Текст книги "Московские каникулы"

Автор книги: Андрей Кузнецов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 21 страниц)

Ж е н я. Это уже нечто новое. До сих пор мы с тобой о главном в жизни одинаково думали. Может, объяснишь?

Г а л и н а  П е т р о в н а (заторопившись). Пустое, под настроение сболтнула…

Ж е н я. Под какое настроение?

Г а л и н а  П е т р о в н а. Ну, свой выпускной вечер вспомнила… Свои мечты, надежды…

Ж е н я. Что же, они у тебя не сбылись?

Г а л и н а  П е т р о в н а. Конечно, сбылись. Ну, может, не в полном объеме. И вообще, сейчас у меня ты – главное. Чтоб тебе в жизни было хорошо. (Помолчав.) Так я пойду. Придешь – разбуди. Покормлю тебя как следует.

Ж е н я. Договорились.

Галина Петровна уходит. Проводив ее взглядом, Женя подбегает к дому, прислушивается. Ничего не услышав, подходит к качелям, садится, медленно раскачивается.

Входит  Т о н я.

Т о н я. Жека? А где Боря?

Ж е н я (беспечно). Понятия не имею.

Т о н я. Что ж ты тут одна делаешь?

Ж е н я. Как видишь – раскачиваюсь. Подобно маятнику – между добром и злом. Смертельный номер.

Т о н я. Почему?

Ж е н я. А вдруг перепутаешь, не туда качнешься?

Т о н я. Ты не перепутаешь.

Ж е н я. Твоя вера меня окрыляет. (Раскачивается сильнее.)

Т о н я. Пора уже на Красную площадь, а ребята разбрелись кто куда…

Ж е н я. Садись, отдохни перед дальней дорогой. Нашей школе, наверно, дальше всех идти. (Помолчав.) Дальние дороги издали всегда прямыми кажутся… А пойдешь – поворотов да развилок не сосчитать…

Т о н я. Что это ты сегодня афоризмами изъясняешься?

Ж е н я. День такой. Умнею с неслыханной быстротой.

Т о н я. Куда уж тебе умнеть…

Ж е н я. Думаешь, некуда? Да, все мы чересчур умные… Знаем больше, чем можем или осмеливаемся сказать…

Т о н я. Никак я не пойму, о чем ты…

Ж е н я. О себе. Ведь я сейчас нахожусь в возрасте любви… К себе самой. Так иногда себя люблю, что аж выть хочется.

Т о н я (сочувственно). Вы с Борей поссорились?

Ж е н я. Другие объяснения тебе не приходят в голову?

Т о н я. Не знаю, я на твоем месте… Наверно, самая счастливая была бы…

Ж е н я (сухо). Не беспокойся, я на своем тоже постараюсь.

Входит  Т и м у р.

Т и м у р. Девы, где вы?

Ж е н я. Тута мы.

Т и м у р (подходя). Петр Тихонович послал меня собрать вас, как разбежавшихся овец.

Ж е н я. Боюсь, Тимур, что я не из твоей команды. Но раз послал наш любимый директор… Тогда пошли. (Уходит.)

Тоня хочет идти за ней.

Т и м у р. Подожди…

Тоня останавливается.

Ну как, здорово я их?

Т о н я. Что – здорово?

Т и м у р. Привет! В любви, говорю, здорово объяснился? Поверили?

Т о н я. Так ты это… (Смолкает.)

Т и м у р. Что – это? Сама насчет опыта советовалась. Ну, а я подумал – чем я хуже Кости? Сымпровизировал будь здоров, верно?

Т о н я. Ой, Тимка, я ведь чуть не поверила!

Т и м у р. Чуть – не считается.

Т о н я. Поверила, честное слово, поверила! Знаешь, ты или гениальный артист, или…

Т и м у р. Никаких «или»! Что я гений – это мы с тобой давно решили. Ну а гениальный физик как-нибудь и разные там эмоции изобразить сумеет, дело не хитрое. Теперь это будет мое хобби – понарошке в любви объясняться.

Т о н я. Ой, ты себе не представляешь, как я рада, что так получилось…

Т и м у р. Борька клюнул?

Т о н я. Я не об этом… Ты когда… Ну, высказался и ушел… Мне вдруг так грустно сделалось… Даже реветь захотелось. Подумала – зачем еще один мучиться будет? Зачем?

Т и м у р. Милая Тоннушка, я искренне тронут этим печальным «зачем»… Но да будет тебе известно, что я выше подобных глупостей. Нет, вообще-то я согласен мучиться, но исключительно над решением научных проблем. Остальное – сны весны. И только. Так что не теряй времени на элегические сожаления и постарайся извлечь максимум пользы из моих неожиданно прорезавшихся актерских способностей. Грубо говоря – дожимай Борьку.

