Текст книги "Охота на бабочку"
Автор книги: Аркадий Трифонов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 25 страниц)
7
Все происходило в тот вечер, как обычно. Рафик привез Настю и еще трех своих девушек на вечеринку в загородный коттедж. С девяти вечера они пили что-нибудь легкое, для настроения, болтали о всяких пустяках и к полуночи стали заводить уже «теплую» публику танцами, иногда переходящими в легкий стриптиз. Возле девушек, как правило, роились постоянные обожатели.
Настя хорошо знала, зачем ее сюда пригласили, и играла свою роль в зависимости от настроения. Никто ее не принуждал специально развлекать гостей, но иногда запудрить голову какого-нибудь владельца тугого кошелька сам бог велел. Бог в лице того же Рафика, который постоянно крутился где-то рядом, напоминая о себе без слов.
Настя окинула беглым взглядом зал. Опять одни и те же лица. Опять – «привет-как дела-пока». Какие-то девушки крутились то тут, то там. Обычная суета. И – приятная неожиданность. Настя увидела Веронику, новую девушку Рафика. Та сидела на коленях молодого человека и весело с ним о чем-то щебетала. Как всегда, прелестна. Загоревшая, в коротком, в обтяжку, платьице. Таком коротком, что невольно взгляд мужчины устремлялся в запретные места. Вероника поймала Настин взгляд и помахала ей издали рукой. Потом спрыгнула с колен своего ухажера и небрежной походкой подошла к Насте.
– Привет, подруга!..
– Привет…
Приглашенный ди-джей начал привлекать внимание публики. Потом погасили верхний свет, вспыхнули светильники на стенах, и девушек принялись упрашивать потанцевать на столе. Настя с Вероникой поднялись на столешницу. Вокруг них плотным кольцом сомкнулась толпа. Время – полночь. Их время… Напротив – огромное зеркало. У Насти в голове – шум от выпитого вина. Они начали танцевать, и толпа вокруг них стала постепенно заводиться. Энергичный ди-джей выкрикивал что-то ободряющее.
Они танцевали очень близко друг к другу. Мужчинам нравилось, от этого зрелища они еще больше возбуждались. Вероника обвила Настину шею руками. Все было естественно и красиво. Публика корчилась в экстазе… Они закончили свой танец под громкие аплодисменты. Настя, не обращая на это внимания, быстро прошла на веранду. Хороший повод, чтобы о ней забыли. Прохладный вечерний воздух немного ее отрезвил, и прежнее игривое настроение исчезло.
Она немного постояла на веранде и вернулась в зал. Прошла к стойке бара, заказала себе глинтвейн. Было немного прохладно и горячее вино очень кстати.
А вокруг Вероники уже начался торг. Двое сильно подвыпивших бизнесменов соперничали за право ею обладать. Кто больше?.. Начальная ставка была определена в тысячу долларов. Дальше все происходило, как на обычном аукционе. Один повышал ставку на несколько сотен долларов, другой ее оспаривал и добавлял сверху. На этот раз дело дошло до четырех с половиной тысяч. Победитель под аплодисменты увел Веронику с собой, вечер продолжался.
Настя выпила, сколько смогла. Стало легче. Возле нее все вертелся какой-то старик и рассказывал что-то, по его мнению, смешное. И Настя смеялась. Потом он как-то незаметно ее обнял и положил свою лапу ей на задницу. Насте это было безразлично. Они стали целоваться прямо у стойки. Потом подошли еще какие-то придурки, оттеснили старика и стали по очереди приглашать Настю танцевать. В ее голове уже закружился целый хоровод. Она пила, пила еще, смеялась и танцевала опять.
Его она заметила чуть позже. Вернее, почувствовала на себе взгляд. Он ничем особым не отличался от других собравшихся здесь мужчин. По одежде она сразу определила, что он из их круга. Только вот держался особняком, ни с кем не знакомился и даже не разговаривал. Вообще за все то время, как она начала за ним наблюдать исподтишка, он, кажется, не сдвинулся с места. Вначале это ее просто забавляло, а потом она почувствовала жгучее любопытство. Кто он, этот загадочный незнакомец?..
