Текст книги "Протокол вскрытия (СИ)"

Автор книги: Анна Орлова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 21 страниц)

– Мы того, пойдем? – возрадовался мэр.

– А? – Эринг отмахнулся. – Да, конечно.

– Постойте, – спохватилась я. – Как найти господина Рунфаса?

Несчастный побелел. И пролепетал:

– Ну я, того, не знаю. Нету его.

– Сообщите, когда появится! – сориентировался Эринг, сдвигая шляпу на затылок.

– Да, того, непременно! – мелко закивал господин Нарви.

Надо думать, драугры пугали его куда меньше, чем въедливый столичный полицейский.

Стоило Эрингу отойти, госпожа Анхильд дернула мужа за полу куртки и возмутилась:

– Чего мальчишка наговорил? Нарви, не будь тряпкой, сделай что-нибудь!

– Отстань, Анхильд! – отмахнулся мэр, ввергнув жену в предынфарктное состояние. – Ты, того, не понимаешь!

Увы, продолжение разговора мы не услышали. Они спохватились и сбежали в дом.

– Так что ты хотела? – Эринг проводил взглядом ускользнувших жертв.

Он развязал галстук, сунул его в карман и расстегнул верхнюю пуговицу на рубашке. Еще и рукава закатал!

– В общем, слушай…

Стараясь не упустить деталей, я изложила услышанную от мальчишки историю. Эринг слушал внимательно, щуря глаза и расхаживая туда-сюда.

– Ты права, – заметил он, когда я умолкла. – Стоит поговорить с этим эрилем. Знать бы, при чем тут драугры?

– Эринг, перестань! Кто-то просто воспользовался суеверностью крестьян.

– Ну-у, – протянул он, почесав бровь, – есть многое на свете, друг Регина…

– Что и не снилось нашим вельвам 12

[Закрыть], – закончила я иронически. – Ты же взрослый образованный человек, а веришь в такую чушь!

– Не то, чтобы верю, – сознался приятель неохотно, – скорее допускаю. А ты – материалистка!

– Именно! – разозлилась я. И невольно повысила голос: – Не начинай, ладно? В университете нам твердили об утбурдах 13

[Закрыть], драуграх и прочей нечисти, которую никто никогда не видел. Я зубрила ритуалы, способы изгнания, руны… Обычные суеверия!

– Ты все это соблюдаешь! – парировал Эринг. – И защиту в морге при мне обновляла.

– Действую по инструкции, – буркнула я. Глубоко вздохнула. – Слушай, давай я толком осмотрю труп. Желательно без лишних свидетелей.

Я кивнула на пару чумазых мальчишек, подглядывающих из-за угла. Еще за нами наблюдала идущая за водой девица, пропалывающая огород старуха… А скольких я не заметила!

– Как скажешь, – Эринг жестом подозвал констебля. – Амунди, перенеси тело вон в тот погреб.

Он махнул рукой на что-то вроде землянки.

– Только мне нужен свет, – уточнила я. – Много света. Кстати, госпожа Анхильд разрешила? Это же ее погреб?

– А? – задумавшийся о чем-то приятель обернулся. – При чем тут госпожа Анхильд? Мэр разрешил, а все имущество жены…

– Принадлежит мужу, – подхватила я, повторяя один из базисных принципов права Хельхейма. – Ладно, тебе виднее. Надеюсь, хозяйка со скалкой не прибежит.

– Не беспокойся, – прекрасно очерченные губы Эринга дрогнули в улыбке, – я сумею тебя защитить.

Он многозначительно похлопал себя по боку.

Я не стала спорить. Вспомнилась тетя Хельга, которая когда-то учила меня обращаться с сильным полом.

«Регина, детка, – говаривала она, затягиваясь сигаретой в длинном мундштуке, – никогда, никогда вслух не сомневайся в мужчинах! Их надо любить и хвалить, хвалить и любить. Иначе они вянут на глазах… во всех смыслах!»

* * *

Амунди позаботился обо всем. Он раздобыл хороший прорезиненный плащ, которым застелил пол, два мощных фонаря и ведро воды.

Эринг прислонился спиной к полке с рядами банок. За одежду можно не опасаться – ни следа пыли, ни пятнышка плесени. Земляной пол аккуратно посыпан песком. Разве что воздух немного затхлый.

Надев фартук, косынку и перчатки, я взялась за работу. Полноценное вскрытие, конечно, подождет до возвращения в Ингойю, но хоть нормально осмотреть труп я должна! Первым делом изучить отметины от веревки, пальпировать шею.

