Текст книги "Кукловод"

Автор книги: Андрей Некин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 21 страниц)

Люди появились в этом мире неожиданно. Из ниоткуда. Те первые люди были слабы и еле выживали на опасном континенте. Но они вместе с тем были удивительны. Ведь именно древние написали все эти книги. Необъятные залежи мысли, что практически не поддаются расшифровке. Теоретические выкладки, снабженные сложнейшими уравнениями. Миледи Реле водила пальчиком по ровным рукописным строчкам, и то ее лицо озарялось светом понимания, то в следующую секунду хмурилось, а руки бессильно опускались. Яростно поглощая кофейные зерна – наследие тех же древних, Миледи изучала фолиант за фолиантом, но, глядя в неописуемо сложную мысль первооснователей, она раз за разом злобно откидывала в сторону книги… а потом опять поднимала их. Упрямство ее в постижении мудрости не знало границ. Солнечное утро застало ее злой и не в духе. Она одевалась в одежду техника и раскладывала инструменты по карманам. Потом привели какого-то глупого эльфа-посланника. Миледи немедленно забыла об этом незначительном происшествии и чуть позже спустилась к завтраку. Военный советник надоедливо докладывал о происшествии на границах.

Северные орки, дескать, атакуют один из бастионов. Мастеровой котельной рассказывал о возросшем давлении в третьем котле. Советник по науке не рекомендовал проводить тестирование аэрокоппера – сегодня слишком облачно. Испуганно жужжал под ухом какой-то гонец низкого ранга и звания.

«С северных гор спустился демон, Леди…». Сообщение прервалось шумом и вздохами напирающих советников. «Леди, за ним идут мертвецы…». Впрочем, гонца вскорости отпихнули более важные по сословию фигуры. Миледи подобно скорострельному орудию раздавала указания: «Оркам еще раз показать, что такое огненная палка. Давление в котле снизить, уменьшив температуры в печах. Аэрокоппер будет сегодня в воздухе. Не обсуждается».

– Что там еще? – раздраженно ворчала Реле. – А ну вас к черту. Миледи спешно встала из-за стола и, раздвинув толпу советников, почти сбежала из залы в ангар. Подмастерья уже завели мотор и раскрыли раздвижную крышу.

Аэрокоппер – гордость Миледи, сверкал и переливался в утренних лучах.

– Лети, железный дракон!

Звучно заревел мотор, рассекая плоскостью винтов воздух.

Непокрытые корпусом втулки ходили ходунами. Злобно оскаленный механический нос горделиво задирался кверху, разрушая представления человека о возможном и невозможном. Миледи Реле счастливо засмеялась. Гибург с высоты полета казался совсем близким и таким маленьким, как игрушечный городок, топни ногой – развалится. Люди, что маленькие испуганные игрушки, озирались вверх, пригибаясь от мощи и рыка железного дракона. Аэрокоппер первой модели кружил над Гибургом уже десять минут.

– Вот тебе, Магиструс Ферли, – грозила кулачком Реле виднеющейся башне знаний. – Ага, железо тяжелее аэры и воспарить не может, будущее за дирижаблями, очевидно, юная леди, ну конечно!

– Ferli Magistrus Idiotto! – еще громче прокричала она, размахивая руками и хохоча. И тут… Коппер тряхнуло, словно лист на ветру. Траектория пули уходила белесой линией куда-то вдаль. Миледи едва не выпала из машины. В носу красовалась огромная дырень. Мотор закашлялся и выпустил клуб дыма. Шестерни не вращались больше, поршни встали. Самолет на паровом двигателе накренился к низу. Запищали приборы. «Давление! Давление, твою мать, падает!» – кажется, кричит пирометр, ругаясь механической мелодией знаменитого вальса. Энергия убежала в открытую рану железного зверя, и поэтому последний кусок зловеще искажен и замедлен. Игрушечный город стремительно приближался. Вот мелькнул рядом известнейший гибургский театр боя, за ним угрожающе высилась котельная… Реле оставалась спокойна, даже не успев удивиться. Стрелок будет найден и убит самым жестоким образом (опытный образец разрушен!!).

