Текст книги "Четыре сезона власти: Дебют (СИ)"

Автор книги: Андрей Вольмарко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 19 страниц)

Глава 24. Непреемственность власти

Джейн видела несколько поножовщин, проходивших спокойнее заседаний Магистрата.

Каждое собрание было похоже на повторяющийся кошмар и выглядело как полная противоположность высокой политике. Всё начиналось обманчиво правильно – члены Магистрата чинно рассаживались за столом, целую вечность раскладывали бумаги, обменивались уже приевшимися шутками. Богатые одежды, тонкие запахи духов, гордая осанка и осторожно отмеряемые слова…

А затем Джейн оглашала повестку дня, и всё превращалось в что-то среднее между бойцовой ямой и цирком. Невыносимая жара, запах пота, хаотичные жесты, выражения, больше подходящие портовым грузчикам…

И крики. Чёртовы бесконечные крики, от которых Джейн уже тошнило.

– Фра Серпенте, – Теобальд успокаивающе улыбнулся и поднял ладони. – Я более чем понимаю и, можно сказать, разделяю ваше негодование, но…

– Нет! – кулак Серпенте врезался в стол, заставив подскочить чернильницу. – Каждый стражник работает в два раза больше положенного, получает в два раза меньше – а теперь вы хотите загнать их на, – его лицо презрительно скривилось, от чего стало ещё более некрасивым, – стройку?!

– Можете возмущаться сколько угодно, – Осо Чиаве, новый Хранитель Казны, холодно взглянул на генерал-капитана поверх очков. – Можете кричать. Можете хоть сломать стол, – краем глаза Джейн заметила, как замерший у двери Джузеппе нервно сглотнул. – Но факт остаётся фактом – дорога должна быть отремонтирована, и нам не хватает людей. Так что…

Серпенте зло взмахнул рукой, едва не задев Сестенцу, делающего вид, что его происходящее не касается.

– Ну так наймите рабочих, чёрт возьми!

– Вы видели это? – Осо выхватил лист из папки и двумя пальцами пододвинул генерал-капитану. Тот схватил его и наморщил лоб.

– И что я должен тут видеть, чёрт возьми?!

– Это – предварительные расчёты найма людей из Муджелло, – Джейн была уверена, что про себя Осо добавил «безмозглый болван». – Все, кого мы могли нанять в Лепорте, либо заняты на стройках по всему городу, либо уже наняты. А то, во сколько обойдутся муджелльцы, мы себе позволить не можем даже с поддержкой Четырёх Семей.

– И поэтому вы хотите, чтобы стража работала бесплатно?! – лицо Серпенте стремительно багровело, на шее выступили вены. – Моё дело – защита города и порядок в нём! А ваше – эта чёртова дорога! Так что делайте ваше дело и ищите или людей, или деньги, а не делайте из моих людей землекопов!

Сорнионе, представитель гильдий, подался вперёд со своей привычной глупой улыбкой, так контрастирующей с внимательным взглядом.

– И где же вы предложите их искать, фра Серпенте?

Генерал-капитан яростно отмахнулся от вопроса.

– Это ваше дело! Займите в банке, выпросите у патрициата – мне всё равно!

– Фра Пасиенте, – Джейн повернулась к откровенно дремлющему патрицию. – Четыре Семьи дадут ещё денег в этом месяце?

– Нет, – он даже не открывал глаза.

Джейн выразительно приподняла бровь и указала на патриция ладонью, предлагая оценить силу её довода.

Серпенте раздосадовано нахмурился. Шумно выдохнул через нос. Сжал кулаки. Раскрыл рот и поднял палец, будто собираясь что-то сказать, но тут же медленно опустил его в нерешительности, а затем недовольно скривился и отвёл взгляд.

Джейн едва слышно вздохнула с облегчением. Ну наконец-то.

Она уже набирала воздуха в лёгкие, чтобы продолжить, как Серпенте внезапно вздёрнулся:

– Вы могли бы поднять налоги.

