Текст книги "Песочные часы"

Автор книги: Анна Масс

И побежали вместе с другими бегущими по Манежной улице, вдоль длиннющего Манежа. А из улицы Герцена медленно вытекала колонна людей, плотная как тело громадной змеи, заворачивала вдоль ограды Университета и двигалась в сторону Дома Союзов. (Я восстанавливаю названия и направления из сегодня, а тогда мне было все равно, мимо каких улиц и зданий мы бежим, главное – не потерять Наташку, потому что без нее я даже не знала, в какой стороне находится Дом Союзов, – давал себя знать мой врожденный пространственный кретинизм.)

Мы бежали вдоль этой колонны, пытаясь отыскать щель в человеческом монолите и протыриться внутрь, как мы с ней иногда проделывали во время праздничных демонстраций. Но тут ничего не получалось, потому что вдоль колонны, оберегая ее от вторжения со стороны, стояла цепь милиционеров. Мы все равно бежали вместе с другими, такими же, как мы, в тщетных попытках проскользнуть между милиционерами и примкнуть к колонне.

Неожиданно сзади, как морской вал, нахлынула орущая, азартная, возбужденная толпа, может быть, прорвавшая оцепление грузовиков, а может быть, со стороны Волхонки или другой улицы, и нас с Наташкой захлестнуло, подхватило, втянуло в кромешный людской водоворот, как ниточку разорвав наши сплетенные руки. Меня поволокло вперед спиной, развернуло, стиснуло, я вытягивала шею в попытках увидеть Наташку. Потеряв ее, я будто потеряла себя, оробела, растерялась и окончательно потеряла ориентацию. Какими-то вспышками помню: девушка с окровавленным лицом в разбитой стеклянной будке телефона-автомата; два парня в формах студентов геолого-разведочного института, упершись руками в красную стену, спинами удерживают напор толпы, чтобы уберечь кого-то, кто лежит у стены. Я еще подумала: вот бы мне там лежать, под защитой этих красивых, крепких парней-геологов.

Последнее в этой давке, что я запомнила: какая-то женщина в перекосившихся очках хватает воздух руками и валится на меня, увлекая за собой. Я падаю коленями и ладонями в слякотное месиво, не ощущая никакой физической боли, как бывает во сне. И под пинками чьих-то ног с ужасающей ясностью понимаю, что это не сон, а кошмарная явь, и сейчас меня раздавят как гусеницу.

…Был вечер, шел мокрый снег, горели фонари вдоль тротуара. Мы с Наташкой тащились по Садовому в сторону дома.

Как я тут очутилась? Кто вытащил меня из-под ног толпы? Откуда снова возникла Наташка? Не помню. Будто ножницами вырезали кусок памяти, протяженностью в несколько часов, а потом склеили обрезанные концы и память покатилась дальше, вот с этого места. Кажется, это был угол Садового и Малой Бронной.

Наташка уверяет, что четко все помнит. Она говорит, что нашу толпу оттеснили к Александровскому саду, к гостинице «Москва», с той стороны, где Стереокино, и нас протащило мимо Дома Союзов. Потом, уже около Метрополя, толпа свернула на Неглинную и там растеклась по круто вверх восходящим переулкам. И Наташка по Звонарскому поднялась до Трубной.

– И там я увидела тебя, на горке, в толпе. Внизу стояли грузовики, но их еще не начали опрокидывать. Я тебя схватила за руку и говорю: «Ладно, хватит». Потому что ясно было, что до Дома Союзов нам не добраться.

Вижу, как мы бредем с Наташкой от фонаря к фонарю по пустынному Садовому, едва волоча ноги от усталости. Троллейбусы не ходят. Мое зеленое зимнее пальто с цигейковым воротником заляпано грязью, обе галоши потеряны. У Наташки осталась одна галоша, но оборваны все пуговицы и хлястик на пальто. Мои коленки и ладони саднят и кровоточат. А в душе беспричинная легкость и радость. Хоть мы и не достигли цели, не побывали в Доме Союзов, но чувство такое, будто мы вышли на свет из темного туннеля, и опять можно смеяться и болтать о пустяках. Мы и болтаем – о новом фильме «Композитор Глинка», о Славке, студенте МАИ, который ухаживает за Наташкиной сестрой Катей, о Шурке Ширвиндте, который стал ужасно корчить из себя, с тех пор как поступил в Щукинское театральное, о предстоящих экзаменах, о платьях для выпускного вечера.

И вот она, улица Щукина, подворотня, подъезд. Мы всползаем на свой четвертый этаж, цепляясь за ступени руками, потому что ноги уже не идут. Но это пустяки, главное – мы живы, и вся жизнь впереди.

Об этой книге

 
Кто в дружбу верит горячо,
Кто рядом чувствует плечо —
Тот никогда не упадет,
В любой беде не пропадет,
А если и споткнется вдруг,
То встать ему поможет друг —
В любой беде надежный друг
Ему протянет руку!
 

