Текст книги "Северная королева (СИ)"

Автор книги: Анна, Верещагина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 23 страниц)

– Что от меня требуется?

Улыбка Кровавой королевы стала довольной – я попалась на крючок, словно рыбешка, клюнувшая наживку. Сдаваться не собиралась, дерзко вздернула подбородок и смело взглянула на свою противницу.

– А сможешь ли, Ледышка? – она сделала вид, что сомневается.

– Ради них я пойду на все! – мой голос не дрогнул.

Беккитта оскалилась:

– Знаю! Поэтому взамен вашей свободы попрошу тебя принести мне… – она опять умолкла, трепля мои нервы.

– Что? – пусть я не удержалась от этого вопроса, да, послушалась своих эмоций, но ответ для меня важен также, как глоток воды умирающему от жажды.

– Сердце! Мне нужно сердце Алэра Рейневена эрт Шерана – хозяина Нордуэлла и…

– Да-да-да! – Эрею надоело молчать, и он решил вступить в наш разговор. – Скажи сразу, что демон тебя отверг, и ты желаешь отомстить ему!

Вот в чем дело! Я стиснула кулаки, чтоб слишком бурно не выказать свою радость – кто-то дал отпор Беккитте и не только на поле боя!

Пока королева-змея и ее советник глядели друг на друга, я сказала:

– Если вы освободите моих родных, то я доставлю вам сердце демона!

– Замечательно! – Беккит хлопнула в ладоши, но в следующий миг ее улыбка померкла, а брови нахмурились.

– М-да! Разделать тушу ты сможешь – в этом мы сегодня убедились! Вот только сумеешь ли ты обольстить мужчину, заставить его потерять голову и довериться тебе? В этом я сомневаюсь, Ледышка!

– Не сомневайтесь, за пять лет моего пребывания в вашем доме я многое видела! – процедила я.

– Неужели? Может лучше приказать Фрону и Гану обучить тебя всем тонкостям соблазнения?

– Не нужно! – все внутри меня начало закипать, как вода в котле.

– А вот это мы сейчас проверим! – расплылась в ехидной усмешке Беккитта. – Ган!

– Да, Золотце, – неторопливо отозвался брат, но я понимала, чего ему стоили эти слова.

– Доставай своего жеребчика! – приказала ему Кровавая королева, и я до боли прикусила губу, краем глаза подмечая, что Ганнвер медленно встал из-за стола, не отводя взора от белоснежной скатерти. Я помнила – там лежит кинжал! Ситуацию, не ведая того, спас Эрей.

– Беккит, давай не при мне! Ладно? Лучше озадачь кого-нибудь, чтобы подобрали Ледышке новые платья! Едет на север, да еще и как твой личный подарок! Совсем негоже отправлять ее с тем, что у нее имеется!

– Нам еще неизвестно о том, примет ли демон Ледышку в качестве откупа! – взбунтовалась королева-змея.

– Ледышка, поведай своей королеве, почему эрт Шеран не откажется от тебя! – повелительным тоном обратился ко мне Эрей, и я убитым голосом рассказала:

– Ар-де-Мей и Нордуэлл извечные соперники. С каких времен пошла наша вражда, уже никто не помнит. Больше ста лет назад моя прапрабабушка сумела обманом захватить и заставить подписать мир предка нынешнего лорда Нордуэлла. Только демоны поклялись отомстить и захватить Ар-де-Мей.

– Любопытно, – заинтересовалась Беккитта, – скажи мне, почему тогда Алэр не пропустил мои войска через свои границы, чтобы дать нам пройти по мосту через Меб и вторгнуться в Ар-де-Мей по суше? Из-за его упрямства мне пришлось снаряжать флот и добираться до северных земель по морю!

– Доподлинно мне это неизвестно, могу только предположить, что этот демон предпочитает уничтожать своих врагов сам, – едва слышно отозвалась я.

– Да, он такой, – согласился с моей оценкой Эрей, – потому он без слов примет твое предложение, моя золотая!

После некоторых раздумий Кровавая королева кивнула:

– Ты прав, мой дорогой! Ган! Займись подготовкой Ледышки к путешествию! А еще сделай что-нибудь с ее бледной, синюшной кожей! Пусть хотя бы пару часов понежится на солнце!

