Текст книги "Нет места под звездами (СИ)"

Автор книги: Анни Кос

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 32 страниц)

23. В доме Эйдана

Эйдан играл с маленькой Онией, расположившись на широких ступенях своего дома. Малышка ещё боялась ходить самостоятельно, но познавать мир хотела остро, используя в качестве опоры, защиты и иногда даже источника направления крепкий палец папы. Эйдан, покладисто исполнял все капризы маленькой шалуньи, больше напоминая в этот момент мягкий податливый воск, чем опытного воина. Но, видимо, не зря говорят, что отцы балуют дочерей больше, чем самые любящие матери.

– Она веревки вьет из тебя, – улыбнулась женщина, незаметно вышедшая из дома на крыльцо.

– И пусть, – согласно кивнул Эйдан, терпеливо помогая крохе перебраться через сложнейшую преграду в пол-ладони высотой. – Мне нравится ее упорство.

– О, этим она точно в тебя. Но знаешь, ей пора ложиться спать, иначе переутомится и будет плакать. Пойдешь ко мне на ручки? – женщина присела пониже, заманивая крошку.

– А-па, а-па! – уверенно заявила девочка, всем видом показывая, что папа еще не закончил игру.

Эйдан довольно усмехнулся в бороду, подмигнул жене и подхватил тёплое тельце дочери, поднимая ее в воздух.

– Маму надо слушать, лучик мой, – он оставил на пухлой румяной щечке поцелуй. Малышка скривилась и наморщила носик, готовясь разреветься. Спать ей не хотелось совсем: как же спать, когда ещё не все ступени исследованы вдоль и поперек?

Женщина ловко перехватила Онию, целуя макушку, покрытую золотистыми кудрями:

– Сейчас пообедаем и будем отдыхать, радость моя.

Она направилась к двери, но на секунду задержалась и бросила удивленный взгляд куда-то вдаль.

– К тебе, Эйдан. Не шумите только, пока я ее не уложу, – и она исчезла в мягком полумраке дома.

Эйдан обернулся. К дому приближался одинокий всадник, судя по тому, как он спешил, новости были более чем срочные. Хозяин дома спустился с крыльца, чтобы встретить гостя.

– Господин! – громко крикнул всадник, но тут же осекся, потому что Эйдан приложил палец к губам.

– Не шуми, дети засыпают, – пояснил он, придерживая скакуна за повод. – Что стряслось?

– Странные путешественники, мой господин, – выдохнул подозрительно взволнованный парень, – на границе, спрашивают вас.

– Они назвали себя? – Эйдан сразу внутренне подобрался и насторожился.

– Да, мой господин. Просили передать, что Йорунн, дочь Канита из рода Хольда хочет поговорить с вами.

Эйдан замер, решив, что ослышался.

– Повтори! – хрипло приказал он.

– Йорунн, дочь Канита из рода Хольда…

– Жди, приведу коня, – коротко бросил Эйдан.

***

Земля ложилась под копыта мягким ковром, смазываясь пестрым одеялом, сливаясь в непрерывный поток сменяющих друг друга оттенков золотисто-желтого, изумрудно-зеленого, красного и коричневого. Полуденное солнце нещадно палило, обжигая сквозь тонкую ткань рубашки плечи и руки, дурманило голову, заставляло щуриться от ярких лучей. Только Эйдан не замечал этого, все его внимание было приковано к крохотному отряду, размеренно идущему по дороге.

Глаза воина сразу выделили среди рослых всадников невысокую хрупкую фигурку. Легкая, пронизанная белым светом одежда, узкая талия, перехваченная многослойным темно-синим поясом, длинный меч на бедре, лук, притороченный к седлу.

Эйдан не всматривался в лицо всадницы. Боялся, что оно окажется иным, не тем, бесконечно дорогим и навсегда утраченным. Опасался увидеть совсем другие глаза – ярко голубые, черные или золотисто-карие. Не хотел узнать, что ошибся, обманулся, не расслышал, перепутал, поддался ложной надежде. Но расстояние неумолимо сокращалось, и вот уже легко различить, как свет дробится на растрепавшихся коротких прядях пепельно-русого оттенка. Всадница остановила коня и замерла в седле, на лице ее застыла тревога и ожидание, губы дрогнули, в уголках глаз что-то блеснуло и тут же пропало.

