Текст книги "Охота за тенью (СИ)"
Автор книги: Аноним Velena
Жанр:
Современная проза
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 19 страниц)
Меня почему-то пробрало от грусти в его голосе.
–Даже не знаю. – Тихо призналась я. – Я будто сбита с толку. Да, ты вампир. Недавно обращенный и очень голодный. И об этом никогда нельзя забывать. Но я забываюсь именно потому, что ты меньше всего похож на хищного кровопийцу.
–А на кого я похож? – глухо спросил Рен.
Я снова пожала плечами. Гамак так уютно покачивался, сверчки где-то далеко мелодично стрекотали, наверху мерцали звездочки, и это так не вязалось с нашим разговором... Вот бы просто сидеть как сейчас, рядом, и молчать, каждый о своем. Но ему сейчас явно было не по себе. И я не могла оставить молодого вампира наедине с мыслями.
Я посмотрела на его лицо, вполоборота ко мне, и сказала правду:
–Ты похож на человека, который в тяжелой ситуации все равно старается не забыть, кто он такой. И до сих пор держится за прошлое, потому что разделил всю свою жизнь на до – и после. И теперь тебе страшно думать о будущем.
Он молчал. Мне хотелось как-то его успокоить, но я не решилась подвинуться ближе.
–Ты похож на вампира, который отторгает себя самого, и в любой ситуации стремится не терять достоинства, думая, что это приближает его к человеку, хотя это всего лишь проявления его самого, какой есть. – Подумала и добавила: – А еще ты похож на того, кто для себя с чем-то окончательно определился.
После паузы он выдохнул и растерянно спросил:
–Думаешь, определился?
Я еще раз пожала плечами, глядя на выплывающую из леса луну, похожую на бледное яблоко. Совсем скоро пик ее роста. Так что нет у меня времени добираться до вампирьего клана. А ему сейчас как раз нужна поддержка. Вампиры хоть знают, как обращаться с такими как он, а мне что делать? Единственное, что я знаю – лучше не врать.
–Ты словно ответил на какие-то внутренние вопросы. Это чувствуется. Я не знаю, какими были вопросы, и выпытывать не стану. Я не лезу в чужое личное пространство.
–Спасибо и на том. – Задумчиво отозвался Рен. Судя по тону, легче ему все равно не стало.
–Тебя что-то продолжает тяготить. Признаешься?
Он, кажется, вздрогнул. Медленно повернул лицо, посмотрел на меня.
И вот хоть убейте, не пойму почему, но я почувствовала, что под таким прямым взглядом начинаю краснеть.
–В чем именно? – поинтересовался он с оттенком сарказма. Я поерзала, укладываясь удобнее, спрятала зябнущие ладони под покрывало и улыбнулась.
–Ну, я не священник, так что обо всех своих прошлых грехах можешь не говорить. Расскажи, что можешь.
Он отвел глаза в сторону, словно собираясь с духом.
–Никогда не был на исповеди, и никогда не хотел. Стыжусь своих грехов. – Лаурен невесело усмехнулся.
–Тоже неплохо: первый признак раскаяния. Ты и не думай, что это исповедь. Я просто хочу помочь, выслушать... Рен? Что такое?
Он пошевелился, вздохнул, продолжая смотреть в сторону. По тому, как он медлил, я поняла, что говорить ему тяжело, но то, что он пытается сказать, не дает покоя.
–Мне страшно. – Наконец, признался он. – Понимаю, что ты пытаешься меня успокоить, и веришь в то, что я еще человек. От этого страшнее становится то, во что я могу превратиться. – Он покачал головой. – Тогда, когда я тебя укусил... Я до того ни разу не пробовал крови. И я даже не представлял, каково это.
Он перевел взгляд на меня, глаза у него снова засветились алым.
–То, что было со мной, это... – Он запнулся, прикрыл глаза, с усилием вдохнул, пытаясь успокоиться. – Я даже слов не подберу, чтобы описать. Ни с какой жаждой, ни с каким голодом не сравнится это безумие. Я... Я не думал, что поддаться ему так легко.
Он замолчал, тяжело глядя на свои сцепленные руки. Я хотела протянуть к нему руку, коснуться, чтобы дать понять: я рядом, я слушаю. Но не решилась. Я не была уверена, что ему нужна моя поддержка.
