Текст книги "Московские каникулы"

Автор книги: Андрей Кузнецов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 21 страниц)

С и з о в а (разозлилась). Что ты меня все старостью попрекаешь? Да ты меня старей, ежели знать хочешь! Ты об себе одной только думаешь!

Р а и с а (усмехнувшись). Попала пальцем в небо… Не о себе – о нем…

С и з о в а. Это об ком же? Об Кирилле?

Р а и с а (с горестным недоумением). Ведь я его любила… Веришь – я для него ну ничего не жалела… А он? Бросил здесь погибать как собаку…

С и з о в а. Ты вслед за мной глупостев-то не болтай! Я ведь давеча из-за Коленьки все… Иначе разве я бы себя потеряла?

Р а и с а. Себя потеряла – найдешь, а он ко мне не вернется… (С горечью.) И верно, кто я ему? Полюбовница, службу коротать… А она – врач, культурная! (Яростно.) Ох, ненавижу таких – чистых да культурных! Своими руками бы удавила! К чертовой матери!

С и з о в а. Гляди, Раиса, сердцу воли не давай. Добра не будет. (Помолчав.) А что твой с Тамарушкой пошел – значит, она ему дело исполнить поможет, только и всего.

Р а и с а (грубо). Знаю я такие дела, не маленькая. Удрал и слушать не стал… А ведь я ему большие деньги посулила!

С и з о в а. Какие уж тут деньги…

Р а и с а. Нет, не думала я, что Кирилл от моих денег откажется… Выходит, деньги мои вовсе и цены не имеют?

С и з о в а. Деньгам цену люди придают… Вот у меня их отродясь не было. А счастлива бывала. И несчастлива тоже, само собой. Да все не от них.

Р а и с а (с отчаяньем). Зачем же я вокруг них колотилась всю жизнь? Молодость свою им отдала? Радости, спокойствия не знала? Разве я жила? Ведь я минуту каждую вздрагивала – вот в дверь мою постучат! Вот войдут! Я и сюда уехала, чтоб душою от страха отдохнуть в тишине да спокойствии!

С и з о в а (успокаивая ее). Раисушка, Раисушка…

Р а и с а (отталкивая ее). Пусть я раньше в страхе жила, пусть! Да зато в надежде – будет еще и счастье и радость впереди! А теперь? (С глубоким отчаянием.) Чем жить, скажи? Во что верить? Не могу! Сил моих больше нету! Нету! Нету! (Бежит наверх.)

С и з о в а. Да постой! Куда же ты?! Раиса! (Спешит за нею.)

Снаружи входят  К о в т у н  и  Ю л ь к а – разгоряченные работой, в снегу. Они подходят к бачку и поочередно жадно пьют.

К о в т у н (любовно). Что, устал?

Ю л ь к а. Нет, ничего… (С оживлением.) А Женя молодец, правда? Не хуже нас копает.

К о в т у н. Девчушка складная… (Пауза.) Я тебе вот что сказать хотел… До ночи – кровь из носу – в пещеру перебраться надо. А то ночью ветер поднимется – тогда беда…

Ю л ь к а. Думаешь, до ночи нас никто не выручит? Вон и небо очищается…

К о в т у н. Эх, Юлька ты, Юлька… Ведь они (в сторону лестницы) на тебя да на меня надеются. А ты – все на других?

Ю л ь к а. Нет, я просто так… Уточнить обстановку. (С внезапным озарением.) Послушай, Вася… (Снимает крышку с бачка.) А что, если нам эту штуку вместо лопаты приспособить? Работа вдвое быстрей пойдет!

К о в т у н (восхищен). Здорово! Голова у тебя!

Ковтун и Юлька выходят. По лестнице сбегает одетая  Р а и с а, следом торопится встревоженная  С и з о в а.

Р а и с а (яростно). Пусти, говорю!

С и з о в а (вслед). Опомнись, Раиса! Охолонь!

Раиса выбегает наружу, едва не сбив с ног  Ж е н ю. В руках у той – совок для золы.