Пасиенте резко открыл глаза. Теобальд побледнел, из-за чего его лицо почти слилось с его белоснежным одеянием. Осо застыл над листом бумаги, будто его застали за чем-то неприличным. В опустившейся гробовой тишине было слышно лишь дыхание.

А затем зал заседаний утонул в крике.

Джейн мрачно кивнула сама себе. А она только начала думать, что хуже уже быть не может.

Они никогда не соглашались друг с другом ни в чём, были готовы были грызться за лишнюю монету из бюджета, могли спорить до хрипоты о чём угодно… Но стоило поднять вопрос налогов – и они проявляли единодушие, которого Лепорта не видела, наверное, со времён основания. В прошлый раз понадобилось два заседания, сорванный голос и помощь Пасиенте, чтобы немного снизить ставку для поднимающих голову торговли и мануфактур. А теперь, похоже, понадобится ещё пять, чтобы они просто успокоились.

Её взгляд сам собой опустился на список, и что-то внутри тоскливо сжалось. Второй час заседания – а они застряли на ремонте Имперского тракта. Третий пункт.

Из пятнадцати.

Джейн сжала переносицу двумя пальцами и устало прикрыла глаза. Глубоко вздохнула. А затем встала, опираясь двумя руками на стол.

– Господа!

Её крик рассёк их вопли и заставил ошарашенно обернуться. Раскрасневшиеся, всколоченные и готовые в любой момент продолжить спор – но, по крайней мере, замолчавшие и слушающие её.

– Похоже, вы забыли кое-что, и сейчас я вам это напомню, – Джейн медленно вышла из-за стола и подошла вплотную к Серпенте. По лбу генерал-капитана скатилась крупная капля пота. – Вы – Магистрат. Чёртов. Магистрат. Лепорты, – она вырвала у Осо из рук ворох бумаг, которыми он недавно тряс у лица Серпене, и швырнула их на стол. – Вас выбрали за ваши заслуги, способности и преданность людям. Как вы думаете, – гонфалоньер сощурилась и мазнула по ним ледяным взглядом, – что бы сказал народ Лепорты, если бы увидел, как его избранники превращают обсуждение серьёзных проблем в, – её рука описала широкую дугу – это?! – последнее слово она рявкнула, заставив всех вздрогнуть.

Пару мгновений они смотрели друг на друга, будто ожидая, что сейчас кто-то возразит ей или продолжит спор. А затем один за другим начали опускать взгляды, неловко поправлять одежду и собирать разбросанные бумаги.

Джейн отбросила выбившуюся прядь с лица и покачала головой. Видят боги, с каждым таким заседанием она видела всё меньше недостатков в монархии и всё больше боялась за будущее Республики.

Когда все расселись, она напоследок стегнула их недовольным прищуром, после чего уселась сама и сложила руки домиком.

– Фра Осо, как вы думаете – что будет, если мы будем отправлять и без того загруженных стражников на изнурительную работу, за которую им не заплатят ни монеты?

Судя по его выражению лица, воображение у Осо работало прекрасно.

– Полагаю, ничего хорошего, – сглотнул он.

– Чертовски верно, – Джейн повернулась к Серпенте. – А вы, фра Серпенте, задумывались, что при введении специального налога ваши люди тоже будут его платить, что приведёт к тому, что они будут получать не вдвое, а втрое меньше положенного?

Брови Серпенте взметнулись вверх – эта мысль явно миновала его.

– И что вы предлагаете делать? – ехидно поинтересовался Пасиенте. – Оставить тракт разбитым?

Джейн смерила его злобным взглядом.

– Договариваться, фра Пасиенте, договариваться.

Какое-то время в зале стояла звенящая тишина. А затем Осо поправил очки и наклонился над листком, густо покрытым цифрами.

– Если в следующем месяце мы несколько сократим стимуляцию новых мануфактур и поставки с Севера будут идти без перебоев то, полагаю, сможем… – он зачеркнул что-то и болезненно сморщился. – Выделить средства для платы всем добровольцам из стражи по завершению работ.

Серпенте хмыкнул и медленно, очень медленно кивнул.

