Текст книги "Реальная жизнь (СИ)"
Автор книги: Анита Блейк
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 32 страниц)
– Норман…
– Чего? – обернулся к ней разозленный Ридус. Он даже себе пока не мог объяснить, на кого он больше злился: на себя или на эту вертихвостку.
– Я, в общем, не успела комнату снять в гостинице, а сейчас уже, думаю, поздно, можно я здесь останусь? – округлила глаза и просительно надула губы Сингли, стараясь казаться милой и наивной девочкой.
– Какого?.. С чего это вдруг? Нахрена? Этого еще не хватало! – меряя большими шагами узкое помещение трейлера, возмутился Норман, не сдержавшись в употреблении нецензурных слов.
– У тебя очень богатый словарный запас! – хихикнула Сесилия, скидывая свою джинсовую куртку на стул, так и не дождавшись разрешения от хозяина жилища.
Нужно быть с ней, наверное, чуть мягче? Иначе он никогда не добьется всей правды. Конечно, и без этого все говорило о том, что Сесилия не спешит делиться информацией о той ночи, но, может, снизив тон голоса, он хоть что-то у нее выведает?
– Сесилия, раз уж прилетела, ты, наверное, хотела что-то мне сказать? – начал он, намеренно используя все свое очарование на шатенке, с интересом уставившейся на него.
– Возможно, – продемонстрировала она ему открытую улыбку и повела плечом, убирая прядь распущенных волос за спину.
– Может, тогда выясним уже все? – устало присел на одиноко стоящее кресло Ридус, думая, стоит ли ему выпить или лучше воздержаться. – Ты мне говоришь правду, и я оставляю тебя здесь, чтобы ты могла спокойно выспаться. А завтра отвожу тебя в аэропорт и помогаю с посадкой в самолет.
Ему самому озвученное им предложение показалось глупостью. Ведь, наблюдая за Сингли последние полчаса, он заметил, что она навряд ли прислушается к нему, а если и прикинется, что слушает, то все равно все сделает по-своему.
– Ну, ладно, уговорил, – Сесилия сделала вид, что сдалась, попутно выкладывая из дорожной сумки какие-то вещи.
«Она что, решила задержаться здесь надолго?» – прищурился следящий за каждым ее движением Ридус, но прерывать ее не осмелился. Зачем сбивать с мысли явно не награжденную особым умом девушку, еще потеряет нить разговора…
Жаль, он забыл закрыть дверь, в которую после короткого стука ворвалась не любящая ожидать приглашения Лорен.
– Норман, я не поверила своим глазам, когда заметила вышедшую из такси модельку, и решила все-таки уточнить, что это не глюк, – быстро затараторила Коэн, лишь спустя минуту поворачивая голову в сторону от что-то показывающего знаками мужчины и встречаясь взглядом с так взволновавшим ее глюком.
– Привет, – протянула Сесилия оценивающе рассматривая грозную девушку, которая определенно не питала по отношению к ней радостных чувств.
– Ага, – насупилась Лорен. – На пять минут, Ридус! – поманила она его пальцем, спиной двигаясь к выходу.
На улице уже окончательно стемнело, и на Джорджию опустилась прохлада, не свойственная этому штату в дневные часы. Вытряхнув из пачки сигарету, Норман с трудом выудил из маленького кармашка джинсов зажигалку и, прикрывая пламя от ветра, прикурил. Утянувшая его на приличное расстояние от трейлера Лорен, уперев руки в бока, гневно взирала на вдыхающего свою порцию никотина Ридуса.
– Чего молчишь? Что надо этой дуре? Ты совсем с катушек слетел?! – почти орала Коэн, пытаясь донести до своего друга всю абсурдность данной ситуации. Все ее усилия, потраченные на то, чтобы управлять своими эмоциями, были напрасными, стоило ей только увидеть в трейлере Ридуса неугодную ей модель. Лорен всегда была полностью на стороне Даниелы и никоим образом не оправдывала поступок Нормана, каким бы он ей потом не казался жалким и расстроенным. Ему некого было винить, кроме самого себя и своей врожденной несдержанности.
– Не вопи! – осадил ее Ридус, уставший уже от всех наездов на себя. Что, он и сам не понимает, какую кашу заварил? Не нужно ему еще от нее выслушивать о том, что он глупец. – Я сам ей позвонил.
