Текст книги "Нет места под звездами (СИ)"

Автор книги: Анни Кос

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 32 страниц)

35. Граница

Тяжелая дубовая дверь трактира распахнулась настежь, пропуская в скудно освещенное помещение высокого светловолосого воина. Он осмотрелся по сторонам, явно выискивая кого-то знакомого.

В дальнем углу, сгорбившись и завернувшись в темный плащ так, что было видно только глаза, лоб и взъерошенные волосы, сидел человек. Перед ним на столе красовалась нетронутая тарелка с едой, невысокий пузатый кувшин и очень объемная кружка. Воздух внутри трактира был пропитан винными парами, ароматом жаркого и еще чего-то неприятно-кисловатого.

Впрочем, это не остановило неожиданного утреннего гостя. Небрежно отмахнувшись от трактирщика, выскочившего из-за стойки и сонно потиравшего глазки, почти скрытые одутловатыми щеками, он решительно направился к одинокому постояльцу. Подошел, брезгливо осмотрел содержимое тарелки, отодвинул ее подальше, присел и выжидательно уставился на человека в плаще.

– И долго ты собираешься тут предаваться пьянству и безделью? – поинтересовался с издевкой. – Если бы ты не был мне другом, я бы сейчас устроил тебе встречу с бочкой холодной воды. А так, исключительно из уважения к былым заслугам, прошу вежливо: вставай и уходим. Нас ждут дела, нет времени тратить свою жизнь на вино.

– Я не пьян, если хочешь знать, – мрачно отозвался темноволосый. – И это не вино вовсе, вот, – он сунул под нос собеседнику кружку, в ней действительно плескалась обычная вода.

Гость присмотрелся чуть внимательнее и с облегчением отметил, что старый друг говорит правду. Глаза его, уставшие и какие-то обреченные, были совершенно трезвы, да и лицо не было похоже на лицо пьяницы.

– Так каких демонов ты тут торчишь, Малкон?

– Не называй их…

– Кого?

– Демонов, – Малкон мрачно ухмыльнулся. – С них все мои несчастья и начались и, пожалуй, ими и окончатся.

– Давно ты вернулся?

– Два дня назад.

– Почему ко мне не пришел?

– А к чему? Отчет я написал, все, что мог добавить, уже пересказал лорду Ульфу. Он дал мне семь дней на отдых. Вот, – он как-то безнадежно вздохнул, – отдыхаю.

– Снова ничего?

Арен расстегнул плащ и устроился на лавке поудобнее. По всей видимости, разговор затянется.

– Если бы: я видел ее. Но не смог подобраться даже на расстояние в сто шагов, не говоря уж о том, чтобы прикоснуться, хотя бы просто поговорить, обменяться взглядами.

– И как она?

– Как всегда – ослепительна. Сопровождала брата, разговаривала с кем-то, даже улыбалась. Но будь я проклят, если эта улыбка была хоть каплю настоящей. За ней следит одновременно так много народу, что даже к императрице подобраться было бы проще. Чего у Сабира не отнять – главой тайной службы он назначил очень исполнительного человека.

– Да, Сиф Йонна уже не раз проявил себя мастером своего дела. Мне жаль, друг. Я надеялся, что в этот раз тебе повезет больше.

– Я тоже, но, видимо, не судьба… Быть может она уже и забыла меня. В конце-концов, я ей не ровня. И как выглядит эта ситуация ее глазами? Воспользовался слабостью женщины и исчез… Хорош рыцарь и человек слова, о таких все и мечтают, да, Арен? – он прикрыл лицо руками, растер уставшие глаза, взъерошил давно не стриженные волосы, потом криво улыбнулся. – Прости. У тебя же невеста-красавица, свадьба скоро, а я снова о грустном. Пора бы научиться держать язык за зубами и не портить другим веселья.