– Пишите, констебль: смерть наступила не от перелома шейных позвонков, как чаще всего бывает в таких случаях. Пока сложно сказать, было ли причиной смерти удушение с помощью веревки или проникновение в дыхательные пути посторонних предметов.

– То есть он мог задохнуться… в омеле? – не выдержал Эринг.

– Да, – не оборачиваясь, подтвердила я.

– М-да, – фыркнул Эринг. – Убийство с помощью древнего символа добра и гостеприимства 14

[Закрыть] – это как-то чересчур!

– Не отвлекай, – попросила я, принюхиваясь. Из-за вони на пустоши я упустила важный момент. – Похоже, жертва находилась в состоянии сильного алкогольного опьянения.

– Насколько сильного? – оживился он.

– Без анализов точно не скажу. – Пожала плечами я. – Думаю, он вряд ли понимал, что происходит.

– Зачем тогда его били по голове? – поразился Эринг.

– Откуда мне знать? – рассеянно ответила я, стягивая с трупа сапоги, а затем срезала штаны (проще так, чем возиться и снимать). И, не удержавшись, присвистнула.

– Так впечатляет? – заинтересовался Эринг, заглядывая мне через плечо. – Ничего себе!

– Констебль, отметьте, что половые органы трупа перевязаны бело-золотистой тесьмой шириной примерно два-три сантиметра. В области яичек завязан бант. На коже в нижней части живота острым предметом, предположительно, шилом или острием ножа, вырезаны следующие руны: соуло, йера, дагаз.

– Мать моя, женщина, – пробормотал Амунди, послушно записывая. – Кто ж это над ним так?

– Выясним, – пообещал Эринг. Голос его был суров: ни один мужчина не может спокойно относиться к надругательству над самым драгоценным. – Продолжай, Регина!

– Как скажешь, – согласилась я…

На первый взгляд, больше ничего занимательного: ни татуировок, ни телесных повреждений.

– А это что? – заинтересовалась я. – Кажется, пятнышко крови в углу рта. Констебль, посветите!

– Давай я, – предложил Эринг, тоже склоняясь над трупом.

Зубы убитого пришлось разжимать ножом. На языке орка красовался странный росчерк, нанесенный чем-то острым.

– Эйваз? – неуверенно предположил Эринг.

– Да. Кстати, знаки вырезали на еще живой жертве.

– Когда, говоришь, его убили? – уточнил Эринг, методично осматривая сложенные в стороне вещи покойного. Кучка личных предметов: металлический гребень, носовой платок с вышитым инициалом, небольшая фляжка с чеканкой.

– Примерно два-три дня, – я накрыла тело простыней. – Кстати, возьми.

И протянула Эрингу снятый с предплечья орка кожаный браслет с вплетенными бусинами и камушками. Он задумчиво покрутил дешевую вещицу.

– Жил он явно небогато, – заметил Эринг задумчиво. – Обычно орки увешаны золотом, а у этого только дешевая самодельная цацка.

– Это не просто браслет, – вдруг подал голос Амунди.

– Что? – обернулся Эринг.

– Я такие штуки раньше видал, – констебль мотнул головой, будто отгоняя невидимую муху. – Я на войне в Хусавик служил. У нас орки были, из мобилизованных.

– Ближе к делу! – Эринг напрягся. Серые глаза горят азартом, челка вздыбилась, ноздри хищно трепещут.

– Я и говорю, – пожал широченными плечами констебль. – У них это знак помолвки. А уже на свадьбе золото или серебро надевают.

– Ясно, – проронил Эринг задумчиво, пряча улику в карман. – Судя по состоянию, носили его совсем недолго. Неужели кто-то из местных связался с орком?

Интересный вопрос. Смешанные браки в Хельхейме не приветствовались, а о других орках в окрестностях мэр бы упомянул.

Эринг обвел взглядом погреб и скомандовал:

– Амунди, запри дверь и покарауль, – он дернул плечом. – Мэр назвал какого-то Кари, лучшего друга убитого. Он должен знать о невесте. Регина, давай сразу с ним поговорим, а? Он потом уйдет на вечерний лов. А потом поедим. Ладно?

Он просительно заглянул мне в глаза. Я невольно улыбнулась и смилостивилась:

– Ладно уж, давай своего Кари.

* * *

Мы с Эрингом шли рука об руку.

