Текст книги "Мертвый континент 2 (СИ)"

Автор книги: Андрей Ильин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 21 страниц)

  Тем временем снаружи началась самая настоящая паника. Перепуганные до полусмерти люди Ледатра разбегаются кто куда, некоторые беспорядочно стреляют во все стороны, словно сумасшедшие, в воздухе свистят пули, с каменных стен сыпется песок, отлетают куски глины и мелкие камешки. Несколько раненых или убитых неподвижно лежат на земле. К некоторым уже подобрались черви и торопливо пожирают еще живых людей. От криков воздух содрогается. Странное чудище, свиноматка для червей, уже полностью выбралось из ямы, которая, видимо, была входом в нору. Теперь воняющая сероводородом тварь неуклюже ползет по двору. Едва только Павел коснулся спинки кресла, включились все системы «паука». На мониторах хорошо видны искаженные ужасом лица, мечущиеся туда-сюда люди. В общей сумятице спокойны только двое – пленник, прикованный цепью к стене и Ледатр. Последний успел каким-то образом забраться на стену и теперь встревоженно смотрит на панику внизу. В левой руке автомат с дымящимся стволом – Ледатр расстрелял все патроны в самого главного червя. Бесполезно.

  «Паук» содрогается всем телом, стальные лапы с лязгом переступают на месте, башня поворачивается, подозрительно осматривая дворик крепости черными глазами пушек и пулеметов. Железное чудовище словно проснулось. Машина отступает назад, задевает корпусом край какого-то домика. Крыша едет вбок, стены с грохотом и скрипом рушатся на землю, поднимается облако пыли. Шум словно отрезвляет людей, крики прекращаются, стихает беспорядочная стрельба. Те, на ком нет червей, бросаются на помощь остальным. Тряпками, палками сбивают извивающихся тварей, топчут ногами. Один, наверно самый «умный», догадался запалить тряпочный факел и радостно осмаливает товарища, как хряка, а тот хоть и кривится, но подбадривает злобными криками: «Давай, давай еще!» Павел сдает машину назад. Когда в прицеле появляется червь гигант, коротко рычат оба крупнокалиберных пулемета, чудовище скрывается в облаке разрывов. Люди замирают, с любопытством и страхом смотрят на клубы пыли. На несколько мгновений стихает шум, даже черви становятся какими-то замедленными, словно засыпают на ходу. Какое-то время ничего не происходит, кое-кто облегченно вздыхает, небрежно стряхивает замирающих червей. Внезапно в пыльной мути начинается движение, как будто из середины забил фонтан нефти и по земле разливается черное озеро. А затем раздается какой-то невообразимый шум или крик, от которого люди падают на землю и бьются в судорогах, зажимая уши ладонями, беспомощно разевая рты. Режущий душу напополам визг на грани слышимости хорошо ощущается даже в салоне «паука», под толстой многослойной броней. Он него сильно болит голова, во рту появляется металлический привкус, слезятся глаза. Павлу трудно справляться с болью, но на улице людям неизмеримо хуже. «Паук» отступает еще, корма упирается в стену.

  То, что в начале показалось нефтяным озером, было кровью червя гиганта. Павел, конечно, не ждал, что вот так просто уничтожит чудовище одной очередью, но все же рассчитывал на какой-то успех. Вместо этого обозленная до крайности тварь разоралась так, что все попадали на землю замертво, из складок кожи на боках черви посыпались, как горох из худого мешка и все быстрые, злые. Шевелящаяся красно-черная масса покрыла землю ковром и червей становится все больше и больше. Надо срочно уничтожить эту червячную свиноматку, но как? Дело в том, что непрерывно орущая тварь ползет навстречу и уже оказалась почти в так называемой «мертвой зоне», то есть там, где ни пушка, ни пулеметы не достанут – стволы нельзя опустить так низко. Отступить дальше невозможно, корма уже уперлась в стену, а она сложена из камней в полтонны весом, так просто не сломаешь. Можно попробовать растоптать чудовище, но это слишком опасно. «Паук» не боевой слон, для топтания врагов не приспособлен. Орущая гадина не выглядит хрупкой, одно движение и повредит суставы на лапах машины. От безногого «паука» толку немного. Павел хотел уже попробовать перепрыгнуть червя гиганта и расстрелять с другой стороны, как вдруг металлический голос компьютерной программы равнодушно сообщил: «Поражение крупногабаритной живой цели на сверхмалом расстоянии рекомендуется осуществлять с использованием огнемета.»