Реле потянула за красный рычаг в самом углу кабины, и летательная машина исчезла внизу. Реле парила над Гибургом, словно гриб. Над ней простирался огромный зонт из прочной ткани.

Го нахмурился. От падающего дракона отделился силуэт. Объект медленно планировал над улицей… На этот раз повторный выстрел цели не достиг. Чтож, жертва загнана, осталось лишь подойти ближе и вспороть ей горло. Наверняка. От уха до уха. Два выстрела, а дичь все еще жива. Таких промахов он еще не совершал. Закинув за плечо драконий хвост, Го почувствовал, что прилично потяжелел. Но это не помешало ему прыгнуть на плоскость прилежащего к башне корпуса и помчаться вперед со скоростью скаковой лошади. Здание кончилось декоративным рельефом. Благо, местность была изучена предварительно. Из стены выпирало лицо Мастера… Кого же еще в механическом то Гибурге, как не Сефлакса? Го изобразил лесную белку. Соскользнул по огромной ребристой брови, обхватил ногами широкий нос, падая вниз. Рука рефлекторно ухватилась за ноздрю… Ай, большой грех, большой грех… водить за нос самого Сефлакса. Ассасин стукнулся ногой о губу Мастера, и, кувыркнувшись, оказался на людной улице. Он инстинктивно накрыл лицо капюшоном. Лицо то у него видное, приметное. Хватает на нем выраженных шрамов… Не стоит гулякам описывать внешность ловкого акробата там, где подстрелили самого Ректора. Гибургские следователи подловили великое число убийц на куда меньших пустяках. Вспомнить хотя бы безумного Сириуса, работающего на ближней дистанции. Его взяли по отпечатку ботинка… Го побежал за парящим силуэтом. Хорошо бегают ассасины. Мастерски.

Добрую половину любого заказа ноги делают. Мешались горожане… Праздник Железного Колоса, чтоб его… Стрелок расталкивал их локтями, прорываясь сквозь тугое тесто шатающихся по улице людей.

– Ар-р! – с досадой вскрикнул Го. Из-за угла внезапно вышла какая-то леди в богато изукрашенном платье. Из благородных. Го не успел сбавить скорости – девушка кубарем полетела в канаву, собирая юбку большим комом на голове. Дворянка истошно заверещала. Некстати показался ее спутник. Тоже голубых кровей. Барон, магистр, служитель? Кто его знает – много их развелось на просторах империи. Он вытащил изящную пистоль, злобно шипя:

– Ах ты, грязный бродяга! Го чуть не расхохотался, настолько непрофессионально держал оружие дворянин. Одно резкое движение. Пистоль полетела в канаву вслед за светской дамой. Благородный взвизгнул от боли. Рука как минимум вывихнута. Возможно, сломана… Ассасин побежал дальше. Траектория объекта, отделившегося от аэрокоппера, уходила прямо на одну из мостовых. Или нет… Го грязно выругался, пугая окружающих людей и явно привлекая к себе внимание. Но ему уже было все равно.

Недавний инцидент с дворянами поставил точку на его пребывании в Гибурге. Они о нем не забудут и, к Мастеру не вопрошай, доложат кому надо. А хитроумные следователи умеют складывать два и два. Острый глаз Го уже разглядел мелкую, женскую фигуру, парящую на странном приспособлении. Ее сносило ветром мимо мостовой, мимо огромной башни котельной… Сносило на крышу известного всем Театра боя. Оно же тюрьма для самых ужасных преступников. Да только вот не было никакой крыши у знаменитой арены…

Исключительно людное место. Го схватился за голову. А потом раздался тревожный звон. Прохожие испуганно оглянулись по сторонам. Ассасин посмотрел в небо: «Спасибо, Мастер Рубей», послал он благодарение за невероятную удачу таинственному господину всех убийц.

* * *

Здание центральной котельной – единственное здание Гибурга со стеклянной крышей. Кто знает, зачем первый из машиностроителей спроектировал его таким ненадежным материалом… Мастеровой заметил темный силуэт еще на подлете. Тень поначалу казалась слишком мелкой, будто была тенью какой-нибудь большой птицы, поэтому он отвернулся и продолжил следить за гигрометрами.