–Хорошо, что это длилось так недолго. – Рен вздохнул. – Хорошо, что меня ударило этим блоком... что бы это ни было. Потому что если бы не это... Я бы не остановился. Даже не подумал.
Он поднял глаза на меня.
–И ведь я понимал, что происходит. Знал, где я и кто я. Но это было так неважно, по сравнению с голодом, что я не мог думать вообще ни о чем другом. И забыться было так легко, что теперь страшно вспоминать. Насколько это просто, превратиться в чудовище. Я безумно рад, что у меня ничего не получилось. Но твое заклинание не вечно, и я могу сорваться снова. И ничто меня не удержит. Так что... Ты лучше бойся меня. Плевать, что я сам по этому поводу думаю. Тебе так будет безопаснее.
И опять эта грусть в голосе... И при этом он думает, что я могу принимать его за чудовище.
Повидала уже настоящих чудовищ.
–Рен...
–Не надо. – Он досадливо покачал головой. И не дав спросить, чего именно не надо, тут же ответил. – Утешать меня и жалеть. Мне не шесть лет, и с этим я свыкнусь сам. Но тебе следует знать, с кем имеешь дело.
–А то до этого не знала! – Не выдержала я. И когда он развернулся с готовой тирадой, прервала его на вдохе. – Я понимаю, каково тебе сейчас. Что именно тебе приходится осознавать. Но для меня это не новость. Не ты первый, и наверное, не последний. В вампиров обращали многих. Рен, я хочу чтобы ты понимал – Я выставила ладонь. – Тебе только в клане смогут объяснить толком, как с этим бороться, но даже я знаю, что это нормально. Ты с момента инициации ничего не ел, обратили тебя совсем недавно, да при этом то, что ты без блока ухитрился говорить осмысленной речью, уже достижение! И это пройдет. Кровь успокоится, ты привыкнешь к новому состоянию, и станет гораздо легче.
–Ты ведь слушала, что я до этого говорил? – С досадой переспросил он.
–Слушала, и услышала. Но как я тебе уже рассказывала, я отучилась бояться.
Я ожидала, что он начнет спорить, но со мной сейчас говорил не совсем тот Рен, который с утра огрызался на любое слово. Разговор будто отнял у него все силы. Он внимательно посмотрел на меня, уже спокойней пожал плечами и вернулся в прежнее положение, спиной к стволу яблони.
–Надеюсь, ты права.
–Вот увидишь. А за меня не бойся.
Он тихонько хмыкнул.
–Как там твоя шея, заживает?
–В порядке моя шея, и голова тоже. – Отреагировала я. – И ножи все на месте. Я именно тот человек, за которого тебе меньше всего следует переживать.
–Ладно, ладно, не буду сомневаться в твоих способностях. Чего доброго, разозлишься и все-таки наделаешь во мне лишних дырок. – Передразнил он.
Я протянула руку вверх и сорвала висящее прямо над головой яблоко – так и манило с самого начала. Взвесила на руке, примеряясь к макушке вампира. Потом все-таки передумала и укусила плод за сочный бочок.
Напряжение ушло, и мне самой стало намного спокойней.Я откусила еще раз, умиротворенно вздохнула, и поняла, что вампир повернулся и смотрит прямо на меня, причем как-то слишком внимательно. Словно подводит какие-то итоги.
–Ну. – Я отвела в сторону яблоко, с хитринкой улыбнулась. – Наверняка ты пришел к каким-то выводам и по моему поводу. Скажешь, что думаешь? Интересно же.
–Ты слишком доверчивая. – Решительно, даже резко ответил Лаурен. – Даже не думаешь, что тебя могут обмануть, и это может быть кто угодно и когда угодно. – Он покачал головой. – И азартная. Тебя ведь и поймали из-за этого? Я прав? Ты наверняка могла позвать помощь. Но нет. Почему? Решила, что если уж поймала след, то нужно идти по нему до конца?
–Про азарт мне уже говорили. – Смущенно пробурчала я, отворачиваясь, и вгрызлась в яблоко. И не успев прожевать, возмутилась: – А с чего ты решил, что меня кто угодно сможет обмануть?