  – Не могла раньше подсказать, железяка ху...ва! – раздраженно крикнул Павел. – Огнемет к бою, выстрел!

  За бортом раздается звук, похожий на затрещину по лысине. Короткий ствол автоматического огнемета обиженно плюется стеклянной ампулой, в которой помещается полведра напалма. Не долетев двух метров до цели, взрывается, над извивающемся червем гигантов словно распускается оранжевый цветок. Рыжие лепестки с черными прожилками обнимают блестящее от слизи тело, соединяются в огненный кокон. В следующее мгновение раздается гул и ревущее пламя вырывается на простор. В этом гуле и реве тонут вопли червя гиганта, обрывается невыносимый визг, от которого раскалывается голова и сердце выпрыгивает из груди. Гудящее пламя поднимается выше крепостной стены, дышит нестерпимым жаром, от которого начинает дымиться одежда на людях. Закрывая лица ладонями, они торопливо отбегают подальше, кто не может идти, ползет по дымящейся земле. Павел видит, как у одного тлеют штаны на туго обтянутой заднице. На приборной доске вспыхивает красная лампочка, Павел спохватывается и отводит машину подальше от кострища. Вскоре огонь охватывает ближайшие постройки, быстро ползет по деревянным лестницам на верх стены. Но тушить новый пожар уже никто не собирается. Сквозь дым и пламя видно, как огонь охватил последнего пленника, прикованного к стене. В считанные секунды человек обгорает до костей, потом черные головешки сыпятся на дымящуюся землю. Еще немного и железные штыри раскаляются до бела, потом сгибаются под собственной тяжестью, крупные капли срываются с конца, падают, разлетаются от удара о землю на мелкие брызги.

  Грязные, закопченные, пропахшие дымом и потом, люди собрались у противоположной стены, живо обсуждают происшедшее. Некоторые с уважением и опаской посматривают на шестиногую машину, которая, оказывается и огнем может шарахнуть! Павел сидит на броне, стряхивает с одежды пепел.

  – Благодарю за помощь, Павел Андреевич. Без вас мы бы не справились, – раздается голос Ледатра откуда-то сверху.

  Павел поднимает голову. Ледатр стоит на стене один, телохранителей рядом нет.

  – Не за что, – буркнул Павел, – лучше скажите своим людям, чтобы забавы поменяли.

  – Вы правы, – согласился Ледатр. – Они уже это сделали. Вон, смотрите.

  Из единственного уцелевшего дома на территории крепости доносятся крики и стоны, от которых Павел брезгливо поморщился.

  – Ну, а что делать, Павел Андреевич? Эти люди, к сожалению, не разделяют моих политических взглядов, они просты и примитивны, как пивные кружки. Их нервная система нуждается в расслаблении именно таким вот образом вкупе с алкоголем.

  Крики усилились, даже раздались аплодисменты.

  – Среди моих мальчиков есть настоящие затейники, – усмехнулся Ледатр, отвечая на безмолвный вопрос Павла. – А вам что, жалко этих бабенок? Они такие же моральные уродины, как и мужчины из банды Машки Циферблат. Знали, на что шли, так что пускай теперь расплатятся сполна.

  – Нет, мне не жалко. Думаю, они даже рады, что так легко отделались, – ответил Павел.

  – Всего лишь отсрочили время казни ... Ладно, черт с ними. Давайте обсудим завтрашний день.

  План нападения на бункер Троицкой или, как предпочитал называть ее Ледатр, Машки Циферблат, был таким же бесхитростным и простым, как нападение на логово предателей. «Паук» начинает атаку в лоб, Ледатр скрытно проникает в подземные коммуникации горы, уничтожает охранение. Дальше они идут вместе.

