Текст книги "Кукловод"

Автор книги: Андрей Некин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 21 страниц)

– Как же так… Откуда… – обреченно качал головой капитан воздушной стражи.

– Что делать, Сир? – спросил его подчиненный, сжимая острую пику.

– Что делать? – он злобно столкнул вниз еше один кирпич. Кирпич со свистом прошиб очередную голову гуля. – Стреляться! Проблемка, правда… Приставив пистоль к голове, капитан спокойно нажал на курок.

Раздался сухой треск.

– …не стреляет ничего больше. И не летает. Вот она проблемка-то. Го обратил внимание к подножию верфи. Смертников много внизу. Отбиваются из последних сил в узком проходе. Проклинают городскую стражу; те по приказу своих господ перекрыли вход на верфь, что собственно правильно – места всем не хватит. С другой стороны, логически рассуждал Го, от большего количества людей получается большее количество корма для оживших мертвецов. И вот вопрос: сколько времени понадобится гулям сожрать несколько сотен отчаянно обороняющихся горожан? Го мысленно прикинул. Выходило не меньше недели… А гули не покинут сытное место. Эта их повадка всем известна.

– Я дам вам денег, Господин Урод! Много денег – только спасите меня… Го повернулся кругом, высматривая пустые улицы с наименьшим числом марширующих гулей.

– Ну ты слышишь, ты, Ур… – начала терять терпение Леди. Он просто закрыл ей рот рукой. Исходя из своего небольшого опыта общения с противоположным полом – этот был самым действенным из способов прекратить бесполезную болтовню. С простолюдинками еще помогал магический звон золотого Ньютона, а с существом вроде благородной леди подобное и вовсе было единственным методом. Наметанный глаз Го пробежался по стражам и знати Фронтьеры, вычленяя три десятка рыхлых, испуганных, неопытных в военном деле людей – совсем никуда не годится. Он мог бы выкинуть всю их братию с верфей, особо не напрягаясь. А это значит, ни отступить, ни переждать, ни тем более прорваться с боем. Стало быть остается схитрить…

– Эй, кто из вас главный? Неорганизованная, испуганная толпа молчала, переминаясь с ноги на ногу, точно решая для себя, как относится к устрашающего вида незнакомцу. Вперед шагнул самый богато одетый господин в забрызганном кровью плаще.

– Герцог Треветик Третий. А как ваше имя, уважаемый? – голос у него был ровный спокойный, что довольно таки удивительно, учитывая обстоятельства.

– Мое имя не спасет нас, Герцог Треветик, – Го скинул с плечей тяжелый футляр, но само ружье не вынимал. Взгляд дворян невольно кинулся к загадочному предмету… Пусть гадают что там. Неизвестность пугает, а Го необходим их страх и подчинение, для того что он задумал. – Нужно выбираться с верфей, Герцог.

– Сейчас? Это самоубийство. Отчего бы нам не переждать на верфи, господин… ээ…

– Здесь нет воды и еды, а ждать придется долго, – Го окинул взором людей, те похожи начали кое-что понимать. «А еще огонь цеппелинов может перекинуться сюда, и тогда верфи вспыхнут мгновенно.» – молча закончил про себя ассасин, опасаясь излишней паники обреченных на смерть людей.

– Пойдет дождь – будет вода, – громко возразил Треветик Третий, – а графиня Менье, я полагаю, довольно питательна… Раздался женский возмущенный вопль. Толпа ухнула, приходя в движение, осознав наконец полную тяжесть создавшегося положения: не разрушенную Фронтьеру и не падение империи даже, а свою собственную, окончательную гибель… Кто-то кинулся к краю верфей, высматривать нежданных спасителей, кто обратил внимание на горизонт, будто оттуда сейчас вынырнут магистратские боевые нон-гольфьеры, другие бросились вниз по лестнице проверять надежность запертых на первом ярусе ворот.

