Текст книги "Сириус Б (СИ)"
Автор книги: Андрей Лапин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 20 страниц)
– Повезло вам с вашим космосом, – с грустной завистью заметил Подкрышен.
– С этим утверждением глупо спорить, – сказало тело Тихона и громко закашлялось, прочищая горло. – Но если вы думаете, что наши танцы – простое дело, то глубоко заблуждаетесь. Там бывают такие сложные поддержки, знаете ли, настолько сложные движения бедер, что... впрочем, ладно. Ведь не о нашем прекрасном космосе сейчас речь, да и наша идея довольно проста – танцевать как можно больше и как можно лучше.
– А для нас, значит, Вселенная приуготовила какую-то лопату, – грустно заметил Подкрышен. Не могу понять – зачем нужно было приуготавливать нам такое?
– Вот посмотрите, – тело Тихона продемонстрировало Подкрышену половинку очищенной картофелины. – Нужная вам энергия звезды по имени Солнце аккумулирована в этом вот крошечном корнеплоде. Но как же вам тяжело до нее добраться. Сначала нужно долго копать землю, бросать в нее посадочный материал, затем долго окучивать его, поливать, рыхлить, снова раскапывать. Чтобы понять значение лопаты для вашего космоса, хотя бы раз попробуйте проделать все эти манипуляции голыми руками. Уверяю вас, что уже на самых ранних этапах этой деятельности вы постигнете многие тайны своего космоса самостоятельно, без подсказок мудрых учителей со стороны.
– Какая же это морока! – не сдержавшись, воскликнул Подкрышен.
– Кутерьма, – подтвердил Митроха, – ясное дело.
– В этом и состоит главная особенность вашего космоса, а также его основное отличие от других космосов. Энергия в нем видоизменяется, трансформируется, преобразуется и делается пригодной для употребления только при помощи самых разнообразных лопат. Да что там преобразование энергии? Ведь даже картошку вам приходится забрасывать в рот при помощи миниатюрной лопаты.
– Есть еще вилки, – попытался возразить Подкрышен.
– Это все та же лопата, специальной конструкции, – заметил Тихон. – Да и самих обитателей вашего космоса просвещенные существа из других космосов называют не иначе, как только "копателями". Но вам не следует впадать в отчаяние, так как вашими лопатами можно сделать не так уж и мало, и много добиться с их помощью. Да и само слово "лопата" не следует воспринимать настолько буквально и прямолинейно. Вот взгляните.
Тело Тихона нагнулось и выдернуло из-под дивана ржавую совковую лопату.
– Вот это – универсальный древний архетип всех лопат вашего космоса, – сказало оно, проводя пальцем по черенку. – Эта часть называется "энергетическим каналом". Когда копатель соединяет свои ладони с этим энергетическим каналом, его энергия начинает струиться по нему и накапливаться вот на этом узле, который называется "преобразователем", – Тихон похлопал ладонью по ржавому штыку. – А когда в преобразователе накапливается достаточное количество энергии, то коснувшись им любого объекта вашего космоса, можно произвести полезную работу и получить в свое распоряжение немного энергии ближайшей к вам звезды по имени Солнце. Так, что лопату можно даже сравнить с... в некотором роде, универсальной волшебной палочкой Лопатного Космоса. Здесь главный принцип полезности заключается в правильном соединении элементов "энергетический канал – преобразователь" с ладонями копателя, чтобы замкнуть универсальную волшебную цепь – "ладони – канал – преобразователь – объект преобразования" и тогда энергия ближайшей к вам звезды будет у вас в кармане.
– Ну, знаете ли, – заметил Подкрышен. – Как по мне, так эти взгляды уже достаточно давно устарели. Мы здесь уже давно не только лопатами орудуем.
