Текст книги "Неоновое солнце"

Автор книги: Антон Кротков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 38 страниц)

– Кажется у нас гости.

Снизу приближалась целая толпа одичалых. Учуяли твари! Стас заколебался. Он боялся не за себя. То что дочь нашлась, казалось чудом, от одной мысли, что она снова подвергнется смертельному риску, у него вмиг вспотела спина. «Начнём отстреливаться, шуметь, их набежит ещё больше» – лихорадочно соображал Легат, прислушиваясь к приближающемуся вою и стуку десятков ног. Словно убийственная волна несётся по ущелью. Стихия. Их итак трудно остановить, а если мутантов набежит слишком много, нас просто сомнут.

– Что будем делать? – ждал его решения Гранада.

– Предлагаю, подняться на последний этаж и по чердаку перейти в соседний подъезд. И уже оттуда спуститься на улицу.

– Go! – рявкнул сержант-морпех и кивком головы предложил отцу с малышом на руках уходить первому, а сам прикрывал их со спины.

По пути они наугад звонили во все двери. Естественно, никто им не отпират. Оторваться от голодного стада тоже оказалось затруднительно. Инфекция превращала обычных людей в сильных хищников. Даже стариков и детей! Некоторые взбегали по ступенькам, припадая на все четыре конечности. Зверьё исходило слюной, толкалось на узких пролётах, в ярости кусало друг друга, но это их только подстёгивало.

До люка на чердак оставалось совсем немного, но Стас видел: им не успеть. «Слишком быстрые, ублюдки!» – в сердцах сплюнул он и обернулся к американцу:

– Они как собаки, набросятся на того, кто ближе. Спасай момою дочку, а я их задержу.

Американец не стал спорить. Взял девочку, хлопнул Легата по плечу и побежал дальше. Стас остался ждать. Он стоял один на пути остервенелой толпы и прикидывал: в подсумках четыре рожка, пятый в автомате. Только вряд ли ему позволят сменить магазин. С одной рукой это займёт вдвое больше времени. Значит до того как закончатся патроны у него будет 3-4 секунды. Потом вся надежда на «карманную артиллерию» – две ручные гранаты, которые он прихватил в музее – старые немецкие «колотушки» времён войны с длинными деревянными ручками. Главное успеть, прежде чем его собьют с ног, открутить крышки внизу их рукояток и дёрнуть за вывалившийся шнур перед броском. Одновременно подумалось с теплотой: «А всё-таки нормальный парень этот американец. Жаль, не успел пожать ему руку на прощание. Сержант сможет вытащить мою малышку отсюда, наверняка они уже на последнем этаже». – Легат обернулся, и вдруг обнаружил что дверь одной из квартир на лестничной площадке этажём выше приоткрыта. Расстояние до неё пять-шесть метров. Эту квартиру он хорошо знает, там живёт хорошая простая семья Татариновых. И они знакомы, даже дружны. Надо лишь рывком метнуться к ней, пока ещё не поздно. Две-три секунды у него есть...

«Хрена тебе! – одёрнул сам себя Стас. – Размечтался! Пусть этими секундочками воспользуется дочька». И чтобы дать ей шанс, никуда он отсюда не сдвинется, пока не заглянет в глаза собственной смерти.

Мужчина направил фонарик вниз, и мурашки побежали по спине. Смерть уже стояла в пяти шагах от него в виде сбившейся в кучу стаи бывших людей. Самый жуткий из ночных кошмаров воплощался наяву. К зрительному шоку примешивался обанятельный – от них несло, словно с десяток забрызганных кровью мужчин, парней и женщин только что вышли с бойни. Они рассматривали чудака, которого уже считали добычей. Правда в руках у него оружие, только это мало что меняет...

Ни выказывая ни малейших признаков страха, стая надвигалась на капитана. В мерцающих волчьим блеском глазах Стасу чудилось непонимание. О себе эти существа вероятно уже знают, что пули им малострашны. И большинство людей, на которых они охотятся, тоже пропитались чувством обречённости. Тем более странно, что сумасшедший одиночка никуда не бежит и не скулит от ужаса. Вероятно это сбило их с толку. В их воспалённом воображении добыча должна вести себя иначе.