Давление в третьем котле нарастало… Когда же вниз полетели осколки стекла – было уже поздно. Гордость инженерной мысли, аэрокоппер Реле, рухнул вниз, как и полагает железу, которое тяжелее аэры и должно находиться на земле… Точнее прямехонько на третьем котле. Стоит отметить, котельная Гибурга – не котельная Файеры или отопительная система Рубиона. Котельная Гибурга не просто гоняет горячую воду по трубам. О нет, она греет саму атмосферу столицы Тулурка. И если за чертой города уже ранней осенью птицы замерзают на лету, то в Гибурге люди продолжают носить легкие платья. Хитросплетение горячей воды мчится по извилистым дорогам железного муравейника, заполняет струны канализационной паутины, бурлит в коллекторах и оканчивает свой путь на высоте сотни шагов в одном из четырех обогревающих шаров. Каждый пышет жаром подобно маленькому солнцу. Невозможно передать ни словом, ни жестом колоссальность этой системы… Жидкое топливо аэрокоппера взорвалось где-то на верхних ярусах.

Обдало голову отголосками ревущего пламени, но Мастерового это не волновало. Метроном котельной ударил три раза, а это означало только одно – железный дракон сломал инжектор, а следующей выйдет из строя помпа, и давление в котле будет расти, и снизить его не получится.

– Отрывайте третий вентиль! Быстрее, дурачье! – заорал он, сбивая на ходу огонь с седой шевелюры.

– Но там же… – вставил, было, прислуживающий гном.

– К черту рабов! – перебил Мастеровой, раздавая налево и направо подзатыльники горячей рукой. Если котел взорвется, весь Гибург окажется под добрым слоем кипяточка.

Металлический звон раздался сначала по улице за номером три, потом подхватился наблюдательными вышками, скользнул дальше по всем дорогам, добираясь до самых затерянных уголков города.

– Diabolo nolake! – шепнула Миледи по привычке на древнем языке. Котельная Гибурга располагалась неподалеку от театра боя. Но спланировать прямо на него было верхом невезения. Лямки парашюта врезались в плечи. Ступицы несущего зонта уцепились за балочный контур здания. Десять-пятнадцать полных мер оставалось до трибуны и еще больше до дна распластавшейся под ней арены. Нелепо раскачиваясь, Реле повисла в воздухе… По центру ямы разлеглись какие-то мертвые орки, стояли две тонкие фигуры эльфиек и худощавый неизвестный ей воин театра, замотанный с головою в пестрое тряпье. Чертова публика тыкала в нее пальцем, но, похоже, и не думала узнавать пресветлого Ректора собственной персоной, фактического правителя Тулурка и провинций его. Полет опытного образца держался в секрете… «Эй, как там оказался!?» – донесся грубый голос стражника – «Отвечай, или стрелой собью!». Взрыв был слышен издалека, но еще громче прозвучал огромный метроном котельной. Три чертовых удара. Помпа не работала из-за проброса топлива в соединительной трубе, или сбоя в системах охлаждения, или сломанного трехтонного инжектора. Кому как не Миледи Реле не знать об этом. И кому как не Миледи не знать о том, насколько это опасно. Дерзкий стражник тут же забыл о странном воздушном эквилибристе и припустил в сторону выхода. С самого детства горожане Гибурга знают, что такой бой котельного метронома… Это возможный выброс гигантской массы кипящей воды. Огненной гидры. Ведь Гибург стоит ровнехонько на четвертом полюсе. Велика цена создания вечного лета там, где издавна видели лишь снег, лед и морозные бури. Чрезвычайно велика. Затрещали стропы парашюта. Дряхло закряхтела рвущаяся ткань зонта.