–А разве не так? – Вампир поднял бровь и хмуро окинул меня взглядом. – У тебя же на лбу это написано!
–И пусть написано. Мне часто на руку, когда меня не воспринимают всерьез. А я умею видеть, когда врут. Меня этому даже учили.
–Неа. Уверен, что любой, кто тебя разжалобит, сможет плести что угодно. А ты и рада будешь.
–Ты про старосту, что ли? – не поняла я. – Да знала я, что он врет, с первого же слова! Слишком прямо в глаза смотрел. А не стала спорить, потому что бесполезно – попробуй еще это докажи, не будешь же обшаривать всю деревню в поисках денег? Зато случай не слишком запущенный. Стоило мне надавить на жалость, как он тут же передумал.
Он явно был со мной в чем-то не согласен, но продолжать спорить не стал. Отвернулся и уставился в деревья. Но я не отставала.
–И что, это все, что ты можешь про меня сказать?
–А зачем тебе мое мнение? – Вампир нахмурился. – Нашла, тоже мне, чтеца чужих душ!
–Всегда интересен взгляд со стороны. Сам себя ведь не изучишь.
–Нет. – Он снова повернулся. – Только ты сама можешь знать, кто ты. А насчет хорошего... Начну хвалить – зазнаешься.
Я чуть не вскочила.
–Неправда!
–Ой ли?
–Ну Ре-ен!
–А что я про азарт говорил?
–Да мне просто интересно!
–И слишком любопытная. – Подвел он еще один итог. – Говорила же, что не лезешь в чужое личное пространство!
–Ладно-ладно. – Я откинулась назад. – Право твое.
И опять не удержалась:
–А что, во мне прямо так много хорошего?
***
Отступление. За одиннадцать дней до этого.
Человек сидел на старой коряге у дороги, поджав под себя ногу, и аккуратно пытался протереть углом куртки, смоченным в воде, рану на ноге. Кровь сбегала по простенькому дорожному ботинку, и впитывалась в густой мох. Растрепанные светлые волосы, слишком короткие для хвоста и слишком длинные для обзора, спадали на лицо, и он то и дело отбрасывал их назад.
На дороге показался другой путник, неторопливо шагающий в его сторону, с дорожной сумкой на длинном ремне, и фигурным футляром за другим плечом.
–Что-то случилось? – окликнул второй первого, когда почти поравнялся с ним. Он оказался на вид моложе, и не такой коренастый, но выше ростом.
Светловолосый уже закончил протирать рану и скатал штанину обратно.
–Да щурица, зараза! На хвост ей, наверное, наступил, а она как цапнет! – он протянул ноги к земле. Попытался встать, но с возгласом сморщился и сел обратно. Растерянно развел руками.
–Знал бы, обошел по полю.
–Давай взгляну? Я более-менее в этом разбираюсь. – Путник подался вперед, но первый отодвинулся, почти шарахнулся в сторону, насколько мог.
–Не надо там ковыряться! Я уже все прочистил.
–Да я только посмотрю...
–Все вы так говорите! – человек испуганно закрыл лодыжку руками, словно боялся, что ногу у него отберут насильно. – Сейчас отсижусь, и само пройдет.
–Ну да... – отозвался другой, и оглянулся, машинально убирая со лба темные волосы. Плюхнул сумку рядом с первым и выставил вперед ладони. – Ты подожди, я сейчас!
И быстро перейдя дорогу, скрылся в лесочке.
–Как будто я убегу... – Пробормотал светловолосый. Подался вперед и прислушался, озадаченно окликнув:
–Ты это куда?
–Сейчас! – Приглушенно донеслось из зарослей. После чего послышался сухой треск. И еще один, словно там ломал кусты медведь.
Через пару ударов сердца второй путник вышел на дорогу, неся за собой толстую ветку с раздвоенным концом, и на ходу обламывая тонкие отростки.
–Сойдет? До города уже немного осталось, успеем дойти до темноты, еще и пива там выпьем. – Он ободряюще улыбнулся, протягивая укушенному человеку импровизированный костыль. Тот смущенно прокашлялся, принял.
–Спасибо. Не ожидал помощи. Тут до этого проезжали два всадника, так даже не спросили...
–Ну, у людей свои дела. – Парень подал руку, помогая ему встать, и поднял свою сумку. – А мы и своими ногами дойдем.