– Спятил? – открыла рот Лорен и так и осталась стоять с отпавшей челюстью. – Я только сегодня разговаривала с Дани и узнала, что вы помирились, что у вас все снова просто отлично. И тут в первый же день после твоего возвращения я застаю у тебя счастливую до невозможности Сесилию.
– Я что, обязан перед тобой отчитываться? – стряхнул пепел Норман после сделанной затяжки, даже не глядя на буравящую его взглядом, слишком разошедшуюся девушку. Еще минута, и она прожжет в нем дыру.
– Передо мной – нет, – помедлив секунду, ответила Лорен и, покачнувшись на каблуках, развернулась в сторону своего трейлера, оставляя позади себя не сразу успевшего понять ее намек Ридуса.
– Стоять! – взревел он, отбросив сигарету и нагнав Коэн в два шага, резко схватил ее за плечо, останавливая. – Что еще за угрозы?!
– Ну, передо мной отчитываться ты не должен, а вот перед…
– Не смей заканчивать предложение, – поняв, что она в какой-то степени права, но не торопясь признавать этого вслух, оборвал ее Норман. Сегодняшняя встреча должна была пройти на глазах у Даниелы, чтобы больше не возникало недопониманий о том, чем он мог заниматься наедине с Сингли, вот только вышла незадача, которую сейчас уже было сложно исправить. И сообщать об этом не в меру впечатлительной Дани стало бы верхом идиотизма.
– А то что? – высвободилась из его рук Лорен, с вызовом глядя на друга, совершенно не понимающего ее неадекватной реакции.
– Лорен, не выводи меня, и так хреново! Дани не нужно знать об этом. Ты успела забыть, что ей пришлось пережить в прошлый раз?
– В том-то и дело, Норман, – уже более спокойно посмотрела на него Коэн. – Я помню все в мельчайших подробностях и не хочу повторения тех событий. Будь аккуратнее, не причиняй ей снова ту же боль.
– И не собирался, – мотнул головой Ридус. – Оно мне надо? Я просто хочу раз и навсегда выяснить, было у меня с Сесилией что-то или нет. У меня голова скоро треснет от всех этих вечно лезущих в мой мозг бесполезных мыслей. И ты еще наезжаешь не по теме…
– Ладно, – миролюбиво подняла ладони вверх Лорен. – А ты уверен, что она скажет тебе правду?
– А у меня есть выбор? Ну не иголки же ей под ногти вставлять, чтобы уж точно не наврала, – усмехнулся немного расслабившийся Норман, глядя на почти улыбающуюся Лорен.
– А что, это идея! – подмигнула Коэн, мельком бросив взгляд в сторону трейлера, замечая движение в окне.
– Лорен! – одернул ее Норман.
– Молчу! Ночевать она где будет? – так, на всякий случай решила все же уточнить Лорен.
– У меня. Я у Линкольна, а Мингус у Чендлера, – предупреждая вопрос, наверняка, последующий за его ответом, опередил ее Ридус, показав язык.
– Ну, как ребенок, – закатила глаза Коэн, вздыхая. – Веди себя хорошо. Если что, зови на помощь, вдруг она начнет к тебе приставать… А ты такой большой и не сможешь справиться с ней…
– Слушаюсь, мэм! – отдал ей честь Ридус и, подтолкнув в сторону ее трейлера, поспешил к себе.
И правда, ведет себя, как подросток. «Я в два раза старше Сингли, я умнее, я сильнее и должен надавить на нее своим авторитетом», – уговаривал себя Норман, застыв перед входом в трейлер.
– Я уж думала, ты сбежал! – распахнув дверь и чуть не задев его, не забыла поддеть Сесилия.
– Была такая мысль, – не стал он отнекиваться и твердыми шагами зашел к себе. – На чем мы остановились?
– На моем рассказе о проведенной вместе с тобой ночи, – призывно виляя бедрами, прошествовала Сингли к кровати, медленно опускаясь на нее и принимая соблазнительную позу. Эта глупышка только совсем не понимала, что она ему не интересна и не вызывает никакого желания, кроме как покормить…
– Ну… – подтолкнул ее снова к началу Ридус, которому не терпелось узнать все и свалить к другу.
