Текст книги "Дочь Короля. В погоне за счастьем (СИ)"
Автор книги: Анна Татур
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 19 страниц)
– …Алия. Прошу вас, дайте знать сестре– моим людям удалось получить сведения о лорде Валде. Без промедления я отправляюсь в дорогу.
Женщины с радостными криками вскочили с табуреток, покидая свои дребезжащие любовью арфы. Подгоняя друг друга они выбежали в дверной пролет.
– Добрые известия? – осторожно спросил Алдер.
Димар покачал головой.
– Сомневаюсь, брат мой. Похитители требуют серебра по весу тела. Это значит, что мой племянник мертв. Прошу вас не сообщать эту подробность женщинам, пока все окончательно не прояснится. – сказал Димар.
Белый Король повернулся лицом к Черному.
– Неужели вы думаете, что я буду отсиживаться в замке и не составлю вам компанию. Ведь не исключено, что это провокация герцога и его людей. Выступаем немедленно? – предложил Белый Король.
– Да, нужно спешить. Только вместо серебра захватим с собой побольше металла в виде мечей. – ответил Черный Король, его щека была обезображена глубоким шрамом.
Лагерриец довольно рассмеялся. Как же Трелла когда-то любила этот смех.
– Ступай! – приказал гонцу Димар.
«И не подумаю, просто сделаю паузу и пережду» – подумала Трелла, отвесила уважительный поклон обоим Корлям и развернувшись покинула шахматную доску, но не партию.
ГЛАВА 15
Комната напоминала заброшенное пристанище прислуги. Крошечная келья с узким надтреснутым окошком и скошенным потолком, судя по слою пыли на убогой мебели – безопасно одичалая. Трелла спряталась за ширмой, отделяющей глухой уголок от неглубокой ниши. Здесь она решила переждать суету, сопровождающую отъезд королей. Вынужденный отдых натолкнул на размышления об увиденном. Принцесса вспомнила кружащие магические сферы и от души рассмеялась. Она почувствовала чудовищную брезгливость к Алдеру и тем приемам, которые синеглазый убийца отработал на ней сполна, а теперь закреплял на трагийских наследницах. С Лагеррийцем все ясно! Кто следующий?
Димар.
Невозможно вспомнить при каких обстоятельствах произошла их первая встреча. Трелле на тот момент было лет семь, а у трагийского принца над верхней губой уже пробивались редкие усы. Дочери Ревера трудно давались книксены, она денно и нощно кланялась своему отражению в зеркале. Когда удалось закрепить результат, Димар стал первым подопытным, которому рыжеволосая девочка продемонстрировала доведенный до идеала поклон. Юный принц вежливо «впечатлился», ради шутки опустился перед малышкой на одно колено, смеясь поцеловал крошечную руку и преподнес алую розу. Большего им не требовалось. Трелла в ответ признательно улыбнулась и довольная, убежала в парк.
Следующая встреча произошла много лет спустя, и чуть больше года назад. На это раз Трелла помнила все.
Летний день был бесконечно долгим, знойным и душным, он подходил к концу. Намечалась буря. Серые тучи, пресыщенные влагой и мглой довлели над Медричем, обещая устроить шумное светопреставление. Тронный зал с его высокими окнами был пуст.
Трелла зашла туда, чтобы в одиночку насладиться зыбкой тишиной и красотой приближающейся стихии. Вслед за ней в зал ворвался высокий чернобородый мужчина. Как только он перешагнул порог, словно по приказу свыше, грянул гром и ударила молния. Яркая вспышка озарила лица двоих. Ослепляющий блеск сделал Димара похожим на злого демона, изуродовав его крупные неправильные черты, и создал из Треллы божество.
После, никакие ухищрения не изменили этого расклада. Принцесса помнила только зловещий лик, а принц с этой минуты видел перед собой рыжеволосую богиню у которой было имя.
Книксены и реверансы больше не удовлетворяли взрослого сына Боно Второго. От прекрасной Треллы, он теперь жаждал много большего, и судя по застывшим в темных глазах плотоядным огонькам, не думал откладывать намерений ни на минуту. Будь на то его воля…
Димар – строгий, вдумчивый, грозный, познавший множество женщин, наутро превратился в одержимого влюбленного. Нелепая блажь, коей маются пылкие юноши, глупые бездельники и нищие поэты взяла разум воина в оборот, сковала сердце, породив влечение и странную робость. Димар пасовал перед красотой, и одновременно желал ее. Не имея представления как добиться взаимности, высокопоставленный гость не привыкший сдерживаться и ждать, начал преследовать Треллу.