Не меньшая оторопь взяла и его, когда в искажённых злобой окровавленных рожах Стас вдруг узнал знакомые черты:

– Охринеть! Коля, Серго, Пахан...тётя Галя!

Услышав свои прежние имена, заражённые соседи и знакомые по двору замерли. В глубинах их отравленных вирусом мозгов явно что-то откликнулось в ответ. Не то, чтобы они смутились, однако в их вонзённых в него, горящих синим огнём взглядах и готовых вцепиться мёртвой хваткой протянутых руках, что-то провисло.

Надо воспользоваться удачной заминкой и стрелять, но как! Если с каждым что-то связано. Кого-то ты совсем недавно видел на лавочке у подъезда, кто-то гулял с детьми на детской площадке когда ты возвращался со службы, и со всеми ты здоровался при встрече. Кому-то одалживал до получки, делился своими маленькими радостями и печалями... Как выстрелить, если даже дворник Рузик из далёкого Таджикистана со временем стал восприниматься как земляк!

– Это я, Стас! – позвал Стас. – Помните как на девятого мая собирались у Жорика? А как гудели у Песковых, обмывая ножки их третьего? Помните?! – Стас с надеждой искал проблеска сознания в мигающих, полных тупой жестокости глазах знакомых по двору, с которыми иногда по выходным гонял мяч в старой футбольной коробке во дворе или просто останавливался поболтать про жизнь. Только напрасно, ибо ничего человечьего не осталось в этих светящихся дырах, даже обычной людской злости, один тяжёлый, мёртвый туман. Жуткие рожи с почти родными чертами ловили каждое его движение, ожидая подходящего момента для броска.

– Тётя, Галя...помните, как я помогал вашей маме чинить её любимый старый телевизор?! – в последней надежде обратился Легат к немолодой женщине в халате, шлёпанцах на босу ногу, которой на восьмое марта подарил букет цветов. В этой руке она теперь сжимала окровавленный нож, а в другой волокла убитую кошачью тушку (похоже они мочили всех, кто попадался им на пути). Соседка угрожающе зарычала, а вслед за ней очнулись и бросились к нему остальные. Но навстречу им по ступенькам уже прыгали гранаты. Хорошо, что прихватил эти старые противопехотные «колотушки» Вермахта из музея. И хорошо, что они не снаряжены специальной стальной «рубашкой» для оборонительного боя, что значительно увеличивало количество осколков и радиус поражения, и до минимума сокращало время перед взрывом. А так, в наступательном варианте, задержка составляла четыре с половиной или даже восемь секунд – вполне достаточно, чтобы успеть скрыться. К тому же, когда кожей лица ощущаешь брызги слюны и чуствуешь вонь из разинутых пастей, невольно начинаешь двигаться гораздо резче.

Стас огрызнулся хлёсткой очередью из автомата, отбросив нападавших, и молнией заскочил в квартиру. С противоположной стороны двери грохнули взрывы, застучали осколки. А уже через полминуты яростно забарабанили. Быстро они очухались! Но всё равно поздно: расположение замков ему хорошо знакомо, руки сами нашли и повернули нужные ручки. Дверь им ни за что не сломать, ведь хозяин квартиры сам её устанавливал, а он в этих делах кое-что смыслит.

