Текст книги "Нет места под звездами (СИ)"

Автор книги: Анни Кос

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 32 страниц)

Мейрам изумленно ахнула.

– Но что такое человеческие тайны для тех, кто старше этого мира? Демоны почуяли тебя, догадались о том, что печати можно снять. И включили в мою клятву условие: если я откажусь выполнить свою часть договора, то императорская кровь станет их платой. Я, наивный глупец, полагал, что речь идет только о моей жизни – и не стал возражать. А потом понял, что, скорее всего, ты, как носитель могущества рода Фаррит, тоже оказалась заложником этой сделки. Мы рождены от разных матерей, клятву приносил только я, а значит, полноценного контроля над тобой демоны не получат. Оставалось надеяться, что Хозяину будет не интересно охотиться за мелкой добычей, когда есть крупная. Но, увы, судьба посмеялась надо мной еще раз: родился Адиль – и, увы, он унаследовал силу в полной мере. Он еще очень мал, ты – не обучена и твои способности никогда не развивали, но… Даже если я откажусь от клятвы сейчас, демоны возьмут свое.

– Разве им не нужно наше добровольное согласие?

– Увы, клятва обещала императорскую кровь – ее они и потребуют. Согласие было дано мной за всех нас. Прости меня, сестра.

Мейрам застонала, схватившись за голову.

– Для чего им нужна эта сила?

– Чтобы спасти себя. Создать прямой переход между мирами очень тяжело: для этого нужно соединить магические потоки обеих реальностей. Тьму несут в себе они, Стихии – я или вы с Адилем. Небольшая жертва крови откроет врата, а огромная подпитка магией позволит удержать их открытыми достаточно долго, чтобы все демоны успели прийти сюда. Я думал, что смогу контролировать их, что из-за собственной бесплотности они вскоре уберутся восвояси, но я ошибся. Им нужно было лишь немного времени, чтобы напитаться нашей магией, привыкнуть к этому миру. Боюсь, сейчас они уже готовы совершить этот переход.

– Но ведь это гибель для всех нас! Они же уничтожат все, до чего дотянутся.

– Не совсем: наш мир нужен им жизнеспособным, они хотят остаться тут навсегда. Но погибнут очень многие, – его голос понизился почти до шепота: – и я не знаю, как остановить их. Быть может, если я добьюсь победы над Недоре, отдам демонам обещанную плату, они оставят меня и империю в покое, но чем дальше я размышляю над этим, тем больше мне кажется, что время уже упущено. Я должен был сохранять равновесие между мирами, а вместо этого столкнул нас всех в бездну.

56. В тени восточных гор

Прежде Мушараффу не приходилось бывать в сердце военного лагеря, тем более в качестве пусть и почетного, но пленника. Дорога от Дармсуда до предгорий заняла всего три дня, но они показались невольному путешественнику целой жизнью. Еще никогда ему не приходилось убегать из города, скрывая лицо, сидеть в утлой лодчонке, стараясь не сделать лишнего движения и не вывалиться в воду, красться среди тростников, минуя имперскую стражу, смешиваться с толпой нищих оборванцев, терпеливо вышагивая под палящим солнцем босиком, как и все прочие, глотая дорожную пыль, вдыхая вонь давно немытых тел.

Очень хотелось пить, есть или хотя бы просто отдохнуть в тени у дороги, но двое провожатых немилосердно поторапливали его, заставляя идти почти без отдыха. Мушарафф хотел было возмутиться, он считал, что этот безумный маскарад совершенно излишен. Однако уже к обеду на дорогах показались усиленные патрули, а на входе в какую-то деревушку он собственными ушами услышал, как стражники передавали друг другу его имя.

– Пожилой, седовласый, глаза синие, смуглый. Одевается скромно, но одежда из дорогих тканей, а еще у него есть деньги и ценности. Велено схватить и доставить в Дармсуд вместе со всем, что при нем найдут.

