Текст книги "Четыре сезона власти: Дебют (СИ)"

Автор книги: Андрей Вольмарко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 19 страниц)

– Её можно подделать, – не очень уверенно возразил Марино, но худощавый лишь качнул головой.

– Её – да. Но печать – нет. Это гербовая печать его рода, – Ветро отступил к парапету и присел на его краешек, глядя себе под ноги. – Проклятье.

– Это всего лишь копия нашего договора. Пока неподписанного мной, – Джейн забрала лист из ослабевшей хватки Ветро и передала его Марино. – И будет ли он подписан – зависит от вас.

– Полный отказ от торговли и разрыв всех договоров, – зачитал Марино и поднял на неё изумлённый взгляд. – Это ультиматум.

– Наоборот, – мягко улыбнулась Джейн. – Это просьба не начинать войн – ни торговых, ни обычных.

– И если мы не согласимся – вы начнёте войну сами, – мрачно подытожил Ветро. – Этосамый странный ультиматум, который я когда-либо видел.

– Я хочу посмотреть, как Бряцающий Герцог возьмёт Виареджио, – пророкотал Герилло, складывая руки на груди. – Штурмовать город на воде без флота? Ха!

– Да, у Лорентино нет флота, – кивнула Джейн, щурясь. – Но знаете, у кого он есть? У северян, которые сейчас гостят в Лепорте и готовы на всё ради лепортийского зерна и железа.

– Эти убогие северные плоскодонки? – Герилло широко усмехнулся.

– Когда вы в последний раз видели корабли северян, фра Герилло? Сто лет назад? – Джейн указала рукой в сторону порта, где покачивался лес мачт. – Вы очень удивитесь, когда обнаружите, что отличий от ваших коггов и каравелл не так уж и много. Разве что, – она криво усмехнулась, – северяне куда больше любят абордаж.

Прежде, чем они начали что-либо говорить, она подняла ладони.

– И именно поэтому я и здесь. У меня есть возможность дать Форца флот. У меня есть возможность давить на него. И его дальнейшие планы зависят от того, к чему мы сегодня придём. Ведь, хоть вы и нравитесь мне как люди, – она обвела их ледяным взглядом, – это политика. И никому не захочется иметь под боком столь славный и богатый город, который видит опасного противника в умирающей столице давно развалившейся империи.

Они не отвечали, просто смотрели на неё, как будто увидели в первый раз. Джейн уже встречала такие взгляды. В основном – в Лепорте.

Так смотрели люди, которые внезапно поняли, что играли не в тритт, а в шатто. И что только что их раздачу били.

– Это немыслимо, – Ветро наставил на неё палец. – Вы…

– Я, – холодно одёрнула она его. Вежливость и попытки ничего не дали. Значит, следует идти другим путём. – Вы подпишите полный ряд торговых соглашений. Вы возобновите торговлю через Лепорту и позволите нам пользоваться портом. И вы, чёрт возьми, уберёте ваш чёртов сапог с горла моего города, – она широко раскрыла глаза, – или я позволю Форца наступить на горло вашего так, что хруст будет слышен даже в Старых Королевствах.

Интересно, чтобы сказал сам Форца, если бы узнал, как она интерпретировала их милый сговор по поводу Муджелло? Пришёл бы в бешенство? Уважительно кивнул?

Джейн надеялась, что никогда не узнает.

– И мы должны соглашаться на это? – проскрипел Ветро.

– Можете не согласиться и посмотреть, что из этого получится, – взмахнула рукой Джейн. -

– И как вы это себе представляете? – поинтересовался Марино, вздёрнув бровь. – Я всегда был сторонником диалога с Лепортой, но сейчас в городе такое настроение, что…

– Я это никак себе не представляю, – резко бросила Джейн, хмурясь. – Это не моему городу угрожает Форца. Так что придумайте, как объясниться с народом – или будете объясняться с солдатами герцога.

Какое-то время они напряжённо молчали, переглядываясь. А затем Ветро злобно взмахнул рукой, сшибая бокал куда-то вниз. Спустя несколько мгновений послышался хрустальный звон.

– Не похоже, что у нас есть выбор, – хрипло произнёс он, ненавидяще глядя на Джейн.

Она широко усмехнулась.