– Глупости, – светловолосый решительно качнул головой. – Причем дважды. Ты не хуже меня знаешь, что сейчас Мейрам не вольна в своих решениях. И она давно уже не девочка, которую можно соблазнить сладкими речами и пустыми обещаниями. Если она позволила случиться тому, что было между вами, то значит выбрала тебя сама. Она росла в другом окружении, в других традициях, в Золотых Землях женщина не дарит себя мужчине, который ей просто симпатичен. Не унижай ее недоверием, не оскорбляй себя презрением. По крайней мере до тех пор, пока вы не сможете сказать друг другу все, глядя в глаза.

– А сможем ли? – Малкон криво улыбнулся.

Арен не ответил, этого он знать не мог.

– Когда ты обратно? Ты ведь снова отправишься туда?

– Думаю, через луну или и того меньше. Все-таки, война уже идет. Надо, чтобы в Дармсуде было побольше надежных людей: в этот раз со мной будет еще один отряд, самый крупный за все время. Я знаю, как их провести, знаю, как сделать так, чтобы они не привлекли лишнего внимания. Мало кто изучил эту дрянную столицу лучше меня, – он тяжело вздохнул и вяло ковырнул вилкой в еде.

– Да уж, пропадаешь там месяцами, а приезжаешь на несколько дней – прячешься по углам. Подозреваю, что ты и забыл уже, как выглядят горы.

– Помню, но… мне теперь пусто тут, словно я стал чужим. Лорд Ульф тоже это видит, потому и не держит.

– Ясно. В любом случае не смей уезжать не попрощавшись.

– Скажи лучше, когда свадьба? – на лице Малкона мелькнул отблеск настоящей заинтересованности.

– Не знаю пока. Сейчас не время. Да и потом, мы тут, в Нисса-Шин, и, похоже, надолго. А Виале безопаснее в Кинна-Тиате.

– Может, это и к лучшему. Отпразднуете спокойно осенью или зимой.

– Время покажет, – Арен решительно поднялся. – Хватит рассиживаться. Пошли. Разомнемся в конце концов. Черный Волк постоянно занят, а кроме него мне только с тобой и интересно тренироваться.

Малкон усмехнулся и послушно встал, делая вид, что принял слова друга всерьез. Когда они вышли на яркое утреннее солнце, Арен вдруг остановился, задумался, а потом обернулся:

– Послушай, ты сказал одну забавную вещь. О Сифе Йонне. Что императрицу охраняют не так тщательно, как Мейрам. Об Арселии ходит слава чуткого человека, не лишенного мудрости и доброты. Ты не думал, что можно попытаться передать весточку через нее? Конечно не напрямую, и речь, разумеется, не о письме или личной встрече, но хотя бы что-то… Это крайне рискованно и вообще может быть безнадежно, но все же стоит подумать?

***

– Это что? – Арен с сомнением рассматривал непривычно изогнутый клинок в руке друга.

– Ты же хотел тренироваться? Вот и давай, становись на линию.

– Да я не против, но ты не ответил: что это такое?

– Увидишь.

Светловолосый хмыкнул, застегивая на себе защиту, но послушно занял положенное место.

– Мой меч тяжелее.

– Зато я быстрее.

Звон стали о сталь разорвал утреннюю тишину. Несколько ударов, выпадов, поворотов – и противники разошлись, переводя дыхание.

– И давно ты сражаешься так? – Арен не стал вдаваться в детали, двинулся по кругу, мягко переступая по сырой после ночи земле.

– Больше полутора лет, – Малкон выглядел расслабленным, лезвие его клинка покачивалось из стороны в сторону, словно маятник. – Наемнику в Золотых Землях не стоит выделяться из толпы. А это – скимитар – самое распространенное оружие.

Он напал так неожиданно и резко, что Арен еле успел закрыться, отступая, но Малкон крутанулся, нырнул под лезвие меча, его изогнутый клинок невероятно быстрым движением оказался почти прижат к шее противника, один разворот – и, дерись они всерьез, Арен бы уже погиб. Малкон убрал оружие, повернулся, отошел на прежнюю позицию и стал в стойку. Усмехнулся:

– Не спи.