Скользнув с балки, Реле планировала вниз на дно ямы, предназначенной для казней преступников, показательных боев, пыток, отрубания конечностей и другой потехи… Отцепив парашютный зонт, Миледи задрала голову, осматривая стремительно двигающиеся трибуны. Публика вместе со стражей покидала зрительные места. Миледи крикнула, но ее крик потонул в панических возгласах толпы. Труба, проходящая под трибуной, заскрежетала. Земля вибрировала, – открывают один из основных вентилей. Холодная испарина прошла по телу Реле. Проблема была в том, что изначально Театр боя не планировался здесь, как сооружение. Подземелья, включая эту яму, предназначались именно для спуска кипятка в аварийных ситуациях. За пятьдесят с лишним лет, с момента возникновения великой системы отопления, подобных ситуаций не возникало. Вторая проблема заключалась в том, что выхода наверх отсюда попросту не было. Воины театра на положении рабов сталкивались прямо с трибун. Еду им кидали зрители или стражи, как животным. Механизм открывания клеток также был наверху, а единственный подъемник в дальнем конце арены по обыкновению поднят у самых трибун. Миледи схватилась за голову. Предстояло свариться здесь, как в чашке чая! Все, все подземелья будут затоплены.

– Спустить подъемник! Немедленно! – крикнула она без особой надежды. – Приказывает Ректор!!

Тем временем по арене прогулочным шагом ходил бродяга, привычно потягивая табачную дымилку. В этот день ему отдали Кью-Рю, и он пребывал в отличном состоянии духа, время от времени помахивая стальным копьем туда-сюда. Копье уже порядком выпило крови сегодня и, похоже, разделяло настроение своего владельца. Кью-Рю изящно прост. Обычная палка с острием на конце. Но металл его выкован гномами в темных подземельях гор. Он не сломается, опусти на него даже вес песочного слона. Он гибок. Он выгибается дугой во время быстрого удара, словно арка главных ворот. Копье Кью-Рю было чудом кузнечной науки, что трудно разглядеть обычным взором. Встретив на своем пути тысячи мечей, на нем лишь одна неровность. Гравированный гномий знак «Кью». Или «смерть» на общем языке. Стражи видели в нем лишь обычную заостренную железную палку. Только владелец понимал истинную силу копья. Он остановился и нежно протер рукавом его гладкую поверхность, раздраженно поглядывая на взбесившиеся трибуны. Где, в конце концов, табак, выдаваемый ему за каждое представление? Аль одернула за плечо упавшую буквально с неба человеческую девушку: «Эй, что происходит?». Но та отчего-то совсем по-детски расплакалась.

– Мы умрем сейчас, глупая дура, – обреченно прошептала Реле больше самой себе. Взобравшись на торчащий прямо из пола выступ, Эль повела носом.

Поднялся ветер. Влажный, горячий. Девушка обернулась кругом. Дуло отовсюду. Из всех мелких зарешеченных отверстий. Будто арена превратилась в огромного, пыхтящего, готового к атаке зверя. Гремел монотонный стальной звон. Послышался вой испуганного песчаного слона, где-то наверху, совсем рядом. Люди давились у выхода с трибун, как железный лом под прессом. Крики, паника, страх. «Это наш шанс» – шепнула на ухо госпожа Аль

– «Ищи выход истинным зрением. Быстрее!» И тут же сама ушла в медитативный транс. Глаза ее закатились, дыхание прервалось. Бесполезные попытки. Заклятья подобной сложности в Империи не работают…

– Как выбраться отсюда? – окликнула Эль узника.

– Станцуй. Скажу, – из просвета повязок выглянула странная полуулыбка. За время пребывания с ним в камере, юная эльфа успела понять, что безумие находит на того волнами, и во время подобного периода ничего вразумительного от него не добьешься… Застыла на месте и странная человеческая девушка. В поисках чего-то она металась под стенами, простукивая, ища выход. При этом взгляд ее упал на огромную чугунную трубу, проходившую прямо под трибуной. Коллектор арены по схеме, составленной еще ее отцом, должен иметь люки в артериальную и венозную типы труб. Реле обтерлась грязным рукавом и кинулась к трубе. Хронометр показывал половину 11-й фазы. «Артерии проводят пар к механическим солнцам Гибурга. Вены спускают конденсированный пар обратно в реку» – заученно процитировала Миледи Ректор справочник родителя. В это время вены должны пустовать! Люк нашелся почти сразу. Секретный замок поддался быстро. Варварам такой не открыть и при помощи тарана. Знающему секреты, Ректору проще, чем отворить обычную дверь. Реле навалилась на люк. Но рычаги проржавели и застряли в своих пазах. Миледи вспотела от первой же попытки.