Он подкарауливал ее, словно грабитель, изучал каждый шаг, контролировал каждый вздох. Темный принц заполнил собой все пространство замка, расставляя повсюду своих шпионов, требуя от них полного отчета. Равнодушие Треллы стало для Димара навязчивой идеей. Близость и недоступность сводили с ума. Настойчивости такого порядка Принцесса не замечала прежде ни в одном из своих поклонников. От беспощадности чувств нежеланного мужчины хотелось спрятаться, забиться в уголок и признать в себе маленькую девочку, которая умоляет оставить ее в покое и дать глоток свободы. Димар не отступал, его внимание доводило до бешенства и пугало. Принц врывался в сны и становился ночным кошмаром.
Трелла сперва смущалась, а после разозлилась и приняла решение, как можно реже появляться на людях, передвигаясь по замку урывками, в моменты когда ненавистный гость был занят переговорами. Этим она вызвала еще больший ажиотаж. Лишенный возможности видеть и сопровождать свое божество, Димар решил действовать. Принцесса сама подтолкнула его к развязке, не желая того.
В один из дней Трелла получила записку от принца, он жаждал объясниться и назначал ей свидание в парке. Принцесса смалодушничала, заперлась в спальне, сославшись на приступ мигрени, да так вошла в роль, что голова у нее действительно разболелась. Вечером, после кроваво– красного заката в спальню вбежала Магда и шепотом поведала оглушительную новость. Час назад Димар просил руки Принцессы. Ревер отказал.
Король Чаззии не желал отдавать единственную дочь за Непризнанного Короля, он грубо указал пристыженному претенденту на шаткое положение Трагийского престола и неопределенность его статуса. Раздосадованный принц немедленно покинул страну. После до Треллы доходили слухи, что не ко времени вспыхнувшее чувство, помешало Димару заключить союзнический договор с Чаззией.
Ревер был уязвлен тем, как сильно он ошибался в оценке сына Боно Второго, которого считал серьезным и ответственным. Поспешная горячность влюбленного и ревность опасливого отца сработали против обещанной поддержки.
"Какаой наглый малый, пришел за одним, а решил ухватить валом?! И этот туда же! Да что им всем так неймется?" – шумно гневался Ревер и его рычащий гнев был слышен даже на задворках Медрича. Как бы то ни было, после отъезда отставленного соискателя Трелла почувствовала, будто с ее души упала тяжкая доля, сулившая беду. Она еще долго благодарила Святого Орсия за избавление от столь нежеланного супружества.
А теперь, она сама пришла к Димару, под чужой личиной и с полыхающим в груди праведным гневом, чтобы здесь встретиться со своим бывшем мужем и кое– что выкрасть у него. Вот, оказывается, до чего доводит девушек брак по любви.
Как только шумиха стихла, Трелла вышла в холл. Ковровые дорожки поглощали шум шагов. Принцесса переодетая гонцом без помех добралась до мужского крыла замка. Спальню Алдера она опознала по гербу Лагеррии, прибитому к козырьку. Полагаясь на удачу, толкнула дверь, та легко поддалась.
Комната почти погрузилась во мрак. Чтобы успеть разглядеть что-либо необходимо поторапливаться. Бросаясь из угла в угол, Трелла заметила пристроенный к кровати массивный сундук, приблизившись поддела пальцами блестящий замок. Горбатая крышка отскочила к стене. Сундук наполняли вещи мужа. Одежда, какие-то бумагами, обувь. На самом дне лежал саквояж. Трелла возблагодарила всевышнего и раскрыла створки. Содержимое не изменилось – зеркальце, икона Святого Орсия, диадема и заветный бархатный мешочек с ядом, которым она по незнанию опоила собственного отца. Яд Трелла спрятала за пазухой и уже хотела закрыть сундук, когда услышала тихий скрип коготков, похожий на мышиную возню. Звук доносился со стороны окна. Заподозрив неладное, девушка встала на четвереньки и отодвинув портьеру заглянула в глубину. То, что она там обнаружила заставило ее рассвирепеть, опечалиться и запаниковать одновременно. У стены лежал окровавленный горностай.
– Стузи! Боже, что произошло?