Арен вместо ответа бросился вперед. Резкий выпад, удачно отбитый в сторону, затем обманный маневр слева, короткая атака по ногам, чтобы заставить противника сбиться с ритма, два шага за ним – и вот уже тяжелое прямое лезвие меча с легкостью отбило блок более легкого скимитара, острие замерло в нескольких пальцах от груди Малкона.

– И ты не зевай, – лезвие опустилось к земле. – Покажи еще раз тот маневр, с поворотом.

К десятому удару колокола оба воина, взмокшие, всклокоченные и совершенно довольные друг другом, без сил завалились прямо на пыльную площадку. У Малкона на скуле красовалась глубокая царапина, а Арен изучал широкий рукав рубашки, безнадежно испорченный двумя длинными порезами.

– Прости, – темноволосый смущенно указал на одежду. – Не хотел сам, случайно вышло.

– А, ерунда, – Арен махнул рукой и довольно заулыбался. – Здорово было, да?

– Давно так не веселился, – Малкон откинулся на спину, любуясь белыми облаками. Они неслись в вышине с огромной скоростью, но тут на земле дуновение ветерка было едва ощутимо.

– В горах небо так близко, я и забыл, когда просто смотрел на него. Оно прекрасно.

– Ты обязательно покажешь его ей. Я уверен, ей понравится – Арен смотрел на друга не отрываясь, без тени сомнения или насмешки.

Малкон вместо ответа молча протянул руку, Арен так же молча ее пожал. А потом пружинисто поднялся на ноги и заявил:

– Я не завтракал вообще-то. Да и тебе бы поесть нормально. Особенно после того, что я утром видел в твоей тарелке.

Крепость уже проснулась и была похожа на разворошенный муравейник. Повсюду сновали люди, царило оживление, где-то звенел молот кузнеца, кто-то разгружал подводы, несколько человек разминались на площадке. Уже покидая тренировочный двор Малкон вдруг приметил в толпе знакомое лицо. Присмотрелся, нахмурился, словно пытался уловить ускользающую мысль. Тронул друга за плечо, останавливая.

– Кто это? – указал на невысокого худощавого человека в неброской одежде.

По-южному смуглый, темные волосы обильно пронизаны сединой, невысокий рост, чуть сутулые плечи. Он о чем-то беседовал с одним из караульных.

– Это? – Арен удивился. – Лекарь городской стражи, прибыл с нами из Кинна-Тиате.

– Не помню его… Давно он служит у вас?

– Больше года, а что?

– Сам не знаю. Откуда он родом?

– Не спрашивал, повода не было. Но вроде из южных пределов империи. Да ты и сам видишь, наверное.

– Вижу. Только вот сам не пойму, что именно. Ладно, – Малкон встряхнулся и улыбнулся вполне жизнерадостно. – Что ты там про завтрак говорил?

***

Три дня пролетели для Малкона незаметно. Оказывается, ему очень не хватало этой молчаливой поддержки, невысказанной уверенности, что все рано или поздно образуется, а порой и едкой шутки, вызывающей сначала легкое возмущение, затем – желание отшутиться еще острее. В этом был весь Арен – немногословный, но очень наблюдательный, надежный друг, умеющий поддержать в сложное время.

Впрочем, время, выделенное на отдых, плавно подходило к концу. Впереди ждала новая дорога, но теперь мысли Малкона были больше заняты тем, можно ли передать вести Мейрам через Арселию. Во-первых, он был не уверен, что за громкой славой и прекрасной внешностью императрицы не скрываются темные омуты души, ведь как иначе она смогла бы добиться успеха при дворе? Во-вторых, даже если ее репутация оправдана, особенно если так, не погубит ли его стремление к личному счастью чужой невинной жизни?

