Текст книги "Охота за тенью (СИ)"

Зверь. Степень опасности – 5. Разумность – 2.

(Пометка на полях: «Имеется слух, что некогда стая химер напала на молодого дракона, повредилаему крылья, и в итоге сожрала.» Вторая пометка, ниже: «В стае было не меньше пятнадцати взрослых особей, к концу схватки в живых осталось шесть. Случай достоверный, однако является беспрецедентным.»)

Обитает на северных границах, в Синем и Энелайском лесу. (Пометка на полях: «Информация сомнительная; эти твари легко мигрируют, и отлично себя чувствуют как на севере, так и на юге»)

В холке может достигать человеческого роста. Поджарая, мех средней длины и густой, подшерсток разного окраса от рыжего до сероватого. В шерсти по всему телу прячутся шипы, больше всего их на загривке и шее для защиты. Морда массивная, похожа на волчью, лапы длинные, мускулистые. Может втягивать и выпускать когти. Хорошо прыгает. Длинный хвост без шерсти, с короткими шипами.

Ест любое мясо, но не трогает своих сородичей и почему-то собак с волками. (Пометка на полях: «Повод отнести химеру к семейству псовых...»

Пометка ниже: «Может быть, но сюда мягко говоря, не вписывается способность втягивать когти, к тому же у других подвидов химеры строение тела более близко к кошачьему»)

Оружие – когти, чаще зубы.

Укус молодой химеры ядовит; вызывает частичный паралич. При больших количествах смертелен. Химера может бить противника хвостом как бичом, но делает это редко. Охотятся стаей, разбиваются по ролям.

Уязвимое место: живот. К магии восприимчива.

Бестиарий, Глава вторая. Учебник по неестествознанию за 936 год.

***

Под волчьи завывания где-то за дальними холмами, по ночному лесу хрустелось как-то особенно бодренько. Особенно если учитывать то, что среди следов обычных волкулаков выделялся один волкодлак. И если с его приятелями я справлюсь так же, как со стрыгами, то с ним самим придется повозиться.

–У тебя вообще нет никаких страхов? – подозрительно спросил вампир, топая слева и чуть позади.

Я то и дело склонялась к земле, проверяя след трех крупных особей. Пока он уводил строго на северо-восток, значит, следы они не запутывали, шли прямо и уверенно.

–А ты все ждешь, пока я завизжу и полезу на дерево, как твои прежние знакомые? – Откликнулась я, демонстративно поправляя кинжал на бедре.

–Да они не... откуда ты там знаешь, с кем я общался? – сморщился он. – И при чем тут мои ожидания? Я просто не пойму, как из обычных людей, которые наверняка ведь не лишены нормальных эмоций, делают вас.

–А что с нами не так?

–Сколько слышал об охотниках – правда, наверняка из того что слышал, нужно отнять половину, а потом снова разделить и отнять половину – никогда они не боятся и не брезгуют самыми мерзкими заданиями. Лезут на помойку, где завелось упыриное гнездо, по колено в грязи ждут в засаде на кладбище зубаря – часами! По дождем ли, в мороз – неважно, если надо, значит надо. Ну, ладно, ладно. – Он вскинул руки, показывая, что это не вопросы, и уж точно не в обиду мне, а скорее размышления. – Это, может быть, ваше чувство долга, воспитание. Но страх! Куда вы его деваете? Я думал, вы пьете какие-то зелья, которые притупляют эмоции, но за тобой такого не заметил. И как же тебе удается так отличиться от моих, скажем так, прежних знакомых? Тебе ведь придется очень туго с этим волкодлаком?

Я задумалась. Рассуждал он слегка сумбурно, но в принципе, суть указал верно. Я и сама когда-то задавалась похожими вопросами.

–Это правда, что говорят о вашем обучении? – Добавил он чуть тише. – Вас запирают в склепе, или в подвале с чудовищем, на ночь. Выпускают лишь наутро, и только если нечисть будет убита. И после этого вы уже не боитесь ничего. Я думал, это слишком жестоко...

–Не помню такого. – Я отвела волосы с лица и остановилась, поправляя косу и затягивая так, чтобы не мешала. – И не потому что недавно переродилась, а потому что этого не могло быть. Если так учить, то на всю жизнь с человеком останется тот страх, который он испытает. Это может сделать его слабым. Особенно если потом он снова встретит ту же самую нечисть. Вытравить это из себя будет очень трудно. Нет.