– А вот здесь вы ошибаетесь, – с улыбкой заметило тело Тихона. – Для каждого космоса существует специальное Универсальное Правило. Правило для Танцевального Космоса гласит, что все в нем проистекает из танцев, а Правило для Лопатного Космоса утверждает, что все в нем проистекает из лопаты, и эти космические Правила никто изменить ни в силах. Такова данность. Здесь ведь важен только сам принцип лопаты – сочетание ладоней с энергетическим каналом и преобразователем, а инструмент может выглядеть как угодно – и как архетипическая лопата, и как швабра, и как швейная игла, и как скальпель, и как гусиное перо, и даже как автоматическая винтовка с примкнутым штыком. Повсюду мы видим устройство, соответствующее универсальной схеме "ладонь – энергетический канал – преобразователь".
– А еще теннисная ракетка в такую схему укладывается, – заметил Митроха.
– Да, – подтвердил Тихон. – Это все та же лопата.
– И лыжная палка.
– Да.
– И клюшка.
– Митроха, если присмотреться, мы здесь увидим лопаты повсюду – от штурвала атомного ледокола до поварского половника, но не будем забывать и о третьем важнейшем компоненте архитипической универсальной лопаты – ладонях копателя, да и о самом копателе тоже. Это настолько важный элемент вашего Лопатного Космоса, что наши иерофанты из разведки придумали для него специальное название – "Третий Элемент", или просто – "Истинный Благородный Копатель" (ИБК). И это не пустые слова, ведь без Третьего Элемента схема не работает, энергия не преобразовывается и все у вас постепенно захиревает. Если же Третий Элемент на месте и занят своим благородным делом, то Лопатный Космос немедленно приходит в состояние гармонии, успокаивается и расцветает. Да и сам ИБК, непосредственно соприкасаясь с энергией звезд через энергетический канал и преобразователь, приходит в прекрасное расположение духа и расцветает прямо на глазах. А кроме того, это очень полезно для общего здоровья копателя и правильного развития его ладоней. Поэтому самых совершенных существ из вашего космоса в других космосах называют Благородными Копателями, ведь их ладони никогда не пустуют, они постоянно соединены с энергетическими преобразователями по которым струится чистая энергия звезд.
Подкрышен вдруг вспомнил бригаду пьяных гробокопателей с центрального бобровского кладбища, где ему часто доводилось бывать по делам бизнеса, и сказал:
– Ну, здесь я бы только заметил, что далеко не все копатели нашего космоса настолько уж благородны.
– Это заблуждение, – заметил Тихон. – Любой обитатель вашего космоса, только лишь соприкоснувшись ладонями с энергетическим каналом, уже в силу этого обстоятельства становится очень уважаемым копателем. Если же он соприкасается с ним не менее полутора часов в сутки, то это уже, без всякого сомнения – Истинный Благородный Копатель. Вы можете даже не пускать в дело преобразователь, а просто соединять ладони с энергетическим каналом, в оздоровительных, так сказать, целях, хотя бы на полчаса в сутки и тоже станете Благородным Копателем, на плечах которого лежит ответственность за гармонию всего вашего Лопатного Космоса.
– Странно, – удивленно сказал Подкрышен.
– Таково Правило, – сказало тело Тихона, пожав плечами.
Подкрышен перевел удивленный взгляд на Митроху.
– А что? – встрепенулся тот. – Мы шихту к конвейеру лопатами подгребаем.
– И раскислители, – добавило тело Тихона.
– Помнишь еще, значит? – спросил Митроха, разглаживая усы.
– Такое хрен забудешь, – рассмеялось тело Тихона, закатывая вверх свои ужасные бельма и задвигая ногой архетипическую лопату обратно под диван.
Пока Тихон с Митрохой вспоминали различные способы и продолжительность своего личного взаимодействия с энергетическими каналами местных лопат, Подкрышен изо всех сил пытался осмыслить только что озвученную тайную благородную истину. Кроме того, он пытался вспомнить – когда его собственные ладони соприкасались с этими самыми энергетическими каналами. На ум приходил только один случай.