Он подошел к ней, когда она закончила танцевать с очередным кавалером и вернулась к стойке бара, чтобы выпить глоток сока. Она не увидела его, а почувствовала его за своей спиной. И он спросил совсем тихо:
– Вы позволите?..
Во время танца он не проронил ни слова, лишь крепко сжал ее пальцы в своей ладони и все старался заглянуть в глаза. Мужчины на нее «западали», это было в порядке вещей. Но этот с самого начала повел себя как-то странно, будто бы робел в ее присутствии. Она тоже рядом с ним вдруг почувствовала необычное волнение, никак не могла понять, что происходит, и потому держалась немного скованно.
– Может быть, еще один танец?..
– А вы не хотите отдохнуть? – Она подняла к нему лицо, открыто посмотрела прямо в глаза. – Я, например, устала танцевать весь вечер. Где ваш ключ?
Он, видимо, не ожидал столь откровенного приглашения. Замешкался. Потом суетливо принялся шарить по карманам, ища ключ. Нашел, протянул Насте.
– Идите за мной, – сказала она.
Они поднялись на второй этаж. Настя открыла дверь ключом и прошла в комнату не оглядываясь, так как знала, что он войдет следом. Так было всегда.
В комнате она включила торшер под розовым абажуром и подошла к бару-холодильнику. Открыла дверцу, исследуя приготовленные там напитки.
– Что вы будете пить? – спросила она, оглядываясь на него. – Я вам налью.
Не дождавшись ответа, выбрала на свой вкус бутылку виски. Достала ведерко со льдом, стаканы и все, это понесла к маленькому столику, стоявшему возле кровати.
Он стоял в дверях, не двигаясь с места и продолжая молча на нее смотреть. Буквально впился в нее взглядом, так что ей в какой-то момент стало не по себе.
– Что-нибудь не так? – опять спросила она. – У вас проблемы?
Он продолжал молчать. И это уже становилось более чем странным. «Он извращенец или маньяк, – подумала Настя. – Мне определенно везет на таких типов».
А вслух сказала с некоторым даже вызовом:
– Если вам не нравится мое общество, я не настаиваю. Через секунду меня здесь не будет. Вам пришлют другую девушку, так что не расстраивайтесь…
Он проглотил комок в горле и вдруг спросил:
– Ты помнишь бабочку на стекле?.. Во время заката солнца?..
– Что? – у Насти сразу опустились руки.
– Кажется, тебя Настей зовут?.. Анастасия?..
Теперь у нее все плыло перед глазами:
– Ботаник? Ты?.. – едва слышно прошептала она. – Вот, значит, как опять встретиться довелось…
Уже под утро, когда он задремал, она уткнулась подбородком ему в плечо и смотрела на водную гладь, расстилавшуюся за окном. День только занимался. Облака были окрашены светом восходящего солнца. Золотая дорожка по воде. В детстве она любила вот так же смотреть на дорожку в море, мечтала доплыть по ней до самого солнца. Свет в глаза, жмуришься, плывешь не глядя, все время сбиваясь с пути. До буйка. А потом становится страшно, и поворачиваешь обратно. Берег такой маленький, далекий и нереальный, а ощущение при этом – я одна во всей Вселенной!..
Настя закрыла глаза. Но почти сразу же вновь их открыла. Она почувствовала, как он водит перышком от подушки у нее по спине. Сделалось щекотно, она повернулась:
– Что ты там нашел?
– Бабочку. Ты это специально сделала? – Он осторожно провел ладонью в том месте, где у нее была татуировка. – Я навсегда запомнил эту бабочку. Мне кажется, что только благодаря ей у нас тогда все случилось?..
Она слышала за своей спиной его тихий смех. Однако он сентиментален! Кто бы мог подумать?.. Настя перевернулась на спину и тоже засмеялась от щекотки. А он крепко обнял ее, глубоко зарылся лицом в ее волосы. Ей были приятны его ласки.
– Мне уже давно не было так хорошо, – услышала она его голос.