Говоря о том, насколько он был пьян в ту ночь, Сесилия пыталась показать, каким придурком он тогда выглядел и как отвратительно вел себя. Что, после звонка Даниеле, он совсем потерял голову и залпом опустошил чуть ли не полбутылки виски. Что на ее вопрос, куда его отвезти, он величественно сказал: «Куда угодно, только не домой!» Решив, что он имел в виду не к нему домой, она отвезла его к себе. Раздела, уложила в кровать, и на все уговоры налить еще хотя бы рюмочку отвечала отказом.
– Так, ну хватит этих подробностей, – стыдливо спрятав глаза, велел ей Ридус. – Я ни хрена не помню. У нас был секс или нет?
– Ну, я бы не стала называть это таким громким словом, как секс… но, да, был, – пожала расслабленными плечами Сесилия и потянулась на его кровати, выпрямляясь во весь рост.
– Блять! – сорвалось с искусанных от стыда губ Ридуса. Раздавшийся одновременно с его возгласом звонок телефона вынудил его подпрыгнуть на кресле от неожиданности и вытащить аппарат из штанов
– Простите, вы мне звонили? – тонкий женский голосок на другом конце провода казался слегка нервозным и беспокойным.
– Да. Я просто… у меня высветился ваш номер. Кто-то, возможно, звонил мне с вашего телефона, – стал оправдываться Норман, вслушиваясь в фоновые звуки, еле слышные в динамике.
– А когда это было?
Оторвав телефон от уха, Ридус быстро пробежался по входящим вызовам.
– Часа два назад примерно.
– Хм… Я никому не давала свой телефон, кроме одной моей новой подруги, – задумалась на какое-то время неизвестная Ридусу девушка, видимо, перебирая в памяти этот вечер.
– И кто она? – удрученно простонал Ридус, предчувствуя ответ и понимая, что в его минутное отсутствие в трейлере Сесилия умудрилась вновь испоганить его жизнь.
– Ее зовут Даниела.
========== Часть 31 ==========
Он улыбнулся в ответ, скорее, как отражение. Улыбка не дошла до его глаз. Они остались холодными и пустыми, как зимнее небо.
Лорел Гамильтон «Запретный плод»
Нужно было вздохнуть поглубже и медленно посчитать до десяти. Обычно это срабатывало и помогало ему снизить застилающую глаза ярость, но сейчас, видимо, был совсем иной случай. Вежливо попрощавшись с довольно мило отвечавшей на все его вопросы девушкой, Норман, стиснув зубы и сжав губы в тонкую полоску, обернулся к Сесилии, вольготно расположившейся на его постели.
– Что ты сказала Даниеле? – стальным голосом спросил он, резко двигаясь к кровати.
– Ничего, – быстро сориентировалась Сесилия, поднимаясь с покрывала и смиренно замирая в метре от разъяренного мужчины. – Я не знала, что это она была…
– Кто просил тебя вообще трубку брать? – не отступал Норман, делая еще один шаг вперед.
– Я подумала, вдруг что-то важное… – опустив глаза в пол и приняв невинный вид, прошептала Сингли. Она поступила так, как хотела, и сделай она это еще раз, то повторила бы все то же самое. Даниела была для нее соперницей. А на войне все средства хороши, и это Сесилия запомнила навсегда, вертясь в модельных кругах, где каждый так и норовил тебя опустить, слить и избавиться.
– В твоем случае думать – не вариант, ибо срабатывает он с точностью до наоборот, – холодно улыбнулся ей Ридус, у которого кулаки сжимались от желания почесать их об кого-нибудь, но он уверенно удерживал себя от того, чтобы не впечатать эту дуру в стену и не надавать пару оплеух. Где это видано, чтобы он бил женщин… но, черт, как же хотелось-то… – Узнаю, что именно ты там ляпнула, и лучше будет, если ты переедешь в другой штат и забудешь дорогу назад.
– Что ты такое говоришь? – наигранно захлопала ресницами Сесилия, продолжая изображать невинную овечку. Притворно надув губы и смахнув со щеки несуществующую слезу, она шагнула к Норману, легко касаясь его плеча своими длинными пальчиками. – Я бы ни за что так не поступила!