Ж е н я (входя). Куда это она?

С и з о в а (махнув рукой). Совсем скопытилась бабенка… Вниз пошла, за Кириллом следом.

Ж е н я. Что вы! Разве можно! (Хочет броситься за Раисой.)

С и з о в а (удерживая ее). Не ходи. Все одно не удержишь, раз тормоза, значит, отказали… Пусть остынет немного. Авось без лыж далеко не уйдет. У нее все враз перемешалось – и любовь, значит, и ревность, и страх…

Ж е н я (вздохнув). А я, наверно, дурочка… Мне почему-то сегодня совсем не страшно… Даже весело! Только иногда за Сережу вдруг сердце защемит…

С и з о в а. А за себя не щемит нисколько? Вон над нами какая махина нависла…

Ж е н я. Я знаю… (Пьет воду.) Вот вы скажите, Марья Васильевна, мы боимся за тех, кого любим, или любим тех, за кого боимся?

С и з о в а. Куда мне, дочка, на такие закавыки отвечать… Однако, я вижу, и ты про любовь заговорила?

Ж е н я (поспешно). Что вы! И вообще, не обращайте внимания, что я болтаю… За один день столько разного произошло… У меня, наверно, тоже все в голове перемешалось…

Сизова направилась к двери.

Куда вы?

С и з о в а. Пойду сменю кого.

Ж е н я (решительно). Знаете, вы Юльку смените! Вы не думайте, он не слабый… Просто мне с ним поговорить надо.

С и з о в а. Юльку так Юльку… (Выходит.)

Женя замерла в ожидании. Входит  Ю л ь к а.

Ю л ь к а (бросается к ней). Что случилось?!

Ж е н я. Нам надо поговорить…

Ю л ь к а. Может, потом, когда в пещеру доберемся?

Ж е н я. Какой ты… Сейчас! Сию минуту!

Ю л ь к а (выжидающе). Ну?

Ж е н я (с досадой). Погоди, не нукай… И вообще… Ты обещай, что не будешь смеяться…

Ю л ь к а. Что вы, Женя!

Ж е н я. Не говори мне «вы»!

Ю л ь к а (покорно). Хорошо, Женя…

Ж е н я. Знаешь, а вдруг нам жить всего ничего осталось?

Ю л ь к а. Что вы, Женя! Что ты…

Ж е н я. Вдруг на нас эта дурацкая лавина упадет? Неужели тогда в жизни так главного и не будет – ни подвига, ни любви настоящей? Подвиг от нас не зависит – это когда война или еще что… А вот любовь… Мы, знаешь, по книжкам привыкли, там все по ступенькам – от встречи до признания… Ну, а если некогда – со ступеньки на ступеньку? Вот не скажешь сейчас, что любишь, и потом уж никогда этого нельзя будет сказать!

Ю л ь к а (все еще не веря). Женя…

Ж е н я (твердо). Да!

Они обнимаются. Поцелуй.

(Оторвавшись.) Ну вот… Теперь пускай падает?

Ю л ь к а. Что ты?! Сейчас это и вовсе ни к чему!

Внезапно снаружи слышится голос Раисы: «Эй! Есть кто живой?»

(Прислушиваясь.) Кто там?

Голос Раисы: «Помогите…»

Женя и Юлька выбегают. Пауза. Возвращается  Ю л ь к а  с бесчувственной Тамарой на руках, за ним – Р а и с а  и  Ж е н я.

Ж е н я. Ой! Что с ней?

Р а и с а. Скамью пододвинь! (Юльке.) Клади, только аккуратней!

Юлька осторожно укладывает Тамару на скамью.

Васильевна где?

Ж е н я. Сейчас! (Выбегает.)

Р а и с а. Ботинки расшнуруй… (Подходит к бачку и жадно пьет воду.)

Юлька расшнуровывает ботинки. Тамара стонет.

Осторожней! У нее, видать, нога сломана…

Вбегают  С и з о в а, К о в т у н  и  Ж е н я.