Малкон колебался и не мог прийти для себя к однозначному выводу. Взвешивал решение и так и эдак, строил планы, искал в них подводные камни, мысленно допуская, что любой, к кому он обратится за помощью, может оказаться предателем или человеком Йонны.

С главой тайной службы у Малкона сложились странные отношения, если их так можно было назвать. Личной встречи пока удавалось избежать, но Сиф Йонна уже давно старался поймать загадочного человека, собирающего вокруг себя противников императора. Коварные ловушки, сеть осведомителей, доносчики, шпионы – все оказались бессильны. Малкон ускользал каждый раз, скрываясь так умело, что господин Йонна, в совершенстве знающий даже самые темные закоулки Дармсуда, отдавал должное мастерству и ловкости соперника.

То, что расстановка сил в городе постепенно меняется, Йонна понял около года назад. Сперва его людям стало тяжелее добывать сведения, затем некоторые из осведомителей замолчали, а после и вовсе начали пропадать. Иногда бесследно, а иногда удавалось найти тела. Не помогли главе тайной службы ни прежние связи с городскими отбросами, ни огромная власть, дарованная высокой должностью.

За два года в столице империи Малкон завел самые неожиданные знакомства. Среди его новых союзников были и городские преступники, и знатные господа с титулами, длиной не в одну строку. Дерзость и жестокость, которые позволял себе глава тайной службы, встала поперек горла слишком многим.

Малкон раз за разом прокручивал в голове имена тех, кто мог помочь ему подобраться к императрице – и не находил достаточно надежного человека. Ни слуги, ни домашняя челядь для такого не годились, равно как и те люди, что пользовались ее официальным покровительством.

Понимание пришло внезапно – Мушарафф бен Рушди, человек, чьими усилиями Арселия вошла в императорский дворец. Однажды Малкон выполнил для него небольшое, но весьма деликатное поручение. Особого доверия или близкой дружбы между столь разными людьми не возникло, да и возникнуть не могло. Но северянин уже неплохо разбирался в людях, и хозяин школы для рабов казался ему одним из самых удачных союзников в задуманном деле. Эта мысль вдохновляла.

Сегодняшний день был посвящен сборам в дорогу, комната воина представляла собой нечто среднее между складом торгового каравана и оружейной. Малкон перебирал вещи совершенно бездумно, мыслями возвращаясь к тем моментам, когда ему удавалось увидеть Мейрам. За почти два года таких полувстреч набралось немало, но всякий раз рядом с ней были чужие люди.

И вдруг Малкон застыл на месте, выронив из рук тяжелые ножны. По лицу его прокатилась целая лавина противоречивых эмоций, и он со всех ног бросился искать друга, проклиная себя за невнимательность и почти преступное легкомыслие. В длинном узком коридоре сбил с ног случайно встреченного воина, вихрем пронесся по лестнице вниз, заглянул в комнату Арена – пусто. Выскочил во двор, свернул за угол, опрокинув целую гору забытых кем-то корзин, распугал прачек, вздумавших поболтать в воротах на тренировочный двор – пусто.

– Бездна, – прошипел сквозь зубы. – Демонова бездна!

И бросился в ту часть крепости, где располагались комнаты правителя и Черного Волка, надеясь встретить хотя бы кого-то из них. В этот раз ему повезло больше: Ульф и Арен обнаружились в просторном кабинете коменданта, временно превращенном в подобие библиотеки, заваленной картами и донесениями. Охрана в дверях пропустила Малкона без единого вопроса.

– Лекарь, где лекарь? Надо найти его немедленно! – выпалил он, распахнув обе створки и застыв на пороге.

Ульф оторвал взгляд от разложенных по столу бумаг, на лице его застыло недоумение. Арен же нахмурился:

– Ты о ком?

– Тот человек, южанин, я спрашивал тебя о нем три дня назад. Он показался мне знакомым, но я все не мог понять почему, ведь я крайне редко бывал в Кинна-Тиате в последние два года. А теперь вспомнил – я видел его несколько раз, но не там, а в Дармсуде. Он сопровождал императорскую семью вместе с Сифом Йонной, как один из охранников. Да, одежда другая, осанка получше, да и седины было меньше, но это точно он.