Первое время светловолосый шел неуверенно, словно под ногой мог оказаться зыбучий песок. Но потом приноровился к палке, и зашагал уверенней.
–А ты чего так дышишь, словно гнали тебя? – поинтересовался он у второго. Тот поправил футляр за спиной, пожал плечами.
–Делать все равно нечего, а дорога длинная. Решил часть пути пробежаться, оно для здоровья полезно. И щурицы за ноги покусать не успеют.
Первый засмеялся и ойкнул, неудачно наступив на камешек.
–Дело какое в городе, али что? Раз спешишь.
–Да не спешу я. Так, говорю же, от скуки.
–Так тебя не ждут? – удивился светловолосый. – А я, наоборот, по поручению, и надо бы успеть. – Он приложил ладонь козырьком ко лбу, вглядываясь вдаль. – Терпеть не могу опаздывать. Особенно когда я в этом совсем не виноват.
–Лучше уж быть вольной птицей. – Подтвердил второй, и снова поправил сумку на плече. – Ходишь куда хочешь, как хочешь, и никто не подгоняет.
–Ну не скажи... Если работаешь на дядечку, то хоть насчет ночлега с едой можно не волноваться. Чего хорошего, если можно идти куда хочешь, а идти совсем и некуда? – укушенный снова едва не споткнулся, но успел поймать равновесие.
–Может, и твоя правда. Правда, у меня с ночлегом проблем никогда не было. – Темноволосый снова улыбнулся, широко, до ямочек на щеках. – Сыграю в трактире вечерок, и будет мне и комната, и ужин.
–А, ты музыкант! – первый с усмешкой шлепнул себя по лбу. – А я не догадался, с твоим-то грузом. Это что, мелкая гитара?
–Скрипка.
Светловолосый даже обернулся, сделал удивленное лицо.
–Ого! Дорогие они, я слышал. Сам заработал?
–Нет, мне ее отец подарил. – Темноволосый машинально погладил ремень от кофра, пересекающий его грудь наискось. – А уж с ней я себе заработаю на все остальное.
–М-да, повезло... – Тихо вздохнул первый, словно бы даже расстроено, и какое-то время они шли рядом молча. Музыканту было неловко снова поднимать тему доходов и свободы; он не хотел вызывать зависти. Укушенный просто шел, погруженный не то в размышления, не то в воспоминания.
Над полем, высоко, с криком пролетел сокол. Сделал круг над травой, замер на месте, и медленно, относимый потоком теплого воздуха, отдалился к лесу. Светловолосый следил за ним из под приставленной ко лбу ладони. Потом снова вздохнул, и с ностальгией, хрипло признался:
–А я своего отца уже много лет не видел. Да и вообще семью.
Музыкант проводил взглядом вторую птицу, более крупную, чем ястреб, пролетевшую впереди над дорогой, и скрывшуюся над рекой.
–Да и я, вообще-то, тоже... – Задумчиво отозвался он. – Даже не помню точно, три или четыре года назад у них был.
–Тоже поссорились что ли?
–Да нет, просто живут они далеко. Нужно будет как-нибудь уже навестить их... – Он взъерошил себе волосы. – Ладно, что мы о грустном. Говоришь, у тебя в городе поручение? И как, важное?
Он не заметил, что светловолосый уже несколько секунд как не хромает, и слегка отстав, внимательно смотрит на него.
–Ну да. Найти кое-кого.
–Да? А кого?
Музыкант начал оборачиваться, но не успел. Получил быстрый удар по затылку, и рухнул в пыль.
У его недолгого попутчика, который отряхивал ладони, стоя над ним, были совсем не человеческие глаза.
–Да по ходу, тебя. – Констатировал он, и наклонившись над жертвой, начал вытаскивать из под него сумку.
Чуть слышно хрустела трава под шагами, приближалось беззаботное насвистывание.
–Чтоб я сдох, неужели тебе кто-то понравился! – с сарказмом заметил подошедший и сунул руки в карманы, едва ли не любуясь тем, как шустро волкодлак обшаривает карманы неудачливого музыканта. Скрипка уже болталась за его плечом.
