Текст книги "Последствия"
Автор книги: Анна Диллон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 21 страниц)
Глава 33
– Роберт. Роберт.
Открыв глаза, Роберт Уокер обвел комнату взглядом. Он вспомнил, что находится в постели… своей любовницы, Стефани Берроуз, и улыбнулся лицу, склонившемуся над ним.
– Привет…
– Привет.
Однако все изменилось, как только его глаза скользнули по шторам, которые Стефани обычно задергивала на ночь: улыбка тотчас исчезла.
– Боже мой, сколько же я спал?
– Несколько часов. Сейчас девять.
Девять. Неужели день и вечер так быстро пролетели? Он помнил, как принимал душ: стоя под струями горячей воды, испытывал невероятное наслаждение; как после душа надел халат… Дальше… Он не помнил ни как оказался на кровати, ни как Стефани укрывала его теплым одеялом. Резко сев, Роберт сказал:
– Мне нужно идти…
– Но сначала ты поешь, – твердо сказала Стефани. Она сидела на краю кровати, держа в руках поднос, на котором лежала большая пицца, рядом стояла бутылка красного вина и два бокала.
– Я заказала пиццу. В холодильнике ничего нет, а выходить из дома, оставив тебя здесь одного, мне не хотелось.
Роберт, бросив взгляд на ветчину и ананасы, решительно замотал головой, – ему уже давно пора быть дома, Кейти будет вне себя от ярости, – но его желудок выдал его, неожиданно громко заурчав. И в следующую минуту Роберт понял, что был не просто голоден, он был чертовски голоден.
– Съешь только один кусочек, – предложила она.
Роберт стал быстро и жадно есть, почти не прикасаясь к вину: он не хотел рисковать, боясь, что по дороге в Свордз его может остановить патруль. Они ели в абсолютной тишине, и за это время Роберт успел придумать, что скажет Кейти в свое оправдание: он задержался в офисе потому, что вспомнил еще о нескольких знакомых Джимми, которым необходимо было сообщить о его смерти и о том, что похороны состоятся в понедельник. Один из них предложил Роберту встретиться и выпить. Ей позвонить он не мог: у телефона сел аккумулятор. Поверит ли она этому? На первый взгляд, история выглядела весьма правдоподобно. В этом и заключается отличие хорошей лжи от плохой.
– Когда ты последний раз ел? – наконец спросила его Стефани.
Он покачал головой.
– Я перекусывал несколько раз на бегу. Когда… когда Джимми умер, мне пришлось не только взять на себя организацию похорон, но и сообщать о случившемся членам его семьи. Двое из трех его братьев приедут на похороны. Они живут в разных странах: Ллойд – в Австралии, Микки – в Канаде, Тедди – в Америке, в Бостоне. Я разговаривал с Микки, самым старшим из братьев. Он попросил меня отложить похороны до их приезда и взять на себя всю организацию.
– Когда состоятся похороны?
– В понедельник, тридцатого. Решено похоронить Джимми в Гласневине. Тедди и Микки приезжают завтра утром, а Ллойд отказался, сославшись на дела.
– Как ему не стыдно!
– Я согласен с тобой. Но они никогда не были близки. Джимми никогда не рассказывал мне о том, что же произошло на самом деле, я только знаю, что, когда их семья распалась, он остался жить с матерью, в то время как остальные братья предпочли уйти с отцом. Развод родителей не только сломал их жизни, но и разделил семью на части. Не перестаю удивляться, насколько его ситуация схожа с моей: я думаю, что в детстве мы получили один и тот же горький опыт. – Он посмотрел на Стефани, затем улыбнулся. – Извини, я только и делаю, что говорю о себе. Расскажи, как у тебя прошло Рождество? Ты была дома?
Стефани кивнула в ответ. Она взяла с кровати поднос и поставила его на маленький столик. Затем, прислонившись к подоконнику, скрестила на груди руки.
– Да, я летала домой. Решение было принято в последнюю минуту, лететь пришлось через Лондон, но мне все же удалось добраться домой в сочельник, хотя и поздно ночью. Было так здорово вновь оказаться дома, увидеть мать и отца. Я не ожидала, что они так постарели, особенно отец. Говорят, что время бежит; мне кажется, оно несется с бешеной скоростью. Знаешь, какое решение я приняла? Как можно чаще бывать дома; если будет получаться, то каждые два или три месяца.