– Эй ты, раб, быстрее сюда! – истерично завопила миледи шуту – Быстрее же! Шут, волоча стальным шаром по земле, лениво оглянулся и также лениво уселся на песок арены. Громко кричавшие люди всегда его раздражали. Ректор Реле зарычала, как взбешенный горный тролль.

– Мы все умрем, если вы не поможете! Через минуты сюда спустят кипяток – и вы тоже, эльфийские оборванки, сюда быстрее, нет времени! Переглянувшиеся Аль и Эль кинулись к Миледи Реле. А шут, он шут и есть, лениво доковылял к безуспешно тянущим рычаги девушкам, спустя, как им казалось, сотню часов.

– Эй, Эль, – протянул миролюбиво воин арены, – есть курить? Эти с верхней пустоты нарушают обещание. Совсем нарушают. Представление было, а дымилок нет. Совсем нет. Миледи Реле была Ректором, фактическим правителем всего Тулурка.

Не случалось еще так, чтобы кто-то не бросался исполнять ее приказаний, теряя обувь от спешки. «Idiotto, Pacco Stupido!» – завопила она, сверкнув серебристым лаком ногтей. Воин увернулся от пощечины без всяких усилий. Аль устало опустила руки. И лишь Эль улыбнулась:

– У меня нет курить. Но мы сделаем тебе курить в Великом Лесу. Как договаривались. Помнишь? Помоги с этой дверью, Кью-Рю, – обратилась она уже к копью. Она знала, воину это понравится. Рю качнул плечами. Когда-то его звали Рю, пока копье не стало слишком сильным и не забрало его имя, присоединив к своему. Рю небрежно пнул по самому большому рычагу. Шестерни завращались, а люк открылся, дыхнув на них влажным жаром и сырым металлом.

– Вам нужно больше есть, глупые, худые девушки, – поучительно произнес он, – в вас совсем нет силы…

Го не успел. Он, конечно, дал залп сверху по замыкавшемуся люку, хотя надежды особой не было. Три выстрела-промаха. Это уже никуда не годилось. Охота продолжится дольше, чем обычно. Внизу меж тем разворачивался самый настоящий страх из древней тьмы. Но некому было смотреть на него – трибуны опустели. Первым почуял неладное Оциус Сириус. Публика во время представления могла орать от ужаса или восторга. Но она никогда не замолкала. Сейчас же вверху воцарилась тишина. И хоть немногие здесь знали, что означают удары метронома, равномерный грохот молота котельной внушал ужас сам по себе. Решетку, ведущую на арену, забыли опустить. Пленники театра один за другим выбирались на сцену. Мертвые дикие орки, что даже не научились еще говорить по-человечески, никого не заинтересовали – чемпион, конечно же, убил их… как же еще… Но вот куда делся сам чемпион и эльфийские пленницы, что должны были под занавес умереть от дубины горного тролля? Гномы тихо перешептывались меж собой, они, верно, догадывались о том, что должно было произойти. «Гидра. Раскаленная Вода» – слышались среди них испуганные голоса. Ро-Гхрак, со свойственной ему вежливостью, поднял одного из них за бороду и вытрясал сведения.

– Фаера-Гидра, – шептал гном заплетающимся языком, совсем не сопротивляясь. – Раскаленная вода. Они сварят нас здесь заживо. В подтверждение его слов из дальней решетки повалил белый пар.

Паника нарастала среди театральных актеров. Кто-то вопил и звал исчезнувшую стражу, а кто отчаянно искал выход наверх. Влажная жара, и явно не от зимнего солнца Гибурга, наполняла яму.

– Гхрак, – рявкнул Оциус орку. – Нужно закинуть крюк за перила трибун, и срочно убираться отсюда по веревкам.

– Гхррррр, ты дурак, человечишка, – оскалил орк мощные желтые клыки. – Выкинуть что-то на высоту выше зрительской трибуны не получается. Ро-Грохл, папаша мой, пока не помер, часто пытался разрубить кого-нибудь сверху брошенным топором. Да и у него силенок не хватило. Гхррр, а он вождем был. Бывало, возьмет человечка за верх и низ, и ради забавы на две половины разрывает. Гхрак развел руки в стороны, показывая, как это делал его папаша.

