Текст книги "Реальная жизнь (СИ)"

Автор книги: Анита Блейк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 32 страниц)

– Вряд ли они будут рады меня видеть… – снова головная боль и неприятный вкус во рту. Отрывочные мысли о той ночи, не приносящие пользы. Только странные яркие картинки, всплывающие в памяти.

– Да что такое? – упал рядом с ним Флэнери, уже более обеспокоенный самочувствием друга и его личной жизнью.

– Я в субботу перепил лишнего, разозлился на Дани и, блин, нет, наоборот… – задумчиво потер нос Ридус, воскрешая в замутненной алкоголем голове хотя бы часть воспоминаний.

Шлепнувший себя по лбу от досады за поведение и состояние друга Шон поднялся с места и торопливыми шагами направился на кухню. Свежевыжатым соком побаловать такого болвана, как Ридус, сегодня возможности не было, а значит, хватит с него и обычного. Не в его ситуации выпендриваться и воротить нос. Достав из холодильника первую попавшуюся коробку и прихватив с собой стакан, Флэнери вернулся к дивану, устраивая все это на столике перед вновь прикрывшим глаза Норманом.

– Проснись! – заорал он ему над самым ухом, вынуждая несчастного Ридуса подпрыгнуть и прикусить язык. – Ну, вот, теперь ты вполне бодр, а после сока будешь и относительно свеж. Давай, начинай свою историю великомученика. Я тебя внимательно слушаю, – выжидательно сложив руки на груди, и приняв скучающий вид, кивнул Шон.

Начав рассказ с того, какая же сволочь этот Кантилльо, и перемежая его совсем не литературными, но довольно описательными прилагательными и местоимениями, Ридус явно пытался доказать свою невиновность. Но действительно прислушивающийся к нему Флэнери все никак не мог взять в толк, каким тут вообще боком Хосе и его наглая, по мнению друга, физиономия. История постоянно прерывалась, когда Норман пытался смочить пересохшее горло и залпом опустошал налитый в стакан сок. Наконец, выслушав все полностью и сделав выводы, Шон вскочил с дивана и схватив валяющийся неподалеку журнал, скрутил его в трубочку и отвесил ничего не подозревающему Норману вполне ощутимый подзатыльник.

– Эй! – обиженно почесал затылок Ридус, поднимая на пышущего гневом друга удивленные глаза. – Ты чего?

– Это я чего? – заорал на него Шон, выходя из себя и кидая все также свернутый журнал точно в лоб все еще приходящему в себя Норману. В отличие от Дани, он никогда не промахивался и всегда попадал в цель.

– Блин, ну хватит уже! – резко подпрыгнул Ридус, но не успел сделать и шага в сторону серьезно взглянувшего на него друга.

– Сидеть! – последовала команда, и то, каким она голосом была произнесена, означало лишь повиновение, абсолютное и безоговорочное.

– Черт, Флэнери, ну хоть ты-то не доводи меня, – взмолился опять схватившийся за голову Ридус, готовый рвать на себе волосы, если бы это только помогло. – Дани не хочет меня видеть. Мингус зол на меня. У меня нет времени налаживать отношения, съемки начинаются через несколько дней, а в голове лишь мысли о том, как я буду дальше жить, и ни одной мысли о том, что мне делать. Я так не хочу их всех потерять…

– А чего ты хотел, Ридус? Когда все это творил! – заорал Шон, меряя комнату большими шагами и успевая бросать на расстроенного друга злые взгляды.

– Ничего… – прошептал чувствующий всю вину и груз ответственности мужчина, сцепивший пальцы и раскачивающийся на диване.

– Ты поимел другую женщину, придурок!

– Давай, хотя бы ты не будешь читать мне лекций! Ты мой друг! – уже не выдержал Ридус наезда Флэнери и бросил на него отчаянный взгляд.

– Хорошо, как скажешь, умолкаю, – легко согласился Шон, опустившись рядом и заботливо вылив остатки сока в стакан.

– Что мне делать? – повернулся к нему Норман.

– Тебе же не нужны мои советы, Ридус, – припоминая ему недавнюю вспышку, отозвался Шон.