Нос зверька был горячим. Раненный горностай часто дышал, но был жив. Трелла вытащила из сундука первое, что ей попалось под руку– сорочку Алдера и замотала в нее обессиленное пушистое тельце. Словно чумная, она ринулась прочь, сбежала с лестницы раскидывая в стороны встречных, вылетела на задний двор и ворвалась в конюшню.
– Дорогу, холоп! – прокричала она конюху, суетившемуся возле ее лошади.
– А ну полегче, сопляк! – огрызнулся конюх.
Из замка Хоров бешенного гонца выпустили без задержек. Оказавшись на траке, девушка стянула с головы звенящую шапку и отбросила её сторону.
Звездочка отрабатывала приказ и мчалась во весь опор, но как только их путь пересек звонкий ручей, Принцесса сжалилась над лошадью и остановилась, чтобы перевести дух, и дать кобыле напиться.
Под вспышки молний и раскаты грома Трелла вытащила на воздух раненного зверька. Сперва ей показалось, что горностай уже мертв. Но нет, розоватое брюшко еще колыхалось, хотя каждый вздох стоил Стузи мученических хрипов и остатков иссякающих сил. Принцесса достала из сумки нож и разрезала им свое запястье, а после попыталась раскрыть плотно сомкнутую пасть, когда ей это удалось тонкая струйка алой крови потекла в брешь сцепленных острых зубов.
– Сестра, держись! Прошу, не умирай! – завыла Принцесса. Гром поддержал ее просьбу и разразился новым раскатом.
– Лагерриец, зачем ты пришел в этот мир? Зачем ты убил мою сестру? – кричала девушка, задрав голову в небо. Вместо ответа на землю обрушился чудовищной силы ливень, он омыл горючие слезы. Трелла оторвала от рубашки рукав, перевязала им свежий порез, который заменил залеченный прежний, и взлетела в седло. Оставался призрачный шанс на спасение. Нужно спешить, гнать всю ночь, весь день и еще, еще, еще. Только бы успеть! Звездочка пошла галопом, впереди показался лес.
Гроза не унималась, сквозь частые раскаты и шум дождя послышался топот копыт и ржание лошадей, доносящиеся со спины. Трелла на секунду обернулась– за ней след в след мчались два всадника. Ее преследовали. Только кто? Что именно интересовало этих мужчин? Ее лошадь, ценный груз или же она сама?
Выбор стоил дорого. Звездочка продолжила бег, когда прозвучал грубый приказ остановиться. Трелла не паниковала, она вытащила из – за пазухи мешочек с ядом, переложила его в сумку. После осторожно перенесла туда же умирающего горностая, протянула ремень через седло и закрепила груз как можно надежнее. Теперь оставалось самое рискованное – рухнуть вниз. Тело перевалилось на бок, всадница соскользнула с седла и упала на землю.
Звездочка на секунду замешкалась, но хозяйка приказала ей спасаться, и та послушно скрылась в непроглядной чаще. Подскочив, Трелла побежала куда глаза глядят, вымокшая до нитки и раздавленная горем. Ноги вязли в прелой листве и липкой грязи. Принцесса бесстрашно отвлекала внимание преследователей на себя и они послушно следовали за ней. Не заметив, что подобралась к высокому оврагу, девушка кубарем слетела вниз и прокрутившись по крутому склону упала на дно затопленной ямы.
– Она здесь! – это были последние слова, которые Трелла расслышала до того, как потеряла сознание от боли.
***
Жители нищей деревушки высыпали на свет из убогих лачуг и разбились жалкими стайками по обочинам кривой дороги, желая воочию рассмотреть проезжающую мимо них знаменитую лагеррийскую конницу. Диво– дивное, будто адское войско вырвалось наружу из подземного мира, утверждая существование гиены огненной через своих верных приспешников. Зрелище завораживало и пугало. От сероволосых всадников– великанов, чьи темные плащи развевались на ветру, словно крылья дьявола, ничего хорошего ждать не приходилось. Женщины утирали слезы, притихшие мужики, облокотившись о шаткие заборы, провожали плечистых убийц взглядом полным ненависти и злобы. Дети корчили чужакам смешные рожицы.
За деревней начинались герцогские владения, и в случае чего приграничное поселение и его обитатели могли стать разменной монетой в деле отмщения королей. Люди понимали это, некоторые семьи, собрав нехитрый скарб, поспешили переждать опасность в лесу.
Встреча с похитителями была назначена у подножья невысокой горы. Лагерриец предполагал, что возможно там, в гроте или пещере ожидает прибытия южан небольшая армия, которая должна вырваться навстречу воинам сопровождающим Димара.