– И сейчас он тут? – уточнил Черный Волк.

Малкон кивнул, переводя дыхание, за него ответил Арен:

– Служит в городской страже, уже больше года, приехал с войсками сюда.

– Немедленно найти и задержать! Живым и способным говорить! – Ульф поднялся с места, направился к выходу и махнул оране в дверях. – Двое с нами, один остается тут, вы трое – пришлите десятку к лекарскому крылу и столько же к личным комнатам целителей. Закрыть ворота. Никого из крепости не выпускать ни под каким предлогом до моего приказа!

Арен шел первым, спеша к невысокому каменному строению в глубине двора, остальные держались следом. Однако дойти они не успели – сзади, ближе к воротам ослепительно вспыхнуло, в спины им ударил поток обжигающего воздуха, кто-то закричал, тревожный колокол отозвался почти мгновенно.

Малкон оглянулся и с изумлением воззрился на сияющий пламенем круг, бешено вращающийся посреди двора.

36. Память предателя

Жесткая, царапающая, обжигающе холодная волна темной магии прокатилась по телу, заставляя силовые потоки изогнуться и загудеть от напряжения. Первый удар был настолько мощным, что вынудил Хальварда замолчать на полуслове, замереть, сжать зубы, закрыться мысленно от всего окружающего, сдерживая рвущуюся на волю Тьму. Его сила подчинилась, но неохотно, словно размышляя, стоит ли выполнять приказ.

Однако за первой волной с небольшой задержкой пришли еще три. Они, как стрелы, выпущенные с огромного расстояния, вонзились в сознание почти на излете, не причинив ущерба, не неся серьезной угрозы, лишь давая знать, что в этот раз нападение стало еще страшнее, чем прежде.

Правителю не нужно было прислушиваться к звону колокола, крикам людей, гулу пламени, чужим торопливым шагам. Даже если бы ему завязали сейчас глаза, он все равно безошибочно нашел бы источник угрозы – слишком близко тот был, слишком ярко отзывалась на него Тьма. Потеря даже одной минуты могла стоить сотен жизней, и Хальвард бросился во двор крепости.

Ему удалось достичь ворот меньше, чем за минуту, а после время растянулось, превращаясь в плавно текущую смолу. В воздухе перед створками, закрытыми лишь до половины, сиял огненный контур портала, за которым уже вырисовывались огромные полузвериные тени. На этом фоне человеческая фигурка, замершая всего в нескольких шагах от пылающего кольца, казалась до смешного маленькой и уязвимой. Человек был одет в форму стража крепости, но Хальвард выхватил усиленным магией зрением черные нити, тянущиеся куда-то вглубь двора – кукла, марионетка, порабощенная чьей-то волей.

Воздух дрогнул, разрываясь. Четыре стрелы, выпущенные из разных мест, беззвучно прочертили едва уловимый след, плавно сошлись в одной точке. Пробили плащ, куртку, кольчугу, вонзились в живую плоть, пронзая шею, легкие, спину человека. Безымянный стражник рухнул сперва на колени, а затем, бессильно проехавшись ладонями по камням, упал ничком. Из его руки что-то выскользнуло, покатилось по булыжникам двора, рассыпая искры. Портал даже не дрогнул.

Хальвард слегка поморщился, конечно же, откуда стреляющим знать, что их цель вовсе не там, посреди двора. Краем зрения отметил, как в стороне наметилось движение: Малкон и Арен, будто уловив мысли правителя, бросились к источнику черных нитей. Хорошо, эти поймут, что надо делать.

Поверхность портала дрогнула и пошла трещинами, готовясь прорваться, и Хальвард бросился вперед. Всего один удар – точный, выверенный, сконцентрированный на крохотном искрящемся обломке. И следом – самая мощная защита, которую можно было создать за такой короткий срок.