– Мне не нужны нотации о том, что я уже натворил, а вот подсказать решение проблемы ты вполне мог бы, – приподнял бровь Норман, оценивая возмущение Шона и все еще ожидая помощи.

– И какое, по-твоему, решение здесь подходит? – всплеснул руками явно разочарованный другом Флэнери и совсем не готовый чем-то сейчас действительно помочь.

– Может, цветы? Драгоценности? Поездка куда-нибудь на острова? – перечислял Ридус, загибая пальцы и с надеждой взирая на все более округляющего глаза друга.

– Ты реально думаешь, что твоя Даниела, которая в этом никогда не нуждалась, сейчас завизжит от счастья, увидев тебя с дорогущими камнями в руках и билетами на Багамы, и сразу все простит? Признает, что была полной дурой, прогнав тебя? Извинится и скажет, “бедный мой Норман, мне так жаль, что тебе пришлось переспать с Сесилией…”

– Не ехидничай! Это просто предположение… – понуро опустил голову Ридус.

– А ты не тупи! – вновь взревел Флэнери, не вынеся идиотизма друга, с которым тот излагал невозможные варианты. – Может, стоит начать с извинений?

– А я, по-твоему, чем занимался пока не пришел к тебе?

– Трахал модельку? – издевательским голосом изрек Шон.

– Смешно, брат. Оборжешься, – скривился Норман. – По делу скажешь что-нибудь?

– Вернись назад во времени и не вопи на Даниелу. Ты это хочешь от меня услышать? – непонимающе моргнул Шон, который просто мечтал врезать Ридусу, разрушающему свою жизнь из-за беспочвенной ревности.

– Нет. Я хочу, чтобы ты сказал, что все будет хорошо, и она меня простит, – с надеждой, с легкостью, читающейся на его лице, взглянул на него Норман, вытирая тыльной стороной ладони взмокший от переживаний лоб.

– Ага, как же, – прошептал Флэнери, отворачиваясь.

– Что? – не расслышал Ридус.

– Я говорю, что все будет у вас в порядке, – сделал скромную попытку Шон, но сам себе не поверил и продолжил, – если только…

– Если только что? – напрягся Ридус, заранее догадываясь, какой ответ он получит, но все же надеясь, что он ошибается.

– Если Кантилльо не подсуетится сейчас, пока она расстроена твоей выходкой, и не сделает огромный шаг к сближению, – выдал сам по себе напрашивающийся вывод Шон, которому пришлось озвучить эти трудные слова. Он знал Дани столько же, сколько и Ридус. Видел ее глаза, в которых всегда отражались ее чувства к его другу. Она любила этого остолопа Нормана всей душой и по своей воле ни за что бы не ушла от него, не соверши этот придурок таких глупостей.

– Твою же мать, Флэнери, ну, какого хрена? Я разве об этом просил? Спасибо за поддержку! – еще сильнее расстроился и без того встревоженный и печальный Ридус.

– Ну, я тут не при чем, это все ваша семейка с кучей проблем и без одного выхода из сложившейся ситуации. Ты, лично ты, должен был уже давно дать понять Хосе, что ему нет места в ее жизни. А ты расслабился и позволил всему этому произойти. Ты сам ее теперь толкаешь к нему!

– Не надо, пожалуйста! – простонал Норман, опять хватаясь за голову.

========== Часть 7 ==========

Бывает такой момент в жизни, когда хочется залезть под одеяло и сделать вид, что больше тебя ничего не беспокоит и окружающий мир не имеет значения. Дани казалось, что такой момент настал. Проснувшись утром, она на автомате приготовила Мингусу завтрак, покормила Алекс, оглашающую своим плачем всю квартиру и вновь положив дочь рядом с собой, укуталась и попыталась отстраниться от мира. От боли и тоски, в которую ее загнал любимый человек, предав и надругавшись над их отношениями.