Т о н я. Нет, Тимурчик, спасибо тебе, но с Борей это все тоже сны весны… Если поступлю в институт…

Т и м у р. Поступишь! Ты способная.

Т о н я. Поступлю или не поступлю – все равно будем встречаться с ним только на улице, все реже и реже… Потом я получу назначение или просто уеду куда-нибудь подальше – и прощай, Химки-порт, прощай, Борька Глебов… (Пауза.) Пошли к ребятам?

Т и м у р. Ты иди, у меня нога вдруг чего-то разболелась. Посижу немного и домой поковыляю.

Т о н я. Может, тебе помочь?

Т и м у р. Иди, Тоннушка, я сам.

Т о н я. Тогда до завтра. (Уходит.)

Т и м у р. Завтра-то уже вот оно… (Негромко.) Прощай, Химки-порт, прощай, Тонька Пересветова…

Через штакетник перелезает  Ж е н я. Отряхивая платье, смотрит вслед Тоне, потом внезапно замечает Тимура.

Ж е н я (в сердцах). Тьфу, черт! А ты чего тут отираешься?

Т и м у р. Этот изящно сформулированный вопрос я могу адресовать и тебе.

Ж е н я. Мне надо, дело есть.

Т и м у р. С деловитостью этой девушки могла соперничать только ее красота…

Ж е н я. Ладно, сматывайся отсюда вместе со своими уцененными остротами!

Т и м у р. Смотаться я могу. Но ведь Борька-то в школе.

Ж е н я. Правда?

Т и м у р. Слоняется из угла в угол с таким лицом, словно убил кого-то. Наверно, у него зубы болят.

Ж е н я. Тимка, будь другом, пошли его сюда!

Т и м у р. Послать пошлю, а сюда или подальше – зависит от обстановки.

Входит  К о с т я.

К о с т я. Любезные выпускники, это никуда не годится! Петр Тихонович…

Т и м у р. Знаем-знаем! Послал тебя собрать нас, как разбежавшихся овец. Лично я готов ему соответствовать. Как это в песне поется? «Медалисты, беспокойные сердца…» Встречай нас, Красная площадь, мы идем! (Уходит.)

Пауза.

К о с т я. А Борька – в школе…

Ж е н я. Знаю. (Пауза.) Рад?

К о с т я. Чему?

Ж е н я. Что нас поссорил?

К о с т я (обрадовавшись). Поссорил все-таки? Не думал, что у Борьки пороху хватит.

Ж е н я. Не радуйся, Бережной, мы помиримся. Я так легко от своего не отказываюсь.

К о с т я. Слушай, Румянцева, давно хотел тебя спросить… Откуда у тебя такая уверенность в себе и в своей удаче, в счастье своем?

Ж е н я (насмешливо). Так мы же учили – оптимизм победившего класса. Забыл? Или ты класс только в одном смысле понимаешь – седьмой, восьмой, девятый?

К о с т я (серьезно). Нет, ты не класс. Но и не одиночка, что весьма печально.

Ж е н я. А ты кто? Одинокий герой, вундеркинд со стажем, будущая звезда экрана? Терпеть не могу вундеркиндов, особенно когда они вырастают.

К о с т я. Представь, я тоже.

Ж е н я. Ври больше. Завтра в ГИК вместе с аттестатом старые рецензии потащишь.

К о с т я. Не потащу.

Ж е н я. Считаешь, ГИК – мелко для тебя?

К о с т я. Отнюдь. И вообще у меня уже давно нет щенячьих заблуждений по поводу красивой профессии артиста. Прекрасно знаю, что это такой же труд и пот, как в любой другой профессии.

Ж е н я. Труда испугался?

К о с т я. Если я всю свою полусознательную жизнь проходил в вундеркиндах, так хоть остаток жизни, надеюсь – сознательной, хочу прожить нормальным человеком. Честным советским тружеником, как говорят.

Ж е н я. И на каком же поприще намерен трудиться раскаявшийся вундеркинд?

К о с т я (не сразу). Поступлю в военное училище. Летное.

Ж е н я (в крайнем изумлении). Что-о?! Ты будешь военным? Да еще летчиком?

К о с т я. Буду. Не веришь?

Ж е н я. От тебя любого трюка ожидала. Даже что про семинарию всерьез… Но такого… Да зачем тебе?

К о с т я. Хочу быть сильным. Сильнее, чем Борис. Чем тысяча, мильон Борисов. Я ведь верующий, хоть вы никто и не верите в это. Так вот, считаю, мало верить в правое дело, надо иметь силу, чтоб его защищать.

Ж е н я. От кого же ты его защищать собираешься?

К о с т я. Есть от кого. Но между прочим, и от тебя – тоже.