От грохота взрыва, казалось, дрогнула не только крепость, но и окружающие горы. Ударной волной смело портал, створки ворот, вывернуло из стены крепежи подъемного моста, разрушило перекрытия, бревенчатые галереи и одну из двух надвратных башен. Защита оградила двор и людей внизу лишь частично, пропустив дым, языки пламени, мелкую каменную крошку, пылающие обломки дерева. Ни отступить, ни уклониться от этого смертоносного дождя Хальвард не успевал, однако откуда-то сзади появился Ульф, оттолкнул под прикрытие щита, увлекая на землю, заслонил собой.

Лавина осколков и огня обрушилась на брусчатку, выбивая дробный ритм, рассекая воздух вспышками огня. А, спустя минуту, все стихло.

– Жив? – выдохнул Черный Волк, откидывая щит в сторону.

Хальвард не ответил, рывком поднялся на ноги, метнулся туда, где в последний раз видел Арена и Малкона.

Все-таки Ульф хорошо готовил своих людей, на них действительно можно было положиться. На земле лежал связанный и порядком потрепанный невзрачный человечек. От него несло злобой, ненавистью, бессильной яростью и магией. Этот след, едва уловимый остальными, был так же отчетлив для Хальварда, как запах грозы или аромат цветов на летнем поле для обычного человека. Пленник встретился взглядом с правителем и на лице его отпечатался ужас перед скорой и неизбежной гибелью.

А Хальвард, не тратя сил ни на вопросы, ни на пояснения, опустился на землю, прикоснулся правой рукой ко лбу человека и выпустил Тьму, вламываясь в чужое сознание, круша и сминая все выставленные защиты.

В этот раз правителя не заботило, что станет с человеком, испытавшем на себе действие его магии. Ритуал памяти можно было проводить осторожно и бережно, не причиняя боли, не заставляя разум сжиматься от ужаса, не уничтожая под корень уже прочитанные воспоминания. Так было с Йорунн, так было с Хелми, так не будет с теми, кто несет угрозу для Недоре, кто бросил вызов ему, Повелевающему Тенями, Носящему Пламя.

– Держите его, – коротко приказал Хальвард, когда тело пленника начали сотрясать спазмы боли.

Чужие руки прижали плечи несчастного к земле, кто-то навалился на его колени. Глаза того, кто считался лекарем, были широко распахнуты, но смотрели они в пустоту. То и дело в зрачках вспыхивали цветные искры его магии, но с каждой минутой они меркли, становились бледнее, подергивались темной дымкой. В какой-то момент человек выгнулся всем телом и открыл рот, будто хотел закричать, а из тела его рванулся размазанный полупрозрачный силуэт и бросился прочь. За ним потянулись тонкие черные нити, похожие на оборванные клочья паутины. Потянулись – и лопнули, в воздухе прокатился и затих полувздох-полустон.

– Не до тебя, тварь, – Хальвард стряхнул остатки нитей с левой руки.

Пленник обмяк, упал на землю тряпичной куклой, глаза его закатились, голова откинулась безвольно, из носа потекла тонкая струйка крови.

Правитель поднялся, брезгливо вытер руки об одежду. Собравшаяся вокруг толпа молчала. Мало кто понял, что произошло на самом деле, но лица у всех были мрачны и встревожены. Сюда уже успел подойти и Ульф, и комендант, и десятки людей, видевших сияющий портал у ворот. Хальвард обвел всех взглядом и приказал:

– Всем разойтись по местам, очистить двор, осмотреть мост – его следует починить как можно скорее. Нужны новые ворота – найдите мастеров. Сегодня новой атаки не будет, но времени у нас в обрез. Того погибшего, что был перед огненным кольцом – похоронить с честью, его вины не было в случившемся. Осмотрите раненых, вызовите лекарей.

– А что прикажете делать с этим человеком? – спросил кто-то, указав на тяжело дышавшего пленника.

