…
– А тебе не кажется, что сейчас не самое подходящее время для этого? Не можешь потерпеть несколько часов?
– Не могу… Я так истомился, так соскучился по твоим ласкам, что решил сделать это, как только мы окажемся на моей родной земле… Ну пожалуйста, уступи мне сейчас…
Настя бессильно откинулась на спинку сиденья. У нее всегда вызывали презрение мужики, не способные сдерживать себя, распускавшие слюни под влиянием похоти. Давор относился именно к такому типу. А он принял спокойствие девушки за готовность уступить его желанию. Робко обнял дедушку и начал целовать. Она заученно отвечала на его поцелуи, но разжечь в себе страсть так и не смогла. Тем более не захотела помочь ему, когда у него долго ничего не получалось, и он, натужно пыхтя, глядел на нее умоляющими глазами.
Тогда он расстегнул на ней платье, стал целовать ее грудь, стараясь вызвать у нее ответное желание. Настя подняла глаза, посмотрела вдаль поверх его головы. Перевела взгляд в сторону и вдруг вся напряглась.
В нескольких шагах от их машины стояли трое мужчин в камуфляжной форме с автоматами в руках и молча наблюдали за тем, чем они занимаются в салоне. Настя тут же выпрямилась на сиденье, отбросив Давора от себя.
– А?.. Ты что?.. Зачем? – не сразу понял он и уставился на Настю обиженными, как у ребенка, глазами.
Но в следующий момент, проследив за ее взглядом, повернул голову. И сразу отпрянул от нее, словно его током ударило.
Тут же один из незнакомцев подошел к машине и, наклонившись к ветровому стеклу, заговорил с Давором по-хорватски. Видно, интересовался, кто они и что здесь делают, потому что Давор безропотно отдал ему паспорта.
Мужчина в камуфляже, очевидно старший по званию – Настя мысленно успела окрестить его сержантом, – некоторое время придирчиво изучал документы. Потом спросил у Давора еще о чем-то, более резко. Тот принялся что-то объяснять заискивающим тоном. Но, видимо, слова Давора не убедили мужчину.
Он спрятал паспорта к себе в карман, вернулся к своим спутникам и громко кого-то позвал.
Из-за деревьев тут же выехал открытый армейский джип. Неизвестные в камуфляже залезли туда и расположились на сиденьях сзади. Джип тронулся с места, а сержант с переднего сиденья жестом велел Давору следовать за ними.
Они спустились к подножию холма и вскоре выбрались на заасфальтированную дорогу, совершенно безлюдную, окаймленную по сторонам голыми тополями. Руки Давора, лежавшие на руле, заметно дрожали, но он еще пробовал бодриться.
– То плохие люди, – сказал он Насте. – Но ты не бойся. Они тоже любят деньги. Я дам им много денег, и они нас отпустят…
Но в его голосе она не почувствовала прежней уверенности.
По сторонам этой глухой и безымянной равнины, окруженной лесистыми холмами, открывались очень красивые виды. Справа мелькнуло голубое озерко, со всех сторон зажатое в долине отлогими горами. Но Насте было не до красот. Она чувствовала, что судьба готовит ей новое испытание.
Джип притормозил на окраине селения возле облезлого двухэтажного здания с черепичной кровлей. Сержант велел Давору выйти из машины.
– Вот увидишь, это всего лишь досадное недоразумение, и я совсем скоро вернусь, – успел он шепнуть Насте на прощание.
Давора заставили лечь лицом на капот и расставить ноги. После короткого обыска двое в камуфляже взяли его за локти и отвели в здание. Настя осталась сидеть в машине. На нее как будто совсем не обращали внимания, но от этого ей было не легче. Самые мрачные мысли лезли в голову.
Спустя примерно полчаса дверь открылась, но вместо Давора вышел уже знакомый ей сержант. Он открыл дверцу машины и сделал знак Насте, чтобы она вышла. Сержант провел ее внутрь здания, в комнату, где не было окон, а вдоль стен стояло несколько обыкновенных стульев. В центре, под большой лампой с рефлектором, располагалось кресло. Сержант уселся в это кресло, достал из ящика стола Настин паспорт, сличил фотографию в нем с оригиналом и задержал на девушке свой взгляд. То, что она услышала от него в следующий миг, повергло ее в смятение.
– Вы задержаны по подозрению в соучастии незаконного вывоза из страны культурных ценностей, – объявил ей сержант на довольно сносном русском языке. – Ваш сообщник давно находится под подозрением и уже во всем признался.