– Растает еще, она же ледышка! – братец пребывал в благодушном настроении. Нет, расслабленным он не выглядел, скорее задумчивым больше обычного.

– Невелика потеря! – бросила в ответ на его реплику Беккитта, отходя от того места, где я стояла.

– Ты не права, моя красавица, – опроверг советник. – Теперь наша Ледышка важная птица!

– Вот пусть и летит отсюда! Сначала к портным, а потом на север к демону! И не вздумай меня обмануть! Мигом велю казнить твоего младшего брата и отдам в бордель сестру! – угрожающе пообещала мне королева юга.

– Я не подведу! – убежденно произнесла я, и ко мне тотчас подошел Ганнвер.

– Идем! – мотнул он головой в сторону двери. – У нас дел по горло!

Я покорно поплелась следом, успев услышать, как Эрей сказал Беккитте:

– Необходимо как можно скорее написать письмо в Нордуэлл! Привяжем на лапу ворону красную ленту – пусть все знают, что это срочно! – больше ничего не услышала, так как дверь в трапезный зал закрылась.

Кузен был напряжен и собран, играя свою роль, он перечислял:

– Сейчас поедем в город, прокатимся, развеемся, а заодно в лавках для женщин купим тебе румяна, белила… – быстрый взгляд на меня, – а, ладно, обойдемся без белил, но вот остальные лекарства для лица: сурьму, порошок из малахита и бирюзы купить жизненно необходимо. Ты не простая крестьянка, поэтому не стоит подводить глаза сажей! А затем навестим королевских портных! Ясно?

С невозмутимым видом я покивала – «подарку» королевы нужна яркая оболочка!

Мы с легкостью покинули стены замка, Гана без лишних вопросов пропустили, а один из стражников резво бросился кликать извозчика. Я наслаждалась видом, открывшимся моему взору с высокого дворцового крыльца. От зрелища раскинувшегося внизу города захватывало дух. Взгляд приковывала излучина широкой, сверкающей на солнце реки Илеа, впадающей в нестерпимо синее море, лижущее выщербленные временем городские стены. Высокие блистающие золотом шпили храмов; светлые дворцы представителей высшей знати, прячущиеся в нежной зелени весенних садов; терракотовые крыши домов победнее, изящные дуги вычурных мостов – все увлекало меня, отвлекало от забот, радовало. Да, ниже, у самого моря, располагался изрядный кусок города, где жили нищие, только туда я не глядела. Нужно уметь видеть прекрасное в обыденном и порой даже страшном. Только тогда вы научитесь по-настоящему радоваться жизни, а не страдать, проклиная свое существование. Я улыбнулась ясному солнцу и теплому ветру, игриво колышущему подол моего легкого одеяния и треплющему выбившиеся из прически пряди.

Ганнвер исподволь наблюдал за мной, но говорить не торопился, да и потом, только по делу: о тканях на платья, о сапогах, о туфельках и о предстоящей дороге.

Я потерялась, рассматривая вороха богатых, разноцветных тканей, которые без заминки и лишней суеты выбирал брат. Тонкая, почти невесомая, но теплая шерсть нейских овец; изысканные, богатые, шелка всех цветов радуги от лучших производителей Края Тонких Древ; гладкие, поблескивающие в солнечных лучах атласы; серебряная и золотая парча; ажурные кружева, созданные умелыми руками искусных королевских мастериц; тяжелый и роскошный бархат благородных оттенков и богатые украшения для отделки. Было тут и тонкое просвечивающее полотно для ночных сорочек и исподнего; тончайшие ткани для вуалей. Два огромных сундука были доверху набиты мехами: белая северная лисица, горностай, темный соболь и куница

– Ты королева! – шепнул он чуть слышно, указывая портным на ларцы, полные мелких самоцветов.

От меня требовалось лишь молчание и неподвижность – дабы не мешать портным снимать мерки.

С величайшим нетерпением я дождалась ночи, солнце до последнего не желало уступать место на небе луне и звездам, нехотя уползая за горизонт, расцвечивая запад огненными красками.