– А когда и у кого он был? – она перевела насмешливый взгляд на фра Герилло, оторвавшегося от папки и мрачно глядящего на неё. – Ну что, фра Герилло, всё ещё считаете меня забавной дурочкой? Я всё ещё нравлюсь вам?

Он плотно сжал губы и хмыкнул. Он бросил быстрый взгляд на Марино, будто собираясь что-то сказать, но тут же закрыл рот и усмехнулся.

– Каким-то образом – да, нравитесь.

Джейн развернулась и пошла прочь, уже не скрывая улыбку.

– Ну что ж, – бросила она через плечо. – Наслаждайтесь, потому что это ненадолго. Жду от вас бумаг в ближайшее время.

Кальдо и Фреддо с маленькими арбалетами в руках ждали её у самой лестницы.

– Как прошло? – с таким же видом Фреддо мог интересоваться, что она будет на обед.

Наконец, до неё дошло.

– Кажется, я… – её голос дрожал, но теперь уже было можно. – Победила.

Она думала, что будет испытывать восторг. Торжество. В конце концов, глухое удовлетворение от хорошо проделанной работы. Она выиграла партию с не самыми лучшими картами…

Но почему-то чувствовала себя так, будто главная карта осталась у противника.

Глава 26. Миттельшпиль

Джейн начинало казаться, что все победы неизбежно ведут к разочарованиям.

Отец всегда говорил, что основная радость от победы состоит в ожидании чудесных изменений после неё. А Джейн уже давно поняла, что главным источником разочарований в её жизни, помимо её самой, были завышенные ожидания.

Поэтому изо всех сил старалась не ожидать ничего от своего маленького триумфа в Виареджио.

Она запретила себе думать о том, как её встречает рукоплещущая толпа, выкрикивающая её имя, выкинула из головы нелепые фантазии, в которых очередное заседание Магистрата начинается с короткого, но от того не менее значимого жеста уважения. Чёрт возьми, она даже отбросила идею взять несколько дней отдыха по возвращению в Лепорту. Она не ждала абсолютно ничего…

И, тем не менее, каким-то образом всё равно чувствовала себя разочарованной.

– Похоже, так она и выглядит, – процедила Джейн, угрюмо глядя на две огромные стопки бумаги, возвышающиеся по краям её стола.

– Что выглядит, ваша милость? – развалившийся на диване Кальдо даже не пытался звучать заинтересованным.

– Победа, – вздохнула гонфалоньер, протягивая испачканную чернилами руку к очередному листку. – Чёртова победа.

Буквы расплывались перед глазами, и ей приходилось щуриться, чтобы разобрать хоть что-то. Какое-то время она читала, беззвучно шевеля губами и искренне стараясь вникнуть в написанное.

А затем устало закрыла глаза и откинулась на спинку кресла.

– Виареджио убирает ногу с нашей шеи и протягивает руку дружбы, – пробормотала Джейн, сжав переносицу. – Патриции и народ впервые за столетия оставили друг друга в покое. Казна наполняется. Даже Магистрат будто бы доволен положением дел. Всё налаживается, чёрт возьми, – Джейн зло взмахнула рукой в сторону горы бумаг. – Так почему эти дурацкие стопки не становятся меньше?

Как она и ожидал, ответа не было – только жужжание стрекоз на балконе, шелест бумаги на сквозняке и тихий звон механизма арбалета, с которым возился Фреддо.

Поэтому она вздрогнула, когда Фреддо с тихим вздохом оторвался от своего занятия и поднял на неё взгляд.

– Вы знаете историю о Уциссоре Дидраго?

– По-моему, это сказка из сборника «Сказаний Делинкросио», – Джейн раздражённо вытерла платком пот с лица. Больше чем бумажная работа её бесила только дурацкая жара. – Что-то про дракона и поле, так?

– В общих чертах – да. Дракон наслаждался страданиями людей, поэтому каждую осень прилетал на поля и разорял их, обрекая людей на голодную смерть.

Джейн приподняла бровь.

– Обычно в сказках драконы предпочитают что-то более прямолинейное, вроде сожжения деревень. Надеюсь, дальше дракон обзаведётся собственным полем, обрушит цены на зерно, скупит поля соседей и задушит долину несправедливыми ценами?

– Насколько я знаю, он просто разорял поля, – невозмутимо продолжил телохранитель. – И этот Уциссоре вызвался его убить. И убил.