В этот момент Мушарафф понял, что совсем не зря его заставили надеть эти обноски, убрать обувь, а волосы еще перед выходом на тракт натерли тростниковым соком, придавшим благородной седине грязный бурый оттенок. Шел бен Рушди налегке, с почти пустой холщовой сумой, все его вещи нес один из воинов. Ему, одетому, как средней руки наемнику, можно было не опасаться излишнего внимания.

До вечера спешили уйти так далеко, как только могли. На ночь останавливаться не стали, купив места в крестьянской телеге, ехавшей на север. С рассветом, утомленные тряской дорогой, добрались-таки до небольшого городка, где и выторговали невзрачных коней. Почти бессонная ночь давала о себе знать, Мушарраф клевал носом в седле. Ход у лошадки был неровный, оттого к вечеру все тело разнылось и отчаянно просило отдыха.

Однако дело было сделано – они оторвались от тревожных вестников, по всей видимости Сиф Йонна не рассчитывал, что беглецам удастся забраться так далеко за столь короткий срок. А, может, он искал их на юге, а не на севере, там, где уже вовсю чувствовалось дыхание близкой войны.

Навстречу всадникам то и дело попадались повозки, груженные разнообразным скарбом – люди бежали от приближающейся беды, оставляя родные дома на произвол судьбы, стремясь спасти хотя бы то, что можно.

Мало кто пробирался теперь в ту же сторону, что и тройка всадников. То и дело глаза натыкались на брошенные крестьянские домики с сиротливо распахнутыми воротами и незакрытыми ставнями, а редкие прохожие из тех, кто охоч до разговоров, подробно рассказывали о недавней битве.

Разгром войска императора вызвал настоящую панику у жителей Золотых Земель, и хотя пока воины Недоре не делали попытки продвинуться дальше, ждать прихода чужаков было слишком рискованно. Разрозненные отряды армии Дари Ширказа Нэму постепенно собирались под рукой Бадра Зойры, однако перекрыть все дороги или тропинки пока не было возможности.

Последним рывком трое путников добрались до развилки тракта. Путь направо уводил к разрушенной крепости Хёртен, левая же дорога устремлялась к Нисса-Шин. Имперская армия выбрала именно это место своей позицией, поэтому беглецы обогнули отряды под ало-золотыми стягами по бездорожью и лишь после заката. Объясняться с Бадром или его дозорными не было желания ни у кого, а уж о том, чью сторону в конфликте с Сифом Йонной займет хранитель юго-восточной границы и думать не хотелось.

Патрулю в черно-синей форме Мушарафф практически обрадовался. Провожатые вернули рабовладельцу сумку и то скромное имущество, что было увезено из Дармсуда, а затем передали заботам стражи, предварительно поведав им обо всех событиях в столице. Свою просьбу о встрече с Хальвардом рабовладелец был вынужден повторить несколько раз самым разным людям, прежде чем его слова пообещали донести до правителя.

Вынужденной задержкой бен Рушди воспользовался, чтобы хотя бы относительно привести себя в порядок. К немалому удивлению он обнаружил себя именно гостем под охраной, а не пленником: ему предоставили и воду для омовения, и горячую еду, и отдельную палатку с чистой постелью. После трех дней пыли, грязи, торопливых перекусов на скорую руку, неуютных ночевок в телеге и сна в полглаза верхом на лошади, даже такие скромные удобства показалось невиданной роскошью.

Однако долгого отдыха не вышло: вскоре его вежливо пригласили к герцогу Недоре. Мушараффа охватило нешуточное волнение. При всем опыте общения со знатными особами предположить, чего следовало ожидать от этой встречи, было сложно.

***

Хальвард со сдержанным интересом выслушал немного путаные объяснения бен Рушди. Гость волновался и казался совершенно искренним, да и словам Малкона, переданным через сопровождающих часом ранее, поверили все: и Ульф, и Йорунн, и сам правитель.

– Я умоляю вас, – Мушарафф прижал руки к сердцу, – как сильно бы ваша душа ни пылала гневом по отношению к императору, пусть ярость ваша не падет на голову его супруги и сына. Уверяю, что сиятельная госпожа и юный Адиль не станут угрозой ни вам, ни жителям Недоре и Миаты. Они – невольные заложники чужих стремлений, и я боюсь, что могут стать жертвой тех, кто много сильнее их, – закончил рабовладелец.

