Текст книги "Северная королева (СИ)"
Автор книги: Анна, Верещагина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 23 (всего у книги 23 страниц)
«С возвращением, Ган!» – облегченно выдохнула я, и отвернулась, страшась встречаться глазами с оборотнем, опасаясь снова заметить его боль, его душевные переживания и разумно признаваясь самой себе в том, что чувства Зоряна мне не безразличны.
Наверное, отец, да и прочие, осудили бы меня за то, что смирилась, приняла сумеречного в свою жизнь. И пусть былая любовь угасла, но Зор эрт Маэли, мой первый жених, оставался для меня таким же дорогим человеком, каким был и раньше. Быть может, я просто цепляюсь за прошлое, чувствуя в нем основу, опору для того, чтобы выстоять в настоящем? Возможно, желаю видеть то, чего нет или мечтаю о том, что никогда не осуществиться? И все равно держусь!
Раздумывая, невидяще смотрела вперед на обнаженные, крепкие тела защитников Сторожевого замка, невольно сравнивая их со своим нынешним обликом. Недаром, встреченные мужчины скептически отнеслись к моей затее, я выглядела по сравнению с выучениками жалко и худосочно. «Однако, – шепнул некто незнакомый в моей голове, – ты сумела победить!» И я горделиво ухмыльнулась, а затем почувствовала крепкие руки на своих плечах.
– Чего интересного увидела? – притянул к себе и шепнул на самое ухо Зорян, а я с нескрываемым удивлением расслышала в его голосе ревнивые нотки.
Обернулась и оттолкнула от себя мужчину, зло прошипев при этом:
– Отойди! Иначе напридумывают себе невесть чего!
– А пусть думают, что хотят! Или ты считаешь, что в Сторожевом замке нет мужеложцев?! Как ты ошибаешься, моя королева!
– Эрт Авер? – с недоверием попыталась узнать я.
– Эрт Огест, к примеру – пакостно улыбнулся оборотень, и я помотала головой, но на всякий случай вылезла из источника, отправляясь к чанам с прохладной водой, чтобы ополоснуться.
В раздевальне Зорян подошел к большому ларю, вытащил из него пару портков и нижнюю тунику, протянул их мне. И опять в моей душе поднялась волна необъяснимого раздражения: «Чего это он? Я не маленький?! Дугу не помогает, а за мной, как мать родная, увивается!» Прикусила язык, осознав каждое из непроизнесенных слов. Выхватила одежду и, наскоро вытершись губой холстиной, натянула исподнее на влажное тело. Когда принимала из его рук штаны, то гнала прочь все мысли – не хватало еще остаться парнем на веки, изменившись не только внешне, но и внутренне!
После купальни Зорян повел нас с Дугом в трапезную, расположенную на первом этаже замка. Это был огромный зал, его пол покрывала чистая солома, изысканной мебели здесь не наблюдалось – кругом царила грубая простота. Впрочем, за чистоту и отсутствие собак, снующих меж столов, следовало поблагодарить и Хранителей, и хозяев крепости. Посуда деревянная, еда сытная – много хлеба и жареного мяса, а еще кувшины с пивом. Я попросила воды, и Зорян с неодобрительным вздохом отправился на ее поиски.
Перед предстоящим дежурством требовалось несколько часов поспать, и я, сытая и довольная, разместилась на узкой койке, прикрывшись тонким одеялом. От холода в замке не страдали, скорее, наоборот, здесь было довольно жарко. Мерещилось, что огонь Меб до такой степени раскалил прочные стены, что они светятся изнутри красным светом.
Мое дежурство началось, и по узкой лесенке мы с Зоряном поднялись на стену. На башнях горел огонь, освещая местность, вот только я равнодушно взирала и на каменный мост, и на огненную реку. Отдельные языки пламени плясами, поднимаясь высоко над каменным берегом, трогая стены крепости, опаляя их, делая чернее. От того, что на самой стене было еще жарче, чем в замке, по лицам потекли струйки пота, впитываясь в плотную одежду, и стоило еще возрадоваться, что я не последовала примеру остальных охранников, одетых в тяжелые кольчуги. Где-то в глубине сознания мелькнуло – вот уж дикость, только память всколыхнулась, нарисовав жуткие картины нападений. Мальчишке, впервые взошедшему на стену, стало ясно, почему защитники одеты именно так, а не иначе. Раскаленный воздух жег легкие, вызывал едкие слезы, сквозь которые я смотрела вдаль. Там, за длинным арочным мостом, клубилась мгла, которую порой разрывали вспышки. Это защитники время от времени пускали горящие стрелы, чтобы можно было заметить опасность, а потом предупредить остальных.