– Вот так просто?

– Не совсем. Когда он вернулся в долину, все чествовали его как героя – и собирали урожай. Все, кроме нег самого, – Фреддо вновь склонился над разобранным механизмом. – Уциссоре решил, что возня на поле – недостойное дело для победителя драконов.

– И люди в благодарность начали собирать урожай за него, он зарвался, стал последней скотиной, и…

– Он умер от голода той же зимой.

Если бы Джейн знала Фреддо чуть хуже, то заподозрила бы тут иронию.

– Надо же, – фыркнула она, складывая руки на груди. – Невероятно поучительная история. Значит, мне нужно успокоить свою гордыню, забыть о драконе и вернуться к сбору урожая?

– Мне всегда казалось, что смысл немного в другом, – сонно пробормотал Кальдо.

– И в чём же?

– В том, что проблемы не исчезают даже после смерти дракона.

Какое-то время Джейн молча хмурилась, разглядывая доклад представителей кварталов о ценах на продукты.

– Проблемы никогда не исчезают, – недовольно проговорила она. В конце концов, отец с детства готовил её к тому, что победа в политике сводится к тому, чтобы не стать проигравшим. – Но я надеялась, что их хотя бы станет меньше.

– Значит, это всё-таки победа, – Кальдо с усмешкой поёрзал спиной, устраиваясь поудобнее.

– С чего бы?

– Зимой вы жаловались не на количество, а на содержание.

Взгляд Джейн метнулся влево, на стопку уже просмотренных бумаг, и она почувствовала, как губы сами изгибаются в улыбке. Она взяла верхний листок и усмехнулась.

Ещё месяц назад любой отчёт представителей кварталов вызывал у неё желание порвать его, повесить всех причастных к его составлению и переделать всё самой. Сейчас же это был самый аккуратный и самый подробный отчёт из всех, что когда-либо лежали на её столе.

Но глухое чувство удовлетворения в ней вызывал одна конкретная строка, следующая сразу за констатацией умеренного роста цен на мыло.

– Вы улыбаетесь? – Кальдо удивлённо поднял брови. – Там пустой лист? Или завещание Пасиенте?

– Нет, кое-что лучше. Цены на курицу, – медленно проговорила Джейн. А затем, вздохнув, отложила лист обратно и потянулась за пером. В конце концов, кто-то же должен собирать урожай. – Пожалуй, содержание действительно стало лучше. Впрочем, это не отменяет того, что я бы многое отдала за то, чтобы этим стопки стали меньше.

– Люди редко получают и меньшее, но всегда хотят большего, – цокнул языком Кальдо. – Алчность – главная проблема нашего времени.

– А вторая – любовь жаловаться, – добавил Фреддо.

Джейн усмехнулась.

– Столько мудрости. Вам обоим нужно выдвигаться на следующих выборах.

– Спасибо, ваша милость, – Кальдо вяло отсалютовал, – но я достаточно умён, чтобы отказаться.

Джейн макнула перо в чернильницу и подтянула очередной лист поближе. Жаль, что ей в своё время не хватило мозгов и сил сделать то же самое.

Она занесла руку над прошением, задумчиво хмурясь. Очередной кредит. Но, с другой стороны…

Резкий щелчок двери заставил её вздрогнуть и тут же в ужасе задержать дыхание.

Поверх фразы «…прошу вашу милость предоставить мне…» быстро растекалась жирная клякса.

– Честное слово, Джузеппе, – злобно прошипела она, обвиняюще указывая пером в сторону двери. – Если дело в дурацком обеде – я…

Слова застряли в её глотке, и она поперхнулась.

Она могла ожидать, что Пасиенте без разрешения ввалится к ней в кабинет, размахивая руками и обвиняя в очередном наступлении на патрициат. Она могла допустить, что старый Теобальд мог вежливо просочиться сюда и с самого порога начать выпрашивать ещё денег на восстановление Понто-Ново.

Но ни один из вариантов будущего не предполагал этого человека в таком виде здесь.

– Фра Герилло? – изумлённый взгляд Джейн замер на наряде дворцовой прислуги. – Какого…

– Закройте шторы, – хрипло бросил патриций, падая на колени и возясь с дверным замком.

– Что?..