Прижавшись спиной к холодному металлу, Стас ждал пока всё стихнет, и переводил дух. Он у друзей. Этот дом всегда ему нравился своей тёплой атмосферой. Это удивительная семья! Глава её Степан Татаринов – мировой мужик, раньше работал водителем автобуса, а недавно открыл небольшую фирму по производству и установке железных дверей и сопуствующего оборудования. Жена его Татьяна работает в парикмахерской. Их единственный сын Эрик – огромная любовь и боль родителей. Инвалид детства. Его тело от рождения оказалось не приспособлено к нормальной жизни. В роддоме врачи даже предложили сдать его в специализированный детский дом, но Степан и Таня с возмущением отказались. И фактически посвятили себя сыну – возили по лучшим специалистам в области развития таких особенных детишек, по кружкам. Всем жертвовали ради него. Когда в доме не работал лифт (а такое раньше случалось нередко), совсем не богатырского сложения Степан на спине тащил шестнадцатилетнего парня вниз к машине, чтобы отвезти в бассейн или на занятия шахматной секции, а потом втаскивал обратно. В итоге Эрик на дому закончил десятилетку и даже заочно поступил в приличный ВУЗ, а в шахматах уже выполнил норматив на получение звания «Кандидат в мастера спорта». И как утверждал его тренер, это был ещё не потолок для него. Голова у паренька и в самом деле ясная, хотя тело, не смотря на героические усилия родителей, так и осталось мёртвым...

– Эй, есть кто? – позвал Легат из прихожей.

Ему никто не ответил. Стас прислушался. Из глубины квартиры доносились странные звуки, словно собака глодает кость и повизгивает от удовольствия. Но у Татариных никогда не было дома животных.

И ещё как будто где-то рядом смотрят мультик... Стас двинулся на эти звуки по коридору, по пути уже привычно проверяя все помещения. Толкнул дверь справа. Это был туалет, на унитазе сидел мужчина. Большая часть черепа разнесена выстрелом. Это был Степан. Правая рука у него была в укусах, и в ней он продолжал держать обрез охотничьего ружья. Похоже, он всё понял и чтобы не подвергать своих любимых риску подвёл черту. Самоубийство произошло явно несколько суток назад, ибо запах был ужасный, но Стас словно не замечал его. Продолжал смотреть на друга с болью и уважением:

– Эх, Степаныч, как же ты так...почему не отсиделся в опасное время за своей супердверью?

Самым скверным в случившемся было то, что глава семейства, прежде чем ликвидировать себя, не проверил входную дверь на лестницу, так и оставив её открытой. Сам то он избежал мерзости перерождения, ва вот своих близких не оградил.

Из двери в конце коридора всё громче доносилась знакомая мультяшная мелодия. Дверь в комнату их сына распахнулась. В комнате было темно, плотные шторы задёрнуты и свет выключен. Стас посвятил фонарём и увидел в двух метрах перед собой невероятно страшные глаза и раззявленный окровавленный рот. Как будто не добродушный, забавный Эрик, а кто-то другой, жуткий и голодный, смотрел на него через эти помутневшие зрачки. Стас словно завороженный смотрел, как юноша судорожными глотательными движениями старается сожрать выхваченный из плеча матери кусок. Женщина беспомощно оглянулась на Стаса, она держала сына на руках, тогда как полоумный детёныш 16-ти лет вцепился ей в волосы. Ужас накрыл Легата холодной волной. Он дёрнулся назад, а то, что ещё недавно было симпатичным умным мальчиком Эриком, карабкалось по полу к нему с каким-то утробным скулением и пыталось укусить...

На лестничной клетке на Легата накатила тошнота. К такому трудно привыкнуть. Пока он приходил в себя, из квартиры появилась Татьяна в пропитанной кровью ночной сорочке, оставляя за собой след из красной дорожки. Кровь потоком лилась из страшных ран на плече и шее. По всем медицинским показаниям жена Степана должна была бы скончаться от гигантской кровопотери. Отжеванное ухо, разорванное горло, плечо и прогрызенное насквозь бедро доконали бы кого угодно, но только не того, в чьей крови уже размножался вирус. Женщина была бледна, как мел, и в сочетании с растрёпанной причёской, глубоко ввалившимися глазами и заострившимися чертами лица, выглядела как воплощение смерти. Её большие чёрные глаза навыкате в огромных синяках поблёскивали голубым серебром, и сквозь них смотрело всё то же страшное существо, которое выглядывало из зрачков каждого зомби. Двигаясь бесшумно, словно привидение, босоногая женщина стала обходить его, заходя за спину.

