Текст книги "Северная королева (СИ)"
Автор книги: Анна, Верещагина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 23 страниц)
Глава 2
Утром меня разбудил тот же непрекращающийся шум, что и вчера. Несколько минут лежала, разглядывая потолок, потом неохотно поднялась. Во дворе полуголый Алэр сражался сразу с двумя противниками: братом и Лионом. Я начинала думать, что меня не случайно поселили именно в эту комнату, а чтобы заранее привыкала и начинала восторгаться великолепным телом будущего супруга. С раздражением вернула гобелен на прежнее место и решительно засобиралась на завтрак.
Моя мечта сбылась – сердце волновалось в груди, пока я следом за Жин спешила в библиотечную башню. Замок был просто огромен – все эти башни и цитадели, переходы, соединяющие разные крылья, галереи и лестницы. После закрытия ворот обитель лорда превращалась в неприступную, грозную крепость, охраняющую покой своих хозяев. Теперь становилось ясным, отчего Беккитта и Эрей не рисковали открыто нападать на Нордуэлл, действуя скрытно, опасаясь гнева лорда-демона. Такого не напугать грозным видом, не измотать долгой осадой и не победить в честном бою – только хитрость и коварство заставят правителя ир'шиони преклонить колени.
В нетерпении взлетела по винтовой лестнице, обгоняя Жин, с предвкушением толкнула тяжелую дверь из резного дуба и оказалась в круглой комнате. Напротив входа теплился камин, огороженный частой кованой решеткой, чтобы искры не упали на пол. Окон не было, зато вдоль всех стен располагались полки, на которых стояли дорогие фолианты и лежали завернутые в кожу свитки. Резные стулья с мягкими подлокотниками и вышитыми подушками приглашали присесть к столу с книгой в руках. Пол устилал плетеный ковер. Освещено все было светом свечей, установленных в подсвечники на треногах.
– Выбирай, – Тижина обвела комнату выразительным взором и, подавая пример, направилась к одной из лесенок, прислоненных к полкам.
Подняв голову к потолку, я осматривала все это богатство – книги стоили невероятно дорого, особенно такие, украшенные золотом и самоцветами. Вздрогнула, услышав за спиной надрывный старческий кашель. Удивленно обернулась и увидела сгорбленного человека: его волосы были седыми, а светлые глаза туманило время, однако в них светился ясный ум.
– Пусть ваше утро будет светлым, эр, – поклонилась я.
– Приветствую вас в Нордуэлле, прелестная эрра, будущая хозяйка, – ответил мне старец.
К нам подошла Жин, поклонилась старику и познакомила меня с ним:
– Это Гурдин, – и чуть тише. – Говорят, что он живет в Нордуэлле с самого его основания.
– Он истинный ир'шиони? Не полукровка? – я пристальнее присмотрелась к старцу.
– Судя по всему это так, – серьезно подтвердила собеседница.
Он в свою очередь не сводил с меня своего внимательного взора, а потом вдруг выдал:
– А не проводит ли прелестная эрра старого человека в сад прогуляться?
Не видя причины для отказа и желая поглядеть на здешние красоты, виденные мною лишь мельком из окна, я согласно кивнула.
– Ты тоже можешь пойти с нами, проказница, – старец поманил следом за нами Жин.
Гурдин передвигался медленно, потому мы долго обходили башню за башней, но когда показались первые деревья, окутанные нежной листвой, словно легкой дымкой, я обрадованно ускорила шаг и облегченно вдохнула полной грудью. Темная земля покрылась тонкими травинками, среди которых вовсю распускались цветы – много здесь было нарциссов, похожих на золотые островки среди зеленого моря.
– Там огород, – показала вправо девушка, но старец, опираясь на посох, покрытый рунной вязью, упрямо вел нас дальше.
Жин загадочно улыбалась, но не торопилась ничего объяснять мне. Я с интересом рассматривала могучие дубы и низкорослые кустарники, клумбы, на которых кто-то успел рассадить саженцы летних цветов. Невольно замечталась о том, что будет, когда они расцветут. Садовая земля покроется пестрым ковром, над которым в неведомом танце закружатся бабочки, а в воздухе разольется пряное благоухание.