– Издеваешься? – смахнул он ее руку, отодвигаясь. – Одно твое идиотское фото, и я чуть не лишился своей семьи. А теперь ты заявляешь, что ничего такого Даниеле не сказала? Да только услышав твой голос в трубке телефона, она наверняка уже выдумала себе что-то и нарисовала в своей голове страшные картинки.
– Но в этом всем есть не только моя вина… – пролепетала Сесилия, тщательно подбирая слова, чтобы ненароком не вызвать еще большей злости.
– Согласен. Твоя и козла Кантилльо, – ворчливо буркнул все еще не признающий за собой основную вину Норман. – Ладно. Я ухожу, но чтобы завтра к моему приходу тебя здесь не было.
– Ничего не могу обещать, – кокетливо подмигнула Сесилия, успевшая убедиться в том, что причинять вред Ридус ей пока не намерен, но сообразив по его взгляду, что ее шутки ему совершенно ни к чему, быстро заткнулась, закусив губу.
Выйдя на улицу, Норман подумал, что стоило, наверное, позвонить Даниеле и узнать о том, что было чуть ранее. Несколько раз набрав ее номер и услышав в трубке лишь длинные гудки, он глянул на часы, показывающие уже почти час ночи здесь, значит, в Лос-Анджелесе десять вечера. Может, Дани уже спит? Так и есть, уложив малышку Алекс, Дани и сама определенно легла… Лучше думать так, чем, не находя себе места от мыслей, что такого наговорила Сесилия, рвануть обратно и нарушить условия контракта. Дани знает его. Дани верит ему. Она все поймет.
Не успев предупредить друга о своем позднем визите, Ридус скурил еще не одну сигарету, пока нерешительно топтался у входа в трейлер Линкольна. Эндрю открыл дверь лишь на пятом стуке – взъерошенный и в одних трусах, он все еще словно спал. Прищурившись и вглядевшись более осмысленным взглядом в мнущегося перед ступеньками Нормана, он, уже наслышанный от Лорен, что на площадку заявилась Сингли, без лишних слов пропустил друга внутрь.
– Диван подойдет? – указал Эндрю на расчищенный от лишних вещей предмет мебели, вызвавший у Ридуса неподдельный восторг. Лучше это, чем ночь в одном помещении с Сесилией. Тем более уже бывало пару раз, когда после веселых пьянок он так и отрубался здесь, не находя сил, чтобы доползти к себе.
– Естественно! – не разуваясь, Норман резво плюхнулся на мягкое сиденье, слыша страшный скрип прогнувшихся под ним пружин. Переложив одну из подушек под голову и закинув ноги на подлокотник, он постарался выпрямиться во весь рост.
– Не замерзни, придурок! – хмыкнувший Линкольн потянулся за специально приготовленным одеялом и бросил в лицо Ридусу, охнувшему от опустившейся на него тяжести и чуть было не задохнувшемуся от поднявшейся пыли.
– Спасибо, что бы я без тебя делал, – ехидно заметил Норман, но все равно благодарно кивнул разбуженному среди ночи другу, не проявляющему и капли обиды за такое вторжение.
– Спал бы на коврике в трейлере Чендлера? – в тон ему усмехнулся Линкольн, зевая и забираясь в теплую постель. – Вот чего ты не привез сюда Даниелу, как я Гаэль? Отпало бы большинство возникающих у тебя проблем.
– Я хотел, но у Дани якобы контракт заключен с Кантилльо и с ее журналом о совместной работе. Она пока не могла покинуть Лос-Анджелес, – устало потер лоб Норман, и сам понимая, что либо все это пустые отговорки, либо она действительно хочет быть от него независима в денежном плане. И зная свою девушку уже слишком давно, он все же склонялся ко второму варианту.
– Понятно, – протянул утомленный слишком долгим днем Эндрю, накрываясь одеялом с головой и не собираясь продолжать начатую им самим же тему. Он услышал в голосе Нормана некое сомнение и не хотел развивать неприятный для друга разговор, заранее зная, что ничем хорошим это для него не закончится.
Я не смогла бы жить дальше, если бы я упивалась каждым своим горем, каждым протестом нравственности. Я не могу позволить себе эту роскошь – сомневаться в себе, по крайней мере не до такой степени.