Солнце клонилось к закату – в горах темнеет рано. В мягком вечернем свете долина выглядела удивительно тихой и мирной. Белые хлопковые поля, белые барашки облаков, зеленые луга, – воплощенная пастораль.

– Так что ты об этом всем думаешь? – Эринг заботливо поправил на мне шляпку.

Я благодарно кивнула и сказала тихо:

– По-моему, это ритуальное убийство.

– А может, месть обиженной женщины? – усомнился он. – Учитывая художества у него в паху. И браслет.

– Ага, – подхватила я, – а потом она зачем-то порезала любовнику язык…

– За нарушение обещания жениться? – азартно предположил Эринг. Фантазер!

– А потом подвесила на дерево. Взрослого мужчину.

– М-да, – хмыкнул Эринг, ничуть не смутившись. Он сам понимал абсурдность этой версии, а спорил просто потому, что ему так лучше думалось. – У женщины мог быть сообщник.

– Или это все – веселое празднование летнего солнцестояния, – мрачно пошутила я.

– Ага, и местные знают, кто так «повеселился», – подхватил Эринг. – И покрывают, конечно. Орка тут не любили, это точно.

Я потерла лоб. Ночью не выспалась, а день выдался насыщенным. Моему мозгу определенно не хватало отдыха и питания.

– Согласна, – произнесла я задумчиво. – Но, Эринг, это же крестьяне! Его бы просто ударили по голове или столкнули в море. Затевать жертвоприношение? Перебор, согласись!

– Возможно, – неохотно признал он и нахмурил брови. – Слушай, ты в этом лучше разбираешься. Все сделали как надо? Или где-то налажали? Ну, ты понимаешь.

Я припомнила детали и пожала плечами.

– Думаю, убийца отлично знал, что делал. И это вряд ли малограмотный селянин. Таким вещам в школе для бедных не учат.

– Может, их тот эриль подговорил? – азартно предположил Эринг.

Я лишь пожала плечами. Игра в вопросы, на которые не было ответов, изрядно меня утомила.

За разговором мы почти вышли за пределы деревни.

К скале прилепился старый дом, похоже, видевший не одно поколение жильцов. Он хорошо держался, лишь кое-где требовалось подновить кладку. Скромный сад выглядел ухоженным, и цветник у входа оформлен со вкусом.

Я открыла рот… и закрыла.

Распахнув калитку, навстречу вышел рыбак с переброшенной через плечо сетью. Тетя Хельга о таких говорила: «Мужчина в самом расцвете сил и возможностей!». Уже не настолько юный, чтобы плохо представлять, для чего нужны женщины, но еще не успевший растерять часть роскошной блондинистой шевелюры. Выгоревшие брови, смуглая от загара кожа, под расстегнутой парусиновой рубахой угадывались сильные мускулы, на груди курчавились золотистые волоски.

Вспомнилась портовая песенка: – «Я вам не скажу за всю Ингойю, вся Ингойя очень велика. Но и в Нидд, и в Одд, и в бухте Рауд обожают Кари-рыбака!»

Укоризненный взгляд Эринга (подкрепленный рывком за руку) привел меня в чувство.

– Инспектор Эринг, ИСА, – отрекомендовался приятель. Обо мне он словно позабыл. – Расследую убийство Ханзи.

Рыбак помрачнел и захлопнул калитку в сад. Несмотря на широкополую шляпу, он прикрывал лицо рукой, словно неяркий вечерний свет резал глаза.

– Кари я, и что? – неприветливо буркнул он, поворачивая голову

Я досадливо прикусила губу. Его щеку и шею обезобразили следы давних ожогов. Такой экземпляр испортили!

– Говорят, вы с Ханзи были друзьями? – прищурился Эринг.

– Ага, – неохотно подтвердил Кари, не оборачиваясь. Войти он не предложил, напротив, вытянул руку, перегораживая проход. – Он мне жизнь спас. А теперь идите, куда шли. Я спешу.

– Хм, – протянул Эринг. – Смотрю, вы не очень-то хотите найти убийцу.

– Это ваше дело! – привалившись спиной к калитке, Кари надвинул шляпу пониже. – Вы из полиции, вы и ищите. А я тут не причем.

– Вы его не любили, – констатировал инспектор. – Так?

– Его никто не любил. – Угрюмо сообщил рыбак. – Не люблю я это племя, хотя Ханзи я был здорово должен. А он еще и лез куда не просят, хотел по-своему переделать!