Утоптанная тропка вывела нас в весьма мрачное, но, вместе с тем, таинственное место. Землю устилал слой прошлогодней листвы, похожей на серое кружево, а впереди темнел лес неведомых деревьев-исполинов, цепляющихся узловатыми корнями за землю и старающихся ухватиться оголенными ветвями за облачное покрывало.
Меня пробрала дрожь, как только под ногами зашуршала серая листва, и я с благоговением спросила:
– Что это? – голос мой потонул в шорохах листьев под ногами и шепоте веток над головой. Все другие звуки пропали, исчезнув в легком тумане, стелющемся меж крепких стволов.
– Это роща ильенграссов, – как само собой разумеющееся проговорила Тижина.
Я с недоумением взглянула на нее, вынудив спросить:
– Неужели никогда не слышала?
– Нет, не доводилось, – призналась я в том, что никогда особо не интересовалась историей Нордуэлла, боясь южных демонов, считая их кем-то вроде смертельно опасных дикарей.
– Ильенграсс, – мечтательно вздохнул Гурдин, приложив морщинистую ладонь к шероховатой древесине, – дар Хранителей и их проклятие нашему роду.
Любопытство буквально грызло меня изнутри, но пояснений от старца не последовало. К моему безграничному счастью, рассказ начала Жин:
– Это легенда, Ниа, не лишенная доли правды, потому что все ир'шиони и по сей день расплачиваются за ошибку предков.
– Одного из них, – глухо уронил Гурдин, обнимая могучее древо, словно просил его дать сил.
– Одного или многих, никто уже и не помнит толком! – говорила Тижина дальше. – Мы храним в памяти только легенду. Когда-то давно все ир'шиони, или по-иному демоны неба, имели крылья, – (я невольно содрогнулась, припомнив чудище, увиденное через окно). – Жили они в небесных чертогах и служили Хранителю неба Хелиосу. Поднимали солнце, управляли стихиями, наблюдали за людьми. Так продолжалось тысячелетиями, пока по какой-то причине ир'шиони не вступили в открытое противостояние с са'арташи, да не уничтожили демонов бездны. Вот тогда Ур разозлился и обратился к Хелиосу, дабы тот наказал самоуправцев. Хелиос подумал, бросил взгляд на землю и приметил там пустующий край перед Разломом, который отмечал границу владений многоликой и изменчивой Некриты. Сюда, на каменный пятачок со скудной растительностью, были изгнаны оставшиеся в живых ир'шиони, включая младенцев и стариков. Хищные звери, голод, безумные твари с другого берега Меб, земные болезни – вот малая толика того, что пришлось познать моим предкам, чтобы выжить. Мудрые женщины взмолились всем Хранителям, а одна из них – жена первого лорда дала обещание и тотчас выполнила его. Гериана попросила сестру отрубить свои прекрасные белоснежные крылья и не вскрикнула ни разу, пока Диаль неумело махала топором. За правительницей и другие женщины приняли решение отказаться от крыльев, безжалостно срубая их друг у друга. Говорят, девушки и девочки тоже молчаливо глотали слезы, не рискнув привлекать внимания мужчин, мучаясь от ужасной боли. Когда мужья, отцы, деды, братья и прочие мужчины увидели кровавую картину – не выдержали, и по их лицам потекли алые слезы. Это кровоточили раненые души. Хелиос, Люблина и Террия не смогли равнодушно смотреть на это зрелище и откликнулись на просьбу женщин – с небес на камни упала сотня семян, многие из которых проросли, давая жизнь могучим древам. «Ильенграссы» – назвали их ликующие поселенцы, что в переводе с древнего языка ир'шиони означает – «дарующие взамен». Вокруг рощи построили замок, но это были не все подарки Террии. Хранительница, зная, чего лишились женщины ир'шиони, преподнесла еще один дар, все камни этой земли покрылись плодородной почвой, выпустившей на свет тысячи растений. Но наше богатство это ильенграссы – сердце Нордуэлла, его защита.
Я с жалостью глядела на облетевшие деревья, гадая, от чего их ветви остаются сухими, спящими. Неужели весна не коснулась их солнечным лучом, не напоила талыми водами, разбудив от зимнего сна?