– Думаю, так будет справедливо, – не особо уверенно произнёс он, и по залу прокатилась волна облегчённых вздохов и смешков.

А Джейн стиснула зубы, чтобы не взвыть. Полчаса криков и воплей, почти драка – и всё заканчивается двумя фразами, после которых следует такая радость, будто они решили все проблемы города на годы вперёд. Что, чёрт возьми, что мешало сделать это сразу? Боги, почему она вообще продолжает собирать этих безмозглых придурков?

Девушка едва слышно вздохнула. Наверное, потому что именно так и работала республика, а она пока не собиралась идти по лёгкой дорожке герцога Лорентино и темпорариуса Муджелло.

Вежливое покашливание у самого уха вырвало её из мыслей и заставило раздражённо дёрнуть щекой.

– В чём дело, Джузеппе?

– К вам посетитель, – невозмутимо произнёс дворецкий.

Джейн вздёрнула брови.

– Полагаю, это кто-то не меньше Брата-Смерти или Единого Бога, раз ты сообщаешь мне об этом посреди заседания Магистрата.

Вместо ответа Джузеппе протянул ей аккуратно сложенную записку.

– Как таинственно, – проворчала Джейн, разворачивая её. – И кто же считает, что ради него я… – она непонимающе нахмурилась, глядя на почему-то знакомый, бисерно-мелкий почерк. А затем узнавание накрыло её ледяной волной, заставив изумлённо распахнуть глаза.

О боги.

– Где он? – резко пересохшие губы едва слушались её.

– Я проводил его в сад, ваша милость.

Джейн благодарно кивнула и встала, заставив Магистрат умолкнуть и обратить на неё взгляды.

– Господа, – она поспешно нарисовала самую беспечную улыбку из своего арсенала. – Я вынуждена ненадолго отлучиться. Фра Пасиенте – зачитайте следующие пункты и начните обсуждение, я была бы рада к возвращению услышать что-то дельное.

Это должно отвлечь их на… Собственно, на столько, сколько понадобится.

Сад всегда казался Джейн самым спокойным местом во всей Лепорте. Тихий шелест листвы, прохлада тени живых изгородей, мраморная беседка у прудика – всё это напомнило ей о другом саде, который уже давно превратился в размытое детское воспоминание. Одно из немногочисленных приятных.

Девушка глубоко вдохнула прохладный вечерний воздух, который был особо приятен после удушающего жара зала заседаний. Обычно здесь она чувствовала покой.

Но сейчас отвратительное предчувствие щекотало грудь изнутри, а сердце бешено колотилось.

– Не ожидала увидеть вас… Когда-либо, – из-за хрипоты насмешка превратилась в нервный смешок.

Фигура на скамейке, обращённой к городу внизу, пожала плечами.

– Если хочешь получить назад хотя бы один кредит – появляйся тогда, когда ждут меньше всего, – он слегка похлопал рукой рядом с собой. – Присаживайтесь. Мне лень вставать, но сидеть при гонфалоньеры Лепорты… – он неодобрительно цокнул языком.

Пару мгновений Джейн раздумывала, поглаживая большим пальцем нижнюю губу. А затем тяжело вздохнула, обогнула скамейку и уселась рядом, расслабленно вытянув ноги.

– Надо же, – он усмехнулся. – Вот так просто? Не боитесь, что я прячу нож? Или что сейчас сделаю знак, – он картинно взмахнул рукой, – и кто-то накинет вам на голову мешок?

Джейн равнодушно пожала плечами.

– Я же не брала у вас кредит, фра Бернардо – так чего мне бояться?

Банкир улыбнулся в бороду и одобрительно кивнул.

– Похоже, ирония в Лепорте никогда не поменяется, – он перевёл взгляд на переливающуюся огнями Лепорту, и улыбка медленно угасла. – В отличие от всего остального.

Даже отсюда и даже в сумерках Джейн видела громоздкие краны, строительные леса, поднимающиеся в небо недостроенные, но уже близкие к завершению дома. Видела – и чувствовала глухую гордость.