С и з о в а. Тамарушка! (Бросается к Тамаре и слушает сердце. С облегчением.) Живая…

Р а и с а. Я только от поворота вниз спускаться стала, гляжу – лежит… И след в снегу… Она не шла – ползла, пока сил хватило.

С и з о в а. Спирт есть?

Р а и с а. Коньяк.

С и з о в а. Давай!

Раиса наливает в стакан коньяк и дает Сизовой. Та, подняв голову Тамары, вливает ей в рот коньяку. Тамара стонет.

Сейчас очнется.

Т а м а р а (садится). Где я?..

С и з о в а. Здесь, Тамарушка, с нами! Все хорошо!

Т а м а р а. Я сама дошла?

Р а и с а. Доползла.

С и з о в а (Тамаре). От поворота тебя вот Раиса доставила.

Т а м а р а. Спасибо… (Пытается встать, но со стоном опускается на скамейку.)

С и з о в а. С ногой что? Сломала?

Т а м а р а. Нет, кажется, вывих…

Р а и с а. А Кирилл где?

Тамара не отвечает.

К о в т у н. Верно, где ефрейтор Карцев?

Т а м а р а (не сразу). Мне вот, видите, не повезло… Ногу подвернула, пришлось возвратиться…

К о в т у н. А ефрейтор?

Р а и с а (Тамаре). Можете толком сказать или нет?!

С и з о в а. Погодь, Раиса, не наседай. Видишь – человек еще не в себе. И вообще, давайте отсюда!

Ю л ь к а (прислушиваясь). Тише!

С и з о в а. Еще чего?

Ю л ь к а. Вертолет! (Выбегает.)

Ковтун и Женя – за ним. Напряженная пауза.

Ж е н я (появившись в двери). Опускается! Опускается! (Исчезает снова.)

С и з о в а (торжествующе). Что, не говорила я?! Это Коленька за мной прилетел!

Р а и с а. Как же, прямо на спутнике.

С и з о в а (сожалеюще). Эх ты, неверующая… Ну, не он сам – так из товарищей кто! Знала – не бросят! Знала – выручат! (Выбегает.)

Пауза.

Р а и с а. Почему про Кирилла сказать не хотите? Что у вас с ним случилось? Как он вас одну оставил?

Т а м а р а (не отвечая). Вы любили его? Или еще любите?

Р а и с а. Не тяните, лучше сразу… Где он?

Т а м а р а. Не знаю… Думаю, что с ним все в порядке…

С шумом распахивается дверь, и на пороге появляется  Х р у с т а л е в с врачебной сумкой через плечо.

Х р у с т а л е в. Тамара!

Т а м а р а (встает). Наконец-то… (Делает шаг к нему, но едва не падает.)

Хрусталев успевает подхватить ее на руки.

Х р у с т а л е в. Что с вами?

Т а м а р а (пытаясь улыбаться). Пустяки… Ногу ушибла… Или вывихнула…

Х р у с т а л е в. Ложитесь, я посмотрю.

Тамара послушно ложится на скамью, и Хрусталев осматривает ее ногу.

Такс… Голеностопный подкачал… Сейчас мы его! (Вправляет вывих.)

Т а м а р а. Ой!

Х р у с т а л е в. Все! Уже все в порядке! (К Раисе.) Какая-нибудь дощечка найдется?

Р а и с а. От ящика.

Х р у с т а л е в. Годится. (Делает из дощечки шину и бинтует Тамаре ногу.)

Входят  С е р г е й (у него за спиной рация), Ж е н я, Ю л ь к а, С и з о в а  и  К о в т у н.

Ж е н я. Сережа, я тебе серьезно говорю – никуда отсюда не поеду!

С е р г е й (улыбаясь). Сначала целовала, потом слезы лила, а теперь пререкаться вздумала? (Ставит рацию на стол.)

Ж е н я (запальчиво). Но ты не имеешь права!