  – Только имейте ввиду, Павел Андреевич, машину придется оставить. Тоннели узкие, места для маневрирования нет. «Паук» станет обузой, – предупредил Ледатр.

  Павел не ответил. Он и сам понимал, что под землей придется действовать пешим. Но так не хотелось покидать удобную и, чего греха таить, комфортабельную машину! Опять лазить по грязным, тесным норам, драться с агрессивными уродами и мутантами, ежеминутно рискуя погибнуть или остаться калекой на всю жизнь. Взгляд невольно упал на левую руку, которой на самом деле нет, а есть только протез. Очень хороший, но все равно протез. До сих пор везло, но ведь так не может продолжаться вечно. Когда-то удача отвернется. Павел уже не раз жалел, что ввязался в эту сомнительную историю. Только желание отомстить удерживало его, чтобы не послать все на хрен и вернуться домой. Правда, ту панельную комнатку трудно назвать домом, скорее, просто изолированное от внешней среды помещение с минимальным набором удобств. В конце концов, не все ли ему равно, станет Машка президентом, губернатором или кем там еще? Есть хорошо оплачиваемые чиновники в погонах и без, пусть они и занимаются. Тоже мне, спаситель Отечества нашелся! Полковники и генералы получают цацки на грудь, премии, их считают героями и все это не выходя из кабинета и не отрывая жопы от стула, а он тут корячится в компании бандитов и чокнутых революционеров.

  А с другой стороны, до чего скучно жить просто! Каждый день ходить на работу, потом в магазин, подсчитывать жалкие копейки, чтобы хватило до получки, откладывать на депозит ... Вот, через полгода куплю себе новый телевизор. А на фига он тебе? Чтобы смотреть тоже самое, что показывали по старому! Возьму в кредит новый музыкальный центр. Зачем? Чтобы слушать все тех же безголосых, что слушают уже лет десять или пятнадцать. Поубивал бы их всех, козлов! Морды крашеные, хирургами пластическими натянутые, видеть не могу, тошнит уже! И не дохнут же, суки, не убивает их никто! Смотришь на этих «бессмертных» и кажется, будто по сцене ходит оживший мертвец, разевает рот под фонограмму, записанную, когда он был еще живым. Кобзоны, лещенки, пугачевы и прочие из этой компании зомби! СГИНЬТЕ!!!

  Вот ведь какая странная вещь, книгу изобрели в дикое время рабства, а телевидение во времена свободы и демократии. У каждого есть выбор читать или не читать, открыть страницу или нет, а если включил телевизор, то смотришь то, что показывают и деваться некуда. Книга – это свобода, телевидение – наихудшее рабство, потому что оно оглупляет, не дает работать, промывает мозги и навязывает чужие мысли. Может быть, когда телевизионных каналов будет тысячи, что-то и изменится, но пока что телевидение – наркотик для простолюдинов.

   Глава 5

  Раздалось два хлопка. Трупы женщин оттаскивают к догорающему домику, швыряют в огонь.

  – Ну что, Павел Андреевич, договорились? – спросил Ледатр.

  – Почти.

  – То есть?

  – Начнем так, как решили, а дальше видно будет. Тут ведь тоже не так пошло, как хотели, верно?

  – Согласен. Тогда до завтра.

  Из-за низких свинцовых туч утро наступило позже обычного. На улице моросит самый унылый и мокрый дождь, какой только бывает на свете. Все замерло, скукожилось, впало в спячку до лучших времен. Бандиты Ледатра встают кое-как. Выбираться наружу никому не хотелось. Угрюмые, пахнущие потом и нестираными носками мужики столпились у дверей. Над нечесаными головами медленно кружится голубое облако табачного дыма. Холод и сырость пробирают до дрожи, открытые участки кожи покрылись пупырышками, кое-кто зашмыгал носом. Тупое молчание нарушает злобное завывание электромоторов, земля содрогается от стука железных лап, лужи покрываются рябью. Из-за угла показывается бронированный корпус шагающего танка. Машина дышит теплом, воздух наполняется запахами железа, электричества и машинного масла. «Паук» останавливается напротив входа в дом, башня смотрит прямо, стволы пушки и пулеметов надменно глядят в серое небо. Распахивается крышка люка, гулко звенит броня от удара, сверху раздается бодрый голос:

  – Сегодня будет война или нет?