Это приключилось прошлой зимой. В тот день он встал рано, и наскоро выпив кофе, отправился на важную деловую встречу. Однако, выбежав на крыльцо, тут же, почти по самые бедра провалился в сугроб, который намело за ночь. Весь двор покрывал толстый слой снега, а БМВ Подкрышена и вовсе было похоже на небольшой заснеженный холмик. Эмилий растерянно осмотрелся, не представляя – что здесь можно предпринять, и тут случилось настоящее чудо. Двери за спиной громко хлопнули, и на пороге появился домовой дворник дядя Степа с новенькой пластмассовой лопатой в сильных широких ладонях. Теперь-то Эмилий понимал, что тогда на крыльцо вышел ни кто иной, как Истинный Благородный Копатель, собственной персоной.
– Доброе утро! – радостно воскликнул он.– А вы как нельзя кстати со своей лопатой.
– Привет, – сказал копатель, обводя заснеженный двор хмурым взглядом.
– Ну, что же вы? – сказал тогда Эмилий удивленно. – Ведь можно уже и приступать?
Но благородный копатель повел себя странно. Сначала он приложился к горлышку пивной бутылки, которую достал из кармана просторной зеленой фуфайки, а затем развернулся и взялся за ручку входной двери.
– Куда же вы уходите? – оторопело спросил Эмилий. – А кто будет снег убирать?
– Да зачем его убирать? – сказал копатель, не оборачиваясь. – Подождать немного и оно само все растает.
– Мне ехать надо! – закричал тогда Эмилий.
– Вот растает и сразу поедешь, – невозмутимо заметил копатель, уже скрываясь в полутемном подъезде. – А если торопишься...
К ногам Эмилия упала новенькая пластмассовая лопата.
– Потом в подъезд занесешь, – сказал удаляющийся в темноту голос.
Эмилий тогда чуть не впал в отчаяние, но сумел взять себя в руки. Он схватил лопату, быстро очистил от снега БМВ и даже расчистил проезд к центральному проспекту, по которому уже двигались другие копатели верхом на своих мощных оранжевых лопатах с дизельными моторами. Они сидели в кабинах этих мощных механизированных лопат и неспешно сгребали снег с проспекта широкими стальными преобразователями. Эмилий быстро вырулил на проспект и пристроился за одной такой механизированной лопатой, но та двигалась очень медленно и на важную встречу он тогда опоздал, хотя до конца дня чувствовал себя очень бодро и следующей ночью замечательно выспался.
Больше никаких случаев замыкания своих ладоней в универсальную волшебную цепь Эмилий припомнить так и не смог. Отсюда со всей очевидностью следовало, что он не имеет никакого отношения к главному, можно сказать – космообразующему, субъекту Лопатного Космоса. "Так что же это получается? – лихорадочно соображал он. – Выходит, что я не только не истинный, но точно не благородный, и даже не самый обычный копатель. Так кто, или что я тогда такое?"
Глава XXIV
Тайна Отверженных
– Так что же это получается? – сказал Подкрышен, вмешиваясь в беседу Тихона и Митрохи. – Согласно вашему Правилу, все местные должны быть копателями, а на практике ими являются далеко не все? Так выходит?
– А здесь мы вплотную приблизились ко второй благородной истине Лопатного Космоса, – сказало тело Тихона, прекращая беседовать с Митрохой и оборачиваясь к Эмилию. – И эта тайна поистине ужасна. Готовы ли вы ее услышать? Не лучше ли прекратить наше погружение в страшные секреты вашего космоса прямо сейчас? Ведь если вы услышите эту тайну, то будете после этого плохо спать, и у вас может пропасть аппетит.
– Я и так плохо сплю, а аппетит у меня пропал еще вчера, да и глупо было бы сворачивать с половины пути.
– Ну, что же, – сказало тело Тихона. – Вы мужественный человек и я ценю ваш порыв. Слушайте же – еще в древнейшие времена от Истинных Благородных Копателей вашего космоса почкованием произошел еще один вид, который получил название "Отверженных Копателей". Уже из названия видно, что этот вид значительно отличался от коренной материнской расы. Дело с Отверженными Копателями было в том, что на каком-то этапе и по каким-то причинам не понятным до сих пор они решительно отвергли священную лопату от своих рук и всячески старались избегать ее в дальнейшем, вплоть до настоящего времени. Мало того, многие Отверженные не могли переносить одного вида лопаты и только при упоминании о ней впадали в глубочайшую депрессию и даже в истерику.