– Не надо, Таня, – с горечью предупредил Стас. Его палец лёг на спусковой крючок. На войне он бы не колебался. Но тут нажимая на курок, понимаешь, что не по куску фанеры или по бутылке палишь, – эту женщину он считал почти сестрой....

Стас повернулся вслед за женщиной. И в тот же момент две руки ухватили его сзади за шею и сдавили так, что хрустнули позвонки. Напавший обдал его запахом любимого одеколона Степана Татаринова, который всегда злоупотреблял низкосортной советской мужской парфюмерией. А позади этих рук появилось синюшное, оскалившееся в жуткой улыбке лицо Эрика. Стас встретил взгляд мертвых помутневших глаз парня, и ему сделалось тоскливо. Прекрасная душа инвалида умерла, зато его беспомощное тело обрело дьявольскую силу. Парень ещё плотней навалился на него сзади. Его рука с мужской обстоятельной тяжестью ещё плотнее сдавила шею словно железной удавкой. В плечо вцепились зубы, но не смогли сразу прокусить толстую ткань куртки.

Одновременно мать перенька, взвизгнув, фурией метнулась к Стасу и ухватилась за автомат, стараясь вырвать его. Капитан отчаянно пытался сохранить оружие, но парочка одолевала. На короткий момент дуло Калашникова оказалось направленным прямо в живот самому Легату. Одновременно каждый из напавших искал возможность впиться зубами в любую оголённую часть тела друга их семьи.

Вдруг дверь напротив распахнулась и в освещённом проёме возник мужик. Стас видел его впервые. Запавшие глаза, невыразительное лицо, трёхдневная щетина. Портки цвета хаки, куртка афганка с засаленными рукавами, шлем танкисткий на голове. Всё происходило, как при замедленной съёмке. «Танкист» с железным хрустом переломил ствол «вертикалки» 16 калибра, вставил одну за другой две оснащённые жаканом красные пластиковые гильзы. В тот же миг звук выстрела разорвал воздух, из ствола двустволки вырвался сноп пламени и искр. Душивший Стаса шестнадцатилетний монстр отлетел к мусоропроводу. Там он задёргал ногой, как в агонии. Грянул второй выстрел, который опрокинул бесноватую женщину обратно в проём настежь распахнутой квартирной двери. Стас ошалело посмотрел на стрелка, потом на парня с расплющенной головой у мусоропровода, всё вокруг него было в светящейся голубым сиянием крови… Через несколько секунд покойник зашевелился и начал подниматься. Из чёрной норы дверного проёма квартиры Татариновых тоже послышались возня и рычание.

– Что стоишь, вали скорей отсюда! – диким контуженным голосом заорал ему мужик и с металлическим лязгом запхлопнул за собой дверь, словно люк танка.

Глава 72

Стасу повезло: загнавшая его в злополучную квартиру зомби-волна уже успела откатиться вниз, таким образом путь наверх был открыт. Поднявшись на верхний этаж, он по пожарной лестнице проник на чердак и перешёл в соседний подъезд. Мастер-сержант Гранада вместе с дочкой ожидали его. Оксана спала у американского морпеха на коленях. Под потолком горела лампочка, струящийся сверху свет мягко освещал лестничную площадку.

Обрадованный его появлением американец молча, чтобы не разбудить девочку, продемонстрировал Легату выставленный вверх большой палец. Стас тоже похлопал напарника по плечу. Присел рядом на ступеньку, приветливо взглянул на партнёра, чьё лицо осветила белозубая улыбка. И вдруг заметил заживший шрам от зубов на смуглом плече американского морпеха. След от укуса! Господи боже! Усталое тело мгновенно снова сжалось в комок.

Рэкс Гранада уловил перемену в его взгляде, его полные губы ещё были радостно растянуты, но глаза забегали. Надеть куртку он не мог, так как под ней спала дечвочка, поэтому морпех спрятал плечо, чтобы его не было видно. Потом как бы ненароком подтянул к себе лежащую рядом штурмовую винтовку. Только что союзники, теперь они оба вдруг ощутили взаимное недоверие. Недобрая тишина повисла между мужчинами.