Невидимые половинки человечка оказались в разных сторонах на ширину хорошего оглобли. Человечку явно было больно. Оциус неопределенно махнул мечом.

– Стражи называет это магнетизмом, я знаю. У нас то силенок может и не хватит, а вот… Проследив за взглядом Сириуса, орк удивленно покачал головой.

– Гхррииёл, ты хоть и человек, но безумен, как орочий шаман. Он сожрет нас, а потом будет слушать, что мы ему предложим.

– Зови своих поднимать решетку, Орк. Или хочешь завариться здесь, как зелье ваших шаманов? Решетка у выхода горного тролля весила, точно скала. Массивная тяжесть чистого чугуна поднималась или сверху – силой песчаного слона, или снизу – огромным подъемным колесом.

– Гхррр! Взялись, братья, – зарычал Ро-Гхрак, ухватившись за один из множества уступов колеса. Но не тут то было. То, что сдерживало силу тролля, должно быть сильнее тролля. Мышцы могучих орков вздулись валунами, а решетка оставалась недвижимой. Снизу подхватил огр Дро Квинта. Все огры рождаются парами. Большой и маленький братья. Меньшой брат Дро Квинта, сидевший на спине большого, и тот высунулся из-за монументальных плечей и уперся в железо. Четыре руки огра потянули вверх. Казалось, решетка приподнялась на высоту пальца. Подбежали гномы и схватились за нижний край затвора. Не смотри на маленький рост – гномы чудовищно сильны. Ударами молота они плющат паластину конного рыцаря в лепешку. Редкий гость театра – вервульф, что даже имени не имел, перекинулся в звериное обличье. Когда-то древние вервульфы умели обращаться в гиганского полярного волка полностью. Вервульф театра мог изменить свое тело лишь частями. Тело его обросло жестким волосом. Ноги превратились в тяжелые задние волчьи лапы для быстрого бега, а голова в волчью пасть для хищной атаки. Бесстрашнее других, он кинулся прямо под решетку, что скрывала опасность еще большую, чем кипящая вода. Волчья спина изогнулась дугой. Решетка поднялась на уровень роста гнома. Гоблины, осужденные человеческие преступники, и даже полуразумные огнееды со шкурой из камня – все бросились в отчанной попытке спастись. Дальше пошло легче, отвес заколебался и уверенно пошел вверх.

Скрип железа оглушительно пронесся по всей арене. Решетка с грохотом поднялась в самое верхнее положение. Что-то в глубокой тьме колосальной камеры пришло в движение. Тролль выскочил неожиданно резко. Гигантский, как ходячий дирижабль, – от шагов его трясется земля. Изюминка любого театрального представления. Руки – деревья, ноги – каменные столбы, рожа – отвратительная деформированная плоть. Глаза ассиметричны: один на лбу, второй в щеке, третий ослепший и недоразвитый висит на мясной нити под ухом. Одно плечо выше другого. Рука свисает до пола, другая прячется где-то в мохнатой жесткой шкуре. Под тяжестью волосатых непропорционально коротких и мощных ног трещат плиты из закаленного камня. Первое что сделал горный Тролль – запустил руку в разбегающуяся толпу и выхватил человечка. Человечка он отправил в рот, не потому что изволил покушать, а чисто рефлекторно. Пока он задумчиво смотрел вокруг на жалких муравьев, ноги неудачливого воина торчали из его рта, отчаянно долбя по подбородку.

Тролль даже как-то грустно начал жевать. Что-то захрустело… Ро-Гхрак облегченно вздохнул. Могло быть намного хуже. Горный Тролль пребывал в умиротворении, наилучшем из своих настроений. Дожевав человечка, он схватил первого попавшегося гнома в полном вооружении. Гном ожесточенно ругаясь, размахивал топором. Младший Дро Квинта поразил гнома в затылок камнем из пращи. Не хватало еще, чтобы гном оцарапал троллю язык и взбесил его. Бездыханный гном без особого сопротивления поместился в рот тролля полностью. Скрипнуло железо доспехов…

– О Великий Рах-Гор-Клохл, – заорал Ро-Гхрак, пытаясь перекричать толпу, – помоги нам выбраться из человеческой западни, как мы помогли тебе! Зашвырни свою дубину на цепи в человеческие трибуны, и мы вместе разрушим этот город! Тролль задумчиво почесал живот и отправил в рот третью жертву.