–Я не от удовольствия их перебираю! – огрызнулся "укушенный". – Или думаешь, приятно раз за разом ногу резать!? Тот, первый, к невесте ехал. Второй на заработки, и его брат ждал. А те двое вообще догоняли свою похмельную компанию! Или ты хотел, чтобы весь лес возле нас через пару дней их родственники прочесывали!?
–Какой-то он не слишком худой. – Подошедший окинул фигуру жертвы изучающим взглядом. – Точно безобиден?
–Да он только пиликает, тоже мне, грозный противник! – бросил светловолосый и закончил осмотр. – Давай, за руки, за ноги, потащили уже его отсюда. Я слышу, как там топочут какие-то конники. Нам для полного счастья только свидетелей не хватало.
***
Идиотский план, идиотский, идиотский, вообще ни в какие ворота!
Так думаю я, вышагивая по ночной городской улице в том виде, в каком Виктор и помогающие ему стражи представляли себе беззащитную жертву. То есть в белом платье и с распущенными волосами. Хорошо хоть сверху мне позволили набросить плотную рубашку вместо куртки, а под платьем не было видно штанов и спрятанного оружия. Разве что обувь в виде дорожных туфель без каблука, выбивалась из образа, но на этой детали я настояла особенно.
-Мог бы сразу сказать, что позвал именно для этого! – Ворчала я на соратника часом ранее, пока помощница затягивала мне корсет потуже.
-Не мог бы!– возразил тогда охотник, задумчиво рассматривая подобранное мной оружие. – Откуда я знал, кто придет мне на помощь. Это так, везение. Иначе на твоем месте была бы Тавия.
Девушка, работающая швеей и заодно сестра местного помощника ордена, хмыкнула за моей спиной, давая понять, что в таком случае возмущений было бы гораздо больше. И еще раз рванула на себя тесемки корсета, так что из меня чуть дух не вышел.
-У, твою ж мать!
Я уперлась руками в стол и постаралась дышать не слишком глубоко. А лучше бы вообще перестать дышать.
-Жаль, что на моем месте не ты! – процедила я. Виктор махнул рукой.
-Если все получится по моему плану, я готов хоть завтра прогарцевать в этом самом платье по залу! – И осекся, увидев мой хищный взгляд. – Я зря это сказал, да?
-Очень зря! – заявили мы с Тавией злорадным хором.
...Воспоминание об этом греет мне душу, пока я стучу в неприметную дверь, сливающуюся со стеной подворотни.
На моем месте должна быть девушка-сирота из недалекой деревни, приехавшая в город к «нежданно найденному брату» – которым был друг задержанного нами фокусника. Он занимался поиском и отбором жертв, а фокусник, не зная точно, кого покрывает, помогал ему.
Нам повезло, что Оливера не посвятили в планы, иначе тот, случайно наткнувшись на убийство, не побежал бы сообщать об этом в городскую стражу. Потом, конечно, ему намекнули на последствия, и он собрался бежать, но не успел. А отвечать перед охотниками не хочет никто. Даже пригрозить не успели, сам все выложил...
Дверь открвается.
-Простите, а господин Арсул здесь живет? – Приветливо интересуюсь я.
-Не знаем такого. – Заявляет жующий мужик, здоровенный детина в кожаной безрукавке. Я стою с растерянным лицом.
-Но как же... А вы не слышали, может он переехал?
-Жил тут один. – Вдруг «вспоминает» любитель поесть. – Не знаю, правда, куда он точно перебрался. Ты отыщи Кривую улицу, там его знакомые есть. Может, знают.
-Ага... А где эта улица? – я потерянно оглядываюсь.
-Ты как тут оказалась вообще, девица? – он словно сжалился над моим замешательством.
Значит, проверку я пока прохожу.
-Я к брату приехала... – Чуть не пустив слезу, дрогнувшим голосом признаюсь я. – Он денег на дорогу прислал, и сказал, как найду себе жилье на пару дней, его найти. Как раз и на праздник успею поглядеть, и он меня потом к себе заберет... Как же он мог переехать-то?
-Да ты не реви. Найдется твой братец! Ты, говоришь, уже жилье нашла себе?
-Ага. Комнатку в трактире.