– Хорошая мысль. – Сбросив с себя одеяло, Роберт опустил ноги на пол.
– Мне действительно пора. – Быстро натянув на себя нижнее белье, носки, он взял в руки брюки.
Какое-то время Стефани продолжала молча наблюдать за ним, но затем не выдержала:
– Подожди! Мы с тобой обо всем поговорили, за исключением самого важного; о нас. Обо мне. И о том, что я, очевидно, беременна.
Открыв шкаф и достав оттуда одну из своих рубашек, он начал медленно ее застегивать. Реакция Стефани его удивила. Все это время, что он находился у нее, она старательно обходила эту неприятную для него тему. Он уже начал думать, что вопрос решился, и решился благодаря тому, что Стефани сама смогла принять решение. Повернувшись к ней лицом, он спросил:
– Откуда у тебя такая уверенность?
– Уверенность?
– Ну да, что ты беременна.
– Я сделала тест, результат положительный. Поэтому я так быстро вернулась домой.
Заправляя рубашку в брюки, он кивнул, давая понять, что слышал ее слова. Он никогда с этим не сталкивался прежде и поэтому относительно двухнедельной задержки не мог сказать ничего определенного: он не знал, много это или мало. На его взгляд, это было нестрашно.
– Хорошо, предположим, ты права. Что ты собираешься делать?
Отойдя от окна, Стефани подошла к Роберту и встала напротив.
– Что ты имеешь в виду?
Он удивленно заморгал.
– Только не говори, что ты собираешься рожать.
– Я хочу этого ребенка, – прошептала она.
Но это безумие! О чем она только думает? Похоже, что ни о чем. Нет-нет, он просто чего-то не понимает. Она же не сумасшедшая, чтобы сознательно пойти на то, чтобы потерять все, на что было потрачено столько лет упорного труда. Возможно, сказываются последствия длительного перелета. Или эмоциональное состояние, в котором она находится, мешает ей трезво оценить всю ситуацию.
– Но ты не можешь это сделать, – сказал он, стараясь, чтобы голос звучал убедительно. – Этот дом… твоя работа… Ты не сможешь иметь все это, если появится ребенок.
– Смогу, если буду не одна.
Нет, все что угодно, но только не ребенок, которому в новогодних планах Роберта места не отводилось. У него уже есть взрослые дети; он уже прошел через это и больше не хочет. Сосредоточенный и погруженный в собственные мысли, он пытался застегнуть манжеты рубашки.
– Если еще я отец этого ребенка…
Не в состоянии больше сдерживать себя, она дала ему пощечину с такой силой, что его голова резко откинулась назад. Он почувствовал, как у ранее поврежденного зуба откололся кусочек. Внезапно охватившие его боль и гнев были настолько сильны, что он был готов ударить ее.
– Как ты смеешь говорить мне это! Ты прекрасно знаешь, кто отец ребенка!
– Извини, – сказал он, держа ладонь у покрасневшей щеки. Чтобы успокоиться, он постарался дышать как можно глубже и ровнее. Ему показалось удивительным, что в течение одной недели он уже дважды получал пощечины и дважды по одной и той же щеке. – Возможно, я не совсем правильно выразился. Извини, я не имел в виду ничего, что могло бы тебя обидеть.
Конечно же, у него не было ни малейшего сомнения в том, что если Стефани действительно беременна, то это может быть только его ребенок. Никакого другого мужчины у нее не было.
– Давай рассуждать логически. Я уже вырастил детей и не хочу еще раз начинать все сначала. Твоя карьера складывается достаточно успешно. Ты подумала, что будет с ней, когда родится ребенок? Его появление, скорее всего, положит ей конец. По этим причинам мы оба не можем допустить появления постоянно плачущего ребенка в нашей жизни. – Роберт не сомневался, что на этот раз ему удалось привести настолько убедительные аргументы, что Стефани придется с ним согласиться. – И потом, что я скажу Кейти и детям?
Стефани продолжала стоять молча, и он догадывался, что сейчас происходит у нее внутри. Безусловно, рано или поздно она поймет, что он был прав. Зная, что она попала в эту ситуацию благодаря ему, он очень хочет – испытывает огромное желание – помочь ей из нее выпутаться.