Она не думала о будущем, о себе, вообще ни о чем, пока Алекс снова не просыпалась и не требовала еды или смены пеленок. Мингусу повезло, он не видел ее в таком состоянии, последний день в школе перед каникулами спас его от депрессии, навалившейся на Даниелу и с головой поглотившую девушку. Но беспокойство за нее росло для мальчишки в геометрической прогрессии, усиливаясь с каждым часом.

Придя вечером домой, он обнаружил то же самое, что и утром. Разбитая Дани в той же позе, свернувшись калачиком и прижимая к себе посапывающую Алексис, успевающую еще и пальчик посасывать.

– Дани, – тихо позвал ее мальчишка, стоя на пороге комнаты, стараясь не разбудить сестренку, но надеясь, что его услышат.

– Мингус, – еле разлепив веки и с трудом повернувшись к нему, Даниела осмотрела подростка мутными влажными от слез глазами, – ты вернулся, – попыталась она улыбнуться, так чтобы это не выглядело чем-то пугающим. – Ты голоден? Дай мне пару минут, я разогрею ужин.

– Дани, все в порядке я поел, но буду рад, если ты составишь мне компанию в гонках, как обычно, – его обнадеживающая улыбка и наивный детский взгляд не смогли помочь, и вяло отказавшись, Даниела опустилась на подушку, накрываясь одеялом.

Парень не знал, как ее расшевелить и заставить вернуться к жизни. Он понимал, что одного дня мало, чтобы простить его отца и забыть, что он натворил, но и видеть Дани, когда она испытывает боль и даже не может подняться с постели, он не мог. Нужно было что-то срочно придумать, что-то, что поможет ей хотя бы опять поверить в себя и в то, что она нужна не только ему и дочери, а предстоящая поездка с матерью на каникулы явно этому мешала.

Попытка вникнуть в игру, цветные и почти живые картинки которой мельтешили на экране, не удалась. Откинув от себя надоевшую приставку, Мингус перебрал в уме всех людей, поднимающих Даниеле настроение. Огромное количество ее знакомых и приятелей находились на разных концах страны, и их присутствие становилось затруднительным, но она так нуждалась в чьей-нибудь поддержке. Единственное, что приходило в голову, это увлечь ее интересной и увлекательной работой. Но что может он, мальчишка, чей голос вообще редко учитывается и чье виденье ситуации сейчас мало кого волнует?

Решив проверить, как дела у его любимых девочек, Мингус с трудом преодолел темный коридор и оказался в спальне отца. Дани сидела, прислонившись к спинке кровати, и убаюкивала Алекс, напевая ей какую-ту удивительно знакомую мелодию, но делала это так ужасно, что он никак не мог ее понять. Заметив стоящего в проходе мальчишку, Даниела кивком головы предложила присоединиться и передала дочку в руки, запрыгнувшему на кровать подростку, радующемуся, что ему вновь доверили подержать сестренку.

– У нас ведь все будет хорошо? – прошептал Мингус, ища в опустевших глазах Дани ответ на свой вопрос, терзающий его весь день.

– Обязательно, – пусть и не особо в это веря, но и, правда, желая этого, Даниела положила голову на плечо сына, не родного, но такого близкого и единственно верного ей.

Усыпив малышку, они и сами заснули, так и обнимая ее с двух сторон.

Новый день, который похож на предыдущий, лишь с одним отличием Мингус остался дома. Занятия окончены, а до его отъезда с Хеленой еще почти неделя, и ее он собирался провести с Дани и Алекс. Вот только не помешало бы привести ее в нормальное состояние, чтобы она не была похожа на робота, просто выполняющего заученные до автоматизма движения.

Оставившая телефон на кухне Даниела не обращала на него никакого внимания, собирая разбросанные по квартире вещи, и кажется, забывала иногда даже дышать. Мингусу надоело слушать непрекращающиеся звонки и он взял трубку, услышав на другом конце провода взволнованного Хосе. Объяснив перепуганному мужчине, почему Дани не отвечает, расстроенный Мингус спросил у него совета, как ей помочь. Кантилльо сначала опешил от такого вопроса, заданного именно ему, но быстро сориентировавшись, велел мальчишке не выпускать ее из поля зрения, не позволяя натворить никаких глупостей, обещая, что приедет в течение получаса.