– Не могу что-либо обещать вам, почтенный, – Хальвард казался спокойным и даже слегка задумчивым. – У меня нет привычки поднимать руку на женщин и детей, но и рисковать сейчас своими людьми ради спасения наследника Сабира я не буду. Моей магии нет пути за стены города, в ином случае я бы не стал тянуть так долго. Могу лишь обещать, что если Дармсуд падет, а я останусь жив, то сиятельная госпожа и ее сын окажутся под моей защитой. Если, разумеется, они сами подтвердят готовность принять это покровительство. Даю вам слово.

– С моей стороны было бы непростительной дерзостью требовать от вас большего. В благодарность могу лишь сказать, что я сам и все мои знания и связи будут к вашим услугам, как только вы этого пожелаете.

– Я запомню, но вряд ли в этом возникнет необходимость. Что касается вашей собственной судьбы: вы можете остаться моим гостем или же отправиться в Нисса-Шин до окончания войны.

– Мое место не там, – ответил бен Рушди. – Я бы хотел остаться тут и вернуться к порогу родного дома так быстро, как только получится.

***

– Что думаешь об этом? – обратился Хальвард к Ульфу, как только Мушараффа проводили на улицу.

– Что судьба сиятельной госпожи – не наша забота, – довольно резко ответил Черный Волк. – В любом случае, отсюда мы вряд ли можем что-то сделать, да и не уверен, что должны.

– В чем-то он прав, – правитель бросил короткий взгляд на Йорунн. – Арселия – не угроза нам, хотя судьба мальчика вызывает у меня больше вопросов, чем ответов. Но бен Рушди не соврал ни единым словом – он верит в то, что говорит, а значит, у нас может оказаться на одного неожиданного союзника больше, чем я рассчитывал. Но пока мы не взяли город, я просто бессилен защитить императрицу.

– Я привык доверять своим людям. Малкон остается одним из лучших моих воинов, хоть и сильно отдалился от нас за эти два года, – Ульф сел на край стола, рассеянно поигрывая свернутым в тугой рулон посланием своего подчиненного. – Если уж ему не удалось подобраться к Мейрам, то и Арселия недостижима. Остается надеяться, что ничего по-настоящему непоправимого не случится. Кстати, Малкон пишет, что сейчас у него хватит сил, чтобы в случае острой нужды затеять смуту внутри городских стен, а это может оказаться полезным при штурме. Конечно, нет ничего менее надежного, чем гнев или благоволение толпы, да и поднимать народ нужно не раньше, чем мы подойдем к воротам Дармсуда. А мы пока еще стоим на месте, и перед нами – огромное войско.

– Не такое уж огромное, – Хальвард подошел к разложенной на столе карте. – Вчера вернулись наши разведчики, они принесли вести о численности и положении армии императора. Бадр Зойра собрал под свою руку едва ли три четверти тех, кто отступил после боя в горах, – правитель уверенными движениями расставил по карте маленькие красные флажки. – У него шесть больших каготов* пехоты – тяжелые щитоносцы, лучники и простые мечники, два больших кагота легкой конницы, один малый кагот – тяжелой, еще около трех манитов местного ополчения, в основном ремесленники и крестьяне без должной подготовки. Чуть дальше по дороге к Хёртен, – еще два малых кагота тяжеловооруженных пеших воинов – щитоносцы и копейщики. Они, вероятнее всего, в бой не вступят, их задача – прикрывать правый фланг Бадра, не пропустив с перевала подкрепление из Миаты. Однако мы должны помнить о них, чтобы не получить тяжелый удар в спину.

– Я никогда не была по эту сторону гор, – Йорунн внимательно изучала карту. – Тут очень крутые склоны?

