Текст книги "Мертвый континент 2 (СИ)"

Автор книги: Андрей Ильин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 21 страниц)

  – Убейте ее!!! – опомнившись, кричит Ледатр.

  Люди, только что скованные страхом, молча срываются с места, длинные ножи для рубки кустарника с хищным визгом покидают самодельные ножны. Рептилия успевает сделать только два шага, как сзади обрушивается град ударов. Длинные ножи наносят страшные раны, куски мяса в несколько килограмм вырубаются в два замаха. За несколько секунд нижняя часть спины жабы превращается в одну большую открытую рану. Ворох внутренностей вываливается на землю, кишки лопаются, во влажном воздухе быстро распространяется отвратительный запах лягушачьих экскрементов. Неуклюжая на первый взгляд жаба выплевывает жертву, с необыкновенной быстротой поворачивается к людям. В огромных выпуклых глазах ни боли, ни злости, полное равнодушие. Рептилия прыгает, люди бросаются врассыпную. Один замешкался – нога запуталась в траве – громадный острый коготь располосовал несчастного от шеи до промежности, массивная лапа вдавила во влажную землю так, что вода пополам с кровью брызнула во все стороны, словно гейзер внезапно проснулся. Сделать новый прыжок рептилия уже не смогла. Опытные охотники тотчас оказались за спиной и длинные ножи продолжили свое дело. Острые, как бритва, лезвия рассекли жилы и задние лапы застыли без движения. Теперь жаба может только ползти, подгребая передними лапами. Изрубленная в лоскуты нижняя часть спины заливает траву кровью, внутренности, словно клубок больших новорожденных змей, тяжело ворочаются на земле.

  Ледатр не принимал участия в сражении с чудовищем, наблюдая со стороны за действиями своих людей. Вышло так, что рептилия оказалась спиной к нему. Не мешкая, Ледатр бросается вперед. Стоптанные подошвы солдатских ботинок скользят по влажной траве, случайно наступает на омерзительно мягкую кишку, шкура лопается, нога по щиколотку погружается в лягушачье дерьмо. Не обращая внимания, в три больших прыжка настигает рептилию. Сильно отталкивается от скользкой земли, прыжок получается тяжелым, неуклюжим, но Ледатру все же удается попасть на спину чудищу. Боком, как лыжник – чтобы не соскользнуть! – забирается выше, к голове. Жаба чувствует постороннего на теле и конечно постарается избавиться он непрошеного гостя, но у нее нет шеи, так что быстро сделать это не удастся. Ледатр добегает до макушки. Выпученные глаза чудища оказываются по бокам. Руки падают на пояс, с одной стороны у него длинное мачете, с другой просто нож. Пальцы сжимаются на ребристых рукоятках. Ледатр падает на одно колено, резко поднимает руки вверх и в стороны. На краткое мгновение блестящие клинки замирают в неподвижности, затем молниеносно опускаются. Клинки вонзаются в мягкое, глазные яблоки лопаются с тихим хлопком, словно водяные пузыри. Чудовище беззвучно разевает пасть, на несколько секунд застывает в таком положении. Передние лапы подгибаются и гигантская жабья морда опускается к земле, словно кабина самолета со сломанной стойкой шасси. Ледатр кувырком скатывается на влажную траву, встает на ноги. Жаба мертва. Он вытаскивает ножи, небрежно вытирает о штаны, прячет в ножны. Понятно, что можно было и не рисковать, чудовище и так уже умирало, но – важен эффект! Вождь и предводитель, до сих пор не считавший нужным принимать участие в битве, одни красивым движение убил гадину в последний момент и тем самым поставил эффектную точку в схватке. Авторитет командира непоколебим!

  Звуки взрывов доносятся сквозь туман, как через вату. На другой стороне горы продолжается бой с куда более серьезным противником, чем лягушка-мутант. Ледатр молча кивает на ворота. В его отряде есть умельцы из бывших грабителей банков. За считанные секунды нашли способ снять замок: в скважину сунули кусочек пластида, вставили капсюль детонатор. Взрыв прозвучал в тумане негромким хлопком, обломки упали в мох. Ледатр бежит наверх, за спиной слышится громкое сопение остальных людей. Где-то здесь должен быть вход в коридор, из которого обычно выбрасывали мусор наружу из караульного помещения. Пришлось немало побегать в тумане, прежде чем вспомнили, что надо подняться выше, дверь в коридор там. Несколько минут стояли, привыкая к темноте, затем осторожно направились вглубь горы. Ледатр помнил, что коридор короткий, шагов пятьдесят, выходит в тоннель с караульным помещением, от него по кругу к центральному входу.

