Текст книги "Нет места под звездами (СИ)"

Автор книги: Анни Кос

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 32 страниц)

21. Детям не место на войне

Строчки ложились на бумагу ровными рядами, и Йорунн мысленно радовалась, что ударила при падении только левую руку. Ничего позорного в ранении не было, но ей не хотелось заострять внимание адресата на своей небольшой слабости.

“Мы ошиблись, – писала она. – Император оказался решительнее, чем можно было надеяться. Сегодня ночью на Эльтре было совершено нападение. Уверена, что комендант крепости опишет вам все в подробностях. Я же должна предупредить об иной опасности: демонам почти удалось открыть врата в наш мир. Переход был так же реален, как на мосту-между-мирами, и рассмотрели его сотни людей. К счастью, худшего не произошло. Человек, управляющий ритуалом, погиб. Это похоже на безумие, но, по всей видимости, Сабиру удалось получить поддержку стихийных магов, заключивших договор с демонами.

Мне нужен ваш совет. Я не могу уехать отсюда, оставив без защиты людей в крепости, потому спрашиваю вас, как подданный – своего правителя: должна ли я остаться в Миате? Возможно, что сейчас моя помощь нужнее тут, чем в Великой Степи. Сердце рвется в путь, но покинуть Эльтре без вашего приказа – выше моих сил.”

Йорунн запечатала письмо и вывела на конверте: правителю Недоре, Миаты и Зеленых островов, Хальварду Эйлерту Эйнару.

Гонцы герцога преодолеют расстояние отсюда до Кинна-Тиате втрое быстрее, чем обычные путешественники. Однако дорога туда, ожидание ответа, обратный путь – все это займет не меньше недели. Немалый срок, который следовало использовать с толком.

***

– Миледи, покажите еще раз, я не понимаю, как вы это делаете, – жалобно попросила девчушка лет пятнадцати от роду – худенькая, едва оформившаяся, по-детски неуклюжая, с тощей шеей, но с роскошными длинными волосами, заплетенными в простую косу.

Из всех четверых, найденных за последние пять дней, она оказалась самой сильной носительницей Тьмы. Второй – местная лекарка и травница, женщина в преклонных летах, но еще достаточно крепкая. Однако недостаток природной силы она восполняла огромным опытом, тогда как у девчушки умений было с мышиный хвостик. Двое парней – ровесник девочки и молодой кузнец лет тридцати на вид – были существенно слабее. И хотя рядом с возможностями Йорунн их способности выглядели травинкой в поле колосьев, для задуманного этого хватало.

Идея найти тех, кто способен ощущать мага Тьмы, пришла к Йорунн на утро после боя. В конце концов, даже обычный человек осознавал давление Тьмы, находясь рядом с ее носителем, а одаренные чувствовали мир гораздо острее. Конечно, многое зависело от уровня владения магией и умения сосредоточить и направить свои силы в нужное русло. Но поскольку особого выбора не было, попробовать стоило.

Когда Йорунн собрала всех четверых и пояснила, чего от них ждет, ответом ей было молчание и взгляд четырех пар удивленных глаз. Только если молодые ребята смотрели на нее с искренним недоумением, то травница осуждающе покачала головой – она отлично представляла цену таких забав.

Впрочем, спорить с воспитанницей самого правителя на глазах у молодежи женщина не стала и крайне учтиво попросила разрешения переговорить с леди один на один.

– Я понимаю, чего вы от нас хотите, но не понимаю почему. Зачем учить детей искать других магов? Это как-то связано с недавним нападением на крепость?

– Да. И, к сожалению, от того, насколько хорошо они справятся с этой задачей, могут зависеть сотни жизней.

– Все настолько серьезно? – изумилась целительница. – Ведь магам запрещено участвовать в битвах: и стихийным, и владеющим Тьмы. Слишком много смертей.

– Боюсь, что запрет уже нарушен, – вздохнула Йорунн.

– Но подобного не было больше ста лет!

– И я хотела бы, чтобы так было и дальше, но, увы, решение принято за нас.

– Эти ребята… как вы им об этом скажете? Им предстоит сражаться? Убивать?

– Нет, – поморщилась Йорунн. – Только искать угрозу, дальнейшее решат стрелы и мечи. Кроме того, вас будут защищать и охранять лучшие воины из тех, что есть в Эльтре. Но если вам не удастся обнаружить мага, то, боюсь, гарнизон, а следом жители долины, окажутся беззащитны.