Размышления мои были прерваны Гурдином, он подошел и надтреснутым голосом попросил:
– Девушка, проводи меня к роднику.
Оглянулась на Жин, она кивнула, мол, веди его, я путь укажу. Под руку со старцем я шагнула в гущу деревьев, утопая по щиколотку в мягкой сухой листве. Тижина, неслышно ступая, бежала впереди.
На подходе к самому центру рощи, почувствовала себя странно: мне стало легко и хорошо, будто я в одночасье превратилась в легкокрылого мотылька, способного сорваться с ветром в полет, порхать с цветка на цветок, жить свободным от всех условностей. Здесь росло самое старое дерево, его ствол не могли бы обхватить и десять мужчин, толстенные ветви напоминали молодые деревца, а из-под могучих корней вытекал, звеня, ручеек. Во мне внезапно проснулась дикая жажда, и я непроизвольно облизнула губы.
– Налей-ка мне, девушка, попить, – попросил Гурдин, опускаясь на землю, – а потом и сама испей.
Я с недоумением осмотрелась, а Жин, стоящая позади, подсказала:
– На корнях стоит чаша…
Неспешно ступая, тихо шурша листвой, я подошла к ручейку, засмотрелась на прозрачную водицу, протягивая руку к серебряной чаше, тускло поблескивающей на особо выступающем корне. Ойкнула, потому что почувствовала мимолетный укол, а на кончике указательного пальца выступила капля крови. Смыла ее студеной водой, наблюдая, как алые пятнышки растворяются, исчезают, сливаются и бегут вниз по течению. Как околдованная замерла. В одном из небольших водоворотов мне показалось видение – роскошные каштановые волосы струятся по обнаженной женской спине, по которой скользят нетерпеливые мужские ладони. Ахнула, рассмотрев подробности, краснея, не замечая, как подношу палец ко рту, слизывая последнюю капельку крови. Я сама в колдовском видении творила нечто невообразимое. Откинув голову, закрыв очи, поднималась и опускалась над мускулистым обнаженным телом Алэра, бедра которого с силой двигались навстречу.
– Что за напасть! – рассердилась, схватила чашу и наполнила ее до краев, опуская в водоворот, прогоняя незваное видение.
Стремительно вскочила, расплескав половину жидкости на одежду, глядя только в землю, стараясь скрыть пылающие щеки.
Пара шагов от родника и взгляд мой упирается в начищенные сапоги, медленно поднимаю очи и вижу улыбающегося Алэра. Нервно подношу чашу к губам и пью, надеясь успокоить сбившееся дыхание и отчаянно бьющееся сердце.
– Ниавель, оставьте и мне глоток, – слышу просьбу жениха, произнесенную очень проникновенно, и вместо того, что грубо указать ему на родник, протягиваю чашу с остатком воды.
Алэр с жадностью пьет, а я быстро осматриваюсь, но ни Жин, ни Гурдина не замечаю, будто они испарились. Почему-то хочется убежать следом за ними, еще бы знать, куда они ушли. Оставаться наедине с женихом совсем нет желания. Слишком странно он себя ведет – то унижает, то ласкает, да и чувства во мне вызывает непонятные, пугающие. Я должна его ненавидеть, но после вчерашнего вечера вся ненависть и весь страх ушли, оставив после себя пустоту, которая заполнялась чем-то новым, непривычным для меня.
Убегать было глупо – от судьбы не спрятаться, потому покорно ждала, изображая из себя трепетную лань, прислушивающуюся к осторожным шагам охотника. Одно неверное движение – и зверь сорвется с места, теряясь в густом лесу. Алэр приблизился, не вплотную, но так, что я отчетливо слышу его дыхание, остановился, но не произнес ни слова, не нарушая мирную обстановку рощи.
Рискнула поднять взор и утонула в обжигающем взгляде голубых омутов, а жених неожиданно спросил:
– Я могу вас поцеловать?
Решил сменить тактику? В чем-то демон прав, унижая будущую жену, он не добьется ничего, кроме ненависти. Помнится, Алэр что-то говорил об уважении, а я рассудила, что будет проще, если покажу свою слабость, беспомощность и покорность судьбе. Стоит признать, приручая меня, постепенно обольщая, а, не просто беря то, что по сути уже и так принадлежит ему, Алэр поступил умно и возвысился в моих глазах.