Теперь можно было поспешить на улицу. Знакомый путь, на цыпочках и беспрестанно озираясь, по лабиринту замковых коридоров, пробежка по слабоосвещенной кухне, где все еще витают ароматы еды, до неприметной дверцы для прислуги, и вот я стою на улице. Весна, хоть и наступила, но бриз, овевающий лицо, все еще кусаче-холодный. Впрочем, в нем ощущаются запахи едва раскрывшихся листьев и влажной почвы, а на садовых клумбах распускаются первоцветы, взращенные заботливыми руками садовников.

Я бежала по темному саду, ладонью прикрывая свет масляного фонаря. Удобные туфли из мягкой кожи легко касались земли, а узкие брюки и короткая, до середины бедра, туника не стесняли движений.

В стене, окружающей королевский сад, была потайная дверь, скрытая от посторонних глаз за замшелым валуном, стоящим тут с незапамятных времен и гармонично вписывающимся в окружающий пейзаж. Петли не скрипели – Ган регулярно смазывал их, а вот сама створка разбухла от влаги за зиму и сейчас далеко не сразу поддалась моим усилиям.

Дальше осторожный спуск под горку среди колючего кустарника, норовящего изорвать одежду в клочья, поранить кожу и повыдергать все волосы, ну, а потом стремительный бег по песку к секретной пещере на берегу. Свет луны ярок и холоден. Скалы отбрасывают непроглядные, ни на что не похожие тени. Но я ни на миг не останавливаюсь – времени слишком мало, а весенние ночи непозволительно коротки.

Буквально влетела в темный зев пещеры и, прыгая с камня на камень, добралась до места встречи. Ганнвер ждал меня, сидя на большом валуне, ссутулившись и прислонившись к одной из стен. Его тень металась в свете фонаря, стоящего рядом на неровном полу, из-за чего чудилось, что она существует отдельно от своего хозяина.

Не мешкая, задала кузену мучающий меня вопрос:

– Почему?

Ган медленно, будто с неохотой, поднялся и посмотрел на меня. В сумраке черты его лица заострились, складки казались четче, вымученная улыбка походила на жуткий оскал, а глаза слабо мерцали, но в них отражалась печаль.

Брат дошел до меня, вынудил отступить к стене, оперся на нее обеими руками и тяжело вздохнул:

– Хочешь знать, почему я поддержал Эрея?

– Хочу! – твердо отозвалась, и он усмехнулся.

Где-то снаружи шушукались волны, набегая на берег, бриз свистел, ударяясь о стены, а я здесь ждала ответа кузена, пока он напряженно раздумывал, в упор смотря на меня. Наконец, выговорил:

– Первая причина – ты! Ниа, за последний год ты…как бы это сказать вернее… похорошела, округлилась там, где нужно – в общем, перестала быть угловатой замарашкой и превратилась в женщину… очень красивую и желанную. Сама видишь – мужчины не дают тебе прохода, а женщины…они, поверь, лучше знаю, завидуют! И Беккит тоже! Тебе не хуже моего известно, к чему все это приведет!

Я удрученно кивнула, а Ган все говорил и говорил:

– Вторая причина – я! Мне до грыра лысого надоело все! Ниа, я до смерти устал! Устал притворяться! Мне противно все, чем я сейчас занимаюсь! Разве об этом я мечтал в детстве?! Я хуже портовой шлюхи, а ведь должен был стать капитаном королевской гвардии, как и мой отец! Я снова хочу ощутить свежий ветер в своих волосах, мчась по бескрайним равнинам Ар-де-Мея! – пылко поведал он.

– Прости… – я отвела взгляд, и тогда Ган предельно нежно коснулся моей щеки и молвил:

– Не извиняйся! Мы оба жертвуем: я – ради тебя, а ты ради нашего народа…

– И Северии с Лавеном…

– И ради них тоже… – вскинулся, – а во всем виновата она! Но, Ниа, за эти пять лет мы с тобой ни на шаг не продвинулись к тому, чтобы победить ее!

– Как же…

– Это все мелочи! Крысиная возня! Бессмыслица!

– Не говори так! – одернула я брата. – Если мы сдадимся… – умолкла, не озвучивая очевидное.