– Но ведь так нельзя, – травница искренне опечалилась. – Детям не место на войне. Они еще ничего не понимают, у них молоко на губах не так давно обсохло.

– На войне никому не место, – голос Йорунн остался спокойным несмотря на все эмоции, что сейчас бушевали внутри. – Ни детям, ни вам, ни мне. Но как это часто бывает – у нас просто нет выбора. Мы должны быть готовы, иначе погибнем.

– Сколько у нас времени?

– Я не знаю, – честно ответила Йорунн. – Может месяцы, а может дни.

К сожалению, кузнец оказался не способен уловить потоки даже после того, как Йорунн забрала на себя контроль его сил. Пришлось отпустить мастера заниматься своими делами: развить слабый дар в столь короткие сроки было невозможно.

С ребятами было сложнее: они очень старались и за три дня даже стали делать успехи. Степнячка видела, что глаза их горят жаждой знаний и предвкушением открытий. “Теперь я начинаю понимать, правитель Хальвард, почему вы не решились забрать к себе для обучения наивную девочку не смотря на то, что магия однозначно указала на нее. Тяжело ломать чужие судьбы, особенно если они принадлежат детям с наивными глазами”, – мысленно вздохнула Йорунн

Парень и девчушка выросли в тишине и уюте, а потому слабо представляли ценность своей и чужой жизни. Осознание это приходит, увы, только после невозвратимых утрат и пережитого горя, и счастье, если время это наступает не скоро.

– Мы теперь будем служить в крепости и поможем страже отбиваться от врагов? – первым не выдержал мальчишка. – Всегда мечтал стать великим воином! Но я старший в семье и должен перенять дело отца, – искренне вздохнул он. – Меня не пустили учиться военному делу. Зато теперь вы научите нас магии?

– Твои родители – разумные и достойные люди, – веско произнесла Йорунн, проклиная себя за то, что не отослала этих двоих прочь сразу же, как увидела. – Стоит с вниманием отнестись к их словам. В войне и сражениях мало хорошего: только кровь, боль и потери.

– Но ведь мы будем защищать других людей? – нахмурилась девочка. – Это ли не слава и честь?

– Честь, – согласилась Йорунн. – За которую тебе придется отдавать осколок своей души, умирая с каждым убитым подле тебя товарищем и с каждым поверженным врагом.

– Но… – она явно пыталась сопоставить в голове противоречивые факты. – А как же вы? Вы ведь выбрали такой путь сами? И теперь на вас смотрят с уважением, почтением и восторгом. Я тоже хочу, чтобы на меня так смотрели.

– Я не выбирала этот путь, лишь смирилась с тем, что приготовила мне судьба. Но поверь, если бы в моих силах было что-то изменить, я предпочла бы бесславную мирную жизнь в кругу любящей семьи, – голос ее слегка дрогнул, но ребята не заметили.

– Тогда зачем мы тут? – спросил мальчик. – Если не хотите, чтобы мы воевали?

– Потому что я хочу, чтобы вы выжили и дали шанс на это же другим. Иногда мы все должны поступать не так, как хотим, а так, как будет правильным. А теперь смотрите еще раз внимательно, я покажу, что делать.

Когда Йорунн на закате добралась до своей комнаты, ноги гудели, руки отказывались подниматься, разнылась ушибленная спина, а в голове мерно постукивал колокол размером с городскую площадь. “Это со мной так же возились все мои наставники? – мысленно простонала она. – Или еще хуже? Особенно Ульф. Теперь понимаю, откуда у него такая железная выдержка”.

Однако занятия давали свои плоды: дети уже могли худо-бедно почувствовать положение мага, управляющего Тьмой. Разумеется, о дальнейшем вмешательстве в течение силы речь не шла, слишком мало времени для обучения. Но хотя бы указать воинам, в каком направлении надо бить, они смогут.

Конечно, от опытного противника не скрыться ни этим двоим, ни травнице. Их найдут точно так же: по родству силы. Достаточно даже минимального желания мага – и любой из троих превратятся в беззащитную мишень. Но это все равно лучше, чем ничего. Это хоть какая-то надежда: на счастливый случай, внезапность, ошибку противника в конце концов.

