Текст книги "Замок янтарной розы. Книга 2 (СИ)"

Автор книги: Анна Снегова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 22 страниц)

Я потёрлась о руку, лежащую у меня на плече.

– Повитуха сказала, у детей обычно при рождении у всех голубые. Но у нашего сразу были серые. Так что с моими глазами будет в следующий раз. И кстати! Я всю голову сломала, как назвать. В конце концов, решила, что будет Генрих-младший. Так что следующим детям имена будешь придумывать ты – это оказалось слишком сложно.

– Ы-ы-ы-ы… а я знала, знала! Мой брательник – слишком упрямая зараза, чтобы к тебе не пробиться… – Ири, не скрываясь, ревела, вытирая слёзы ладонями. – И это… идите уже отсюда! Ребёнка мне разбудите. Он пока есть не захочет, всё равно не проснётся, так что полчасика у вас точно есть. Эмбер, у тебя в таком огромном Замке должен же тоже быть где-нибудь чулан?

Я обернулась и встретила взгляд мужа. Он без лишних слов подхватил меня на руки и тихо вынес обратно за дверь.

Понятия не имею, был это чулан или нет. Мы просто толкнули дверь в первую попавшуюся комнату. Даже не знаю, была ли там кровать.

И хорошо, что не успели уйти далеко! Да впрочем, я всегда чувствую, когда этот момент приближается, и успеваю вернуться вовремя. Через полчаса сквозь стену до меня донёсся отголосок требовательного плача. Я села и поправила юбки. Генрих растянулся рядом на полу, подложив руки под голову и с довольной улыбкой глядя в потолок.

– Чем помочь? – лениво спросил он.

– Лежи уж! – милостиво разрешила я. – Когда наш Ужасный Принц требует мамочку, больше ничьи руки его не устраивают. Весь в папу, такой же властный. Так что боюсь, в ближайшее время у нас будет только по-пиратски.

– Я не против, – улыбнулся муж, прикрывая глаза и погружаясь в счастливый, спокойный сон.

Эпилог первый

Бам-м-м!

Погремушка снова гремит по янтарю, и я понимаю, что голова скоро взорвётся.

На левой руке у меня маленький Ужасный принц. Человеку уже почти два года, но забраться маме на ручки – милое дело. Особенно если так удобнее дотягиваться.

Потому что на правом плече у меня сидит Подарок и скалит довольную ухмылку наглой лисьей морды. Их любимая игра – один прячется, другой догоняет. Один дразнит, другой сердится и пытается дотянуться. Когда полем их сражений выступаю я, впору вешаться. Но сейчас особенный момент, поэтому терплю, хотя и начинаю закипать. Хорошо, терпеть недолго.

Да, Подарок всё-таки научился материализоваться обратно. Как он и обещал, у каждого Замка роз есть свой хранитель, который приобретает форму, наиболее удобную хозяину и лучше всего выражающую душу Замка. У Кэти с Роном, например, снежные олени. У нас… вот это рыжее бедствие.

– А-а-а! Ма-ам…

Это лис умудрился извернуться и куснуть младшенького за… то место, где у его отца расположена совесть.

– Ну что, готовы? – заявляет этот самый отец, бодрым шагом входя в покои.

– Какое счастье! Готовы. Забирай! – и я с облегчением передаю вопящий и дерущийся клубок из рыжего и золотого Генриху. Почему-то отец наводит порядок за секунду. Банда драчунов моментально присмирела, сделала руки по швам и невинные взгляды в стороны, как только он грозно нахмурил брови. Мне бы такую способность! Но это не иначе, как специфическая отцовская магия.

– Ваше величество, вы точно ненадолго? – в тысячный раз повторяет Гролин, следуя по пятам за Генрихом.

Мы с мужем переглядываемся. Сбежать хотя бы на полдня от бесконечного круговорота срочных, самых срочных и сверхсрочных дел – одна из немаловажных причин, побудивших нас всё затеять.

– Я уверен, что без меня вы превосходно справитесь! Вечером жду подробный отчёт, – добивает Генрих нашего несчастного Первого министра, и тот с кислой физиономией кланяется и уходит.