– Что именно? – тут же уцепился Эринг.

Солнце зашло за гору. Сумерки наступили стремительно и неотвратимо, как диарея.

– Да все! – отмахнулся Кари, наконец отняв ладонь от глаз. Хотя взгляда по-прежнему не поднимал. – Ханзи был мечтатель. Твердил, что земля может давать тройной урожай, если удобрять правильно и запустить механику. Разве местным такое понравится?!

– Это означало, что некоторых работников уволят? – уточнил Эринг, задумчиво склонив голову к плечу.

– Да почти всех, – хмуро подтвердил Кари. – А Ханзи не хотел слушать.

– И кто об этом знал?

– Все! – кратко ответил Кари, нахмурил лоб и объяснил нехотя: – Его же хель прислали. Я могу идти? Мне в море надо.

– Хм, – Эринг смерил его взглядом. – Чем вы занимались в канун летнего солнцестояния?

Вот теперь рыбак вскинул на Эринга глаза. Мутные, больные, как при жаре.

– Пил. – Он с силой сжал челюсти, отчего шрамы проступили особенно ярко, и процедил: – Я всегда напиваюсь в эту ночь. Уже пять лет. С той бомбежки.

– Вы из Мидгарда, верно? – поинтересовался Эринг ровно. – И у вас погиб кто-то из близких?

– Да! – Кари резко отвернулся. – Жена и дочка. А меня вытащил Ханзи. Теперь довольны?!

И бросился прочь, бесцеремонно оттолкнув меня с дороги.

– Интересно, – Эринг привычно взъерошил волосы на затылке

– Что именно? – уточнила я устало. Хотелось прислониться к камням ограды, но их покрывал слой лишайников.

– Во-первых, не с покойником ли он пил? – Эринг задумчиво побарабанил пальцами по замшелому валуну. – А во-вторых, почему он так боялся, что мы зайдем в сад?

И прищурился, разглядывая калитку.

– Хочешь воспользоваться случаем? – спросила я для проформы.

– Ага, – подтвердил он легкомысленно, ощупывая простенький навесной замок.

Я попыталась воззвать к его совести:

– Эринг, ты же страж порядка. А собираешься проникнуть в чужой дом без разрешения.

– И без ордера, – согласился он, сосредоточенно ковыряясь в замочной скважине перочинным ножом. – Цель оправдывает средства.

– Не боишься, что поймают?

– Не поймают! – самоуверенно пообещал Эринг. – Если быстро. Не отвлекай. Ну, вот!

Замок согласно щелкнул и раскрылся.

Я быстро осмотрелась. Благодаря тому, что дом Кари стоял на отшибе, у скалы, местные жители наблюдать не могли.

– Все чисто, – доложила я, невольно понизив голос.

– Регина, – усмехнулся Эринг, – не переигрывай!

– Ладно, – хмыкнула я, уже не таясь.

– Чем больше ты оглядываешься, тем подозрительнее выглядишь, – объяснил многоопытный инспектор. – Наглость – второе счастье.

– Иногда даже первое, – согласилась я.

Эринг осторожно толкнул от себя калитку. Она не поддалась, только негромко скрипнула.

– Заперто, – констатировал он, недовольно сжав красивые губы. – И не на обычный запор. Попробую перелезть.

Эринг с сомнением покосился на каменный забор. Перебраться можно, только если эриль наложил заклятие только на дверь. Рассчитывать на такое разгильдяйство не стоило.

– Постой, – попросила я, в свою очередь внимательно рассматривая калитку.

Присела на корточки, провела пальцами левой руки по замку. Затем сдвинула ладонь ниже, еще ниже. Погладила обычные на первый взгляд царапины. Попробуем…

Не отнимая руки от защитных рун, я другой рукой вынула из кармана скальпель и одним движением раскрыла футляр. Хоть для чего-то сгодится унаследованный от папы талант!

Эринг позади присвистнул.

– Ничего себе, маникюрный ножичек, – одобрительно проговорил он, склоняясь ко мне так близко, что волоски на затылке зашевелились от его дыхания.

– Рабочий инструмент, – поправила я недовольно, передергивая плечами. Терпеть не могу, когда мне сопят в шею! – Например, для рассечения спинного мозга. Отодвинься немного, мне неудобно.

– А в кармане-то он тебе зачем? – удивился Эринг, отстраняясь.

– Я слабая девушка, – объяснила я рассеянно, – которую всякий может обидеть.