– Я ученый! – замахал руками герцог, будто извиняясь. – Я просто предлагаю варианты! В следующее мгновение герцог, демонстрируя не свойственную подобному возрасту ловкость, уклонился от пухлой дамской ручки, прячась за широкой спиной ассасина. Лицо герцога приняло скорбное выражение. Как не трудно было догадаться графиня Менье являлась его законной супругой. Внимание же Го привлекло другое. Среди массы гулей, штурмующих наспех сооруженные укрепления горожан, показалась фигура. Волчьей стелящейся походкой, она двигалась стремительно по улицам Фронтьеры на восток, сквозь город, не встречая препятствий. Мертвецы расступались перед ней, как пламя костра перед потоком воды. Отошел в сторону мертвый циклоп, спешно убирая в сторону остатки раздавленной им кареты. Разбежались мертвые орки. Кто бы он ни был, гули боялись его больше чем всех пушек империи. Быстрым шагом незнакомец прошел по разрушенному городу, исчезая где-то за гранью видимости, в плотной завесе дыма. По коже Го прошла странная дрожь.

– Стреляет! Снова стреляет! – раздался громкий крик капитана стражи, в подтверждение своих слов он принялся беспорядочно стрелять из мушкета вниз. Го не обратил на открытие ни малейшего взгляда. Положение дел сей факт существенно не менял. Ассасин смотрел вслед удаляющемуся незнакомцу, впервые за долгое время ощущая нечто до сих пор неведомое – страх…

– Ээ… Вы уверены насчет прорыва? Я, пожалуй, согласен, – прервал наблюдения Треветик Третий.

– Останемся здесь – шансов не останется совсем. Там, – кивнул Го головой вниз, – побежим к южным воротам… И стоит поторопиться, пока не поздно. Прибывали гули, толкаясь и напирая друг на друга, штурмовали горожан, вооруженных чем попало – вилами, стульями, да топорами.

Узкая улочка наполнялась телами и кусками тел. С высоты верфей хорошо видно, что совсем затихла артиллерия у казарменных погребов, и сопротивление практически сломлено.

– Хмм, и еще… те люди внизу… Как вы думаете, они сильно расстроены тем, что мы вроде как оставили их умирать, перекрыв ворота верфей? – тронул его за руку герцог Треветик.

– Там гу-ули! – заверещал герцог, дико вращая глазами. Это сработало. Горожане поперли в нужную строну. Обессиленные ополченцы, что направились было в спасительный проем открывающихся ворот верфи, кинулись обратно, отчаянно тесня отряды мертвецов. Последний, безнадежный порыв. Кто похватал доски, кто оторванные двери и разломанные столы в качестве щитов. Наспех сооруженный строй шел в последнюю атаку. Поток напирал на поток.

Особенно старались сзади, опасаясь окружения, рвались вперед. Потому передние ряды сдавило, как сельдь в бочке.

– Куда? – коротко взвизгнул герцог Треветик, паля из пистолей по сторонам. Его зажало в цетре строя рядом с Го, но он все еще пытался управлять хотя бы своими людьми.

– К зданию магистрата! – ответил Го, развешывая кругом увесистые оплеухи посредством тяжелого приклада. Доставалась больше людям, чем гулям, но Го сей факт, разумеется, волновал мало.

– Южные ворота в другой стороне! – крикнул во всю мощь легких герцог, и его все равно почти не слышно за яростным воем толпы. Дело примало неожиданный оборот. Го явно переоценил силы горожан.

К южным воротам не пробиться, а значит время использовать вариант за номером два.

– К магистрату, Братцы! – командирским голосом приказал Го, направляя паническую атаку в нужное для себя направление. – Бей, мертвяков! Прорвемся! «Бей!» – подхватил нестройный испуганный голос толпы, сворачивающей по переулку. Люди понеслись по оказавшейся свободной улице, будто течение быстрой реки. Шумное, бушующее. Одинокого гуля невольно сбили с ног. Порушенная мостовая вывернула налево еще раз.

– О, нет! – тихо простонал Герцог – Мы в окружении! Впереди высился взрослый и великий, как дом, мертвый Тролль. Он и при жизни не обладал приятным обликом, сейчас и вовсе точно вышел из кошмарного сна. Гнилая плоть свисала лохмотьями с лица, развороченное брюхо выпустило наружу внутренности, а там во внутренностях, прямо в животе, шевелились другие, более мелкие гули, поедающие плоть своего собрата. Они выглядывали из драной, набрякшей, как мокрая одежда, шкуры, скалились десятками черных зубов. Многоголовое чудище тащило за собой дубину, вспахивая камень дороги. Благородную леди стошнило. Запах шел не слабый на половину лиги вокруг. Даже дым не заглушит подобный аромат. А еще он мурлыкал. Мертвый Тролль урчал, как котенок. «Мррр, мррр» – доносился высокий голос, и этот столь странный и одновременно приятный звук из пасти страшилища вносил в ряды настоящий ужас.