Ну что сказать… Ири с Моржом с огромной радостью скинули короны на нас с Генрихом, когда, наконец, отгремела наша свадьба, на которой гулял весь Арвенор. Старый король буквально силком заставил нас провести ещё и официальную церемонию – сказал, народ соскучился по праздникам. Длинный шлейф моего белого платья растянулся, кажется, на полгорода, пока мы добирались до главной площади, где он лично нас благословил.

А потом эти два упрямца заявили, что все эти балы и дворцы совершенно им не по нутру и в конец осточертели, забрали себе самый большой корабль королевского флота, назвали его с лёгкой руки Генриха «Задница Иридеи» и уплыли за горизонт. Открывать новые земли и составлять карты.

Вместо него флагманским кораблем Арвенора стала «Старая калоша» капитана Флетчера. Мы с Генрихом все-таки уговорили его пойти себе на службу адмиралом. Да, у Королевства настали весёлые дни!

Ко двору мы забрали и того парнишку, что продавал магические секреты в маленькой лавке, загримированный под старика – он приплыл вместе с Флетчером. Оказалось, что именно благодаря нему Генрих смог узнать более точные координаты Завесы, которые плут так и не выдал в первый раз, хотя чтобы снова поймать, пришлось немало погоняться за ним по островам.

После свадьбы жизнь у нас пошла… нескучная, мягко говоря. Я даже не представляла, что у королей нет ни минутки свободного времени! Если они ответственно подходят к своим обязанностям, конечно же. А мой муж именно такой. Что ж – он всю жизнь этого хотел. Собственный замок и корону. Так что кипучей энергии, с которой он бросился на то, чтобы добиться процветания своего Королевства, можно только позавидовать. И первые плоды уже видны – столица разрослась так, что новые кварталы торговцев и ремесленников строятся уже вокруг Замка янтарной розы, облепили все склоны Слепых холмов и скоро мы окончательно окажемся в центре города.

Народ отвечает своему королю взаимностью. «Баллада о Герое Слепых холмов» – одна из любимых в народе песен. В ней поётся об отважном пирате, который переплыл семь морей, победил ужасное морское чудовище, прогнал Королей Слепых холмов, украл себе невесту и нашёл волшебный замок, полный несметных сокровищ.

Моя магия окончательно вошла в полную силу. После того, как ее подпитка… стала регулярной и щедрой, я сполна ощутила все благотворные изменения. Во-первых, больше никаких откатов. Во-вторых, перемещаться теперь могу совершенно спокойно и на любые расстояния, стоит только захотеть.

А сегодня мне очень хочется!

Я взяла мужа за руку, и мы тесно переплели пальцы. В короне и алом бархате он выглядит по-настоящему внушительно. Я вырядилась под цвет, сын в золотом… приходится соответствовать положению. Но точно уверена, что там, куда мы идём, это не имеет никакого значения. Там нас любят такими, какие мы есть.

Какое счастье, что Завеса лопнула, не выдержав напора Кракена, и мы больше не отрезаны от дорогих нам людей.

– Эмбер!! Как же я скучала!

Темноволосый вихрь налетел на меня и закрутил в объятиях. Рядом оглушительно лаяла здоровенная золотистая собака в чёрно-тигристых полосах. Настороженно подняли головы с роскошными рогами два серебристых оленя, мирно пасущихся на лужайке перед графским замком. Сверкнули синие витражи в стрельчатых окнах на ослепительно-белых стенах. Замок ледяной розы рад гостям.

Его хозяева, граф и графиня Винтерстоун, вышли нас встречать – хотя о маленькой графине в солнечно-зелёном платье правильнее было сказать, выбежали.

Рон с Генрихом обменялись крепкими рукопожатиями, и у меня отлегло. Я до сих пор слабо представляю, что здесь творилось, когда я переместила жениха через Завесу. Кэти каждый раз делала ужасно загадочное лицо, когда я пыталась её расспрашивать через хрусталь, и сказала, что подробности при встрече – пусть моё любопытство заставит скорее пожаловать в гости.

Я от души расцеловала подругу в обе щеки, а потом забрала Ужасного принца у его папочки, и мы пошли знакомиться.