Ж е н я. Ну что ж… Спасибо за откровенность… Но раз ты уж до изнанки вывернулся… Может, скажешь, почему так ненавидишь меня?

К о с т я (с отвращением). Потому что люблю.

Женя звонко расхохоталась.

Ж е н я (сквозь смех). Извини… Я всегда знала, что ты комик… Но что такой… Ты – меня?

К о с т я. Какой я комик… Шут гороховый! Вот – протрепался… Хоть и клялся себе самыми страшными клятвами…

Ж е н я. Успокойся, я ведь тебе все равно не верю.

К о с т я. А мне это сейчас безразлично, веришь ты или нет. Это стыд, несчастье всей моей жизни… Но поделать с собой ничего не могу.

Ж е н я. Тогда хоть объясни, любишь за что?

К о с т я. За то, что ты могла быть лучше всех на свете!

Ж е н я. А стала всех хуже?

К о с т я. Да! Такие, как ты, чем лучше – тем опаснее, страшней! И я разлюблю тебя, не думай… Уеду в училище – и разлюблю. И тогда во мне только ненависть к тебе останется, одно мое презрение…

Ж е н я. Не пугай ты меня, Бережной, не нужна мне твоя любовь, и плевать я хотела на твое презрение, понятно?

Медленно входит  Б о р и с.

Явился? А мне тем временем дружок твой в любви признался. Потеха – своими словами. Вроде бы вместо сцены из «Ромео и Джульетты», которую мы с ним так и не сыграли! (Быстро уходит.)

Пауза.

Б о р и с. Ты что, по правде?

К о с т я (усмехнувшись). Не ожидал?

Б о р и с. Не ожидал…

К о с т я. Я тебе не соперник… Скорей товарищ по несчастью. Правда, я давно знал, что любить ее – несчастье… А ты только сегодня понял.

Б о р и с. Но ведь не может, чтоб она навсегда такой осталась!

К о с т я. Ты, что ли, ее перевоспитаешь? Как бы не так!

Б о р и с. Но ведь люди становятся другими? Лучше?

К о с т я. Не знаю… Наверно, лучше всего мы пацанами были, где-то в пятом классе. А потом… Просто научились соизмерять свои поступки с возможными последствиями. Это и называется мудростью жизни?

Б о р и с. Тогда ты уже сейчас слишком мудрый. Для меня, во всяком случае. А я вот верю, что стану лучше! Лучше смогу разбираться в людях… С каждым годом нужней им буду.

К о с т я. Женькины слова повторяешь. А ей самой они – до лампочки.

Б о р и с. Нет, это мои слова, мои мысли, и я их никому не отдам!

К о с т я. Ну что ж, двигай, старик, становись лучше, если сможешь. А мне бы хоть самим собой остаться… На разные там сделки не пойти. Желаю тебе удачи. (Жмет ему руку и быстро уходит.)

Борис стоит в ожидании. Возвращается  Ж е н я.

Ж е н я. Борька, давай скорее помиримся!

Б о р и с. Мы не ссорились…

Ж е н я. А что же это было?

Б о р и с. Не знаю. Наверно, просто я разлюбил тебя…

Ж е н я. Просто? Ты сказал – просто? Сразу разлюбил? Разве так бывает?

Б о р и с. Не знаю, как это бывает у других… А у меня будто оборвалось что-то… Вот здесь, где сердце… Я ходил сейчас на канал, сидел там долго… На нашем камне. Тихо там было, как на кладбище…

Ж е н я. Борька, мне страшно! Если ты меня разлюбишь… Я тогда злая буду, на всю жизнь злая! Не надо, Боря, прошу тебя, не надо!

Борис молчит.

Хочешь, я вместе с тобой на медицинский пойду? Тоже врачом стану…

Б о р и с. Ты – врачом?

Ж е н я. Ладно, пусть у меня врачебного таланта нет, сама знаю. Но ведь организаторские способности у меня есть, их у меня никто отнять не сможет? А они и в медицине пригодятся!

Б о р и с. Нет, Женька, врач людей должен любить, а ты…

Ж е н я. А я тебя люблю, разве этого мало? Ты что, не веришь?

Борис молчит.

Ну, хочешь, отнесу сейчас эту проклятую медаль? Хочешь?

Б о р и с. Да разве дело теперь в медали?

Ж е н я. Чем же мне доказать, что ты мне нужен? Что я не могу без тебя? (Шепотом.) Хочешь, пойдем сейчас к тебе?

Борис молчит.

Говори – хочешь?

Б о р и с (глухо). Уйди…

Ж е н я. Эх ты… Боишься?

Б о р и с. Если ты ничего не поняла… (Громко, отчетливо.) Я не могу больше любить тебя, Женя Румянцева!