  Покрытое шрамами лицо русского расплывается в улыбке. Он приветливо машет обеими руками, опять спрашивает:

  – Ну, так как?

  Расталкивая толпу хмурого мужичья, выходит Ледатр.

  – Будет-будет ... ведь так? – зло уточняет он, оборачиваясь к своим.

  Бандиты неохотно расходятся по углам собирать вещи.

  Через полчаса ругани и скандалов «войско» собирается. Грузовик на удивление заводится сразу и окрестности оглашаются грохотом лишенного глушителя мотора. Будто железное чудище автомобиль ползет по едва заметной дороге. За ним, на некотором расстоянии, идет «паук», словно опасается внезапного взрыва. Марш на «фронт» напоминает похоронную процессию.

  Павлу быстро надоело плестись в хвосте. Добавляет обороты и «паук» быстро побежал напрямик к горе, в которой, как уверял Ледатр, прячется Машка Циферблат. Через считанные минуты гора появилась из тумана, словно айсберг, невесть как попавший на сушу. Собственно, это никакая не гора, а просто большая куча мусора, но размеры таковы, что назвать кучей язык не поворачивается. Сырой туман ползет по останкам поселка, как сгусток ядовитого газа. Черные головешки блестят антрацитовыми боками, тяжелые капли поминутно срываются к земле. На склоне горы не видно движения, но Павел остановил машину за стеной разрушенного дома. Он хорошо запомнил, как в прошлый раз его обстреляли здесь и решил не рисковать, тем более что снарядов осталось не так много. Несколько минут Павел сканировал местность во всех доступных диапазонах, но обнаружил только один тепловизор. Похоже, что защитники горы тоже не любят дождливую погоду и попрятались в норах.

  Проверил систему РКАЗ. «Ловец» – так она называется, работает безупречно. Состоит из кругового радара, программы обнаружения и распознавания, лазера высокой мощности и ракет. Задача системы – обнаружение и уничтожение любого предмета, приближающегося к «пауку» на критической скорости. То есть, если подлетит воробей, ему ничего не будет. А вот если реактивный снаряд размером с воробья, тогда другое дело, излучатель разнесет его в пыль за несколько метров до брони, высокоточные ракеты будут сбиты еще раньше собственными «антиракетами». Система хороша, но капризна и непонятно, как она поведет себя при массированном обстреле. «Паук» выбирается из укрытия, медленно приближается к горе. Как только миновал последний разрушенный дом, раздается короткая очередь, на мониторе гаснет красная точка – тепловизор противника уничтожен. Несколько минут ничего не происходит, а потом на экране загораются одна за другой полтора десятка красных точек. Толстые щитки из полимера и стали раздвигаются, высовываются стволы автоматических пушек, грохочут частые выстрелы. Земля вокруг «паука» вскипает от взрывов, машину буквально засыпает песком, мелким мусором и камнями, броня глухо звенит от частых ударов. Но пока прямого попадания аппаратура не фиксирует, «ловец» успевает уничтожать все на подлете. Только поверхность брони слегка нагрелась от пламени сгорающих снарядов.

  «Паук» отвечает точными выстрелами и огневые точки гаснут одна за другой. Машина все время перемещается по поверхности земли, попасть в нее трудно. Постепенно огонь стихает. На несколько мгновений воцаряется тишина. Но едва только «паук» делает попытку приблизиться, в самом центре подножия, прямо над воротами, открывается широкий люк, высовывается громадная труба. Раздается громкий хлопок и ракета класса «земля-земля» устремляется к машине по широкой дуге. Мгновение и полет закончится взрывом, который разнесет «паука» на мелкие кусочки. Взрыв антиракеты превращает смертоносный снаряд в пыль за секунду до того, как нос боеголовки должен был коснуться лобовой брони машины. Целый ливень осколков обрушивается на «паука», от чего экраны мониторов на короткое время гаснут и загораются опять. Одновременно с уничтожением ракеты облако взрыва расцветает в том месте, откуда показалась направляющая. Снаряд попадает внутрь, стены рушатся, снаружи появляется небольшая – по сравнению с горой – вмятина. Бункер пуска ракет уничтожен. Однако не проходит и двух секунд, как раздается тяжкий грохот, дрожит земля, воздух наполняется гулом, словно взлетает тяжело груженый бомбардировщик. Внутри горы что-то взрывается так, что проваливается кусок склона размером с баскетбольную площадку. Наружу вырывается целая туча дыма, пыли, поднимаются языки пламени.