На лужайке нас уже ждал круглый стол, уставленный закусками и сладостями. Вокруг него носилась с диким визгом за бабочкой кудрявая темноволосая кроха в белом платьице. В руках у неё был сачок. Генрих немедленно завозился и всем своим видом демонстрировал, что не прочь присоединиться. Я не стала противиться, ибо моя спина подсказала, что это будет самый лучший выход.

– Вылитая ты! – констатировала я, когда Кэти усадила меня в плетёное кресло и всучила в руку чашку чая. – Это Дженни или Эмма?

– Дженни, – с довольным видом ответила подруга, любовно лаская дочку взглядом. Дети уселись в траву и что-то увлечённо там разглядывали. Огромный пёс устроился неподалёку с видом няньки, которая присматривает за неразумными щенками… то есть детьми.

– А моя почти-тёзка где?

– Она стесняется, – тихо ответила Кэти и почему-то на её улыбчивое лицо легла тень.

Тем временем, из-за спины собаки показалась ещё одна темноволосая головка. Девочка с огромными и очень серьёзными карими глазами выглянула, держась маленькими пальчиками за густую шерсть, а потом снова спряталась.

– Можно… – я привстала с намерением пойти к ней.

– Погоди! – Кэти схватила меня за руку и покачала головой. – Лучше не надо. Понимаешь… Я тебе не говорила, чтобы не беспокоить… роды прошли трудно. У нашей малышки… кое-какие проблемы с магией. Не подходи к ней, пожалуйста, близко.

Я замерла в недоумении.

– Это не опасно?

– Нет. Её здоровью ничего не угрожает. И окружающим тоже. Только… ох, это слишком сложно, я не смогу объяснить в двух словах. Прости, давай сменим тему! Как-нибудь в другой раз.

– Любимая, мы ненадолго! У нас с графом… есть незаконченный разговор, – бросил мне Генрих, и они с Роном ушли с лужайки куда-то, вид имея крайне подозрительный.

– О нет, Кэти, только не говори мне… – взмолилась я, но по тому, как она закатила глаза поняла, что попала в точку.

– Хотят ещё раз биться на мечах и понять, кто же всё-таки сильнее, – рассерженно заявила Кэти. – Нас никто спрашивать, разумеется, не будет. Прости, Эмбер, – всё, что я могла, это отсрочить поединок, пока твой жених гостил здесь, под предлогом, что он ещё недостаточно выздоровел. Ты не поверишь, но он все уши нам прожужжал, что проиграл только потому, что кое-кто его отвлекал! Правда, продержали мы его здесь недолго – он очень быстро рванул обратно к тебе. Так что… оба горят желанием взять реванш, сама понимаешь. Рон-то тоже был под заклятием. Но он мне клятвенно обещал, что «вернёт Эмбер мужа целым и по возможности невредимым», так что предлагаю нам с тобой перестать дёргаться и отвлечься пока чем-нибудь другим. А то моё сердце не выдержит этого зрелища во второй раз.

– Ты мне кстати, так и не рассказала – много шуму было, когда я его переместила? Удачно прошло…

Кэти бросила на меня косой взгляд, а потом не выдержала, и задорно улыбнулась.

– В высшей степени удачно! Ты глаз-алмаз, Эмбер! Так точно приземлить жениха прямо в центр стола, когда все Винтерстоуны собрались за завтраком…

– Не-ет… – простонала я, закрывая лицо ладонями.

– Да! – Кэти уже вовсю укатывалась со смеху, руша мою последнюю надежду на то, что мне послышалось. – Ви… видела бы ты лицо старой графини… а… а бедная супница, полная фирменного тыквенного супа миссис Торнвуд… мы так его и не попробовали…

– И бедная, бедная… совесть Генриха… – пробормотала я глухо сквозь пальцы, тоже вздрагивая со смеху.

Когда наш смех перешёл уже в сдавленные всхлипы, мы, наконец, сумели с огромным трудом успокоиться. Просто посидели молча недолго, глядя на то, как на залитой солнцем лужайке играют  с Подарком наши дети.

Небо, как же хорошо!

– Эмбер. Ты же мне должна, правильно? – осторожно начала Кэти.

Я с подозрением посмотрела на неё.

– Что ты опять задумала, неугомонное создание?