  – Ну, солдаты, в какую сторону идем? – спросил он, хотя прекрасно помнил дорогу и сам. Просто захотелось подбодрить своих, даже солдатами назвал.

  – Налево, командир, – прошептал кто-то за спиной, густой запах чеснока и перегара повеял так сильно, что Ледатр невольно скривился. «Когда успел так нажраться?» – невольно подумал он. В тоннеле тихо и пусто. Грохот боя доносится приглушенно, как будто за стенкой лупят поленом по ватному одеялу. Несколько раз тряхнуло так, что с потолка посыпалась пыль, сорвались крупные куски штукатурки. Люди невольно поежились, некоторые встревоженно посмотрели вверх. Кто-то негромко сказал с нервным смешком:

  – Чем там стреляет твой земляк, командир? Привез Царь пушку из России? Или это из космоса бомбы бросает русский спутник?

  Ледатр не стал отвечать, только загадочно усмехнулся. Он терпеть не мог государство, но родину любил. Пусть этот разношерстный сброд, который назвал «солдатами» почувствует уважение к стране. Впрочем, сейчас они действительно его солдаты. Осталось совсем немного, когда рвануло так, что заискрили провода вдоль стен, где-то впереди взорвалась трансформаторная будка, рассыпавшись огнями, словно гигантская хлопушка, а потом с ужасным грохотом рухнул потолок и в тоннеле погас свет.

  – Вот бля буду, точно бомбы из космоса! – раздался тот же голос.

  Тотчас зажглись заранее приготовленные фонари. Как только клубы пыли немного улеглись, стало видно, что проход сохранился. Потолок обвалился только в некоторых местах, как бы пятнами, внизу сохранились свободные места, где можно пройти.

  – Бегом за мной! – скомандовал Ледатр, не оборачиваясь, и первым бросился в пыльную муть. Несколько минут сумасшедшего бега в полутьме по каменным обломкам и впереди блеснул дневной свет. Главные ворота выбиты ударной волной, валяются на земле. Проход наполовину завален обрушившимся сводом. Повсюду мечутся низкорослые аборигены, истошно кричат сорванными голосами, несколько человек лежат на гребне завала, автоматы гремят длинными очередями. Отряд рассредоточился, солдаты открыли ураганный огонь по ненавистным аборигенам. Грохот выстрелов заглушил все – крики людей, шум обваливающихся стен и команды Ледатра, когда он попытался прекратить огонь. Выстрелы смолкли, только когда последний туземец затих без движения. Ледатр бросился вперед, к выходу. Он боялся, что Павел сейчас начнет стрелять по главному входу и тогда они все тут погибнут. На четвереньках, как обезьяна, быстро забрался наверх, спрыгнул вниз. Покореженный лист железа громко заскрипел под тяжестью человека, прогибаясь в обратную сторону. Ледатр поднял обе руки вверх, скрестил. Он надеялся, что Павел увидит его в прицел и поймет, что проход в гору свободен. Так и вышло. Как только на мониторе показалась маленькая фигурка человека, Павел сразу узнал Ледатра и отменил команду на стрельбу. «Паук» выбрался из ямы, резво побежал, преодолевая рвы, ловко перебираясь через разрушенные дома и завалы из разбитых камней и бетонных плит. Земля покрыта воронками от снарядов, рыжее пламя пожирает все, что способно гореть, видимость почти нулевая из-за дыма и пара, но машина уверенно движется к горе. Откуда-то сверху раздались выстрелы, несколько взрывов взметнулись к серым тучам фонтанами грязи и камней, но это уже было бесполезно. «Паук» стремительно приближался к центральному входу в подземный комплекс. Еще несколько секунд и бронированная машина остановилась под бетонным козырьком возле искореженных ворот. Чуть слышно взвыли электромоторы, тяжелый корпус опустился к земле, на башне весело стукнул откинутый люк. Показалось смеющееся лицо Павла.