С е р г е й. Имею. (Ко всем.) Товарищи женщины, приказано эвакуировать вас отсюда на вертолете. Даю пять минут на сборы.

С и з о в а. Есть! Я мигом! (Поспешно уходит наверх.)

С е р г е й (Ковтуну). Ящики со взрывчаткой где сложили?

К о в т у н. Пока у вертолета.

С е р г е й. Ладно. Раиса Филипповна, собирайтесь.

Р а и с а (тусклым голосом). Я готова…

С е р г е й (Тамаре). А ваши вещи?

Т а м а р а. Наверху.

С е р г е й (Юльке). Принеси.

Юлька убегает наверх.

(Жене.) Ты что, особого приглашения ждешь?

Ж е н я (умоляюще). Сережа, ну разреши…

С е р г е й (рассердившись). Да ты что, ребенок, в самом деле?! Мы Орлиный камень взорвать должны, а ты – под ногами путаться? Кино это тебе? Собирай вещи сию минуту!

Ж е н я (упрямо). Не буду!

С е р г е й. Приказ не выполнишь?

Ж е н я (чуть не плача). Приказ твой противный выполню, а вещи собирать не буду! Вы здесь останетесь, а я вещи повезу?

С е р г е й. Ладно. Ничего твоим вещам не сделается.

Ж е н я. Вот еще… Утешил…

На лестнице появляется  Ю л ь к а, нагруженный чемоданами, и  С и з о в а  с узлом.

С е р г е й. Ну, все? Пошли на посадку. (Идет к двери.)

Т а м а р а. Постойте, товарищ сержант…

Сергей останавливается.

Ефрейтор Карцев, которого вы вместо себя оставили…

С е р г е й (перебивает). Знаю, мне доложили.

Т а м а р а. Нет, вы не знаете…

С е р г е й. Да вы не волнуйтесь, Тамара Викторовна, все будет в порядке. Мы уже с пилотом договорились: вертолет пойдет по вашему маршруту и в случае чего окажет Карцеву помощь. А если он уже пришел в поселок…

Т а м а р а (с силой). Не пришел он в поселок! И не придет!

Х р у с т а л е в (берет ее за руку). Постарайтесь только спокойней.

Т а м а р а. Мы не в поселок пошли, а на старые выработки свернули… Туда, где лавина нас не достанет! К несчастью, я это слишком поздно поняла… Так что летите скорей в поселок, предупредите людей.

С е р г е й (сурово). В поселке знают.

Ю л ь к а (растерянно). Как же так… Прямо не верится… (Тамаре.) Он вас оставил… Одну, с больной ногой?

Т а м а р а. Нет, ногу я потом… Когда сюда спешила вернуться…

Пауза.

С и з о в а (решительно). Ну, сержант, чего растерялся? В этом деле вы и без нас разберетесь. А нас вертолет ждет.

С е р г е й (выходя из оцепенения). Да-да, верно… Товарищи женщины, прошу на посадку! (Быстро выходит.)

Р а и с а. Ну, прощайте, не поминайте лихом. Хоть и стою я того. А Кириллу скажите… Уж я хороша, а он и того лучше… Нет, ничего не говорите! Кончено… Будто его и на свете не было… (Выходит.)

С и з о в а (к солдатам). Спасибо вам, сыночки. За все спасибо! Коленьке про вас расскажу… Только вы смотрите, поосторожней с горой этой, ладно?

К о в т у н. Уж мы постараемся, Марья Васильевна.

С и з о в а (сквозь слезы). И чтоб все живы-здоровы были, черти вы этакие… Иначе на глаза лучше не попадайтесь… (Махнув рукой, уходит.)

Женя, Ковтун и Юлька выходят вслед за ней.

Х р у с т а л е в (Тамаре). Ну, как нога?

Т а м а р а. Почти прошла. (Пытается встать, но вскрикивает от боли.)

Х р у с т а л е в. Вот видите! Лучше обнимите-ка меня покрепче. (Поспешно.) Братьев милосердия разрешается!