Он широко раскинул руки по кровати. Она видела его припухшее от сна лицо, сонный прищур глаз, его умиротворенность. Она могла поверить, что ему сейчас хорошо. А хорошо ли ей?.. И что будет потом, утром, когда настанет пора прощаться? Она так долго мечтала об этом, ждала встречи с ним. Ей даже не верилось, что такое могло произойти. Вот, встретила, дождалась, ну и что?.. Как ей дальше жить с этим?..
«И все-таки странные вещи иногда происходят в нашей жизни», – подумала она в очередной раз.
8
Максим Калугин приехал в Москву с твердым намерением начать здесь свое дело. Но, покрутившись в столице месяц-другой, поговорив со знающими людьми, он быстро сообразил, что все не так просто, как казалось издалека. Маленькие и большие фирмы возникал и тогда, словно грибы после дождя. И так же быстро исчезали. Надо было определиться с конъюнктурой, а главное – понять, к чему приспособлены его мозги и руки.
Какое-то время Макс мыл посуду в коммерческом ресторане. Он раньше слышал, что будто все американские миллионеры именно с этого и начинали. Но даже подняться на следующую ступень, то бишь стать официантом, ему не пришлось. Заведение прикрыла санитарная инспекция. Он еще попробовал стать рекламным агентом, продавал с рук газеты и книги, потом приобрел фотокамеру и занялся фотографированием граждан прямо на улице. Недели две бизнес шел успешно, Макс уже подумывал о том, чтобы снять за вырученные деньги небольшое ателье, но тут его избили конкуренты. Он перешел в другое место. Там его опять поколотили, особенно жестоко. И разбили камеру.
Кто-то посоветовал Максу уехать за город, там якобы больше возможностей и меньше конкуренции. Он вспомнил свою оранжерею, нанялся к одному отставному полковнику – выращивать и продавать цветы. Но отставник откровенно обманывал своего наемного рабочего, а когда прошел сезон, и вовсе прогнал его из дома, где предоставлял ему временный ночлег. Тут Максу подвернулась бригада рабочих, которые строили в Подмосковье дачи и коттеджи. Хозяева роскошных подмосковных вилл и особняков жаждали утереть нос конкурентам не только внешним обликом строений, но и оформлением приусадебного участка.
В свободное от работы время Макс почитал кое-какую литературу, проявил фантазию и стал предлагать заказчикам не просто «вид на море и обратно», а более оригинальные несовременные решения по планировке участков. Он втолковывал недоверчивым и прижимистым хозяевам, что дизайнер при благоустройстве участка необходим не меньше врача в больнице или механика в автосервисе. И что без совета специалиста даже самый роскошный вид перед домом можно загубить, сделав его бессмысленным нагромождением дорогой безвкусицы.
Ландшафтный дизайн, или, как его еще называют, ландшафтная архитектура – это организация внешнего пространства на участке. Понятие «дизайн ландшафта» включает проектирование и воплощение замысла дизайнера.
Прилегающая к дому территория – не просто участок земли и конечно же не огород. Каждое стилевое решение конкретного дома требует такого же конкретного решения окружающего ландшафта. Например, достаточно странно будет выглядеть английский коттедж в окружении картофельных грядок. Дизайнер, учитывая пожелания заказчика, осуществляет планировку участка таким образом, чтобы тот находился в гармонии с домом, наилучшим образом используя особенности существующего рельефа и окрестностей. В результате можно иметь свободную ландшафтную композицию с преобладанием газонов в стиле пейзажного парка – этот прием хорош для большого участка. Если позволяет рельеф, можно создать систему террас с помощью подпорных стенок из различных материалов: камня разных сортов, кирпича, бетона, задекорированных зеленью. Можно использовать национальные мотивы японского сада камней или китайского сада, построенного на основе водоемов и причудливых горбатых мостиков. Всегда эффектно выглядело сочетание нескольких приемов, когда, например, перед главным фасадом дома может быть разбит классический партер или розарий, а остальная территория решена в пейзажном стиле. Маленький участок может быть решен в виде фрагмента ландшафтной композиции – лужайки с красивой группой деревьев или кустарников. Центром композиции хорошо сделать альпинарий из нескольких больших камней в сочетании с декоративными растениями и цветами. Но в любом случае Макс советовал заказчику начинать строительство своего загородного дома с дизайн-проекта, тем самым в комплексе решая и внешний вид дома, и окружающее его пространство.