***

К вечеру восьмого дня пребывания в кабинет коменданта Эльтре доставили ответные письма.

Первым Йорунн вскрыла послание, украшенное печатью в виде оскаленной волчьей морды.

“Надеюсь, ты в добром здравии, – писал Ульф. – Хотел бы сказать, что не удивлен тем, как быстро ты нашла неприятности, но увы, винить только твое невезение в этот раз не могу. В ночь нападения на Эльтре были атакованы и другие крепости по всей границе между нами и Золотыми Землями: Ольер, Виго в Миате, Агеда, Хёртен, Нисса-шин, Утта в Недоре. Я бы назвал это достаточно ожидаемым, поскольку молчаливая вражда с Сабиром не могла продолжаться вечно, если бы последствия не пугали.

К сожалению, далеко не везде бой закончился так же удачно, как у вас. Ольер, Агеда, Нисса-шин и Утта отбились – на них напали только люди, воины империи. Виго повезло меньше – их атаковали стихийные маги. Многое было разрушено, более трети гарнизона погибших.

Хёртен оказался практически стерт с лица земли: там вырвались на свободу те самые существа, которых ты не пустила в Эльтре. Они вырезали весь гарнизон и двинулись внутрь ущелья. Ближайшее на пути селение – небольшая деревушка, где в основном жили пастухи и сыроделы – осталась без половины своих жителей, затем демоны отступили. Земля между крепостью и деревней сейчас похожа на выжженную пустыню, вот только даже в пустыне иногда можно встретить что-то живое, а тут остались лишь серый пепел и смерть.

Нам повезло, что Хёртен успел зажечь тревожные огни, их свет увидели вовремя. Отряды поддержки отбросили имперцев обратно за перевал, однако мы все равно потеряли одно из важнейших укреплений. Чтобы восстановить его хотя бы на четверть, уйдет не меньше года.

Я сейчас нахожусь на развалинах Хёртен, но, думаю, когда письмо доберется до тебя, буду в Нисса-шин, где собираются основные силы, чтобы перекрыть главный тракт в Золотые Земли. Хальвард приедет туда в скором времени. Сейчас граница закрыта полностью, но тут тихо, словно ничего и не произошло. Возможно, это была первая проба сил, а, может, император рассчитывал на больший успех. Время покажет. Береги себя.”

Внизу стояла аккуратная подпись Ульфа и дата – четыре дня назад.

Второе письмо было написано рукой правителя на день позже.

“Сегодня утром в Нисса-Шин прибыли послы Сабира. Император и малый совет предъявляют мне обвинения в заговоре против империи и требуют незамедлительно явиться в Дармсуд. Сиятельный любезно предоставляет мне возможность присутствовать на суде, чтобы словом и делом доказать свою невиновность. Для этого я должен передать власть над Недоре, Миатой и Зелеными островами временному наместнику, который избирается десятью представителями старой и новой знати. В противном случае дальнейший приговор по обвинению в измене вынесет малый совет на основании законов империи. Мой отказ подчиниться будет равносилен полному признанию вины и началу войны между Золотыми Землями и Недоре.

Обвинения императора смехотворны, условия – неприемлемы. Сабир при всех своих недостатках никогда не был глупцом, однако его поступки становятся все более безумными. Сиятельный решился использовать в сражениях стихийных магов и силу демонов. Боюсь, он пойдет на все, лишь бы одержать победу в этой схватке. Вот только какова будет цена такой победы? Увы, нас ждут непростые времена.

А потому я прошу тебя – уезжай так быстро, как только сможешь. Если Великая Степь окажется втянута в эту войну, то скорее всего твой народ будет истреблен. В глазах Сабира степняки – лишь разменная монета, возможно, их земли обещаны демонам в качестве платы. К сожалению, Талгат может оказаться той марионеткой, что приведет к гибели сотни людей, а потому он должен исчезнуть. Право решить его судьбу я оставлю тебе, но прошу сделать все, чтобы он полностью потерял власть.

Я верю в твой успех и, как и прежде, обещаю держать закрытыми южный и северный пути, чтобы кочевники не получили поддержки Золотых Земель.

Не своди глаз с гор, помни о забытых путях.

Хальвард Эйлерт Эйнар».

Йорунн в задумчивости пробежала глазами последние строки. Смысл их оставался непонятен, но опыт подсказывал, что правитель никогда не говорит пустых слов.