– А как же Правило? – тут же спросил Эмилий.
– Вот! – воскликнуло тело Тихона. – В точку! Все Отверженные упорно избегали лопаты, но не могли ничего поделать с Правилом, которое предписывало всем обитателям Лопатного Космоса добывать энергию звезд исключительно при помощи лопат. Поэтому им пришлось изобрести совершенно новый, необычный способ добывания звездной энергии.
– Так я же вам говорю, что мы здесь орудуем не только лопатами, – удовлетворенно заметил Эмилий, – а вы мне не верите.
– Молодой человек, Универсальное Правило объехать невозможно, это вам не Уголовный Кодекс, а вещь в себе, причем – поистине космического масштаба. Для добывания энергии Отверженным пришлось переделать свой собственный организм. Трахею они превратили в энергетический канал, а язык – в преобразователь энергии. С тех пор языки подобного типа стали называть "Лопатами Отверженных".
– Но как при помощи такой вот языковой лопаты можно добывать энергию звезд? – удивленно спросил Эмилий.
– А вот как – Отверженный набирает в свои легкие побольше воздуха, затем пропускает его через энергетический канал трахеи и подает на язык, который тут же превращается в преобразователь и начинает производить гармонические колебания воздуха.
– Так он что же – воздействует этими колебаниями на объекты космоса и из них начинает выделяться энергия звезд? Да ведь это же намного круче, чем картошку в землю лопатой закапывать.
– Нет, Отверженные поступают гораздо проще. Они воздействуют гармоническими колебаниями воздуха на уши обычных ИБК и те начинают копать быстрее, производя достаточное количество энергии и для себя и для Отверженных Копателей.
– Любопытное горловое пение, – задумчиво сказал Эмилий.
– Можно сказать и так. Вот какими путями иногда и кое-где порой идет космическая эволюция всевозможных видов.
– Но в целом эта схема кажется мне довольно гармоничной, – заметил Эмилий. – Да ведь и космическая эволюция свернула на эту дорожку в нашем космосе не просто так, не так ли?
– К сожалению, практика показала, что один копатель может прокормить только двух Отверженных, а их со временем развелось просто невероятное количество. И каких! Кого вы только среди них не встретите. Среди них есть и так называемые "сирины", и "хрипуны", и "свистуны", и "бормотайсы", и "шептуны", и "щелкунчики" и еще черт знает сколько различных разновидностей Отверженных. И все они постоянно стремятся оккупировать уши ближайшего к ним Благородного Копателя, чтобы получить свою часть питательной звездной энергии, не прикасаясь при этом к архитипической лопате. Конечно, они стараются петь так, чтобы ИБК копали как можно быстрее, но ведь для увеличения скорости копания подходят далеко не все их песни. От песен "хрипунов", например, копатели вообще перестают копать. Они бросают лопаты, падают на колени и зажимают уши ладонями, чтобы только не слышать их ужасных хрипов. Энергетические каналы сразу разрываются и питательная энергия звезд уходит из них навсегда. Вот так.
– А от песен "свистунов"? – неожиданно для себя спросил Подкрышен.
– Ну, это еще так-сяк. От песен "свистунов" копатели только морщатся и копают немного медленнее. А вот от бормотания "бормотайсов" получается значительное уменьшение скорости копания и позывы на рвоту. Скорость копания увеличивается только от песен "сиринов", но это сейчас практически вымерший вид Отверженных.
– Но как всей этой толпе удается добраться до ушей копателей? Они что – толпятся вокруг несчастного огромной стаей и пытаются дотянуться до его ушных раковин своими языковыми лопатами?
– Нет, так было раньше, – заметило тело Тихона.– А сейчас они чинно рассаживаются вокруг ушей копателя таким, знаете, амфитеатром, словно большие красивые снегири на специальных жердочках, перед объективами телекамер и в специально предназначенных для этого местах. Затем они прочищают свои трахеи, разогревают языковые лопаты и приступают к хоровому горловому пению.