– Здравствуй Эйдан, – тихо промолвила она, разбивая неловкую тишину.

– Здравствуй, Йорунн, – ответил он, удивляясь тому, как незнакомо прозвучал собственный голос.

– Позволишь ступить на твою землю?

– Почту за честь.

Она легко соскочила вниз – изящная, сильная, гибкая. Такая родная, такая чужая. Эйдан спешился и подошел почти вплотную, жадно рассматривая знакомые до боли черты, не веря своим глазам, страстно желая верить.

– Ты смотришь так, будто призрака увидел, – смущенная улыбка тронула ее губы.

– Я согласен даже на то, чтобы ты была призраком, – выдохнул он, аккуратно касаясь пальцами сияющих локонов, любуясь легким румянцем волнения на щеках. – Лишь бы была.

– Я не призрак, – ее теплые пальцы накрыли его широкую ладонь. – И я вернулась к вам.

Эйдан не выдержал и крепко обнял ее, прижал к себе, пряча лицо в ее растрепанных волосах, вдыхая запах пыли и солнца.

– Я не знаю, каким чудом ты выжила, не знаю, что за магия вернула тебя на эту землю, но мне все равно, тысячу раз все равно, – тихо прошептал он.

Тем вечером было много разговоров, воспоминаний, рассказов. О серьезных и грустных делах не говорили, стараясь сохранить нетронутой радость встречи. Йорунн, наконец, познакомилась с супругой Эйдана, очаровательной, приветливой женщиной по имени Аэрин.

Их старший сын, крепкий мальчишка четырех лет от роду, ужасно стеснялся незнакомцев, но во все глаза глядел на неожиданную гостью и ее странное оружие. Крохотную девочку Йорунн даже подержала на руках, рассматривая вместе с ней пеструю куклу, сшитую из лоскутков. Ония радостно гулила и все время пыталась сунуть в рот серебряного дракончика, ей безумно нравилось то, как он блестит. В конце концов дочь Канита отстегнула украшение и, с разрешения родителей, вручила малышке.

Когда на плавно гаснущее небо выкатился месяц, Аэрин покинула гостиную, чтобы уложить малышей спать. Слуги уже суетились, подготавливая комнаты для путешественников. Постепенно люди разошлись отдыхать, и Эйдан остался наедине с Йорунн.

– У тебя потрясающая семья, – девушка улыбалась совершенно искренне. – Тебе повезло с ними.

– Они – лучшее, что случилось со мной в этой жизни, – согласился старый друг.

– Тогда почему я вижу печаль в твоих глазах? – Йорунн смотрела прямо на него.

– Ты знаешь ответ, моя госпожа, – тихо сказал он.

– Догадываюсь. Но ты всегда чувствовал, что у наших судеб разные пути.

– Да, потому не стал превращать свою жизнь в погоню за бессмысленной мечтой.

– Прости, – промолвила Йорунн, опуская глаза.

– Ты ни в чем не виновата.

– Я сильно виновата. И не только перед тобой, – вздохнула она. – Хочу исправить хотя бы то, что возможно.

– Потому вернулась?

– Да.

– Поведаешь, что происходило с тобой эти четыре года?

– Слишком много, чтобы уместить рассказ в один вечер. Ты не должен обманываться, Эйдан. Я уже не та, кем была, и никогда не стану прежней. Но в моей власти вернуть прошлое тому, кому оно действительно необходимо. Я собираюсь заявить права на трон хольдингов и на титул повелевающего степью.

– Для себя?

– Пока рано отвечать на этот вопрос.

– Не понимаю, – он нахмурился. – Я счастлив, что ты приехала именно ко мне, хотя и догадываюсь, что не только былые чувства стали этому причиной. А потому, прошу, говори напрямую.

– Согласен ли ты пойти за мной против Талгата, не задавая вопросов о прошлом, не испытывая сомнений перед будущим?

Эйдан задумчиво возразил:

– У меня теперь семья. Если начнется новая война, мои родные окажутся в опасности. Снова.

– Взгляни правде в глаза – война начнется вне зависимости от твоих желаний. Если не мы, то Великий Хан решится двинуться дальше. Однажды он уже нашел союзника, против которого у нас не было шансов. В этот раз мы должны опередить его.

– Что произойдет в случае победы?

– Великая Степь объединиться раз и навсегда, Талгат был прав в своем стремлении сделать это. Но не под его рукой.

– А в случае поражения?