Лорел Гамильтон «Пляска смерти»
Открыв глаза, Даниела пару раз моргнула, пытаясь сориентироваться в пространстве и понять, где она находится. Ощущая, что вместо подушки у нее под головой лежит мужская рука, она обернулась, наткнувшись взглядом на спокойно спящего Хосе. Узкий диван не давал им особой свободы, и Кантилльо, чтобы не упустить и секунды физической близости с Дани, другой рукой крепко прижимал ее к себе. Темнота за окном означала, что на дворе все еще ночь, и новый день пока так и не наступил.
С трудом извернувшись в удушающих объятиях, Дани дотянулась до телефона Хосе, мирно примостившегося на журнальном столике. Включив подсветку, она даже не удивилась высветившемуся на экране времени – три часа ночи. Она продремала всего чуть больше часа, и все благодаря не дающему ей ни минуты покоя мужчине. Он утихомирился и позволил ей закрыть глаза только тогда, когда сам, кажется, уже был на пределе своих сил. Ведь ему так хотелось продлить эти мгновения наедине с ней.
Он до сих пор не мог поверить в то, что это все было наяву, что вот она – рядом, и разрешила касаться себя, целовать и ласкать. Что она, извиваясь в его руках, не просила остановиться, не сбежала в испуге, а была рада, отдаваясь ему.
Бережно убрав прижимающую ее к груди Хосе руку назад, Дани медленно сползла на пол. Обогнув стол, она выпрямилась и стала осматривать комнату в поисках чего-нибудь, чем можно было прикрыться.
– Сбежать решила? – приподнявшись на локте и напугав ее до чертиков, нарушил тишину сонным голосом Хосе. Сузив глаза, он бесцеремонно рассматривал Даниелу, беспокойно ищущую любой целый кусок ткани.
– И далеко бы я в таком виде убежала? – изогнув бровь, усмехнулась она, нащупывая в темноте его майку, которую сама же и бросила ближе к креслу несколькими часами ранее. Искать свой пеньюар смысла все равно не было. После того как Хосе получил разрешение на активные действия, от кружевной сорочки вряд ли осталось что-то больше пары лоскутов.
– Думаю, нет, – улыбнулся мужчина, не сводя глаз со смутившейся девушки, еле натянувшей на свое все еще мокрое тело его майку. – Я сделал что-то не так? – не понял он ее некой отстраненности, когда, поднявшись, шагнул к ней, желая обнять и поцеловать, а она вся сжалась в его руках, будто не хотела этой ласки.
– Все в порядке, Хосе. Прости. Это… слишком неожиданно для меня… И я все еще не все понимаю, и мне сложно со всем этим справиться… – сбивчиво начала объяснять она, краснея и отодвигаясь на пару шагов.
– Я понял тебя! – отступил Хосе, тяжело дыша и думая, как унять участившееся от близости Даниелы сердцебиение, ведь она всего парой слов снова убила в нем надежду на общее будущее.
– Хосе… – потянулась к нему Дани, пытаясь не разрывать зрительного контакта, но он упорно отводил свой разочарованный взгляд.
Разглядев валяющиеся на полу джинсы, Хосе надел их на голое тело, не собираясь и дальше смущать Даниелу, ведь ей все это не нужно. Она, наверное, расстроенная новой ссорой с Ридусом, просто решила дать волю своим низменным желаниям и утолить голод своего тела.
– Не говори ничего. Я устал, – отмахнулся он от тянущей к нему руку Дани. Глянув на нее последний раз из-под удивительно густых ресниц, которые девушка заметила даже в слабом свете луны и уличных фонарей, Хосе направился наверх к себе.
Дани ничего не оставалось, кроме уборки, которую она затеяла, включив в гостиной свет. Даже несмотря на свою усталость, дающую о себе знать тянущей болью в мышцах, она собрала мусор, оборванные куски ткани и привела комнату снова в приличный вид. Отвлекаясь на привычные дела, которые ей вздумалось затеять среди ночи, Дани пыталась не думать о том, что произошло между ней и Хосе не так давно. Не вспоминать, с каким восхищением он смотрел на нее. Забыть о том, какие его губы на вкус. Стереть из памяти то, что он умеет делать своими руками. Но ничего не выходило, и внизу живота, как бы она не хотела ото все отстраниться, все равно приятно заныло.