– Вот и используй шанс, чтобы найти союзника! Знаешь, как говорят в народе? Недруг моего недруга – мой друг! Возможно, это Хранители дают нам подсказку! – глаза Ганнвера азартно поблескивали в темноте.

Я отвернулась, потому как надежд его не разделяла, и увидела призрачную фигуру, зависшую неподалеку от нас.

Кивнула нежданной гостье, и призрак склонил голову на бок, словно раздумывая, отвечать мне или нет, а затем приблизился.

– Покараулишь? – к Гану вернулся прежний задор и уверенность.

Привидение поклонилось, а кузен отправился к тайнику, в котором были спрятаны тренировочные мечи: два деревянных, два специально затупленных и два дорогущих клинка из аравейской стали. Пока Ганнвер рылся в тайнике, я смотрела на слегка колышущуюся на ветру полупрозрачную фигуру призрака молодой женщины. Вероятно, красивой при жизни, а сейчас носящей на себе скорбный отпечаток смерти. Синюшные губы, белесые очи и яркая борозда на шее, явственно указывающая на причину гибели. Судя по одежде – служанка из Золотого замка, но вот почему она убила сама себя, мы не ведали, хотя и догадывались. Жаль, призраки не говорят. За то, что она добровольно помогала, мы были благодарны – это избавляло от множества проблем. И свою признательность выражали тем, что периодически ходили в храм Хранителя Врат смерти и молились о прощении и упокоении одной души, мечущейся между двумя мирами: живых и мертвых. В самом начале нашего знакомства призрак начертал в воздухе буквы, а мы сумели разобрать – Гали – так звали женщину при жизни.

Ган скомандовал мне подойти к нему, и я отправилась на относительно ровную и сухую каменную площадку, которую мы использовали для тренировок. На лету поймала деревянный меч и встала в боевую стойку.

Кузен сразу напал, но это не было для меня неожиданностью, и я сумела отбиться. Ганнвер, не мешкая, повторил атаку, я увернулась и старательно атаковала сама, но брат успел отскочить. Дерево глухо ударялось о дерево и звучало своеобразной музыкой, сливаясь со стонами бриза, шепотом ветра и песней ручья, прокладывающего свой путь по пещере.

Очередной уворот, а после новая атака, Ган вынужденно отступает, но это обманный ход, и спустя секунду я оказываюсь лежащей на полу, больно ударившись о камень.

Зашипела, а Ганнвер приставил деревянное острие к моему горлу.

– Ты мертва, Ниа! – бесстрастно прокомментировал он и с досадой дополнил. – Ты рассеяна, потому не думаешь, не следишь, забываешь!

– Прости…

– К грыру твое «прости»! Чем забита твоя голова?!

– Южными демонами…точнее одним из них, – вздыхая, созналась я.

Брат подал мне руку, помогая встать, одарил внимательным взглядом и с яростью произнес:

– Ниа, забудь бабушкины сказки! Помни, в мире есть существа страшнее демонов, а неведомые опасности не всегда хуже знакомых! Попробуй сделать этого Алэра нашим союзником!

Мое воображение живо нарисовало мне яркую картину того, каким «союзником» может стать Алэр Рейневен эрт Шеран, прозванный в народе Диким Севером. Кто и за что дал ему такое прозвище, я не ведала, слышала только, что мужчина этот никогда не жаждал крови, не пьянел в битве, как многие другие рыцари, в том числе те, что составляли войска Беккит! В бою он был расчетлив, холоден, будто северный ветер, беспощаден и жесток к своим врагам. А кое-кто из его тайных недоброжелателей звал демона Черным вдовцом, ибо все его четыре жены скончались в страшных мучениях. Интересно, меня постигнет та же участь?

Справилась с нахлынувшими эмоциями и посмотрела на кузена.

– Что тебе известно о нем?

– Немногое, – Гана явно порадовал мой серьезный настрой. – Нордуэлл хранит секреты своего лорда. Знаю лишь, что парень в шестнадцать лет стал хозяином того, что в Царь-городе именуют северным краем и главой семейства эрт Шеранов. Мать Алэра жива, так что у тебя будет свекровь! Кроме нее у Алэра есть брат-близнец – Алэрин, я о нем практически ничего не знаю. Следующей по старшинству идет сестра Миенира, прозванная за красоту Цветком севера. Самыми младшими являются еще одни близнецы – брат и сестра. Причем парень – калека, в детстве переживший «темную немочь». А отец Алэра уже семь лет, как мертв. Ты не хуже меня знаешь о «кровавом пире»!