– У нас нет на него права.

– Мы говорили так и раньше.

– Мы были юны и глупы. Теперь все совсем иначе.

– Ты что-то не договариваешь. Что именно?

Йорунн с удовлетворением поняла, что старый друг не спешит бросаться в объятия призрачной надежды. Хороший признак, по-видимому, за эти годы не только она повзрослела и набралась опыта.

– Теперь на нашей стороне будет не менее неожиданный союзник, чем некогда у Талгата. Вот только ни предавать, ни покидать нас он не станет. Ты же не думал, что я вернусь с пустыми руками?

Эйдан покачал головой.

– Мне этого мало. Если я достоин знать всю правду, то скажи ее.

Йорунн подняла левый рукав рубашки, демонстрируя пустое запястье. В первый момент Эйдан смотрел недоуменно, потом брови его поползли вверх, а в глазах мелькнула догадка.

– Значит, это все-таки оказалось не простое украшение? Ты нашла того, кто помог тебе его снять?

– Скорее он нашел меня, – Йорунн поднялась и медленно пошла вдоль стола, ведя кончиками пальцев по массивному дереву. Эйдану показалось, что за ними остается чуть видимый темный след. – Но да, в конечном итоге он помог мне. Благодаря ему я обрела новую силу. И что самое важное – получила знания и цель.

– Кто он?

– Маг. Повелевающий тенями и Носящий пламя. Герцог Недоре, Миаты и Зеленых островов.

Эйдан чуть усмехнулся:

– Так и знал, что Лонхат не рассказал нам всей правды о своем путешествии.

– Я сама просила об этом. И скоро ты поймешь почему, – она оторвала руку от стола, и все огни в доме тут же погасли. Эйдан замер, чувствуя, как за секунду настыла теплая до этого момента комната. Йорунн продолжила тихо, но веско: – Я – изменница в глазах очень многих честных людей. Предала хольдингов, выбрала долгие годы в чужих землях, предпочла силу и власть – прозябанию и позору. И мне ни капли не жаль, это был верный выбор. Сейчас я могу без труда подобраться к Талгату так близко, что его смерть станет вопросом пары мгновений. В случае острой нужды я так и поступлю, однако место хана тут же займет еще кто-то из его соратников. А мне важно иное. Я хочу, чтобы хольдинги, наконец, открыли глаза и поняли, что за пределами Великой Степи лежит огромный мир, в котором правят совсем другие силы. И как бы странно это ни звучало, этот мир нуждается в нас. Война уже началась, Эйдан. Такая, что погибнуть могут не деревни и города, а целые народы. Нас просто сотрут с лица земли, вычеркнут из памяти, не оставив в живых никого. Мне нужны все люди, все до самого последнего человека, будь то ойра, тайгута или наши родичи. К востоку от гор не должно быть тех, кто не примирился между собой. Иначе нам не выстоять в скорой и ужасающей схватке. Такова моя цель. Пойдешь ли ты теперь за мной, Эйдан?

Йорунн окончательно растаяла в темноте, смешиваясь с ней, становясь ее продолжением и ее частью. Тьму расчерчивали огненные сполохи, позволяя ухватить лишь отдельные детали – лицо, руки, силуэт. Тугие черные ленты беззвучно скручивались и извивались в бурном вихре вокруг девушки. В какой-то момент они уплотнились и заскользили в воздухе, принимая очертания длинного змееподобного тела, только с лапами, шипастым гребнем вдоль спины и с увенчанной рогами зубастой мордой. Змей плавно изогнулся, свиваясь кольцами вокруг хозяйки и глядя на мир взглядом, полным хищного любопытства. Но Эйдана это не пугало, наоборот, ему показалось, что некий сломанный механизм, наконец, стал целым и пришел в движение впервые за долгое время.

Да, теперь в Йорунн не было той странной неправильности, надломленности, болезненной раздробленности целого, что смущала Эйдана раньше. Его бывшая возлюбленная, его бывшая подруга, его бывшая госпожа теперь стала совсем иным существом – сильным, целеустремленным, могучим и совершенно неведомым.

Он медлил. Спросил, вместо того, чтобы отвечать:

– Что останется нам, когда все закончится?

– Возможность жить так, как посчитаете нужным, под рукой достойного конунга, по своим законам, в спокойствии и с надеждой на светлое будущее.

– И каковы шансы на победу в этой войне?