– Стихийным магам, преступившим запрет и применившим свои силы против народа герцогства, нет места на моей земле, – слова упали тяжело и веско. – Вряд ли теперь он вспомнит даже свое имя, но это не уменьшает его вину. Повесить.

Затем коротко кивнул Ульфу и коменданту, давая понять, что остальное скажет с глазу на глаз. Повернулся к застывшему за спиной Арену и Малкону, все еще сидевшему на земле.

– Вам двоим мы все обязаны жизнью. Если бы не ваша сообразительность, сейчас живых на этой площади было бы гораздо меньше, чем мертвецов. Ступайте за мной.

И только спустя десять минут, когда охрана плотно закрыла двери кабинета, Хальвард позволил себе проявить истинные чувства. Голос его был ровным, но обеспокоенность читалась во взгляде и резких движениях:

– Нужно немедленно разослать гонцов по всей долине от Хёртен и южнее. Поднять на ноги всех, кто в состоянии держать оружие. Оповестите гарнизон Кинна-Тиате – они переходят на осадное положение. Закрыть город, выпускать всех, кто захочет, но никто не должен войти в столицу до моего следующего распоряжения. Агеда и Утта пока вне опасности, цель императора – проход в горах ближе к долине Миаты. Но это не самый страшные вести, – он тяжело опустился в кресло и на мгновение позволил себе прикрыть глаза руками. Опомнился, одернул себя, продолжил: – кроме этого нападения было еще три. И все три – в долине на расстоянии не менее дня пути отсюда.

В комнате повисло тяжелое молчание.

– Но ведь там нет крепостей, застав, даже хоть сколько-то важных наблюдательных постов, – тихо сказал Арен, не желая верить услышанному.

– Нет, – тихо подтвердил Хальвард. – Зато есть магические жилы и люди. Сотни ни в чем не повинных мирных людей.

– То же самое, что в Хёртен? – спросил Ульф и, получив кивок, выругался так, как никогда прежде.

Повисло тяжелое молчание. Арен побледнел и замер, ведь где-то там, в зеленой и нарядной долине, в уютном доме, оплетенном розами, осталась его семья. Малкон лишь сжал плечо друга, понимая, что любые слова утешения сейчас прозвучат хуже насмешки.

– Как скоро мы сможем собрать сведения о потерях? – Хальвард смотрел на Ульфа.

– От двух до трех дней. Тот раз в Кинна-Тиате, когда в ловушку чуть не угодил мальчишка-хольдинг, тоже дело рук этого человека?

– Да. Он умен, действовал через других людей. У них не было ни желания, ни возможности причинить кому-то из нас вред, но, увы. Не только я владею Тьмой, не только я могу подчинять разум или стирать память. А император решился на невиданную наглость – использовать кристаллы, собранные на землях саянов, как временное хранилище для стихийных плетений. Скорее всего человек, оставивший ту ловушку, даже не подозревает о том, что сделал.

– Ты сможешь найти остальных? – Ульф.

– Вряд ли, шанс невысок. Я пошлю тени, дам им приказ искать силу, но даже двойник, обладающий моими знаниями и памятью, не сможет сделать больше, чем простой человек. Если наши противники так же, как этот маг, всего лишь проводники для демонов, то я не почувствую их силу до самого воплощения.

– И это значит…?

– Да. Что мы не можем ничего сделать, чтобы предотвратить повторение этих нападений.

Мужчины переглянулись. Хальвард продолжил:

– Сабир не оставляет мне выбора. Небо видит, я хотел избежать этого всеми силами, но теперь стоять в стороне просто не имею права. Император не понимает, что произойдет, если демоны окрепнут и наберутся сил. Уверен, что они обещали не трогать земли, признающие власть Золотого двора. Но, если подумать непредвзято, к чему демонам эти договоренности? Как только они окрепнут настолько, что смогут открывать врата без чужой помощи, разве будут они смотреть на то, где мы, жалкие и слабые люди, проложили границы между своими государствами?