  Павел никак не ожидал, что его скромная пушечка способна так крупно нагадить. На всякий случай он отводит машину за развалины, спускается в ров, чтобы защитить лапы от возможного ответного огня. Предчувствие не обмануло. Едва только «паук» оказался во рву, развалины дома буквально испарились под ударами десятков ракет и снарядов. Плотность огня такова, что пришлось опуститься брюхом на дно ямы, иначе башню снесло бы. Наружу осторожно высунулось щупальце с камерой на конце. Через три секунды его изорвало в клочья осколками, а от камеры осталось облачно дыма, но этого времени хватило, чтобы компьютерная программа запомнила, откуда стреляют. Как только огонь стих, «паук» выскочил из укрытия, его пулеметы и пушка задергались от частых выстрелов. Склон горы расцвел взрывами, начал рушиться, появились новые провалы. Внутри горы стали рваться снаряды и ракеты, приготовленные для отражения нападения, начались пожары. Склон быстро затягивается дымом, тут и там на поверхность вырывается пламя.

  Гул и грохот с поверхности достигли глубин горы. Троицкая поправила рыжие волосы, пальцы ловко завязали косынку. Молодая женщина еще раз взглянула на показания приборов. В ее гору много раз пытались пробраться всякие авантюристы, искатели приключений и сокровищ. Иногда у подножия разыгрывались настоящие сражения с применением артиллерии, ракетных установок, авиации и танков. Один умник даже попытался использовать вакуумную бомбу, но ничего не получилось. Самолет благополучно преодолел санитарный кордон вокруг Мертвого Континента, но дальше у него начались неполадки, а потом и вовсе пропал. Мария знала, что уничтожить ее довольно просто, но этого не произойдет до той поры, пока технология омоложения в ее руках. Еще раз взглянула на мониторы, попутно задержалась на отражении. Она любит, чтобы везде было много зеркал. Так, с лицом все в порядке, морщин нет, мордочка как у шестнадцатилетней школьницы. Шея, руки, грудь – все в порядке. Подумать только, всю жизнь работать ради того, чтобы получить то, что даром дается в молодости! Все эти уроды – сухопутные скаты, глумы, моры и еще какие-то там чудища всего лишь побочный результат. Конечно, интересно переделывать то, что создано природой, но это не самоцель. Премии, звания, лауреатства – детские забавы. Она всегда хохотала над напыщенными придурками, что гордо именовали себя Нобелевскими лауреатами. Все они ползали у ее колен, умоляя поделиться знаниями, омолодить, подарить здоровье и силу. Академия наук это сборище старых маразматиков, которые когда-то в молодости чего-то там открыли, а потом всю жизнь пользовались своей единственной придумкой – защищали кандидатские, докторские, профессорские и какие там еще диссертации. Ходят с умным видом! Ненавидят друг друга, завидуют, воруют идеи, не дают хода молодежи. В науке надо отправлять в отставку сразу после сорока, а то и раньше. Все равно почти все открытия совершаются до тридцати, потом только штаны протирают на ученых заседаниях.