– Почти такие же, как и на той дороге, которую мы миновали после Нисса-Шин, – припомнил Ульф. – Но ближе к развилке местность становится ровнее. Слева, – он указал на долину, глубоко прорезавшую горные отроги, – уже нет резких скал, только пологие склоны и овраги. Справа от дороги еще лучше, там начинаются возделанные поля. В нескольких гонах западнее тянутся речные разливы, сейчас в конце лета воды мало, но все равно местность неровная, есть проплешины озер, мелкие болота и старицы, обходить которые пришлось бы не менее двух дней у всех на виду. Так что бой произойдет тут, на этом участке.

– У Бадра хорошая позиция, – Хальвард в задумчивости провел рукой по воображаемой линии расположения войск, – он встал на холмах и увидит наши отряды еще на подходе. У нас совсем мало конных, тогда как его всадники могут обрушиться на нас, развив немалую скорость.

– С другой стороны почти сразу после развилки начинается пологий подъем, а вот тут, – Черный Волк указал на темную линию, – тракт поворачивает к востоку, нас закроет плечом горы, – Ульф выставил рядок синих флажков сразу после упомянутого поворота. – До этого места войска полностью скрыты, если выслать вперед ребят из тех, кто половчее и привычен к горам, то сможем уничтожить дозорных Бадра прежде, чем наше приближение заметят. Держать заградительный отряд тут я бы на его месте не стал: далеко до основной позиции, это почти гарантированная смерть без всякого смысла. Следить за трактом хватит и пары контурсов, а втягиваться в бой или преследование по дороге, постоянно петляющей, набирающей высоту, да еще с малым обзором, не станет ни один толковый командир.

– У них слишком много конных, – задумчиво протянула Йорунн. – Если распорядиться ими с толком, то можно ломать наш строй еще на подходе и сразу же отзывать всадников обратно, а потом тяжелые щитоносцы продавят наш центр прежде, чем мы успеем развернуться и перестроиться для полноценной атаки на равнине. Мы должны стянуть Бадра с его холмов. И было бы неплохо лишить его скорости.

Ульф криво усмехнулся и бросил быстрый взгляд на Хальварда:

– В этих вопросах я бы доверился герцогине. После того, что было под Витахольмом, я совершенно точно прислушаюсь к ее мнению относительно того, как справиться со всадниками.

– Хотел бы и я видеть, что произошло в степи. Жаль, что приходится довольствоваться только вашими рассказами, – Хальвард не удержался от мимолетной улыбки, глаза его лучились гордостью за бывшую воспитанницу.

Йорунн перевела взгляд с правителя на его первого воина и вдруг почувствовала, как краснеет.

– Дослушайте сначала, а потом решим, стоит ли рисковать людьми ради моих идей, – веселье тут же рассеялось. – Вы знаете это место, я же сужу по чужим словам и картам, риск ошибки слишком велик.

Она передвинула несколько флажков:

– Нам нужно время, чтобы дать людям перестроиться для атаки на равнине. При этом те, кто будет стоять уже в поле, окажутся под прямым ударом конницы. Что, если попробовать втянуть ее за собой на подъем, к самому повороту, а затем отрезать путь назад? Вот это ущелье к востоку от дороги находится как раз между нашими войсками и армией Бадра. Если затемно перевести туда всадников, спрятать их за отрогами или за деревьями, то они будут скрыты в тени гор почти до обеда. Атаковать надо на восходе солнца, мы можем успеть рассеять конницу императора и лишить хранителя юго-восточной границы его маневренности.

Мужчины переглянулись.

– Может сработать, – Хальвард сложил руки за спиной и прошелся по шатру. – Нам нужно время для того, чтобы развернуть строй. Дальше все будет зависеть от магов Бадра Зойры. Ульф, ты возглавишь правый фланг, я останусь в центре, свяжу имперцев и заставлю их спуститься вниз.

– Надо послать кого-то осмотреться и найти достаточно удобный путь через отроги. Если не получится пробраться в долину поверху, придется красться низом, а это огромный риск. Я отправлю на разведку кого-то из самых опытных.