– Я уезжаю завтра утром, – произнесла она вслух, обращаясь к коменданту. – Со мной отправится только мой отряд.

– Как прикажете, миледи.

– Те двое детей и травница пока останутся с вами. Они знают, что делать, но надеюсь, им не придётся воспользоваться этими знаниями.

– Мы присмотрим за ними, обещаю вам, – серьезно кивнул комендант. – Могу я кое-что сказать вам, миледи?

– Разумеется.

– Я не спрашиваю у вас, что это было тогда под стенами. Не из сдержанности, а потому что боюсь услышать ответ. Да простят мою слабость все стихии, но есть вещи, которые пугают больше смерти. И все-таки, я должен задать один вопрос. Если подобное нападение повторится, – он тщательно подбирал слова, – и нам повезет меньше, то есть ли у нас шанс на победу в этой схватке?

– Шанс есть всегда, – Йорунн постаралась, чтобы голос ее звучал мягче, – но иногда отступление – лучший из вариантов.

– Что ж, я так и предполагал, – кивнул комендант. – Спасибо за честность.

На рассвете Йорунн в сопровождении крошечного отряда покинула Эльтре. Теперь ей предстояло отправиться на юг, преодолеть затяжной спуск с гор, пересечь пустошь, свернув на восток, пройти лесами вдоль границы Великой Степи и, наконец, выйти к краю безбрежного травяного моря. Йорунн спешила домой.

22. На пути к дому

– Что нового, Тапио? – поинтересовался Скиитле Воокон, глава семьи Арвов, у охотника из рода Мёри, что только-только прибыл в деревню из дозора. – Увидели хотя бы что-то?

– Нет, снова ничего, – развел руками темноволосый крепыш. – Может, потерялись они в глуши, сбились с пути? Или напал на них кто, ненароком и пришибить же могли. Мало ли пустошами злых людей шляется?

– Это вряд ли, – Скиитле задумчиво почесал бороду. – Господин Лонхат предупреждал, что эти не только не потеряются, но и сами кого угодно «пришибут». Оттого и вам велел вести себя почтительно, да на стрелы не лезть без дела. И все-таки уже пора бы им приехать, скоро уж две недели, как явиться должны были.

– Может, собрать людей да поискать подальше? Вдруг помощь нужна.

– Все бывает. Эх, ладно, ждём ещё три дня, не явятся сами – отправлю людей поискать. Все, иди отдыхай.

Скиитле уже месяц скучал в гостях у рода Вису, сманив в дорогу для разнообразия двоих спутников из Мёря и Ямит. «Сколько можно сидеть за стенами, прячась друг от друга, – рассуждал Воокон, – так и детей скоро меж собой женить станем на погибель роду. Нет, дурное это дело. Надо, чтобы один род узнавал остальные, учился договариваться, принимать чужие обычаи. Только вместе мы что-то сможем, а по отдельности сгинем, как вода, пролитая в песок».

Впрочем, тут начинались проблемы для самого Скиитле. По складу ума он был человеком непоседливым и любопытным, возможно именно потому у него так хорошо сложились отношения с Эйданом из королевства Хольда. А вот Вису – самый удаленный от Степи род, чьи владения выходили к пустым землям, были замкнутыми даже по меркам лесных жителей.

Скиитле изо всех сил старался не допустить непростительной оплошности, чтобы не оскорбить хозяев, но неуемная живость привычек все время играла с ним злые шутки. Откуда, к примеру, ему было знать, что нельзя разговаривать на улице после заката солнца с женщиной из Вису? Или, что явиться к завтраку без трёх оберегов на одежде – значит приманивать зло в дом? Последний раз вышел и вовсе неловким: Скиитле набрел в лесу недалеко от частокола на чистый родник, а поскольку день стоял душный и солнечный, решил освежиться холодной водой.

Освежился, как же. Только вот клюкой по темени. Оказывается, этот источник принадлежал местной колдунье, и осквернять его было строжайше запрещено. Воокону пришлось просить прощения у вздорной шумной женщины, напоминающий сморщенный на солнце гриб, а после извиняться перед всеми старейшинами Вису.

Калеви из рода Ямит ещё три дня посмеивался над старшим из рода Арвов, Тапио старательно молчал, но хитрую улыбку с лица стереть не мог.