– Прямо как весенние соловьи, блин! – воскликнул Митроха.
– Как певчие дрозды, – подтвердило тело Тихона. – Так точнее. Или даже как...
– Как свиристели! – явно оживляясь брякнул Митроха
– Или как макаки-ревуны, – кивнуло тело Тихона. – Все зависит от конкретного случая, места и времени.
Затем Митроха и Тихон принялись перечислять различных известных певцов из животного мира. Это продолжалось до тех пор, пока Митроха не выкрикнул:
– Удоды!
– Да, это они. Ладно, Митроха, – подвело черту тело Тихона. – Давай на этом остановимся. Чтобы перечислить всех певцов Отверженных у нас просто не хватит эфирного времени.
– Кажется, теперь я начинаю понимать – откуда здесь берутся различные идеи, – заметил Подкрышен. – Их привносят в мир Отверженные Копатели посредством своих песен?
– Верно, – подтвердило тело Тихона. – Именно они. Только я не стал бы здесь использовать слово "идеи".
– Почему?
– Ну, какие идеи могут возникать в Лопатном Космосе? Для идей во Вселенной существуют специальные космоса – "Космос Высоких Идей", "Космос Прекрасных Идей", "Космос Идиотических Веселых Идей","Космос Универсальных Идей", "Космос Глупых Идей", "Космос Похабных Идей" и несть им числа. Обитатели этих космосов получают всю необходимую энергию прямо в процессе генерации и озвучивания своих идей. А у вас все так называемые "идеи" находятся на острие совсем не архитипической трахейной лопаты, так сказать. Поэтому содержание всех подобных "идей" не имеет никакого смысла, и все они стоят друг друга. В вашем случае правильнее говорить о гармоничности звуковых колебаний, длине волны, амплитуде, продолжительности во времени, и тому подобных характеристиках, но уж никак не о содержании всех этих песен, свистов, хрипов и бормотаний.
– Как же так? – удивился Эмилий. – Разве такое возможно – чтобы смысл не имел значения?
– Конечно, – кивнуло головой тело Тихона. – Там – у вас имеет значение только количество добываемой лопатами звездной энергии, а также ее последующее распределение между всеми участниками лопатной мистерии. Какой еще смысл, спрашивается, вам нужен?
– Какое несчастье, – потрясенно прошептал Эмилий.
– Что вы имеете в виду? – вскинуло бровь над правым бельмом тело Тихона. – Объяснитесь.
– Просто я вот сейчас подумал – а я-то тогда кто такой? Какова моя роль в этом процессе непрерывного копания и в чем тогда заключается смысл моего существования в столь сложном и неоднозначном космосе?
– Покажите ладони, – сказало тело Тихона.
Подкрышен вытянул вперед руки и покрутил ими в воздухе, демонстрируя Тихону тыльную и внутреннюю сторону своих кистей.
– Так-так, – задумчиво сказал тот. – А теперь язык.
Подкрышен открыл рот, показал Тихону язык и даже немного покрутил им в воздухе.
– Вы определенно Отверженный, – печально сказал Тихон. – В этом не может быть никаких сомнений. Впрочем, как только вы заговорили об идеях, я сразу же это понял, и еще – по маникюру на пальцах. Вот как должны выглядеть ладони и язык Истинного Благородного Копателя. Митроха, покажи ему.
Митроха продемонстрировал Подкрышену свои широкие шершавые ладони, а затем показал ему широкий и мясистый, но довольно короткий язык.
– А ошибки здесь быть не может? – с тревогой спросил Эмилий. – Ведь это, знаете ли, довольно легко – вот так навешивать на людей ярлыки.
– Смиритесь, мой друг, – сказало тело Тихона с грустью. – Ошибка исключена. Только Отверженные обладают таким длинным и узким языком с мясистым, похожим на большую мозоль, утолщением на конце. У копателей язык короткий и широкий, так как он приспособлен исключительно для самого простого разговора и приема пищи. Ошибка исключена, увы. Митроха, а ты помнишь этого удода – Бычина. Вот у кого был язык так язык! Я помню один раз...