Я покачала головой, бросая на него взгляд через плечо. Рен слушал внимательно, ему явно было интересно узнавать все от непосредственного участника, а не через слухи.

–У нашего обучения совсем другие принципы. Нас не заставляют преодолевать свой страх, а учат тому, что он только помеха. Нечисть учат не бояться, а сразу прикидывать, как именно ее можно убить, и как это сделать быстро. Даже не знаю, может, используются еще какие-то методы убеждения, но в итоге на любого монстра охотник смотрит как на задачку той или иной степени сложности. Может ли он вообще ее решить, как это сделать, и как затратить на это минимум усилий. Так что... – я развела руками. – Наверное, я просто отвыкла бояться.

–По-моему страх темноты вытравить трудно. – Возразил он. – Все дети ее боятся.

Я подумала.

–Темнота лишь преграда, и ее легко преодолеть заклинанием или снадобьем. Я с самого обучения боюсь не темноты, а тишины. Когда вообще никаких звуков кроме собственного дыхания. Вот это – да. Это держит меня в напряжении. Тишина ненормальна, подозрительна, и может значить только то, что ко мне подкрадываются.

–Надо же. То есть, если ты не видишь своего противника, тебя это не волнует?

–Меня много раз тренировали с повязкой на глазах. Отучали полагаться на зрение. Так что да, мне неважно, что я не вижу противника. Лишь бы я могла слышать его.

–Впечатляет.

–Правда?

Не то чтобы мне польстило, но...

–Да. Для меня-то слух, конечно, важнее зрения. Но вот доведись драться с кем-нибудь, не хотел бы я делать это вслепую.

–А я когда-то на месяц лишилась слуха. – Призналась я. – В лаборатории у нас разбился какой-то реактив, да еще так неудачно, прямо на порошок с катализатором. А я стояла ближе всего. Ну ладно: это я его и разбила. Рвануло так, что едва окна не вылетели. А я месяц общалась с другими при помощи записок или жестов. Вот тогда было страшно. Боялась, что если что-нибудь случится, я буду беззащитной.

Бр-р, даже вспоминать не хочется. Сверну эту тему. След наверняка идет в сторону их кладбища, вон как заворачивает.

–Давай не будем об этом. Предстоит дело.

–А ты полна интересного! – Полушутливо заметил вампир, обгоняя меня на пригорке. Встал и повернул голову вправо, тоже увидев крышу традиционной часовни, где отпевают покойника, прежде чем отдать его земле.

–И ты, господин музыкант. – Ровно ответила я. – Рен, я знаю, что ты этой ночью пытался сбежать.

Его снова будто окатили из ведра: разом подобрался, напряг плечи.

–Что ты скрываешь? Или уже успел вбить что-то себе в голову?

Зыркнув в сторону подлетающего ястреба, Лаурен открыто выругался на пустынном наречии и ушел вперед, в сторону кладбища.

Я непонимающе посмотрела в гордую, удаляющуюся от меня спину, и повернулась к сидящему рядом на ветке наставнику.

–Похоже, кто-то решил, что если я пару раз позволила уйти от разговора из уважения к личному, то теперь так можно делать постоянно? – Уточнила я, нарочно не приглушая голоса, и мрачно размяла ладони, хрустнув костяшками пальцев. – Кажется, пора ему объяснить, что я умею угрожать не только вилкой.

И решительно пошла догонять.

Но вампир уже сам меня ждал, настороженно вслушиваясь в далекое переливчатое тявканье, и вскинув ладонь, чтобы меня не то остановить, не то не заткнуть.

–Слышишь? Это не с кладбища, это еще правее. Наверное, стая собирается.

Он повернулся ко мне, сверкнув глазами в темноте.

–Зуб даю, пойдут в очередной набег на деревню. Может, одними гусями уже не обойдутся. Ты можешь их как-то приманить?

Я вообще не об этом хотела поговорить, уже подхватив управление его сетями, но мысль он высказал дельную. К тому же не то время и место для допросов. Да и нужная формула тут же всплыла в голове, словно со стороны кто-то подсказал. Даже вспомнила, как записывала ее в конспект, а потом дописывала пояснения.

–Нужный манок слеплю – кивнула я, соединяя кончики пальцев. – Но как-то их многовато, судя по голосам. Со всеми разом не справлюсь, подыскать бы место, чтобы удобно отбиваться...