– Не знаю, – Йорунн чуть повела плечами – и тени растаяли так же внезапно, как появились. Щелкнула пальцами, зажигая огни. – Но готова отдать все до последней капли крови, чтобы остановить угрозу.

– Что ж, – голос бывшего друга остался невозмутимым и спокойным. – Я принимаю твое предложение. Да, я последую за тобой, Йорунн, дочь Канита.

Разговор затянулся до самого утра. Вдвоем с Эйданом они перебрались на ступени веранды, чтобы проводить за горизонт тонкий лунный серп. Небо горело тысячами звезд. Золотистые, льдисто-голубые, белые, бледно-розовые, они подрагивали и моргали, одаривая землю ласковым светом. Саяны не зря называли эти россыпи Крепкими Сетями. Красота ночного неба пленяет души, ловит человеческие сердца не хуже, чем мелкая сеть – проворную рыбешку.

Йорунн поведала о том, как жила эти четыре года. Без утайки, не оправдывая ни себя, ни других. И, если бы Эйдан своими глазами не видел несколько часов назад ожившую Тьму и покорный человеческой воле Огонь, он бы не поверил даже половине сказанного. Затем девушка расспросила обо всем, что происходило в степи, радостно приветствуя добрые вести, искренне печалясь о потерях и утратах, неизбежных для столь долгого срока.

Лишь когда небо на востоке стало розоветь, рассказы иссякли.

– Ты не против, если мой отряд погостит в твоем доме еще три-четыре дня? Им скоро предстоит дорога обратно, но путь сюда был долгим, и люди, и кони устали.

– Мы привыкли принимать гостей, – усмехнулся Эйдан. – Отпускаешь их обратно?

– Их задача выполнена. Да и потом, теперь помогать мне будешь ты.

– И с чего начнем?

– Разошли гонцов по степи. Созови всех, кого нужно, на совет в Гилон. Нам есть, что обговорить.

– С удовольствием, – воин потянулся, разминая затекшие мышцы. К дому прилетел порыв утреннего ветра – влажного, пряного, прохладного. – Что-то еще?

– Пожалуй да, – Йорунн поднялась, удивляясь тому, что тело, лишенное сна, не чувствует усталости, а, наоборот, приветствует наступающее утро с восторгом и трепетом. Лицо ее осветила хитрая улыбка: – Мне понадобятся нитки и иголки. И, к сожалению, придется просить у Аэрин одно из ее платьев.

24. Здравствуй, Гилон!

Когда до стен Гилона осталось не более пяти гонов, Йорунн придержала коня и в конце-концов совсем замерла, внимательно осматривая стены, дома, виднеющиеся за ними, печной дым, поднимающийся к небу.

– Волнуешься? – спросил Эйдан.

– Много воспоминаний, – честно ответила она. – Я думала, что готова столкнуться лицом к лицу со своим прошлым, но, похоже, ошиблась.

– В чем именно?

– В том, что найду себя тут заново. Это уже не мое прошлое. Это, – она рукой указала на частокол, которым ощерились стены впереди, – чье-то настоящее. Ваша жизнь текла без меня, как и моя без вас. Как думаешь, мы сильно изменились, Эйдан?

– Все меняются, – ответил он мягко. – Кто-то больше, кто-то меньше.

– Боюсь, что от меня осталась только внешняя оболочка, а внутри уже нету ничего привычного.

– На самом деле это происходит со всеми, но после длительной разлуки разница воспринимается острее.

– Что ж, – Йорунн в задумчивости похлопала своего коня по шее, – это ведь не повод отступать?

Ворота Гилона были гостеприимно распахнуты. Эйдана стражники узнали еще издали, а на остальных взглянули мельком, видимо, доверяли спутникам знатного воина. Эйдан уверенно направил коня вглубь города, прямиком к дому градоправителя. Адой из рода Гасти уже стоял на нижней ступени, ожидая гостя. Чуть позади Йорунн увидела знакомую до боли фигуру и глазам своим не поверила – Хала. Живой и здоровый, тут, всего в нескольких шагах от нее. Он совсем не поменялся, может, лишь чуть раздался в плечах и смотрел более хмуро, чем раньше. Впрочем, удивляться не стоило, Лонхат упоминал, что Хала сейчас живет в Гилоне и пользуется всеобщим уважением и покровительством градоправителя.