– Кто же о нем не знает?!

– Так вот, прежний лорд Нордуэлла числился в приглашенных!

– Беккит умеет мстить своим врагам!

– Да! То были первые жертвы змеи! А ведь если вдуматься, в те годы Беккитте было всего одиннадцать, а Эрею тринадцать, но они сумели обмануть всех! Устроились в Золотой замок слугами, дождались подходящего момента, а именно того дня, когда самопровозглашенный король Этильред устроил пышное торжество в честь рождения своего первенца, на которое пригласил всех своих многочисленных соратников…

– Да-да, – слегка раздраженно отозвалась я. – Все яства на том пире были отравлены… Выжить удалось немногим… в том числе…

– Это очередная легенда, Ниа, которую я не рекомендую произносить вслух, особенно в Царь-городе, где повсюду слуги Беккитты! Да и, думается мне, что Беккитта не оставила бы соперников, пусть даже и совсем маленьких…

– Такое чувство, что тебя это все восхищает?

– Отчасти! – не стал отрицать брат. – Посуди сама, девчонка за год сделала то, чего мы не можем пять лет!

– Во-первых, – строго сказала я, – она была не одна, а с Эреем, тот еще выдумщик. Во-вторых, в Беккит проснулась кровь предков – демонов бездны, защищающая ее от многих угроз, в число коих входят и яды! – сверкнула очами для большего впечатления.

– Намекаешь, что мне пора становится мужеложцем? Или постараться пробудить в тебе зверя? – попробовал пошутить Ган, только получилось вовсе не смешно.

– Нет, конечно! Ты неисправимый любитель женщин! А я всего лишь целительница, в роду которой не было са'арташи или ир'шиони!

– А еще ты королева и воительница, – Ганнвер красноречиво указал мне на меч, и я поспешила поднять его…

Глава 2

Целый месяц промелькнул, как один день, и однажды утром меня разбудили три звука одного из колоколов многочисленных храмов. Я слишком хорошо знала, что это означает – сегодня кто-то из высших отправился к Вратам смерти.

Спустя полчаса воспитанниц Кровавой королевы собрала наставница. Я оглядела всех девчонок, своих подневольных товарок. Всего нас было двадцать. Самой старшей была Нерея – девятнадцатилетняя жгучая брюнетка, дочь правителя Края Тонких Древ, который находится в Серединных землях. Взяв девушку в заложницы, Беккитта заставила ее отца повиноваться и исправно платить дань, пополняя казну Золотого берега.

Странным было то, что саму Нерею ничуть не тяготило положение пленницы. Наоборот, она старалась всячески угодить королеве-змее. Девчонки поговаривали, что Нерея наушничала Беккит, передавая все наши разговоры. Не знаю правдивыми были эти слухи или нет, но с того времени при Нерее я и мои подруги по несчастью чаще всего помалкивали.

Самой младшей среди воспитанниц-невольниц была Милль – пятилетняя девочка – сестра одного из лордов краев за морем.

Все в Золотом замке слышали весть о моем скором замужестве – на днях демон прислал ответ, в котором было одно слово: «Согласен!», я готовилась к худшему, стараясь не показывать Беккитте своих чувств. Девочкам тоже была известна эта новость, поэтому они бросали на меня сочувствующие взгляды. Все, кроме Нереи, эта ухмылялась. Я делала вид, что мне все равно.

Наставница велела нам выстроиться в линию по росту. Мы с Оллирь стояли рядом, подруга выглядела безмятежной, но ее глаза лихорадочно поблескивали. Мне было известно, о чем она мечтает: «Хоть бы это умер тот, кого я ненавижу!» Я украдкой взяла Оллирь за руку, тем самым оказывая ей поддержку, и опять взглянула на наставницу.