Ж е н я (зло). Не кричи! (Помолчав.) Ладно, не заплачу! Мир не перевернется, если в нем станет одной любовью меньше.

Б о р и с. Он оскудеет. Опустеет. Но я не могу иначе.

Ж е н я. Смотри, ты еще пожалеешь об этом!

Б о р и с. Может быть. Но тогда это буду уже не я…

Ж е н я. Ладно же! Запомни, что сейчас сказал. И вали в свой медицинский. Один. Лучшего ты не стоишь. (Убегает.)

Пауза.

Медленно входит  Т о н я.

Т о н я. Зачем ты ей соврал? Что не любишь?

Б о р и с. Подслушивала?

Т о н я. Ты так кричал, что в Тушине слышно было…

Б о р и с. Пришла для чего?

Т о н я. Ребята не хотят без тебя идти на Красную площадь. (Пауза.) Ведь ты ее все равно любишь… Что бы ни говорил…

Б о р и с. Да ты откуда знаешь?

Т о н я. Я про тебя все знаю… Беги, догони ее.

Б о р и с. Нет.

Т о н я. Обязан!

Б о р и с. Почему?

Т о н я. Раз любишь – отвечаешь за нее. Беги!

Б о р и с. Сказал – нет. Я к ребятам. (Медленно идет к калитке, потом срывается в бег и скрывается за штакетником.)

Тоня порывается бежать за ним, но затем останавливается возле липы.

Т о н я (раскачав качели). Вот и все… Смертельный номер… (Внезапно заливается горькими слезами.)

Из дома выходит  В е р а  И г н а т ь е в н а, молча смотрит на плачущую Тоню, потом подходит ближе. Тоня оборачивается на звук ее шагов.

В е р а  И г н а т ь е в н а. Любишь его?

Т о н я (всхлипывая). Откуда вы… Откуда вы знаете?

В е р а  И г н а т ь е в н а. Я мать, кому же знать, как не мне? (Пауза.) А ты все равно люби его, Тонюшка…

Т о н я. Зачем? Ведь он меня никогда, никогда не полюбит…

В е р а  И г н а т ь е в н а. Кто наперед угадает? В старину говорили: вера да верность горами движут… А и не полюбит… Ему же, дураку, хуже. А ты от своей любви сильнее, богаче будешь. Это я тебе точно говорю.

Издали доносится песня.

Т о н я. Наши пошли…

В е р а  И г н а т ь е в н а. И ты с ними! Скорей!

Т о н я. Сейчас… Только немного послушаем…

А утро уже наступило. Вдали звучит песня.

З а н а в е с.

1968

МОСКОВСКИЕ КАНИКУЛЫ
Комедия в двух действиях

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА

К а т я  К р у г л о в а }

А л е ш а  Ж д а н о в и ч }

О л е г  Ш о р о х о в } – шестнадцатилетние.

С о ф ь я  П л а т о н о в н а – мать Алеши.

Д е в о ч к а.

М а л ь ч и к.

У б о р щ и ц а.

Ж а н н а – двоюродная сестра Кати.

Б о р и с  П а в л о в и ч – отец Алеши.

Действие происходит в Москве во время летних каникул.

ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ

Слева на просцениуме в луче прожектора – К а т я  с письмом в руках. Одета по-зимнему.

К а т я. Здравствуй, неизвестный пятнадцатый! С приветом к тебе Катя Круглова из города Тобольска. Слыхал про такой? Учусь я, как и ты, в седьмом «Б», у школ наших один и тот же номер, и по списку в классном журнале я тоже пятнадцатая. Вот не знаю только, мальчик ты или девочка, это уж дело случая, кто у вас в классе пятнадцатый. Но все равно, давай с тобой переписываться, хочешь? Наши девчонки говорят, что ты мне не ответишь, в Москве и без того дел хватает. А я думаю – ответишь, особенно если ты девочка. Мы даже поспорили на торт-мороженое. Мне очень хочется выиграть у них, а еще больше – переписываться с тобой…

Прожектор высвечивает справа на просцениуме  А л е ш у. Он держит письмо, одет по-весеннему.

А л е ш а. Здравствуй, далекая Катя Круглова, по списку пятнадцатая! Тебе крупно не повезло. В нашем классе пятнадцатый по списку скорее мальчик, как ты выражаешься, чем наоборот. Зовут меня Алеша Жданович. Отвечаю на твое послание, чтоб ты выиграла у подружек огромный торт и съела его за мое здоровье. Только смотри ангину не получи… Тобольск твой я еле на карте разыскал. Ну и местечко ты выбрала для произрастания! Напиши мне, как ты там живешь на диком бреге, нем занимаешься в свободное от учебы время. Я охотно отвечу – люблю сочинительствовать, если только это не в классе на отметку. Жду ответа, как семиклассник лета. Отныне известный тебе Алексей Жданович, пятнадцатый…

Слева на просцениуме  К а т я. Одета по-летнему, в одной руке держит письмо, другой ведет гоночный велосипед.