Если можно Ридусу развлекаться спустя всего день после того, как он уехал от нее, то почему ей нельзя?
Выключив свет и снова погрузив весь дом в темноту, Дани поднялась в свою комнату, удостоверяясь в том, что с Алекс все нормально, и малышка не была разбужена шумом, творившимся внизу. Отключив свой телефон от зарядки, Дани обнаружила пять входящих вызовов от Нормана. Зачем он ей звонил? Надоело радовать собой Сесилию? Даже не думая о том, чтобы тут же ему перезвонить, она убрала сотовый на тумбочку, надеясь, что утром у нее будут силы, чтобы поговорить с Ридусом и все выяснить раз и навсегда. Хватит причинять боль друг другу.
Хватит делать больно и Хосе… Не стучась, как и в прошлый раз, Дани на цыпочках вошла к нему. Он лежал поверх покрывала, закинув руки за голову. В тех же джинсах, не удосужившись их даже снять, чтобы забраться под одеяло и отдохнуть нормально. Видимо, действительно – устал.
Подойдя вплотную к кровати, Дани очень аккуратно забралась на нее и опустила руку к ремню, цепляясь за пряжку и начиная ее расстегивать. Хосе распахнул глаза и, нахмурившись, уставился на дрогнувшую под его взглядом девушку, опять покрасневшую и стеснительно спрятавшую трясущиеся руки.
– Что ты делаешь? – озадачил ее своим странным вопросом Кантилльо, но покинуть комнату не попросил.
– А ты как думаешь? – пожала она плечами, сама плохо веря в то, что сейчас творит. – Спать в одежде неудобно.
– Кхм…
– Не прогоняй меня, – пробормотала чуть слышно Даниела, почти до крови искусав свои губы. – Ты мне нужен…
– И не собирался, – обрадованный тем, что она сама пришла к нему извиняться, Хосе взял Дани за руку и вернул ее на свой ремень, показав, что она может продолжать. Застенчиво хихикнув и приступив к такому ответственному делу, она чуть замешкалась, но справилась с пряжкой, помогая Хосе стянуть джинсы и сбросить их на пол, где, по их обоюдному мнению, им и было место. – Только ты и сама не уходи, – выдохнул он ей куда-то в шею, прихватывая губами кожу и с удовольствием чувствуя во рту ее сладкий вкус.
========== Часть 32 ==========
Любовь – и правда, и ложь, даже истинная любовь. Потому что одна только любовь не даст тебе ощущения безопасности, если внутри тебя есть дрожащий страх, есть память о том, что значит любить и верить – и вдруг все это потерять. Лорел Гамильтон «Кровь Нуар»
Хосе такой горячий, как будто у него постоянно жар, и быть в его объятиях словно сгорать в обжигающем огне. Глупые, отгоняемые Даниелой полночи, мысли исчезли лишь благодаря ему: прижимающему ее к себе, шепчущему нежные слова на ухо, обещающему никогда не уходить и не причинять ей боли. И ей уже было легко оттого, что не обязательно было верить этому, можно было просто наслаждаться обществом Хосе, не отводящего от нее теплого взгляда, ожидающего на любой свой жест ее одобрения.
Утро почти стало добрым. Проснувшаяся раньше всех Алекс не сильно плакала, зовя маму, а просто что-то тихонько подвывала сама с собой, что заставило услышавшую эти звуки в радионяне Дани улыбнуться. Бросив взгляд на стискивающего ее в своих руках Хосе, она несколько раз моргнула, пытаясь собраться с мыслями. Что делать теперь? Сказать Ридусу – это полпроблемы, особенно с учетом того, что он и сам не был ангелом… а вот сообщить Мингусу о том, что она с его отцом уже не просто в ссоре, было огромной проблемой. Ему же не объяснишь, что взрослые, какие бы чувства не испытывали друг к другу, все равно могут причинять любимым боль, от которой не так легко оправиться. И избежать повторения которой не всегда возможно.
Новый, милый сердцу, возглас Алексис, и Дани, отбросив все мучающие ее размышление куда подальше, вглубь ноющей души, в ту часть сердца, к которой она хотела закрыть доступ кому бы то ни было навсегда, выбралась из-под одеяла и тепла Хосе, направившись к дочке. Светло-голубые глазки малышки вопрошающе смотрели на мать, склонившуюся к ней.