Мне подали большой ясеневый лук, и я невольно поглядела на мужчину. Смолянисто-черные волосы защитника спускались ниже подбородка. Квадратная челюсть, мощная шея, суровый взгляд заставили меня моргнуть и отпрянуть.
– Защитничек, – усмехнулся рыцарь, подходя ближе, и в мечущемся свете я сумела заметить на его щеке неровный шрам, спускающийся от уголка левого глаза вниз к шее.
Раньше я бы заинтересовалась этой раной, попыталась исцелить, а теперь прониклась невольным уважением.
– Ого!
– Да, парень, это был оборотень! Помнишь его, Зор? – бросил взгляд через плечо на хмурого, точно грозовая туча, эрт Маэли.
Дождался кивка и пояснил для меня:
– Меня тогда твой наставник спас! Оттащил нежить, а потом по– тихому где-то прибил тварь! Так что держись рядом со своим учителем и слушайся его! – хлопнул меня по плечу и вложил в ладонь тяжелый лук, а сам отправился дальше.
Я поглядела на Зоряна, он так и взвился, но ничего не сказал, а мне стало понятно, как в его отряде появился Гарон.
– Идем, – спустя минуту проговорил Зор, – покажу, как это делается!
Взяв просмоленную тряпицу из большого сундука, стоящего с краю, он намотал ее на наконечник стрелы. Огня на стене было предостаточно: и факелы, и жаровни с горящими углями, заготовленными на случай внезапного нападения, помогли запалить стрелу.
Быстро взяв лук, уверенным движением натянул тетиву, отправляя стрелу в полет. Я с трепетом следила за красным огоньком, летящим вперед. Вот он пересек реку, промелькнул над освещенной красными всполохами равнине и исчез вдали, на миг высвечивая скалистую местность и виднеющиеся на горизонте высокие горные пики.
– Твоя очередь, – мотнул головой. – Только надень это! – вынул из принесенной с собой сумы перчатки и кожаный наруч. – Спорить не вздумай! И орать тоже!
Протестовать не стала, памятуя, какими сильными могут быть удары тетивы, когда она возвращается в прежнее положение при стрельбе. Перчатки тоже будут нелишними, так как помогут защитить пальцы.
Моя первая ночь в Сторожевом замке прошла относительно спокойно, ну, если учитывать, что нежить напала единожды. Парочка вампиров с той стороны пыталась прорваться на эту, но доблестные защитники справились и без моей помощи, потому я со спокойной совестью отправилась отдыхать.
Мой первый день в Сторожевом замке прошел суматошно, он включал в себя и тренировки, и учебные бои, и новые знакомства, и новые знания. Дуг бегал по двору, словно угорелый, парню хотелось узнать все и сразу. Он, в отличии от меня, друзей нашел сразу, хвастаясь перед выучениками своими подвигами. За отрубленную голову вампирши ему заплатили, и теперь Дуг гордо демонстрировал всем свой первый доход. Меня обходили стороной, изучая исподволь, расспрашивая украдкой Дуга обо мне. Зорян почти сразу втянулся в насыщенную жизнь крепости, потому по большей части я оказывалась одна.
Так пролетела неделя, очередной учебный бой завершился, и я отправилась восвояси, вытирая кровь с лица тыльной стороной ладони. Самый первый соперник – первогодок Дуэй преградил мне путь.
– Эй, новенький, пойди сюда! Есть разговор! – развязно ухмыляясь, заговорил он.
Вокруг нас сразу начала собираться толпа любопытствующих, и я, подбоченившись, выгнула бровь:
– Ну?!