– Я и забыл, как она красива, – тихо проговорил Бернардо, с тоской глядя вниз. – Скелет чего-то величественного… Хотя сейчас это больше похоже на просыпающегося гиганта, – он грустно вздохнул. – Мне ужасно не хватало этого всего. И будет не хватать.

– Я думала, вы собираетесь обсудить ваше возвращение.

– Возвращение? – банкир надул щёки и громко выдохнул, уставившись в пустоту перед собой. Его толстые пальцы машинально достали откуда-то трубку и принялись набивать её. – Скорее, наоборот. Я бегу.

Безучастный вид мгновенно слетел с Джей, и она подалась вперёд.

– Ящерицы, – прошептала девушка, и Бернардо мрачно кивнул.

– Да. Хотя они предпочитают называть себя Судом, – он разжёг трубку и с наслаждением затянулся, после чего выдохнул колечко дыма. – Ко мне начали присматриваться сразу после того, как вы арестовали большую часть их людей в городе. А после того, что случилось позавчера… – он покачал головой.

– А что случилось позавчера?

Бернардо криво усмехнулся. Джейн напряглась, когда его рука метнулась куда-то влево – но он лишь протянул ей увесистую папку, набитую бумагами.

Джейн осторожно приняла её и открыла. Листы с именами, адресами, короткими записями.

– Позавчера в Виареджио не осталось ни одного человека Суда.

Несколько мгновений Джейн смотрела на папку широко раскрытыми глазами. А затем сглотнула, пытаясь побороть нахлынувшую тошноту.

– Они… Мертвы?

– Только те, кто работал на Суд. Вы же знаете, как работают шпионы – достаточно одного настоящего, чтобы создать сеть из сотен ничего не подозревающих людей. Шантаж, угрозы, подкуп, лесть… Старое доброе подслушивание, в конце концов.

– Звучит похоже на банковское дело, – тихо проговорила Джейн, и Бернардо фыркнул.

– О, очень похоже. Только с банками выгоды обычно куда больше.

Какое-то время они сидели в тишине. Бернардо грустно смотрел на город, посасывая трубку. А Джейн гладила большим пальцем нижнюю губу и пыталась собраться с мыслями.

В этом всём было столько всего неправильного. Она мирно сидит на одной скамейке с человеком, который грозился её убить и которого она вышвырнула из его собственного города. Сидит и радуется тому, что где-то там умерли несколько абсолютно незнакомых ей людей.

– Я всё ещё не понимаю, – наконец, проговорила она. – Зачем? Зачем делаете это сейчас, зачем помогли тогда сбежать Серпенте? Мне казалось, что вы ненавидите меня.

Бернардо хохотнул и приподнял кустистые брови.

– Да, надо признаться, я испытываю мало светлых чувств к вам. Но ведь дело не во мне и не в вас, дорогая госпожа Ла-Руссе. Я делаю это затем же, зачем вы выгнали меня и посадили Онесто под замок, зачем арестовали ункасино и выпросили денег у Четырёх Семей, шантажировали Фурисо и разрабатывало законы, – он вытянул руку, указывая на сияющий город. – Ради Лепорты.

– Ради Лепорты, – едва слышно повторила Джейн.

Альберт Бернардо – неверный муж, банкир, политикан, настоящий патриот. Кто бы мог подумать. Уж точно не она.

– И что будете делать дальше? – спросила она.

– Бежать, – просто ответил толстяк, недовольно заглядывая в потухшую трубку. – Вы помните того бедолагу из Виареджио, который неудачно оступился на маскараде зимой. Мне бы не хотелось последовать за ним.

– Вы могли бы остаться здесь.

Ей не столько хотелось помочь ей, сколько держать его под рукой на случай, если всё сказанное им сейчас – ложь. Может, он и выглядит самым искренним и грустным человеком в мире, но Джейн была уверена, что те, кого она обманывала, так же думали о ней.