Кивнула и прикрыла веки, борясь с инстинктами, полученными в Золотом замке.
Кончик его языка легко коснулся моей нижней губы, заставляя в изумлении выдохнуть, потому как ласка оказалась неожиданно приятной. Как такой суровый воин может быть столь нежным? Губы Алэра, на удивление мягкие, чуть дотронулись до моих. Замерла, боясь пошевелиться, размышляя, как поступить: оттолкнуть или позволить продолжить. Алэр не двигался, его горячие ладони ненавязчиво касались моей талии, не сжимая ее. С мучительной неспешностью жених ласкал мои губы, а я растворилась в этой нежности, позабыв о страхе перед мужчинами. Когда Алэр остановился, с моих губ сорвался разочарованный вздох – хотелось большего. Любопытство снедало меня – а может ли быть еще лучше?
– Я еще хочу, – выпалила я с поспешностью, чтобы не передумать, и он срывающимся шепотом предложил:
– Тогда давай сама, иначе… не сдержусь…
«Зачем?» – хотелось бы мне знать, но, словно зачарованная, я промолчала, положила руки на широкие плечи жениха и резко, не думая, вдохнула. На выдохе, под бешеный аккомпанемент собственного неуемного сердечка, провела языком по его устам, очерчивая их контур, вырывая низкий стон, а затем поцеловала. Аккуратно, пробуя вкус этих губ, мои руки заскользили выше, изучая, трогая, зарываясь в жестких кудрях. Алэр рыкнул, поймал мои губы своими и стал целовать так страстно, что я потерялась в совершенно новых ощущениях, позволяя ему все. Эти удивительно нежные губы разбудили во мне какую-то другую женщину, которая с наслаждением принимала все эти бесстыдные ласки, отзываясь на каждую из них. Мои губы посасывали, покусывали, язык Алэра по-хозяйски проник в мой рот, исследовал его, дразнил, поглаживал мой язычок, вовлекая его в игру. Внутри меня разлилось такое сладостное чувство, что все конечности разом ослабли, и если бы жених так крепко не прижимал к своему напряженному телу, то я бы уже лежала у его ног обессиленная и побежденная.
Поцелуй завершился, но мы все еще стояли вплотную, и оба тяжело дышали. Я смутилась настолько, что не знала, куда сбежать от его страстного взора, потому подняла свой и охнула. Сверху за нами наблюдал огромный глаз, отдаленно напоминающий человеческий.
– Это что? – потрясенно простонала я.
– Это, – Алэр поднял голову, – Дух Нордуэлла.
– Дух, Тень, сколько же еще призраков обитает в ваших владениях? – попыталась отстраниться, не отпустил, небрежно пожал плечами:
– Я не считал, но думаю, не меньше, чем в других! Ко всему прочему, Дух это не совсем призрак, скорее уж память.
– Это как? – стало интересно, и я вновь посмотрела вверх.
– Дух Нордуэлла вмещает в себя частицы душ всех тех, кто проживал в замке. Когда я умру, и мое тело будет покоиться в крипте, часть души присоединиться к Духу. Так случилось с моим отцом, хоть и погиб он вдали от дома, а его тело бросили на растерзание стервятникам, – стиснул зубы, а затем вновь притянул меня к себе.
Этот поцелуй не был похож на прежние, в нем жених хотел забыться. Руки его уверенно дотрагивались до моей спины, прижимая так плотно, что я ощущала не только стальные мышцы, но и то, как сильно Алэр меня хочет. Только на этот раз не боялась, опутанная чарующей силой этого поцелуя, жалящего, обжигающего, поглощающего все другие чувства, кроме страсти. Смело, в душе удивляясь своей дерзости, скользнула руками вниз, обнимая крепкую мужскую талию, а затем опустилась к мускулистым ягодицам. Это прикосновение разбудило зверя – молодого, неумолимого в своем влечении. Протяжный мужской стон и меня опустили на мягкий лиственный ковер. Собралась протестовать, но лишь задержала дыхание, когда Алэр, перестав терзать мои губы, прикусил кожу на шее, пробежавшись языком по всей ее длине. Жесткая щетина терла нежную кожу, но вместо возмущенных криков с губ моих срывались тихие стоны. Тело погрузилось в сладкую негу, затуманивая разум, и вдруг я ощутила небывалую силу. Вскрикнула, когда поняла, что вернулась магия, выгнулась от боли – все происходило слишком быстро. Тело наполнилось невероятной мощью, не совместимой с хрупкостью человека.