– Не переживай, это совершенно пустячная услуга! У тебя же теперь такая чудесная магия перемещения! Разве можно не пользоваться такой для добрых дел? Вон идёт миссис Торнвуд, она посидит с детьми. А Светлячок – вообще идеальная нянька, на шаг их не отпустит. Так что дай-ка мне руку…

– Нет-нет-нет, и не проси! Знаю я твои затеи!

– Эмбер! Ну не будь ты такой трусихой!!

– И не подумаю!

– Ид-ди со мно-ой…

– Ты шутишь. Нет, ты издеваешься, да?!

Я в полном шоке смотрела на то, что двигалось на самом краю окоёма, у дальней стены этой здоровенной пещеры, и от души надеялась, что мои глаза меня обманывают. Кэти же не может быть настолько сумасшедшей?

Может. Вон как глазищи сверкают в восторге.

– Эмбер, они не страшные!

– Да одно из таких чудищ чуть меня когда-то не сожрало! – взвилась я. – На милю к ним не подойду!

– Подойдёшь, ты мне должна!

– И что ты хочешь, чтобы я сделала?!

– Ну Эмбер, солнышко, милая, дорогая! Ну они же правда хорошие! Просто кушать хотели, как любые звери. Их если отпустить на волю, они природной энергией питаться станут и никому вреда не причинят. Так вышло, что когда мы восстановили печать под Замком ледяной розы, они тут насовсем остались, запертые. А им наверх надо! В другой мир! Они если не улетят, размножаться не смогут! И тогда не появятся новые!

– Туда им и дорога, – мстительно заявила я, но уже знала, что проиграю.

– Эмбер, ты на самом деле душка и невероятная добрячка! Так что хватит уже ломаться, и пойдём помогать.

Когда последний гигантский Шелкопряд распахнул переливчатые крылья и исчез, повинуясь взмаху моей руки, я почувствовала на душе удивительное тепло и покой. Кэти была права. Они чудесные создания! Да к тому же, по словам подруги, им не придётся больше погибать, оставляя потомство, потому что не нужно будет тратить силы на то, чтобы прогрызть себе дорогу меж мирами. Я помогу им. Пусть в мире станет на капельку больше красоты.

– Эх, как же здорово-то… – мечтательно протянула Кэти, глядя на сиреневые искры, медленно кружащие и тающие в воздухе. – Ну что, теперь домой?

– Домой, – согласилась я.

Эпилог второй

Три года спустя

Я сидела перед трюмо и расчёсывала длинные волосы щёткой. Скоро придут королевские камеристки, собирать их в причёску, но расчёсываться я по-прежнему предпочитала сама. Этот ритуал меня успокаивал. Рядом на бархатной подушечке – тонкий зубчатый обод короны. Золото, жемчуг и янтарь.

На груди у меня покоился хрустальный медальон. Я подарила такой для связи Ири, ещё один был у Кэти с Роном, третий – у Старого короля, четвёртый давным-давно пылился у капитана «Старой калоши»... Хрустальное дело и науку я не забросила, несмотря на то, что семейные заботы и дела королевства отнимали львиную долю времени. Всё-таки, я по-прежнему оставалась ещё и Леди Доктор. И в последнее время во мне вызревала идея о создании нового высшего учебного заведения. Особенного учебного заведения. Только это следовало ещё как следует обмозговать, а потом обсудить идею с братом Генриха, Королем Ледяных Островов, потому что без его помощи здесь было не обойтись. В конце-то концов, что за дикость – в Королевстве до сих пор не было ни единого университета, в котором учились бы не только мужчины, но и женщины!

Ну а пока удалось поставить на поток производство звездоскопов, и теперь они были в каждой школе и каждом богатом доме по обе стороны океана. А для бедняков мы открыли публичные библиотеки с бесплатными кружками астрономии для желающих.

Брат Генриха недавно побывал у нас в гостях с официальным дипломатическим визитом вместе со своей очаровательной супругой. Договорились о налаживании торговых связей между Королевствами и о создании посольств на территории дружеского государства.