К а т я. Здравствуй, Алеша. Спасибо тебе за письмо. Торт был очень вкусный. Мы его дружно уничтожили на том самом бывшем диком бреге Иртыша, про который ты только из песни знаешь. Я никогда не была в Москве, но уверена – у вас там такой красоты и в помине нет. Город наш маленький и старый, это правда. Зато у нас сохранился замечательный каменный Кремль, единственный за Уралом. И еще у нас родился великий ученый Менделеев! А тюменская нефть через кого идет? И вообще Тобольск сейчас развивается очень сильно. Но больше об этом писать не буду, так как свободного времени, о котором ты спрашиваешь, у меня нет совсем. Нам задают много, потом я в историческом кружке и еще занимаюсь зимой лыжами, а летом – велосипедом. У нас скоро соревнования на разряд будут! А ты каким видом спорта занимаешься?

Справа – А л е ш а, одет по-осеннему.

А л е ш а. Привет, разносторонняя Катерина! Спасибо тебе за лекцию про Тобольск, сразу видно, что вы там, в историческом кружке, не зря сибирский хлеб едите. Извини, что долго не писал, – все лето был в геологической экспедиции, на ответственной должности – старшим куда пошлют. Теперь отмылся, отъелся, можно снова за учебу. О аллах всемогущий, еще три года вкалывать!

Слева – К а т я, одета по-зимнему.

К а т я. Знаешь, Алеша, я летом тоже была в экспедиции! Мы с кружком, над которым ты посмеиваешься, раскапывали одно древнее городище. Жили в палатках, сами еду готовили, работали как звери! Очень было интересно! В будущие каникулы обязательно опять поеду. Ведь я собираюсь стать археологом. А ты? Геологом, да?

Справа – А л е ш а, одет по-весеннему.

А л е ш а. Нет, я буду боксером. Это занятие для мужчин. Сейчас у меня первый юношеский, а в будущем тренеры прочат мне чемпионские лавры. Правда, моя мама и не подозревает об этом. А то плакали ее надежды увидеть меня великим музыкантом. Это из-за нее я пиликаю на скрипке каждый божий день, даже в каникулы. Но ты не думай, вообще-то я люблю свою скрипку… Особенно когда много занимаюсь и, бывает, разойдусь по-настоящему… Ну ладно, довольно хвастать. Лучше передай мой привет твоему любимому Тобольску!

Слева – К а т я, одета по-летнему.

К а т я. Да, я люблю наш Тобольск! Но знаешь, иногда очень москвичам завидую… Сколько у вас там интересного! Если б я жила в Москве, тоже каждое воскресенье, а то и чаще, ходила бы в музеи и театры, на концерты и выставки! Сейчас у меня голова пухнет от экзаменов, но я долблю изо всех сил. Папа обещал, если хорошо все сдам, то на летние каникулы, не на эти, а после девятого класса, я поеду в Москву. Там у меня родичи, даже сестра есть двоюродная, всё зовут в гости. Только этого чуда еще больше года ждать…

Справа – А л е ш а, одет по-осеннему.

А л е ш а. Катя, поздравляю тебя с успешным окончанием восьмого класса. Чует мое сердце – быть тебе медалисткой! Я отметками похвастать не могу, но свидетельство о неполном среднем – тоже в кармане. Как говорит один мой дружок, пусть образование будет неполным, лишь бы жизнь – через край… А ты это хорошо придумала – приехать в Москву. Торжественно обещаю встретить и сопровождать по всем музеям и выставкам. Только пришли мне, пожалуйста, свою фотографию, чтоб я узнал тебя не только по твоему неполному среднему образованию…

Слева – К а т я, одета по-зимнему.

К а т я. Фотографию я тебе пришлю, только раньше ты мне свою вышли, ладно? А у нас уже зима, снова метут свирепые метели, и кажется, что никакое солнце не сумеет растопить те огромные сугробы, которыми замело наш старый добрый Тобольск…

Справа – А л е ш а, одет по-зимнему.

А л е ш а. Пожалуйста, вот тебе мой фотопортрет. Боюсь, что теперь, когда ты узнала суровую правду обо мне, переписка наша сама собой прекратится. Мы с фотографом долго старались вызвать хотя бы отблеск интеллекта на моем лице, но, увы, из кувшина можно вылить только то, что в него было налито… Так что не поминай лихом Алексея Ждановича, некогда пятнадцатого…

Слева – К а т я, одета по-весеннему.