Дуэй показательно осмотрел меня с головы до ног, бросил выразительный взор на собравшихся и спросил:
– Ребят, вам не кажется, что новичок совсем нас не уважает? – ученики согласно загомонили, а меня обуяла нешуточная злость.
По уму не стоило обращать внимания на эти мальчишеские оскорбления, пропустить бы все слова мимо ушей, свести все к шутке или пройти мимо, вот только кровь во мне взыграла.
– Желаешь повторить? Мало тогда тебе прилетело? – презрительно осведомилась я.
Дуэй угрожающе прищурился:
– Бахвалишься тем, что победил в нечестном бою?
– Разве я выдвигал условия?
– Не ты, – согласился парень, – только ты и не должен был выиграть, понимаешь?
– Почему нет? – запальчиво выкрикнула я.
– Он не понимает, видите! – со значением указал в мою сторону.
– Ты новичок, – подсказал мне кто-то из других выучей, – неважно, кто твой наставник – Зор Непререкаемый или сам эрт Авер! Главное, ты новенький и должен всему учиться, а не выигрывать сходу!
– Кто это сказал?
– Таковы негласные правила Сторожевого замка! – ко мне подошел один из старших учеников. – Если бы ты убил нежить, тогда б тебе поверили и приняли! А в случае с Дуэем ты поступил, как выскочка! Теперь ясно? – смотрел он по-доброму, но все внутри меня вскипело.
Чудилось, раскаленный воздух через легкие проник в каждую жилку моего тела, воспламеняя ее. Медальон на груди нагрелся и, казалось, я услышала злой, довольный смешок, словно бы исторгнутый из металлического круга. Отмахнулась от всего – от своего чутья, от своих догадок, от своих опасений. Я сильнее!
– Вы просто не умеете проигрывать!
– А ты умеешь? – ровно спросил старший выученик.
– Я никогда не поигрываю! – сейчас я слышала себя, точно со стороны. Как будто это были не мои мысли, не мои речи, хоть и вылетали они из моего рта. Я словно раздвоилась! Одна моя часть, мальчишеская, гордилась собой, стремясь доказать всем и каждому свою правоту, объяснить, пусть даже и кулаками, что я чего-то стою, заставить себя уважать! Другая моя половина, прежняя, тихо ужасалась всему происходящему, но не предпринимала попыток сбросить медальон, избавиться от его пагубного влияния.
Я смотрела на старшего, глаза в глаза, замечая его неодобрительно поджатые губы, а думала о Фроне. Теперь становились понятными его беспричинные вспышки ярости и обиды. А я считала медальон подарком судьбы! Вздрогнула, когда старший выученик произнес:
– Что же, Ган, я считал тебя умнее и порядочнее! Но раз, ты ведешь себя так, придется тебя кое-чему научить!
Ядовито фыркнула:
– Не тебе быть моим учителем!
– Верно, – соглашаясь, улыбнулся он и взглядом указал на Дуэя.
Разъяренный первогодка напал первым, без предупреждения. Он ударил меня кулаком в лицо, быстро, беспощадно, с размаху.
Мне показалось, что я лечу куда-то вниз, помотала головой и быстро осмотрелась. Ой, а ведь правда, я лежу на земле, и Дуэй под улюлюканье остальных медленно, словно играя, подходит ко мне. Вскочила так быстро, как смогла, и кинулась на обидчика, нанося удары, не смотря, куда бью, но на удивление попадала. Словно это злая магия медальона действовал за меня, ударяя противника точно, резко, намеренно причиняя боль. Все-таки ничего в нашей жизни не случается и не дается просто так, особенно если имеешь дело с магией. Все для меня проходило, как в тумане, руки-ноги, тело действовало помимо моей воли, я уже не осознавала, кто я и где нахожусь.
Крики доносились до меня издалека, а когда меня оторвали от окровавленного, лежащего без сознания парня чьи-то руки, я смогла только безвольно повиснуть на них, перед этим попытавшись напоследок пнуть того, кто меня держит. Вследствие чего получила удар по голове и потеряла сознание.