Эйдан спешился первым и поклонился.

– Я рад твоему визиту, – голос у Адоя был надтреснутый и чуть дребезжащий, – хоть и не ждал так скоро. По делу или просто соскучился в своей берлоге? – он подошел к гостю и по-хозяйски сгреб его в объятия.

– И то и то, – освобождаясь ответил Эйдан и коротко поприветствовал Халу. – Доставил вам найденную пропажу. Совершенно неожиданную, – добавил он, отступая чуть в сторону и открывая их взорам Йорунн.

На ступенях повисло удивленное молчание. Глаза Халы округлились, а на лице смешались безмерное изумление, неверие, страх и радость. Адой моргнул недоуменно, в его памяти образ Йорунн уже подернулся туманом воспоминаний. В любом случае, он вспомнил девушку не сразу, зато когда вспомнил – отшатнулся как от призрака.

– Здравствуйте, градоправитель. Здравствуй, Хала, – голос ее звучал мягко, как весенний ручей.

Звук этот словно разбил оцепенение и Хала, как во сне, шагнул вперед и аккуратно протянул руку, чтобы прикоснуться к Йорунн, но замер в нерешительности.

– Я не видение, – сердце Йорунн колотилось так, что, казалось, сейчас проломит грудную клетку. – Это я, Хала. И я вернулась.

– Быть этого не может, – наконец выдавил воин из себя.

– Может, – она склонила голову чуть набок.

– Моя госпожа, – он внезапно опустился перед ней на одно колено и коснулся земли правой рукой, совсем как в тот день, когда принес вторую клятву служения. Небо! Как давно это было, словно тысяча жизней прошла.

– Встань, – почти приказала она, по нервам огненной волной прокатился стыд. – Я не сделала ничего, чтобы ты склонялся передо мной.

– Госпожа, – поднял он полный муки взгляд. – Я предал вас, оставил, бросил. Мне нет оправдания, и если вы выжили, то моей заслуги нет в этом. Моим единственным долгом было спасти вас хотя, хотя бы и ценой своей жизни, – он снова склонился почти до земли.

– Хала, ты забыл, что более не должен называть меня госпожой? Зови по имени, как тогда на стенах Витахольма, – Йорунн опустилась прямо в дорожную пыль, игнорируя косые взгляды прохожих и почти физически ощутимое изумление градоправителя Гилона. Обеими руками прикоснулась к щекам Халы, заставила поднять голову. – Посмотри мне в глаза. Все, что произошло тогда, было предопределено, ни ты, ни я не могли изменить ничего. Такова судьба, – добавила она еще тверже, – и сейчас мы не должны ворошить пепел прошлого. Прошу тебя, встань.

Эйдан хмурился, впервые полностью осознав, какой груз нес в душе все эти годы его друг. Гордый и крепкий, как скалистый выступ, Хала сейчас выглядел провинившимся подростком. Кинув мимолетный взгляд на градоправителя Эйдан с удивлением отметил, что лицо Адоя Гасти окаменело.

– Могу я спросить, что тут происходит? – наконец разбил тишину дребезжащий голос. – Неужели вы – Йорунн дочь Канита?

– Верно, – Йорунн встала, требовательно подала руку Хале, заставляя его подняться. – Мы с вами даже недолго были знакомы.

– Я помню юную девочку, что стояла в тени своего брата, – осторожно начал Адой. – Да, сходство определенно есть, хотя годы стерли из моей памяти многие подробности.

– Зато я прекрасно помню нашу первую встречу, – голос Йорунн стал холоден и бесцветен. – Шел первый год после смерти моих родителей, а Лида короновали четыре луны назад. Вы тогда были помощником прежнего градоправителя. Помнится, при встрече вы сказали, что мы с братом – вестники теплого лета посреди зимы.

– Я помню это разумеется, слова сказанные при сотнях свидетелей у ворот Гилона.

– Тогда вы должны вспомнить, что сказали мне позже вечером, когда после пира начались танцы.

– Я сказал вам, что ваша красота подобна восходу луны.

– Нет, – равнодушно ответила Йорунн, – вы посетовали на преклонный возраст вашего наместника и выразили надежду на то, что со временем, сможете принять нас в роли градоправителя, а не скромного помощника.