Внезапно Хальвард замер и побледнел, чуть пошатнулся и схватился за край стола, на минуту лишившись дыхания. Йорунн сдавленно простонала и согнулась, как будто получила сильнейший удар в живот. В шатре на миг взметнулись тени, и тут же опали под ноги серым пеплом.

– Демон, – хором выдохнули оба, переглянувшись.

– Как далеко? – Ульф даже не спросил, как они узнали, помнил о волне Тьмы, сопровождающей каждый приход твари из другого мира.

Йорунн не ответила: ей было настолько нехорошо, что она предпочла опуститься на пол.

– Достаточно далеко, удар снова шел с юго-запада, – Хальвард пришел в себя гораздо быстрее, подошел к жене, приподнял ее голову, заглянул в глаза: там пылали искры и бешено кружились Тьма. – Ты молодец, сейчас пройдет, просто дыши глубоко.

– По крайней мере, в этот раз я ничего не сожгла, – она нежно накрыла его руку своей и чуть сжала пальцы. – Думаешь, это в Дармсуде?

– Уверен. Да и потом… ты почувствовала привкус магии?

– Знакомый, но я не понимаю, откуда.

– Привратник. Тот самый, что не пускал нас на мосту. Похоже, нам стоит поспешить.

–

* Значения терминов:

* Значения терминов:

контурс – 10 человек

цинтар – 100 человек, 10 контурсов

манит – 200 человек, 2 цинтара

кагот большой и кагот малый – 1000 и 400 человек соответственно, 5 и 2 манита.

–

57. Битва у трех дорог

Это сражение стало для армии Сабира одним из самых сложных за последнее десятилетие. И одним из самых ужасных по тяжести последствий.

Для Бадра Зойры все началось с сигнала общей тревоги, прозвучавшего незадолго до рассвета. С близких гор в долину сползали белесые клочья тумана, перечеркнутые длинными косыми тенями. Во влажном воздухе голос тревожного горна звучал глухо, но отчетливо.

Хранитель юго-восточной границы наскоро оделся и, покинув шатер, поспешил на вершину холма в самом центре лагеря – ее он выбрал обзорной точкой сразу после того, как определил место будущего боя. Сюда же подошли командиры всех больших и малых каготов, сотники манитов, а также посыльные, герольды, гонцы от дозора и дежурные стражи.

– Кто дал сигнал общей тревоги без моего ведома? – Бадр хмуро осмотрел собравшихся подчиненных.

– Я, лорд хранитель, – выступил вперед командир авангарда.

– Причина?

– Началось наступление, – он повернулся и дал знак подойти одному из своих подчиненных.

– Мы заметили движение у поворота дороги, – пояснил взволнованный воин. – Не менее пяти сотен пеших начали спуск в долину, потом их скрыло туманом, но мы успели рассмотреть форму и стяги – передовой отряд армии Недоре – щитоносцы, легкие копейщики и тяжелые лучники.

– На повороте? Почему отряды разведки не дали сигнал раньше? – нахмурился Зойра.

– Мы не получили ни единой вести, – вновь вступился командир авангарда. – Более того – с ночной смены пока не вернулся ни один человек.

– Кто сейчас ближе всего к повороту? – Бадр Зойра силился рассмотреть что-то в утреннем сумраке, но молочная пелена плотно скрыла всю долину.

– Второй цинтар передового манита, – без малейшей заминки ответил командир авангарда. – Но я уже отдал приказ провести разведку.

– Отлично. Остальные пусть немедленно покинут дорогу. Приготовить тяжелую конницу, действуем по плану. Общую тревогу повторить. Отвести в тыл обозных, лучников на позиции.

***

Предыдущая ночь превратилась для Хальварда в сплошную череду приказов, докладов, сопоставлений, корректировок и ожидания новых вестей. Разведчиков от императорской армии удалось перехватить почти бесшумно и очень быстро. Их было немного – лишь три отряда по десять человек – к своим не вернулся ни один.

Спуск в долину начали уже заполночь. Первыми шли те, кому досталась почти безумная задача – перебраться через сыпучий каменистый склон и спрятаться в ущелье, изрезанном острыми скальными выступами. Люди прошли там совершенно безопасно, но вот вести коней по россыпям каменного крошки было рискованно.