–Он говорил, часовня на кладбище не так давно ремонтировалась, стены крепкие. Туда! – и он побежал среди деревьев легко, словно не в густой ночной чащобе, а по тропинке днем. Со зрением у него все отлично.

Часовня, как и полагается зданию, находящемуся на кладбище и используемому довольно редко, не выглядела новой даже после ремонта. Там и ремонта-то толкового не было, так, подлатали стены, крышу, и укрепили двери – да только закрыть их забыли, оставив нараспашку. Чем мы и воспользовались, войдя внутрь.

Я стряхнула с пальцев несколько искр, развесив их в воздухе вместо светильников, и осмотрелась, пока за моей спиной вампир закрывал дверь, волоча нижний край по земле. Кажется, я знаю, почему ее не закрыли. Просто не смогли рассчитать с размером, и она оказалась больше косяка.

Тут бы мне и засесть у окна, расстреливая врагов огневиками, но вот беда: из этого окна я бы их так просто не увидела. Куда там, до подоконника два человеческих роста! Зачем это окно было сделано, для освещения?

Ну да, ни стекла ни слюды – еще и с проветриванием справляется.

Я подошла к нему, подняла голову, прикрыла глаза, и заговорила заклинание. Оторвала носочки от земли и медленно поднялась вверх, остановившись, когда зависла в воздухе как раз напротив окна. Вытянула ногу и перешагнула на подоконник, словно с невидимого помоста.

Лаурен, не мудрствуя лукаво, просто подпрыгнул и подтянулся, усевшись рядом со мной на корточки и держась за стену для равновесия. Оба изучили группу теней с бликами глаз, собирающуюся внизу среди крестов и памятников. Стая плотоядно изучала нас, пока самые крупные особи подобрались к двери и начали в нее на пробу скрестись.

Я обернулась на вход, но старательный вампир ухитрился втиснуть дверь в проем, и по-моему ее там здорово заклинило. Когда будем уходить, придется выпрыгивать в окно. Хотя...

Глядя на двери, уже дрожащие от ударов, я задумалась, набрасывая в уме нехитрый план и схему рисунка. Да так мне окно и не пригодится...

Рен тем временем оглядел подоконник и осторожно разжал ладонь, отпуская стену. На пробу специально пошатнулся и очевидно, понял, насколько хорошо у него теперь с чувством равновесия.

–Еще один плюс – не преминула я напомнить. Он рассеянно кивнул, рассматривая перевертышей.

–Который из них неуязвимый?

–Тот, крупный. Рядом держится. Видишь?

Позор мне, как охотнице – вампир не спрашивая, развернулся на носках, выхватил кинжал у меня с пояса, а я спохватилась лишь тогда, когда он спрыгнул вниз, точно на указанного мной перевертыша.

–Рен, придурок!!

Он ухватил зверя за шею и то ли воткнул в него нож, то ли попытался порезать бок. Судя по темным брызгам, попал. Перевертыш взревел и покатился по земле, превращая себя с противником в неразличимый клубок. Я не заметила, как он отцепился от вампира, но вот волкодлак сбросил его с себя и кинулся следом, целясь ощеренной пастью в горло. Отдернул морду от замаха ножом. Сразу следом огреб удар ботинком в нос, и потеряв боевой запал, отскочил подальше, с воем потирая лапой морду и орошая траву каплями крови. Зато другие моментально бросились на моего спутника.

–Рен, сюда! – рявкнула я и хлопнула в ладоши. От меня в стороны полетела волна сжатого воздуха, отбросив всех на землю, иначе на вампира навалилась бы уже вся стая. Он опомнился первым и вскочив, рывком оказался под стеной. Успел увернуться от щелкнувшей пасти и взлетел вверх в одно касание, как пружина.

–Кинжал – я хмуро протянула руку и получила назад родное оружие, измазанное кровью и с налипшей на него шерстью.

–Что, хочешь сказать, я это зря? – азартно вопросил слегка запыханный вампир, указывая на волкодлака, скрывшегося в лесу. Зверь заметно прихрамывал, пошатывался, и вообще имел нездоровый вид.

Я обратила внимание, что у вампира тоже капает темным с локтя.

–Тебя погрызли.

–Да? – он быстро оглядел себя. Потрогал рваный рукав. – Даже не заметил. Так ты что, хочешь сказать, я не помог тебе? И что бы ты делала без меня с тем неуязвимым?

Раньше я его таким оживленным не видела, даже в воспоминаниях.

–Хорошо, хорошо, помог, а теперь слезай с насеста!