– Назад! – запоздало скомандовал страж неясного ранга. Сзади заходил другой отряд гулей. Обреченно уронил оружие какой-то мастеровой с развитыми руками кузнеца, а за ним без сил упал второй, третий… Но к счастью стены здания магистрата оказались совсем близко. К счастью для кого? Ассасин радостно ухмыльнулся, пряча лицо в черном капюшоне – Го, непровзойденный мастер карабканья по стенам, уходил вверх точно белка.

– Ты дьявол! Будь ты проклят! Завел нас в ловушку! – яростно крикнул вслед герцог Треветик, бесполезно расходуя последние патроны, паля по юркой спине предателя.

– Чертов урод! – завопила леди, что столь рьяно предлагала ему деньги за спасение своей никчемной жизни. Но Го только поспешил вверх. Всем не уйти, – это было понятно с самого начала. И то что уйдет хотя бы один – уже результат. Перевалив за чугунную трубу, он убрался из прямой зоны беспорядочного герцогского обстрела. Тролль надвигался на толпу. Ассасин последний раз взглянул вниз.

Воющая от страха, масса людей падала наземь, – бежать было некуда.

Го перекинул драконий хвост через перилла. Возможно получится оказать им последнюю услугу… Под прицелом замаячила рожа мертвого чудища. Вытекшие, гнилые зенки. Толстый волос торчал из покатого лба – брошенное неизвестным храбрецом копье. Из пасти высунулся мелкий гуль, устроивший себе гнездо в обширной полости рта. Быстрым движением Го вынул из плаща очень особенную пулю. Взрывной снаряд на очень-очень крупную дичь. Короткая дистанция – целиться без надобности. Спустив курок, стрелок и не посмотрел на результаты выстрела. Грохот падающей «скалы» осведомил об успехе самым лучшим образом. Один выстрел такую тварь не остановит. Разве что голову оторвет. А это разве большая помеха для гуля? Зато, быть может, даст время убежать тем, кто еще не успел потерять надежду. Здание магистрата большое, к нему примыкает множество корпусов, оттого он и выбрал его, как исходную точку. Отсюда, прыгая по крышам, он направился к окраине города, где число гулей не так велико. Его провожало жалобное мяукание городских кошек. Они спасались сотнями на карнизах, поглядывая сверху на крах человеческой расы. Впереди замаячил пустующий переулок, а за ним еще один. Отчего-то этот путь невольно совпал с маршрутом той странной тени, что Го увидел сверху. Дорога оказалась сложна. Много гулей пыталось дотянуться до него, да только куда им сравниться в скорости с бегущим ассасином. Пусть гонка превратилась в сплошную безумную стрельбу, но он ушел, механически исполняя очередность действий – бег, упор лежа, выстрел, размазанное пулей мертвое лицо сменяется другим. Он ушел в приграничный лес, куда гули еще не успели добрести. Без перерывов и отдыха пересек десятки лиг, пока на одной из опушек не набрел на огонь чьего-то пристанища. Его запасы провизии подошли к концу, а он в конце-концов убийца, а не охотник. Памятуя лесные обычаи гостеприимства, Го вышел без всякой опаски вперед…

* * *

Орк Ху-Ферро устало брел по границе болот. Леди Нелль не говорила, да и он не стремился вести с ней бесед. Ху-Ферро вообще не понимал, как мог ею раньше восхищаться. Узкие бедра – такая не родит много здоровых орков; тонкие, стройные ноги с руками – не вынесет с поля боя раненных, не принесет мужчине оружие; платье красивое, но дурацкое, – наверняка мешается при беге.

– Оторви подол, – коротко приказал он девушке, – настигнет черный рыцарь, сама побежишь. Нести не буду. До наступления темноты они успели пройти к сонной дубраве. Идти через нее Ху-Ферро не собирался, но места для ночлега лучше не найти. Широкие кроны защищают от ветра. Травы почти нет, значит сухо. Он услужливо срубил еловую лапу спутнице в качестве постели.