Это были результаты визита, которые огласили всем. На самом деле имелась и ещё одна договорённость, тайная, которая осталась внутри семьи. Хьюго обещал уничтожить текст Последнего эдикта Седрика Благонравного и все известные копии. Правда, мы с Николь сделали мужьям строгое внушение, что это не означает дозволения королям плодить бастардов! Просто-напросто ушёл в прошлое один дурацкий клочок бумаги, из-за которого возникло столько недоразумений.

Ещё Хьюго обещал прислать учёных для помощи в скорейшем переводе хотя бы части библиотеки Замка янтарной розы на современный общий язык. Особенно я была рада увидеть в составе делегации старичка-библиотекаря, который много лет назад так душевно принял меня в королевской библиотеке, когда я искала несчастный Седриковский эдикт. Он уверил меня, что нисколько не сомневался с первой же встречи, что «из меня выйдет толк».

Правда, библиотека наша за минувшие годы основательно поредела – Рон повадился тащить с полок, сколько в руки поместится, при каждом их с Кэти приезде в гости. А поскольку руки у него были длинные, помещалось много. Естественно, отдавать никто ничего не торопился, а у меня язык не поворачивался настаивать. Так что сокровища Замка янтарной розы потихоньку перераспределялись между Замками. Кэти шутит, что это их моральная компенсация за тыквенный суп.

Что ещё… Ири связывалась со мной буквально на днях. Жаловалась, что их карапуз, который родился прямо на корабле, в свои два вяжет морские узлы лучше, чем она. На что я ответила, что еще пара-тройка лет упорных тренировок, и она непременно его догонит, я в неё верю. После чего была названа бессердечной издевательницей, в которой нет ни капли сестринского сочувствия.

В нашей семье тоже всё шло своим чередом. Пару лет назад назад она стала больше на ещё одного человечка. Собственный Замок роз действительно снимал проклятие одного-единственного ребёнка у эллери. Правда, муж согласился со мной, что придумывать имена ужасно трудно, и после длительных дебатов мы назвали дочку просто – Генриеттой.

В общем – всё было чудесно. Просто замечательно. Лучше не бывает.

Но отчего-то возникло и никак не желало уходить ощущение, что что-то не в порядке. Какое-то смутное чувство неправильности грызло изнутри, тенью ложилось на моё счастье, оплаченное такой дорогой ценой, выстраданное, вырванное у судьбы. Что же я упускаю? Что не так?

Рука моя со щёткой замерла на волосах, и я задумалась, пытаясь всё-таки разобраться в себе.

И тут почувствовала вызов на связь. Медальон на груди запульсировал. Я вывела изображение на зеркало перед собой, чтобы было удобнее разговаривать.

Кэти улыбалась, но я достаточно хорошо её знала, чтобы увидеть, что она напряжена. Кажется, у неё серьёзный разговор. С детства ненавижу серьёзные разговоры.

– Что у вас новенького, Эмбер?

Ох… если заходит издалека, у меня и вовсе нехорошее предчувствие. Я отложила щётку.

– Замечательно. Всё просто замечательно. Какие новости на Ледяных Островах?

Кэти встрепенулась, как будто я дала ей отсрочку, прежде чем перейти к тому, ради чего она меня вызывала. У меня аж ледяной волной плеснуло на сердце. Ну всё. А подруга принялась нервно щебетать.

– Ох, новостей преогромное количество! Например… ты в курсе, что Бульдог недавно всё Королевство потряс грандиозной спецоперацией? Вскрыли гнездо преступников, на счету которых огромное количество преступлений! О них уже собираются написать книгу! «Танцующие Маски»…

– Неужели? – я вскинула бровь. Совсем о них позабыла с тех пор, как мы отвели угрозу от Генриха. Заказ, оплаченный Баклажаном, Ири так и не выполнила, и после этого мы даже не заикались о Масках, чтобы не тревожить её.

– Ты не представляешь – главарями банды оказались маркиз и маркиза де Роше! Кто бы мог подумать на такое уважаемое семейство.

Да-а-а уж… Жаба и её муженёк-Богомол! Я должна была догадаться.

А Шеппард-то каков! И ведь у него до сих пор завалялся ещё один мой медальон связи. Даже не подумал оповестить! Видимо, догадался, что я не останусь в стороне от такой операции века, которая, к тому же, напрямую меня касается. Но то, что я услышала от Кэти, идеально ложилось в картину.