– Что случилось? – обеспокоенно вопросил жених, опираясь на локти, нависая надо мной.
– Магия вернулась, – с трудом сдерживаясь, чтобы не вскрикнуть, поведала я.
Теперь Алэр испугался не на шутку – все краски схлынули с его лица:
– Это плохо?
– Не знаю… переизбыток… надо…
– Понял, – он вскочил, поднимая меня. – Лечить сможешь?
– Да…вай … попробуем…
– Гэрт?
– Да… думаю… самое то, – было так нестерпимо больно, что я прикрыла веки, чувствуя, как из-под них течет соленая влага.
Потом слышался только свист ветра, торопливые шаги и чьи-то взволнованные голоса: мужские и женские, спрашивающие что случилось. И громкое рычание Алэра, когда он интересовался, где его младший брат.
Я отрешилась от действительности, загоняя боль глубоко в себя, рассматривая магию изнутри. Сейчас я напоминала сосуд, налитый до краев и плотно закрытый крышкой. Ее следовало приоткрыть, сила тонким ручейком потекла из меня. Первым под руку попался Алэр – здесь работы было много, прижалась к нему и занялась делом. Провела рукой по лицу, залечивая шрам на лбу, который прикрывала темная прядка.
– Считаешь, это уродует меня? – хмыкнул жених.
– Нет, известный факт – шрамы мужчину украшают. Только мне нужно прийти в себя, потому терпи, – приподнялась, расстегивая пуговицы на дублете, пробираясь под тонкую тунику, распутывая завязки – помнила на широкой груди белеют шрамы.
Добралась до вожделенной цели, провела по каждому языком, ощущая солоноватый привкус на коже. Права, видно, была бабушка – страсть демона сводит с ума, а иначе как еще объяснить все происходящее?!
Алэр рвано выдохнул:
– Не увлекайся, иначе до Гэрта не доберемся!
Поцеловала каждую белую полоску на коже, щекоча ее языком, заставляя жениха ускориться, не обращая внимания на всех идущих за нами.
– Сам виноват, – шепнула Алэру на ухо, чуть прикусывая мочку, так, как недавно делал он мне.
– Ниа-а-а, – простонал он.
– М-да? – мурлыкнула, немного приходя в себя и уже начиная понимать, что скоро я пожалею о своих действиях.
Дверь в покои Гэрта эрт Шерана распахнулась от сильного пинка, и меня внесли в комнату. Оторвалась от своего увлекательного занятия, прекращая обводить контуры ушной раковины жениха, и он одновременно с облегчением и разочарованием во взгляде поставил меня на ноги.
Младший брат лорда находился в кровати и с нескрываемым недовольством взирал на нас.
– Гэрт, – обратился к нему Алэр, – Ниа займется твоим лечением.
– Не нуждаюсь, – буркнул парень, но я, не слушая возражений, подошла к нему:
– Зато я нуждаюсь! – прикоснулась к руке, покрытой черной чешуей, так быстро, что Гэрту попросту не хватило сил, чтобы вовремя отдернуть ее.
Последнее время все в моей жизни шло наперекосяк. Сегодняшняя работа не стала исключением из новых правил. Моя магия натолкнулась на такую непробиваемую стену тьмы, какую мне не приходилось видеть даже у умирающих.
Присмотрелась внимательнее и с удивлением поняла, что вижу крепость, построенную из темных камней. Что же, поищем слабое место и пробьем его тараном. Представила магию лучом света и направила его в самую гущу тьмы. Сердце ухнуло вниз, когда меня затянуло в образовавшуюся брешь, а после я благополучно приземлилась на ворох разноцветных листьев и торопливо осмотрелась.