Стас заставил себя несколько раз медленно вдохнуть и выдохнуть, чтобы успокоиться. И снова взглянул на янки. Дуло его винтовки смотрело ему в живот! На лбу морпеха выступила испарина, взгляд исподлобья напряжённо ловил каждое его движение. Стас вспомнил полученное по рации полчаса назад сообщение от оставшихся у машины парней, которые пытались предупредить его, чтобы он не доверял американцу. Кое-что прояснялось. Но что ему теперь делать? Дочка всё ещё спала на коленях человека, который, как оказалось, представлял большую угрозу для её жизни.

– Похоже ты серьёзно влип, парень? – сочуственно прошептал Стас и кивком указал на его плечо. – Ты должен был сразу сказать мне об этом.

– Тогда бы ты и твои люди точно завалили меня, как только увидели дьявольскую отметину на моей коже. Как хотели пришить за шоколад, который я не ел – неприязненно ответил Гранада.

Стас видел, что морпех сильно нервничает и старался не выглядеть врагом:

– Окей, всё нормально, брат. Мы же оба солдаты... Когда это произошло с тобой? – он указал пальцем на плечо морпеха.

– Семь дней назад. Я охранял ворота у въезда в наше посольство. Внезапно какой-то крейзи напал на меня и укусил.

– Семь дней назад? – удивился Стас.

– Какого чёрта ты мне не веришь? – раздражённо повысил голос морпех. Он дёрнулся. Стасу даже показалось, что сейчас он продырявит ему живот пулей, но коллега сдержался.

Легат покачал головой и, понизив голос до едва уловимого шёпота, ответил со значением, пристально глядя в глаза человека, которому больше не мог доверять:

– Парни, которых кусают инфицированные, обычно вскоре выходят из строя. И превращаются в одного из них.

– Но как видишь я до сих пор не заболел, хотя прошла уже неделя! Если инфекция не победила меня за эти дни – вряд ли со мной теперь произойдёт что-то плохое.

– Как такое возможно? – не понимал Стас. – Почему тогда это произошло с вашей женщиной-дипломатом?

– Этого я не знаю! – сердито сверкнул глазами на смуглом лице мулат. – Но уверен, что мой напарник Нильсен тоже не возродится в зомби.

– Если это действительно так, то возможно ты и твой напарник – тот тип парней, которых ищут военные биологи.

В ответ на это замечание Гранада язвительно усмехнулся:

– Уже только поэтому, Иван, тебе не стоит обдумывать, как прикончить меня.

Но не так то просто было восстановить подорванное взаимное доверие! Одно резкое движение с любой стороны и сразу прозвучит выстрел. Руки Легата намертво вцепились в оружие, он и в самом деле готов был нажать на курок, постаравшись хотя бы на долю секунды опередить морпеха. А вместо этого заставил себя снова сделать глубокий бесшумный вдох и медленно выдохнуть, приводя свои нервы в порядок. Так он всегда поступал на войне в самых критических ситуациях. Зачарованный, Гранада смотрел, как русский медленно положил свой автомат рядом на ступеень лестницы, освободив свои руки. Стас был очень осторожен, чтобы не сделать резкого движения...

***

Время всё шло и шло, а Вас Вас сидел скрючившись на скамейке и не мог заставить себя подняться. Брюхо болело просто жутко. Он навалился на колени животом, ему казалось, так легче переносить борль. Между тем окна верхних этажей окружающих домов окрасило закатом, воздух синел – сгущались смерки. Разлитая в воздухе тягостная тишина воспринималась иначе, чем ещё несколько часов назад. Оставаться на улице становилось смертельно опасно.

От боли мысли в голове у капитана Сенина мешались, будто слиплись в какой-то комок. Отчётливо ощущался только страх от навязчивой мысли, что надвигающейся ночи ему не пережить. И если на себя он уже почти махнул рукой, – отя жить безумно хотелось, – то что будет с его маленькой спутницей, Вас Васу было не безразлично.