Очнулась спустя какое-то время и обнаружила, что лежу в тесной (но хвала Хранителям чистенькой) комнатушке на тонком матрасе, брошенном в самом углу. Рядом с «роскошным ложе» обнаружился кувшин с водой и стояло деревянное блюдо с черствой краюхой хлеба – изысканный обед для провинившегося. Голова раскалывалась, во рту было сухо, потому первым делом подняла трясущимися руками кувшин и шумно отпила. Откуда-то сбоку послышался лязг отворяемого замка, и на пороге показался Зорян. Кивком отпустив моего стража, он прошел в комнату, глядя на меня сверху вниз суровым, осуждающим взором.
– Это ты меня ударил? – указала на свою больную голову.
– Нет! – сверкнул взбешенными глазами и зловеще пообещал. – Я бы наказал тебя иначе! По твоей округлой заднице рыдает длинная плеть! Будь моя воля, отхлестал бы так, что ты еще долго бы не смогла присесть! – и рыкнул. – Это что такое было? Что на тебя нашло?
– Не знаю, – опустила глаза, скрывая истину, страшась ее, не желая признавать ошибки.
– Не знаешь? – угрожающе спокойно вопросил он.
– Ты спорить со мной пришел? – на душе было муторно, тело ломило, в голове властвовал мрак, в котором я потерялась.
Зорян молчал так долго, что я решила, он так и уйдет, не прощаясь.
– Поднимайся! – приказал оборотень, и это слово подействовало на меня, точно ведро ледяной воды.
В кого бы я не превращалась, этот некто побаивался Зора, потому подчинился, поднимая мое тело на ноги.
– Пошли! – последовал очередной приказ, и я опять безропотно послушалась, словно была неопытным мальчишкой, осознающим свою вину.
На улице сгустились вечерние сумерки, зажигая в небе великое множество звезд. Луна стояла напротив замка, огромная, раскалено-белая, влекущая, озаряющая местность своим загадочным светом. И я невольно залюбовалась, на краткую секунду, становясь самой собой, ужасаясь содеянному, и поклялась, что буду отчаянно сопротивляться неведомой магии. Ни плен, ни тяготы пути, ни мучения сердца не смогли сломить мой дух, так неужели я стану безвольной рабыней какого-то броского украшения?
– Пробегись пару десятков кругов вокруг замка, – снова велел мне Зорян, и я удивленно взглянула на него.
– Разве я не твой наставник? – скрестил руки на груди, глядя на меня столь яростно и выразительно, что я мгновенно признала его правоту.
Да и что является лучшим лекарством от хандры, темных мыслей и черного колдовства, как не физические упражнения? «Только любовь», – призналась про себя и, несмотря на боль во всем теле, развернулась и приготовилась к забегу.
– После можешь сходить на ужин! Сейчас ты под моим присмотром, а что с тобой делать дальше, решат позднее! – донеслось мне спину, и я замедлила шаг, робко оглянувшись.
– Вперед! – только и произнес он, а я послушно побежала.
Набегавшись вдоволь, изрядно вспотев, проветрив голову и искупав утомленное тело, я приковыляла в трапезную. Сидящие здесь встретили меня молчанием, и, решившись осмотреться, заметила откровенно враждебные, осуждающие, опасливые взоры. Только Дуг наблюдал с тревогой, Зорян выглядел отрешенным, а эрт Огест и прочие наставники, посматривая на меня искоса, молчали.
Я скромно присела на краешек скамьи рядом с Дугом, ни на кого не глядя, подвинула тарелку и кружку, а также взяла с блюда кусок свежеиспеченного хлеба. Никто мне и слова не сказал, только отчего-то каждый кусок я проглатывала с великим трудом, позабыв о голоде, только нервно прихлебывала пиво, прогоняя злость из потаенных уголков души, не желая сдаваться, подчиняться темной силе медальона.