Алдер остановил коня и подозвал к себе беззубого старичка из местных.
– Скажи, старик насколько глубока пещера этой горы? – спросил он, указывая на гору.
Старик стянул с головы шапку и низко поклонился вопрошавшему.
– Эта гора пологая, как высохшая задница моей жены, господин. Подножие поросло колючим терном, а вершина лысая, совсем как моя голова. Через гору нет прохода или дороги, а пещеры в ней отродясь не бывало.
– Он говорит правду? – Алдер перевел взгляд на светловолосого подростка.
– Истинную правду, господин хороший! – подтвердил тот.
Лагерриец обернулся и уставился на Димара.
– Ну, что скажешь, брат? Неужели мы имеем дело с глупцами?
Короли не стали спешить и отправили вперед отряд разведчиков.
Разведчики возвращались, попеременно сообщая одно и то же – кроме небольшого кочевого табора, состоящего из нескольких обшарпанных кибиток и горстки говорливых людишек, ничего подозрительного они не обнаружили. Никаких следов конницы или самих северян.
Короли переглянулись и решили отсрочить встречу до заката.
Когда на землю опустилась мгла, на очищенной от колючих кустарников площадке запылали костры, возле огня суетился разодетый в яркие одежды шумный народ. На распорках в прокопченных котлах подгорала каша и шипело жаркое. Нежно пела гитара, стараясь превзойти своим искусством крики ночных птиц. Уставшие кочевники собрались вместе, рассаживаясь вокруг кострищ согласно рангу, раскладывая в глиняные миски нехитрый ужин. В этот момент на них обрушился отряд убийц. Всадники в черном не жалели никого, после их работы в живых осталось несколько плачущих ребятишек. Воины обыскали повозки и обнаружили в одной из них мертвое тело черноволосого молодого человека, завернутое в пыльный побитый молью ковер. Лицо трупа было обезображено так, что опознать черты стало невозможно. В груди мертвеца зияла рваная рана.
– Это он? Это ваш племянник? – спросил Алдер Димара.
Тот склонился над телом, освещая труп неверным светом факела.
это лорд Валд. – тихо ответил Димар.
Алдер нахмурился и услышав шум, обернулся. Двое его лучших воинов вели на суд королей щуплого мужика из табора. Трус пытался скрыться, но только не от лагеррийской охраны.
– Это ты тот шутник, который пытался нажиться на горе матери? – спросил его Димар.
Заросший мужичонка сперва затряс кудрявой головой, а после полностью признал свою вину и стал умолять о пощаде.
– Клянусь, я не виноват. Мы никого не убивали. Я говорю истинную правду, милорд. – запричитал он униженно, – мы с братом лишь подслушали разговор на рыночной площади, о том, что у знатной семьи пропал малец. Брат предложил подстроить выкуп и срубить легких деньжат…
– Кто это? – прервал его Димар, указывая на тело.
– Этого мертвеца мы подобрали в поле, когда проезжали Трагию по северному склону. А кто он такой я не знаю. Лицо обглодали дикие звери. Прошу вас, пощадите меня! Я не думал, что мы перейдем дорогу столь могущественным господам. – сказал он и задрал голову вверх, надеясь, что его просьбе внемлет хотя бы один из облеченных властью мужчин.
– Умоляю… – обреченный шепот прервал удар меча. Димар одним ударом меча отрубил голову подлому вымогателю, та отскочила от земли и влетела в пламя костра.
Найденного покойника, словно ценный груз, укутали в шелковый саван и уложили на лошадиную спину. Отряд отравился в обратный путь. Дорога заняла чуть больше времени. Тропу через лес смыло ливнем, копыта коней вязли в жирной грязи и стылых топях. Димар был задумчив и немногословен. Сомнения на его лице чередовались со скорбью, в такие моменты он приостанавливал своего коня, как бы желая ретироваться от неизбежного.
Как только вдали показались башни замка Хоров, Непризнанный Король обратился к своему другу:
– Всевышний избавь от того, что сейчас начнется. Лучше пережить еще одну битву с герцогом или же с чертом. Намного полезнее, чем терпеть потоки женских слез.
Алдер согласно кивнул, идея ему понравилась, впрочем как и намечающаяся перспектива скорой развязки.