Дела фирмы «Зеленый ящик», а заодно и Калугина быстро шли в гору. По всем направлениям на него работали специалисты высокого класса, настоящие профессионалы в своем деле, прошедшие стажировку во Франции, Англии и Германии – странах, где издавна высоко развита культура парковой и садовой архитектуры. От клиентов также не было отбоя. Заказы поступали от бизнесменов, ведущих политиков, звезд шоу-бизнеса и прочих граждан, обладавших тугим кошельком и высокими амбициями.
Макс заматерел, обзавелся нужными связями и, казалось, жил в свое удовольствие. Не хватало ему только одного – «той самой, единственной, и на всю жизнь». Времени на личную жизнь тоже было в обрез. Все его романы, как правило, были скоротечны и заканчивались на удивление одинаково. Вначале женщина, с которой он знакомился, старалась его привязать к себе. Она готовила обеды, подбирала ему костюмы, стирала и гладила его рубашки, старалась угадать его малейшее желание или каприз. Макс тоже старался оказывать возлюбленной знаки внимания. Водил ее в модные клубы и в театры, преподносил цветы и дорогие подарки. И первое время все было между ними, как в сказке. Потом такая жизнь начинала Максу надоедать. Не то чтобы он стал поглядывать по сторонам и похаживать «налево», Макс не был ловеласом. Просто его охватывала тоска, он начинал скучать. Он вдруг понимал, что это совсем не та женщина, которая ему нужна в жизни. Это пугало его, он начинал испытывать угрызения совести и все оттягивал объяснение, пока разрыв не наступал внезапно и, случалось, даже не по его вине. Обычно женщина чувствовала, что ею уже тяготятся, и, когда находила другого мужчину, на ее взгляд, более надежного, уходила к нему от Макса. На какое-то время для него наступало облегчение, но потом появлялась другая женщина и все начиналось сначала. Вот также у него произошло и с Юлей. С некоторых пор он поддерживал с ней отношения как бы по инерции, нужен был лишь удобный повод, чтобы их разорвать. В те редкие часы отдыха, когда он оставался совсем один, Макса охватывало ностальгическое чувство, связанное с девушкой, которая пришла когда-то к нему в оранжерею, а потом исчезла навсегда…
9
Настя слушала его, сидя на кровати и поджав ноги по-турецки. Было начало лета. Тополиный пух летел из открытого окна, гонимый сквозняком, кружился в воздухе, неслышно ложился на пол и ей на волосы и плечи. Могло показаться, что идет снег.
– Я вот тут треплю языком все утро, а по-прежнему ничего не знаю о тебе, – произнес Макс извиняющимся тоном. – Чем ты занимаешься?
Настя пожала плечами. Ответила коротко:
– Живу…
– А еще?
– Спрашивай, что тебя конкретно интересует.
– Ну… ты учишься или работаешь?
– А ты как думаешь?
– Это нечестно, отвечать вопросом на вопрос.
– И все-таки?..
– Думаю, учишься… Ты похожа на загулявшую студентку третьего курса. Занятия уже как бы по фигу, а денег на жизнь и наряды катастрофически не хватает. И девочка решила на время пуститься во все тяжкие…
– Уже теплее, – сказала она бесцветным голосом. – Хотя и не совсем так, как на самом деле. Продолжай.
– А где учишься? На дневном или на заочном? – пытался угадать Максим.
Настя вздохнула:
– На вечернем факультете ночных бабочек. Впрочем, я его уже закончила. Экзамены сдала успешно. Теперь вот работаю по специальности. В основном по ночам… Ты что, действительно еще ничего не понял или решил поиздеваться?
Макс осекся на полуслове и замер так с открытым ртом. Он, конечно, догадывался о ее ремесле, но до поры отказывался верить, что она профи.
– Выходит, ты…
– Путана, – подтвердила она. И засмеялась: – Богатые тоже плачут, три тыщи первая серия… Не волнуйся, дорогой. Твоя совесть чиста. Ты был у меня первым, это правда. Как правда и то, что это ровным счетом ничего не значит. Я сама так решила, выбрала себе такую жизнь и ни о чем не жалею… Ну, ты доволен?