Сам же устроился на голой земле, привалившись к невысокой сосне, как будто теперь чувствовал какую-то особую связь с сырой землей.

– Есть хочу, – капризно отозвалась Нелль.

– Красный мох, грибы, – указал пальцем Фер под ствол сгнившего дерева, – еды полно. Ешь. Нелль привстала и взглянула в указанную сторону. Предлагаемый ужин ей не показался съедобным. Девушка изящно подогнула ноги и повернулась чуть боком, собираясь что-то сказать. Она знала – у нее красивый профиль. Ху-Ферро засмеялся, до того ему показалось это глупым.

– Лучше бы ты меня там, у демонов, оставил. Они хотя бы кормили, – обиженно воскликнула Нелль.

– Гррх! Пожалуй, стоило оставить! В вершинах крон раздалось гулкое уканье совы. Завыл неподалеку волк, жалуясь Мастеру на свое бесконечное одиночество. Спутница Ферро вздрогнула. Потом фигура ее медленно потеряла осанку, свойственную всем благородным. Она печально сгорбилась, словно вспомнила что-то.

– Не оставляй меня на тракте. Там никого не осталось, – благородная леди, казалось, сейчас расплачется, – ты тот крестьянин, который убил барона Орлейля? Я помню. Ферро неопределенно качнул головой.

– Не отпирайся, тебя уже некому искать. Или… – озарилась леди внезапной догадкой, – ты не знаешь? Все баронства кругом Рейнгарда перебили. Даже Гибург разрушен. Никого в живых не осталось. Только гули, – расширились зрачки девушки от ужаса, – не оставляй меня на тракте! Меня везли по нему три дня, – там лишь мертвецы!

– Что?! А папка? – потрясенно переспросил юноша.

– Никого в живых не осталось, – печально вздохнула Нелль, – только если он успел добраться до Болотного Фиора. Демоны говорили меж собой, Фиор еще не взят…

– Гррх! – Ферро яростно двинул кулаком по стволу дерева.

Послышался явственный треск, – убили учителя Ху-Рарка, так еще и папку… Рана на боку разошлась. Свинопас изогнулся, как зверь, слизывая кровь. Испуганно вздрогнула Нелль от этой варварской дикости.

– Спим! Долгая дорога завтра! – рявкнул окровавленный Ферро уже совсем по-орочьи. Но сон долго еще не шел к нему. Вышла первая луна, а глаза все никак не смыкались. Мучился целую ночь дикими грезами. Перед глазами стоял Дед во главе великой орды. Дед бежал по огромнейшему полю из когда-либо виденных. Позади оставались лишь вытоптанная трава, да пожары. Разил врагов сотнями его двуручный меч… Дрожит земля, бьют молнии. Уклон, поворот, удар. Встает новый враг, сильнее и быстрее предыдущего. Рычит орда, зажимая бесчисленные раны. Поднимает вновь топоры и тяжелые дроты. Много врагов у орков, ох много. Они сильные, как горы; опасные, как дракон. Но не сдаются орки. Бьют в ответ так, что вылетают челюсти и трещат кости. Не остановится орда, пока не захватит весь мир и не превратит его в любимые сердцу пустоши. Поют песни, жгут костры на привале орки. И снова бегут в рассветную даль, потрясая мечами, топорами и секирами. Дрожала земля, били молнии… Проснулся Ферро от визга.

– А-а! Что с тобой?! – тонко кричала Нелль, тыкая в него пальцем. Ферро раздраженно поднялся. И тутже удивленно сел. За ночь он стал выше! На ладонь, как минимум… Поднес руки к глазам. Руки стали больше и жилистее, да с кожей красноватого, нечеловеческого оттенка. Свинопас потрогал свое лицо.

Он готов уже был сам завизжать, как юная благородная леди… Под верхней губой ясно прощупывались два маленьких, но настоящих орочьих клыка.