Йорунн настояла на том, чтобы ей позволили лично осмотреть место перехода – и все-таки решила, что стоит попробовать.

– Я хочу сопровождать их. Если в бой ввяжутся маги, то это ущелье станет ловушкой: там слишком узко, почти некуда спрятаться, а взбираться по склонам, подставив беззащитные спины стихийникам – самоубийство. У тех, кто отправится туда, без меня не будет ни единого шанса.

Хальвард хотел было возразить, но Йорунн не дала:

– Это не первая моя битва. Поверь, я знаю, что мне предстоит, и не стану рисковать понапрасну.

Ульф кивнул, одобряя ее решение, Хальвард же обнял крепко и произнес:

– Я верю тебе и верю в тебя, но будь аккуратна во имя нашего с тобой будущего.

Один за другим люди и кони, следовавшие в поводу, исчезали в темноте, разделившись на две длинные цепочки. Шли молча, огней не зажигали, опасаясь выдать свое присутствие. Командир конницы получил приказ действовать на свое усмотрение: возможности передать звуковой или световой сигнал так, чтобы его не заметили с холмов, не было, а пускать тени Хальвард не спешил, не желая провоцировать Бадра Зойру на использование стихийной магии.

Хальвард остался на середине спуска, наблюдая за тем, как мимо него по дороге, укрытой холодным влажным покровом, один за другим проходят десятки, сотни людей. Правитель знал, что минует около двух часов, прежде, чем все, кто должен был вступить в бой, займут свои позиции. И он обязан был обеспечить растянувшимся на спуске отрядам это время.

Хальвард не чувствовал поблизости ни стихийных плетений, ни даже источников магии. Это настораживало и вызывало массу вопросов, ведь в прошлом сражении эти силы использовали в открытую, даже не пытаясь утаить их присутствия. Правитель опасался ловушки, знал, что если император уже единожды позволил атаковать с поддержкой магии, то более не отступится. И все равно перед мысленным взором зияла пустота.

Меж тем солнце неторопливо пробиралось вверх по небосводу, согревая заспанный мир. Туман стал понемногу таять и рваться то в одном месте, то в другом. Вот его переменчивый полог скользнул к самому подножью, обнажил невысокие холмы у перекрестка, и, наконец, истаял, открыв взорам будущее поле сражения.

До войск Недоре долетели отголоски горнов – на холмах играли тревогу, а передний край конного строя ощетинился копьями. Раздались басовитые размеренные удары барабана – и всадники, плавно набирая ход, устремились вниз к рядам людей под синими стягами.

По приказу герцога над полем прокатился звонкий голос сигнального рожка – и передовые отряды тут же сменили походный порядок на боевой. Воины на первой линии сомкнули щиты, выстроив их стеной, в специальные боковые прорези вставили длинные копья и широкими наконечниками. Вторая линия закрыла головы – свои и товарищей – от возможных стрел, третья – встала так, чтобы в случае необходимости тут же заменить павших. В нескольких десятках шагов позади выстроились лучники.

– К бою!

Сотни оперенных стрел разом покинули колчаны.

– Целься!

Кованые наконечники поднялись к сонному еще небу.

– Спускай!

Утреннее спокойствие разорвалось протяжным свистом. С глухим звоном оперенная смерть нашла свою цель, выбивая из строя несущихся с огромной скоростью людей.

– К бою! Целься! Спускай!

Теперь уже щитоносцы явственно чувствовали дрожание земли под копытами коней.

– К бою! Целься! Спускай! Отходи!

После третьего залпа лучники сразу же отхлынули назад под прикрытие второй линии. Щитоносцы пропустили их по специально оставленным узким проходам и тут же сомкнули ряд.

Всадники врезались в человеческий строй. Кому-то не повезло напороться на копья, кто-то удачно перерубил или отбросил древко в сторону. Однако и тем, кто стоял под ударом, пришлось нелегко, сдержать мощь разогнавшихся лошадей смогли не везде. В двух местах заслон прорвали. Воины империи хлынули в бреши, стремясь выкосить щитоносцев сзади.