Борьба моя продолжалась несколько дней, и мне казалось, что победа близка. Я не испытывала агрессии или неприязни по отношению к другим выученикам, мне не хотелось с ними драться или чего-то доказывать. Они игнорировали меня, умолкая, едва я входила, а на тренировках вели себя обычно, ничем не проявляя свих истинных чувств, словно для них паренек по имени Ган стал пустым местом. Дуэй пришел в себя, но задирать больше не пытался. Зорян внимательно следил за мной, чтобы не натворила бед, Дуг искренне переживал, старался помочь, а я решила, что сумела укротить силу медальона. Потому расслабилась, рано успокоилась, и едва не совершила роковую ошибку. Все это спокойствие, как оказалось впоследствии, было мнимое. Иллюзия заслонила мне глаза, в то время, как черное колдовство уже проникло в мозг, изменяя меня по своему усмотрению. В жизни моей все налаживалось, от того я не обратила внимания, какими глазами смотрю на Зоряна, почему пытаюсь сблизиться с другими выучениками, ловлю каждое слово учителей.
Все исправил случай, произошедший в последний день лета, когда я краем уха услышала, что эрт Авер задерживается, потому как гостит в Нордуэлльском замке. Там намечалось торжество – свадьба сестры лорда. Где-то на краю сознания возник туманный образ темноволосой девы с кожей, словно нежный персик… Персик? А что это? Дева исчезла из моего сознания также внезапно, как и пришла, а от незнакомого слова «персик» я отмахнулась… вернее, отмахнулся. Откуда простому парнишке знать об этом? А вот о девах, точнее девках, знать положено!
Один из старших выучеников сегодняшним днем раздобыл где-то небольшой бочонок какого-то крепкого напитка и втихую угощал им других. Дуг привел меня сюда на закате, когда последние лучи дневного светила, сливаясь с огненным светом Меб, бросали кроваво-красные отсветы на серые стены крепости. Несмотря на жуткое сравнение и невольный озноб, пробежавший по телу, как предчувствие чего-то дурного, охвативший меня, когда ступил за угол, где скрывались ученики от наставников, я робко и заискивающее улыбнулся. Парни, еще не принявшие меня в свой круг, но уже проявляющие меньше неприязни при встречах, посторонились. Дуг преувеличенно бодро спросил:
– Ну, за что пьем?
– За свадьбу, – отозвался Дуэй, протягивая ему свою кружку.
С посудой были проблемы, ее явно не хватало, но выученики решили это небольшое дельце, делясь друг с другом теми чашами, что имелись в их распоряжении.
Дуг отпил и передал кружку мне, и я громко объявил:
– За девок!
Разгоряченные крепким напитком ребята согласно кивнули, остальные, подбадривая, подначивая, подхлестывая, предложили опустошить чашу до дна. И я решительно выпил, а потом мне налили снова. В голове зашумело, перед глазами все расплывалось, а на душе стало так легко и радостно, что захотелось обнять всех. На простоватой мальчишеской физиономии расплылась блаженная улыбка. Заметив которую, вперед вышел Дуэй.
– Эй, Ган, – задиристо молвил он, – твои подвиги мы видали, но… – привлек внимание большинства многозначительной паузой, – мы ничего не слышали о твоих успехах у девок… – снова замолчал, красноречиво поглядывая на захмелевшего парнишку.
Я, будто раздвоилась, наблюдая со стороны за всем происходящим, и одновременно с этим произнося:
– У девок? Хочешь знать, имел ли я успех у девок? – провел пятерней по голове, взлохматив шевелюру. И с непередаваемой гордостью выдал. – Ну, разумеется!
– А докажи! – Дуэй словно заранее подготовился к ответу, чуть отошел пропуская вперед Тиа – улыбчивую хохотушку-подавальщицу.
Последовал взрыв хохота, и девчонку подтолкнули ко мне. Хмель играл в крови, толкая на подвиги, и я смело притянул Ти к себе, опустив руку на аппетитную, пышную попку. Провел ладонью, ощупывая приятные округлости, в то время, как другая моя часть потрясенно глядела на это вопиющее безобразие. Тиа угодливо хихикнула, когда вдохновленный мальчишка ущипнул ее мягкий задок. Искусительница провела язычком по шее, и Ган под улюлюкающие крики толпы повел девчонку за угол.
Я попыталась закричать, но обнаружила, что заперта внутри медальона, раскачивающегося на груди парня. Билась в тесной клетке, пытаясь сломать металлическую преграду, но только обломала все ногти, а из лихо закрученных изгибов рисунка за мной наблюдала тьма, ожидая, когда я сдамся окончательно.