  – Поздравляю, Лев Давидович, первая часть нашего плана осуществлена успешно! – произнес он, выбираясь на броню.

  – Благодарю, Павел Андреевич, – церемонно склонил голову Ледатр, опасливо отступая вглубь. Совсем рядом с ним опустилась железная лапа «паука», громко треснул кусок гранита, раздавленный непомерным весом. – Смею напомнить вам, господин Климочкин, что меня зовут иначе, – сварливо произнес он.

  – Да ладно вам, – улыбнулся Павел, спрыгивая на землю. – Не обижайтесь. Называть человека по имени отчеству как-то привычнее. Это местные дикари зовут друг друга кликухами из двух букв, унаследовали от предков. Но мы-то с вами люди приличные.

  – Несомненно, но все же зовите правильно, – сварливо заметил Ледатр.

  – Непременно. Итак, дорога в гору свободна?

  – Тоннель, по которому мы прошли, пока да, но вы же понимаете, что в любой момент обстановка может измениться.

  Как будто, подтверждая слова Ледатра, в проходе раздались выстрелы, гулко хлопнули гранаты. Павел метнулся к машине, коротко звякнул закрытый люк. «Паук» ожил, передние лапы вытянулись, уперлись ступнями в верхушку кучи камней. Ледатр едва успел отскочить, как вершина захрустела, посыпалась пыль и вся верхняя часть ухнула в тоннель. Образовалась огромная дыра, в которую свободно пройдет «паук». Машина осторожно полезла по склону вверх и остановилась на гребне. Павел несколько мгновений рассматривает развернувшуюся перед ним картину внезапного боя между отрядом Ледатра и невесть откуда взявшимися аборигенами незнакомого вида. Почти сотня ярко раскрашенных дикарей открыли шквальный огонь из автоматов по укрывшимся за камнями людям. Пули ложатся так густо, что невозможно поднять головы. Вся пещера наполнена грохотом выстрелов, многоголосым визгом рикошетирующих пуль, пыль, песок, мелкие осколки камней дождем сыпятся на пол, в пещере почти ничего не видно. Где свои, где чужие – не разберешь. Павел усмехается. Указательный палец опускается на маленький тумблер, раздается тихий щелчок и пещеру оглашает истошный вопль сирены. Режущий слух вой заглушает все. Каменные стены хорошо отражают звуковые волны, многократно повторенное эхо накладывается на дикий стон танковой сирены. Перепуганные до полусмерти дикари бегут без памяти, бросая оружие. Некоторые в ужасе оборачиваются. Они видят железное чудовище на шести лапах, из огромной литой башки торчит длинный хобот, по бокам высовываются странные отростки, плюются огнем. Страшный воющий крик оглушает, лишает возможности логично мыслить.

  Бой у входа не прекращается, несмотря на недавние заверения начальника охраны. Мария несколько раз нажимает кнопку вызова, но никто не отвечает. Встревоженная, подключается к программе видеоконтроля. На мониторах появляется изображение пустой комнаты охраны. На следующих кадрах видно, как бегут по тоннелю перепуганные туземцы того племени, что было нанято для внешней охраны. Дикари без оглядки спасаются бегством, несутся сломя голову внутрь горы, хотя им строго запрещено оставлять внешний периметр. Мария несколько секунд ошеломленно наблюдает за паническим бегством туземцев, потом переключается на вход. Большая часть камер выведена из строя, но оставшиеся еще исправны. На экране появилось странное зрелище – огромная пещера возле центрального выхода, служившая своеобразным холлом, усыпана обломками, на полу валяются трупы охранников и туземцев, в воздухе висит густая пыль. В тоннеле что-то постоянно взрывается, со стен сыплется штукатурка, камень и кирпичи, горит электропроводка. Камера поворачивается. Сквозь мутную пелену пыли виден силуэт машины без колес, на шести железных ногах. Танковая башня непрерывно движется, стволы пушек и пулеметов плюются огнем. Динамики системы видеоконтроля хрипят от акустических перегрузок – странная машина непрерывно исторгает очень громкий воющий звук, даже выстрелов не слышно. Троицкая машинально жмет клавишу, звук обрывается. Машина прекращает стрельбу, башня на мгновение замирает. Сбоку высовывается широкая труба, бесшумно выбрасывает сверкающий стеклянный снаряд. Через доли секунды противоположную сторону тоннеля охватывает пламя. Автоматическая камера услужливо показывает, как огонь охватывает стены, пол, наверху расплывается облако черного дыма, из которого дождем льются огненные капли горящей изоляции. Тоннель превращается в пылающее жерло, в котором мечутся фигурки сгорающих заживо людей. Затем изображение начинает ухудшаться, экран заполняют черточки, кружочки, помехи полностью закрывают картинку, изображение пропадает.