– Вот так, великий Рах-Гор! – Ро-Гхрак показал, как надо швырнуть вверх дубину. Показательная деревянная палка подлетела к самой трибуне, но останавилась, как любой другой предмет, за пару мер до края и стремительно опустилась вниз.

– Кидай, Рах-Гор, – послышались оптимистические голоса из толпы. И тут случилось чудо… Тролль кинул дубину. Но только не на трибуны, а в надоедливого орка. Пропахав расстояние в пару десятков шагов, дубина вмазалась в стену. Лишь звериная реакция орка успела спасти его.

– Освободить Тролля. Гххрххррр! Отличная идея, Сириус! – гневно зарычал он, демонстрируя несвойственный оркам сарказм. Тролль же начал сматывать цепь, подтаскивая дубину к себе. Ствол королевского дуба был основой дубины, не иначе. В стене одним ударом проделана дыра, как жерло королевской пушки.

– Вверх Рах-Гор, кидай вверх, – взмолился Сириус. Слова их были бесполезны. Великий, горный Рах-Гор-Клохл человеческих слов уже не помнил. И происходящее давно воспринимал не разумом, а желудком. Слишком уж долго он томился в плену. Из верхнего слива арены показалась первая струя кипятка. Оборотень в обличье волка оказался хитроумней других. В одном невероятном прыжке он вцепился когтями в волосатую спину великана, с ловкостью дикой кошки пополз вверх. Второй прыжок уже с плеча Рах-Гора попросту нарушил законы гравитации, – невероятный, великолепный, словно летающая сосновая белка, оборотень оказался на трибуне. И заскакал длинными рывками еще выше, на крыши Гибурга. Фаера-Гидра находила первые жертвы. Те, кто оказался под первой струей, – сварился в мгновенье. Вода стремительно заполняла арену. Тролль заверещал, оглушая половину Гибурга отвратительным визгом. Самое уязвимое место Тролля – его ноги, и они покрывались волдырями, с них слезала шкура. В нос ударила зловоние обожженной кожи и плоти. Рах-Гор-Клохл вытянул руки вверх, на всю их необъятную длину и прыгнул вверх. Кисти вцепились в край трибун. Посыпался камень, но тролль держался крепко.

– Вперед, братья, – рычали орки. Цепляясь за шерсть великого, как за импровизированную лестницу, гномы, люди, гоблины, пихаясь и сталкивая друг друга в бурлящие воды, ползли вверх. Забыли они страх перед ожившим кошмаром из детских сказок. Ловкий Оциус Сириус и Дро Квинта были в числе первых, кто, перешагнув через пальцы великана, взобрались на трибуны. Ро-Гхрак пролез вслед за ними, скидывая вниз не нравившихся ему узников с особым энтузиазмом. В яму хлынули настоящие водопады пузырящейся раскаленной воды. Она уходила круговоротами сквозь решетки, на еще более нижние уровни. Кипяток будет литься неделями, пока не заглушат одну из дамбовых труб. Пленники в клетках заживо варились, но голоса их тонули в шуме бушующей стихии. Тролль испустил дух и ушел под воду. Последней забралась наверх пара крепких гномов.

Вспотевший Го обтер лоб и отодвинулся от опасного края. Если миледи Реле не прибьет паром и отсутствием воздуха в венах отопительной системы, они выйдут в устье гибургской реки у северных врат. За стенами и внешним кругом обороны. Он успел заметить пятеро выживших фигур на противоположной стороне арены. Внизу было около двух сотен. Наверху оказалось лишь пять. Го лениво потянулся. Он был удивлен результатом своего выстрела, но судьба Гибурга его не волновала. Гибург – лишь одна из точек в траектории выстрелившей из драконьего хвоста пули. Предстоял долгий путь.