– Закройте чёртовы шторы! – рыкнул он через плечо, игнорируя наставленные на него клинки Кальдо и Фреддо.

В любом другом случае, Джейн бы не сдвинулась с места, пока не получила бы достаточных объяснений. Но что-то в его взгляде заставило её сглотнуть и сделать знак телохранителям.

Что-то, что она видела в глазах посла Виареджио на зимнем приёме.

– Закройте шторы, – мрачно приказала она, чувствуя, как вдоль хребта поднимается тошнотворное предчувствие.

Будь она проклята, если всё это означает что-то хорошее.

Как только кабинет погрузился в полумрак, Герилло подошёл к столу и с металлическим стуком положил на него что-то.

– Вы были правы, – хрипло произнёс он, и Джейн заметила, как его веко нервно дёрнулось.

– Была права… – она осторожно протянула руку к предмету. Простое железное кольцо. – В чём?

Вместо ответа Герилло яростно выдохнул и протянул руку к Джейн – но тут же замер, когда ему в грудь упёрлось острие клинка Кальдо.

– Без резких движений, – холодно проговорил телохранитель.

Пару мгновений патриций пристально смотрел на Кальдо. А затем перевёл тяжёлый взгляд на Джейн.

– Вы им доверяете?

– Больше, чем тому, кто вламывается в мой кабинет без предупреждения, запирая за собой дверь и прося закрыть шторы, – медленно проговорила Джейн, крутя кольцо в пальцах.

– Вы не ответили.

– Как и вы. В чём я была права?

Герилло напряжённо уставился на неё. Джейн видела такие взгляды – так картёжники прикидывают свои шансы. И Герилло, судя по лицу, свои шансы оценивал невысоко.

Наконец, он сдался и обречённо закрыл глаза.

– Внутренний ободок, – едва слышно выдохнул он.

Джейн поджала губы и поднесла кольцо к самым глазам. Какое-то время она не видела ничего, кроме тусклого блеска железа…

А потом почувствовала, как её сердце болезненно сжимается в комок боли.

С внутренней стороны на неё смотрела грубая гравировка в виде головы ящерицы.

– Кальдо, Фреддо, – прохрипела она. – Выйдите и не впускайте никого.

Телохранители обменялись настороженными взглядами.

– Ваша милость, – осторожно проговорил Кальдо. – Вы уверены, что…

– Уверена.

Она уже приготовилась к очередным возражениям. Но вместо этого они почти одновременно кивнули и двинулись к двери. Джейн нетерпеливо смотрела, как они возятся с замком и выходят.

А затем резко перевела ошарашенный взгляд на Герилло.

– Откуда? – прошептала она.

Патриций раскрыл рот, но из него вылетел лишь сухой кашель. Он схватил со стола графин с водой и запрокинул, делая глоток. Пролитые струи прочертили тёмные дорожки по белоснежному воротнику.

Каждую секунду молчания кровь оглушающе шумела в ушах Джейн. Резкий укол боли заставил опустить взгляд – ногти одной ладони до крови вцепились в другую.

– Откуда, Герилло? – снова прохрипела она.

Наконец, он шумно выдохнул и вытер губы тыльной стороной ладони.

– Марино.

Наверное, так себя чувствует человек, стоящий на краю пропасти и внезапно чувствующий чей-то лёгкий толчок в спину.

– Когда вы принесли папку, я сразу вспомнил этот символ, – Герилло бессильно рухнул на кресло напротив и со стоном спрятал лицо в ладони. – Я видел его в доме Марино. В его дурацких записях.

Джейн облизала пересохшие губы.

– Если бы я состояла в тайном обществе, последнее, чтобы я сделала – вела бы записи об этом.

– Он отучился в Коллегии на счетовода и всегда был чёртовым счетоводом. Это их болезнь – вести записи, – он горько усмехнулся. – Если что-то не записано и не учтено, это кажется им несуществующим.

– Я сомневаюсь, что Марино показывал бы такие вещи всем подряд. И что он оставлял бы их на виду.

К её изумлению, Герилло сдавленно хихикнул.

– Его жена имеет привычку лазить всюду, куда он запрещал ей лазить.

– И как это…

– Я спал с ней.