  Троицкая потерянно облокачивается на спинку кресла. Попытки захвата ее горы бывали и раньше, но их отбивали. Противнику еще ни разу не удавалось захватить вход. Слишком быстро все произошло, явно не обошлось без предательства.

  Вой сирены резко обрывается. В тоннеле гудит свирепое пламя, пожирающее все живое и мертвое. От сильного жара солдаты Ледатра отступили почти до выхода на поверхность. Пришлось ждать несколько минут, прежде чем огонь успокоился. Из черной пасти тоннеля тянет теплым воздухом, горьким запахом горелого мяса, изоляции и окалины. Люди поднимаются с земли. «Паук» шагает первым, за ним отряд Ледатра. Пока тоннель достаточно просторен, машина беспрепятственно движется вглубь горы. Из-под железных лап взлетают облачка пепла, с треском рассыпаются тлеющие остатки оборудования. Пол усыпан маленькими угольками, они как злобные глазки неведомого чудовища смотрят на людей. Воздух насыщен угарным газом, от которого кружится голова, во рту появляется кислый привкус. Тоннель залит ярким светом, на «пауке» горят все фары. Далеко впереди показывается светлое пятно. Это участок тоннеля, где проводка уцелела и горят лампы. Но в этом месте проход сужается. Дальше двигаться машине невозможно. Железное чудище неохотно опускается на брюхо. От пахнущей железом и огнем брони до боковой стены тоннеля чуть больше метра. Через узкий проход торопливо бегут люди Ледатра. Глухо звенит откинутый люк на башне, Павел прыгает с двухметровой высоты на землю. Машина коротко взрыкивает моторами, вспыхивают и гаснут фары. «Паук» замирает в ожидании хозяина. Павел отодвигает назад кобуру с пистолетом, закидывает на плечо автомат. В слабом свете потолочных фонарей тускло блестят пластины бронежилета, кевларовая ткань комбинезона. Грязные и оборванные «солдаты» Ледатра без зависти смотрят на чистенького Павла – их ждет золото, много золота! Именно за ним они и забрались в эту преисподнюю, полную мутантов и уродов. Каждый получит золота, сколько весит лошадь среднего размера. Это около двухсот килограмм. Ледатр сдержит слово, потому что ему достанется во много раз больше. А этому парню нужны какие-то бумаги, а еще он хочет замочить бабу, у которой хранится золотишко. Зашибись, побольше б таких придурков!

   Глава 6

  Идут быстро, почти бегом. Все понимают, что сейчас сюда стягиваются силы охраны. Так просто к Машке Циферблат не попасть.

  – Не торопитесь, Павел Андреевич, где-то тут должна быть дверь в другой ход, – произнес Ледатр.

  Отряд остановился. В наступившей тишине отчетливо слышны шаги Ледатра. Он медленно идет вдоль стены, изредка постукивая костяшками пальцев по камню. В одном месте звук получается гулким, будто в железную бочку постучал. Ледатр несколько раз сильно бьет ногой, тонкий слой штукатурки осыпается, показывается окрашенный белой краской кусок железа.

  – Прекрасно, я не ошибся... Идите сюда, надо расчистить дверь и взорвать! – крикнул своим людям.