– Сам виноват, – хмыкнул он. Его живой интерес я ощущала даже спиной. – В смысле, спинной мозг можно рассекать не только у трупов, да?

– Разумеется, – согласилась я. Руку с ножом закололо, и я поморщилась: – Не мешай.

Эринг послушно умолк, а я аккуратно подправила ножом начертанные на дереве руны, шепча вызубренные в детстве строки: «Руны на роге режу, кровь моя их окрасит. Рунами каждое слово врезано будет крепко!» 15

[Закрыть]

Чужая магия поддавалась неохотно. Чуть-чуть поднажать…

– Другое дело, – я полюбовалась делом своих рук. – Попробуй теперь.

И, отряхнув выпачканные на коленях брюки, поднялась на ноги. Эринг, задев меня плечом, снова толкнул калитку. Она открылась, протестующе заскрипев.

– Регина, – с чувством проговорил Эринг. – Ты – чудо!

– Я знаю, – согласилась я нескромно. – Пойдем уже!

– Пойдем, – кивнул он и шагнул в сад, негромко насвистывая «Раз пошли на дело мы с коварным Локи…»

Дом был похож на испуганную черепаху. Он отгородился от мира запертой дверью и закрытыми ставнями. Для порядка Эринг обошел вокруг, подергал надежные запоры, нагнувшись, ковырнул пальцем защитные руны на пороге.

– Регина, можешь что-то сделать? – поинтересовался он без особой надежды.

Я покачала головой, потом спохватилась и объяснила вслух:

– Вряд ли. С камнем работать сложнее, и вообще…

– Вообще – что? – спросил Эринг, обернувшись.

– Я не хочу вламываться в этот дом, – призналась я честно, надеясь, что он не станет расспрашивать меня о причинах. – И хотелось бы знать, кто здесь ворожил.

Вот чем мне всегда нравился Эринг, так умением схватывать на лету.

– Тот бродячий эриль… как его?

– Господин Рунфас, – подсказала я. Не удержавшись, фыркнула.

– Ты права, очень нескромный господин, – усмехнулся приятель. – Так что думаешь?

– Не уверена. Может, тот эриль, а может Кари кое-что умеет. Кстати, он ведь не один живет, верно?

– Откуда ты знаешь? – Эринг склонил голову к плечу. – С сестрой вроде.

Я указала на аккуратные клумбы.

– Он не похож на цветовода.

– Ладно, – махнул рукой Эринг, – давай тут немного осмотримся. А потом…

– Потом – ужинать! – потребовала я. – Уже темнеет.

– Регина, не вредничай. И вообще, можешь идти, я сам справлюсь.

Эринг улыбался с предвкушением. Вот уж любитель совать нос в чужие тайны!

Хотелось так и поступить. В конце концов, я ведь не сыщик! Я вздохнула и пошла следом за Эрингом, который уже топал по тропинке вглубь сада.

* * *

Через полчаса мое терпение иссякло. Эринг методично обшаривал все вокруг, сантиметр за сантиметром.

– Можешь сказать, что мы ищем? – не выдержала я. – Труп, чистосердечное признание, веревку, идентичную той, на которой был повешен Ханзи?

Какой преступник просто оставит улики в саду?

– Что-нибудь подозрительное, – приятель не отвлекался от разглядывания найденной под кустом тряпки.

– Исчерпывающе, – язвительно заметила я.

Он вынул из кармана лупу. Склонился над линялой тканью, что-то высматривая.

– Регина, ну сама подумай! Не зря же он запер калитку. Что-то тут должно быть…

Я вздохнула (может, хозяин боялся, что мальчишки вытопчут цветник?) и присела на валун в стороне. Камень за день нагрелся, и я пригрелась, как кошка на батарее.

Фу, а чем это воняет? Видимо, неподалеку отхожее место. Я обвела ленивым взглядом окрестности. И замерла, разом стряхнув сонливость.

– Эринг, – позвала я. Собственный голос показался мне странным. Откашлялась и повторила громче: – Эринг! Иди сюда!

– Что? – кратко спросил он, в мгновение ока очутившись рядом.

– Я была не права, – призналась я негромко, не отводя взгляда от наполовину засохшего дерева. Завязь еще не успела окончательно увянуть и сморщиться. – Здесь действительно есть кое-что интересное.

Не уточняя, я жестом попросила его следовать за мной. Осторожно приблизилась к яблоне, опустилась на колени, осторожно разгребла листья. На стволе бурела надпись: «Хаг Алу», а вокруг – трижды повторенная руна альгиз и перевернутая эваз.