Получается, маркиз с маркизой устроили в своём доме штаб-квартиру ордена, да ещё и прикрывали всё ежегодными маскарадами. Как иронично! Так и вижу самодовольную физиономию Жабы, и как она потешается над глупыми людишками, рвущимися на знаменитые маскарады, не зная, что «Танцующие Маски» – это вовсе не метафора, а название ордена вовсе не случайно. И эти вечные амбиции маркизов, их стремление освободиться от власти Королевства Ледяных Островов и сделать собственное Княжество пупом земли… наверняка вся идея ордена родилась из желания убирать чужими руками политических противников. А уж когда выяснилось, что за такого рода услуги кое-кто готов платить немалые деньги… дело поставили на поток.

И выходит, что Жаба действительно пыталась меня убить на том маскараде – не просто, чтобы отобрать моего лиса, хотя и этого ей, наверняка, тоже очень хотелось. А потому, что ее контора получила заказ от Баклажанихи на мою бедную персону. Гостевые покои на том маскараде, очевидно, мне определили тоже не случайно – Жаба намеренно приказала проводить меня туда, где уже поджидали заботливо подброшенные в пирожные скорпиончики. И Красной Маске давала поручение лично Жаба – отправила её ко мне под видом служанки с лимонадом. Вот почему она обмолвилась в пылу спора с Богомолом, когда мы с Генрихом подслушивали за шторкой, что «если хочешь сделать хорошо – сделай сам». Затея со служанкой и лимонадом провалилась, и Жаба решила лично поднести мне рюмочку отравы.

Как жаль, что я сразу не расспросила Ири подробнее! Но мы как-то все время избегали разговора о прошлом. Видно было, что Ири мучительно стыдно, что она попала в такую плохую компанию и чуть было не стала убийцей.

– Слушай, Эмбер, но ты как будто даже не удивлена!

– Я просто знакома с Жабой… точнее, маркизой и её мужем. Мерзкие были людишки. И что с ними теперь?

 Кэти пожала плечами.

– Лишены всех титулов и брошены в королевские темницы для особо опасных преступников. Говорят, больше всего заключенная сокрушается об отсутствии своего обширного гардероба и не менее обширной коллекции фарфоровых статуэток. А заключенный – о том, что его посадили в одну камеру с женой.

– Бедный… как бы его и впрямь не постигла участь богомола, – сочувственно проговорила я. – Погоди, а дочь? У них осталась младшая дочь, Бетти кажется.

Ну да, та самая Бетти, что вместо меня выпила отраву, заботливо приготовленную маменькой.

– Ох и не повезло девушке с родителями. А впрочем… родителей ведь не выбирают, правда, Эмбер?

 Я не ответила. Да. Родителей не выбирают.

– В общем, я слышала, что ее отдали под опеку старшей сестре с мужем, и они усиленно ищут ей партию. По законам их княжества женщина не вправе наследовать титул, а родители уже не смогут провести ритуал принятия её мужа в семью. Получается, род де Роше просто сгинет без следа. На земли уже точат зубы соседи, Король едва сдерживает их аппетиты своим авторитетом.

Кэти замолчала. Опять собирается с мыслями. Я снова струсила и решила увести тему от того, что она явно хочет сказать.

– Какие новости у вас с Роном? Как девочки?

– Девочки… девочки хорошо… – рассеянно ответила она. – Я тебе не рассказывала, что от Эдди письмо пришло? Родители его уже похоронили мысленно, столько лет ни ответа, ни привета. А тут пишет. Правда, без обратного адреса. Мы так и не поняли, чего он прячется.

У меня были догадки на этот счёт, но я решила их не озвучивать.

 – И что в письме?

 – О, надо было видеть, какое лицо было у старой графини, когда мы его читали! Любимый сынок сообщал, что не вернётся домой, но у него всё хорошо и... он женился. Едва не довёл маменьку до сердечного приступа тем, что не сказал, на ком. Какая-то низкородная лекарка с дальних островов. Эй, Эмбер! Что за загадочная улыбка? Ты что-то знаешь об этой странной истории?