– Мог бы, но я предпочитаю быть в безопасности. Я достаточно наблюдал за вами, чтобы видеть, что вы не играете по правилам. А Суд этого не любит. Рано или поздно вы отдавите хвост этому льву, и тогда, я надеюсь, вы сможете бежать достаточно быстро, чтобы не узнать, на что они способны. И я предпочту быть подальше от вас в этот момент.

По крайней мере, честно.

– И на что же они способны?

Бернардо попытался усмехнуться, но Джейн видела, как уголок его рта беспокойно дёрнулся.

– Легче сказать, на что они не способны. Они утопили Лепорту в долгах сорок лет назад, помогли Пиетра удержать власть в Муджелло тридцать лет назад, почти развязали войну между Лепортой и Виареджио сейчас… – он плотно сжал губы и замолчал на какое-то время. – И, в конце концов, поставили вас туда, где вы есть.

– Я могу поверить, что они помогли этому дураку Пиетра. Но меня выбрали…

– Ваша милость, – Бернардо укоризненно цокнул языком. – Быть выбранным ничего не стоит, если не можешь удержаться. А ваше прошлое, ваши методы, отсутствие связей и союзников… Вы даже без моего участия выкопали глубокую, очень глубокую яму. Мне нужно было лишь слегка подтолкнуть. Но, увы, – он развёл руками, – мне пришёл приказ проиграть.

– Почему? – хрипло спросила Джейн. – Зачем им я?

– Не знаю, – пожал плечами банкир. – Возможно, решили, что я слишком вольно трактую приказы, начинаю задавать слишком много вопросов и становлюсь опасен. А может, решили, что вы справитесь лучше.

– Справлюсь с чем? – недоумевающе моргнула она.

– С тем, чтобы удерживать Деллинкросио в узде. Ваши методы работают, но закладывают столько противоречий, что я могу только молиться о том, чтобы Лепорта пережила их.

– Оставьте ваше осуждение моих методов на потом, – отрезала Джейн, недовольно кривясь. – Лучше объясните мне, зачем им это? Почему Деллинкросио вообще надо держать в узде? В чём смысл?

– «Общее благо ради процветания», – нараспев произнёс Бернардо. – Для общего блага нужно чем-то жертвовать, и для всеобщего счастья кто-то должен быть несчастным.

Ярость обожгла грудь изнутри, и Джейн до боли сжала кулак.

– Значит, в их картине мира Деллинкросио должна быть несчастной, – проскрипела она.

Каждое утро Джейн напоминала себе, что от её решений зависит вся Лепорта – и от этой мысли её пробирал холод. И она не представляла себе тех, который простой и равнодушной отмашкой решил судьбу Деллинкросио.

Ладонь обожгло болью, и Джейн поняла, что впилась в неё ногтями.

– Так что я буду следить за вашей борьбой с безопасного отдаления, – Бернардо тяжело поднялся и отряхнул штаны. – Возможно, ваша привычка плевать на правила игры и здесь даст плоды. А я, увы, всегда выполнял условия сделки. И сейчас время выполнить мою часть.

Что-то резануло по нервам Джейн и заставило медленно потянуть руку к кинжалу.

– Вашу часть сделки?

– Да, – Бернардо неловко потёр висок. – Понимаете ли, чтобы спрятаться от Суда, нужна помощь кого-то очень, очень могущественного. Поэтому… – он указал ей за спину. – Прошу прощения.

Она отпрыгнула в сторону, чуть не поскользнулась, поспешно встала на одно колено и выхватила кинжал.

– Ах ты сукин… – она задохнулась от ярости и подавилась словами.

Мужчина в длинном изящном пальто никак не отреагировал. Он замер, сложив руки на оголовье трости, и смотрел на Джейн с лёгкой укоризной. Как отец, заставший свою дочь за абсолютно неподобающим ей занятием.

Что-то промелькнуло в уголке сознания Джейн, будто она упускала важную деталь происходящего…

Как отец.

О боги.

Кинжал с глухим шлепком выпал в мокрую траву под ногами, и Джейн пошатнулась.

– Здравствуй, Джейн, – его голос был абсолютно ровным. Будто ничего не происходило.