-Ну вот и молодец, уже устроилась. Сейчас на Кривую ходить не надо, все равно все на площадь пошли. Сходишь, поглядишь праздник, а ближе к ночи найдешь эту улицу и спросишь там. А жених-то твой – Словно спохватывается он. – Разве не поможет тебе?
-Нет у меня никого – плаксиво отвечаю я, утирая нос. – Ладно, дяденька, спасибо за слова добрые. Пойду искать.
-Ты ближе к реке ищи, не то второй, не то третий дом. Вроде как, с дверью красной. Удачи тебе, девица! – Душевно напутствует меня мужик, и скрывается внутри.
Ага, и тебе не хворать.
Потоптавшись на месте, и изображая раздумья, я прислушиваюсь к ощущениям. По идее, сейчас за мной должна установиться слежка. И «пасти» будут до самой Кривой улицы, где, судя по всему, знакомые братца пригласят к себе, угостят особым чайком, чтобы гостья потеряла сознание, и потащат на ритуал.
Пока ничего такого не слышу. Ладно. Послушаю совета доброго дяденьки и пойду к площади.
Найти ее может без труда и приезжая, по шуму, и по основному направлению движения прохожих. День города начали отмечать еще вчера, разбив на площади и прилежащих улицах палатки с угощением, сувенирами и прочим. А сегодня в город прибыли бродячие артисты, певцы, музыканты, да и местные подтянулись, и площадь разбилась на отдельные островки, в каждом из которых разворачивалось отдельное веселье.
В полном соответствии с линией поведения жертвы, я хожу и беспрестанно кручу головой. А посмотреть и вправду есть на что. У фонтана толпа пестрых цыган, устроила шутливое гадание, в котором будущее клиенту показывают в танце и движении, а вся толпа с хохотом угадывает возможные варианты. Я тоже стою со всеми, пока не привлекаю внимание гадалки, немедленно позвавшей меня в середину. На предложение отвечаю испуганным взглядом, и, замотав головой, спешу отойти.
Потом вдоволь любуюсь жонглерами, над руками которых порхают цветные шары, яблоки, а то и маленькие ножи. Иногда словно вспоминаю, что меня сюда привело, и потерянно оглядываюсь, словно пытаюсь понять, как искать нужную мне улицу. Но потом вздыхаю, пожимаю плечами и смотрю на танцовщицу с ленточками.
Так, мало-помалу я продвигаюсь к середине площади, откуда вижу актеров, устроивших представление на помосте. Стоит сказать, что представление там устроили интересное, ухитряясь без слов показывать историю о приключениях трех рыцарей. Тех отправили по поручению сюзерена в другую страну, через города с уличными разбойниками, озера с русалками, и леса со злобной нечистью, которых герои побеждают где силой, а где хитростью. На игру стянулась здоровенная толпа, и мне приходится долго переминаться с краю, иногда вставая на цыпочки. Группа мужчин, покосившись на меня, снисходит над небольшим ростом и пропускает вперед, почти к середине.
Актеры и декорации к ним разместили на помосте, там же установив и освещение. Помощники обнаруживаются по бокам, за декорациями да перед помостом, на небольшой, освобожденной зрителями площадке. Рядом с левым углом стоит маг, меняющий цвет и силу свечения камней на подставках. За деревьями из жердей и ткани спрятались двое детишек, трясшие декорации в имитации ветра. Спереди же и справа от помоста расположились музыканты, которых хватило бы на целый оркестр. Сзади всех, за углом помоста, виднеются люди с трубами, барабаном и виолончелями, перед ними стоят флейтисты. А ближе к магу, иногда обмениваясь с ним замечаниями по ходу представления, обнаруживается знакомый скрипач.
Стремясь не к центру, а к левому углу, я кое-как пробираюсь вперед, хотя меня и подпихивают плечами со всех сторон. И понаблюдав, понимаю, почему скрипач встал с краю.
Во-первых, барабан подключается только в напряженные моменты, поэтому вместо него в остальных партиях ведет именно скрипка, задавая тон и темп всем остальным. Она начинает сольную партию при появлении новых персонажей или смене декораций, а остальные постепенно подхватывают и развивают, заодно наращивая напряжение действия вместе с громкостью.