– Ну что? Ты тоже будешь меня ненавидеть, когда вырастешь? За мое опрометчивое решение, за отказ от твоего папки? Или нет? Молчишь? Люблю тебя, солнышко мое, и отца твоего, идиота, тоже люблю. Надеюсь, когда-нибудь и ты, и Мингус простите меня…
Умные глазки Алекс, казалось, выражали полное понимание, или Дани просто хотелось видеть это, хотелось знать, что она не ошиблась.
Ей не на что было жаловаться. Она жива, ее дети здоровы, ну, подумаешь, не повезло с мужчиной всей ее жизни. С тем, о котором она думала целых семнадцать лет, с тем, с кем она прожила последние пять лет, и с тем, без кого она вообще не представляла своего дальнейшего существования.
Задержав дыхание и взяв себя хотя бы на время в руки, Дани вынула дочку из кроватки, улыбаясь ей сквозь непролитые слезы. О себе можно позаботиться и потом, главное – малышка, уже наверняка проголодавшаяся и испачкавшая пеленки, но почему-то до сих пор не плачущая навзрыд. Она будто знала, что ее матери сейчас еще хуже, и не собиралась портить и без того не слишком радостное настроение Даниелы.
Под умиротворяющее улюлюканье Алексис Дани помыла ее, переодела и, спустившись вниз, приготовила новую бутылочку со смесью. Эта рутинная работа сейчас отвлекала ее ото всего, пока вернувшись наверх и не уложив девочку обратно в кроватку, Дани не наткнулась взглядом на свой телефон. Беззвучный режим делал свое дело, не позволив любимой ею мелодии проникнуть в каждый уголок дома, но игнорировать и дальше звонящего ей абонента она не могла.
– Да, – сдавленно выдохнула Дани в трубку, слыша его голос.
– Привет, – осторожно поздоровался Норман, не зная, что именно сказала прошлым вечером Сесилия, и как это могло повлиять на Дани.
– Норман…
– Дани…
Его хриплый смех на другом конце провода, когда они одновременно попытались что-то сказать, вынудил Даниелу прикрыть рот ладошкой, чтобы не разреветься в полный голос. Ей с трудом удавалось сдерживать себя, не выдавая своего состояния.
– Ты звонила вчера, – первым снова открыл рот Ридус.
– Да, – не было никакого смысла отнекиваться.
– Вряд ли ты опять хочешь слышать, что все не так, как ты думаешь?
– попытался пошутить Норман, которому срочно было необходимо облегчить свою душу и выяснить, что Дани не злится на него.
– Не хочу, – покачала головой Даниела, но осознав, что собеседник не видит ее жеста, продолжила: – Не могу.
– Что она сказала тебе? – по тяжелому дыханию, раздавшемуся в трубке, Дани поняла, что Норман уже слегка на взводе.
– Что ты в душе, – так просто это проронить, словно между делом, словно нет леденящей сердце боли, и услышать в ответ гнетущее молчание, затем мат и снова тишину.
– Я… я убью ее, – пробормотал Ридус, вслушиваясь в ответную реакцию Даниелы. – Она наврала, Дани. Ничего не было.
– Дежа вю, Норман, не кажется тебе?
Ему не надоело оправдываться? Неужели он не устал от этого? От одних и тех же слов, что вечно слетают с его губ. От одних и тех же мыслей, постоянно прокручиваемых в голове. Ото всего: ревности, злости, ярости и недоверия… Она точно устала, и даже любовь, которую она никогда не перестанет испытывать к нему, кажется, уже не спасала.
– Согласись, если бы у нас все было хорошо, никто так запросто не смог бы влезть к нам и начать разрушать нашу семью. Я не хочу удерживать тебя рядом с собой из-за дочки. Ты волен делать все, что ты хочешь… – сглотнула подступивший к горлу горький ком Даниела, почти не справляясь со своими эмоциями и давая волю чувствам.
– О чем ты вообще говоришь? – растерялся Норман, который совершенно не понимал того, что произошло с Дани за одну ночь на расстоянии в три тысячи километров. Где обещанное друг другу доверие?