***

Все, что было, это просто дурной сон. Сейчас он проснется под звук любимой мелодии Дани и, открыв глаза, обнаружит ее рядом, жмущуюся к нему и вдыхающую его запах. Но пытаясь во сне отключить будильник и продолжить наслаждаться обществом девушки, до Нормана дошло, что телефон звонит по-настоящему, только на десятом звонке.

– Алло, – охрипшим голосом ответил Ридус, не сразу нащупывая нужную кнопку и даже не глядя на экран.

– Живой, что ли? – ехидно уточнила Дани, которой совсем не хотелось говорить с мужчиной, но выхода не было, а выяснить интересующий ее вопрос необходимо в кратчайшие сроки. Тем более что стоящий рядом Мингус изъявил желание извиниться и пообщаться с отцом, чему она была только рада.

– Вроде живой, – промямлил Ридус, кряхтя, приподнимаясь все с того же дивана, приютившего его какое-то время назад.

Даниела вздохнула, ища подходящие слова и надеясь, что Норман не примчится раньше, чем она уедет в офис.

– Мингус остается сегодня дома один, – сообщила она не совсем соображающему мужчине, пытающемуся очнуться после беспробудной пьянки с постанывающим в метре от него Флэнери. – Можешь приехать забрать необходимые вещи. Чемодан я тебе в принципе уже собрала.

– Ты меня выселяешь? – всполошился Ридус, кажется, расслышавший только последнее предложение и сразу же решивший, что его выбрасывают за ненадобностью, благо, слегка воспаленный мозг, пересыщенный алкоголем, этому как раз способствовал.

– Ты больной, Ридус? У тебя вечером самолет в Атланту. Вы там с Флэнери совсем упились? – рассержено взревела Даниела. Может быть, в глубине души ей и было приятно, что он страдает не меньше, чем она, но их личная жизнь не должна была сказываться на его работе, а это значит, что он должен был взять себя в руки и начать действовать.

– А какой сегодня день? – икнув, все же уточнил Норман, косым взглядом пытаясь разглядеть дату на наручных часах Шона, распластавшегося на ковре у его ног.

– Вечер вторника, вообще-то! – снисходительно напомнила она мужчине, потерявшему счет времени и забывшему все на свете, а самое главное – данное людям обещание и подписанный на год вперед контракт.

– Прости, – сдержав в себе, рвущийся наружу ужин и полбутылки виски, вложил в это извинение все свои силы Ридус.

– В общем, приедешь, веди себя прилично. Не наезжай на сына за его слова. Он обещал, что попросит прощения у тебя, так что не дави на него, – пытаясь выдержать укоризненный тон и надеясь, что ее голос не звучит слишком неуверенно, Дани наставляла мужчину на встречу с собственным ребенком.

– А вы с Алекс куда уезжаете? – взволнованно поинтересовался Норман, прикуривая найденную сигарету и ища глазами пепельницу, заброшенную вчера в какие-то непонятные дали.

– Кхм… – увильнуть от ответа вряд ли получится, да и она сама позвонила только ради того, чтобы рассказать все ему и постараться объяснить. – Мне нужно в редакцию, чтобы подготовиться к поездке. Завершить все дела и написать заявление на небольшой отпуск.

– Отпуск? – совсем не соображая, что ему говорит Дани, Ридус стряхнул пепел с так и не докуренной сигареты и затушил ее в одной из валяющихся под ногами бутылок.

– Да, возможно, я задержусь в Лос-Анджелесе немного дольше, чем планировала, – понизив голос и перейдя на еле различимый в трубке шепот, Дани посвятила мужчину в свои планы.

– В Лос-Анджелесе? Дольше? – голова отказывалась работать и то, что он сейчас слышал, никак не доходило до него. О чем она? Он улетает в другой город, а она-то куда собралась? А как же журнал? Что вообще произошло за эти два дня, которые он провел около винного бара Флэнери?

– Мингус решил провести каникулы там. Упросил Хелену, а Хосе предложил нам всем остановиться у него, – она предчувствовала, что из этого разговора ничего путного не выйдет, но не предупредить Нормана, увозя его детей, не имела права, как бы ей не хотелось отомстить ему.