Опять свистнули копья, раздался звон мечей. Из-за спин второй шеренги пронесся смертоностный залп – лучники вновь взялись за дело, целясь поверх голов своих товарищей. Закипела схватка, те, кто ворвался внутрь строя оказались зажаты с двух сторон.

– Сомкнуть щиты!

Подоспевшие сзади воины оттеснили врагов, закрывая проход, восстанавливая прорванный строй. Всего несколько минут – и имперцы, оставшиеся внутри между линиями, оказались мертвы. Запах крови застыл в неподвижном воздухе, а ощущение близкой смерти тяжелой волной накрыло людей. Впрочем, думать о чем-то постороннем стало некогда: началась вторая атака. Оставалось только сцепить зубы и упереться в эту проклятую чужую землю всем весом, чтобы дать людям за спиной драгоценное время.

Однако и Бадр Зойра не собирался терять людей понапрасну. Ритм барабанов изменился, зачастил – всадники развернулись и отступили, а затем, перестроившись острым клином, снова бросились вперед.

Хальвард наблюдал за боем, сохраняя каменное спокойствие. Он понимал, что сейчас у них есть только один выход: стоять на месте, сдерживая имперцев и не пропуская их дальше середины долины. Темно-синяя человеческая лента тянулась по склону вниз, стремясь миновать узкий поворот так быстро, как это было возможно. У подножия строй тут же выравнивался, собираясь в походные колонны, и отходил вправо от тракта – там должны были развернуться основные силы Недоре и Миаты. Сейчас спуск закончил авангард и половина всех центральных отрядов – уже достаточно, чтобы прикрыть левый фланг и середину, но слишком мало для наступления. Оборону надо было продержать еще около часа.

Правитель нахмурился и как-то даже потемнел лицом, когда тяжелая конница будто ножом рассекла сначала первую, а затем и вторую линию щитоносцев. Он видел, как люди под синими знаменами рассыпались на две части, пропуская всадников вглубь, но перестроились, создав туннель из щитов и копий. А потом, повинуясь команде, двинулись друг навстречу другу.

Вторая схватка лицом к лицу оказалась не настолько удачной для северян, как первая. Теперь им приходилось отбиваться с двух сторон, а имперцы все больше и больше разделяли войска Недоре, вбивая клин в самый центр. Тревожно взвыл сигнальный горн – и люди спешно отошли на целую сотню шагов, выравнивая линию стычки, добровольно оставляя место, еще несколько минут назад купленное десятками жизней. Утешало одно: имперцы тоже понесли страшные потери, заплатив за этот прорыв едва ли не половиной своих всадников.

Хальвард дал сигнал к отступлению: потерять передовые отряды сейчас было бы слишком большим расточительством. Всадники возликовали, над полем прокатился их торжествующий крик, однако тут же сменился разочарованием: прямо перед ними уже выстраивалась третья линия обороны.

Бадр Зойра наблюдал за происходящим со скрытой тревогой. Он понимал, что герцог Недоре пока только сдерживает атаку, не отвечая и не форсируя события. Видел, как северный край долины постепенно наполняется все новыми людьми.

– Я не понимаю, куда делась их конница, – раздраженно заметил он. Да, ее было немного, но была же! Сейчас самое время прикрыть отступление стремительной атакой, но… Бездна! Что он вообще задумал?

Ответом ему было молчание.

– Есть данные от разведки? Хоть кто-то вернулся?

– Увы, нет.

– Значит, уже и не вернутся, – мрачно подвел он итог. – Мы должны прорвать их заграждение, – Бадр Зойра повернулся к подчиненным. – Отдать сигнал к общему построению. Конные лучники, за ними тяжелая пехота. Всадникам в долине дайте отход. Если не опрокинем передовой строй герцога сейчас, у них будет достаточно времени и места, чтобы развернуться для полноценной атаки.