Во-вторых, с магом они не просто переговариваются, а корректируют совместные действия по ходу сценария, поглядывая на листок с подсказками, прибитый к краю помоста. Вот маг, не отрывая взгляда от медленно меняющих цвет светильников, что-то говорит над плечом музыканта, а тот, кивнув флейтистам, заканчивает с ними прежний быстрый мотив. И после паузы длиной во вдох, начинает новую, более плавную, льющуюся мелодию. На сцене, медленно ступая, появляется девушка, и на пару с одним из рыцарей начинает кружить среди декораций, постепенно сближаясь. Расцветает романтическая линия сюжета.
Пение скрипки, под которую на сцене развернулось действие, заставляет толпу притихнуть. Вдохновенный и волнующий мотив завораживает своей лиричностью, неким достоинством, и вместе с тем в нем чувствуется обреченность. Сразу понятно, что чувства персонажей неожиданны для них самих, возникли не в то время, не в том месте, и скорее всего, приведут к печальному концу. Но вместе с тем слишком сильны, чтобы от них отказаться.
Музыкант, прикрыв глаза, прильнул подбородком к инструменту, и тот словно ожил и поет это сам.
С правой стороны эхом откликаются виолончели, сразу добавив глубины. Но вести продолжает скрипач.
И я понимаю, что обожаю музыку.
Танец на сцене достиг пика, стремительное кружение набрало обороты, но вот мелодия сменяет тон. Актеры прерываются, словно опомнившись, и помедлив, размыкают ладони. Музыка тихо угасает.
Действие шустро сменяется. Помощники быстро выдвигают декорации сада, и начинают играть флейты, изображая птичьи песни. Скрипач получает возможность отдохнуть, и опустив пока инструменты, что-то говорит магу. Тот трясется в тихом смехе. Музыкант же облегченно поводит плечами и окидывает взглядом толпу. Меня он замечает сразу.
Узнал. Полушутя, он обозначает поклон, и довольно улыбается. Еще бы! Смотрю-то я не на сцену, а на него.
Сзади кто-то проталкивается, пробираясь к центру, и пихает меня в спину. Впереди стоящие, между чьих плеч я выглядывала, неохотно расступаются, и так меня выносит вперед, почти вплотную с магом и скрипачом. Последний, увидев это, тоже делает ко мне пару шагов, оказавшись на расстоянии локтя.
-Выдалась свободная минутка? – негромко интересуется он, слегка склонив голову. Помня, что меня сейчас могут видеть потенциальные ловцы, я с улыбкой стреляю глазами вбок, словно напуская загадочности. Может же так поступать на моем месте несостоявшаяся жертва? Безусловно, может.
-Не совсем. – Улыбаюсь я.
Слов ведь они не слышали.
-Так для тебя никакого праздника? – удивляется музыкант. Я еще шире улыбаюсь, совсем опустив глаза и стеснительно спрятав ладони в складках юбки.
-Ну не то чтобы так...
Поднимаю глаза, сохраняя на лице прежнюю кокетливую улыбку.
Наверное, такая внезапная приветливость у него со мной не вяжется. Скрипач недоуменно сдвигает брови, а потом щурит глаза.
-Кто-то сейчас наблюдает за тобой?
-Надеюсь, что так... – Медленно отвечаю я, в то же время покачав головой и не меняя выражения. Он кивает в знак понимания, и игриво улыбается в ответ, да так натурально, что кто-то из девушек сзади завистливо вздыхает.
-Сожалею. Наверняка трудно без отдыха. – Признает он, а сам, будто заинтересованно, подается в мою сторону. – Но представление хоть нравится?
-А что, там вдобавок идет какое-то представление? – Я шутливо удивляюсь, встав на цыпочки и через его плечо взглянув на помост.
Он усмехается, оценив комплимент. И тут я буквально затылком ощущаю на себе пристальный взгляд. Кто-то, раньше следивший за мной издалека, сейчас подошел почти вплотную, и я наконец-то его засекла.
Вот и отлично.
-Так ты выступаешь не один, а вместе с оркестром? – Спрашиваю я. Скрипач качает головой.
-Тут что-то вроде сборной солянки. Не считая актеров, естественно. Мы вместе репетировали, конечно, но вообще я и флейтисты сами по себе.
-А сольные выступления сегодня будут?