Тихон с Митрохой тут же погрузились в воспоминания о своей прежней жизни, а Эмилий словно бы впал в оцепенение. "Вот что бывает, когда соприкасаешься с миром идей, – думал он. – Почти сразу же начинаешь общаться с духами, а потом узнаешь вдруг такие удивительные вещи о себе самом, что жизнь тут же меняется самым трагическим образом. Я – Отверженный, кто бы мог подумать..."
Подкрышен чуть было не погрузился в состояние глубокой меланхолии, но Тихон с Митрохой так громко разговаривали и смеялись, вспоминая какую-то Маню-раздатчицу из столовой ЗТЛ, что он никак не мог сосредоточиться на своих мыслях.
– А ты хоть вспоминаешь о нас когда-никогда? – спрашивал Митроха.
– А что тут вспоминать-то? – отвечал Тихон. – Да и у нас в разведке загрузка просто железная, присесть бывает некогда. Единственное о чем я иногда жалею, так это о домино. Так иногда хочется сесть за стол, понимаешь, взять в руки костяшки, а потом как ударить ими по столешнице и закричать "Рыба!" или – "Козлы!"
– Это – да, – улыбнулся Митроха. – Домино – игра знатная.
– Здесь есть некий аналог, – продолжал Тихон. – "Доминанто" называется, но это – не то. Там игра происходит одновременно в пяти измерениях, а вместо костяшек такие голографические фигурки, ими по столу не ударишь. Да и вместо нормальных столов здесь повсюду только многомерные жидкоплазматические планшеты.
– Да уж.
– Вот в чем моя главная печаль по Лопатному Космосу, Митроха, а все остальное – это так, – тело Тихона покрутило в воздухе, а затем махнуло рукой. – Ерунда. Давай еще по сто?
– Ну, давай, – говорил Митроха, разливая водку. – Давай. Миля, а ты почему не пьешь? Расстроился из-за своего лопатного языка? Наплюй, мало ли чего только в жизни не случается. Чего только в ней не бывает, эх.
"Действительно, – подумал Подкрышен. – Чего это я? Самое время принять немного прямо на свой длинный и узкий язык с утолщением на конце. Ишь как копатели водку-то хлыщут и веселятся, даже завидно".
Он перевел взгляд на роскошную блондинку в кружевном эротическом белье. На правом бедре блондинки стоял граненый стакан с водкой, а на левом покоился небольшой бутерброд с салом. Эмилию даже почудилось, что блондинка как-то загадочно и призывно ему подмигивает. Он быстро взял стакан с бедра, осушил его и начал закусывать бутербродом. Блондинка вроде бы подмигнула ему еще раз. Эмилий присмотрелся повнимательнее и понял, что изображение на глянцевом листе – тоже голографическое. Удивительно, но сразу после приема водки и этого подмигивания, Эмилий почувствовал вдруг знакомый прилив стоицизма и даже немного расслабился.
– Ну и Правила здесь у нас, – сказал он, выдергивая из кастрюли еще теплую картофелину. – С непривычки так прямо, как веслом по голове.
– А то, – подтвердило тело Тихона. – Это еще ваш Гаутама Будда говорил. "Ну и Правило, – говорил он, протирая речной осокой миску для сбора подаяний. – На Белом Слоне его не объедешь". А ведь он был еще тот Сирин и тоже всю жизнь от лопаты на этих самых слонах убегал. Таких сейчас поискать. Многие, конечно, до сих пор что-то такое петь пытаются, но – не сирины они, сразу видно.
– Погодите-ка! – воскликнул Эмилий, роняя картофелину на грудь блондинки. – Так это что же получается? Выходит, что быть Отверженным не так уж и плохо?