Путь продолжили сразу. «Не садиться же и помирать, подумаешь чуть превратился в орка» – грамотно рассудил Ферро. Его это даже не озаботило: чисто по-орочьи – случилось и ладно. Не к лицу орку самокопание и раздумья о причинах. Он повел свой путь к пустоши через лес, благоразумно опасаясь трактовой дороги. Хотел было бросить Нелль у ближайшей деревни, да сжалился. Пустовали они, вымерли, как от чумы. Люди бежали из этих мест, точно случился пожар. Да так оно и было, просто пожар был необычного рода… Ферро неожиданно обнаружил, что хорошо читает след: видит подернутый хищником дерн, сломанную рогом оленя веточку, примятую весом куницы траву. И запахи. Запахи лились в его нос непрерывным потоком, и с непривычки раскалывалась голова. Прямо по ветру цветочная опушка, слева в сотне шагов подгнивший валежник, справа пустая медвежья нора, а под этим самым кустом мочился волк… неделю назад. Сильнее других аромат леди Нелль. Хотя бы пахла она приятно – может поэтому и не бросил. А как легко и ладно лежал теперь в руке дедовский меч. Юноша не мог удержаться, и бил им время от времени просто так, в воздух. Силу выталкивало наружу из тела, и он боролся с непривычным для себя желанием намять кому-нибудь бока. И все равно хоть медведю, хоть человеку, да хоть толстой ели или куску твердого камня… Я самый сильный в этих лесах! Гррх! Ху-Ферро втянул ноздрями воздух. Нет людей на лигу вокруг, а вот гули бредут. Бредут, воняя так, что выступают слезы. Человек с кровью орка свернул в обход, – хоть и хочется, но не нужны ему подобные встречи пока он идет по заданию учителя. Под ухом непринужденно болтала леди Нелль. Рассказывала о побеге из дома в ранней юности, о женихах, о семье, о высшем обществе, частенько вставляя два любимых слова – «Старый козел!». Родитель – старый козел, хорошо что помер с нежданной атакой гулей, герцог Треветик – старый козел (надеюсь помрет), жених престарелый инженер Гайратт – тот еще козел; говорила она, не переставая. И с каждым новым словом Ферро поражался скудости и никчемности быта благородного человека. Ни тебе доброй драки, ни рассказов менестрелей у костра, ни даже обычной попойки. Так свинопас и шел по лесу, пока терпению не пришел конец и он не оборвал ее грубой просьбой помолчать. Оскорбившись, леди замолчала. Дорога была долгой и трудной. Уже после второй ночи Нелль заболела и ослабла, пришлось тащить ее на плечах, пока не стало еще хуже. Не прошло и пол-дня, а девушка стала горячей, как уголь в печи. «Жарко, жарко» – шепчет она со спины, хотя вокруг осенний холод. В сознании орка всплыли нечеткие знания. Он скормил девушке кусок лечебной коры, но это не помогло. Леди билась в лихорадке. Не удавалось свинопасу вылечить девушку ни «волчьей лапой», ни знаменитым орочьим заклятьем на шкуре убитой куницы. Наоборот, ей становилось хуже – кожа истончилась и стала больше похожей на паутину, так что проглядывали синие сжавшиеся вены; почти не слышно дыхания. Ферро нюхал ветер в поисках людей. Много запахов доносилось до него. Гули, дым пожара, механизмы огромного цеппелина – все не то.

Юноша «нащупал» едва уловимый дух домашнего скота, и, не раздумывая, побежал по тому направлению. Самостоятельно вылечить Нелль не получится – ведь не помнил он методов лечения человека, да и вовсе не знал, ибо с отцом они никогда не болели. Глухая, непокинутая деревенька посреди леса нашлась к вечеру. Едва освещены столбы забора, торчащие вкривь и вкось, как зубы чудища. Солнце уходило с небосвода, поэтому толком и не разглядишь, что это там – дом или сваленные в кучу гнилые деревья. По запаху орк склонялся ко второму. Не больше десятка избушек во всей деревне.

Ферро подошел к ближайшей. К воротам вышла неприветливая дряхлая старуха.

– Чо надобно?

– Вылечи благородную леди. Слова о «благородных» заставили бабку чуть сменить тон. Ферро помнил по крестьянской жизни, как боятся дворян простолюдины. Двери отворились, пропуская полуорка внутрь древней избы. В углу спряталась рябая девчушка, испуганно зыркая блестящими глазами из темноты. По центру комнаты чадило дымом чудище древней печи. Черные стены не видели ни воды, ни тряпки десятки лет.