Сенин осторожно массировал себе живот и мечтал о хорошем обезболивающем. Из ближнего подъезда стремительной, деловитой походкой вышел длинноногий парень, одетый по молодёжной моде в короткую нейлоновую куртку «бомбер» на застёжке-молнии с яркими нашивками на рукавах и груди и в рваные джинсы; затылок его был выбрит, зато на лицо свисала длинная осветвлённая чёлка, как у собачки-болонки, а в ухе поблёскивала здоровенная серьга.В общем, то ли панк, то ли рокер, то ли просто молодой выпендрёжник.

С растроенным и сердитым видом верзила походил вокруг припаркованного у тротуара прокаченного спортивного автомобиля. У машины были разбиты сразу ветровое стекло, фары и радиатор. Высокий пижон выругался и открыл капот.

– Эй! – сквозь боль позвал его Сенин.

Хозяин разбитой машины едва взглянул из-под свисающей ему на лоб длинной косой чёлки на мужика с девочкой, однако его гораздо больше интересовало другое:

– Что за твари сделали это? – зло поинтересовался владелец крутой тачки в пустоту, и снова уткнулся в мотор.

– Эй! – снова окликнул Сенин.

Парень стрельнул в его сторону злыми глазами и грязно выругался. Вот такой пижон, сноб и злобный собственник, но если вокруг больше ни души, а у тебя кишки потихоньку спекаются, то от полного безрыбья и за такого ерша начнёшь хвататься, как за соломинку.

– У нас есть пиво, – не терял надежду привлечь его внимание Сенин.

Парень с растроенным и хмурым лицом всё же подошёл к ним, взял предложенную банку, буркнув «спасибо», открыл, плюхнулся рядом на скамейку и сделал несколько глотков.

– Найти бы тех, кто этот сделал, головы бы поотшибал – заверил мстительно.

Вас Вас украдкой разглядывал соседа: малоприятный тип с задранным носом и нахальными выпуклыми глазами, один из которых едва был виден за свисающей на лоб «стиляги» косой чёлкой осветвлённых волос. Впрочем, таким он мог показаться Сенину на фоне мучительной боли, ему ли, как учителю, не знать, что за несимпатичной внешностью порой скрывается не самое худшее содержимое.

– Да не растраивайтесь вы так, это всего лишь машина! – произнёс мужчина в утешение.

– Ты не понимаешь, брат, – произнёс, не поворачивая головы, парень, будто разговаривал с ровесником. – Это же спортивная ауди! Я только что сделал ремонт. Поменять маховик – сотка. Сцепление ещё шестьдесят. Просто плакать хочется....

Парень покосился на мужика и вдруг решил излить ему душу:

– И на хрена я в эту Москву рвался из своего Саранска! Тысячи пацанов из кожи вон лезут, чтобы закрепиться здесь. Ну как же – столица! – зло передразнил он сам себя. – Думал вырвался из своего сраного Саранска, так Бога за бороду поймал...А теперь мечтаю, как свалить поскорей, гори оно тут всё синим пламенем...А тачку жаль... я бы на ней в своём городишке крутым москвичём рассекал...

– Сочувствую. Хорошая машина...Красивая.

– Спасибо. А у тебя, мужик, пиво классное! – в ответ вяло похвалил парень и впервые внимательно оглядел странную парочку:

– У вас ведь тоже проблемы. Может, помощь нужна?

– Не подскажите, есть тут аптека поблизости?

Хозяин разбитой ауди пожал плечами:

– Была одна, но её давно раздарбанили. Теперь лекарства – валюта. Скажу тебе больше, папаша, пять продуктовых магазинов на этой улице было, так всё разграбили, растащили, просрали.

– А у вас случайно нет обезболивающего? – с надеждой взглянул в лицо парня Вас Вас.

– Откуда! – удивился тот.

– А в аптечке? – Сенин кивнул на машину.

Лицо напротив озарила широкая парняшная улыбка, собеседник выплеснул себе в глотку остаки пива, тряхнул головой, смахивая со лба чёлку, мешающуюся лучше разглядеть чудака, и искренне подивился наивности случайного знакомого:

– Ха, ха, мужик, ты что с луны свалился? Какой же святой наив теперь держит аптечку в машине! Сам видишь, в какой хлам они мою тачку превратили. Ведь полная жопа!