Пухлые губы Тиа прижались к моему рту, а умелый язычок, продолжая любовную игру, легко скользнул внутрь, и запертую в клетке украшения Ниавель едва не стошнило, в то время, как я ответил на этот поцелуй. Это мое тело, а не какой-то королевны! Осталось всего ничего, и я завоюю его окончательно. Резко рванул шнуровку на платье Ти, и она торопливо помогла мне, спустив его с плеч, открыв моему одурманенному взору два холмика, увенчанных розовыми вершинками, точно спелыми ягодками. Я лизнул один из них, королевишну стошнило, значит, все идет, как нужно. Ти все понравилось, и я, воодушевленный первым успехом, продолжил. Опустил обе руки на ее груди, накрывая их, чуть сжал. У королевны началась истерика, верю, уходить в небытие никто не хочет, особенно я! А трогать мягкую плоть, гладить нежную кожу, чувствовать тепло живого существа – весьма приятно! Я снова жив! Королева взбесилась в своих попытках сломать медальон. Не успеешь! Мне бы только проникнуть внутрь Ти, пронзить ее естество, а в том, что между ног у девчонки горячее, чем в жерле вулкана, сомнений нет – слухи быстро распространяются по крепости. Задрал юбки Тиа, развернул девчонку лицом к стене, вынуждая опереться на нее. Ти только вскрикнула, не ожидая от мальчишки такой прыти, но не сопротивлялась, оттопыривая попку, чтобы мне было удобнее. Как одурелый рванул шнуровку на штанах, королева, запертая внутри артефакта вопила, будто ее режут, но справиться со мной уже не могла. Кончик возбужденного члена коснулся влажной щелки. Королевишна выкрикивала проклятия, но разве можно напугать проклятого?! Я предвкушающе улыбнулся, прижимаясь к Ти, готовясь сделать выпад. Прощай, королева!
Внезапный рывок и я лежу на земле, а после, не давая опомниться, меня поднимают и хорошенько трясут. Оторопело наблюдаю за тем, как с меня срывают медальон, и чей-то голос шипит:
– Перевоплощайся!
– Нет, – рьяно мотаю головой, но мужик крепко держит меня в своих руках.
Странный мужик, с глазами отливающими красным…
Я радостно завизжала и готова была расцеловать Зоряна, душа моя вырвалась из магических оков и проникла обратно в тело. М-да! В голове моей успели похозяйничать двое! Мальчишку выгнала пинком, а вот со вторым… Этот сгусток тьмы сдаваться не захотел.
– Перевоплощайся, я сказал! – коротко рыкнул Зор, и я лихорадочно попыталась вспомнить свою внешность.
Из тьмы послышался зловещий шепоток:
– Не старайся… ничего не выйдет…
– Ну, – Зорян не выдержал и ударил меня по щеке. – Вспоминай! – я видела только его встревоженно-сердитое лицо и яростно горящие глаза.
Боль отрезвила, но ненадолго, я с трудом припомнила длину собственных волос. По вытянувшемуся лицу оборотня поняла, что все плохо. Очередная оплеуха, но я не обижаюсь, а усиленно вспоминаю дальше. Тьма озлобленно фырчит, точно дикая кошка, мешая сосредоточиться.
– Смотри на меня! – тихо и устрашающе рычит Зорян, и я стараюсь вспомнить все.
Судя по лицу Зора, все идет не так, как нужно, и оборотень вновь хорошенько встряхивает меня, крепко удерживая за плечи. Невольный взор и я охаю. Одна рука моя преобразилась, другая нет, со стороны, наверное, это все смотрится ужасно.
– Думай! – молвит Зорян, а тьма наступает, и я торопливо следую совету старого друга.
Выражение его лица мертвенно-спокойное, но в глубине глаз мелькает отчаяние. Я беру Зора за руки так, чтобы наши ладони соединились, и с надеждой шепчу:
– Помоги мне вспомнить…
Он растерялся, собрался что-то сказать, но осекся, а когда заговорил, в голосе его слышалась смертная тоска:
– Меня не было рядом… – перевел дыхание, – и я изменился, и ты…
– Зорян? – мне показалось, что я лечу в бездонную пропасть и не могу замедлить это падение, мне не за что ухватиться, некого позвать.