Какое-то время он сидел потупившись и как бы размышляя. Потом вскочил на ноги и решительно приказал:
– Одевайся!
– Зачем? – Она удивленно вскинула глаза. – В доме еще все спят, до завтрака почти два часа. И твое время тоже еще не кончилось. Мы можем продолжить наши игры…
– Вставай! – Он сдернул с нее одеяло. – Поедешь со мной.
– Это еще зачем? – Она не двинулась с места.
– Зачем?.. Потому что я так хочу! Я увезу тебя отсюда!..
– Но ты забываешь, что я здесь на работе. Мое время стоит денег. Строго по счетчику, как в такси.
Он уставился на нее. Понял, что она не шутит. И тогда сказал:
– Хорошо, я заплачу. Сколько надо?..
Она покачала головой:
– Это не только от меня зависит. У меня есть сутенер, все расчеты с ним. Но он, скорее всего, вернется сюда только после обеда. И прежде чем оформить ваш союз, поинтересуется, насколько ты кредитоспособен.
Макс заморгал. Потом на его лице расплылась самодовольная улыбка:
– Можешь не сомневаться. Я известный бизнесмен. И потому я буду диктовать условия, а не какой-то там грязный ублюдок!..
Он вдруг запнулся. Понял, что сказал лишнее, совсем не те слова, которые были сейчас нужны. Но Настя, кажется, не придала этому значения.
– Выходит, ты меня покупаешь?.. – сказала она, помолчав. – Это в корне меняет дело. Но есть еще одно обстоятельство…
– Какое?
– Ты вот хочешь меня забрать. Но только забыл спросить… хочу ли этого я.
Он замер. Наконец спросил дрогнувшим голосом:
– А ты разве… не хочешь?
Какое-то время они молча смотрели в глаза друг другу. Наверное, в эту минуту все для них и решилось. Потому что взгляды порой говорят больше, чем слова.
Впрочем, он их все-таки произнес:
– Я тебя всегда любил… А потом очень долго искал и не мог встретить… Больше я тебя никуда не отпущу!
Настя медленно, словно нехотя, сползла с кровати.
– Сначала я должна принять душ, – сказала она.
10
Было еще рано. Высокие редкие облака висели в высокой голубой глубине, и все вокруг было зеленое, чистое и такое яркое. Дорога прямая, видно далеко. Максу нравилось это время, когда еще не очень жарко. В такое утро хорошо оказаться где-нибудь в соседнем лесу, бродить между деревьев и, выйдя на полянку, слушать, как шуршит под ногами трава. Хорошо выйти к лесному ручью, раздуть костерок и присесть у огня…
Слева замелькали избы. Деревня была погружена еще в рассветный туман, но уже не спала. Во дворах отворялись ворота и калитки, хозяева выгоняли скотину в стадо. Где-то хлопал кнут и неразборчиво покрикивал пастух. А чуть поодаль от деревни, на взгорочке, одиноко лепилась церквушка.
Макс ее сразу узнал. Сразу что-то вспомнил, и решение созрело почти мгновенно. Он мягко переложил руль, свернул с заасфальтированного шоссе на проселок.
Машину закачало на ухабах. Настя, до того дремавшая на сиденье, открыла глаза, удивленно посмотрела вокруг и спросила сонным голосом:
– Мы заблудились?
– Мне надо… это недолго. А ты пока поспи.
Макс остановил машину возле церкви. Главки храма и один из приделов были облеплены лесами. Слева от входа, на поддоне, уложены крупные кирпичи от старой кладки. На обитой железом двери – огромный амбарный замок. По всему было видно, что работы по восстановлению хоть и продвигаются, но весьма медленно.
Макс увидел этот замок еще из машины. Распахнул дверцу и, перед тем как выйти, спросил у Насти:
– Ты со мной или здесь побудешь?
– С тобой. Одной мне будет скучно.
Он кивнул и не оглядываясь направился к двери. Подергал рукой замок. Потом что есть силы несколько раз ударил в дверь кулаком. Створки были массивные и удары прозвучали глухо, но все же в ответ сверху послышалось:
– Кого там еще черт принес в такую рань?