К а т я. Алеша, должна тебе сообщить по секрету, что моим девчонкам ты понравился, и даже весьма. Я специально не фотографировалась, посылаю прошлогоднюю карточку. Впрочем, за это время я лучше не стала. Так что у меня нет нужды просить тебя никому ее не показывать, ты и сам этого не сделаешь…

К а т я  и  А л е ш а  стоят в разных концах просцениума, рассматривают фотографии.

З а т е м н е н и е.

Столовая в квартире Ждановичей. Слева дверь в комнату Алеши, справа – в прихожую. Современная стандартная мебель. Своеобразие комнате придают витрины с монетами на стенах. Много цветов. Над тахтой висит гитара. Солнечное летнее утро. За обеденным столом сидит  С о ф ь я  П л а т о н о в н а, перед ней пюпитр с книгой, которую она переводит, словари, бумага. Она поглощена работой, но в то же время чутко реагирует на виртуозные пассажи Скрипичного концерта Кабалевского, которые в своей комнате отрабатывает Алеша. Входит  Б о р и с  П а в л о в и ч, в руках у него авоська с продуктами.

Б о р и с  П а в л о в и ч (с порога). Соня, погодка – класс!

С о ф ь я  П л а т о н о в н а (шепотом). Тише!

Б о р и с  П а в л о в и ч (так же). Когда ж на дачу?

С о ф ь я  П л а т о н о в н а. Работает с настроением…

Б о р и с  П а в л о в и ч. А если у него настроения на целый день хватит?

С о ф ь я  П л а т о н о в н а. Я только об этом и мечтаю.

Б о р и с  П а в л о в и ч. Так ведь каникулы! Суббота! Можно бы, кажется, и отдохнуть!

С о ф ь я  П л а т о н о в н а. Отдыхать он будет после концерта. Нет, после вступительных экзаменов в училище.

Б о р и с  П а в л о в и ч. Понял, когда кончит консерваторию. А я – когда?

Скрипка за сценой смолкает.

С о ф ь я  П л а т о н о в н а. Ну вот, добился своего… Положи продукты в холодильник, я потом разберу.

Борис Павлович уходит направо. Из своей комнаты появляется Алеша со скрипкой в руках. Высокий, лохматый, внимательные добрые глаза.

А л е ш а. О чем вы тут шептались? Что-нибудь интересненькое?

С о ф ь я  П л а т о н о в н а (виновато). Помешали тебе?

А л е ш а. Я сам закруглился.

С о ф ь я  П л а т о н о в н а. Устал?

А л е ш а. Есть отчасти. (Относит скрипку и возвращается.)

Входит  Б о р и с  П а в л о в и ч.

С о ф ь я  П л а т о н о в н а. Сейчас будет умеренная выдача пищи, затем маленькой, но дружной семьей мы отправимся на дачу.

Б о р и с  П а в л о в и ч. Давно пора.

А л е ш а. У меня сегодня, кажется, не выйдет на дачу…

С о ф ь я  П л а т о н о в н а. Это еще почему?!

А л е ш а. Должен встретиться с одним человеком…

С о ф ь я  П л а т о н о в н а. С кем?

А л е ш а. Ты его не знаешь…

С о ф ь я  П л а т о н о в н а. Прекрасно знаю! Опять какая-нибудь затея твоего расчудесного Олега?

Алеша не отвечает.

Алешка, давай не ссориться по пустякам. Мы сняли дачу, чтоб тебе лучше было готовиться к отчетному концерту и к вступительным экзаменам в училище. Там тебе никто мешать не будет…

А л е ш а. Мне и здесь никто не мешает.

Б о р и с  П а в л о в и ч. На даче ты отработал свои часы – и за ягодами можно, и на рыбалку…

С о ф ь я  П л а т о н о в н а. Борис, о чем ты говоришь?! Какие ягоды, какая рыбалка? У него еще сольфеджио, музыкальная литература! Но там это будет в тишине, на свежем воздухе, а не в пекле, как здесь!

А л е ш а. Будет, все будет! Только не сегодня. Вот вы поезжайте, чтоб выходной не пропадал, а я завтра приеду.

С о ф ь я  П л а т о н о в н а. Ну нет, без тебя мы не поедем!

А л е ш а. Что я, маленький, дорогу не найду?

С о ф ь я  П л а т о н о в н а. Ты не маленький, ты слабохарактерный! Подвернется какой-нибудь соблазн…

А л е ш а. Да какой соблазн?

С о ф ь я  П л а т о н о в н а. Конечно, Олег себе может позволить бесконечные увеселения… Перевалился с горем пополам в десятый класс – и рад до смерти!

А л е ш а. Почему перевалился? Он девятый, как я, без троек кончил.