Оборотень расцепил наши сплетенные пальцы, отступил:
– Я помню девочку, что оставлял на том берегу Меб в Хрустальном городе, а на этой стороне я встретил женщину, которую совершенно не знаю. Та девочка, моя принцесса, меня любила, а ты… – замолчал, глядя так, что в мое сердце прокралась тоска, и тьма предвкушающе заклубилась, подбираясь ближе, готовясь вновь овладеть моим сознанием.
Видно, все чувства отражаются на моем лице, и Зорян горячо произносит:
– Я не сумею тебе помочь… но ты не сдавайся! Ради нашего общего прошлого, ради того, о чем мы мечтали, ради тех, кто ждет тебя в Ар-де-Мее, ради памяти о всех ушедших…
Мне больно, очень больно, и эта боль грызет, скручивает внутренности в тугой узел, изводит, отравляет ядом, а тьма близко, стоит только руку протянуть, и она нашептывает:
– Сдайся, отпусти, забудь… и тебя окутают ласковые объятия смерти…
Вот только разве смерть бывает ласковой? Я до боли стискиваю зубы и сжимаю пальцы в кулаки. Разжимаю и кладу ладонь туда, где слабо бьется сердце, надеясь ощутить обручальное кольцо. Тьма внутри меня волнуется, кружатся ее вихри, вытягиваются щупальца, чтобы остановить меня, только не успевают. Тонкий ободок прочно сросся с моим телом, и вот я стою в роще ильенграссов. Кругом властвует мрак, облетевшие, скорбные деревья уныло тянут ветви к темным небесам, где звездный и лунный свет закрывают тяжелые тучи. Только я чувствую, что Алэр рядом, потому тихо зову его по имени. Супруг выходит из-за широкого ствола ближайшего ильенграсса и останавливается напротив. Низко надвинутый капюшон полностью скрывает его лицо, но пальцы сильных рук сжаты в кулаки, показывая, что ир'шиони с трудом сдерживает свой гнев.
– Помоги мне, – хриплю, но слышу в ответ ядовитую усмешку, и вот опять просыпается королевская кровь, торопит, напоминает, кто я есть! Королева не умеет просить, а умолять для нее непозволительная роскошь! Справлюсь сама! Я огляделась и кивнула – раз Зорян не может помочь мне, а Алэр не хочет, найду других! Есть те, кто помнят меня! Ильенграссы – сердце Нордуэлла, к которому меня насильно, но привязали.
Я подхожу к одному из деревьев, обнимаю, прижимаюсь лбом и прошу о помощи. Становлюсь его частью и вместе с соками бегу под корой к корням, крепко цепляющимся за землю, к ветвям, тянущимся к небесам, и возношусь к звездам, глядя вниз. И мой взор охватывает весь север – и Нордуэлл, и Ар-де-Мей. Вот оно мое прошлое – вересковые равнины за Разломом, мое настоящее – двор Сторожевого замка и мое будущее – Нордуэлл. Даю обещание неведомым силам и падаю с небес на землю!
Я это снова я, тьма изгнана обратно в медальон, который все еще держит Зор, смотрящий на меня с тревогой. Чтобы успокоить его, произношу:
– Я вернулась, – с радостью узнаю свой голос и слышу за спиной шорох.
– Вот же грыр! – с бешенством ругнулся Зорян.
Я оглянулась и увидела съежившуюся у стены подавальщицу. Как там ее зовут?
Рывок Зора, и девчонка не успевает даже пискнуть, падая к мужским ногам и больше не поднимаясь. Я не осуждаю – слуга защитил свою госпожу!
И лишь теперь тело обдало холодным потом запоздалого страха, заставляя задрожать от всего, что случилось, и что могло бы случиться, представляя, чем обернется для меня визит к супругу.
Зорян сначала робко, а потом, когда сама потянулась к нему, уверенно прижал меня к себе.
– Все закончилось, моя королева!
– Нет, Зор, – дрожа, отозвалась я, – все только начинается! – отстранилась, глядя на пляшущие по серым стенам огненные всполохи.
Конец первой части