Я очутилась на осенней поляне, вокруг которой, будто стражники, выстроились хороводом клены, сцепляющиеся между собой тонкими ветвями. Все это напоминало небольшой зал: деревья – стены, листва – мозаичный пол, а высокое чистое небо – потолок. В центре располагался «трон» – камень, на котором гордо восседал парнишка, похожий на Жин, только черты лица были более жесткими, резкими, мужскими.
– Здравствуй, целительница, – голос его начал ломаться и от того напоминал скрип не смазанных дверных петель.
– И тебе доброго дня, Гэрт эрт Шеран. К чему все это? – показательно обвела поляну.
– А ты не догадываешься? – гневно прищурился он.
– Догадываюсь, потому и не понимаю! – поднялась на ноги, отряхивая подол платья.
– А тебе и не надобно ничего понимать! Оставь меня! – зло бросил Гэрт, смотря на меня, словно на врага.
– А если не оставлю? – с вызовом поинтересовалась я.
– Зачем тебе это? Только не говори о долге! В Нордуэлле есть другие желающие излечиться от своих недугов, так что без практики ты не останешься! Хочешь выслужиться перед Алэром? Не утруждайся! Братец слишком влюбчив для лорда! Только видит симпатичную мордашку, да точеную фигурку, так готов на многое! Дурак!
– Если осуждаешь, выскажи ему это в лицо! – подначивающе предложила я.
– П-фе! – с презрением высказался Гэрт. – Зачем? Жизнь научит, как научила Алэрина. Тот тоже волочился за каждой юбкой, пока одна из красоток не заманила его в плен! Кстати, вот тебе и очередной желающий! Шрамов у него поболее, чем у Алэра, а еще непредсказуемые приступы боли, когда он падает на пол и бледнеет, чувствуя, как тело становится чужим и слабым! Помоги ему, уверен Алэр отблагодарит тебя как следует! – пакостно рассмеялся. – Говорят, любовник он отменный! Уверяю, почти все служанки оценили!
– А ты, стало быть, завидуешь братьям? Ну конечно! От тебя служанки только шарахаются и грыра упоминают!
– Мне все равно, что ты об этом думаешь! Я не слушаю речи той, что совсем скоро умрет! Ни одна из жен Алэра не прожила с ним и года! И тебя постигнет та же участь!
– Не зарекайся! – я начинала потихоньку закипать.
– Не желаешь слышать правду? Отчего? Боишься? Не знаешь? Ну, я расскажу! На первой девушке мой брат женился по любви, едва став лордом. Матушка и советники противились этому браку, но Алэр настаивал. И что? Спустя месяц после свадьбы молодая жена угодила в плен к Беккитте, это была месть за то, что братец отказался пропустить войска Кровавой королевы в Ар-де-Мей. Пожалел вас, несчастных! И это вышло ему боком. Долгие переговоры и встреча Алэра и змеюки в Веруне. Поговаривают, что именно тогда она влюбилась в Рейневена и предложила ему себя… в качестве жены. Вот только братец отверг королеву-змею, правда, Илну – первую женушку Алэра, Беккитта по какой-то прихоти отпустила. Вот только бедняжка не вернулась в Нордуэлл, однажды утром она не проснулась. Почему? Никто не знает! Второй раз мой тупоголовый лорд-брат опять женился по любви. Только и эта жена умерла. Ее растерзанное тело нашли в лесу, в том, что недалеко от нашего замка. Хищных тварей там полным-полно, только вот загадка – почему никто, даже Тень, ничего не услышал?! С третьей все было проще – Алэр зарекся жениться по любви и выбрал невесту, как и полагается лорду, по договору. Вот только девица до того боялась своего жениха, что в первую брачную ночь, ожидая пока новоиспеченный муж придет к ней, выбросилась из окна. Говорят, и по сей день ее стоны слышны у западной башни! Ну, а четвертая, тоже, кстати, нелюбимая, но тщательно оберегаемая, умерла при родах, вместе с ребенком, который при рождении даже не пискнул.
– Выговорился? – исподлобья сверкая взбешенным взглядом, полюбопытствовала я.
– Да! Потому прочь из моего мира, девочка! – парень выставил вперед ладонь и подул на нее.