Ее звали Елавея эрт Тоос, и являлась она представительницей обедневшего знатного рода. Надменная, грубая, сухая и прямая, будто палка, старая дева. Елавея лебезила перед Беккиттой, истово ненавидела всех мужчин, и мне начинало казаться, что со временем я стану походить на нее. Нас Елавея пыталась обучить житейским премудростям, которые должна знать каждая женщина: шитью, плетению кружев, ткачеству, ведению хозяйства и прочему. Если у какой-то воспитанницы чего-то не получалось, суровая наставница обзывала ту «неумехой» и больно била по рукам тонкой плеткой. Мои пальцы постоянно ныли – им не раз доставалось, потому что я совершенно не умела шить и вышивать. Стежки мои получались кривыми и грубыми, шелковые нити постоянно путались, игла кололась, а наперсток норовил ускользнуть. Я предпочитала меч, а не иглу – этакий цветочный шип, посему каждый урок вышивания становился для меня мучением.

Напустив на себе вид пафосный и скорбный одновременно, Елавея начала свою речь:

– Эрры, сегодня я собрала вас для того, чтобы сообщить воистину недобрую весть! Прошлой ночью скончался великий человек – Эсстиус эрт Каллонн – рыцарь золотого ордена и дядя нашей Золотой королевы…

«Слишком много золота, как бы ненароком не ослепнуть от его блеска!» – про себя усмехнулась я, а наставница говорила:

– Согласно традициям, подготовка к обряду погребения должна быть проведена ближайшими родственниками, но… – Елавея умела привлечь внимание, – но наша королева занята, решая важные дела…

Рядом тихо хмыкнула Оллирь, но, хвала Хранителям, наставница этого не услышала, она вдохновенно вещала:

– Поэтому сия честь выпала нам…

Честь? Ага! Как же! Сначала нужно подготовить тело: омыть; натереть снадобьями, замедляющими процесс разложения – весьма дурно пахнущими, кстати говоря; залить лицо расплавленным воском, чтобы не вводить в заблуждение слуг Хранителя Врат смерти. Летты легковерны, вдруг поверят невинному выражению лица, да льстивым речам, не замечая грехов идущего к воротам.

Требовалось еще связать умершему руки и ноги, дабы многоликая покровительница всех людей, обладающих даром, Некрита не надумала увести тело, вдохнув черную искру, заменяющую душу.

После всего этого умершего надобно укутать белоснежным саваном и до следующего утра сидеть рядышком, рыдая взахлеб, перечисляя все достоинства. Считается, что уходящей душе это будет приятно.

С обоих боков показательно утирали слезы девочки – делали вид, что прониклись возложенной задачей, и мне тоже пришлось пару раз всхлипнуть. На самом деле хотелось улыбнуться и, подозреваю, что не мне одной. Мы уразумели – предстоит прогулка в город, пусть ненадолго, пока мы добираемся до храма Хранителя Врат смерти, но на десяток минут мы вырвемся их клетки, в которую превратился для нас Золотой дворец.

Нас сопровождало пятьдесят рыцарей, одетых в отполированные доспехи, от того и блистающие золотом, и ярко-алые плащи со змеей по центру.

Идя по узкой улочке, держась за руку с Оллирь, подняв голову к небу, я любовалась его лазурной красотой, стараясь не обращать внимания на суету, царящую вокруг. Порой все же ловила завистливые людские взоры. Наверное, их обладатели думали так: «Как им повезло – живут в Золотом замке, под охраной доблестных рыцарей, вкушают всевозможные яства и наслаждаются каждым мгновение жизни! Не то, что мы! Ах! Как бы я хотел занять место хоть одной из них!»

– Интересно, а кормить нас сегодня будут? – послышался громкий шепот толстушки Даи.

– Тебе лишь бы свой живот набить, Даи, – презрительно оглянулась на нее Нерея.

– Зато ты худущая, как жердь, не ровен час переломишься! – хохотнула Даи, вызвав у соперницы ярость.

Елавея вовремя заметила перебранку и прикрикнула на обеих, напомнив, что не пристало королевским воспитанницам опускаться до уровня крестьянок!

Мы с Оллирь молчали, изредка обмениваясь понимающими взглядами. Наш путь подошел к концу – вот она величественная лестница из серого с бурыми прожилками мрамора, имитирующая дорогу к Вратам смерти.