– Можешь спать с ней. С кем угодно, – задержав дыхание и не веря самой себе, произнесла Дани, удерживаясь в вертикальном положении только благодаря подвернувшейся под руку кованой спинке кровати.
– Ты выжила из ума?! – оглушил ее своим диким воплем Ридус.
– Нет, скорей всего, наоборот. Норман, я больше не буду мешать тебе.
– Дани! – предостерегающе прошипел Ридус. – Прошу тебя, замолчи.
– Норман, после того как я вчера позвонила тебе, желая услышать твой голос и почувствовать хотя бы так рядом с собой, но трубку взяла она… Мне было так больно, Норман, я… – забывая известные ей слова, Дани смутно соображала, что и как она говорила, торопясь облегчить душу этим, никому уже не нужным, признанием.
– Нет! – заорал Ридус. – Ничего мне не говори. Ты не могла! Прошу, не могла. Только не ты.
– Норман, давай сделаем вид, что мы друзья? – дурацкая попытка, этим уже ничего не добиться. Ничего не исправить, не вернуть.
– Совсем свихнулась? Ты трахалась с Кантилльо! Какие на хрен друзья? – опешил совсем уже ничего не понимающий Норман. Она не предавала его! Почему-то сейчас, когда она сама так запросто ему в этом признавалась, поверить в то, что это реально случилось, он не смог.
Пропустив его высказывание мимо ушей, Дани решила перевести тему, отвлечь его, дать время остыть, дать себе время.
– Ты взял Мингусу билет на самолет?
– Что? – оторопел от такой резкой смены обсуждаемой проблемы Ридус.
– Когда Мингус вернется сюда? Когда его встречать? – повторила Дани свой вопрос, прикрывая веки, делая пару вдохов и крепче вцепляясь в кровать.
– Никогда, – зло процедил сквозь зубы мужчина. – И с Алекс можешь попрощаться, я сделаю все, чтобы забрать ее у тебя, чтобы ты больше никогда не увидела ни ее, ни Мингуса, – Норман бросил это просто, чтобы она испытала ту же боль, что и он. Чтобы любой вздох так же обжигал горло, чтобы хотелось закрыть глаза и больше никогда их не открывать. Дети для нее важнее всего, важнее любого мужчины, а значит, нужно бить в самое слабое место.
– Норман? – испугалась Дани, не зная, что ему ответить и как себя вести теперь. Умолять? Просить? Заклинать? Что поможет ей? – Ты не посмеешь этого сделать. Они мои дети, – давить на жалость, наверное, самое подходящее в этот момент, но она и это умела с трудом.
– Я все сказал! – хриплым, твердым, сводящим, как и всегда, с ума голосом заявил не собирающийся сдаваться Ридус. Он уже забыл данное ей когда-то обещание простить, если она бы вдруг оказалась в одной постели с Хосе. Она даже не собиралась ему об этом напоминать – все равно ничего хорошего в свой адрес не узнала бы, так зачем?
Практически не ориентируясь в пространстве из-за пелены слез, Дани не сразу поняла, как оказалась в ванной комнате, притворив за собой дверь, чтобы ее истерику и жуткие рыдания не услышала Алекс. Дани не поняла, когда легким перестало хватать кислорода, а горло судорожно стало сжиматься в попытке вдохнуть хотя бы каплю спасительного воздуха. Ноги больше не держали ее, и она повалилась на пол, всем телом ощущая холод кафельной плитки. Дани пришла к пониманию, что все… Скоро она потеряет смысл своей жизни: тех, кто всегда вселял в нее уверенность в завтрашнем дне, тех, кто безо всяких причин улыбался ей, тех, без кого у нее больше нет ничего.
Услышавший шум падения Хосе, миновав все правила этикета, рванул дверь на себя, почти срывая ее с петель, и вбежал в ванную, ошарашено замерев на месте, созерцая свернувшуюся в клубок девушку, заходящуюся в рыданиях и жадно глотающую ртом воздух.
Дани не видела его, только почувствовала его присутствие, поднимая на него помутневший отрешенный взгляд.
– Пожалуйста, – еле дыша, взмолилась она, – сделай так, чтобы боли не было… Я больше не выдержу.