Джейн надула щёки, широко раскрыла глаза и шумно выдохнула. Самый известный дамский угодник Виареджио и по совместительству агент Суда пойман потому, что его жена изменяла ему. В любой другой день, она бы нашла эту ситуацию ужасно ироничной и такой… Делинкросианской.

Но сейчас ей было не до этого.

– Я надеюсь, записи у вас?

Вместо ответа Герилло швырнул на стол изрядно помятую папку.

– Там всё, чёрт возьми, – он широко взмахнул рукой. – Сколько уплачено новостным листовкам и за что, идеи для новостей, время встреч с агентами, части донесений.

Рука Джейн мелко подрагивала, когда она переворачивала страницы. Бисерно мелкий, идеально выверенный почерк, схемы, цифры. Аккуратные и ровные строчки, складывающиеся в страницы…

И на каждой информации было больше, чем во всей чёртовой папке, которую ей притащил Бернардо.

– Проклятье, – произнёс кто-то её губами. Те же имена, что в папке Бернардо – рядом с абсолютно новыми. И новых куда больше.

– Когда я увидел это в первый раз, то подумал, что это всего лишь наброски для новостей. Марино владел третью всех листовок в Виареджио, и Совет часто просил его опубликовать что-то конкретное или для конкретных целей.

– Судя по всему, этим он и занимался, – выплюнула Джейн, неверяще качая головой. – Только не для Совета и далеко не с третью листовок.

Её взгляд наткнулся на сумму, перечисленную «Вокс Попули» за «создание определённого образа Л». Боги. И это лишь одна из выплат. Сколько у них денег?

– Почему вы молчали тогда? Вы могли арестовать Марино!

– Вы представляете, как бы это выглядело? – насмешливо фыркнул Герилло. – Для любого нормального человека это выглядит как фэйне-нидрингский мировой заговор. Манипуляции политиками, контроль листовок, обвал валют, шантаж, шпионаж, боги знают что ещё, – он покачал головой. – И всё это оправдать одним лишь журналом? Даже последний идиот не поверил бы в это.

– И, тем не менее, журнал сейчас здесь. Что изменилось?

– Ничего.

Джейн сглотнула.

– Значит, Марино не арестован?

– Он мёртв, – глухо проговорил Герилло.

Джейн почувствовала, как её плечи опускаются.

– Мёртв? – переспросила она непослушными губами. – Вы убили его?

– Я решил взглянуть на записи ещё раз сразу после вашего визита. А Марино, похоже, пришло в голову, что лучше избавиться от них как можно скорее. И вышло так, что мы с ним… Столкнулись. Он даже не пытался говорить, – патриций оттянул воротник рубахи, демонстрируя широкую повязку с бурым пятном на ней. – А Скорретто… – Герилло опустил взгляд на свои ладони, будто видел их в первый раз. – Она видела всё. И попыталась закричать. А если бы кто-нибудь услышал… – он поднял умоляющий взгляд на Джейн. – Вы ведь понимаете?

– Да, – солгала Джейн. – Понимаю.

Она никогда не убивала того, с кем спала. И, если быть совсем честной, вообще никогда никого не убивала. И искренне надеялась, что не придётся.

Но вряд ли Герилло станет от этого легче.

– Несколько недель все будут считать, что они уплыли по срочным семейным делам в Мидланд, – патриций вновь опустил взгляд. – По крайней мере, я сделал так, чтобы всё указывало на это.

– А потом?

– А потом они догадаются, что что-то не так. И выйдут на меня.

– И вы не боитесь этого? – Джейн не знала, восторгаться ли его смелостью или соболезновать его тупости.

Герилло скривил губы в тусклом подобии насмешки.

– Первое, чему учат в любой армии – страх не должен мешать делать то, что должно. А я уверен, что Советник и гранд-адмирал Виареджио должен защищать город и его людей от чего-то вроде этого, – он презрительно кивнул подбородком на папку.

– Большинство людей на вашем месте просто сделало бы вид, что ничего не знает и выбрало бы спокойную жизнь дальше, – Джейн смотрела ему прямо в глаза. – Вы же понимаете, что если мы сделаем хотя бы один неверный шаг, если мы хоть немного оступимся, то погибнем? Что больше не можете доверять никому, кроме меня?

Джейн не хотела бы жить в мире, в котором она сама была бы единственным достойным доверия человеком.