– Послушай, если тебя интересует мое мнение, что делать с ребенком, то я бы предложил сделать аборт. Я, конечно же, его оплачу и поеду вместе с тобой в клинику. – Неожиданно пришедшая в голову мысль заставила его улыбнуться. – Мы можем поехать в Лондон и там решить нашу проблему. Я думаю, мы могли бы воспользоваться случаем и успеть еще кое-что посмотреть. В Дублин каждый из нас вернется к привычной жизни. – Интересно, когда у него появится возможность поехать с ней в Лондон: в середине января – маловероятно; в конце месяца сделать это будет гораздо удобнее. Неожиданно он вспомнил, что не сказал Стефани самого главного: в ближайшее время он переезжает к ней. В январе они будут жить вместе, и ему больше не нужно будет придумывать оправдания. Он уже приготовился сказать об этом Стефани…
Но она заговорила первой. Она говорила настолько тихо, что в первую минуту он даже не понял, что она говорит: соглашается с ним, благодарит его?
– Ну, что ты по этому поводу думаешь?
В ответ он услышал крик, настолько злой и яростный, что в первую секунду не понял, что происходит.
– Убирайся! Убирайся! Убирайся!
Роберт молча попятился. Стефани схватила первое, что оказалось у нее под рукой, – тарелку из-под пиццы, – и запустила в него. Тарелка, пролетев мимо и попав в стену, испачкала ее жирным соусом.
– Подлец! Какой же ты подлец! – она задохнулась.
– Стефани… Я только предложил… – Стоявшая перед ним женщина была ему незнакома, он ее совершенно не знал… и она его страшно пугала.
– Немедленно верни ключ от моего дома, – потребовала она. Понимая, что возражать ей бесполезно, он достал ключ из бумажника и бросил его на кровать. Тем временем Стефани распахнула дверцы шкафа, сорвала с плечиков его рубашку, схватила галстук, кожаные туфли и запустила всем этим в него.
– Стефани, я понимаю, что ты сейчас расстроена. Но давай поговорим.
– Между нами все кончено, – холодно сказала она. – Никогда не пытайся приблизиться ко мне вновь.
Он обязательно поговорит с ней. Возможно, через день или два, но только не сейчас. Ярость и негодование, бушующие в Стефани, превратили лицо в злую маску, лишив былой привлекательности.
– Я любила тебя. Я любила тебя всем сердцем. Сейчас я вижу, кто ты есть на самом деле: негодяй, думающий только о себе. Нам было необходимо поговорить не о проблеме, требующей быстрого решения: нам было необходимо решить, как жить дальше, обсудить наше с тобой будущее. Ты думаешь, что все дело в аборте? Быстро его сделаем, а затем пойдем осматривать достопримечательности, как будто ничего не случилось? Я ненавижу тебя, Роберт Уокер. С меня довольно! Я презираю тебя. Убирайся! И никогда не возвращайся назад.
По-прежнему не понимая, что привело Стефани в такую ярость, Роберт выбежал из дома, с силой хлопнув дверью. Бросив рубашку, галстук и туфли на пассажирское сиденье, он сел в машину и завел двигатель. Отъезжая от дома, он благодарил Бога за то, что не успел сказать Кейти о своем решении уйти от нее сразу же после похорон Джимми Морана.
КНИГА 3
Жена
Я возненавидела его, узнав о романе с другой женщиной.
Он предал меня, предал мою любовь, предал наш брак, которому я отдала восемнадцать лет жизни.
Но я продолжаю его по-прежнему любить.
И он любит меня. По крайней мере, так он сказал.
Но верю ли я ему?
Смогу ли я вновь ему когда-нибудь доверять?
Глава 34
Вторник, 24 декабря
Сочельник
Колокольчики звенят… колокольчики звенят…
Раздражающая своим весельем полифоническая версия рождественской песенки, которую сын недавно установил на ее мобильный телефон, неожиданно зазвучав, вывела Кейти из состояния задумчивости. Продолжая следить за дорогой, она сунула руку в сумку, лежащую на пассажирском сиденье. Очевидно, звонит кто-то из детей. Наконец найдя телефон, прежде чем ответить, посмотрела на дисплей: Роберт, мобильный.
Только его ей сейчас не хватало.
Колокольчики звенят… колокольчики звенят…
Именно с ним ей хотелось разговаривать сейчас менее всего. Немного помедлив, она нажала на кнопку приема вызова, переключив телефон на громкую связь.