  Но едва только они приблизились, стена в этом месте задрожала, по штукатурке побежали трещины. Огромный кусок стены с грохотом рушится, тоннель заволакивает облако пыли. Ледатр едва успевает отскочить в сторону. Один из его людей с криком падает на бетонный пол, придавленный обломками. Павел, наученный прошлым опытом войны под землей, стоял последним и он хорошо видел, как из пролома посыпались вооруженные тесаками туземцы. Дико крича, они принялись рубить всех подряд. Растерявшиеся солдаты не сразу сообразили, что произошло, а когда спохватились, треть из них уже были порублены на куски. В тоннеле загремели выстрелы. К сухому запаху пыли и цемента примешалась влажная вонь крови и внутренностей. На Павла бросилось сразу четверо аборигенов. Толкаясь и мешая друг другу, они побежали, размахивая здоровенными тесаками для рубки кактусов. Когда до противника остались считанные шаги, Павел чуть отставил правую ногу в сторону, намереваясь в последний момент отскочить. Ботинок упирается в твердое и тяжелое. Не опуская глаз Павел еще отодвигает ногу, потом с силой выбрасывает вперед и вверх. Булыжник размером с голову пятилетнего ребенка вылетает со скоростью пушечного ядра. Тяжелый камень с хрустом проламывает грудную клетку дикаря, отбрасывает назад. Трое остальных на мгновение растерялись. Павел бросается вперед и град тяжелых ударов обрушивается на обалдевших аборигенов. В следующее мгновение они валяются на земле с проломленными головами и сломанными шеями. Из пыльной темноты с воплем вылетает еще один дикарь. Короткий удар локтем, крик обрывается на самой высокой ноте, бездыханное тело улетает обратно в облако пыли.

  Плохо то, что нельзя стрелять. Дикарей очень много, они буквально облепили каждого человека, словно стая шавок медведя. Отбиться можно только, если действовать оружием, как обыкновенной дубиной. Тесаки в слабых руках, да еще не очень острые, не наносят глубоких ран, режут кожу и больно стучат по косточкам. Обозленные внезапным нападением сумасшедших коротышек солдаты Ледатра дерутся жестоко, убивая аборигенов десятками, но их не становится меньше. Пыль понемногу оседает. Вокруг каждого бойца навалены горы трупов низкорослых туземцев, под ногами хлюпает и чавкает жидкая смесь из песка, крови и внутренностей, нечем дышать от тяжелой вони. Крови столько, что на стенах не осталось живого места, даже потолок забрызган, свет фонарей едва виден. Бой продолжается в багровых сумерках. Место схватки стало похожим на преисподнюю с картины безумного художника. У Павла болят костяшки пальцев, по лицу стекают капли пота пополам с кровью, он с головы до ног покрыт коричневой жижей, словно искупался в чане с мясным фаршем. В обеих руках по тесаку, потому что отмахиваться кулаками уже нет никакого терпения, ржавые лезвия со свистом секут плотный воздух и каждый удар находит цель. Постепенно крики стихают. Последние аборигены падают под ударами, наступает ошеломляющая тишина. Слышно тяжелое дыхание усталых людей, слабые шлепки – это ошметки кожи и мяса отваливаются с потолка и стен. Павел опускает руки, пальцы разжимаются, тесаки падают на пол. Раздается чавкающий звук, словно ножи упали в болотную жижу.

  Вокруг навалены буквально горы изуродованных трупов аборигенов и людей. Последних немного и они все лежат сверху. Отряд Ледатра уменьшился почти наполовину. В кровавом сумраке выжившие бредут, словно заблудшие души. Собираются на единственном сухом островке чуть в стороне от места схватки. Ледатр пересчитывает людей, сокрушенно качает головой – еще одно такое нападение туземцев и не останется никого. Выжившие рассаживаются вдоль стены. Все устали, но, к своему удивлению, Павел не почувствовал унылости. Солдаты живо обсуждают подробности недавнего боя, некоторые даже хвастаются. Глаза блестят, жесты резкие, быстрые, голоса звучат громко – таких побед им еще не приходилось одерживать. Ледатр прошел немного дальше. Стоит, опираясь спиной о металлический шкаф, счищает ножом грязь с одежды. Павел подходит ближе. Не нравится, что вокруг так много крови и свежих трупов. К чему такое может привести в подземелье, он знает слишком хорошо.