Пробивается трава сквозь щелистый пол. Ферро зажал чуткий нос. В соседней комнате вместе с людьми жила корова (в холодное время – дело не редкое). В подвале шевелились куры, да гуси. Успели попрятать последнее добро отшельничествующие крестьяне. Юноша скинул свою ношу на скопище животных шкур, служившее здесь постелью.

– Зови старосту, – шепнула старуха дочери, лишь только взглянув на бледную, как первую луну, девушку. Девочка лет четырнадцати выскочила на улицу. Ферро не удивлялся.

Отшельники рожают детей до самого преклонного возраста. Дыхание леди Нелль прерывисто вздымало грудь. Кожа стала совсем белой, а глаза как будто увеличились на фоне болезненного лица. Крепко сбитый дед появился немедленно – невелика деревня. Скинул шкуру медведя с плечей; заскрипели половицы под весом бывшего солдата. Ни малейшего внимания на полуорка. Деловито сдернул одежду с девушки, выискивая что-то взглядом. Поднажал грубой рукой под голыми ребрами, извлекая тихий стон.

– Не вылечишь, – коротко буркнул староста, – несите деревянный кол, и острый топор.

– Гррх! Ты что болтаешь, старик?

– То что вижу, Орк. Давно я не видел новообращенных вампиров.

Думал перевелись они все… Да и разве не разучились обращать вампиры людей в свою стаю? А то с чего бы распустил магистрат наши отряды? – повис в воздухе риторический вопрос. Ферро качал головой. Не могло такого быть. Дети знают – перевелась сила вампиров. И пусть даже кусал в шею лорд Нэйн леди Нелль. Не могло этого случиться. Хотя он, Ферро, с чего-то превратился в подобие орка за ночь, будто возродилась древняя сила крови…

– Я служил в инквизиторском полку. Знаю, чо говорю! – грозно заревел староста, – твой меч сгодится. Я придержу за волосы, ты отрубишь голову! Ну что стоишь? Ты орк или баба?

– Не пачкайте здесь! – прозвучал возмущенный голос старухи. Староста схватил Нелль за волосы и потащил к выходу. Затылок безвольно стукнулся по ступеням. Крепкой рукой дед развернул обнаженное тело головой к солнечному закату, следуя древнему инквизиторскому правилу. Обвязал запястье алым шнуром, чтобы Мастер принял заблудшую душу. Потянул за волосы, растягивая по-удобнее шею.

– Эй, бабка! Разводи костер! – хлестнул уверенный голос бывшего инквизитора, – А ты руби давай! Ферро застыл на месте, глотая холодный ветер.

– Руби, Орк!

– Я не орк…

– Дай меч, сам отрублю!

– Нет! – злобно отказал Ферро. Не мог он так поступить со своим недавним прекрасным облаком, леди Нелль. – Гррх! Еще шаг и я тебе сам башку срублю.

– Дурак! Тогда уходи с ней прочь! Далеко уходи отсюда! – заорал староста. – Только смотри, какбы тебе не проснуться с прокушенным горлом.

Крепко была связана Нелль по совету старосты, подвешана через толстую дубовую ветку наманер приманки для пещерных львов. Стонала она долго, потом успокоилась, но Ферро все равно не мог уснуть.

Давнее видение накатило, будто шаманское опиумное пророчество с приходом первой луны… …Дед стоял лицом к лицу перед могучим рыцарем. Его могучие руки напряжены. В поте и крови после долгой битвы. «А может и не Дед.» – понимает Фер во сне – «Другой орк, хоть и очень похожий. Но намного-намного древнее этот предок.»

– Ребелий не сдается! – грозно кричит рыцарь-легионер, потрясая молотом. Трупы орков разлеглись кучей вокруг его убийственного удара. Велик ростом и плечами, почти как Дедушка. Да еще и цельная, закаленная броня бережно обнимает воина. Не привыкли орки добивать последнего всей толпой. Один на один стоит Дед против Императора. Первый луч рассвета трогает красную кожу. Нет ни доспеха, ни даже шкуры животного. Только меч застыл. Сверкает. Железное оружие у него одного. Другие вооружены лишь деревянными дубинами. Красным наполняются глаза Деда.