– Что это значит? – теперь в негромком баритоне Эринга не слышалось и тени дурашливости.

– Хагалаз, ансуз, гебо – ансуз, лагуз, уруз, – прочитала я задумчиво. – Старая формула для уничтожения враждебных сил, какой-то угрозы. Альгиз – это понятно, защита. Эваз – странствие духа. В перевернутом виде…

Я оборвала пояснения. Еще раз оглядела несчастное дерево, к которому не хотелось прикасаться.

– Так что это такое? – не выдержал Эринг.

Глаза его, обычно безмятежные, сейчас потемнели, как грозовые тучи.

– Это… – начала я.

Договорить мне не дали. Мелькнула тень, и меня пребольно дернули за руку.

– Что вы здесь делаете?! – закричал прерывистый от слез девичий голос. – Не смейте трогать! Уходите, вы!..

Эринг с немалым трудом отодрал от меня плачущую девушку. На ее зареванной мордашке застыло выражение скорби и отчаяния.

– Эй, потише! – велел Эринг, едва удерживая рвущуюся девицу. – Ты сестра Кари, да?

– Да, – она поникла, и слезы полились водопадом. – Я – Бирта.

– Ты зачем напала на Проводника мертвых? – строго спросил Эринг, явно пытаясь поразить ее моей должностью.

Помогло – девица впечатлилась так, что даже рыдать перестала.

– Вы… Вы… Правда?!

– Правда, – подтвердила я раздраженно. Терпеть не могу суеверия, которые напридумывали вокруг моей работы.

Девушка высвободилась из рук Эринга и начала заплетать растрепанные волосы. Рукав ее просторного платья упал почти до локтя, открывая кровоподтеки на запястье.

– Кто вас бил? – спросила я резко.

– Никто, – пролепетала она испуганно и вжала голову в плечи.

Мы с Эрингом посмотрели друг на друга. Он едва заметно кивнул и вдруг ласково приобнял Бирту.

– Не плачь, – заворковал он, осторожно касаясь кончиками пальцев ее щеки. – Зачем портить такое хорошенькое личико слезами?

– Я… Я… – пролепетала она, глядя на него широко раскрытыми глазами.

Слезы мгновенно высохли, лишь загнанное выражение в глубине миндалевидных светлых глаз осталось.

– Чего ты боишься? – продолжил Эринг мягко. – Ну же, расскажи мне.

– Нет. Нет! – она вырвалась из его рук, как верткая форель с крючка. – Я… Не должна говорить!

И ринулась прочь. Эринг поймал только воздух.

– Очень загадочно! – констатировал он, глядя вслед красавице.

– Пойдем. Я голодна, как Хель!

– Так тебе положено, – усмехнулся он, подавая мне руку. – Ты же ее жрица.

– Стукну! – посулила я. – Знаешь же, терпеть не могу эту чушь.

– Ой, боюсь, – он сделал испуганное лицо и отшатнулся. – Не бей меня, Регина, я тебе еще пригожусь!

– Шут, – вздохнула я. – Почему я все время иду у тебя на поводу?

– Потому что я – хороший! – сообщил он торжественно, прикрывая за нами калитку. Восстановить охранные чары он даже не пытался. Вряд ли Бирта скроет от брата наш визит.

– Очень! – с чувством сказала я.

– Ладно, – посерьезнел Эринг и снова подставил локоть. – Что ты там говорила насчет этого дерева?

– Похоже, Кари страшится злых гостей. Я бы сказала, необычных гостей.

– Необычных? – повторил Эринг и предположил с ноткой недоверия: – Ты имеешь в виду призраков?

– Именно! Причем боится панически.

– Ты же уверяешь, что их не существует! – не преминул подколоть Эринг.

– Не существует, – холодно подтвердила я. – Что не мешает некоторым в них верить. И на твоем месте я бы задумалась, почему Кари так сильно их опасается.

– А может, Бирта? – он прикусил щеку. – Слушай, ведь сходится! Она так перепугалась, когда мы нашли ту штуку. И синяки. Может, это ее покойник хватал?

– Не выдумывай – я дернула его за руку. – Судя по виду, кровоподтеки свежие. А Ханзи убили минимум два дня назад.

– А если это – пятна призраков? – Эринг понизил голос. – Он не может найти покоя, вот и пытается привлечь внимание! Может, поговоришь с ним? Тебя же учили!