И спрыгнула внутрь, подавая пример.

Из того небольшого арсенала, что успела вспомнить, я выбрала самую простую ловушку из белых камней – надеюсь, в этот раз сработает лучше, чем со злым духом в кузнице. Когда все было готово, повернулась к сотрясаемой двери и мановением руки сломала все петли одновременно. Волки не сразу сообразили, что преграда больше не преграда, и влетели внутрь вместе с ней; причем она на них же и завалилась.

За спиной восхищенно щелкнул языком Рен. Я развернулась на миг, сурово напомнила:

–Держись у меня за спиной!

–Отсиживаться!? – Возмутился он.

–Да, потому что я маг, и вообще здесь главная! – огрызнулась я. За спиной в унисон рычали первые волкулаки, скребясь уже в стены ловушки, но тут к ним подоспели товарищи, и мне стало не до разборок.

Ловушка была неплохая, но сработала она только на первых перевертышах и угасла от перегруза, а остальные побежали через линии свободно.

Этих остальных я взмахом воспламенила, и косматые тут же попытались сбить огонь, но удалось это не всем. Уцелевшие начали окружать, смекнув, что я маг, и самая большая здесь угроза. Только один, не уделив мне особого внимания, побежал за спину.

Видеть, чем Рен занимается, я не могла, только крикнула: "Нож!" и бросила ему, рукояткой вперед. Краем глаза отметила, что поймал, и вроде бы рукой, а не затылком, и сосредоточила внимание на остальных.

Выхватила меч, присела и с размаху стукнула ладонью по полу. Вокруг вспыхнул прочный щит, и первый нападающий врезался в него, растянувшись по прозрачной преграде. Я вонзила меч в мохнатую грудь и упершись ногой, вытащила обратно, отшвырнув его уже мертвого, пинком. Изнутри щит был очень даже проницаем, я очень долго отрабатывала это заклинание.

Позади раздался рык и тут же оборвался, сменившись на визг – вампир тоже справлялся.

Бросила призрачным ножом в одного, пока другой пытался проникнуть внутрь, царапая защиту. Щит начал гудеть – силы, которые он на себя тянул, быстро таяли.

Я крутнулась, собрав все силы, что могла, выпрямилась и зашвырнула в последнего пульсаром, размазав его по стене. Пошатнулась.

И тут с окна на меня бесшумно прыгнул еще один, который до этого притаился и ждал удобного момента. Дождался. Когда он шваркнулся сверху о щит, от неожиданности распластавшись по нему порожным ковриком, тот напряженно сверкнул и погас вместе с искрами-светлячками. Хорошо хоть от удара зверя оглушило, и я успела вскинуть навстречу руку. Коснулась его ребер, и послав в пальцы импульс, перебросила через себя дальше, за спину. На пол он упал уже мертвым.

Быстро огляделась – больше живых волкулаков нет. Покачнулась еще раз и выдохнула: Да!! Первое по-настоящему серьезное дело, без промахов и ранений!! Если не считать царапин на левом плече, которое успел задеть последный, и занозы в ладони, но это не в счет. Ну и резерв исчерпала, чуть не ушла в критич...

И тут я похолодела.

До меня дошло, что я с пустым резервом и никудышным боевым опытом осталась наедине с вампиром. С очень голодным вампиром, и с него только что слетела моя блокировка.

Сзади не доносилось ни звука. Но тишина повисла нехорошая.

Я робко повернулась, надеясь, что ощущения меня обманули.

–Рен?

Волкулак лежал у его ног, а сам вампир неподвижно замер вполоборота ко мне, не успев выпрямиться. Но вот он расправил плечи и медленно, словно смакуя, втянул воздух, от вихря ощущений прикрыв глаза, словно в наслаждении. Помедлил, обернулся. И в нем не осталось ничего человеческого.

Глаза горели красным, лицо исказилось, кожа стала какой-то полупрозрачной, как восковая, и под ней на миг проступила сетка темных вен.

Я выставила вперед ладонь.

–Рен. Я с оружием. Не дергайся. Я сейчас попробую обновить заклина...

Тут он на меня напал.

***

Я не ожидала, что новообращенный вампир, движимый одними инстинктами, будет двигаться так расчетливо. Но он не тянулся слепо к горлу, которое я заслонила в первую очередь, а кинулся вниз и сшиб меня на пол вместе с собой. Я тут же ухватила его за волосы, вцепилась в них обеими руками и изо всех сил ударила коленом в лицо – раз. Еще раз. Он зарычал, схватил мою руку в локте и дернул, судя по ощущениям, выломав плечо.