– Да, – отрывисто произнесла она.
Отражая эхом каждое слово, голос мужа звучал безжизненно; связь лишала его интонаций живой речи.
– Привет… я только хотел… хотел узнать, как у тебя дела.
– Прекрасно, – коротко ответила она. В данных обстоятельствах едва ли можно было задать вопрос глупее. Интересно, что он сам думает о ее состоянии?
– Где ты сейчас?
– Еду домой. А ты где?
– Недалеко от аэропорта. Я заезжал к Морин, чтобы поздравить с Рождеством и передать ей рождественский бонус.
– Хорошо. – Слава богу, что хотя бы это он догадался сделать. Она была возмущена, узнав, что он ни разу не удосужился позвонить Морин за те несколько недель, что она болела.
– Она мне сказала, что ты приезжала к ней поговорить. – Обычное утверждение прозвучало как упрек. Теперь она знала, почему Роберт был против ее звонков Морин или другим их общим знакомым. Ей стало понятно, почему за последние несколько месяцев он не пригласил ее ни на одну из деловых встреч или дружескую вечеринку: вероятно, боялся, что кто-то может рассказать ей о его любовнице. Или, еще хуже, – она могла случайно встретиться со Стефани.
Сквозь постоянно исчезающий куда-то сигнал она услышала, как он вновь ее спросил:
– Как ты себя чувствуешь?
– А как, по-твоему, я должна себя чувствовать, Роберт? Я только что познакомилась с любовницей своего мужа. Я только что узнала ужасную правду. Давай поговорим позже, – сказала она, нажав на клавишу отбоя.
Честно говоря, она и сама до конца не знала, как себя чувствует. Безусловно, все могло быть гораздо хуже; и если бы из всех переполнявших ее в данный момент эмоций необходимо было выбрать только одну, она бы сказала, что почувствовала облегчение. Его роман перестал быть тайной; и теперь они могут начать строить свои отношения так, чтобы из них навсегда исчезли ложь и подозрение, они со всем справятся и будут вместе. Но облегчение было не единственным чувством, сидевшим внутри нее. К нему примешивалось кое-что еще: удивление… И гордость. Она сражалась за Роберта. И победила.
Она никогда не предполагала, что способна на это. Ей начало казаться, что кроме нее сейчас никто не может испытывать большего чувства гордости и удивления, чем она.
События развивались вопреки ожиданиям Кейти. Оказалось, что ее представление о Стефани, которую в мыслях она рисовала искусной интриганкой, решившей увести у нее Роберта, – ни в коей мере не соответствовало действительности. Если верить Стефани, – а Кейти, сама не зная почему, ей верила, – их роман с Робертом начался только потому, что его отношения с женой она считала давно закончившимися. Когда Роберт, стоя между ними, заявил, что все еще любит свою жену, Кейти не сводила взгляда с лица Стефани. Услышав слова Роберта, она отшатнулась от него, а затем сказала, что допустила ошибку, огромную ошибку. А затем добавила, что Роберт может возвращаться к жене… если она, конечно, захочет принять его назад… – В глазах Кейти отразилась такая искренняя боль и страдание, что она невольно ощутила к ней не только глубокую симпатию, в ту минуту она ею искренне восхищалась.
При других обстоятельствах, подумала Кейти, они могли бы стать подругами.
По дороге к дому любовницы мужа Кейти старалась не думать о том, как этот день может закончиться. Она приготовила себя к самому плохому: Стефани не захочет отдавать Роберта без боя… а Роберт, наконец, решится сообщить ей о своем решении уйти. Кейти даже успела приготовить небольшую речь, с которой придется выступить перед детьми. Когда во время их беседы в комнату вошел Роберт, нагруженный подарками и цветами, она испытала ужас, смешанный с раздражением. Она не могла вспомнить, когда он в последний раз дарил ей цветы или когда тратил свое время на то, чтобы выбрать ей подарок. Обычно он в самый последний момент покупал ей что-нибудь в торговом центре Свордз. К счастью, ей всегда удавалось избавиться от ненужной вещи.
Как ни странно, но необходимость сообщать детям неприятную новость отпала благодаря Стефани, которая повела себя достойно и честно. Она сдалась без боя. И теперь получалось, что Роберт был единственным из них троих кто вышел из этой ситуации с наибольшими потерями. Эта мысль вызвала у нее горькую усмешку. Он лгал ей, лгал Стефани… вероятно, лгал и самому себе. Интересно, думал ли он когда-нибудь о том, как его роман закончится, или считал себя одним из тех мужчин, которые уверены, что у них всегда будет свой кусок пирога. Неужели он полагал, что вечно сможет управлять и женой, и любовницей; что ему все сойдет с рук без каких-либо последствий? Вероятно, он вообще об этом не думал, а если и думал, то уж точно не головой.
Съехав с окружной дороги и повернув на главную улицу Свордз, Кейти сразу же попала в рождественскую пробку. Ей ничего не оставалось делать, как занять место в конце длинной очереди из машин. Как было бы хорошо сейчас оказаться дома; она вспомнила, что ей еще предстоит готовить индейку для завтрашнего обеда; мысль о еде мгновенно вызвала у нее тошноту. Она почувствовала неприятные ощущения в желудке еще до того, как выехала из Свордз, направляясь к любовнице мужа. Как только закончатся рождественские каникулы, она настоит на их совместном посещении психолога-консультанта по брачно-семейным отношениям: проблемы, подобные этой, необходимо решать только с помощью профессионала. Она хорошо представляла, какое огромное сопротивление вызовет ее предложение со стороны Роберта, считающего недопустимым вмешательство посторонних людей в их семейные проблемы.
Его согласие будет одним из ее условий. Если они намерены продолжать жить вместе, придется многое менять. Ему придется измениться. В свою очередь, она тоже к этому готова. Сколько бы она ни отрицала, признать все равно придется: уделяй она больше внимания Роберту, их компании и отношениям, у него никогда не возникло бы ни времени, ни возможности для романа со Стефани.
Неожиданно пришедшая в голову мысль вызвала у нее улыбку: все же стоит поблагодарить судьбу за то, что случилось. По меньшей мере, сейчас она знает, что угрожает ее браку; судьба предоставила им шанс увидеть проблему до того, как она успеет окончательно разрушить их брак. Ее покойная мать часто говорила, что она всегда сумеет найти выход из, казалось бы, совершенно безвыходной ситуации. Восемнадцать месяцев назад она потеряла вкус к жизни… Именно в это время и начался роман Роберта со Стефани. Неужели между этими двумя событиями существует какая-то связь? Почему она ее не видит? Хотя это могло оказаться простым совпадением… Воспоминания о матери сразу вызвали горечь; ей так необходим кто-нибудь, с кем бы она сейчас могла поговорить.
Сбавив скорость, Кейти повернула на дорогу, ведущую к дому. Несмотря на то что к вечеру похолодало, на улице было много детей. Они бегали, кидались снежками, и, проезжая мимо, она слышала их веселый смех. Она знала, что, когда на детях теплые куртки с капюшонами и шапки, поле их зрения сразу сужается; играя рядом с дорогой, они могут не заметить проезжающей мимо машины. Каждый раз, когда Роберт въезжал в пригород, она не уставала напоминать ему об этом; ей всегда казалось, что он ездит слишком быстро. Но он давно перестал обращать внимание на ее слова… А ведь было время, когда ее совет много для него значил. Господи, как же давно это было! Кейти горько улыбнулась: она уже привыкла к тому, что ее мнение его не интересует. Что случилось с той самоуверенной и упрямой молодой женщиной, мечтавшей о собственной компании, которая будет снимать полнометражные и документальные фильмы? Восемнадцать лет брака, дети, дом – вот цена ее мечтам.
А может быть, еще не поздно начать все сначала…
События сегодняшнего дня, оставив в душе тревогу, продолжали вызывать опасения. Кейти понимала, что впереди еще немало трудностей, но они преодолеют их вместе с Робертом. Да, сейчас она расстроена и очень на него сердита, но она по-прежнему его любит. Он тоже ее любит; сегодня он сказал об этом в присутствии своей любовницы. Если он не солгал, они смогут все начать сначала.
Такое количество стоящих вдоль тротуара машин в их пригороде можно было увидеть только на Рождество; это было время, когда семьи собирались вместе; двери любого дома были открыты для многочисленных гостей. Повернув к дому, Кейти заметила, что за ней медленно движется большой темно-синий джип. Улыбка сползла с лица Кейти: похоже, у нее будут гости – ее старшая сестра Джулия, – человек, с которым ей меньше всего хотелось делиться своими семейными проблемами.