– Еще раз повтори?! – вскочил с дивана взбешенный Ридус, зная, что его все равно не видят, а значит, не осудят за слишком бурную реакцию.

– Не ори, – спокойно откликнулась Дани. Еще несколько слов и словно груз будет снят с ее плеч. Задержав дыхание, она выпалила без запинки. – Я еду работать на Кантилльо, как и собиралась. Мингус узнал и уговорил свою мать поехать вместе с нами.

– А как же я? – разочарованно пробормотал Норман, споткнувшись о похрапывающего Шона, не очнувшегося даже от крика друга, и застыл посреди гостиной, ставшей на время и его домом тоже.

– В смысле ты? – Дани действительно удивилась его вопросу и не знала, как правильно на него ответить, чтобы не ущемить его самолюбие, а дать понять, что она едет туда не чтобы развлекаться с Хосе, а чтобы только работать.

– Меня вы спросить не забыли? – его удрученный голос, расстроил Даниелу, желавшую выглядеть стойкой и непреклонной в разговоре с ним, но как обычно не сдержавшую свои эмоции и позволившую им взять над собой верх.

– Ты давно свой телефон проверял? А Шон? – все же спросила Дани, устав от всех недомолвок и того что Ридус все еще плохо соображал. Ее раздражали его беспочвенные наезды и истерики, не основанные ни на чем, хотя сам он так точно не думал.

– А что? – непонимающе заморгал Норман.

– Я звоню вам идиотам весь день. И это первый раз, когда ты соизволил поднять трубку, – разозлилась Дани и резко выдохнув, продолжила: – Кот поживет у моей мамы в пригороде. Она обещала заботиться о нем, так что можешь за него не волноваться.

– Ты уверена?

– В том, что ему будет вполне себе вольготно жить в частном доме? – ухмыльнулась Дани, взглянув на потягивающегося кота, лежащего на кухонном столе.

– Нет. В том, чтобы уехать? – осторожно задал Норман мучающий его последние минуты вопрос.

– На данный момент – да. Абсолютно! – не сдержавшись и всхлипнув, Дани вновь потерпела неудачу в разговоре со своим мужчиной.

– А как же мы? – все его надежды на будущее были разрушены в один миг, им самим и его жуткой ревностью.

– Мне уже пора выезжать, а то опоздаю, – сменила она тему, думая, что сможет уклониться от ответа.

– Дани…

– Нас больше нет, Норман.

Короткие гудки в трубке дали ему понять, что разговор окончен и больше нет смысла прижимать телефон к уху, так словно это исправит хоть что-то.

========== Часть 8 ==========

Бессилие или все же злость? Сложно понять, что он в действительности чувствовал, когда услышал эти слова. Он все еще надеялся, что найдет способ, чтобы исправить свою ошибку, но ее резкость в разговоре и то, что она больше не считает их семьей, разрушили все надежды. Отъезд Дани, как она говорила по работе, делал воссоединение с ней еще более тяжелым и даже, кажется, совсем невозможным. Что можно было предпринять, когда они будут находиться за три тысячи километров друг от друга, он просто не мог предположить.

Холодный душ, чашка отвратительного кофе приготовленного своими руками и уже не стыдно встретиться с сыном, который, может, и не простил проступок своего отца, но уже был готов хотя бы выслушать его. Оставив Флэнери, не поддающегося никаким ухищрениям со стороны Ридуса и упорно продолжающего капать слюной на свой же ковер, Норман плюнул на храпящего друга и, подхватив со столика ключи, пару раз глубоко вздохнув, вызвал лифт.

Хотелось, вернувшись домой, застать там Даниелу с дочкой, но он не успел, как она и обещала, ее в квартире не было. Джип, отсутствующий на парковке, заранее предупредил его об этом и, удрученно потерев лоб, Норман медленно побрел к себе.