С о ф ь я  П л а т о н о в н а. С чем вас и поздравляю! Думаешь, я не знаю его жизненной программы? Бокс, футбол, танцульки, выезды с ночевкой в лесу… Брр…

А л е ш а. А что плохого в выездах? Если б время, я бы тоже ездил.

С о ф ь я  П л а т о н о в н а. Вот-вот-вот! Ты сам подтверждаешь мои худшие опасения! Олег Шорохов на тебя скверно влияет!

Б о р и с  П а в л о в и ч (отрываясь от монет, которые он перетирал, осторожно). Соня, по-моему, ты сильно преувеличиваешь. Олег хороший парень… Звезд с неба не хватает, как некоторые, но учится неплохо, а спортсмен – дай бог каждому.

С о ф ь я  П л а т о н о в н а. Спортсмен? Вот кто ваш Олег! (Стучит костяшками пальцев по столу.) Только и достоинств что смазливая физиономия да здоровенные бицепсы. Ни цели в жизни настоящей, ни мечты, ни стремлений! То, видите ли, он чемпионом по боксу будет, то геологом! Теперь, кажется, в автодорожный собирается?

А л е ш а. Что в этом плохого?

С о ф ь я  П л а т о н о в н а. Человек дошел до десятого класса и еще не осознал своего призвания?

А л е ш а. Если Олег еще ищет…

С о ф ь я  П л а т о н о в н а. Ветер у него в голове свищет! Ладно, пусть ищет. Но тебе зачем все эти метания? Ты уж почти готовый скрипач…

А л е ш а. Вот еще! С чего ты взяла?

С о ф ь я  П л а т о н о в н а. Это не я «взяла», это мнение руководства вашей музыкальной школы. Иначе разве включили бы тебя в отчетный концерт? С афишей!

Б о р и с  П а в л о в и ч. Но без портрета на оной…

С о ф ь я  П л а т о н о в н а. Нечего иронизировать! (Алеше.) Конечно, тебе еще учиться и учиться, но основа у тебя заложена. После концерта ты сдашь вступительные экзамены в училище…

А л е ш а. А если не сдам? Загремлю на экзаменах как миленький?

С о ф ь я  П л а т о н о в н а. Ах вот оно что… Ты настраиваешься на провал?

А л е ш а. Ничего не настраиваюсь. Но могу ведь завалиться?

С о ф ь я  П л а т о н о в н а. Ну что ж, тогда ты продолжишь учебу в десятом классе. А по скрипке я найду тебе такого преподавателя…

А л е ш а. Геннадий Семеныч – плохой?

С о ф ь я  П л а т о н о в н а. Но есть ведь и получше, верно? Так вот, у тебя будет самый лучший в Москве! Даже если для этого мне придется продать последнее платье!

Б о р и с  П а в л о в и ч (меланхолически). И брюки тож…

А л е ш а (улыбнувшись). Родители, не рисуйте подобных ужасов. Авось до этого не дойдет.

С о ф ь я  П л а т о н о в н а. Если будешь работать по-настоящему.

А л е ш а. Я не работаю?

С о ф ь я  П л а т о н о в н а. Тогда едем на дачу.

А л е ш а (не сразу). Вечером. Сейчас надо сходить к Олегу.

С о ф ь я  П л а т о н о в н а. Так я и знала! Зачем?

А л е ш а. Дело есть.

С о ф ь я  П л а т о н о в н а. Какое?

Б о р и с  П а в л о в и ч (предостерегающе). Соня!

С о ф ь я  П л а т о н о в н а (Алеше). Ладно-ладно, я в твои дела не вмешиваюсь. Но лучше его к нам позвать. Сигнализируй. Мы мешать не будем. (Уходит направо.)

Пожав плечами, Алеша подходит к батарее парового отопления и три раза стучит по ней ножом.

Пауза.

Алеша стучит снова. Слышится ответный стук.

Б о р и с  П а в л о в и ч. Брюки сейчас снимать или погодить до осени?

А л е ш а. Думаешь, завалюсь?

Б о р и с  П а в л о в и ч. Хорошо бы…

А л е ш а. Мать меня за волосы тащит в гении, ты – за ноги в ничтожества… Куда бедному ребенку податься?

Б о р и с  П а в л о в и ч. Вовсе не тащу я тебя в ничтожества. Просто хочу, чтоб ты для хлеба трезво выбрал общедоступную профессию. Скажем, инженерную, вроде моей. А музыку оставил для души.

А л е ш а. Основной закон педагогики – делай, как я?

Б о р и с  П а в л о в и ч. Именно. (Снимает со стены гитару и перебирает струны.)

А л е ш а. Очередной жестокий романс?

Б о р и с  П а в л о в и ч. Вроде. (Без слов негромко напевает под гитару.)

Из прихожей слышится звонок. Входит  О л е г. Высок, красив, спортивного склада.