– Вы знаете девиз семьи Герилло? – вскинулся патриций. – «На погибель тиранам». Мой прадед казнил трёх идиотов, которые думали, что власть в Виареджио может принадлежать кому-то, кроме народа. Мой отец добился изгнания ещё одного. И я хотел бы оставаться достойным наследником.

– Даже если для этого придётся пойти на союз с Лепортой?

– Неделю назад это казалось мне отвратительной идей. Но неделю назад я не знал того, что знаю сейчас, не убил Советника Виареджио и свою любовницу. В конце концов, неделю назад я бы и пальцем не шевельнул, чтобы спасти вас и ваш Магистрат, – заметив непонимающий взгляд Джейн, он указал на папку. – Пятнадцатая страница.

Страницы сминались под негнущимися пальцами, и Джейн показалось, что прошла вечность, прежде чем она долистала до нужной. Ей пришлось нагнуться к самой бумаге, чтобы рассмотреть хоть что-то в полумраке комнаты.

Какое-то время Джейн молча читала, ничего не понимая. А затем её взгляд зацепился и споткнулся об имя, и она почувствовала, как падает в ледяную бездну.

– О боги…

Каждую ночь после поездки в Муджелло она мучилась от десятков вопросов. Стоило ли доверять Семье? Нужно ли было давать им деньги на оружие? Правильно ли она поступила?

Что ж. Вот ответ.

– Тридцать шесть бочек, – слова ободрали пересохшее горло, и она почувствовал, как бессильно оседает в кресле.

Этого хватит, чтобы взрыв не оставил от здания Магистрата ни следа. А все, кто в этот момент будут на площади Всех Святых…

Она сглотнула, пытаясь побороть нахлынувшую тошноту. Кабинет кружился вокруг неё, и она закрыла глаза, часто дыша.

– Надеюсь, теперь у вас не останется сомнений по поводу того, на чьей я стороне, – Герилло развёл руками. – И я надеюсь, что вы оцените этот жест.

– О, поверьте, – прохрипела Джейн, вставая. С каждым вздохом кровь в висках стучала всё сильнее, а комок обжигающей ярости в груди становился всё больше. – Оценю и воздам по заслугам.

Глаза Серпенте сузились, превратившись в щёлочки.

– Сколько? – переспросил он, и Джейн заметила, как костяшки его пальцев побледнели.

– Тридцать шесть, – хрипло ответила она, глядя ему прямо в глаза.

Генерал-капитан пронзительно смотрел на неё. Джейн однажды уже видела такой взгляд – так на неё смотрел юстициар в Эстранео. Взгляд человека, почти уверенного, что перед ним преступник.

И, что самое худшее, сейчас это было не так уж далеко от правды.

– Тридцать шесть бочек хельта под зданием Магистрата, – проговорил сквозь зубы Серпенте. – И когда планируется взрыв?

– Послезавтра, – Джейн прикладывала все усилия, чтобы выглядеть сосредоточенной, а не виноватой.

– Подписание союза, – генерал-капитан мрачно кивнул сам себе. – Твою мать, – внезапно он грохнул кулаком по столу, заставив Джейн испуганно вжать голову в плечи и опрокинув чернильницу. – Твою мать!

Он вскочил, почти откинул в сторону стул и принялся нервно расхаживать туда-сюда, яростно дыша и сжимая и разжимая кулаки. Джейн напряжённо ждала, потерянно глядя, как по столешнице разбегается огромное чернильное пятно.

Наконец, он замер и резко обернулся на неё.

– Там же будет целая толпа на площади, – его взгляд потерянно блуждал по кабинету. – Кому это надо?

– Тому, кто не в восторге от идеи союза Лепорты, Виареджио и Лорентино.

– Но там же люди, чёрт возьми! – лицо Серпенте раскраснелось, от чего многочисленные шрамы проступили ещё сильнее. – При чём тут чёртовы…

– Негаре, – Джейн поймала его взгляд и придала лицу трагичное выражение. – Для них это ничего не значит.

Глаза генерал-капитана распахнулись в понимании.

– Ящерицы, – тихо произнёс он, и Джейн кивнула.

– Да, – Джейн опустила взгляд и провела большим пальцем по нижней губе. – Ящерицы.