  – Надо торопиться, Ледатр. Наша общая знакомая по кличке Циферблат вряд ли сидит сложа руки, – тихо произносит Павел.

  – Вы правы, – соглашается Ледатр, – надо срочно убираться отсюда.

  Он с усилием отталкивается от шкафа, железная дверь коротко скрипнула. В эту минуту в тоннеле раздается тихий, буквально на грани слышимости, щелчок. Ледатр замирает на месте, лицо твердеет, Павел хватается за автомат. Щелкает еще раз, еще ... Ледатр командует:

  – К бою, глумы в тоннеле!

  Из темноты медленно появляются согнутые фигуры с непомерно длинными руками. Плохо видно в полумраке, поэтому никто не стреляет. Как только первый глум ступает в круг света, раздается оглушительный выстрел и людоед падает с пробитой головой. Еще несколько глумов тупо идут на запах свежей крови, опять звучат выстрелы. Щелканье прекращается, глумы пропадают в темноте. Но все прекрасно знают, что слепые людоеды просто так не отстанут – столько еды пропадает! Раздается громкий хлопок, яркая вспышка на мгновение озаряет сумрак. Железные двери в соседний тоннель наконец-то взорваны. Люди один за другим исчезают в проходе, искореженные створки смыкаются за последним солдатом. Но едва он делает шаг, как двери разлетаются от мощного удара и в проход врываются глумы. Ледатр и Павел были впереди, а вот остальным повезло не так. Возбужденные запахом крови слепые людоеды двигаются быстро, действуют решительно. Они прекрасно понимают, что мертвые туземцы никуда не денутся, а вооруженные люди очень опасны и поэтому их надо уничтожить как можно быстрее. Солдаты не успевают взять оружие. Сильные удары когтистых лап обрушиваются со всех сторон, люди вынуждены отбиваться ножами, прикладами автоматов или просто кулаками. В темноте начинается яростная рукопашная схватка.

  Глубоко под землей просыпается Живое. Странное чувство не дает дремать в спокойной темноте. Материи хочется расти, но она не может. Ей нужно присоединить к себе еще кого-то, тогда она станет больше. Странное чувство усиливается, дрема пропадает без остатка. Живое голодно. К тому же сверху опять доносятся шумы, мир дрожит от частых ударов. Удивительные вибрации привлекают внимание, материя движется вверх. Новые звуки пробуждают интерес, заставляют идти быстрее. Живое вслушивается в ощущения, появляются смутные образы, воспоминания, очень неопределенные, словно подслушанные мысли. Материя вдруг видит образы людей, пожилых и совсем юных, внутри просыпаются человеческие чувства и желания. Сверху доносятся крики и Живое понимает, о чем кричат люди. Оно ощущает волны страха, ужаса, ее захлестывают потоки радости, злобы, безнадежного отчаяния. Живая материя вдруг осознает себя мыслящей, она понимает, что когда-то была человеком, но не одним, а многими! Оно, живое, является думающим, разумным организмом. Там, наверху, гибнут такие же мыслящие существа, как и оно. Им надо помочь! Живая материя бросается наверх.

  Сильный удар отбрасывает Павла к стене. Не удержавшись на ногах, падает, нога цепляется за торчащий из земли провод. Пальцы скользят по гладкой стене, он валится в какой-то пролом. Несколько мгновений ничего не видно, угол стены закрывает обзор. Павел поспешно встает. Автомат куда-то свалился, его не видно в темноте. Ладонь опускается на рукоять пистолета, щелкает застежка кобуры. Павел делает шаг вперед, еще секунда и он выйдет в тоннель, как вдруг темноту озаряют вспышки выстрелов, от грохота сыпется песок с потолка. Характерные звуки выстрелов слишком хорошо знакомы и Павел отступает в пролом. Это моры, многоцелевые охранные роботы. Зафиксировали шум и сбежались, теперь будут убивать всех подряд. «Может, это и хорошо, – подумал Павел, – сами мы бы не справились с толпой глумов. Только моры перебьют и людей. Одному будет хреново шляться по нутру этой горы! Ладно, что-нибудь придумаю».