– Императора надо остановить, – вставил Малкон. – Безумие и жестокость его соратников уже настроили против сиятельного дома очень многих. Дармсуд ненавидит своего правителя, но и боится его.

– Это война. Полноценная, не признающая компромиссов, – подытожил Хальвард. – Я уже однажды прошел этот путь и не хочу вспоминать о нем, настолько это было отвратительно. Пролились реки крови, а магические схватки выжгли многие земли подчистую. Император уверен, что я не решусь повторить подобное – и в этом его ошибка. Тогда я сражался за себя и имел право отступить. Сейчас – нет.

Он встал, выпрямился, словно отбросив груз сомнений.

– Мы должны выступить против Сабира. Ульф, созывай в Нисса-Шин на совет всех военачальников. На подготовку войск у нас не более трех недель.

Относительный порядок в крепости навели уже поздней ночью. Сегодня все посты были удвоены, внутренние стены и переходы заливал яркий свет ламп и факелов, однако спокойно спалось немногим. Гонцы умчались еще засветло, ждать их раньше послезавтрашнего утра было бессмысленно, но вестей ждали, как никогда прежде.

Арен не спал вовсе, сидел на дозорной площадке рядом с уцелевшей надвратной башней, погруженный в свои невеселые мысли. Малкон, уже закончивший сборы, тихой тенью застыл чуть поодаль, не желая оставлять друга один на один с ночной пустотой. Завтра Малкону предстояло отправиться в путь, а вот возвращаться обратно, скорее всего, он будет вместе с войсками Недоре. Если переживет штурм столицы, разумеется.

Хальвард выполнил свое обещание: разослал тени так далеко, как это было возможно. Впрочем, ни одного ответа пока не пришло – тишина и пустота, будто и не случилось ничего. Оставалось только ждать и надеяться, что рано или поздно они найдут или магов, или кристаллы.

Полночь застала правителя склонившимся над картами. Ульф вошел без стука, устало огляделся, налил два полных бокала вина, оставил себе один, второй протянул другу.

– На сегодня все. Больше станет ясно через два дня. Нам обоим нужен отдых.

– Да, пожалуй. Но я хочу услышать твое мнение еще по одному вопросу, – Хальвард отложил бумаги, взгляд его замер на абсолютно ровной стене комнаты.

– Дай угадаю, – чуть прищурился Ульф. – Ты в сомнениях, подверглась ли нападению только долина Миаты или в Великой Степи тоже неспокойно?

– Примерно. К сожалению, если там случилась беда, я мог просто не почувствовать – слишком далеко.

– Допустим, случилась. Что теперь? В степи есть Йорунн. Она справится не хуже тебя, если окажется рядом с порталом. А если далеко – то ничего уже не изменить. К тому же, возможно, она добралась до того святилища и вернула брата. Вдвоем им должно быть легче.

– Нет. Я слежу за мостом постоянно – пока ее не было там.

– Значит, не нашла подходящего момента. Я тоже волнуюсь за нашу степнячку, но верю в нее. Она мудра не по годам, должна справиться.

– Увы, я боюсь не за нее, а за нас, – прозвучало это неожиданно. – Знаю, что не имел права удерживать ее, но теперь меня мучают сомнения. Что, если моих сил не хватит, чтобы совладать с императором и его союзниками? Я ведь могу потерпеть поражение, Ульф. Не как правитель сумеречного края, а как Повелевающий тенями. Если случится так, если я не смогу завершить начатое, то мы окажемся на краю гибели.

– Почему-то я думаю, что Йорунн не откажется помочь тебе.

– Но она не знает, что нужна здесь.

– Я могу отправить вестника.

– Не вестника, – Хальвард отрицательно покачал головой, выдержал паузу. И с удовлетворением отметил, как на лице Ульфа проступает изумление от осенившей его догадки. – Точнее – не простого вестника.