– Аррр! – наносит первый удар Император. Со звоном отлетает двуручный меч. Хрустит сломанная орочья кисть. Хриплый вздох боли вываливается из плотно стиснутых клыков. Подбирается ближе Дед ко врагу. Осторожно ступает, предупрежденный невероятной для человека силой. Стелется к земле, как полярный волк.

С подражания этому зверю и берет свое начало боевая наука орков.

Никого не боится орда – только полярного волка. А это значит нужно стать страхом, пусть боятся враги, а не орда.

– Подойди поближе, не бойся, – зря старается Император. Орки научатся человеческой речи намного позже. У них и своего языка то нет, лишь интонации в рычании, передающие злобу, боль, любовь, ярость. Страха среди этих слов нет. Ни к чему говорить о позоре вслух.

– Гррху! – прыгает Дед, нанося удар снизу. Дикая мощь сносит императорский молот в сторону. Меч проносится в мгновенье сквозь плоть, кость и доспех. От паха до шлема. Брызжет горячая кровь.

Человек, прямо как в древних орочьих легендах, разваливается на две половинки. Полярному волку достаточно одного удара. «Ху-ру-ге-ро!» – восторженно кричит орда, приветствуя великого вождя… Юноша вскочил посреди ночи от рычания зверя. Обомлел от увиденной картины. Нелль освободилась. Разорванный на части староста валялся на земле. Далеко ушел Фер от деревни, но девушка успела вернуться в деревню и обратно меньше чем за фазу. С кистей падала кровь, лицо бешеное, звериное, спина изогнулась по-кошачьи. С утробным урчанием она что-то поедала. Ферро поднял меч. Медленно-медленно, шаг за шагом приближался, приноравливаясь к быстрому, фатальному удару. Нелль заметила опасность на пол пути. Змеиное шипение раздалось из ее глотки вместо мелодичного голоса. Выросли вампирские клыки.

Вздыбились волосы на голове, как шерсть пещерного льва. Она отпрыгнула на десяток шагов, сотрясаясь от внезапной дрожи.

– Я не хотела, – заплакала Нелль, размазывая слезы вперемежку с кровью по лицу, – помоги мне, Ферро.

* * *

– Гррх. А ты чего согласился на охоту, Сириус? После долгого пути по следу путники наконец разлеглись на привал.

Гномы развели костер, и он весело трещал, щедро даря тепло и свет.

Терпко пахли сосновые шишки, где-то щебетали птицы, создавая ощущение полной идилии, если бы не братья огры, поразвешавшие кругом свои мокрые портки. Отчего Сириус согласился пойти следом по предложению рыжебородого гнома и эльфийки? Он и сам не знал. Хитроумные охотники каждому предложили свое: ученому огру – знания, орку – информацию о северных племенах, гномам – золото. А Оциус пошел бесплатно. Может от того, что Хозяин перестал говорить с ним, а он слишком отвык быть сам по себе? И потом, конец света – веская причина для каждого. Настороженно присматривается к ним рыжебородый, оценивая набранную команду. Охотник-эльфийка отправилась за едой. Нет эльфам равных в добыче живности на тропинках пустого леса. А лес пуст, как барабан, – только птицы. Ни оленя, ни волка, ни зайца. Даже жука не найдешь.

Ведь здесь прошли гули.

– Ни каких имен, Орк, ты помнишь? – раздался голос рыжебородого гнома.

– Буду помнить. Прости, Охотник. «Экак гном его в клещи зажал» – подивился Оциус, потирая стальную пластину на черепе. Перед сном под ней всегда ужасно чесалось. Треснул еловый ствол костра и показался горящий снизу гуль, а под ним еще два. Этих охотник забил на поляне. Кинули туши в костер для надежности… Точно и легко ложило ружье рыжебородого гулей, настолько легко, что возникал закономерный вопрос, зачем ему вобще команда? Видимо страшен этот таинственный кукольник сверх всякой меры. И ведь не выдал охотник ни каких деталей, ни плана. «Скорее всего умрете.» – сообщил он по-простецки – «Умрете, да. Но зачем вам мокрые штаны раньше времени?». А после еще и поинтересовался у Сириуса: «Как поживает хозяин?», чем привел его в полное изумление.