Само здание храма довольно-таки высокое, с массивными колоннами и узкими окнами-бойницами.

Служитель храма степенно поклонился нам и проводил в зал, где на каменном постаменте лежало нагое стариковское тело. Мы с Оллирь шустро юркнули в хвост нашей немногочисленной процессии, и обернувшаяся Елавея приказала менее сообразительным воспитанницам приступать к делу немедленно. Мы ненадолго выдохнули и развили бурную деятельность – все же воск топить невыразимо лучше, чем прикасаться к дряблому телу.

– Если бы это делала я, – Оллирь скосила глаза на Даи, Леониру и Федору, омывающих умершего, – то боюсь, не смогла бы удержаться и парочку раз точно пнула бы мерзкого старика, как он когда-то пинал меня!

Я вздохнула и с сочувствием посмотрела на подругу, а потом ободряюще улыбнулась, мол, все будет хорошо, и тихо промолвила:

– Помни, ты жива, а он готовится пройти через Врата смерти, и, значит, победа за тобой!

– Вроде и так… только, Ниа, почему-то мне совсем не радостно, – Оллирь отвернулась, пряча непролитые слезы, высвеченные огнем, горящим в одной из каменных чаш.

Медовый аромат плыл по залу, напоминая мне о цветущих лугах, расположенных где-то далеко на севере, и очень короткое лето, когда, порой, солнце неохотно разрывает облачный покров и греет землю. Но цветы и травы все равно растут – не изнеженные розы юга, а стойкие северные красавицы, способные противостоять любым ветрам. И я буду такой же сильной и упрямой, чтобы не сломаться и выжить в любом краю, куда занесет меня ураганом непредсказуемая Хранительница судеб Магира.

Мы с Оллирь изрядно вспотели, прогревая воск, утирая соленую влагу со лба, украдкой вздохнули – принимать воду и пищу в храме не полагалось, а выйдем мы отсюда только к вечеру.

В голове промелькнула и быстро погасла мысль: «Интересно, а кому «повезет» остаться здесь на ночь?»

Как водится, «повезло» мне – вероятно, Хранитель удачи, он же покровитель всех авантюристов и пройдох, Ретт сегодня был не на моей стороне. Оллирь и некоторые другие девчонки проводили меня сочувствующими взорами, удаляясь из зала. Нерея откровенно насмехалась, а наставница с чопорным видом напомнила о том, как важно «не осрамить честь королевы и с достоинством завершить подготовку к обряду погребения столь славного мужа, каким был эрт Каллонн».

Я ретиво покивала, чтобы она не вздумала ругать меня и продолжать свои монотонные речи, и отошла к постаменту.

Плакать по заказу умели все воспитанницы Беккитты, и я, не медля ни секунды, приступила к исполнению возложенных на меня обязанностей. Слезинки сначала неохотно катились по моим щекам, оставляя на коже влажные дорожки. Но когда я припомнила все, что со мной случилось, и стала себя жалеть, в моем сердце, будто что-то разорвалось, выпуская наружу водопад слез. Рыдая, не забыла вставлять хвалебные слова об умершем. Мол и красив был, и умен, храбр, аки лев, и могущественен, словно са’арташи и ир’шиони вместе взятые. Хотела прибавить, что и страшен, точно грыр, но передумала – вдруг не так поймут?! Вот и осталось только рыдать, захлебываясь слезами…

Но кто сказал, что плакать можно бесконечно?! Я вот не могу, да и не хочу больше! Лицо, наверное, покраснело, глаза опухли, в носу хлюпает – та еще красота! Ладно хоть в тусклом свете парочки свечей этого не видно, впрочем и смотреть не кому! Узкие окна-бойницы располагались слишком высоко, но я поняла, что снаружи наступил сначала вечер, удлинив тени в зале, а на смену ему пришла ночь. Мне сделалось зябко, и я плотнее запахнула на груди накидку. Ее легкая ткань годилась только на то, чтобы гулять солнечным весенним днем по саду и совершенно не грела, а весь огонь в каменных чашах был потушен. Несколько раз прошлась по всему залу, петляя между колонн, верхушки которых были украшены искусными барельефами. Поднесла ладони к трепещущим огонькам свечей, заворожено глядя на танец пламени на сквозняке.