Северный ветер подхватил меня, унося из этого места, возвращая в реальность. Распахнула очи и столкнулась с яростным торжеством, горящем во взгляде Гэрта. Отвлек меня вопрос жениха:
– Ниа, что произошло?
– Слаба твоя целительница, – гадко ухмыльнулся Гэрт.
– Тьмы слишком много, но я еще вернусь! – пообещала и себе, и парню, потому что теперь это стало делом принципа.
Оглянулась и покраснела, казалось, что даже кончики волос стали красными от смущения. За спиной собралось все семейство эрт Шеран, а также эрт Декрит и эрт Авер. Выходит, все они явились свидетелями бесстыдной сцены в коридоре. Туника и дублет жениха были по-прежнему расстегнуты.
– Ниа, ты израсходовала весь запас сил? – обеспокоилась Жин, а Лион с насмешкой произнес:
– У нее теперь есть превосходный источник для их пополнения!
– Нет, силы во мне хватает, потому вернусь, – повторила я, мечтая стать невидимой.
Алэр улыбнулся:
– Хорошо, – торопливо застегнул одежду. – Идем, я искал тебя затем, чтобы позвать с собой. Пришла пора познакомить мою невесту с будущими обязанностями. – Поймал мой недоуменный взгляд. – Сегодня день решения споров. Вилланы собрались в главном зале.
Кивнула, торопясь скрыться от всех пытливых, ироничных, изучающих взоров будущей родни. Алэр подал мне руку, а когда вышли в коридор, он, ласково прикасаясь к моему уху, сказал:
– Ты мило краснеешь.
– А-а-а… – не придумала, что ответить.
– Ниа, не нужно смущаться, совсем скоро это станет также естественно, как… умывание…
– Сравнил, – нервно передернула плечами.
Алэр ухмыльнулся:
– Ты видела будущее, знаешь, что нас ждет.
– А-а-а, – опять только этот звук вырвался у меня.
– Тебя не просто так привели в рощу ильенграссов – это традиция, согласно которой жених и невеста…
– Ты тоже это видел? – потрясенно изрекла я, и стыд удушливой волной вновь опалил щеки.
– Да, вчера днем, после того, как… в общем, помнишь, – попытался сгладить острые углы в наших отношениях.
Решительно остановилась и взглянула на жениха, но не произнесла тех грубых слов, что собиралась. Что-то было в нем такое, отчего все здравые мысли стремительно покинули мою голову, оставляя только желание любоваться этой обворожительной, лишающей воли улыбкой. Алэр наклонился, явно собираясь меня поцеловать. В последний миг приложила ладонь к его рту:
– Нельзя! Ты помнишь, что случилось!
Жених нахмурился, отступил, а я в попытках спастись, огляделась. Увидела Лиона и Алэрина, шествующих за нами на некотором расстоянии, и с радостью воскликнула:
– Вот! Эр, я могу излечить ваши недуги!
Близнец Алэра резко замер, а эрт Декрит, не задумываясь, проговорил:
– Милая эрра, мое тело тоже нуждается в излечении!
– А ты пойдешь со мной! – с угрожающими нотами повелел ему Алэр, притягивая меня к себе собственническим жестом, и вновь на самое ухо зашептал. – Дождись меня, моя Ниа! – легкий поцелуй в шею и сразу отпустил, заставляя покачнуться.
– Ниа! – из сумрака коридора показались Миенира и Жин. – А можно посмотреть, как ты лечишь?
Сейчас я готова была позволить кому угодно и что угодно, лишь бы спрятаться от жениха и его страсти, проснувшейся столь неожиданно.
Разместились в малом зале, как я про себя называла его. Здесь было тихо – все основные события происходили в главном. С Алэрином хлопот не возникло – его тьма быстро отступила перед моим светом, и мужчина поднялся, с недоверием рассматривая ранее обезображенные шрамами руки. Задумался, вероятно, было еще что-то, мешающее ему жить. Заметив мой изучающий взор, Алэрин изрек:
– Вам довелось лицезреть лишь то, что не скрыто под одеждой. Я знаю, когда целители лечат им позволено видеть лишь последствия ран, отпечатки, а не то, что есть на самом деле! И поверьте, Некрита пожалела вас, подарив такую возможность. Смотреть не на что, порой, даже я сам боялся взглянуть на себя! Полагаю, вам Гэрт рассказал о том, что мне требуется помощь? – долгий пронзительный взгляд, мой кивок и вопрос:
– Да, ваш брат маг?