  Стрельба стихает. Павел осторожно выглядывает. По проходу двигаются пятеро вооруженных до зубов моров, за ними еще и еще. Роботы идут в полный рост, как в психическую атаку. В лапах у каждого по автоматическому пистолету, на плечах короткоствольные крупнокалиберные пулеметы. Видно, как металлические захваты меняют патронные коробки. Моры идут медленно, выпуклые глазки непрерывно сканируют помещение во всех возможных спектрах. Одно неосторожное движение и роботы разорвут его на куски. Павел тихо отступает с темноту. Замкнутое пространство тоннеля заполняет слаженный топот многих ног, хрустит бетонное покрытие, с тихим скрипом сминаются стреляные гильзы. Там, где попадается труп, раздаются чавкающие, неприятные звуки, громко трещат ломающиеся кости. «Ого, целый полк марширует! Широкая душа у рыжей, не мелочится ... Сейчас пройдет первая волна убийц, потом вторая, а затем начнется поиск и ликвидация оставшихся в живых. Надо сматываться отсюда. А как?» – думал Павел, глядя на шеренги боевых роботов. С таким количеством моров справиться немыслимо, в живых бы остаться! Только сейчас он понял, какой авантюрой было решение сунуться в подземные коммуникации горы. И Ледатр тоже хорош – я знаю, как пройти ... Болтун! Интересно, где он сейчас? Небось, ховается где-нибудь в крысиной норе.

  Откуда-то снизу доносятся удары, слабые, словно издалека. Мелко трясется земля, дрожь передается телу, становится очень неприятно в ногах. Удары учащаются, крепнут. Уже не дрожь, а настоящие толчки, будто приближается землетрясение. С невидимого во тьме потолка на голову сыплется песок, мелкие камешки неприятно стучат по шлему. Будто горох из маленькой дырки в мешке. Удары сопровождаются прерывисты гулом, словно тяжелогруженый товарный состав трудно поднимается на перевал и железные колеса стучат на стыках. Павел насторожился. Такие звуки в подземелье не предвещают ничего хорошего. Он заметил, что моры тоже остановились, маленькие уродливые головы крутятся во все стороны, вылупастые глаза обшаривают стены, пол и потолок, сканируется каждый квадратный сантиметр пространства. Когда гулкие удары приблизились и землю стало трясти по настоящему, роботы все разом опустили оружейные стволы к полу, замерли в непонятной готовности. Затряслась земля, длинные трещины побежали по бетону, покрытие медленно вспучилось, тяжкий треск и грохот рвущейся породы заполнил тоннель. Павел затаил дыхание, пальцы сжались на каменных выступах в стене, словно это может помочь.

  В центре тоннеля вспухает громадная шишка. Роботы отступают в стороны, выпуклость растет и вдруг лопается с ужасным треском и грохотом, обломки бетонных плит, железные балки перекрытий взмывают к потолку, а из громадной дыры поднимается темная масса чего-то непонятного. Кажется, что растет заводская труба, только не кирпичная, а словно из застывшей черной смолы. Поток странной материи разламывает бетон, противоположная стена тоннеля проваливается вниз, рушится порода и видно параллельный ход, почти такой же широкий, как основной. Образовывается громадный провал, по краям торчат клыки расколотого бетона, стальные рельсы, скрытые в полу, теперь вытянуты вверх и в стороны, словно тараканьи усы, концы замысловато закручены. Темная масса на мгновение застывает, потом словно замедленный взрыв происходит – материя вбрасывается в тоннель, покрывая толстой коркой землю. Под ней исчезают трупы людей, глумов и аборигенов, что лежали повсюду. Волна материи задевает нескольких моров. Павел потрясенно видит, как их словно втягивает внутрь, они исчезают бесследно, как в трясину проваливаются. Темная масса уползает в дыру, как будто квашня в кадку. Тоннель после нее остается чистым, без капельки крови. Но материя не исчезает, она закупоривает провал, застывая блестящей, как свежий сургуч, коркой. Становится тихо.