– Что-то знаю, – подтвердила я. – Но пожалуй, лучше помолчу, чтобы никого больше не доводить до сердечного приступа. Можешь просто мне поверить, что у него замечательная жена!

 – Да, возможно, – подозрительно посмотрела на меня Кэти. – Судя по тону письма, он очень даже счастлив. Пишет, что жена в нём души не чает и наконец-то нашёлся человек, который оценил его по достоинству. Знаешь, я даже рада! Ему всегда хотелось, чтобы его обожали. Может теперь, когда перестанет завидовать всему свету, Эдди обретёт, наконец, покой.

Мы замолчали снова. Я набрала воздуху в грудь и смирилась с неизбежным. Сцепила пальцы в замок на коленях.

– Так, Кэти… а теперь признавайся, зачем на самом деле ты со мной связалась. Что стряслось?

 Она посмотрела на меня в упор. Моя подруга, как и я, терпеть не может серьёзных разговоров.

– Эмбер!  Вообще, если честно, Рон был против, чтобы я тебе говорила. Сказал, "этот человек этого не заслуживает". Но я считаю, ты имеешь право знать. Твой отец…

Кажется, я предчувствовала, о чём будет разговор. Потому что, наконец, поняла, что за тень омрачала моё счастье всё это время.

Я не знала, где мой отец и что с ним. Я уже много лет с ним не разговаривала, у меня даже весточки о нём не было. И кажется, эти раны уже достаточно отболели, чтобы я вспомнила самое важное. Что бы он ни сделал, он остаётся моим отцом. И я не могу отмахнуться от него и просто вычеркнуть этого человека из своей жизни, словно он чужой.

– И что с моим отцом? – спросила я ровным тоном, стараясь не выдать охватившую меня бурю эмоций и даже не шевелясь.

 – Он… понимаешь, он давно уже жил отшельником в своём дворце… отказался от маршалльского жезла – ну, после того сражения под стенами Замка ледяной розы. Никого не принимал, с ним остались только слуги… Но они почему-то ничего не стали делать. Король потом приказал провести дознавание, думал, может было покушение. Но королевские следователи подтвердили, что чужих в тот вечер в доме не было. Просто слуги почему-то не стали входить в графские покои, даже… когда услышали звук падающего тела. Скащали, граф не велел его беспокоить. Подозревают… подозревают, что слуги были под каким-то подчиняющим заклятием, которое заставляло их беспрекословно слушать хозяина.

 – Что… с моим… отцом?

– У него был удар, Эмбер. Врачи осмотрели его только через сутки. Всё это время он был совершенно один в своих покоях. Жизнь… ему спасли. Но у него парализована вся правая половина тела.

Кэти закончила рассказ почти шёпотом. А потом посмотрела куда-то за мою спину.

– Я пойду. Прости за такие новости. Обнимаю…

Связь прервалась.

Я обернулась.

В дверном проёме стоял Генрих и молча смотрел на меня. Его правая рука была сжата в кулак.

Я перевела взгляд на обручальное кольцо на моём пальце. Кольцо его матери, которой мой отец сломал жизнь. Сломал жизнь им обоим.

– Эмбер… я не скажу, что смогу его простить. Этого не случится никогда. Но… приму любое твоё решение.

Я сорвалась с места и бросилась ему на шею. Искать утешения и сил в любимых руках.

Место, где я родилась и провела своё детство, встретило меня в ужасающем состоянии. Полном запустении. Заросший сад, полуразрушенные качели, грязь в доме и ощущение, будто я вхожу в склеп, в котором давно уже не живут люди.

Я медленно шла по анфиладам комнат, и немногочисленные слуги со стеклянными глазами прятались и захлопывали двери, стоило мне приблизиться.

Посреди дворца врастало в землю и пробивало ветвями крышу дерево – то самое, что я перенесла когда-то. Отец так и не приказал его убрать. Оно разрослось, корнями оплело когда-то изысканную мебель с выцветшей обивкой, плющ цеплялся за расщелины в балках потолочных перекрытий. Я с трудом отыскала следующую дверь, выдёргивая подол платья из цепких рук сухих ветвей, тут и там валяющихся под ногами. Надо было переместиться сразу в комнату отца, но я боялась, что так могу его напугать.