От моего вопля едва повторно не задрожала часовня, и само собой, ему удалось вырваться. Он с силой толкнул меня в бок, впечатывая в ближайшую колонну. Заломил руку за спину, рванул за волосы. Сжал в кольце рук и вгрызся в горло.

Он меня укусил.

Меня от шока на миг сковало ступором. Затем накатило какое-то сонное оцепенение – но я поняла, что если его не остановить, то мне конец.

Свободная рука сама собой скользнула к метательному ножу на другом боку, зацепилась за рукоять кончиками пальцев. Туго... Слишком неудобно дотягиваться... Достать нож я так и не успела.

Рен вдруг снова оттолкнул меня и отскочил сам. Не удержался на ногах, упал на пол и вдруг зашелся в приступе жестокого кашля.

Я быстро, не обращая внимания на боль в плече, стащила с себя куртку и скомкав, прижала к шее, останавливая кровь. Зашептала первое слово целебного наговора и досадливо скривилась: совсем забыла про истощение. Оставалось только надеяться, что у новообращенных вампиров сразу, а не после первой кормежки вырабатываются заживляющие вещества в слюне.

А его тем временем все не отпускало. Более того, он уже выплюнул все, что успел проглотить, и теперь продолжал давиться воздухом и корчиться, не в силах даже разогнуться.

Кровь перестала идти почти сразу, и я смогла, сжав зубы, вцепиться себе в предплечье и вправить сустав. После чего подбежала к нему, и пока не оправился, стянула руки выдернутым из петель ремнем.

Его еще немного крутило судорогой, после чего Рен смог вздохнуть и начал выкручиваться уже намеренно.

–Отойди от меня! – зарычал он.

–И не подумаю.

Из его горла вырвалось что-то среднее между шипением гарпии и сдавленным ругательством. Лицо опять исказилось, заострились клыки, но что удивительно – он уже мог говорить, а стало быть, соображать. Очевидно, первый порыв был вызван внезапностью голода, а теперь он опомнился и пытается взять себя под контроль. Получается плохо, но сама попытка уже вызывает уважение.

–Да замри ты хоть на пару секунд! – рявкнула я. Он застыл на земле и в глубине его горла зарокотало, словно он не меня послушался, а собирал силы перед рывком.

Пришлось накладывать новый блок, и на этот раз завязывать его на запасной резерв, а по-простому – теперь заклинание, имеющее постоянный характер, тихонько тянуло мои жизненные силы. И будет тянуть, пока не восстановится безопасный резерв.

Стоило закончить, как вампир с облегчением выдохнул, пустив облачко пыли – оказывается, он все это время едва дышал.

–А теперь моя очередь – пробормотала я и отползла в сторону. Вовремя – тело обдало жаром, а голову и живот стянуло такой болью, что я согнулась в три погибели. Но того, памятного приступа не случилось – почти сразу все прошло. Правда, слабость осталась, и продолжаться она будет как минимум до завтра.

Я обратила внимание, что он так и продолжает лежать со связанными руками, и не шевелится. В полутьме сложно различить лицо, но видно, как блестят глаза. Спокойный взгляд. Блок исправно работает.

–А что это с тобой случилось? – спросила я, подбираясь к нему. Он мрачно отвел взгляд, прижавшись щекой к полу.

–Не знаю. Какое-то помутнение. Не понимаю, как так могло...

–А, ты об этом...Тут как раз я могу объяснить. На последнее нападение у меня ушли все силы, и на твое заклинание ничего не осталось. Вот оно и исчезло.

Он прикрыл глаза и кажется, с трудом удержался от того, чтобы не стукнуться лбом пару раз. Я тем временем принялась развязывать его руки.

–Я про другое, что с тобой потом произошло?

–Что бы ни случилось, это огромная удача для тебя – он снова повернул лицо, насколько мог, и недовольно на меня зыркнул. – Виноват я, совсем расслабился, но а ты чем думала!?

–Это тебе повезло. Еще секунда, и я наделала бы в твоем боку множество лишних дырок. Так что не переживай за мою осторожность. И не дергайся!

Ремень я затягивала, будучи слегка в панике, и сейчас развязать тугой узел было не так-то просто. К тому же он, когда вырывался, затянул его еще крепче.

–Так все-таки, что это было?