Мингус, засевший в своей комнате за игрой в отсутствие Дани, не слышал шагов отца и дернулся, нечаянно повернувшись к двери и застав там его – молчаливого, грустного и сильно потрепанного, взирающего на своего сына с тоской. Норман не решился сделать шаг к мальчишке, думая, что на него опять польются обвинения и, предчувствуя крики, поджал губы, смиряясь.

– Привет, пап! – скидывая наушники и поднимаясь с пола, поприветствовал его улыбающийся подросток, не собирающийся бурчать и воспитывать своего отца. Все что он намеревался высказать подождет, сейчас поддержка требовалась и ему, так же как ранее в ней нуждалась Даниела.

– Привет, хулиган. Как вы тут без меня? – почувствовав себя значительно лучше от того, что Мингус все еще разговаривает с ним, Норман кивнул ребенку и, войдя в комнату, обнял его, со всей своей огромной силой прижимая к груди.

– Задушишь, – простонал мальчишка, слишком хилый для того, чтобы с легкостью выбраться из удушающих объятий отца. Ридус улыбнулся и отпустил сына, вновь ощутившего под ногами мягкий ковер. Что он мог ответить на вопрос папы? Что без него Дани медленно умирает? Что каждый ее вдох дается ей с трудом? Что ему сложно видеть ее в таком состоянии? Или что приезд к ним в квартиру Хосе оживил ее, вернув румянец ее щекам? Что из этого можно было поведать ожидающему ответа отцу? Выбрав наиболее адекватный вариант, Мингус поднял на Нормана глаза, в которых застыла невысказанная обида: – Дани плакала все время, практически не переставая. Алекс, чувствуя, что вокруг творится что-то, поддерживала ее своими криками. Нам еле удавалось ее успокоить и уложить спать. Дани было очень плохо, и я не знал чем помочь.

– Но, как я догадываюсь, нашелся тот, кто помог? Что принц на белом коне прискакал? – не удержался Ридус от ехидной реплики, сам себя ругая за такое высказывание.

Он не имел права осуждать ее, только не сейчас. Но, черт, его ошибка не могла служить ей оправданием тому, что она так легко от него отказалась. Хотя… Его очевидная вина, не оставляла ей выбора и сейчас она вполне могла пытаться просто ему отомстить, зная как он реагирует на ее слишком близкие отношения с Кантилльо. Уверяя себя в том, что все это только чтобы вызвать его ревность, которая и так сочилась через край, Норман пытался успокоить дыхание и замедлить сердцебиение, чересчур участившиеся в последние минуты.

– Ты имеешь в виду Хосе? Да, он быстро приехал, с букетом ее любимых цветов… Прости, пап, я не должен был этого говорить, – осекся Мингус, поняв, что сказал лишнее, то, что совсем не повышало настроение хмурого отца.

– Все в порядке, – опустился Ридус на кровать Мингуса, не обращая внимания на разбросанные по покрывалу игры и вещи. А еще несколько дней назад он бы поднял из-за всего этого бардака жуткий шум, но сейчас он просто ничего этого даже не заметил.

Расспрашивая сына о принятом Даниелой решении уехать, Норман потер виски, прогоняя головную боль и пытаясь вслушаться в речь Мингуса. Оказывается, Дани отказывалась ехать, пока этот идиот Кантилльо не признался ей в том, что у него там есть девушка, и что он абсолютно не будет претендовать на нее. Что все, что будет их связывать это только рабочие отношения, а приглашение остановиться у него в доме обусловлено лишь тем, что так будет проще для всех. Никаких гостиниц, никаких съемных квартир, а частный дом, расположенный в городке под названием Санта-Кларита, находящийся всего в пятидесяти километрах от Лос-Анджелеса.

Выслушивая все эти подробности, у Ридуса возникало желание найти Хосе и напрямую спросить у него: про его вдруг появившуюся из ниоткуда девушку, про его такие сладкие речи, завлекающие Дани, про все те глупости, что он ей обещал. А еще лучше было бы просто хорошенько вмазать ему по его смазливой физиономии. Нет, ну, почему все это досталось именно и ему, Норману, который просто не понимал, чем прогневал небеса. И за что они ему послали такие испытания. Он никогда не жил на готовом, всегда и всего добивался сам, за что же тогда? Или кто-то посчитал, что он слишком расслабился в последнее время и стоит его встряхнуть, напоминая, что не все так безоблачно в этом мире.