Отряд стройной вереницей въехал в распахнутые ворота, навстречу выбежали люди, которые с затаенной надеждой всматривался в фигуры мужчин, пытаясь разглядеть среди них черноволосого Валда. Безмолвный отказ на ожидание чуда читался в скорбно склоненных головах двух лидеров.
Леди Мелия вскрикнула, когда высокий воин подхватил сверток савана и взвалив его на плечо поднес к ногам оторопевших женщин. Вдовствующая королева зашлась от рыданий и не выдержав ужаса потери, упала в обморок. Слуги успели подхватить старуху под локти и унесли ее прочь.
Несчастная мать бросилась на колени и дрожащими руками развернула шелковый покров. Увидев темные волосы, она залилась слезами, а вглядевшись в то, что осталось от лица прикусила губы, сдерживая крик.
Женщина ласково провела ладонью вдоль шей молодого мертвеца, осмотрела обезображенную грудь и руки убитого, переплела свои пальцы с холодными пальцами трупа, а после обернулась и гортанно закричала.
– Хвала святым! Это не Валд, это не мой сын!
Димар спешился и подбежал к леди Мелии.
– Как же так, сестра? Ужель вы помешались от горя?
– Эти руки! Руки простолюдина. Ногти расплющены, словно лопата. Поспешите придать тело земле. Унесите его с глаз моих. Мой сын жив! Он жив! Жив! – Мелия забилась в истерике.
***
Уставшая лагеррийская лошадь в упряжи, но без наездника приблудилась к пещере на закате. Отшельник, проклиная себя за легкомысленную беспечность и доверие, тотчас почувствовал неладное. Трясущимися руками он раскрыл дорожную сумку, которая висела на седле. Первое, что увидел Карл – это сверток ткани, перепачканный бурыми пятнами. Внутри лежал раненый горностай. Как только зверь оказался в теплых ладонях старика, когтистые лапки свела предсмертная судорога, и зверек издох.
Стузи несколько дней отгоняла от себя Смерть и добралась до пещеры, чтобы умереть на руках родного отца, тот подхватил с пола окровавленную мужскую рубашку, разобрав имя владельца по вензелям, выбитым на вороте и одиноком манжете, старик стал рвать остатки волос на седой голове. Лагерриец убил оборотня, пока тот был зверем, тем самым лишив несчастного родителя возможности похоронить дочь по-человечески. Горе едва не лишило мага остатков разума. «Соня, надо позвать Соню!» – подумал Карл и выбежал из пещеры.
Только заперев дверь спальни на засов Соня обретала свободу. Сестра легла, и до утра не пробудится, а значит не потревожит ее. Соня теперь хозяйка своего одиночества, хозяйка ночи и маленького пространства Вселенной, ограниченного четырьмя стенами, полом и потолком. Настоящая жизнь поверженной ведьмы давно проходила по ночам. День– это жалкое обременение, которое требовалось переждать, чтобы начать жить заново. При свечах можно до рассвета вслушиваться в шепот тишины, раскидывать карты, гадать на костях, путешествовать по прежней жизни, разбирать ее ошибки, размышлять о предстоящих.
С недавних пор у Одноглазой появились новые забавы, иной смысл обретали ее ночи. Теперь Соня неспешно изучала свои татуировки, приспособив под это дело осколки зеркал, а еще искала рецепты обретение утраченной молодости, для этого она подолгу смешивала воедино ценные масла, лечебные травы и яды, чтобы после опробовать новый сбор на себе.
Когда очередной чудодейственный состав закипал в котелке над огнем, в окошко кто-то тихо постучал. Соня испугалась. Кто бы это мог быть? В такой час. Когда она вгляделась в темноту, сердце в груди забилось часто-часто, как у счастливицы к которой ломился желанный любовник. Ведьма бесшумно распахнула окно. Озабоченный вид ночного гостя заставил ее сдержать радостную улыбку.
– Беда, Соня! Беда! – прокричал Отшельник.
– Кто?
– Стузи.
Не долго думая, Соня выпрыгнула из окна.
***
Ничего не изменилось, когда в пещеру зашли двое. Зверь неподвижно лежал на лавке. Надежд не оставалось, он был мертв. Белая прежде шерсть свалялась темными клочками. Сгусти засохшей крови запеклись на рваных ранах. Пасть приоткрылась, клыки обнажились, лапки безвольно свесились вниз. Всё, конец!
– Что– нибудь осталось от человека? – резко спросила женщина.
Отшельник уставился на нее непонимающими пустыми глазами, а сообразив о чем она – ответил:
– Локон младенческих волос.