Из узкого, как амбразура, окна высунулась физиономия, бородатая и взлохмаченная.
– Привет, антихрист! – задрал голову Макс. – В храме Божьем дьявола не поминают! Особенно с утра.
– Привет, – проворчал взлохмаченный. – А что делать, если они, черти, ни поспать, ни поработать как следует не дают? Заходи слева, я спущусь.
Макс вернулся к машине. Прихватил из багажника какой-то сверток, завернутый в грубую холщовую материю. И вместе с Настей двинулся в обход церкви.
Внутри храма было сумрачно, лишь под самым куполом, на лесах, да над широким деревянным столом тускло мерцали лампы.
– Вот так встреча! – сказал Макс, всматриваясь в лицо мастера. – Жив, значит, курилка!.. Ты что же тогда пропал? Я, понимаешь, звоню по тому номеру, который ты мне оставил, а мне отвечают – таких, мол, больше здесь не проживает. Выходит, обманул?
– А, теперь и я тебя вспомнил, – ответил тот. – Хоть и пару лет прошло с тех пор… И никакого обману с моей стороны не было. Просто нечем было за квартиру платить, вот и съехал я. Теперь вот при храме живу… Чего ж сразу не наведался?
– Да кто ж тебя знал, что ты здесь поселился навсегда? Мы в городе договаривались о встрече. А тащиться зазря в такую даль себе в облом…
– Ну, дело прошлое, – кивнул мастер. – Чаю хочешь? Или, может, барышня твоя желает? У меня свой, на мяте настоянный…
Он по очереди переводил взгляд с Макса на Настю.
– Угощай, – согласился Макс.
Взлохмаченный, при ближайшем рассмотрении оказавшийся высоким, плотным мужчиной уже в летах, включил плитку, поставил старенький чайник и улыбнулся.
– Я, знаете ли, нервничаю с некоторых пор. Шумновато стало, как вокруг эти коттеджи понастроили… А так, особенно ночами, сидишь, снимаешь слой за слоем, а под ними – время.
– А ты философ, – усмехнулся Макс. – Мастерство не утратил еще?
– Мастерство, оно от Бога, его не пропьешь… А ты ко мне опять по делу или так? Ежели по делу, говори.
– Да вот, посоветоваться хочу, – Макс развернул сверток, под которым тускло блеснула позолота иконы. – Таскаю ее за собой в машине уже полгода, а все времени нет заняться как следует. Да и мастеров хороших не знаю, кроме тебя, конечно…
Он положил сверток на расстеленную на столе старую газету.
– Ну-ка, ну-ка… – Мастер нацепил очки и приблизил бороду к иконе. – Хороша… И писана мастером. Где взял, не спрашиваю. И так видно, что из частной коллекции.
– «Спас Иммануил», – заулыбался Макс.
– Вижу, что «Спас», – мастер взял икону в руки, осмотрел, даже обнюхал доску со всех сторон. – Письмо греческое… век четырнадцатый… Афонская школа?
– Она самая.
Мастер осторожно положил икону на стол и снял очки.
– Ну, и чего ты хочешь?
– Видишь – утраты, – Макс показал пальцем. – Часть плеча, рука… И лик придется подновить. Нужен аналог. Я помню, ты мне в прошлый раз хвалился английским изданием по Византии.
– Ишь, памятливый какой, – удивился мастер. – Вроде есть где-то, надо пошукать. Сможешь наведаться ко мне завтра или послезавтра?
– Проблематично со временем, но я постараюсь ради такого дела, – кивнул Макс.
– Он что, заказчик твой, один в один хочет?
– Ну да…
– Значит, уйдет и этот «Спас» за бугор, – огорчился мастер. – Не жалко тебе?
Макс помолчал, словно решаясь. Потом сказал:
– Не уйдет. Заказчик этот – я.
Мастер остро глянул на него исподлобья:
– Ну, коли не врешь, то я бы, пожалуй, мог тебе подсобить… Ежели, конечно, доверишь мне в руки такую красоту.