– Это неправда! – выдохнула Настя. – Я ни о чем таком не знаю…
– Кроме этого, – продолжал сержант, не слушая ее, – вы проникли на территорию Хорватии незаконным путем и по просроченному паспорту. По законам нашей страны вы подлежите аресту. Поскольку здесь нет женщин, я буду сам вас обыскивать…
Настя на мгновение потеряла дар речи. Паника охватила ее, по всему телу словно расползлись мурашки, ее заколотила мелкая дрожь.
– Встаньте лицом к стене, – распоряжался тем временем сержант. – Руки поднимите вверх и обопритесь ладонями о стену!
Видя, что Настя не двигается с места, он подошел к ней, развернул за плечи лицом к стене. Коленом левой ноги он проник между ее ногами и грубым движением заставил развести их в стороны.
Настя непроизвольно напряглась, она почувствовала его ладони на своей груди. Руки сержанта бесцеремонно ощупывали ее. Настя напряглась еще больше, потому что вдруг ощутила прикосновение его рук уже у себя под платьем. Он откровенно трогал ее, тяжело сопя и, очевидно, получая при этом удовольствие. Настя почувствовала, как краска стыда заливает ей лицо.
– Вы… вы не имеете права!.. – закричала она. – Немедленно прекратите!..
– Все в порядке, можете отойти от стены, – сказал он, с очевидным сожалением отрывая от нее руки.
Настя выпрямилась, обернулась. Смотрела, как сержант прошел к столу и что-то достал, нагнувшись, из нижнего ящика.
– Я должен доставить вас в наш штаб, – сказал он, вновь направляясь к ней. – В пути всякое может быть, поэтому я вынужден надеть на вас наручники.
Опять наручники!
– О, нет! Пожалуйста, не делайте этого! – взмолилась она.
Голос Насти задрожал, начал срываться, но разжалобить сержанта было невозможно. Ее тело в очередной раз напряглось, когда она почувствовала холодную сталь, охватившую запястья. Раздался сухой щелчок механизма блокировки.
Не говоря больше ни слова, сержант вывел ее из здания и через двор повел к джипу. При этом он не выпускал скованные запястья Насти из своих рук и по дороге держал их так высоко, так что ей пришлось идти в полусогнутом положении. Передвигаться так было ужасно неудобно, но еще ужаснее было осознавать свое унижение, ощущать на себе пронизывающие взгляды мужчин, находившихся в это время во дворе.
Сержант подвел Настю к автомобилю, одной рукой распахнул заднюю дверцу и втолкнул девушку на сиденье. Она скорее упала на него, чем села. Скованные за спиной руки не позволяли ей поправить платье. Оно высоко задралось, обнажив бедра и кружевные резинки для чулок. И это тоже было выставлено на всеобщее обозрение.
Сержант сел за руль, а рядом устроился другой мужчина, тоже в форме и, видимо, старший по званию, потому что сержант приветствовал его с явным почтением.
Машина тронулась. Они миновали селение и вновь выехали на безлюдную дорогу, петлявшую между лесистых холмов. Сидящие впереди мужчины громко беседовали между собой. По отдельным фразам и словам, которыми они обменивались, Настя могла догадаться, что речь шла о ней. Давор успел научить ее немного понимать по-хорватски.
– Ну как, что-нибудь нашел у нее? – спросил старший.
– Абсолютно ничего. Все осталось в машине и у того парня.
– А ты уверен, что как следует ее обыскал?
– Я ощупал ее с головы до ног! – усмехнулся сержант. – И, надо признаться, такая работа пришлась мне по вкусу!.. Я бы с удовольствием ее вообще раздел…
– Так в чем же дело? Что тебя остановило в таком случае?
Мужчины переглянулись. Сержант прижал джип к обочине и выключил мотор. Место было глухое и совершенно безлюдное. С двух сторон к дороге подступал лес. У Насти сжалось сердце. Она поняла, что все самое ужасное для нее только начинается… Сержант первым спрыгнул на землю и, неспешно обойдя джип, забрался к Насте на заднее сиденье, снял с нее наручники… И снова Насте пришлось пережить оскорбление, насилие, издевательство.
Через двадцать минут джип развернулся и уехал, скрывшись за поворотом. Настя осталась стоять одна на дороге, совершенно голая, только туфли каким-то чудом остались на ногах. Плечи ее мелко вздрагивали от слез и от холода. Куда ей теперь податься, без одежды, без документов, в стране, где нет ни одной знакомой живой души?
Вокруг, со всех сторон – только безмолвный, угрюмый лес.