– Эринг! – рассердилась я, останавливаясь перед погребом. Констебль бдел. – Сколько тебе раз повторять: призраков не бывает!

– А вдруг? – настаивал он. – Тебе что, сложно?

– Сложно! – рявкнула я. – Кто я, по-твоему? Хермод 16

[Закрыть], отправившийся за Бальдром в царство Хель?

– Ладно! – Эринг навесил на погреб замок и махнул Амунди. – Пойдем ужинать, констебль.

* * *

За ужином Эринг обрушил на семью мэра все свое обаяние. Поначалу госпожа Анхильд хмурилась (видимо, узнала, какое безобразие учинили в ее погребе), однако вскоре оттаяла и разговорилась. Мэр стал ее поправлять и постепенно увлекся.

Эринг умел располагать к себе людей, даже на меня действовало, хотя я знала его, как облупленного. Казалось, он с огромным интересом слушал о проблемах местных земледельцев, о сложностях выращивания хлопка, о работе на общем поле. И умело вылавливал из этого потока нужные сведения.

Амунди уплетал кашу, исподтишка наблюдая за начальством. Его лицо казалось вытесанным из камня, лишь временами на губах мелькала усмешка, а в маленьких глазках под массивными надбровными дугами читалось одобрение.

От усталости и сытной еды я совсем осоловела и клевала носом.

– Можете не бояться призраков! – сквозь дрему донесся до меня жизнерадостный голос Эринга.

Что-что? Я встряхнулась и прислушалась. Эринг молол такое, что хотелось стукнуть его ложкой по лбу.

– С нами же Проводник мертвых! Она не даст вас в обиду, – убеждал он. И невинно осведомился: – Правда, Регина?

Мэр с супругой смотрели на меня с благоговейным ужасом, зато мальчишка отчего-то косился неприязненно.

– Как только увижу призрака – сразу прогоню! – посулила я мрачно. Какую игру затеял Эринг?

– Вы же не верите в духов! – выпалил мальчишка. – Я слышал, вы говорили!

– Главное, что я умею с ними обращаться, – буркнула я с досадой.

Эринг торопливо дожевал и состроил просительную мину.

– Ты главное их сразу не упокаивай, ладно? Попробуй по-хорошему, ага?

– Попробую, – пообещала я. И попросила госпожу Анхильд: – Можно умыться?

– Сейчас, сейчас, – засуетилась она. – Пойдемте, госпожа!

– Спасибо, – ответила я и пожелала мужчинам спокойной ночи.

Мне хором пожелали того же… Сглазили.

* * *

А так хорошо все начиналось!

Хозяева уступили нам дом. В первой комнате устроились инспектор с констеблем, вторую заняла я. Звать Эринга к себе под бочок не стала. Бдительность прежде всего!

Дом затих, только за ставнями завывал ветер. Буколический антураж – с вязаными половичками, подушками и мягкими игрушками – навевал сон.

Свернувшись клубочком под одеялом, я сонно думала, что надо бы заказать новый остеотом 17

[Закрыть] или хотя бы хорошо заточить старый, когда сверху раздался грохот. От неожиданности я подпрыгнула.

На крыше грохотало так, словно там металась перепуганная корова. Я откинула одеяло. В этот момент в комнату ворвались Эринг с Амунди – всклокоченные, сонные, в одних подштанниках, зато с револьверами. Незабываемое зрелище!

– Регина, ты цела? – с порога встревожено спросил Эринг, окидывая комнату цепким взглядом. Он держал керосиновую лампу, в дрожащем свете которой по дому метались тени.

Констебль глянул на меня и еле заметно улыбнулся.

– Разумеется, – раздраженно отозвалась я, сообразив, как выгляжу. За неимением собственной ночной рубашки пришлось надеть сорочку госпожи Анхильд. Эдакая плащ-палатка, только в розовый цветочек и с ленточками.

– Амунди, – напряженно позвал Эринг. На его щеках проступила щетина, а из дырки в носке выглядывал палец. – Придется лезть на крышу.

Констебль кивнул, а я выругалась про себя. Приятель всерьез полагал, будто наверху обосновались призраки. Сказки уверяют, что потусторонние существа любят прыгать на крышах, пытаясь их разрушить и пробраться внутрь. А когда добьются желаемого, нападают на людей и забивают до смерти.

Только что Эринг намеревался противопоставить драуграм? Не револьверы же, в самом деле!