Повисла неловкая тишина. Адой покрылся румянцем то ли гнева, то ли смущения, но, справившись с собой, низко поклонился:

– Припоминаю, да, у вас отличная память. Как видите, те слова оказались пророческими. Я бесконечно горд, Йорунн дочь Канита, последняя в роду Хольда, приветствовать вас на земле Гилона, – он еще раз поклонился со всем почтением, которое должно выражать правителю.

Эйдан кашлянул, разбивая повисшее в воздухе напряжение.

– Ну, раз мы, наконец, справились с неожиданностью от первой встречи, думаю можно продолжить общение под крышей. Солнце немилосердно в эту пору года.

– Конечно, да, ты как всегда прав, – встрепенулся градоправитель, натягивая на лицо привычную маску любезности. – Мы не ждали гостей, но подготовим комнаты очень быстро. Госпожа, вы почтите мой дом своим присутствием? Вам же негде остановиться в Гилоне?

– Приму ваше гостеприимство с благодарностью, – улыбнулась девушка вежливо, но совершенно бездушно. – Хала, а ты где живешь?

– Тут же, моя госпожа, – воин понемногу начал справляться с первым смятением. – Уже почти полтора года, как перебрался.

– Я сам настоял, – вмешался Адой. – Хала мой верный помощник и друг, без него я бы не смог управиться с делами города и окрестностей.

– Йорунн, – с нажимом повторила девушка, игнорируя градоправителя и глядя только на Халу. – По имени.

– Я постараюсь, – неожиданно улыбнулся он, – но как и говорил раньше – это будет непросто.

– Пожалуй, я останусь с вами, – вставил Эйдан. – Примешь еще одного гостя, Адой?

– Конечно, – градоправитель был сама любезность. – Вы, наверное, устали с дороги. Теперь понятно, почему ты просил созвать совет, Эйдан. Почти все уже здесь. Думаю, новость о вашем прибытии следует обсудить как можно скорее, верно, госпожа?

– Разумеется. Дайте мне на отдых сегодняшний вечер и завтрашний день, затем я буду полность в вашем распоряжении. Кстати, где Лонхат? Хочу увидеть его как можно скорее.

– Я найду его сам, – быстро вставил Эйдан, увлекая всех вверх по ступеням.

И, покинув, наконец, жарко нагретую площадь, гости скрылись под сводами дворца. “Как интересно приветствует меня родная земля, – с мрачным удовлетворением подумала Йорунн. – Хотите схватки, господин градоправитель? Ну что ж, давайте попробуем. Благо, учителя у меня были хорошие”.

Утром Гилон гудел, словно растревоженный улей. Новости о приезде, точнее о возвращении из небытия, дочери Канита облетели город трижды, каждый раз обрастая все новыми и новыми подробностями. И если в самом начале скромно поговаривали о том, что Эйдан, мол, освободил Йорунн из плена и доставил в город, то с каждым разом деталей становилось все больше, равно как и возрастало количество опасностей и ужасов, которые дочери Канита пришлось вынести.

Правда, немало было и тех, кто среди слухов и домыслов смог разглядеть зерно истины. Одни принимались выведывать подробности, а другие, кто поумнее, молчали, понимая, что важные вещи второпях да с кем попало не обговаривают. О подобном прежде не слыхивали и даже сказок не рассказывали, потому новости растревожили и взволновали немало людей. Впрочем, голос разума все равно был почти не слышен в пересудах и кривотолках.

Эйдан, когда ему пересказали одну из таких историй, шумно вздохнул и прикрыл лицо руками, скрывая смех.

– А что, звучит неплохо. Может так и оставить? – протянула в задумчивости Йорунн. – И объяснять совету ничего не надо – сами услышат, придумают, еще и свидетелей найдут.

– Зря так шутишь. Но что обнадеживает – это то, что твоему возвращению в целом рады.

– Далеко не все. Думаю, скоро настанет время жарких споров и поиска ответов.

– Твои планы остаются в силе?

– Да. В конце концов, решится все не тут.

Вечер застал старых друзей у городских ворот. Сперва прогулка по Гилону казалась бесцельной, но чем ниже опускался шар солнца, тем решительнее Эйдан поворачивал ко въездной площади. Он то и дело бросал на дорогу за стеной быстрые косые взгляды.

– Кого ты высматриваешь? – не выдержала в конце-концов Йорунн.

– Потерпи, скоро увидишь, он обещал быть на закате сегодняшнего дня.

– Кто?