Т а м а р а. Ну, если братьев… (Обнимает его за шею.)

Хрусталев берет Тамару на руки и идет к выходу.

Постойте, Борис Федорович.

Х р у с т а л е в (останавливается). Да?

Т а м а р а. Посадите меня здесь.

Хрусталев сажает ее на стойку.

Я должна вам сказать… Вот вы держали меня на руках как маленькую, и от этого я почувствовала себя прощенной… Ну, словом, амнистированной по всем статьям. А ведь я этого не заслужила…

Х р у с т а л е в. Хорошо, я вас сейчас брошу на пол.

Т а м а р а. Не смешите, я серьезно. (Помолчав.) Если б я могла взять назад все, что вчера вам наговорила…

Х р у с т а л е в. Не надо ничего брать назад! Мне кажется, что только теперь я вас знаю по-настоящему. И сумею защитить вас… Если понадобится – от себя самой. Никогда больше не стыдитесь быть доброй, понимаете?

Т а м а р а. Постараюсь. Мне было очень плохо без вас.

Х р у с т а л е в. Мне тоже.

Пауза.

Можно нести?

Т а м а р а. Ладно, в вертолете договорим…

Х р у с т а л е в. Дело в том, что я не полечу этим рейсом.

Т а м а р а (испуганно). Почему?

Хрусталев молчит.

Разве вы умеете… подрывать скалы?

Х р у с т а л е в. Но я ведь врач… Я должен здесь остаться… На всякий случай.

Т а м а р а. Опять должен? И так будет всегда?

Хрусталев молчит.

Я знаю – будет… Что же вы молчите?

Х р у с т а л е в (вздохнув). Жду, когда смогу снова взять вас на руки…

Т а м а р а. Я сама! (Встает и медленно идет к выходу. Затем вскрикивает и едва не падает.)

Хрусталев снова успевает подхватить ее на руки.

Х р у с т а л е в. Рано вам еще самой!

Т а м а р а (сдаваясь). Тогда – несите…

Ю л ь к а (появляясь в двери). Вам помочь?

Х р у с т а л е в. С этой ношей я и сам справлюсь… (Уходит с Тамарой на руках.)

Вбегает  Ж е н я, будто за своими бумагами, но, как только Хрусталев скрывается, она бросается к Юльке.

Ж е н я. Только ты не думай, что я тогда от страха все это сказала… Другому такое – я бы никогда!

Ю л ь к а. И я! Я тоже!

Они тянутся друг к другу, но в это время в двери появляется  С е р г е й.

С е р г е й (нетерпеливо). Женька! Скорей!

Ж е н я (в сердцах). Иду же! Иду!

Сергей, Женя и Юлька скрываются. Пауза. Слышится шум мотора вертолета, он становится все тише. Быстро входит  С е р г е й, за ним  К о в т у н  и  Ю л ь к а, последним растерянно улыбающийся  Х р у с т а л е в.

С е р г е й (решительно). Ну, теперь – за дело! Шурфы закладывать некогда, да и инструмента нет. Будем подрывать скалу через пещеру, мне из штаба сказали – есть там такая. Только нужно к этой пещере еще ход в снегу прокопать.

К о в т у н. Уже.

С е р г е й. Что – уже?

К о в т у н. Ход прокопали. Аккурат к твоему прилету кончили.

С е р г е й (обрадованно). Вот молодцы! Просто здорово. Тогда сделаем так. Перетаскивайте в пещеру ящики с тротилом, а я пока трубку приготовлю и связь с батальоном установлю.

К о в т у н. Есть перетаскивать! Мятлик, за мной!

Ковтун и Юлька выбегают.

Х р у с т а л е в. Я, если разрешите, тоже помогу… (Хочет идти.)

С е р г е й. Минуточку, товарищ Хрусталев…

Хрусталев останавливается.