– Да я ведь и не говорил, что плохо, – удивленно вскинул косматые брови над бельмами Тихон. – Во всех космосах эволюция ошибается, да, такое бывает, но крайне редко. Здесь все дело в качестве песен, так сказать, а главное – в численности популяции Отверженных. Ведь если их становится слишком много, копателям становится очень тяжело копать, а эти Отверженные все лезут и лезут на свои жердочки. Толкают друг друга, соскальзывают лапами, а все равно лезут. А звуки, которые они при этом издают? Это же ужас! Чего там только не наслушаешься! Там и шипение, и хрипы, и клекот, и щелканье языком. Короче говоря, гармоническими колебаниями воздуха такое не назовешь при всем желании. А главное, от такого наплыва Отверженных на жердочки однажды наступает момент, когда они просиживают эти самые соловьиные седалища, и те под их весом начинают проламываться. Первой подламывается жердочка под названием "Культура", затем – "Наука", потом – "Экономика", и так далее, до самого верха. Все это сопровождается ужасной какофонией отвратительных скрипучих звуков и, в конце концов, дело кончается тем, что копатель просто перестает копать. А затем он перехватывает энергетический канал особым образом, крепко сжимает его в ладонях и начинает преобразователем регулировать численность щелкунчиков, хрипунов и бормотайсов.
– Да ведь бормотайсы не только языками щелкают, – заметил Подкрышен. – Они ведь еще и рабочие места для копателей создают? А? Что вы на это скажете?
– А то и скажу, что они не только этим занимаются, но еще и учат копателей правильно копать – то левой ногой давить на лопату, то правой. Учат, как правильно раскладывать картофель по кучкам, регулируют размеры лопаты, и даже объявляют эту самую лопату своей, как бы разрешая копателям ею ненадолго воспользоваться, а главное – они распределяют полученную звездную энергию по энергопринимающим отверстиям едоков. Да только толку-то от всех этих манипуляций? Копать-то они все равно не могут в силу объективной космической причины – своей хронической лопатобоязни.
– Ну, при определенном стечении обстоятельств может быть, и смогут? – заметил Подкрышен, припомнив свой опыт с лопатой дяди Степы.
– Ну, разве что совсем недолго, – сказало тело Тихона. – А потом они все равно выронят лопаты и забьются в истерике.
– Да что ж так-то? – удивленно спросил Митроха. – Пугает их эта самая лопата, или как?
– Здесь что-то генетическое, – заметило тело Тихона. – А может какая-то родовая травма. Наши аналитики так и не смогли этого выяснить. Но факт остается фактом – Отверженный скорее сядет на землю и умрет, чем возьмет в руки лопату и станет копать.
– Чудно, – заметил Митроха, дернув головой.
– Кому чудно, а кому... – сказал Эмилий мрачно. – Впрочем, это только подтверждает мою догадку о необходимости производства новых гармонических колебаний.
– Значит, не смотря на все услышанное, вы все же намерены продолжать поиски этих гармонических колебаний? – спросило тело Тихона.
– А куда деваться? – Подкрышен стукнул кулаком по столу.– Пока под свистунами и бормотайсами жердочки не подломились... Им нужно искать новые колебания. Если хотите – это их долг перед космической эволюцией.
– Вот вы как повернули, – заметило тело Тихона. – Занятно. У вас определенно есть некоторые способности к горловому пению. И что вы еще хотели бы услышать от меня? В долгах я разбираюсь плохо. Особенно в долгах перед космической эволюцией.
Подкрышен прижал руки к груди, умоляюще посмотрел в бельма Тихона и сказал:
– Я только теперь понял – насколько это непростое дело, но ведь вы нам поможете? Окажете помощь братскому космосу? Ведь мы же братья по разуму, уж не бросайте нас так вот – один на один с этим ужасным горловым пением.
Тихон поморщился и вопросительно посмотрел на Митроху.
– Ну, а что ж? – сказал тот, принимая важный вид. – Раз такое дело. Если настолько все серьезно. Помоги ты ему, Тихон, сочинить эту песню, а то мы так до утра здесь провозимся, а нам еще капитана вашего спасать нужно.