– Еще один старый знакомый, – Эйдан победно улыбнулся, заметив наконец облачко пыли вдалеке. – Ну, готовься к встрече. И, если тебе достанется пара тумаков за долгое молчание, то я защищать не стану.

Йорунн чуть сощурилась, рассматривая далекого всадника, выхватывая усиленным магией зрением знакомые черты. Сердце дрогнуло, пропуская удар. Несколько минут, которые понадобились человеку, чтобы приблизиться к воротам, показалась ей почти вечностью.

– Что за безумные шутки? – голос его оказался ниже, чем запомнила Йорунн, а глаза остались прежними, темно синими с серым отливом у краев. – Эйдан, это на тебя совершенно не похоже. Потрудись объяснить, какой бездны ты послал ко мне гонца, и что за глупости он мне наговорил?

Всадник соскочил на землю, рассерженный, злой, раскрасневшийся то ли от скачки, то ли от гнева.

– Сделаю вид, что просто не расслышал твоего приветствия. И даже не напомню тебе о хороших манерах, как и не потребую от тебя извинений, а они обязательно будут немного позже. Да, к слову, рад тебя видеть!

– Я жду ответа! – получилось нечто, больше похожее на рычание.

– Ты не поздоровался с моей спутницей, досадное недоразумение, которое следует немедленно исправить, – Эйдан махнул рукой в сторону Йорунн.

Из новоприбывшего словно весь воздух разом выпустили. Он побледнел и замер, не в силах подобрать хоть слово. Попробовал что-то сказать, но закашлялся. Эйдану пришлось легонько похлопать друга по спине, чтобы привести в чувства. Впрочем, Йорунн ощущала себя немногим лучше: ноги как к земле приросли, а заготовленные слова разом потеряли всякий смысл.

– Я смотрю, вы оба дар речи потеряли, – протянул Эйдан, переводя взгляд с одного на другого. – Придется говорить мне. Мой гонец не обезумел, равно как и ты сам. Просто…

– Просто я вернулась, Кит из рода Кеттингов, – тихо промолвила девушка, справившись с оцепенением.

Кит шумно вдохнул. Выдохнул. Прищурился, рассматривая Йорунн так, словно та была дичью, в которую надо было попасть с одного выстрела.

– Не молчи, пожалуйста. Скажи хоть что-то.

– Вернулась, значит, – его взгляд был непривычно тяжелым. Кит, которого она помнила, смотрел совсем по-другому. И почти всегда улыбался. – Как просто оказывается – вернулась. А ведь я думал, что тебя уже и в живых нет.

– Так было нужно, – голос ее понемногу становился тверже, хотя в груди расползался противный тоскливый холод. – Я не могла открыть никому из вас правду. Если не захочешь выслушать теперь, я пойму.

– А если захочу? – его глаза прожигали почти насквозь.

– Расскажу все. И буду надеяться, что ты сможешь хотя бы простить меня и не видеть во мне врага.

– А и бездна с тобой, – внезапно махнул рукой Кит, сгребая Йорунн в объятия. – Отлупить бы тебя за такое, да только, боюсь, и без этого тебе не сладко жилось. И, если подумать, не тебе надо передо мной оправдываться, а скорее мне у тебя прощения вымаливать, – он слегка отстранился, крепко сжимая ее плечи и всматриваясь в лицо.

– А ты бы попробовал отлупить, – хмыкнул Эйдан. – Сильно бы удивился.

– И впрямь вернулась. Сон какой-то, – пробормотал Кит себе под нос.

– Да оставь ты ее уже, она больше никуда исчезать не станет. По крайней мере сама по себе, ведь верно?

– Обещаю, – серьезно кивнула Йорунн. – Кит, отпусти, больно.

– Прости, – он тут же убрал руки и улыбнулся виновато. – Не хотел, извини.

– Знаю. Сердишься?

– Конечно сержусь. И злюсь. И радуюсь. И не знаю что думать. И еще мне стыдно настолько, что ерунду говорю.

– Глупости, – она совершенно по-девчоночьи всхлипнула. Страх очередной потери растаял, уступая место слезам облегчения. – Как же я рада тебя видеть! – теперь уже она сама обняла Кита.

– Люди смотрят, – вдруг перебил их Эйдан. – Пойдем, остальное – не для лишних глаз и ушей. Рад, что ты успел приехать до совета – нам понадобится вся поддержка, которая только возможна.