Скорее, её собственная тупость. Это она доверилась сборищу преступников. Это она дала им деньги на свержение Пиетра. Это она не додумалась, что Семья не заканчивается на Рапинаторе, и что среди неё тоже могут быть люди Суда.

Она едва не оплатила похороны себе и всей политической элите Делинросио. Не говоря о десятках невинных людей.

– Я чуть не убила их всех, – слова сорвались с её губ прежде, чем она поняла, что делает, и её окатило ледяным ужасом.

Однако Серпенте лишь качнул головой.

– Не говорите чепухи. Как раз благодаря вам не умрёт никто. У нас есть преимущество во времени и осведомлённости. Кто-нибудь ещё знает?

– Нет, – его решительный тон заставил её нахмуриться, выбрасывая всё лишнее из головы. Она найдёт время на самобичевание – когда всё закончится. – Я решила никому не говорить. Кроме вас.

– И не надо, – он принялся лихорадочно жестикулировать, расхаживая туда-сюда. – Мы сделаем всё ночью, когда на площади не будет людей. Я отберу лучших своих людей. Первый отряд оцепит площадь и будет следить, чтобы никто не ушёл. Второй я поведу лично, через катакомбы и подвалы. Будем действовать скрытно, не поднимая шума, нанесём удар и сделаем всё прежде, чем они что-либо поймут, – он ударил кулаком в ладонь, и на его грубом лице появилась хищная улыбка. – А если повезёт, то мы даже возьмём одного из ублюдков живым. В конце концов, если бы я хотел взрывать Магистрат, то оставил кого-нибудь следить за целой горой хельта и тем, чтобы её кто-нибудь случайно не нашёл.

Джейн почувствовала, как пальцы до боли вцепляются в край камзола.

Тёмный подвал, залитый кровью. Яркий свет в лицо плачущему человеку. Вопросы. Её имя. Изумление.

Затягивающаяся на её шее петля.

– Я узнала немного об агентах Суда, – хрипло выдавила она, оттягивая ставший слишком тесным воротник. – Оставлять в живых хоть одного – сильно рисковать. А я предпочла бы, чтобы вы не рисковали.

Серпенте польщённо усмехнулся.

– Ваша милость…

– Негаре, – она нацепила самую встревоженную маску из всего своего арсенала и чувственно взмахнула ресницами. – Я настаиваю.

При виде его неловкой улыбки её окутало облегчение, которое тут же сменилось обжигающим стыдом. Боги. В какой раз она обманывает доверие тех, кто готов на всё ради неё?

– Не переживайте, – Серпенте согнулся в полупоклоне, который с натяжкой можно было бы даже назвать изящным. – Если вы просите, то обещаю не…

Он замер на середине фразы, нелепо раскрыв рот. Джейн настороженно нахмурилась.

– Фра Серпенте?

– Вы… – он шумно сглотнул. – Вы слышали?

Джейн почувствовала, как рубаха прилипает к мгновенно вспотевшей спине.

– Слышала что?

Вместо ответа он молча поднял палец к губам.

Несколько бесконечно долгих мгновений Джейн напряжённо вслушивалась в звенящую тишину.

А затем услышала.

Серпенте смотрел на неё полными ужаса глазами, и она была почти уверена, что смотрит на него точно так же. А затем они одновременно бросились к двери.

Двор Арсенала был заполнен стражниками. Некоторые стояли с нерешительно опущенными тренировочными клинками. Несколько человек у фонтана замерли с покрытыми мылом лицами и бритвами в руках. Кальдо и Фреддо, ожидавшие её у входа, оторвались от игры в карты.

И они все непонимающе смотрели на огромный столб чёрного дыма, медленно окутывающий шпиль Храма Всех Святых.

– Святой Августин… – прошептал Серпенте. – Святой Праотец…

Его голос доносился до Джейн будто издалека. Она вцепилась в парапет, чтобы не упасть, и жадно хватила воздух ртом, не в силах оторвать взгляд от иссиня-чёрной прорези в синем небе.

Пару вздохов вокруг было поразительно тихо – так, как не было тихо никогда в Лепорте. А затем откуда-то из города донёсся одинокий надрывный крик. Затем – ещё один.

И, наконец, тишина треснула и превратилась в многоголосый хаос.

Нет. Нет, нет, нет. Это неправильно. Так быть не должно.