(Подбирая слова.) Видите, какая штука… В штабе все, конечно, рассчитали, и лавина после взрыва вроде бы должна уйти в ущелье… Но сами понимаете – стихия…

Х р у с т а л е в (улыбаясь). Что именно вы хотите свалить на стихию?

С е р г е й. Потом – осколки! Автостанция, по расчетам, вне зоны поражения, но поручиться ни за что нельзя…

Х р у с т а л е в. Короче, сержант, что вы мне предлагаете?

С е р г е й. Спуститься до поворота и там переждать взрыв. (Поспешно.) Нет, вы не думайте! Просто вы врач, и если что случится – вы должны быть в порядке, чтоб помощь оказать!

Х р у с т а л е в (серьезно). Знаете, сержант… Тут некто Карцев правильные слова говорил – о солдатской службе и мужской дружбе. Не свои, но правильные. Так вот, если живы будем… Я тоже хочу иметь право считать себя солдатом! И мужчиной, черт меня побери! (Помолчав.) Так я пошел взрывчатку переносить… (Выходит.)

Улыбаясь, Сергей смотрит ему вслед. Затем принимается разворачивать рацию – достает и устанавливает антенну, вынимает микротелефонную аппаратуру и надевает наушники.

С е р г е й (повернув тумблер). «Фиалка», я «Подснежник»… «Фиалка», я «Подснежник»… (Продолжает попытки установить связь.)

В это время распахивается дверь, и вбегает растерзанный  К и р и л л.

К и р и л л (задыхаясь). Где вертолет?! Я видел – здесь сел вертолет…

С е р г е й (выключив рацию). Вертолет принял на борт женщин и ушел своим курсом.

К и р и л л (поражен). Как – ушел? А ты?

С е р г е й. А мы остались. Приказано взорвать Орлиный камень. Так что ты пришел вовремя.

К и р и л л. При чем здесь я? И вообще… Ты что, в своем уме – взрывать Орлиный камень? Все это на нас посыплется, на нас – понимаешь? Горы шуток не любят!

С е р г е й (сухо). Я тоже. Особенно когда дело касается приказа. (На движение Кирилла.) Все. Потом поговорим, сейчас не до этого. Сядь вон там, не путайся под ногами.

Кирилл уходит за перегородку, садится там, обхватив голову руками. Сергей настраивает рацию. Входят  К о в т у н, Ю л ь к а  и  Х р у с т а л е в. Они не видят Кирилла.

К о в т у н. Товарищ сержант, ваше приказание выполнено – взрывчатка заложена, входное отверстие замуровано. (Другим тоном.) Давай зажигательную трубку.

С е р г е й. Сколько до пещеры?

К о в т у н. Триста метров.

С е р г е й. Кинем, добежать сюда – две минуты…

К о в т у н. Много.

С е р г е й. Ничего, с запасом… Словом, двух метров шнура вот так хватит! (Достает огнепроводный шнур, отрезает два метра и присоединяет к нему капсюль-детонатор.) Так. Трубка готова. Значит я пошел…

Ю л ь к а (бросаясь вперед). Сережа! Товарищ сержант! Разрешите – я произведу взрыв! Нет, ты пойми! На лыжах я не мог… И с вертолетом все без меня сделалось… А это я смогу! У меня пятерка по саперному делу!

Сергей молчит.

Сергей, если ты мне друг… Я себе никогда не прощу, если не я это сделаю!

С е р г е й (решившись). Что ж, у тебя и верно пятерка…

Ю л ь к а (просияв). Спасибо!

С е р г е й. Держи трубку. Спички. Действуй!

Ю л ь к а. Есть действовать!

С е р г е й. Главное – спокойствие. И смотри не упади, когда назад бежать будешь.

Ю л ь к а. Не бойся, не упаду! (Выбегает.)

К о в т у н (порываясь вслед за Юлькой). Может, и мне…

С е р г е й. Точно. Давай за ним. Для страховки.

К о в т у н. Есть для страховки! (Выбегает.)

Х р у с т а л е в. Я наверх. Оттуда лучше видно. (Уходит.)