Опять безумно захотелось выпить, заглушить эти непрекращающиеся голоса в голове, твердящие, что кроме него в его бедах не виноват никто.

– Пап, я буду там, рядом с Дани и Алекс. Все будет хорошо, – уверял мальчик отца, задумчиво разглядывающего завитки на обоях, и возможно, уже давно потерявшего нить разговора.

– Что? – пару раз моргнув, Норман перевел свой взгляд на Мингуса. – Спасибо, я ценю это!

Покидая свою квартиру с заботливо или не очень, собранным Даниелой чемоданом, он сжимал кулаки от злости на несправедливость. Он не знал, когда теперь сможет увидеться со своими детьми и Дани, увозящей их всех так далеко. Вдруг мелькнувшая в голове картинка из недавнего прошлого дала ему надежду на то, что еще не все потеряно и у него есть повод, чтобы приехать к ним впервые же свои выходные. Которые после его стенаний и упрашиваний, наверняка не придется ждать слишком долго. Набирая номер Дани, выученный наизусть еще несколько лет назад, он не думал, что она ответит с первого же гудка.

– Что-то случилось? – ее голос был нервным и беспокойным.

– Нет. Я просто хотел узнать, в силе ли еще твоя просьба? – издалека осторожно начал Ридус, сглатывая комок так не вовремя подступивший к горлу.

– Какая именно? – удивилась Дани, забыв о данном им обещании. Ей сейчас было не до этого. Объяснения на работе, подписание заявления, разговор с редактором, упрашивающим не покидать их на продолжительное время и хнычущая с переменным успехом Алекс на руках – все это не добавляло желания вникать в загадки Нормана.

– Про то, чтобы научиться стрелять, – он так противился этому еще несколько дней назад, но сейчас это единственное, что могло бы стать нормальным предлогом для приезда к ним. И такой вариант развития событий его вполне устраивал. Даже такая мелочь могла вновь сблизить их с Дани. Его Дани, от голоса которой до сих пор мурашки бежали по телу.

– В силе, конечно, – улыбнулась Даниела. Младший Ридус будет просто безумно рад провести время с отцом, особенно если тому удастся выкроить время летом в своих съемках и посетить любимого отпрыска, находящегося на каникулах и не знающего, куда себя деть. – Уверена, Мингус будет счастлив. Он вернется через пару месяцев, сможешь как раз порадовать его, думаю, где-то в конце июня, максимум в июле.

– Я хотел прилететь к вам в Лос-Анджелес, – неожиданно поразил ее Ридус, сам волнующийся из-за сказанного.

– К нам? Зачем? – чуть было не поперхнулась Даниела сладким чаем, смешанным с молоком, которым пыталась запить уничтоженную минуту назад булочку. Аппетита не было уже несколько дней, но она не могла себе позволить не питаться. Еще не отвыкшая от груди малышка, требовала свое молоко, которое, к сожалению Дани, вдруг куда-то пропало вчера вечером, а умолчавшая об этом девушка, не собиралась никого пугать и расстраивать.

– Не хочу затягивать с исполнением обещания, – набираясь смелости, взрослый мужчина то ли сам себя уговаривал, то ли ждал благословения от Дани.

– Я не могу тебе запретить и отговаривать не буду. Делай, как хочешь, – холодно отозвалась она, не представляя как разрулит все, когда Норман явится к ним. Стоило хотя бы узнать примерную дату его прибытия, чтобы быть готовой и полной сил при встрече с ним. – Когда именно ты посетишь нас? – прикусила она собственный язык из-за сочащегося наружу яда.

Чужой город, чужой дом, другая жизнь, и он, тот от которого она и убегает за тысячи километров, чтобы попытаться выкинуть его из головы или хотя бы заставить себя перестать его ненавидеть.