Будто бы это не была их первая встреча за восемь лет. Будто она не послала его к чёрту во время последнего разговора. Будто бы она не сбегала, а он не пытался похоронить её будущее и не называл разочарованием всей жизни.

– Лорд… – слова обожгли пересохшее горло, и она закашлялась. – Лорд Доу.

Отец устало вздохнул. Так вздыхать умел только он – бесконечное разочарование, бесконечное терпение, смешанные в одном коротком выдохе.

– Я рассчитывал на другой приём.

– Похоже, мы оба никогда не получаем того, чего хотим, – хрипло проговорила она, поднимаясь на негнущиеся ноги.

– Похоже на то, – отец сделал лёгкое движение рукой – и Бернардо, кивнув, пошёл прочь. Джейн бросила ему вслед ненавидящий взгляд. Чёртов ублюдок. Чёртов безмозглый ублюдок!

Она прислонилась к парапету, ограждающему сад от обрыва, и провела ладонью по лицу.

– Ты искал меня – ты меня нашёл. Поздравляю, – дрожащим голосом произнесла девушка. – Надеюсь, ты доволен.

Лорд Доу изящным жестом поднял трость и подошёл к скамейке. Откинув полу пальто, он присел на спинку и слегка наклонил голову, окидывая Джейн оценивающим взглядом выцветших глаз.

– Отчасти, – наконец, произнёс он. – Моя дочь выросла в прекрасную леди и правит целым городом – это не может не радовать. Но, с другой стороны, она так же восемь лет занималась тем, чем настоящая леди никогда не станет заниматься. Не говоря уже о том, что эти восемь лет ты пряталась от своей семьи, которая сходила с ума.

– Пряталась – и не без причин, – огрызнулась Джейн, исподлобья глядя на отца. – Чего тебе надо?

– Вернуть свою дочь обратно в семью, домой.

– Нет, – Джейн зло тряхнула волосами. – Чего тебе надо на самом деле?

Она и так знала. Но хотела услышать от него.

Сначала ей казалось, что он промолчит. Что ему не хватит духа. Но затем он скривился и провёл большим пальцем по нижней губе.

– Иветта умерла.

Что-то дрогнуло в груди Джейн. Она никогда не видела свою сестру, но легче от этого почему-то не становилось.

– А Варрен… – отец болезненно сморщился. – Отказался от прав.

– Неужели? – она издевательски сощурилась. – Свет твоей жизни, лучший ребёнок из возможных, Варрен Доу – отказался от славной фамилии и открестился от тебя?

– Именно так, – невозмутимо ответил отец.

– А ты слишком стар, чтобы пытаться завести ещё детей, верно?

– Да.

– И теперь я – единственный наследник семейства Доу?

Отец просто кивнул.

Когда она узнала об этом впервые, пять лет назад, ей было страшно. Она думала обо всех предках, о всех предыдущих поколениях. О Уайтшире, об их родовом замке, о месте в Парламенте…

О маленькой Иветте, которую никогда не знала. О том, что сказала бы мать, будь она жива. О том, о чём думал этот безмозглый придурок Варрен, и как ему позволили сбежать в монастырь.

Тогда она целую неделю то собирала сумку для возвращения домой, то разбирала её.

Но сейчас метаний не было. В конце концов, у неё была почти каждая ночь на протяжении восьми лет, чтобы обдумать всё это в мельчайших подробностях.

И прийти к единственно верному решению.

– Значит, – она развела руками, – семейство Доу ждёт бесславное и крайне печальное угасание.

– Не говори так, – голос отца звучал мягко – как обычно. Он почти не изменился. Разве что седых волос стало чуть больше. – Ты – Джейн Доу. Пока ты жива, наш род не исчезнет.

– Нет, – резко отсекла она. – Я – Джейн Ла-Руссе, гонфалоньер Лепорты, и ничего общего с Доу я не имею.