Сергей молча стоит у окна. Из-за перегородки выходит  К и р и л л.

К и р и л л. Сергей…

С е р г е й (не оборачиваясь). Да?

К и р и л л. Я должен тебе сказать…

С е р г е й. Говори.

К и р и л л (с трудом). Ну, в общем… Я не дошел по поселка…

С е р г е й. Знаю. Емшанова рассказала. Как ты ее одну оставил?

К и р и л л. Не оставлял я! Велел ей со мной в выработках ждать. А она не послушалась, назад пошла. (Пауза.) Не молчи… Скажи что-нибудь…

С е р г е й. А что говорить? Сам не понимаешь?

К и р и л л (хрипло). Понимаю… Трус я, оказывается… Когда увидел эту махину над нами – одна мысль в башке застучала: уйти, убежать подальше…

С е р г е й. И убежал.

К и р и л л. Убежал… Но когда очутился в безопасном месте… Понимаешь, мне еще страшней стало… Чем здесь, под лавиной. Подумал – неужели это я, тот самый Кирилл Карцев? Струсил, удрал от опасности еще до первого боя? И я не смог, вернулся…

Сергей молчит.

(С надеждой.) Ведь я вернулся, Сережа…

С е р г е й. Мало этого.

К и р и л л. Знаю. Я искуплю! Не веришь?

С е р г е й. Я-то что… Ты сам должен поверить. И все другие.

К и р и л л. Я все сделаю! Вот увидишь. (Помолчав.) Презрение к себе страшней любой лавины…

С е р г е й. Побереги слова, пока в батальон вернемся… (Прислушиваясь.) Уйди.

Кирилл снова уходит за перегородку. Вбегают запыхавшиеся  Ю л ь к а  и  К о в т у н.

Ю л ь к а (торжествующе). Товарищ сержант, ваше приказание выполнено! Докладывает рядовой Мятлик!

К о в т у н (с часами в руках). До взрыва одна минута. Полминуты. Четверть. Огонь!

Напряженная пауза. Взрыва нет.

С е р г е й (Юльке, сурово). В чем дело?

Ю л ь к а (растерянно). Я не знаю… Я сейчас… (Бросается к двери.)

С е р г е й (удерживает его). Куда?!

Ю л ь к а (вырываясь). Пусти! Я исправлю…

С е р г е й. Наставлений не помнишь? Пятерка… Теперь пятнадцать минут ждать.

К о в т у н. Все было сделано правильно… Просто бывают… Случаются задержки…

Внезапно раздается оглушительный взрыв, потом слышен стук падающих обломков и удаляющийся гул лавины.

Х р у с т а л е в (кричит, появляясь на лестнице). Пошла! Лавина пошла в ущелье, товарищи!

Сергей убегает наверх.

Ю л ь к а (шепотом). Пошла… Все было сделано правильно…

Х р у с т а л е в. Поздравляю вас, товарищ Мятлик!

Ю л ь к а. Ой, спасибо! Большое спасибо!

Смеясь, они трясут друг другу руки. Сверху сбегает  С е р г е й.

Х р у с т а л е в (обняв Юльку за плечи). Сержант, вам говорил кто-нибудь, какие вы чудесные ребята? Будь я девушкой, я бы сразу во всех троих влюбился!

С е р г е й (настраивая рацию). Так бы уж и влюбились?

Х р у с т а л е в. Да-да, считайте мои слова признанием в любви. Не только к вам, ко всей армии нашей, к ее замечательному делу!

С е р г е й. Спасибо на добром слове. (Настроив рацию.) «Фиалка», я «Подснежник». (Торжественно.) Товарищ подполковник, ваше приказание выполнено! Орлиный камень взорван, лавина спущена в ущелье!

Слушает с сияющим лицом, рядом стоят счастливые  К о в т у н  и  Ю л ь к а.

(Взволнованно.) Служим Советскому Союзу!

Мощно звучит мелодия песни «Дай руку, брат солдат».

З а н а в е с.

1962