  Наверху опять загремело, тяжкий удар сотряс подземелье. Мария подивилась упорству, с которым неизвестный пока противник рвется вглубь горы. Он еще не знает, сколько тут ловушек, смертоносных сюрпризов и ложных ходов. Ничего, скоро познакомится. Девушка подросток спрыгнула с высокого кресла на пол, прошлась по комнате. Высокие каблучки весело простучали по пластиковому паркету. Чуть заметные вмятины тотчас расправились и поверхность снова стала гладкой, засияла, словно бронзовое зеркало. Маша забралась на диван с ногами, положила голову на согнутую руку. Почему-то именно сейчас вспомнилась далекая молодость. Тогда ей, как всем, хотелось любви, счастья и чтобы так было долго. Но учеба, потом работа захватывали с головой. Возиться в лаборатории для нее было наивысшим удовольствием и отдыхом одновременно. Какие-то мальчики крутились рядом, пытались ухаживать. Кавалеры быстро надоедали. Вначале она стеснялась сказать, что парень перестал нравится и начинались нудные объяснения, почему не пришла, неуклюжие попытки оправдать опоздания на встречи.

  Довольно быстро Маша пришла к выводу, что объясняться надо также, как работать – решительно и быстро. Резать по живому, не обращая внимания на боль подопытного. Мальчики куда-то исчезли, а о ней заговорили, как о решительной и деловой девице. Ее стали бояться и избегать. Вначале не понимала, обижалась, но потом увлеченность наукой заставила забыть обо всем и сосредоточится на работе. Однако в науке не все так просто, как казалось вначале. К немалому удивлению, она обнаружила массу малограмотных неучей и просто дураков. И каждый стремился доказать, что он умнее всех. Когда у нее первый раз украли результаты работы за год, а потом выдали за свое, да еще и защитили кандидатскую, попыталась найти правду. Ее высмеяли и посоветовали молчать, иначе вылетит из НИИ, так вором оказался сын директора. Мария вспылила и ... извинилась за излишнюю горячность. Аналитический ум ученого быстро просчитал все варианты и выдал результат – лобовая атака приведет к поражению. Но забывать, махнуть на все рукой, тем более простить, типа ударили по левой щеке, подставь правую да еще и возлюби ударившего – не-ет, ни за что! Маленькая рыжая «мниська»(МНС, младший научный сотрудник) решила выждать. Биология дело тонкое, бывает всякое. Однажды клетка со змеями оказалась незапертой, молодой завлаб задержался в лаборатории с лаборанткой ... Утром их нашли синими, безобразно распухшими, а вокруг полтора десятка очень ядовитых змей.

  Директор НИИ слег в больницу с инфарктом сразу после гибели единственного сына, в кресло сел перспективный заместитель. Маша очень кстати вспомнила, что она красивая девушка и уже через неделю оказалась в постели нового директора. Еще через две недели отношения были официально оформлены. Теперь уже никто не смел мешать жене директора заниматься наукой и, главное, пользоваться плодами занятий. Отдельные попытки высокопоставленных научных начальников вмешиваться в работу жестко пресекались. Был рейдерский захват. Обращения в полицию ничего не дали. Недолго думая, Мария выпустила своих подопытных на свободу, после чего на территорию института вообще никто не мог зайти. Трупы захватчиков несколько дней валялись в коридорах и на улице. Предъявлять обвинение было опять некому, но на Троицкую пали очень серьезные подозрения. Работать становилось все труднее и, когда муж предложил перебраться на Мертвый Континент, она с радостью согласилась. На новом месте с головой погрузилась в работу. Муж оказался весьма посредственным ученым, зато толковым делягой. Наладил сбыт технологий, появились деньги. Однако правительство тоже не дремало. По лабораторному комплексу неожиданно нанесли ракетно-бомбовый удар, затем появились солдаты и перестреляли тех, кто выжил. Мария была тяжело ранена и чудом осталась жива, только вот рожать уже не могла.