Вас Вас тоже вежливо улыбнулся. Сердцем измаявшись и духом почти пав, бывший капитан обречённо вздохнул, и покусывая бледные губы от боли, промолвил:

– Вы не могли бы позаботится о моей девочке? – голос его по-стариковски задребезжал, в глазах защипало, отчего Вас Вас часто заморгал. Он снял очки и стал вытирать против воли навернувшиеся слёзы. – А то боюсь, что не дотяну до утра.

Парень подозрительно сузил глаза и на всякий случай отодвинулся на край скамьи.

– Нет, я не заразный, – поспешил успокоить его Вас Вас, – что-то с животом. Похоже язва.

– А-а... – всё ещё недоверчиво протянул парень.

Одновременно Сенин чувствовал на себе настороженный, непонимающий взгляд девочки и, виновато отворачивая лицо с влажными покрасневшими глазами, постарался не видеть её. Ведь она доверилась ему, поверила, что взрослый дядя позаботится о ней, отведёт к родителям, а он... Не хотелось ему отдавать Вику первому встречному, да выхода нет. Иначе пропадёт она одна на улице, такая беззащитная. Так что хочешь-не хочешь, а нужно пристроить её в чьи-нибудь руки.

– Я ведь с внешнего кордона, – Сенин ткнул себе пальцем в погон со звёздочками защитного цвета, потом покосился на малышку. – Ради неё всё бросил.

– Вот как! – удивился парень. – Стало быть, присяге изменил?!

Сенину стало неприятно, что какой-то малолетний пижон фактически назвал его дезертиром и предателем, однако ж он почувствовал, что в таком качестве стал городскому ковбою ближе и понятней. Поэтому, скрепя сердце, кивнул.

– А ты оказывается невъебенный мэн, просто мачо! – непонятно чему восхитился юнец. – Хотя по тебе сразу этого и не скажешь. Понимаешь, мужик, я бы взял девчонку, но сам живу в машине. Мотаюсь по знакомым – то у одних ночь проведу, то у других. Но приятелей становится всё меньше. Даже не знаю, где перекантуюсь эту ночь. А тут ещё без тачки остался... Да и какой из меня папаша!

Парень осёкся на полуслове, так как послышался странный свист. Он тряхнул головой, смахивая со лба затрудняющую ему обзор чёлку. Что-то приближалось к ним с очень приличной скоростью. Большое , но не по земле... Через десять секунд обоим пришлось инстинктивно пригнуться, после чего всего в нескольких метрах над их головами пронеслось крупное и продолговатое тело. Бывший капитан едва успел заметить мелькнувшие на фоне неба чужие опознавательные знаки на коротких серых крыльях.

Оба провожали взглядами удаляющийся беспилотник, который скользил ниже уровня крыш, и если на молодой физиономии преобладало любопытство, то взрослого мужчину, недавнего офицера, обуревали новые тягостные предчуствия: «Военный разведывательный дрон! Похоже не наш, американский! Зачем? Как он здесь?» . Словно стальная птица апокалипсиса, гонец судного дня, своим появлением иностранный разведчик будто извещала тех, кто ещё мог попытаться покинуть обречённый город, что им стоит сделать это как можно скорее.

Глава 73

Почти сразу после разговора с президентом Джокером на поле для гольфа, директор Цетрального разведывательного управления США Артур Тёрнер отправился в закрытый научный центр, расположенный на територии военной базы в Форте-Детрике.

Оказавшись в удобном кожаном кресле персонального вертолёта, Тёрнер сбросил туфли и с удовольствием вытянул ноги. Миловидная стюардесса поставила перед ним на столик поднос – всё так как он любил: бутерброд с чёрной астраханской икрой и рюмка «Смирновки» – исключительно для тонуса.