– Джейн, – отец протянул к ней руку, и она отшатнулась. Пару мгновений он грустно смотрел на неё. А затем медленно убрал руку обратно. – Я… Делал ошибки. И я сожалею о том, что делал и говорил. Ты вправе обижаться на меня, – он поднял ладони. – Я не скажу ни слова. Но что бы сказала мать…

– Не надо приплетать мать, – яростно прошипела она. – Она тут не при чём, как не при чём тут и семья. Всё дело в, – она гадливо скривила губы, – великом наследии рода.

– В том числе, – не моргая, согласился отец. – Но ты должна понять. Ты сама управляешь городом.

Джейн горько усмехнулась. Управляет – это слишком громко сказано.

– Ты знаешь, что иногда ради общего дела…

Всё. С неё хватит.

– Тебе напомнить, что ты сказал? – Джейн подалась вперёд. – Напомнить, что именно ты сказал своей шлюхе?

Отец чуть поднял подбородок. Он всегда так делал, когда злился. Когда-то это пугало Джейн. Сейчас ей было наплевать.

– Пожалуйста, воздержись от подобных слов в адрес своей приёмной…

– Ты сказал – «больше не нужна», – процедила Джейн сквозь зубы. Что-то кольнуло в уголке глаза, но она была слишком зла, чтобы обратить внимание. – Действительно. Зачем нужна дочь, когда есть сын? Тем более, – она сама слышала, что голос безнадёжно дрожит, но не могла остановиться, – тем более, когда дочь бесполезна?!

– Джейн, – лорд Доу просяще поднял руку. – Ты всю жизнь будешь вспоминать одну неосторожно брошенную фразу? Я был не в себе, и не прошло и дня, чтобы я не жалел об этом. Ты не бесполезна.

Она истерично усмехнулась. Даже сейчас ему не хватало смелости извиниться.

– Тогда ты говорил по-другому. «Она не хочет замуж, она не может рожать – так зачем она вообще нужна», да?

Над садом повисла тяжёлая тишина. Джейн с кривой усмешкой ждала его ответа. Она знала, что ему нечем крыть эту карту – и наслаждалась его недовольно поджатыми губами.

Какое-то время лорд Доу глядел перед собой невидящим взглядом. А затем со вздохом встал.

– Нам обоим нужно успокоиться, – выдавил он, старательно избегая взгляда Джейн. – Я буду в городе ещё пять дней. Остановился в…

– Мне плевать, где, – выплюнула Джейн. – Лорд Доу, у вас время до завтрашнего полудня, чтобы покинуть город. В противном случае стража поможет вам.

– Джейн, – отец слегка усмехнулся. – Ты же не…

– Я не угрожаю, если не готова выполнить угрозу, – холодно осекла его она.

Несколько бесконечно долгих ударов сердца он протяжно смотрел на неё грустным взглядом. Джейн вскинула голову и яростно смотрела в ответ.

В таких поединках всегда проигрывает виноватый. Поэтому она лишь хмыкнула, когда отец отвёл взгляд и развернулся.

– И всё же, я остановился в «Комодите», – его плечи потерянно опустились, а в голосе не осталось ни насмешки, ни снисходительности. Только вина. – Если захочешь…

– Не захочу. Проваливай.

Она смотрела ему вслед, приняв свою самую уверенную позу. Когда он украдкой обернулся, Джейн лишь задрала подбородок ещё выше и смерила его презрительным взглядом.

Она терпеливо ждала, когда его и Бернардо силуэты удалятся вниз по дороге из дворца. Она огляделась, убеждаясь, что никто не смотрит.

А затем Джейн Доу обессиленно села на скамейку, обхватила голову руками и всхлипнула. Затем – ещё раз. И, наконец, заплакала.

Она плакала тихо, до боли зажав рот ладонью и давясь рыданиями, пока они снова не перешли в всхлипы, а затем – просто в судорожные выдохи.

Какое-то время она сидела, опустошённо глядя вниз, на переливающийся ночными огнями город. А затем шмыгнула носом, вытерла слёзы, взяла папку Бернардо и встала.

В конце концов, это Джейн Доу могла плакать. А Джейн Ла-Руссе должна была вернуться в зал заседаний и рассмотреть оставшиеся двенадцать пунктов.

И времени на слёзы у неё не было.