  Они тихо вернулись вместе с мужем в Россию. Вскоре в различных городах стали появляться странные, очень злобные к людям крысы, летучие мыши вампиры и змеи, от укусов которых не было противоядия. Арест, потом другой ... Нашлись люди, которым знания и ум Марии Троицкой понадобились. Она получает деньги и возможность осуществить давнюю мечту – вскрыть чернобыльский саркофаг и получить в свое распоряжение биологический материал из укрытия. Дело в том, что когда хоронили реактор, использовали обычную землю. Вместе с ней под саркофаг попали насекомые, микроорганизмы и вирусы. В условиях повышенной радиации, тепла и полной изоляции от внешней среды в саркофаге должны были развиться другие формы жизни, кардинально отличающиеся от обычных. Но заглянуть под толстые слой бетона и железа не удавалось никому. Троицкая или Машка Циферблат поступила просто. По приказу хозяев взорвала укрытие. Началась страшная эпидемия неизвестной болезни, что унесла сотни тысяч жизней, зато несказанно обогатила науку. Машка вынуждена была срочно спасаться – на нее начали охотиться всерьез, потому что старые хозяева ее сдали. Так они с мужем снова оказалась на Мертвом Континенте.

  Шли годы. Марии наконец удалось придумать биологическую технологию, благодаря которой человек мог оставаться молодым и здоровым на очень длительный срок. Побочных эффектов пока не появилось. Может, они и будут лет через сто, но ведь их еще надо прожить! Отрабатывая технологию, Мария убила и изуродовала, а потом тоже убила – чтоб не мучились! – тысячи людей. Когда все было готово, испытала на себе и осталась очень довольной. Осторожно предложила другим, очень богатым людям. Получалось без сучка и задоринки, ее услуги стали востребованы и деньги, очень большие, потому что каждая операция стоила почти пол миллиарда, потекли рекой...

  Наверху снова загремело. « Да что ж такое, – раздраженно подумала Мария. – Кто там так ломится? И унять не получается!» Тонкий палец с коротко подстриженным ногтем вдавливает кнопку. На мониторе появляется изображение начальника охраны.

  – В чем дело? – сухо спрашивает Мария.

  – Извините, госпожа, – слегка наклоняет голову начальник охраны. – Кто-то обстреливает первый рубеж. Используется высокоточное оружие, огневые точки серьезно повреждены. Противник одиночный, на шагающей боевой машине. Это не стандартная армейская, что-то новое. Не беспокойтесь, мы с ней справимся.

  – Надеюсь, скоро, – ответила Троицкая и выключила связь.

  Отвернулась. Почему-то вспомнила того парня, который помогал ей убрать тех сумасшедших нацистов, что хотели запустить ракеты на Европу. У нее недвижимости на полтора миллиарда на материке, а эти идиоты собрались мстить кому-то там! Помог парнишка, спасибо ему. У него еще лицо все исполосовано было осколками, она даже хотела убрать шрамы, это просто, но потом передумала – не все ли равно, с каким лицом умирать? Его сбросили в шахту. Не захотела использовать парня, как подопытного, он все-таки помог ей. Оставила маленький шанс на жизнь. Интересно, воспользовался? Конвоиры тогда не вернулись. Неужели даже безоружный, с одной рукой, справился с двумя гигантскими пауками-мутантами? Не может быть! Мария еще раз взглянула в зеркало, по привычке поправила прядь. Ладно, Бог с ним. Она стольких угробила за свою длинную жизнь, что одним больше или меньше, какая разница? Но почему-то именно его все-таки жаль!

  Надрывный шум мотора старого грузовика разносится так далеко, что его наверно слышно даже на патрульных кораблях, что бродят по морю неподалеку от берега континента. От непрерывного грохота и лязга раскалывается голова, хочется ударить сидящего рядом водителя по голове, как будто это чем-то поможет. Так или примерно так думал Ледатр, подпрыгивая на жестком сидении машины. Колеса вязнут по самые обода в сырой глине, ошметки липкой грязи летят высоко вверх и падают обратно тяжелыми лепешками, словно над машиной зависло стадо летучих коров. Брезентовый верх кабины трещит от частых ударов, вот-вот прорвется и тогда глиняное дерьмо рухнет прямо на голову. А как чувствуют себя люди в кузове, ведь там нет брезентового тента?

  – Стой! – приказал Ледатр водителю. – Дальше пойдем пешим ходом.

  – А все начальник, приехали, – кивнул шофер на указатель температуры воды, – еще чуть и крышку радиатора сорвет.