-Как сложится. И если попросят. – Музыкант вздрагивает и оглядывается на мага, который, оказывается, подобрал мелкий камешек и кинул ему в спину. Очевидно, тонко намекая, что скрипачу пора приступать к работе.
-Сейчас моя очередь. – Подтверждает тот, склонившись ко мне.
Я вздыхаю, потупившись и разгладив ладонями складки юбки, и подняв глаза, с сожалением качаю головой, в то же время вслух пообещав:
-Ладно, тогда если смогу, еще загляну.
Надеюсь, со стороны наш разговор выглядел как «Оставайся, девица, с нами! – Да я бы рада, но мне братца искать».
-Мы весь праздник будем здесь. – Музыкант смычком указывает свое местоположение, улыбается еще напоследок, и отходит к помосту. Я отступаю назад в толпу, решив начать уже поиски этой самой Кривой улицы. А вдогонку раздается знакомая мелодия скрипки, сопровождающая романтическую линию, но развивается на новый лад, и подхваченная другими музыкантами, льется в воздухе...
Глава 5.
Я не сразу поняла, что проснулась, и до сих пор лежу в гамаке, в саду среди яблонь.
Из сада, с улицы, к которой этот сад примыкал, продолжала литься музыка из сна, и первое время я лежала с прикрытыми, тихонько мурлыкая ей в тон. А потом осознала, что уже не сплю, и едва не свалилась.
Мелодия была та самая! Я вспоминала ее все это время, с самого перерождения! Она преследовала меня во сне, она звучала в моей голове с самого начала, это ее звуки я пыталась услышать в ветре, шелесте листьев, журчании воды, и не могла вспомнить, словно все это время вслепую искала жемчужину в песке. А теперь вот она, нашлась сама, и сияет в ладони.
Надо же.
Я спохватилась, встала, поправила сбившиеся в одну сторону волосы. Помедлила, и робко пошла в ту сторону, ступая как можно тише.
Поутру трава и листья обвесились росой, и та сверкала под солнцем, создавая каждой ветви и каждому дереву свой мерцающий ореол. То ли я иду между ними, то ли они сами плывут мне навстречу? Все так волшебно, чарующе, и еще эта песня, что снова тянет меня за собой, ведет... Может, я до сих пор сплю?
Как бы то ни было, но теперь я точно знала, почему привязалась к Риласу. Именно там я услышала эту мелодию, и ее голос запал мне в душу. Я не замечала за собой романтичности, не знала, что такое возможно, но стоило мне услышать игру музыканта, как что-то во мне изменилось. Что, почему? Не знаю. Но с тех пор я не могла забыть эту скрипку.
Впереди показался деревянный частокол, огораживающий сад.
К забору с той стороны притулилась телега, груженая тюками. Чуть поодаль стояла еще одна, а за ней и третья, и я вспомнила, как староста вчера упоминал о торговом караване, который выбился из графика. Купцы пропустили крупное поселение, думая наверстать упущенное, поэтому к деревне пришли уже затемно, как раз когда мы отбыли на задание в лес.
Так, я все же не сплю.
Прислонившись к борту телеги, Рен склонил голову к инструменту, и легко двигая смычок по натянутым струнам, разливал по округе музыку, так долго не дававшую мне покоя. Мне казалось, даже пташки замолкли, все вокруг притихло, не смея перебить, прервать, нарушить очарование момента. Я осторожно облокотилась о забор, скрестив кисти, и замерла, не торопясь его окликать. Остановить его игру сейчас казалось едва ли не кощунством.
Он прервался сам. Поменял положение руки и подтянул пару колок. На пробу провел смычком по струнам, и с ходу начал новую мелодию, динамичную и с широким разбросом нот. Брызги солнца стали ярче, роса засияла словно сама по себе, изнутри. Рен стоял, заслоняя от меня солнце, в снопе золотых лучей, и мне даже в какой-то момент привиделось, что свет исходит и от него самого. Может, это было то, о чем я раньше только слышала, сияние таланта, души, которой коснулось что-то божественное...
Музыкант снова уловил какую-то неточность, которую мог услышать только он сам, и остановился, подтягивая струну. То ли он понял, что на него кто-то смотрит, то ли смог услышать мои шаги, но сразу после того как счел, что инструмент в порядке, отдал его возничему и обернулся.