Была когда-то давно такая пионерская песня о дружбе. И была она, в общем-то, правильная.

Сейчас о дружбе мало говорят и пишут. Как-то это не модно. Не принято.

Ровесники автора этой книги знают, что дружба, может быть, самое лучшее и надежное в жизни.

Эту книгу Анна Масс посвятила своим внукам и правнуку.

Естественно, как же иначе? Кому еще может доверить бабушка память о своем детстве?

На деле всё не так просто.

Книга посвящена, прежде всего, ее старым верным друзьям, с которыми пройдена жизнь, без пробелов и без остатка.

Дружба – странная вещь… В ней и радость, и ясность, и легкость, и Пушкинская печаль.

Друзей не стоит называть «старыми». Для друзей мы всегда молодые, красивые, умные и, главное, навсегда близкие.

Лучше говорить – «друзья молодости».

… Они собираются вместе и счастливы: вот он – наш круг. Наш спасательный круг.

Так идут годы и годы. Круг становится уже и реже. И уже не хватает многих.

И тут происходит самое странное и самое прекрасное: дружба дарит своим верным рыцарям главный подарок: радость встреч от этих утрат не убывает, а становится глубже и ярче.

Сидят за столом друзья… Вспоминают свой дом, свой двор, свою школу. Разглядывают фотографии – старые, пожелтевшие, где они еще девочки и мальчики. И недавние «фотки», своих «потомков».

И я узнаю на одной недавней фотографии девочку, необычайно похожую на автора этой книги. Просто – не отличить.

И понимаю, что жизнь – вопреки всему – светла и бесконечна.

В. Юсова

Иллюстрации

Мои родители – Наталия и Владимир Масс. Ссылка. Тюмень. 1934 г.

Я и моя няня Шура – Александра Павловна Федотова. 1935 г.

Я с братом Витей. 1938 г.

Я с братом. Март, 1941 г.

Я с Валей Шихматовой. 1938 г.

Я с Валей через пятьдесят лет. Те же, только без кукол. 1988 г.

Я с Аней Горюновой и Валей Шахматовой во дворе нашего дома. 1940 г.

В том же составе семь лет спустя. Плёсково

И это тоже мы – в 90-е. По-моему, ничуть не изменились

Наташа Захава, 6 лет. Сразу видно, что воображала

Наталия Захава-Некрасова – режиссер, поэт, экстрасенс, подруга всей жизни и по-прежнему воображала

Леночка Воллерштейн. 1941 г.

А это взрослая Лена со своей тётей – народной артисткой Ц. Л. Мансуровой. 1960 г.

Мой брат Витя с Егором Щукиным на скамейке под окнами Щукинской квартиры. 1937 г.

На той же скамейке перед самой войной. 1941 г.

Два Мишки – Горюнов и Рапопорт – и Аня Горюнова. 1939 г.

Подросший Мишка Рапопорт, кумир дворовых девчонок

В эвакуации. С тетей Леной и Маринкой. Омск, 1941 г.

Витя Масс – рабочий Омского оборонного завода. 1942 г.

Валя Шихматова и Наташа Абрамова. Плёсково. 1947 г.

Старшие «вахтанговские дети»: в центре – Витя Масс, слева от него – Мила Данчева, Егор Щукин, Люся Липскерова. Справа – Вадик Русланов, Максим Греков, Лёня Пажитнов. А вот кто держит на руках Наташу Абрамову, мы что-то не вспомнили. Плёсковский «омут». 1947 г.

Наташа Абрамова с Женей Вахтанговым (Саша из рассказа «Лесная фея»), Плёсково

Я с Ленкой Воллерштейн в пионерском лагере. Плёсково, 1948 г.

Мне 13 лет. Не такая уж уродина, как мне тогда казалось

С какого момента начался этот мучительный «переходный возраст»?..

С мамой, папой и Маринкой. 1947 г.

Я с Ёлкой Явич

Я с Ниной Слайковской (в книге – Рудковской)

Каменная сова из рассказа «Арбатские переулки»

Миша Рапопорт, студент Щукинского театрального училища, со своей будущей женой и будущей актрисой Мирой Кнушевицкой. Май 1956 г.

Режиссер Михаил Рапопорт с народной артисткой Цецилией Мансуровой

Миша и Аня Горюновы, студенты театрального училища МХАТ

Михаил Горюнов, режиссер театра МХАТ

Тут нам всем чуть за 50. Лена Воллерштейн, Наташа Захава, Аня Горюнова, Валя Шихматова, я. 1986 г.

Вот столько нас осталось, «дворовых девочек»: две Наташи – Захава и Абрамова, и две Ани – я и Горюнова. А мальчиков давно нет. 2014 г.

Мои внуки: Аня, Давид и Саша Массы. 2014 г.

Мой правнук Томек. 2014 г.