–Твоя метка, наверное. – Отозвался Рен, глядя куда-то в сторону.

Я покосилась на татуировку, на браслеты с бусинами-амулетами, на кольцо с зеленым камушком. Поди теперь угадай, что именно меня защитило.

Узел, наконец, удалось ослабить, и я его развязала. Вампир медленно опустил руки на землю, поднялся и отодвинулся, сев как и я, прямо на пол. На него как раз падал слабый свет луны из окна, и я заметила, что на нижней губе еще остались темные следы. Несмотря на то, что от него, как и от любой нечисти, веяло угрозой – сейчас больше, чем когда бы то ни было – вид у него был совсем не воинственный. Даже наоборот, пришибленный, словно я его только что отлупила.

Я вздохнула, осторожно коснувшись раны на горле. Та больше не кровила, но все еще оставалась открытой. Нужно добраться до моей сумки. Но вставать и куда-то идти так не хотелось, что хоть тут и ночуй.

–Мда. Насыщенный выдался денек, не думаешь?

–И по тебе это видно – напомнил вампир, глядя на меня: всю в пыли и соре, с разодранной на боку рубашкой, заляпанную кровью и наверняка такую бледную, что еще непонятно, кто здесь вампир.

Рен вздохнул, судя по покаянному виду собираясь начать извинения за свое нехорошее поведение, но вместо этого еще раз окинул меня взглядом и возмутился.

–И тебе за это еще и ничего не заплатят!?

–Вот видишь – я развела руками и поспешно схватилась за пострадавшее плечо. – О чем я и говорила. И не помочь я никак не могу. Ну, зажал староста деньги, так если я задеру нос и уйду, пострадает не он, а люди, что попадутся в зубы нечисти, которую я должна была уничтожить.

Он покачал головой.

–И как вы вообще живете?

–Ну... У людей в большинстве случаев все-таки просыпается совесть, или же действует принцип "еще пригодится, так что лучше не обижать". Так что случаи с неуплатой довольно редки. К тому же есть на этот счет кое-какие приемчики...

***

Уже окончательно стемнело, когда мы постучались в дверь старостиного дома. Внутри что-то уронили от неожиданности: обычно о гостях предупреждала визгливая собачонка на привязи, но сейчас эта мелкая, почуяв Рена, затаилась в конуре, усердно прикидываясь мертвой.

Дверь открыл сам староста. Догадался, видимо, кого принесло так поздно. Позади него раздавались голоса детей, которых пытались уложить спать, пахло чем-то печеным, и вообще веяло уютом, так что контраст вышел хороший. Дождавшись, когда он в полной мере осознает плачевность состояния окровавленной охотницы, повисшей на чужом плече и из последних сил держащейся на ногах, я покачнулась и начала оседать вниз, выдавив:

–Дело сделано. В меш...

–В мешке доказательства – пояснил вампир, и подвинув упомянутые ногой ближе к хозяину дома, усадил меня на лавку в коридоре, старательно источая укоризну всем своим видом. Но, как мы и договаривались, вслух не возмущался.

Староста подошел ближе, заглянул в мешок, содрогнулся и пробормотал, что можно было и не тащить такую пакость. Мол, и так понятно, что я не гулять ходила. У него заметно поубавилось нахальства, даже борода перестала топорщиться.

Тут я открыла глаза и сделав жалобный взгляд, с надеждой просипела:

–А можно водички? Чуть-чуть, и мы пойдем...

Чуть позже я сидела с перевязанной и залеченной шеей за столом, перед тарелками с румяной картошкой, жареным мясом, квашеной капустой и тушеными в сметанке грибами – всем, что нашлось в доме местного главы. Бок грел приятно отяжелевший кошелек, а я мысленно воздавала почести такому прекрасному человеческому чувству, как совесть. Страшный ведь зверь, как возьмется кусать – за минуту облетишь деревню, собирая заслуженную награду героической спасительнице! Настроение слегка портил только Рен, сидящий по другую сторону с кружкой чая, из которой не сделал ни единого глотка.

Он так ничего и не ел. Несмотря на уверения, что при нехватке нормального питания вампиры вполне могут поддерживать силы обычной едой, этот упрямец не взял и крошки, хотя ему наверняка пахло. Я видела, что он заметно ослаб, и едва не шатается, но повлиять на него никак не могла. Только скрипела зубами, надеясь, что хотя бы в клане ему помогут взяться за ум.

***

Химера скальная.