– Этого достаточно!
Карл забежал в нишу и стал безжалостно отбрасывать в сторону мешавший ему скарб. Он добрался до тайника и вытащил из шкатулки золотой медальон в виде дутого сердечка, внутри которого хранился завиток светлых волос и выписанный на стенке крошечный рисунок женского лица.
– Твоя сентиментальность, дорогой, спасет жизнь малышке Стузи. – обнадеживающе произнесла ведьма.
Старик печально покачал головой.
– Сентиментальность– первый признак старости, Соня. Я стар, но до сих пор не усвоил сакраментальных вещей. Ответь мне, где бы разжиться смелостью, чтобы отпуская в мир своего ребенка не сойти с ума от страха за него? И откуда взяться вере, что ты поступаешь правильно, позволяя ему жить собственной жизнью?
Соня подошла и похлопав несчастного по плечу, ответила:
– Ты успокоишься, Карл и вновь отпустишь ее. Потому что любишь.
– Она всегда была жуткой непоседой. Моя маленькая бесстрашная егоза.
– Мы вернем ее.
По холодной пещере сновали голые человечки. Суетливые и отчаянные, они подготавливали перерождение для Стузи. Заклятие из Книги Извечного стало для магов откровением, тайным знанием, не опробованной авантюрой, результата которой не мог гарантировать никто. Надежда на успех подстегивала смелость и решительность. Готово! Пора приступать к воплощению и выманить назад человека, запертого в метровом оборотне. Заинтересовать продолжением жизни, предоставив духу собственную часть его существа, для восстановления живой ипостаси, которая скрытно жаждала возвращения. Переход требовалось уложить в промежуток ночи.
В ярком пламени, в столбе едкого дыма сгорал труп горностая. Из удушливой пелены возник бесплотный дух. Корчась от жара, проворачиваясь по оси, дух поднял в воздух выжженный пепел, который оседал на нем плотными слоями, превращая бестелесное привидение в вытянутый серый кокон, в центре которого скукожился темный зачаток плоти с трепещущим сердцем внутри. Прорвав вязкие путы, из кокона вытянулось подобие беспалой руки, которая выхватила предложенный ей светлый локон и резко затянула образец внутрь. Оставалось ждать, что человек вспомнит себя, доподлинно восстановит прежнее тело, успеет вызреть, а самое главное – захочет вернуться.
Соня и Карл упали замертво, надышавшись удушливого дыма. Без их присмотра из земляного пола пророс огромный прозрачный шар, напоминающий гигантский мыльный пузырь. Стенки пузыря стали быстро утолщаться превращаясь в прочное стекло. Внутри перевернутой колбы, словно прекрасная бабочка, была заперта обнаженная девица. Голова белокурой красавицы безвольно свесилась на грудь, глаза были плотно закрыты. Дева спала и не думала пробуждаться.
Первой в себя пришла Соня, она подбежала к стеклу и стала с остервенением стучать кулаками в прозрачную преграду, разделяющую ее и Стузи. Шум разбудил Отшельника, но не девушку. Только когда в стекло стали неистово биться оба старика, блондинка лениво распахнула глаза и бесстрастно уставилась на людей, суетившихся по ту сторону от ее прозрачного плена. От просьб, стенаний и крика, Стузи нехотя пришла в себя и осознала, что снова жива. Она мгновенно осмелела и принялась пробивать проход изнутри, ударяясь о толстые стенки словно запертый бесправный мотылек. Стекло не поддавалось. Лицо девицы исказил крик, только снаружи ее паники было не расслышать.
– Если мы не поторопимся, она задохнется! – прокричал Отшельник.
Удары продолжились, даже когда кулаки всех троих были сбиты в кровь. Наконец, стекло дало трещину, а после разлетелось на тысячу острых осколков.
Стузи вывалилась на земляной пол и затряслась от холода. Соня схватила перерожденную за плечи, помогла ей подняться, довела до лавки, укутала одеялом. Убедившись, что дочь Отшельника крепко заснула, ведьма присела рядом с обессиленным Карлом.
– Соня, что бы я без тебя делал?
Вместо ответа женщина устало улыбнулась.
– Если бы не та глава на твоей спине…И чуть ниже … – грустно рассмеялась старик.
– Это была прекрасная идея утащить Книгу Извечного на себе. – ответила Соня.
Обнявшись, седовласая пара молча встретила рассвет нового дня.