  В следующее мгновение моры неуловимо быстро перестраиваются – первая шеренга стоящих плечом к плечу роботов становится на колени, подгибает ноги как можно больше. Вторая опускается на колени, третья остается стоять в полный рост. Раздается одновременный лязг затворов нескольких десятков крупнокалиберных пулеметов и пушек, тишину разрывает оглушающий грохот выстрелов. Целый ливень пуль и снарядов обрушивается на темную массу. Поверхность словно вскипает от взрывов. Пульсирующий свет озаряет тоннель, воздух наполняется пороховой вонью, от которой во рту появляется металлический привкус. Павел отплевывается, на мгновение отворачивается, закрывая глаза ладонью.

  Темная материя оживает. Низкий, вибрирующий рев, почти на пределе слышимости, раздается в тоннеле, заглушая звуки пулеметных очередей, потом наступает тишина. Роботы продолжают стрелять, но все звуки тонут в странном гуле, в который превратился рев. Из кипящей от взрывов поверхности вытягиваются щупальца. Тонкие концы обвиваются вокруг ног, следует короткий рывок и робот стремительно исчезает в темной массе. Это происходит очень быстро, моры улетают один за другим. Павел и глазом не успел моргнуть, как три стреляющие шеренги исчезли в кипящей массе. Стрельба стихает, но тотчас следующая шеренга роботов шагает из темноты, за ней другая. Опять лязгают затворы, но в этот раз темная масса не стала ждать, когда новый ливень пуль начнет рвать ее на куски. Сразу целая волна хлынула в тоннель, смывая моров десятками. Потом темная масса зашевелилась, вспухла горбом и черный поток странной субстанции медленно пополз вперед. Снова загрохотали выстрелы, темнота осветилась вспышками, раздались мощные взрывы, от которых затряслись стены. За спиной Павла гулко ухнуло, волна пыльного воздуха толкнула в пояс. Это обвалился потолок. Еще бы чуть-чуть и задело. Павел осторожно выбирается наружу. Почти у его ног начинается провал. Вдоль стены сохранилась узкая полоска бетона, по которой можно пройти. Павел прижимается к шершавой поверхности спиной, медленно идет бочком по краю. Скол настолько узок, что иногда видно противоположную стену провала. Она уходит вниз так далеко, что мурашки бегут по коже. Под ноги все время попадают маленькие камешки. Они почему-то круглые, скользкие, так и норовят провернуться под каблуком, чтобы нога съехала ближе к провалу. Их так много, просто некуда ступить! Павел злится, по лицу катятся крупные капли пота, по спине течет горячий ручей. А тут еще земля опять затряслась, этот дурацкий подземный сгусток непонятно чего стал на стенки кидаться, что ли?

  Когда до конца осталось сделать буквально пару шагов, правая нога срывается. Маленький круглый камешек выскальзывает из-под каблука, нога уходит вперед, ботинок зависает над пропастью. Левая непроизвольно сгибается, тело едет вниз, останавливается на полпути. Павел замирает в странной позе приседа на одну ногу. Долго так не устоять. Напрягая все силы, помогая руками, медленно ползет спиной по стене вверх. От усилий мышцы дрожат, пот льет просто потоком, будто под душем стоит. Выбоины в стене цепляются за одежду, мешают. Кое-как, едва не теряя сознание от сверх усилий, все-таки выпрямляется. Шаг, другой и Павел валится на холодный бетон почти без сил. Когда он пришел в себя, то увидел, что выступ длиной всего метров десять, не больше. Отдышавшись, идет дальше. Грохот боя не утихает. Сражение идет с неослабевающим накалом. Моры отчаянно отбиваются от агрессивной темной массы, которая тоже не желает отступать. Павел осторожно шагает по твердому полу. Чисто, словно тоннель полдня пылесосили пара сотен сумасшедших уборщиц. Валяются отполированные до блеска металлические детали странного механизма. Как Павел ни всматривался, ничего не мог понять. То, что лежало на гладком покрытии, больше всего напоминает останки человекообразных существ, только очень крупных. Шум боя стихает. В наступившей тишине отчетливо слышны шаги за спиной, сдерживаемое дыхание сразу нескольких человек. Павел оборачиваются, пистолет упирается в грудь Ледатра.