Сколько я простояла вот так – не ведаю. Вокруг ничего интересного не происходило, только по залу витал ветерок, врывающийся с улицы, да слышались невнятные шорохи и мышиное попискивание.

Появление Гали в этом месте стало для меня неожиданностью. Призрачная помощница приложила полупрозрачный палец к синюшным губам, а затем поманила меня за собой. Признаться, в первые мгновения меня одолели сомнения, но потом я решила, что лучше пойти следом за знакомым привидением, чем прозябать в этом помещении наедине с мертвым эрт Каллонном, который и при жизни мне не нравился.

Так и вышли в коридор, едва освещенный масляными светильниками. Один из них я сняла с крючка, чтобы осветить свой дальнейший путь. Петляя по извилистым проходам, гадая, куда и для чего меня позвал призрак, я кралась очень осторожно, чтобы ненароком не нарваться на какого-нибудь бессонного служителя храма.

Гали замерла у широкой дубовой двери, требовательно указывая на нее.

– Зачем? – шепнула я, округляя глаза.

Гали повелительно мотнула головой в ответ на мой вопрос, настаивая, чтобы я прошла внутрь комнаты. Что я и сделала спустя минуту размышлений, пытаясь успокоить отчаянно бьющееся сердце.

Войдя, едва не охнула, узрев келью главного настоятеля храма. Призрак нервно пританцовывал в середине комнаты, показывая мне на изголовье кровати, в которой мирно почивал, похрапывал и ни о чем не догадывался эр настоятель.

Смело прошмыгнув внутрь и притворив за собой дверь, я на цыпочках направилась вперед.

Теперь мне стало видно, на что именно указывала Гали, там, в изголовье кровати располагался крюк, а на нем висела внушительная связка ключей. Со всей возможной осторожностью я приблизилась, но Гали выглядела сердитой и упрямо показывала мне на самый большой ключ, покрытый ржавчиной, в то время как его собратья были тщательно начищены и поблескивали в тусклом свете фонаря.

Дрожащими руками я сняла связку с крюка, ключи мелодично звенели, заставляя настоятеля тревожно шевелиться, а мое сердце ухнуть вниз. Замерев, взглянула на призрака. Гали вилась вокруг меня змеей и оставалась непреклонной. Не ведаю кого из Хранителей мне стоило благодарить за то, что настоятель не проснулся, пока я снимала ржавый ключ с большого кольца, на котором держалась вся связка под бешенный стук своего сердца, отдающийся шумом в ушах. Призрак все это время метался под потолком, а настоятель громко храпел.

И вот заветный ключ в моих руках, остальные я вернула на прежнее место и следом за призрачной сопровождающей выскочила в коридор.

Призрак привел меня в главный зал храма – у алтаря горели толстые черные свечи, чтобы Хранитель Врат смерти был доволен, пламя трепетало, отбрасывая таинственные тени вокруг. Гали юркнула за алтарь – там, в полу, обнаружилась деревянная крышка лаза, и я догадалась, зачем мне нужен ржавый ключ.

Приложив немало усилий, мне удалось открыть замок. В неярком свете масляного фонаря моему взору открылся тоннель, ведущий вниз и узкая винтовая лестница без перил. Спускаться по такой следовало весьма и весьма осторожно. Деревянную крышку я оставила открытой, потому как подозревала – возвращаться придется этим же путем. Спустившись, очутилась в каменном коридоре без дверей, довольно просторном и относительно светлом. Через определенные промежутки по всей его протяженности встречались витиевато украшенные арки, с которых свисали ажурные светильники, похожие на диковинные ночные цветы.

За очередным поворотом все стало прозаичнее – здесь появились двери с внушительными навесными замками, видно, за ними хранились различные припасы. Дальше коридор разветвлялся, и любопытство победило все страхи и опасения, заставляя меня двигаться быстрее.

Слева виднелась очередная искусно украшенная арка, а за ней широкая каменная лестница, чисто выметенная, дающая понять, что ей часто пользуются. Направо вело узкое ответвление, в котором властвовал непроглядный мрак, и тянуло холодом, сыростью и запахом плесени. Гали, естественно, звала меня именно туда. Недолго думая, я послушалась!