Лететь предстояло совсем недолго, и всё же было время поразмышлять, глядя через иллюминатор на проплывающие внизу пригороды Вашингтона, где обосновалась не самая бедная часть Америки. Например Тёрнер думал о том, что разве справедливо, что отсталая в цивилизационном плане нация владеет значительной частью всех мировых богатств. В таких странах как Россия, много ценного. Кроме людей. Их там слишком много, и по своей природе русские агрессивны, невежественны и с трудом воспринимают западные культурные ценности.

Но победить грозного восточного медведя в открытом бою крайне проблематично. Поэтому уже много десятилетий в закрытых военнных лабораториях велись эксперименты по созданию «этнического» оружия. Идея давно витала в воздухе. Её озвучивали многие известные персоны. К примеру, знаменитый миллиардер и медиамагнат Тед Тёрнер (однофамилец Тёрнера и дальний родственник) ещё в далёком 1996 году заявил в интервью для журнала о природе «Одюбон», что «у нас слишком много людей» и 95-процентное сокращение численности населения планеты до 225—300 миллионов было бы «идеальным» и очень хорошо сказалось бы на природе. Правда в 2008 году в интервью для Темпльского университета Филадельфии Тёрнер из-за нападков либеральной прессы несколько скорректировал свою позицию, заявив, что миллиард, – это как раз оптимальное количество. Естественно, он имел в виду «золотой миллиаирд», проживающий в развитых странах Запада, а не азиатских и восточных «варваров», которые лишь по историческому недоразумению хапнули лучшую часть планетароного пирога.

Да, идея была чудесной – высокоточной, избирательныой и одновременно массированной атакой в короткое время очистить территорию для колонизации. Вот только результаты исследований долго не позволяли заполучить действительно эффективное средство решения столь глобальных геополитических задач. Но так было до самого последнего времени...

Глава ЦРУ раскрыл ноутбук, чтобы снова просмотреть видеозапись, с которых всё собственно началось. Камера снимала из окна отеля. Вот к площади, заполненной гуляющей беспечной публикой, подъезжает грузовичок с закрытым кузовом. Вначале из его кабины вылезают двое. Один сразу пересаживается в легковой автомобиль, но легковушка не уезжает, пока напарник водителя грузовика открывает кузов.

С верхней точки хорошо видно, как из кузова выскакивают пятеро – трое мужчин и две женщины. В их поведении сразу бросается в глаза неестественная для обычного человека манера рыскающего бега, звериная резкость движений, маниакальная устремлённость. Словно все пятеро охвачены синдромом Амока, характеризующемся резким двигательным возбуждением и агрессивными действиями, беспречинным нападением на встречных людей. Так собственно дальше всё и происходит. Двуногие хищники, выпущенные из грузовика, врезаются в толпу и начинается дикая кровавая пляска смерти. Человековолки сбивают прохожих с ног и зубами рвут им горло и лицо. Кажется, что члены бешенной пятёрки убивают всех подряд, пуская кровь любому, кто попадается им на глаза. Однако это не так, и в этом то всё и дело. Если перемотать запись к началу и снова просмотреть её внимательно, то станет заметно, что хищники действуют избирательно. Многих туристов взбесившиеся террористы просто отбрасывают со своего пути, но не более. Они словно ищут в толпе нужную им добычу...

Запись была сделана в Венеции на Плащади Сан-Марко – в самом туристическом центре Города чуть более полугода назад. И точно такие же эксперименты были тайно организованы в нескольких других точках мира. И каждый раз контрольная группа специально заражённых вирусом русских, выпущенная в многоязычную толпу туристов со всего мира, упорно начинала искать соотечественников, то есть носителей схожего генетического кода.

Но всё это было прологом к предстоящему главному эксперименту, цель которого состоит в практическом испытании новейшего средства бактериологической войны в условиях большого города. Для этого между Центральным разведывательным управлением США и армейской верхушкой было заключено секретное соглашение. В соответствии и с ним Пентагон обязался предоставить ЦРУ свои лаборатории с персоналом и весь накопленный опыт в создании биологического оружия. Но именно разведке предстояло в глубокой тайне реализовать амбициозный прокект «Неоновое солнце». Для этого у неё был накоплен громадный опыт подобных операций.