– Доверю, если опять не исчезнешь без следа, – обрадовался Макс. – Сколько возьмешь за работу? Ты не мелочись, назови настоящую цену…
– О цене потом, а сейчас пейте чай…
Мастер снял с плитки закипевший чайник, разлил по кружкам. Пододвинул гостям банку с вареньем:
– Я сам пью без сахара и вам советую. И осторожно, руки не обожгите…
И пока гости прихлебывали обжигающий напиток, вновь склонился над иконой. Пожевал губами:
– Да-а, левкас хреноватый, намучаешься с ним…
– Мне важно, чтобы икона жила, – сказал Макс. – Чтобы ты ее с душой сделал. Такой заказ, поди, не часто у тебя бывает?
– А я так вообще заказов на стороне не беру, – возразил мастер и указал поднятым пальцем куда-то вверх. – Мне бы с этой работой, дай Бог, управиться…
– Раскрываешь потихоньку? – Макс проследил взглядом за его пальцем.
– Раскрываю… Как же у нас любят лепить штукатурку! По десятку сантиметров нарастает за годы. И все гнилые цвета. Короче говоря, не краска, а дерьмо на клею. А вот уж там, поглубже, она самая, темпера…
– Покажи, – не удержался Макс.
– Смотри, коли не торопишься. Я только вчера откомпрессовал…
Он включил рубильник, и под лесами вспыхнула мощная галогеновая лампа. В кругу света проявилось расчищенное от штукатурки пятно. А в центре пятна – бледный, в трещинках-морщинках, лик, с которого спокойно и несуетливо смотрели два словно живых глаза.
– Неплохо сохранился, а? – ревниво спросил мастер. – Дам еще чуток оживку, пробела и засияет… Спасибо штукатурам, а то б не выжил.
– Да, – похвалил Макс. – Не напрасно тут ковыряешься.
– Не напрасно, – согласился мастер. – Уж это от нас никуда не уйдет, не денется…
Макс опустил голову, обернулся. Настя стояла за их спинами и тоже смотрела.
– Нравится?
Она молча кивнула.
Когда они выехали на Кольцевую, Настя спросила:
– Зачем тебе эта икона?
Уже был день, солнечный, прозрачный. Машины шли тесной стаей в оба конца. Перегруппировывались в шахматном порядке. Шустрый «жигуленок» подрезал машину Макса прямо перед его носом, отчаянно завихлял впереди. Макс рванул руль влево, выровнял ход машины и только тогда ответил:
– Она должна принести мне счастье… Нам с тобой.
– Ты веришь в Бога?
– Раньше я сомневался, а теперь знаю, что Бог есть. И я в него верю.
Он настиг «жигуленка», несколько раз требовательно мигнул фарами дальнего света. «Жигуленок» испуганно отпрянул в сторону, уступая дорогу «лексусу». Не встречая уже препятствия, Макс погнал машину вперед, выжимая из мотора все силы.
Все так же, не снижая скорости, они неслись по залитому солнцем городу. Здания, люди, машины завораживали взгляд. Широта и великолепие улиц заставляло сердце Насти биться быстрей. Руки Макса лежали на руле, но так хотелось к ним прикоснуться, таким теперь родным, ласковым. Она с трудом сдерживала себя. Чтобы не отвлекать водителя своим изучающим взглядом, Настя смотрела в окно. Ей хотелось спрятаться, чтобы никто ее не увидел, но чистые прозрачные стекла не оставляли такой возможности. Она вся сжалась в кресле и только разглядывала проносящиеся мимо картинки жизни давно знакомого города. Рекламные вывески, подземные переходы, зеркальные витрины шикарных магазинов. Чужие улицы теперь сопровождали ее по-праздничному. Она чувствовала себя так, как будто зависла между прошлым и будущим, и эти часы для нее – из совсем другой жизни. Это ощущение появилось в ней со вчерашней ночи. Она почти не ориентировалась, куда они сейчас едут, полностью доверив себя Максу, что было естественно в ее положении. Сложила руки на коленях и молча ждала, когда они прибудут к ней домой. Или к нему… Они решили заранее, что Макс увезет ее к себе. Они так договорились – чтобы не трепать нервы, воспринимать происходящее спокойно, как будто в их жизни ничего другого нет и не было. Расслабиться и погрузиться в изучение друг друга.