– Ну, хорошо, – тело Тихона задумчиво огладило бороду и оценивающе посмотрел на Подкрышена. – Чем только разведслужбе ВКС ТК заниматься не приходится. Теперь вот гармонические песни еще для Лопатного Космоса сочиняй, – оно вдруг сильно хлопнуло ладонями по своим коленям и широко улыбнулось. – Ладно, где наша не танцевала! Хорошо, попробуем подобрать для вас подходящую гармоническую вибрацию. Но сначала мне нужно провести некоторые опыты. Митрохе эти колебания не нужны, поэтому их придется проводить на вас. Отверженный вы наш песнестрадалец.
Глава XXV
Через нямки к вкусняшкам
Тело Тихона сощурило бельма и уставилось ими в глаза Подкрышена.
– А это не больно? – спросил тот с опаской.
– Нет, – сказало тело Тихона. – Хотя... а впрочем – нет, не больно.
– Тогда я согласен, – со вздохом сказал Эмилий. – Проводите на мне свои опыты.
– Ну, что же, не будем терять времени, – тело Тихона взяло со стола половинку очищенной картофелины, подбросило ее несколько раз на ладони, а затем сильно размахнулось и запустило в Подкрышена с громким криком. – На! Держи!
Эмилий растерялся от неожиданности, но в последний момент успел поймать картофелину двумя ладонями, абсолютно раздавив ее и сильно испачкав остатками свою камуфляжную куртку, а также рукав фуфайки Митрохи и забрызгав ею часть стола.
– Что это вы делаете такое? – пробормотал он, очищая от остатков картофеля лицо и грудь. – Что это за тесты такие?
– И, правда, Тихон, – сказал Митроха, стряхивая с рукава фуфайки кусочки картофелины. – Зачем ты продукты переводишь?
Но тело Тихона не ответило, а затем повело себя еще более странно. Оно взяло со стола большой кусок сала с прорезью, потрусило им перед своим лицом, облизнулось и сказало:
– Какой аппетитный кусочек. Кому? Господину-товарищу майору? Не-е-ет! Митрохе? Уж точно нет. Все – идейному господину. На!
Оно размахнулось и запустило салом в Подкрышена, но тот уже был готов к неожиданностям такого рода и, ловко, даже как-то по цирковому, поймал кусок обеими руками.
– Отлично! – воскликнуло тело Тихона. – Итак, что вы скажете об идее непрерывного потребления обильной, питательной и вкусной пищи? А соответствующая гармоническая вибрация будет звучать приблизительно так: "Через нямки к вкусняшкам" А? Что скажете?
– Да что же это за гармоническая вибрация такая? – растерянно спросил Эмилий. – Вот уж не ожидал от вас такой вибрации...
– Ну, можно озвучить и по-другому, – сказало тело Тихона.
Затем оно вдруг вскочило на ноги, схватило Эмилия за отвороты камуфляжной куртки, рывком приблизило его к себе и, дико вращая бельмами, низким утробным голосом прокричало ему прямо в лицо:
– Через нямки к вкусняшка-а-ам!
Тихон так сильно сдавил шею Подкрышена воротником куртки, что тот начал задыхаться и непроизвольно напряг мышцы, сильно вжав голову в плечи. К счастью все это продолжалось недолго. Тихон разжал пальцы, сел на ящик и спросил:
– Ну как?
– Да это и вообще как-то не так, – сказал Эмилий, опускаясь на лавку и растирая шею ладонями. – Даже как-то странно воспринимать такую вибрацию. И необычно.
– Да все это так, – воскликнул Тихон. – Все так! Ну, хорошо, а если добавить к пище уютный двухэтажный коттедж с гаражом на два автомобильчика, а на горизонте изобразить такой, знаете ли, огромный гипермаркет? Тогда как?
Тело Тихона пристально смотрело своими светящимися бельмами в глаза Эмилия, словно пытаясь его загипнотизировать, и он вдруг, неожиданно для себя, провалился в странное видение.
В этом видении Подкрышен стоял в центре огромного торгового зала, плотно заставленного полками с самыми разнообразными товарами. Было около четырех часов утра, и повсюду сновали зевающие продавцы. Они проворно накладывали на полки все новые и новые товары, а также быстро переписывали толстыми маркерами ценники.