На последующие вопросы не ответил, лишь хитро по-гномьему улыбаясь…

– Вот она пуля эта, – поцеловал гном-охотник кряжистыми губами кусок железа, завязывая беседу, – сам сработал. Эх, красивее всякой бабы.

– Что за пуля, Охотник? – подал голос младший огр.

– Это, Охотник, пуля особенная, – ответил рыжебородый, – Ртуть.

Серебро. Ядовитый палладус. Если уж она не шлепнет демона, то тогда уж не знаю, чем его останавливать. Разве что доброй песней и танцами…

– Арр! – болезненно вскрикнул гном. Пуля разъедала кожу. Гном сунул ее обратно в стеклянный коробок.

– Колдовская?

– Похож я на волшебника? Seflaxus сработать помог, – пояснил охотник, – а ты что мастеришь, Огре? Младший брат битый час натягивал кошачью шкурку на железный обруч, крепил перья к ободу, да таинственно шептал над конструкцией. А теперь гордо воткнул ее в землю, широко улыбаясь.

– Гулей по ночам отгоняет, Охотник.

– Шаман чо ли?

– Основой владею. Потянуло запахом ядовитого дыма. Вдали послышался грохот.

– Цеппелин рухнул, – кивнул гном, – Еще один… Молнию то пустить сможешь, Огре? Или шарик пламенный?

– Не работает волшебство на срединной земле, Охотник. Тотемы разве что духа отгоняют. Даже орки своих шаманов повывели. Большой силой машут – трехцветным шакальим хвостом, так и капли с неба не падало… какие уж там молнии.

– А ты попробуй, Огре, попробуй, – принялся шлифовать винтовку подгорный карлик, – шел с нами человек один. Потеряли в снегах его… Эх, великой мощи был чародей. Часто говаривал: чем сильнее рука, тем слабее разум; чем острее меч, тем дряхлее щит… А коли падают цеппелины и встают из могил сами собой мертвецы, может и молния сработать… Умное слово чародей говаривал. Баланс. Во как! Усмехнулся Сириус, чувствуя подвох в словах рыжебородого. Первое – не бывает среди людей магов, а второе:

– Коли пришла магия, твое то ружье сработает?

– Мое то сработает, – потряс древним амулетом гном, – будь уверен. Бесшумно у костра очутилась эльфийка, неся в руке трех знатных фазанов. Встрепенулся задремавший Ро-Гхрак, облизнулся старший брат огров. Привстали в позицию готовности к трапезе Гелиом с Ферритом.

Взгляд охотницы был встревожен.

– Nie ra-da, – указала она вглубь сгустившийся сосновых стволов.

– Свинья идет, – перевел гном, – Тьфу ты! Человек приближается.

– Ka ile ra-da, – вынула из колчана эльфийка боевую стрелу.

– Свинья с большим ружьем, говоришь? – охотник поднял вверх ладонь, давая понять, что он размышляет.

– Стрелок бы нам пригодился… – задумчиво продолжил он.

Неповоротливая гномья мысль металась по кряжистому лицу. Приподняла брови, полуоткрыла темную штольню рта, встрепенула рукой бороду. – Поговорю с ним наедине. Отойдите в лес. Испужаете еще человечка…

Костер был не простой. Из языков пламени виднелись обгоревшие руки и другие конечности. Кто-то жег мертвых повторно гулей.

– Эй, ты! – нацелил на него ствол ружья удивительного вида гном.

Рыжебородый. Отродясь таких не видывали на землях Тулурка. И ружье у него странное, тонкое, как ручка метлы. Го подобное не встречал. И пуля то там наверное с мизинец толщиной, – обычно гномы стреляли пудовыми шарами размером со свой гномий кулак, а это считай что голова благородной леди. На груди чудака: тонко скованная кираса, и ремень закрепляющий серебрянный рожок, верно для пороха. А под поясом жалко повисли мелкого калибра пистоли, сделанные, судя по всему, для женщин и детей. Го, не выдержав, иронически рассмеялся:

– Убери пукалку, гном. Этим ты и кошку не убьешь. Иди своей дорогой, – обижать не буду. В уголке грубых, обветренных губ дрогнула тонкая соломинка.