Алэрин переглянулся с сестрами, и Миенира торопливо поинтересовалась:
– Ты потому не сумела сразу излечить его?
– Отчасти, – нехотя призналась я.
– Гэрт маг слабый, – поведал Алэрин, – на этой стороне Меб других не рождается.
– Тогда расскажите мне о нем, о его болезни. Важны любые подробности.
Миенира и Алэрин переглянулись между собой, а потом он ответил:
– К стыду своему я мало чего помню! Гэрту было три, когда его свалила темная немочь и…
– Оставь, – послышался окрик от двери, и в зал твердой походкой прошла Рилина. – Я сама сообщу эрре то, что она желает знать! – строгий взгляд и дети вышли, оставляя меня наедине со своей матерью.
Пару минут мы сверлили друг друга придирчивыми взорами, присматриваясь. Первой кивнула Рилина, словно признавая за мной право существовать, как личность, а не быть бессловесной вещью.
– И так, Ниавель, что вас интересует?
– Все. Важен каждый момент жизни вашего третьего сына. Так я сумею понять, почему он не желает избавляться от последствий недуга!
– Все настолько серьезно?
– Серьезнее некуда! Ваш сын выстроил себе собственный мирок, прячась в него, как моллюск в раковину.
– Это я виновата, – она устало опустилась на стул и заговорила вновь. – Все началось во время беременности. Я вынашивала и одного, и двух детей, потому почти сразу поняла, что вновь беременна близнецами. Муж мечтал об очередных сыновьях, а я хотела вторую дочку, постоянно приговаривая и молясь Люблине, чтобы первым родился мальчик, а только после него девочка.
Кажется, я уже кое-что понимала – достаточно вспомнить о Жин.
– Первой на свет появилась Тижина? – не удержалась от любопытного возгласа, когда Рилина умолкла, прерывая повествование.
– Да, – вздохнула она. – И особенности близнецов проявились на первом году их жизни. Тихий Гэрт, почти никогда не плачущий, чаще спящий, и шумная Тижина, которую Гервин звал не иначе, как Жин…
– И вы постарались это исправить?
– Да, думала, что если с малых лет приучать Жин к женским, а Гэрта к мужским делам, то со временем их характеры изменятся, – Рилина на меня не смотрела, заново переживая свое горе.
– Как Гэрт заболел? – мне были важны эти сведения, потому молчать не собиралась.
– Это случилось в Двуречьи, куда мой муж отправился с визитом, ну, а я попросила его прихватить с собой трехлетнего Гэрта, решив, что так будет лучше. Просчиталась – на обратном пути ребенок заболел, и, опасаясь распространения болезни, муж принял решение оставить его в одной из деревень на границе. Были и служанки, и воины, но… Мое сердце не выдержало, и я отправилась к сыну. Боролась за его жизнь и победила, только не дождалась окончательного выздоровления, пришлось срочно возвращаться – меня ждали другие дети, – с грустью закончила она.
– Вот как, – я представила малолетнего ребенка, очнувшегося от ужасного сна и увидевшего чудовище вместо своего привычного облика. Наверняка, все те, кто был с ним в тот тяжелый час, не удосужились успокоить малыша, да еще и деревенские, шарахающиеся от всего того, что непривычно их глазам. – А дальше что было?
– Гэрт вернулся домой, но… вы должны понимать, Гервин хотел вырастить сына воином и…
– О! Я отлично это понимаю, и теперь становится предельно ясно, почему Гэрт не хочет возвращаться к прежней жизни!
– Объясните!
– Ваш младший сын не желает быть воином, и он отлично понимает, что с ним будет, если он излечится!
– Да, – Рилина опять вздохнула, – Гэрт мечтал стать менестрелем… только играть на лютне он не способен.
– Отличная мысль! – вдохновенно бросила я и щелкнула пальцами.
– Я сама поговорю с сыном! – прозвучало, как приказание, но я не отступила:
