Текст книги "Последствия"
Автор книги: Анна Диллон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 21 страниц)
Глава 26
Громко застонав, Роберт проснулся.
Он продолжал сидеть в кресле, оставаясь в тяжелом кожаном пальто, перчатках и ботинках. От неудобного сидения ноги страшно затекли. Встав из-за стола с большим трудом, он был вынужден немного постоять, чтобы сделать первый шаг. В этот момент он подумал: неужели старики, каждый раз вставая, чувствуют то же самое? Стащив перчатки и бросив их на пол, снял с себя тяжелое пальто. Затем, опустившись в кресло, принялся расшнуровывать ботинки. Носки были влажными, ботинки от снега сморщились и покрылись пятнами. Он босиком прошел в ванную комнату, взял полотенце и, усевшись на край ванны, стал вытирать им ноги.
Ему казалось, что он находится в состоянии глубокого похмелья, как будто он всю ночь пил с Джимми Мораном. Встав на ноги, попытался прогнуться, сделал круговые движения плечами, но это не помогло.
Спустившись вниз, он зашел на кухню и включил чайник. На часах было 7.30 утра. Ему показалось странным, что дети до сих пор не встали: воспоминание о том, что раньше они просыпались в три или четыре часа утра, вызвало у него улыбку. Оставаясь лежать в постели, они с Кейти слушали удивленный шепот Брендана и Терезы. Это было хорошее, счастливое в его жизни время. С тех пор, когда рождественским утром дети торопливо бежали вниз за подарками, прошло очень много времени. Как, впрочем, и с тех пор, когда они с Кейти были счастливы.
Чайник, громко закипев, прервал его воспоминания. Налив себе маленькую чашку, он, поддавшись внутреннему импульсу, налил еще одну – для Кейти. Добавив в ее чай немного низкокалорийного молока, понес обе чашки наверх. Осторожно поставив на перила одну из них, осторожно открыл дверь спальни и тихо вошел. По тому, как Кейти лежала в кровати, он сразу понял, что она уже проснулась. Когда Кейти спала, она имела привычку сбрасывать с себя одеяло; сейчас оно было натянуто до самого подбородка.
Подойдя к кровати с той стороны, где она лежала, он поставил чашку на маленький столик рядом с историческим романом, который она читала перед сном.
– Кейти, – прошептал он, – Кейти…
Она моментально открыла глаза и посмотрела на него.
– Я принес тебе чай.
Кейти продолжала молча смотреть на него.
– С Рождеством, – наконец произнес он и уже хотел наклониться, чтобы поцеловать ее. Но передумал.
– Ты куда-то ездил этой ночью.
В простом утверждении слышались и обвинение, и упрек.
– В офисе включилась сигнализация. Мне позвонили из охранной компании. Пришлось ехать. – Стараясь выглядеть невозмутимым, он с иронией подумал о том, что в первое рождественское утро лжет своей жене, всего лишь несколько часов назад дав обещание быть с ней честным.
– Но тебя не было довольно долго, – сказала она, садясь в кровати и продолжая держать одеяло у подбородка.
– Дороги в таком ужасном состоянии. Я был вынужден ехать очень медленно. А когда я туда все же добрался, пришлось ждать приезда охранников. – Когда лжешь, всегда возникает одна и та же проблема: одна ложь накладывается на другую, порождая третью. И каждая, строясь на предыдущей, делает ее более убедительной.
– Я полагаю, в офисе все было в порядке.
Он качнул головой.
– Думаю, снег или лед, падая с соседнего здания, задели нашу крышу. Один из датчиков среагировал. По дороге домой я ехал через Меррион-сквер. Там тоже где-то звенела сигнализация. – Еще одна ложь, удивленно подумал про себя он. Если, действительною любишь женщину, неужели станешь ей лгать? А он лгал Кейти каждый день в течение восемнадцати месяцев… он лгал и Стефани. Он лгал ей, заставляя поверить в то, что уйдет от Кейти и станет жить с ней. Он был вынужден ей лгать, потому что на всем протяжении их романа он об этом не думал. И всего только пару недель назад, когда Стефани начала на него давить, заставляя уйти от Кейти, он впервые об этом задумался.
– Выпей чай, – сказал он. – Я думаю, дети скоро встанут. – Он тихо вышел из спальни и, взяв оставленную на перилах чашку, заперся в кабинете.
Если не брать во внимание то, что он вновь солгал, – все складывалось не так уж и плохо. По меньшей мере, они продолжают друг с другом разговаривать.
Вводя в компьютер пароль, он еще раз проверил мобильный телефон: новых сообщений не поступало. В его электронном почтовом ящике также ничего не было. Стефани по-прежнему молчала. Вспомнив, что она когда-то дала ему адрес Салли, он решил просмотреть электронные адреса, хранящиеся в памяти компьютера. То, что он где-то хранится, не вызывало у него ни малейшего сомнения. Но вот только где? Он никак не мог вспомнить ее фамилию: Уотсон, Уильямс, Уилсон, Уилтон – что-то в этом роде. Сделав запрос по имени Салли, – получил отрицательный ответ. Может быть, Салли – это сокращенный вариант. Тогда как звучит полное имя? Сара? Сандра? Он попробовал оба имени, но вновь безрезультатно. Предприняв еще целый ряд попыток и не получив результата, он поймал себя на мысли, что ни разу не слышал от Стефани никаких других имен ее друзей.
Предположим, она пошла на вечеринку и решила домой не возвращаться. Если она у Салли, едва ли гости захотят разойтись раньше утра.
Зная, что мобильный телефон Стефани взяла с собой и что с него она может просматривать свою электронную почту, он решил воспользоваться последним средством: отправить электронное сообщение.
Открыв Outlook, он написал следующее:
Дорогая Стефани,
Не знаю, что случилось с тобой. Я ужасно волнуюсь. Несколько раз звонил тебе домой и на мобильный телефон, но ты не отвечала. Ты просто исчезла.
Пожалуйста, свяжись со мной. Сообщи, что с тобой все в порядке.
Сегодня рано утром был у тебя. Извини, но я был вынужден это сделать. Я хотел убедиться, что тебя там нет; и еще – теперь я знаю, что ты не оставила дом насовсем. Все твои вещи в шкафу на месте.
Я постоянно думаю о том, что с тобой что-то случилось или ты с собой что-нибудь сделала.
Я в отчаянии и не знаю, что делать.
Пытаясь разыскать твою подругу Салли, понял, что не знаю больше никого из твоих друзей. Если в ближайшее время мне не удастся получить от тебя сообщение, попытаюсь связаться с Чарльзом Флинтоффом. Уже начинаю думать, что о твоем исчезновении мне следует сообщить в полицию.
Если тебе удастся получить это сообщение, прошу тебя, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, дай о себе знать.
Я люблю тебя.
Роберт
Прежде чем отправить письмо, он его дважды перечитал. Каждое слово, каждая строчка письма были правдой. Единственное, что вызвало у него сомнение, так это последнее – «Я люблю тебя». Нет, это тоже было правдой, просто он не знал, как к этому отнесется Стефани. Ведь должна же она понять, что им двигало искреннее чувство: в сильнейший снегопад он поехал через весь город, чтобы выяснить, все ли с ней в порядке.
Он нажал на «отправить».
Интересно, как долго придется ждать ответа.
Если бы ему удалось связаться с Салли!.. Еще несколько минут он провел, пытаясь в своей записной книжке найти ее телефон. Затем, подумав, что мог записать его в старом ежедневнике, принялся просматривать и его. Черт возьми, когда он был у Стефани прошлой ночью, ему следовало поискать телефон Салли в записной книжке, лежащей на столике у телефона. Может быть, сегодня, чуть позже, ему удастся придумать предлог и уйти из дома, чтобы еще раз съездить к Стефани. Господи, только что выдумать на этот раз?
Неожиданно послышался звук, напоминающий скрип открывающейся двери, и ожила программа Instant Message.
Он-лайн: stephanieburroughs. Не хотите ли отправить сообщение?
Слава Богу! Прежде чем он смог начать печатать, на экране появилось:
Да?
Он ответил настолько быстро, насколько позволяло его умение печатать, допуская почти в каждом слове ошибки.
Слава богу. С тобой все нормально? Я ужасно беспокоился.
Со мной все хорошо.
Но где ты сейчас находишься?
Была ли она дома? Скорее всего – да, если она вступила с ним в переписку. Если он ей сейчас позвонит, ответит ли она ему?
Со мной все хорошо.
От раздражения он нахмурился. В какую игру она сейчас пытается играть?
Ты не хочешь сказать мне, где ты? – напечатал он, но пальцы двигались уже медленнее.
Нет.
Скажи мне, все ли у тебя хорошо?
По меньшей мере, на этот вопрос она могла ответить. Если она в сети, то уже видела его сообщения и, конечно, должна понять, как он о ней беспокоился.
Да.
Стефани. Прошу тебя, поговори со мной. Нам о многом необходимо поговорить.
Конечно, она сердита на него, он это прекрасно понимает. Но ведь это не дает ей права вести себя подобным образом?
Нам не о чем разговаривать. Я хочу, чтобы ты вернул мои ключи. Не подходи больше к моему дому. Держись подальше от моего босса. Я больше не хочу тебя видеть.
Это было как пощечина. Вздрогнув, он даже отпрянул от экрана.
Так не должно быть – быстро напечатал он.
Но так уже есть.
Пожалуйста, мне необходимо с тобой поговорить. О настоящем. О будущем.
У нас нет будущего. Возвращайся к своей жене, Роберт Уокер.
На экране появилось: stephanieburroughs. Связь окончена.
После того, как она напечатала последнее предложение – «Возвращайся к своей жене, Роберт Уокер», – Роберт остался сидеть перед экраном, глядя на ритмично мигающий курсор.
Во время своей ночной поездки через весь город Роберт пришел к выводу, что он не готов следующую пару лет жить, постоянно думая, что жена внимательно следит за каждым его движением. Он уже жил так на протяжении шести лет: когда Кейти незаслуженно обвинила его в отношениях со Стефани. На протяжении недель и месяцев он чувствовал, что она за ним следит. Однажды, стоя у окна спальни, он наблюдал как Кейти вышла из машины, держа в руке ручку и блокнот. Прошло немало времени, прежде чем он смог понять, зачем она записывала пробег автомобиля. Он живо представил что каждый раз, когда он отсутствовал дома по делам компании, Кейти звонила в гостиницу или мотель и, извинившись, обращалась с каким-нибудь вопросом или уточнением. Это было ужасное, ужасное чувство. В том, что все это, только в усугубленном варианте, ждет его сейчас, он не сомневался.
Продолжать жить дальше, зная, что жена наблюдает за ним, не верит ни единому его слову, шпионит за ним, – казалось, было выше его сил.
За Рождество он сможет успокоить Кейти, затем поговорит со Стефани. Он твердо решил, что его будущее будет связано только с нею.
Но она отказывает ему в простом общении, не дает возможности все объяснить.
Если бы она позволила встретиться с ней, он сумел бы найти слова, чтобы убедить ее, насколько сильно и искренне ее любит, хочет быть только с нею. Узнав, что он собирается уйти от Кейти, она бы вернулась к нему. Неужели нет?
Кивнув, Роберт Уокер заметил, что его движение отразилось на экране компьютера: она вернется, он в этом не сомневается.
Настало время изменений, серьезных изменений. Ему сорок два, и судьба дает ему шанс начать все сначала. На следующий год он серьезно займется делами своей компании, можно сказать, заново ее создаст: сделает силой, с которой нельзя будет не считаться. Он начнет работу над сценарием, который уже давно хочет написать; возможно, обратится за финансированием в комитет кинематографии. Он поговорит с Джимми; раньше ведь они работали вместе в нескольких проектах. Возможно, настало время придать их отношениям новую форму сотрудничества: Джимми сможет руководить компанией, в то время как он возьмет на себя творческую сторону.
Он убедит Кейти в необходимости спокойного раздела акций компании. У нее не будет выхода, и ей, конечно же, придется проявить благоразумие. За ее долю в их совместном бизнесе он готов предложить свою долю при разделе дома. Он непременно поговорит с детьми, постарается им объяснить, что он их любит и всегда будет любить. Хорошо, что они сейчас в том возрасте, когда разговор на подобные темы возможен: он не сомневается, дети смогут его понять.
Стефани поможет ему не совершать тех ошибок, которые он делал с Кейти. Он всегда будет уделять ей внимание, и то, что она будет отвечать ему тем же, не вызывало никаких сомнений. У них много общих интересов благодаря тому, что работа каждого из них находится в одной сфере бизнеса. Он переедет к ней, поможет с выплатой ссуды ее дома. Таким образом им удастся избежать возможных раздоров и ссор, связанных с устройством в новом доме. Последнее время Стефани часто говорит о детях, но это еще впереди – не раньше чем через два или три года. За это время многое может произойти. Что касается его, у него уже есть дети, и он знает, сколько необходимо сил и времени, чтобы их вырастить. Он не хочет еще раз пройти через все это. В настоящее время карьера Стефани складывается очень удачно, и он не уверен, что она захочет пожертвовать ею ради ребенка. Они будут жить вместе, и ничто не помешает их счастью.
Начало новой жизни, нового будущего – о таком подарке для себя он никогда и не мог мечтать.
Единственное, что ему осталось сделать, так это убедить Стефани в своей искренности. И совместное начало нового года будет лучшим тому подтверждением.
Глава 27
Большая часть страны, проснувшись ранним утром, обнаружила, что наступило белое Рождество. Слой снега высотой в два дюйма покрыл все восточное побережье, в то время как во многих других частях страны высота снежного покрова превысила четыре дюйма и к полудню могла стать еще больше. Дороги не успевали чистить, и Автомобильная ассоциация выступила с обращением к водителям воздержаться от поездок и пользоваться автомобилем только в случае особой необходимости.
К рассвету небо расчистилось, бледно-золотой диск солнца хотя и не излучал тепло, но окрасил все тонким янтарным цветом. Красота раннего утра была удивительно захватывающей, и Роберт с горькой иронией подумал, что их последнее Рождество и должно быть таким запоминающимся. Дети, очевидно, будут вспоминать этот последний семейный праздник, как день, когда выпало много снега.
В присутствии детей Роберт и Кейти старались проявлять друг к другу внимание и такт, но стоило им остаться наедине, как сразу же возникала разделяющая их пропасть. В году был единственный день, когда они посещали церковь вместе; и, отправляясь к одиннадцати часам на мессу, они шли как одна дружная семья. Несмотря на то, что и Кейти, и Роберт выросли в католических семьях, они не хотели влиять на религиозные убеждения детей, предоставив им право самостоятельного выбора.
Находясь в церкви, Роберт всегда чувствовал себя ужасно неловко. Он никогда не считал себя по-настоящему религиозным, но ему всегда было приятно думать о себе как о человеке с высокими моральными устоями. Восемнадцать лет назад, стоя перед алтарем рядом с Кейти, он обещал до конца жизни любить, почитать и заботиться о ней. Казалось, в тот день не было никого, кто бы испытывал большее, чем он, чувство гордости. Это были священные обязательства, которые он никогда не собирался нарушать. И сейчас, находясь в церкви рождественским утром, он постоянно задавал себе один и тот же вопрос: нарушая данный им обет, как он мог думать, что не причинит тем самым боли своей жене? Возможно, он любил Кейти недостаточно сильно, если не захотел прожить с ней до конца своих дней. Но он продолжает заботиться о ней, она навсегда останется матерью его детей. Сейчас уже не существует запретов на развод; благодаря признанию реальных причин для расторжения брака многие пары получили возможность начать новую жизнь. Когда много лет назад его отец ушел от матери, разводы в Ирландии были еще запрещены, и супругам ничего не оставалось, как до последних дней жить в состоянии правовой неопределенности.
«Давайте жить в мире друг с другом…» – доносился из микрофона голос немолодого священника.
Роберт повернулся к Кейти. В то время как многие сидящие рядом с ними пары обнимали или целовали друг друга, пожатие ее руки было холодным и чужим. Стараясь скрыть свое замешательство, Роберт заставил себя улыбнуться, пожимая протянутую ему руку.
– Да пребудет мир с тобой, – чуть слышно проговорил он.
Кейти не ответила.
Ему необходимо найти себе хорошего адвоката. После Рождества он обязательно позвонит Джимми Морану; у того наверняка кто-нибудь есть на примете.
– Пап, телефон, – не думая вставать с дивана, сказал Брендан.
Роберт открыл глаза и удивленно посмотрел на экран телевизора. Шел фильм «Приключения Индианы Джонса в храме судьбы». Бессонная ночь дала о себе знать в полдень, и, несмотря на громкий звук, доносившийся из пяти колонок, он провалился в глубокий сон.
– Подойди, – попросил он.
– Все равно звонят тебе. Как всегда.
Роберт поднялся с кресла и пошел в столовую, успев снять трубку до того, как звонок перешел на автоответчик. Проведя языком по пересохшим губам и взглянув на часы, удивленно подумал о том, кто может звонить им в Рождество. Скорее всего, это Джулия.
– Да?
Его вопрос эхом вернулся к нему; в трубке что-то защелкало, затем таинственно зашелестело.
– Да? – вновь переспросил он, скосив взгляд на определитель номеров. Номер не определен, прочитал он, следовательно, звонок шел или из-за границы или с телефона, номер которого определить было невозможно.
– Не хочешь ли ты отойти от телевизора подальше и найти другое, более спокойное место, где бы мы могли поговорить? – Прозвучавший в ухе голос Стефани был настолько громким и чистым, что заставил его окончательно проснуться.
Он с трудом проглотил слюну.
– Конечно… конечно. – С усилием изобразив на лице улыбку, он повернулся к детям. Но они оба продолжали смотреть фильм, даже не взглянув в его сторону. Кейти была на кухне, но он заметил, что она с удивлением смотрит на него, очевидно, желая знать, кто может звонить в это время в Рождество. – Вам тоже счастливого Рождества. Одну минуту, я перейду в другую комнату, подальше от телевизора… Это Джимми Моран, – сказал он Кейти, прижав трубку к груди. – Звонит, чтобы поздравить нас с Рождеством.
Кейти кивнула. Надев полосатый фартук, она нагнулась к открытой духовке и проверяла готовность индейки.
– Передай, что я тоже желаю ему счастливого Рождества. Не разговаривай долго. Скоро будем обедать.
– Вернусь через минуту, – сказал Роберт и, выйдя в холл, стал быстро подниматься по лестнице. Прикрыв за собой дверь, он чувствовал в груди глухие удары сердца.
– С тобой все в порядке? – спросил он, с трудом дыша от быстрого подъема по лестнице и потрясенный неожиданностью ее звонка.
– Да… нет… я не знаю, – ее ответ прозвучал как-то натянуто. Он был готов биться об заклад, что ее не было дома всю ночь. Скорее всего, она только сейчас прослушала все оставленные им сообщения; возможно, ей стало неловко за недавнюю вспышку гнева.
– Я так за тебя волновался, а когда не смог с тобой связаться, я уже не знал, что и думать. Позже, во время переписки, когда ты сообщила, что не хочешь меня больше видеть, я почувствовал себя таким опустошенным.
Последовала долгая пауза, а затем Стефани как-то просто сказала:
– Роберт, я думаю, что беременна.
Казалось, что все существующие в мире слова исчезли, испарились, ушли как вода в песок. С невероятной скоростью в голове проносились мысли: она ошиблась, это шутка, она решила сделать ему больно, она лжет, – потому что она не могла быть беременна. Просто не могла.
Прежде чем он успел хоть что-то ответить, Стефани резко сказала:
– Нечего сказать? Никаких комментариев, никаких высказываний, никаких поздравлений? – Он услышал в ее голосе с трудом скрываемую горечь.
– Я… я… нет, я не знаю, что сказать.
– Придумай что-нибудь.
Во рту было сухо; ему казалось, что горло забито ватными шариками, поэтому он с трудом глотал. Обведя взглядом комнату и не найдя ничего выпить, он открыл одно из окон и, зачерпнув горсть снега, засунул его себе в рот. Холодные кристаллы снега, казалось, обожгли ему горло. Пристально глядя на сад, расположенный за домом и сейчас заваленный снегом, он произнес:
– Как это… я имею в виду, когда это случилось?
– Кто знает? Мы дважды занимались любовью, не предохраняясь.
Беременна. Боже мой! Она беременна.
– Я же говорил тебе, что нужно пользоваться таблетками.
Стефани не ответила. Он вспомнил их разговоры на эту тему: она отказалась пить таблетки, в результате чего он стал пользоваться презервативами, которые ненавидел.
– Ты уверена? Ты в этом точно уверена? – осторожно спросил он.
– Сомнений почти нет.
Нет сомнений? Нет сомнений! Что это, в конце концов, значит?
– Вероятность достаточно большая. За последние несколько часов я поняла, что задержка превышает десять дней.
– Но ведь десять дней – это не так уж много, правда? – спросил он с надеждой в голосе.
– Достаточно большая.
– Ты сделала тест? Получила подтверждение?
– Роберт, если ты забыл, то позволь тебе напомнить – сегодня Рождество. И где, интересно, сегодня я могу купить тест на беременность?
Она слышала, как он провел языком по пересохшим губам.
– Но ты действительно думаешь, что можешь быть беременна?
– Да.
Глубоко вздохнув, он сказал:
– Скажи, ты уже решила, что делать… с ребенком?
– Нет, не решила, – холодно ответила она. – Но ты отец этого ребенка, поэтому, прежде чем принять решение, я хотела бы поговорить с тобой. Нам необходимо решить это вместе. Ты понимаешь, Роберт?
– Да-да, конечно. – Это кошмар. Ему просто снится дурной сон. Если она действительно беременна, придется что-то срочно решать. Но прежде необходимо понять, как далеко она собирается пойти. – Когда мы можем встретиться? Думаю, сегодня не совсем удобный для этого день… – быстро поправил он сам себя. Выйти из дома сейчас, когда вся семья вот-вот сядет за стол, было просто невозможно. Он сразу же представил, сколько последует вопросов, на которые он не сможет ответить. – Но, может быть, завтра. Можем мы встретиться завтра? Где ты сейчас?
– Боюсь, что встретиться завтра у меня не получится…
Роберт разочарованно покачал головой. Зачем она так все осложняет?
– Нам действительно необходимо встретиться, чтобы поговорить. Я могу подъехать, куда ты скажешь.
– Куда я скажу?
Ему показалось, что его слова ее странным образом развеселили.
– Да, – продолжал настаивать он. – Куда ты скажешь.
– Прекрасно, я сейчас в доме своих родителей. Можешь приехать сюда.
Роберт нахмурился, пытаясь осознать то, что только что услышал.
– Так ты на Лонг-Айленде? – наконец спросил он.
– Да.
– Но что ты там делаешь?
– Встречаю Рождество, – резким тоном ответила Стефани. – Роберт, – зашипела она, – а что, по-твоему, я должна была делать? Сидеть на Рождество в пустом доме, в очередной раз убедившись, насколько я глупа?
– Знаешь, вчера… – начал он.
– Все к столу, – снизу послышался голос Кейти.
– Только не сейчас, – резко прервала его Стефани. – Я не хочу говорить об этом. Я хочу поговорить о нашем ребенке.
Боже, наш ребенок. Роберт почувствовал, как по спине пробежал холодок. Наш ребенок.
– Знаешь, я действительно хотела больше никогда тебя не видеть, не иметь с тобой ничего общего. Но сейчас все изменилось. Если я беременна, мне придется с тобой встретиться.
– Да-да, конечно. – Ребенок. Наш ребенок. Роберт почувствовал, как в комнате не хватает воздуха, и, широко открыв рот, стал часто дышать. – Но откуда ты это знаешь? – Он облизал вновь пересохшие губы. – Я имею в виду, какова вероятность того, что ты беременна?
– Ты уже спрашивал меня об этом, и я тебе ответила, что существует достаточно высокая вероятность того, что я беременна.
– Когда ты будешь знать это точно? – спросил он, чувствуя, что пытается ухватиться за соломинку. В его представлении «вероятно» имело совсем иной смысл, нежели «точно».
– Завтра, – ответила она.
– Когда ты собираешься вернуться домой? – спросил он.
– Не знаю. Я не собиралась возвращаться раньше Нового года, но, думаю, теперь все изменилось. Я еще не знаю, насколько реально вернуться домой до выходных, я еще не смотрела расписание вылета самолетов.
– Сообщи, каким рейсом ты полетишь. Я встречу тебя, и мы сможем поговорить. Принять решение. Подумать о том, что ты будешь делать с ребенком.
Прозвучавший голос Стефани был ровным и лишенным каких-либо эмоций, почти деловым.
– Роберт, важно не то, что я собираюсь делать, – пойми, это наш ребенок. И нам необходимо говорить о том, что мы хотим делать.
– Хорошо, давай поговорим о существующих вариантах…
– Что ты имеешь в виду под вариантами? – сразу же отреагировала она.
Конечно, им не стоило обсуждать этот вопрос по телефону, такие вещи обсуждаются только при встрече. Если Стефани недавно узнала о том, что беременна, сейчас она, безусловно, находится в эмоционально угнетенном состоянии. Ей необходимо дать немного времени на то, чтобы успокоиться.
– Я имел в виду, что будет лучше для тебя и ребенка. И ничего более, – как-то сбивчиво закончил он.
– Папа, обед на столе, – послышался снизу голос Брендана.
– Извини, но мне нужно идти, – торопливо проговорил Роберт. Он не хотел, чтобы, поднявшись наверх, кто-нибудь из детей обнаружил, что дверь заперта на ключ. Да и прежде чем спуститься вниз, ему необходимо было успокоиться, собраться с мыслями… Он ощутил, что чувство голода пропало, есть уже не хотелось. – Я рад, что ты позвонила и что у тебя все хорошо. – Роберт попытался изобразить смех, но он прозвучал настолько неестественно, что даже его собственное ухо уловило эту фальшь. – Очевидно, я так никогда и не узнаю, как тебе удалось в сочельник добраться до Нью-Йорка. О чем ты думала?
– Ни о чем. Как, впрочем, и тогда, когда наши с тобой отношения, Роберт, еще только начинались. А я тогда совершенно не думала о последствиях. – Неожиданно в трубке стало тихо.
Медленно отходя от окна, Роберт с ужасом подумал о том, что Стефани вдруг решит оставить этого ребенка… Господи, только не это!