***

Йорунн, командир конной тысячи и двое дозорных почти ползком поднялись на скалистый выступ, нависающий над долиной. Внизу вовсю кипело сражение, по дороге еще тянулись отряды людей. По знаменам было видно, что сейчас спуск начала последнии тысяча из тех, кто должен был занять центральные позиции. Йорунн тяжело вздохнула: значит воины правого фланга еще только на подходе, не говоря уж об арьергарде.

Время тянулось невыносимо медленно, а битва внизу разгоралась все сильнее.

– Давай же, ты должен зашевелиться, – тихо прошептала она про себя, выхватывая острым зрением суету на холмах.

Тут, в ущелье, в стороне от основной линии стычки, почти не было слышно ни сигналов, ни криков, ни грома барабанов, ни звона мечей. Рассмотреть детали того, что происходит в лагере имперский войск могла лишь Йорунн, да и то, без магии Огня это было бы невозможно.

Постепенно тени стали укорачиваться, золотистый диск солнца уже вот-вот должен был выкатиться из-за горных вершин, а значит, людей, притаившихся в засаде будет видно гораздо лучше. Конечно, командиры изо всех сил пытались скрыть присутствие всадников, но густого леса тут не было, лишь травянистые склоны и каменные зубья, прорвавшие мягкую землю.

Радостный солнечный свет озарил долину как раз в тот момент, когда тяжелая конница вдруг остановила свой безумный натиск, и, развернувшись, отступила, обходя основные атакующие силы Бадра Зойры.

– Наконец-то! – облегченно выдохнул командир конных. – Я боялся, что они так и останутся на этих холмах, как курица на насесте.

Йорунн кивнула, внимательно проверила пространство перед ущельем и, не найдя и следа стихийной магии, подтвердила:

– Готовимся выступать. Командуйте построение.

– Леди Йорунн, – на лице вояки промелькнуло смущение. – Вы же не собираетесь отправляться с нами? Уверяю вас, все, что мы можем сделать, будет сделано.

– Собираюсь, и еще как. Если уж герцог не стал удерживать меня вдали от сражения, то вам и не стоит пытаться.

Им понадобилось несколько минут, чтобы спуститься к своим и передать приказ по рядам. Затем воины, распаленные неизвестностью и долгим ожиданием, выстроились боевым порядком и, получив команду, двинулись вперед.

Мчащуюся на безумной скорости лавину конных заметили сразу же на выходе из ущелья. Барабаны на холмах ударили коротким рваным ритмом, предупреждая об опасности, но расстояние между всадниками и пешими уменьшалось стремительно, развернуться и принять удар на щит, успели далеко не все.

На всадников обрушился настоящий ливень стрел. Йорунн на полном ходу влетела в человеческую стену, круша стройные ряды имперцев. Мелькнули чьи-то испуганные глаза и перекошенные ужасом лица, в нос ударил резкий запах опасности, страха, крови. Но рассматривать или запоминать кого-то не было времени, хватило бы сил на то, чтобы не пропустить удар самой и удержать лошадь от падения в месиве тел, изломаных копий, оброненных щитов.

А потом сцепились намертво – противники рвались вперед до исступленного безумия, до зубовного скрежета, не позволяя себе ни одного шага назад или в сторону. Алый туман ярости, пыл схватки вытеснил из разума все: сражайся или погибнешь. Кровь прилила к вискам, стало жарко, отчаянно недоставало хотя бы легкого свежего ветерка, а мир превратился в мешанину из блеска мечей, лязга металла, ударов, криков и стонов.

Через несколько минут боя – пять или десять раз по пять? – краем сознания Йорунн поняла, что их атака все-таки достигла цели – в рядах имперцев нарастали смятение и хаос, люди рассыпались в стороны и сломали линию, сбиваясь в небольшие группы. За их спинами мелькнули лучники, Йорунн крикнула, срывая голос:

– Поднять щиты!

Слитный залп проредил ряды ее соратников, но пощадил ее саму. А потом справа раздалось многоголосое пение рожков, показавшееся всадникам лучшей в мире музыкой – основные силы Недоре, наконец, выступили им навстречу.