– Но… Послезавтра, – глупо проговорил она. – Должно было…

Если только кто-то не рассказал им о визите Герилло.

Мысли взорвались беспорядочным потоком, отдаваясь грохотом в черепе.

Предательство. Хельт. Дура. Беспомощная дура. Доверчивая дура.

Дура.

Дура.

Что-то мокрое пробежало по руке. Она опустила глаза и увидела, что ногти до крови впились в предплечье. Пару мгновений она смотрела на тонкую красную линию.

А затем боль докатилась до неё, собирая мысли в маленькую, исчезающую точку, и она встрепенулась.

– Серпенте, – собственный голос хлестнул по ушам. – Собирайте всех, кого можете. Займитесь пожарами. Отправьте за лекарями.

– Так точно, – механически ответил он, неотрывно глядя на дым и не двигаясь с места.

– Серпенте! – рявкнула она, тряхнув его за портупею.

Генерал-капитан вздрогнул и вперился взглядом в её руку. А затем его взгляд вновь стал осмысленным.

– Так точно, – чеканно проговорил он и тут же бросился вниз по лестнице, на ходу выкрикивая приказы.

– Ваша милость, – она никогда не слышала, чтобы Кальдо был так серьёзен. – Вам стоит вернуться…

Она сбросила его руку.

– Нет.

Ей стоит быть там.

Она единственная, кому стоило быть там.

Порыв ветра швырнул ей в лицо поток дыма, и Джейн зашлась в надсадном кашле.

– Сюда! – оттянув мокрую повязку и давясь собственными словами, прокричала она. – Ещё один!

На языке был странный, пряный привкус, а горло ужасно царапало. В воздухе мелькали искры и пепел. Из дыма вокруг вырастали странные силуэты – обломки, груды камня, изломанные очертания. Отовсюду из-за непроницаемой чёрной завесы доносились только звуки – полные боли и клекочущие крики, отчаянный и режущий слух плащ, гортанные команды, плеск воды, грохот камней.

И шорох, с которым мимо протаскивали тела.

Совсем рядом раздался хруст осколков, и из дыма вынырнули трое мужчин в повязках на лицах.

– Здесь, – Джейн указала на балку, из-под которой торчала рука, и снова закашлялась.

Никто из троицы ничего не сказал – они молча взялись за балку.

– Взяли, – сдавленно простонал один из них, запрокинув голову.

Раздался слитный напряжённый вздох, и огромный кусок дерева медленно пополз вверх, осыпаясь пылью.

Джейн поспешно упала на колени и обхватила руку. Упёрлась ногами в вздыбившиеся камни мостовой. И, стиснув зубы, потянула на себя.

Мышцы обожгло болью, и она застонала сквозь зубы. В горле першило от дыма, глаза слезились, но она продолжала тянуть.

– Давай! – прохрипел один из держащих балку.

Джейн взвыла, изо всех сил упираясь ногами. Несколько мгновений ничего не происходило – а затем тело подалось на неё, и ей в лицо ударил запах горелого мяса.

– Всё!

Балка с грохотом упала на место, подняв облако каменной пыли и пепла, и Джейн судорожно склонилась над раненным.

Это была девушка. Наверное, не сильно старше Джейн. Красивое лицо было полностью покрыто разводами сажи и крови.

Только под единственным уцелевшим глазом виднелась дорожка чистой кожи.

– Соболезную, – тихо произнёс один из мужчин, утирая лицо оборванным рукавом. А затем, наклонившись, осторожно похлопал Джейн по плечу.

В любой другой день, это выглядело бы самым нелепым соболезнованием за всю историю мира. Но сейчас это не имело значения.

Сейчас мало что имело значение.

– Спасибо, – произнесла Джейн, всхлипнув. У неё не осталось сил даже на слёзы, поэтому она просто сидела рядом с телом, бессмысленно вглядываясь в лицо девушки.

Девушки, которой должна была быть она.

– Ещё один! – крик раздался совсем рядом, и мужчины бросились в дым. Джейн попыталась встать, но что-то хрустнул под каблуком, и она с вскриком повалилась обратно.

Там, куда только что исчезла троицы помощников, раздался грохот падающий камней, а затем – многоголосый крик радости.

– Живой! Сюда!

На мгновение губы Джейн изогнулись в слабом подобии улыбки.