Мне потребовалось всё моё мужество, чтобы повернуть давно не чищенную латунную ручку. Вспомнился день после смерти матери, когда я шла сюда, зарёванная, чтобы отец меня обнял и успокоил.

– Я люблю тебя, папочка!

– Я тебя тоже, принцесса. Мы теперь одни. Она не справилась. Только ты и я – ты понимаешь, что это значит?

– Понимаю, папочка. Я буду самой лучшей, самой послушной девочкой на свете! Я тебя никогда-никогда не буду расстраивать.

– Правильно. Помни и не забывай – у нас с тобой есть только мы. Я сделаю всё, чтобы ты была счастлива. У моей принцессы будет всё самое лучшее – всё, что она только пожелает.

Мама простила его – это сейчас очевидно мне, как никогда. Всё знала, всё понимала, но простила. Она всегда говорила о нём с жалостью.

Вытираю слёзы и толкаю дверь. Поддаётся еле-еле, с натужным скрипом.

Отец сидит у догоревшего камина в кресле с большими деревянными колёсами, ноги укрыты пледом. Он стал совсем седой, волосы отрасли, борода тоже. Глаза закрыты.

– Папа.

Он вздрагивает и с трудом поднимает веки. Подхожу и присаживаюсь перед ним, кладу руки на его колени. Стараюсь не разглядывать внимательно лица, черты которого искажены.

– Папа…

Кажется, он хочет что-то сказать, но у него не получается. Я качаю головой.

– Не надо. Всё в прошлом.

Мою ладонь до боли сжимает сухая старческая рука. Как он успел так быстро постареть, а я и не знала?

– П-про… прости…

На его руке – след от ужасного ожога. Там когда-то было кольцо – древний артефакт, который самоуничтожился, когда Рон сбросил чары подчинения, которые отец пытался на него наложить.

Осторожно накрываю его руку ладонью.

– Всё теперь будет хорошо. Пойдём домой, папа. И... прости меня тоже.

Когда я перемещаю нас обратно к Замку янтарной розы, останавливаюсь ненадолго на подъездной аллее. Придерживаю спинку кресла и медленно, осторожно качу его перед собой. Пусть увидит эту красоту.

– Вот она – твоя мечта, папа! Мы вернули наследие наших предков – так, как ты всегда хотел. Жаль, что мама не может его увидеть. Она всегда думала, что это пустая фантазия, детская сказка. Но ты был прав – даже когда никто тебе не верил. Может быть, твоя вера и заставила меня поверить тоже. В то, что Замок янтарной розы действительно существует.

Кажется, он тихо плакал, пока мы всё ближе и ближе подъезжалик к этому величественному, прекрасному, неземному творению магии, мягко сверкающему переливами янтарных стен.

– Па-ап! Это гоблин, да? Он стлашный, я ево боюсь!

Генриетта спряталась за спину моего мужа, который встречал нас на пороге. Сын уже считал себя взрослым в свои пять, поэтому в отличие от сестры прятаться никуда не стал, но посматривал настороженно.

– Ничего, они к тебе привыкнут! – попыталась успокоить отца я, но увидела, с каким каменным лицом смотрит на него Генрих, и осеклась. Молчание разливалось тягучими волнами.

– Добро пожаловать в Замок янтарной розы, – наконец, проронил он, а потом развернулся и ушёл внутрь, уводя с собой детей.

Что ж, никто не обещал, что будет легко.

Я вздохнула и поцеловала в кончики ушей Подарка, который переместился мне на плечо и ласково потёрся о щёку, успокаивая.

Заходящее солнце лениво бросало последние лучи на его янтарную спину.

Теперь моя душа на месте. Теперь все наконец-то дома.

Эпилог третий (и последний)

Ещё год спустя

В День рождения принято получать подарки. И хотя по лукавому взгляду мужа я уже давно поняла, что что-то затевается, попросила только одного. Дать мне в этот день как следует выспаться!

Поэтому просыпалась я в нашей широкой постели одна-одинёшенька, пока Генрих занимал детей. Блаженно потянулась. В кои-то веки никто не вваливается с гиканьем и визгами на рассвете, не принимается по мне скакать и прыгать – даже Подарку строго-настрого было велено не приближаться к хозяйке.