– Не надо, – вмешалась я. – Я знаю, кто там резвится. – И добавила громче, чтобы перекрыть грохот: – И этот кто-то схлопочет от меня резекционным ножом 18

[Закрыть] по надкостнице голени!

Один из малолетних хулиганов отвлекся, пытаясь вникнуть в смысл непонятных слов, в наступившей паузе отчетливо послышалось: «Ой!»

Эринг сориентировался мгновенно.

– Немедленно прекратить! – заорал он. – Или пойдете под суд!

Наверху ойкнули уже на несколько голосов, кто-то панически завопил: «Пацаны, шухер!», прогрохотали торопливые шаги, зашелестела листва.

– Амунди, глянь, что там, – велел Эринг.

Констебль кивнул и вышел.

– За что ты собрался их привлечь? – поинтересовалась я у Эринга, зябко поежившись.

– За препятствия следствию, – хмыкнул он и обнял меня за плечи. – Или за хулиганство. В конце концов, даже настоящих призраков можно судить 19

[Закрыть]!

Устраивать суд в дверях 20

[Закрыть] не пришлось. Спустя минуту Амунди вернулся и доложил:

– Чисто.

Эринг отчего-то колебался.

– Амунди, иди спать, – приказал он и повернулся ко мне. – Регина, я останусь с тобой.

Я махнула рукой и направилась в постель.

* * *

Снилась какая-то чушь. Очень грустный призрак протягивал мне собственную голову, зачем-то требуя ее вскрыть. А я все отнекивалась и почему-то краснела…

– Регина, – позвал вдруг кто-то подозрительно знакомым голосом, тряся меня за плечо. – Регина, проснись!

– А? – сонно спросила я, с трудом разлепив тяжелые веки. Надо мной склонился встревоженный Эринг. – Что случилось?

– Призраки, – пояснил он вполголоса.

– Опять?! – возопила я. Сон слетел с меня, как подхваченная ветром газовая вуаль. – Скальпель им в печень!

– Не поможет, – возразил Эринг, помогая мне подняться. Руки его отчего-то были холодны и подрагивали.

Оглядевшись, я поняла, почему. В центре комнаты парило нечто похожее на облачко тумана.

Бравый инспектор смотрел на него, как ребенок на вылезшего из-под кровати буку. Разве что маленький мальчик обнимал бы плюшевого пингвина, а не револьвер.

– Эринг, – Он не ответил, и я повторила громче: – Эринг!

– Что? – глухо откликнулся он, не отрывая взгляда от загадочного призрака.

– Очнись! – хотелось фигурно нарезать ломтиками всех, кто не давал поспать.

Это просто розыгрыш, только более изощренный. Я встала и шагнула между призраком и Эрингом. Вынула из кармана нож, кольнула палец и начертила прямо в воздухе три символа.

Проклятье, что я делаю?

– Руны на роге режу, кровь моя их окрасит. Рунами каждое слово врезано будет крепко. С гостем своим незваным нынче поговорю я, только на пользу ль будет слово, что мертвый скажет? 21

[Закрыть]

Едва я успела договорить, как раздался мерзкий звук, напоминающий скрежет ножа по стеклу, а призрак завертелся смерчем – и сгинул, без следа растворившись в предутренней мути.

Я оглянулась на приятеля. Колени позорно дрожали, а в горле застыл противный ком. Неужели это на самом деле? Тьфу, что-то я расклеилась.

Эринг по-прежнему смотрел в одну точку, бледен и недвижим. На зов он не откликался, на раздражители не реагировал. Тоже мне, защитник!

– За что?! – возопил приятель, прижимая руку к красному отпечатку моей ладони на щеке.

– Извини, – формально сказала я, стараясь не показать, с каким удовольствием влепила ему пощечину.

– Я же мог тебя застрелить! – продолжал разоряться он.

– Да? – я скептически подняла бровь.

Эринг смутился и спрятал револьвер за спину. Вмазать кому-нибудь по физиономии он всегда не прочь, а вот стрелять не любил.

– Ну вот, а ты не верила в призраков! – нашелся он.

– И теперь не верю, – дернула плечом я.

– Сама же видела! – Эринг подошел к окну и подергал запертые на ночь ставни. Щеколда держала крепко. Пришлось повозиться, чтобы распахнуть створки.

– Вовсе нет! – отрезала я. – Это мог быть розыгрыш или галлюцинация.

– Не поверишь в реальность, пока не пощупаешь? – тон Эринга был почти сочувствующим.