– Ну удружил ты мне, господин всадник, – ругался себе под нос Скиитле. – Чтоб я ещё раз тебе поверил, что дело недолгое. Вернусь домой – сам в Гилон приеду и стребую извинений за эту прорву впустую потраченного времени.

Мрачные мысли его прервал громкий топот и крик – кто-то звал Воокона по имени, и этот кто-то спешил и сердился. «Ну что теперь не так?», – тоскливо подумал глава Арвов и направился в сторону шума.

– Едут! Видели их уже! Прямо к нам явятся через час! – радостно крикнул запыхавшийся малец.

«А может и не стребую, – настроение пошло вверх. – Везёт тебе, старый Лонхат. Видно, Отец лесов и впрямь бережёт тебя».

Гостей выбежали встречать едва ли не всем поселением. Женщины, дети, взрослые мужи, старейшие рода. Всем им было ужасно любопытно, что ж за люди такие пожаловали из-за гор, что туманным голубоватым маревом виднелись на самом краю горизонта. Детвора лезла вперед, во все глаза рассматривая приезжих, и только строгие окрики родителей вынуждали мелюзгу не соваться под самые копыта рослых, мощных коней.

Первой с лошади соскочила молодая женщина, скорее даже девушка, в черно-синей одежде, лишенной гербов и узоров, на поясе – длинный меч и кинжал. Ее короткие волосы, ещё и не покрытые ничем, были собраны сзади в небрежный хвост и перехвачены простым шнурком. В толпе послышалось возмущенное ворчание:

– Срам один! Что за бесстыдство – косы так обрезать? Людей бы постеснялась.

– Ты смотри, жёнка – а меч нацепила.

– Из чьей она семьи? Не вижу знаков.

– Молчи, глупая. Она не нашего рода, а знатная госпожа из-за гор, может у них принято так.

– И в мужской одежде принято?

– Так и степнячки тоже по-мужски одеваются. Не тебе, старая, их жизни учить. Да и куда с твоим умом поперед старейшины лезть?

А вот сопровождающие гостью воины вызвали слаженный тихий вздох одобрения: сильные, уверенные в себе, с богатым оружием, а кони – вообще загляденье. Как ни смешно было признавать, но одни и те же люди восхищались смелостью, независимостью и свободой, воплощенной в мужчинах, полностью отвергая те же качества в женщине.

Осуждение жен и дочерей рода Вису, направленное на гостью, было совершенно искренним. В нем звучали нотки зависти и обиды оттого, что одна из женского рода выбрала путь, отличный навязанного традициями. Это порождало неприязнь – глухую, бессмысленную и отчаянно упорную. Окажись на месте гостьи девушка из Мёри или Ямит, она бы смешалась и сгорела со стыда под колючими взглядами, но знатная всадница словно не услышала ропота, а, может, он в самом деле не пробился через плотную стену ее спокойствия.

На разговаривающих шикнули, требуя молчания и уважения к приехавшим. Старейшина Вису приосанился, поправляя шитую трехцветным орнаментом рубашку и вышел вперед. Он был немолод, полноват, волос на его голове осталось совсем мало, но держался уверенно и даже улыбнулся, демонстрируя радушие. Гостья поклонилась старейшине, а Скиитле, кашлянув в кулак и стараясь не сильно коситься в сторону замершей толпы зевак, заговорил:

– Овалле Макеля, я хочу представить вам леди Йорунн из герцогства Недоре. Именно ее мы ждали по просьбе господина Лонхата, чтобы проводить через леса до Великой Степи.

– Я рада познакомиться с вами, – голос гостьи был ровным, спокойным и очень мелодичным. – Я слышала в юности о вас и славном роде Вису, – она приложила руку к сердцу. – Для меня честь быть сегодня на вашей земле.

– А для нас – оказать услугу господину Лонхату и нашему верному другу Скиитле Воокону, – вид у Овалле был очень важный, даже внушительный. На приехавших он смотрел со сдержанным любопытством и еще чем-то, очень похожим на сомнения. – Проходите в дом, для вас и ваших спутников уже приготовлены комнаты.

Вечером за общим столом старейшина улучил момент, когда всеобщее внимание оказалось поглощено рассказами удивительных путешественников, и легко тронул гостью за рукав.

– Могу ли я спросить вас о кое-чем достаточно личном? – обратился он к Йорунн, убедившись, что их никто не слушает.