  Мотор давно перегрелся, в раскаленном радиаторе вместо воды бродит облако горячего пара. Еще немного, радиатор лопнет или крышкой выстрелит в небо. Заляпанные с головы до ног люди спрыгнули с кузова. Несколько человек сразу провалилось чуть не по пояс в жидкую грязь. Это так развеселило остальных, что мрачное настроение как рукой сняло. С хохотом вытащили неудачников на относительно твердую почву. Небольшой отряд двинулся вперед. Первым идет Ледатр, за ним в колонну по одному остальные. Дождь льет не прекращая, все давно вымокли до нитки. С каждого текут мутные ручейки грязи. Влажный воздух холоден, пар от разгоряченных тел поднимается над колонной, тает, оставляя запах давно немытых тел.

  С макушки пологого холма открылся вид на подножие горы, стало хорошо слышна канонада боя на противоположной стороне. Но самое главное – от склона холма до горы расстилается огромное поле слепого тумана. Кто-то сбежал вниз и сразу пропал с глаз. Раздался радостный возглас:

  – Ни х...я не видно, мужики!

  Отряд пошел вниз по склону. Густой туман приглушил все звуки, видимость сократилась до вытянутой руки. Ледатр тотчас сунул пальцы в карман, достал компас. Идти придется по азимуту, иначе забредут черт знает куда!

  Фиолетово-зеленая стена появилась внезапно, словно граница потустороннего мира. Сначала молочно-белый туман как-то странно потемнел, мутные струи пара торопливо поползли вверх и вот глазам промокших и замерзших до костей бандитов Ледатра предстала мрачная стена. Она была построена давно как защитное сооружение вокруг горы, но впервые предстала перед Ледатром и его людьми вот так. Слой мха толщиной в ладонь не успевает впитывать влагу, вода стекает тонкими ручейками, собирается внизу неглубокими лужами. Ледатр ведет отряд правее, там должна быть лестница. Ее быстро находят. Грубые ворота из железной арматуры закрыты, толстая цепь обмотана вокруг стоек, громадный амбарный замок печально блестит мокрой ржавчиной. Ледатр оценивающе смотрит на дужку замка. Он толщиной почти в дюйм, ударом приклада автомата такую не собьешь.

  – Надо сорвать эту хреновину ... давайте, кто там! – буркнул он, отступая в сторону. Левую половину лица обдало холодным воздухом, словно мимо пролетела крупная птица. Что-то блестящее, длинное, с продолговатым утолщением на конце, врезается в ворота. Створки содрогаются, звенит железо, старые петли громко скрипят. Крупные капли холодной воды срываются сверху, на Ледатра обрушивается короткий ливень. Краем глаза он видит что-то вроде пожарного шланга с набалдашником, только этот «шланг» блестит от слизи и весь покрыт маленькими пупырышками черного цвета. С чмокающим звуком утолщение на конце отрывается от железа ворот и «шланг» исчезает также стремительно, как возник.

  – Жаба! – истошно вопят в отряде.

  Тотчас слышится смачный звук, словно кто-то получает мокрой тряпкой по лицу. Прямо к ногам Ледатра падает человек, лицо разбито, шея неестественно вывернута. Это один из его людей и он уже мертв. Раздается хруст, чавканье, слышатся тяжкие удары. Из тумана появляется тупая морда громадной жабы. Ничего не выражающие глаза, кажется, смотрят в разные стороны, но на самом деле рептилия все видит. Следует молниеносный рывок когтистой лапой и новая жертва оказывается в когтях. Человек успевает только коротко взвизгнуть, как пальцы сжимаются, слышен хлопок лопнувших легких, треск ломающихся ребер. Струйки крови заливают мох, камни, несколько капель попадает на людей. Запах свежей человечины гасит охотничий инстинкт, чувство голода пересиливает и жаба неуклюже, на трех лапах, поворачивается бугристой спиной к людям. Голод так силен, что громадная пасть раскрывается, мутная слюна ручьями течет между зубов, жаба пытается засунуть в рот изуродованное тело человека. Не получается, тогда челюсти схлопываются, с жутким хрустом рвутся шейные позвонки, жилы и сосуды, голова убитого остается в пасти.