– Эй, я тебя знаю, – хихикнул гладиатор, когда Аль создала магический шар света, развеяв тьму. – Эй, Эль, это же безумная миледи. Дочь вонючего Ректора. Магия в Гибурге не работает. Создавать легкие заклятья могут лишь те эльфы, что своими почитаются за настоящих виртуозов.

– Принцесса, это же и правда Ректор Реле, – только и успела вставить Эль. Вонючий ректор – прозвище предуманное простолюдинами, врагами Тулурка и прочей грязью. Так уж вышло канализация и санитария наиболее известные новшества придуманные Реле-машиностроителем. Эта позорная кличка выводила Миледи из себя. Лицо ее залило румянцем, и как обычно в гневе она испускала потоки брани на древнем латинском.

– Idiotto! – было самым понятным из слов. На остальные воин лишь недоуменно покачал головой.

– Ты поплатишься за это раб! Как только мы выберемся отсюда, твоя голова полетит с плеч! – шипела Реле, пока не был услышан гул труб.

Вены начали заполняться конденсатом. Забыв обо всем, Реле взглянула на хронометр. Дело плохо. Половина фазы и труба заполнится. Не зря проход в трубу никто не скрывал от узников, выбраться отсюда почти невозможно. Почти. Но не для тех, кто детально знает устройство труб. Но бежать придется очень быстро. И Миледи Реле занялась тем, чем не занималась с десяти лет. Миледи Реле, подобрав полы летного плаща, побежала вперед. Здесь в чугунной трубе поперечное сечение – что корпус королевской пушки, запросто проедет телега. Каким образом Рю удавалось бежать впереди всех с тяжеленной болванкой на ноге – оставалось тайной. Она как будто помогала ему, отпрыгивая от пола, развеваясь на цепи затейливым хвостом. Не пробежав и половину северной трубы, у миледи начались проблемы с дыханием. В боку кололо, сердце било, как котельный метроном.

Эльфийки держались сносно, а гладиатор же и вовсе выглядел, словно на легкой прогулке. Труба угрожающе гудела сзади, подстегивая Миледи. Потоки воды шумели под ногами. Здесь не хватало воздуха, стены трубы начали краснеть. Что творится снаружи, Реле даже боялась представить. Все подземелья затоплены кипятком. Уровень воды в трубе – три пальца от дна, но он кипел и плевался лопающимися пузырями. Ступни в буквальном смысле горели с каждым шагом. И конца и края этой трубе не было видно. Миледи на мгновенье ужаснула мысль, что возможно они бегут в неверном направлении…

– Я больше не могу, – просипела миледи, передвигая ногами все хуже и хуже. Наконец свалилась на скат трубы.

– По… подожди. те без меня вы не выберетесь. Аль, остановившись, с презрением взглянула на своего самого ненавистного врага.

– Идемте вперед – нам она без надобности. Эта человеческая девушка убила эльфов больше, чем южный пожар убивает деревьев за сотни сезонов.

– Там дальше сердечные клапаны, – просипела Реле, – повернете не туда – умрете. Чертежи одного только коллектора не вмещаются на трех столах. Всю жизнь бродить будете… Эльфийки переглянулись. Рю безучастно тянул курительную палочку.

Похоже, та несколько ему не мешала. Даже во время бега.

– Госпожа, наша цель важнее мести, – просто сказала Эль колеблющейся хозяйке. – Рю, помоги ей. Перекинув стонущую Реле через плечо, Рю побежал стремительнее прежнего. Впереди замаячило что-то. Сердечные клапаны? Миледи Реле чувствовала себя, как на ребре аэрокоппера. Этот гладиатор замечательно сконструирован – каждое движение максимально эффективно, отметила она своим чисто научным мышлением. Бег его странен – словно медленно стелется над землей, и, вместе с тем, быстро двигает ноговыми шарнирами, как паровоз. Реле задумалась. Этого раба стоило препарировать и изучить строение мышц, дабы на его основе собрать механического человека, описание которого она видела в одном из древних фолиантов. Хотя человек ли он? Ноги сгибаются в обе стороны… Реле осторожно раздвинула дырку меж тряпьем на спине Рю. И тут же дернулась, как ошпаренная. Раб что-то почувствовал и звонко шлепнул Миледи по мягкому месту.