– Вы можете попробовать, – мягко улыбнулась она.

– Господин Лонхат не говорил нам, кого ожидает, лишь предупредил, что вы – важный гость для всех хольдингов, – Овалле расслабленно наблюдал за гомонящими за столом людьми. – Знаете, в молодости я был совсем не таким спокойным и взвешенным, как сейчас. В голове моей гулял ветер и старейшие в моем роду даже опасались, что однажды меня изгонят за буйный нрав. Я не стал дожидаться, когда это произойдет, и отправился в путешествие сам. Мне не удалось обойти мир целиком и познакомиться со всеми его обитателями, но до южных краев Недоре я добрался. Конечно, это было много лет назад и память может подводить меня, но я не видел там людей с серо-зелеными глазами и русыми волосами, да и разрез глаз, у них почти такой же, как у нас. Простите мое любопытство, но вы больше похожи на дочерей степи. И имя, это имя… – он сделал паузу. – Знаете, у нас его часто поминают с болью и сожалением.

– Ваша память вызывает восхищение, уважаемый Овалле, – гостья небрежно наполнила два кубка и протянула один из них старейшине. – Как и наблюдательность.

– Насколько же я прав?

– Полностью. И, отвечая на вопрос, который вы столь вежливо не задаете: я вернулась, чтобы мое имя вновь прокатится по всей Великой Степи – от лесных чертогов до руин Астарте. Пора напомнить хану Талгату, кто на самом деле должен занимать трон Хольда.

Овалле растерянно моргнул и, не удержавшись, спросил совсем тихо:

– Но как такое вообще возможно?

– В нашем странном мире возможно гораздо больше, чем кажется на первый взгляд.

Путь к степи занял не так уж много времени. Стараниями Эйдана и Скиитле дороги очистили от подозрительных людей уже через год после падения Витахольма. Между лесными родами по-прежнему не было тесной дружбы, но новости друг другу они передавали исправно, да и общие дозоры уже не казались чем-то особенным. И хольдинги стали более частыми гостями в темных чащах. Деды, конечно, ворчали временами, утверждая, что это нарушение завета предков, а вот юнцы с радостью покидали пределы родных поселений, чтобы проверить себя в огромном внешнем мире.

Йорунн в сопровождении своих людей миновала леса за несколько дней, да и то, откровенно говоря, ехали медленнее из-за уважения к немалым годам Скиитле Воокона. Девушка решила, что день задержки мало что поменяет, но его можно потратить с пользой, узнав больше о местных делах.

Скиитле охотно рассказывал о тонкостях местной жизни. Для Йорунн, выросшей в относительной свободе и равенстве народа Хольда, а затем впитавшей в себя многие ценности и нравы Недоре, подобный уклад казался странным и непривычным. Впрочем, она разумно воздержалась не только от осуждения, но и от оценки чужих обычаев. В конце-концов, они складывались годами, и хотя стороннему наблюдателю многое могло показаться запутанным и сложным, умение лесных родов выживать в любых условиях доказывало правоту их суждений хотя бы в пределах своих земель.

Леса закончились неожиданно резко, словно кто-то отрезал острым лезвием темную кромку вековых деревьев, сшив ее невидимыми нитями с равнинами. Простор, открывающийся глазам, ошеломлял. Йорунн сдержала своего коня, всматриваясь в мягкие травяные изгибы жадным, голодным, болезненно-напряженным взглядом.

Аромат смолистой хвои и прелой листвы, наполнивший леса, бесследно растворились под ударами чистого, сухого, горького, терпкого ветра степи.

Свобода. Дом. Утраченная юность. Родные люди. Погибшие друзья. Разрушенные надежды. Вина. Месть. Прощение. Понимание. Все это смешалось в один неделимый, мощный, всепоглощающий призыв, который Йорунн ощущала всей кожей.

– Миледи? Все в порядке? – обратился к ней один из сопровождающих.

– Да, – она ласково похлопала своего коня по изящной шее. – Просто я вернулась в утраченное, – тихо, скорее себе, чем кому-то, пояснила она.

Скиитле простился с ними тут, не желая уходить за пределы родных лесов.

“Ох, господин всадник, – думал он про себя, вспоминая Лонхата, – любопытные времена тебя ждут, мда, любопытные.”