О л е г. Здрасьте, Борис Павлович.

Б о р и с  П а в л о в и ч. Приветик.

О л е г (Алеше). Салют, Паганель!

Б о р и с  П а в л о в и ч. Ты хотел сказать – Паганини?

О л е г. Одна шайка-лейка. Выдаете новый шлягер?

Б о р и с  П а в л о в и ч. Пытаюсь. Как на твой просвещенный вкус?

О л е г (послушав). Преданья старины глубокой. Под такую тягомотину никто танцевать не стронется.

Б о р и с  П а в л о в и ч (с улыбкой). А вдруг?

О л е г. И не надейтесь! У меня пластиночка есть, недавно выменял. Вот там музыка! Могу дать покрутить.

Входит  С о ф ь я  П л а т о н о в н а.

С о ф ь я  П л а т о н о в н а. Что я слышу? Олег рассуждает о музыке?

О л е г (с вызовом). А что, Софья Платоновна, мне уж и нельзя? Я считаю, каждый имеет право! Кто деньги платит.

С о ф ь я  П л а т о н о в н а. Какие деньги?

О л е г. За пластинки. Не за билеты же в эту… В консерваторию.

С о ф ь я  П л а т о н о в н а. А ты в ней когда-нибудь был?

О л е г. И не собираюсь! У меня транзистор есть, проигрыватель. Во хватает. А консерватория ваша… Да меня оттуда через десять минут вынесут! Ногами вперед.

С о ф ь я  П л а т о н о в н а. Что мне в тебе особенно нравится, так это твоя детская непосредственность.

О л е г. Точно, притворяться не люблю. Ах, Чайковский! Ах, Шостаковский! А все это – букет моей бабушки. Да вы у нас в классе любого спросите – каждый так скажет. Один ваш Алешенька – с приветом…

С о ф ь я  П л а т о н о в н а. Чего ж ты с ним дружишь? Ведь для него серьезная музыка – главное в жизни.

О л е г. У каждого есть недостатки…

С о ф ь я  П л а т о н о в н а. Даже у тебя? Недостаточное количество носов расквасил?

О л е г. В математике пока слабоват. А это вам не музыка, математика для дела нужна.

С о ф ь я  П л а т о н о в н а (мужу). Узнаешь себя?

Б о р и с  П а в л о в и ч (Олегу). Мысли, старик, у тебя в основном здоровые, но словесное оформление…

С о ф ь я  П л а т о н о в н а. У меня все готово, пошли завтракать. Олег, милости просим с нами.

О л е г. Спасибо, я свои калории уже принял полностью.

С о ф ь я  П л а т о н о в н а. Алеша?

А л е ш а. Идите, я сейчас.

С о ф ь я  П л а т о н о в н а. Не заставляй себя ждать. (Выходит.)

Борис Павлович выходит следом.

О л е г. Зачем вызвал? Чтоб я опять с твоей матерью цапался?

А л е ш а. От полемики не развалишься. Посоветоваться надо.

О л е г. Ну? О чем?

А л е ш а (помолчав). Помнишь, я в седьмом классе от девчонки письмо получил? По списку пятнадцатому?

О л е г. Ну, помню.

А л е ш а. Чего ты все нукаешь?

О л е г. А ты не тяни, излагай конспективно. У меня сегодня дел навалом.

А л е ш а. В общем, я ей тогда ответил, и мы стали переписываться…

О л е г. Иди ты?! Зачем?

А л е ш а. Так просто. Понравилось.

О л е г. Может, понравилась? Девчонку-то как зовут?

А л е ш а. Катя Круглова.

О л е г (декламирует). Катюша, что ты натворила?! Ты Алексею сердце сокрушила!

А л е ш а. Да не ори ты!

О л е г (громким шепотом). Правильно, а то родители на любовь очень нервно реагируют.

А л е ш а. Да какая любовь? Чего ты несешь?

О л е г. Ладно-ладно. У тебя абсолютный слух, а у меня абсолютный нюх. На такие дела. Давай дальше.

А л е ш а. Нет уж, пошли отсюда. А то мать услышит… У нее нюх почище твоего. И фантазия – будь здоров.

Алеша и Олег на цыпочках выходят направо.

Пауза.

Входит  С о ф ь я  П л а т о н о в н а.

С о ф ь я  П л а т о н о в н а. Алеша, сколько можно… (Заглядывает в соседнюю комнату.) Так я и знала!

Входит  Б о р и с  П а в л о в и ч.

Вот он, твой милый Олег! Сам калории принял, а Алешку куда-то утащил без завтрака!

Б о р и с  П а в л о в и ч. На пустой желудок далеко не уйдет.

С о ф ь я  П л а т о н о в н а. Большинство глупостей люди делают на пустой желудок!