– В ближайшие выходные, которые у меня получится освободиться, я буду у вас, – не почувствовал подвоха в ее вопросе Ридус, либо просто не обратил на это внимания. – Восемнадцатого числа у меня конвенция в Атланте, но к концу месяца я смогу выкроить несколько дней, чтобы провести их с детьми и… с тобой.

– Отлично, только предупреди заранее, чтобы я сняла тебе номер в отеле, и тебе не пришлось бы в короткие сроки, что-то выискивать, – ее безразличный голос делал ему только больнее.

Ей словно было все равно, увидит она его или нет. По-крайней мере, так показалось ему, прикусившему дрожащие губы и готовому взорваться в любой момент и высказать все, что накипело внутри. Но это точно не поможет ему решить их проблему и, ни к чему хорошему не приведет, поэтому засунув свою гордость, куда подальше Норман клятвенно пообещал позвонить перед вылетом и дать ей знать о времени прилета.

Дани не могла так просто показать ему, что боится того, что когда он вновь окажется рядом, она не устоит перед ним и упадет в его объятия, растворяясь в его руках и позволяя делать с собой все, что ему только взбредет в голову, так же как и всегда.

Сбрасывая звонок Нормана, она уже старательно перебирала в уме все возможности, благодаря которым ей не придется встречаться с ним во время его нахождения в городе. Ничего умного не приходило в и так загруженную голову, но еще оставалось почти две недели до его приезда, и время было на ее стороне. Понимая, что скорей всего Ридус уже покинул квартиру, опаздывая на самолет, Дани развернула машину к дому и продолжила путь.

Его самолет прилетел, не опоздав ни на минуту, приземлившись в ставшей почти родной Атланте. Выходя в зал ожидания багажа, Норман надвинув чуть ниже кепку и спрятавшись за темными очками, скрывался от всех, собираясь проскочить инкогнито и остаться незамеченным. Щелчок в мозгу – и руки сами потянулись за телефоном, по привычке, выработанной годами, набирая короткое сообщение: «Долетел отлично…» и решая, что еще не будет лишним. Несколько раз забивая и стирая то, что так хотелось произнести вслух, не печатая на бездушном экране, Норман остановился на самом безобидном: «Буду скучать».

Получить ответ он не ожидал, но выдохнул, читая всего лишь несколько слов с замиранием сердца: «Рада. Удачных съемок».

Она не проигнорировала их ритуал, продолжающийся все года, пока они находились вместе, может, для нее это ничего и не значило, но для него было многим.

========== Часть 9 ==========

Я раньше думала, что только смерть может отобрать у меня кого-то.

Но потом я узнала, что есть вещи куда меньшего масштаба, которые могут у тебя украсть человека так же полностью, так же навсегда. Человек живёт, дышит, но тебе уже до него не дотронуться, не проснуться навстречу его улыбке, запаху его кожи на твоей простыне.

Лорел Гамильтон «Сны инкуба»

Проведя весь вечер, развлекая своих детей, она отодвигала вглубь все переживания и пыталась быть перед ними не полностью разбитой и уничтоженной жизнью матерью. Старательно улыбаясь все подмечающему подростку и удерживаемой на руках малышке, Дани выясняла у Мингуса его желания на предстоящие каникулы и места, в которых он бы хотел побывать, находясь в Южной Калифорнии. Главным и пока единственным, но абсолютно не новым желанием мальчишки, было посещение Диснейленда в Анахайме. На вопрос Дани о том, что же они не успели там посмотреть в прошлом году, Мингус лишь пожал плечами, говоря, что он уже все забыл и пора освежить его подростковую память.

Как всегда соглашаясь на все его уловки, благодаря действующим на нее положительно играм бровями и частому хлопанью ресницами, Дани сдалась, оставив за собой лишь выбор дня для поездки в парк развлечений. Удостоверяясь, что Хелена не будет против посетить вместе с ними Диснейленд, Дани полностью успокоилась и немного расслабилась, чуть ли не выгоняя Мингуса к скучающим по нему друзьям, разрешая даже переночевать у одного из них. Навязывать ему свое общество и заставлять находиться около себя она не хотела, но и он с огромным трудом собрался в гости, практически вытолкнутый из квартиры дрожащей рукой Даниелы.