Текст книги "Московские каникулы"
Автор книги: Андрей Кузнецов
Жанр:
Драматургия
сообщить о нарушении
Текущая страница: 20 (всего у книги 21 страниц)
Пауза.
Входит Т а н я с подносом в руках, за нею – Д и м а.
Д и м а. А куда делась ваша бабушка?
Т а н я (накрывая на стол). Ирина Сергеевна, опять – «ваша»?
Д и м а. Твоя! Куда она вдруг исчезла?
Т а н я (кричит). Бабушка! (Помолчав.) Правда, исчезла. С ней это случается.
Д и м а (в беспокойстве). Мне, пожалуй, тоже лучше уйти…
Т а н я. А кофе?
Д и м а. Так и быть, одну чашечку… (Стоя хочет выпить кофе, обжигается.) А, черт!
Т а н я. Извините… Сейчас остынет.
Д и м а (как на иголках). Ждать и догонять – хуже не придумаешь.
Т а н я. Что вас вдруг встревожило?
Д и м а. Заметно? (Сразу успокоившись.) Скажите… Скажи! Что лучше – ждать вот, пока тебя разоблачат, или самому… самой во всем признаться?
Т а н я (с недоумением). Вы о чем?
Д и м а. Хочу открыть тебе свой секрет.
Т а н я (обрадованно). Ой, только я сама разгадаю! (Пристально смотрит на Диму.) Так-так-так… Мигом выведу вас на чистую воду… Готово!
Д и м а (испуганно). Что – готово?
Т а н я (с торжеством). Вы – влюблены! Скажете – нет?
Д и м а (усмехнувшись). Боюсь, до этого недалеко.
Т а н я. А кто о н?
Д и м а. Тебе это существо, несомненно, знакомо. Но знаешь ты его гораздо хуже, чем должна бы.
Т а н я. Все ясно! Это Уздечкин!
Д и м а. Уздечкин? Даже не слыхала про такого…
Т а н я. Не делайте невинные глазки, меня не проведете! Младший лейтенант, наш участковый инспектор. Я его и правда не очень хорошо знаю… Хотя у меня с ним общие тайны имеются!
Д и м а (заинтересован). Какие тайны?
Т а н я. А вы хранить их умеете?
Д и м а. Могила!
Т а н я. Ну, Виктор Антонович меня консультирует… Книги достает. Вы правда никому не скажете?
Д и м а. Да что ты!
Т а н я. Я хочу поступить в школу милиции! Где следователей и оперативных работников готовят! (Ждет реакции.) Удивились?
Д и м а. Слабо сказано. Я потрясена!
Т а н я (довольна). То-то же! А мои предки – когда узнают?
Д и м а. Так они еще…
Т а н я. Что вы! Мать мечтает из меня дипломата сделать. Представляете? Из меня – дипломата!
Д и м а. Да, куда легче тебя актрисой представить…
Т а н я. Нет уж, благодарю покорно! Была охота других изображать! Жить чужими жизнями. И вообще, все эти превращения да перевоплощения… Терпеть не могу!
Д и м а. Услышать такое в доме Муравиных?! Да еще от тебя! Ведь с твоей внешностью…
Т а н я. Только не повторяйте мамочкиных слов! Моя внешность у меня с пеленок вот где сидит!
Д и м а. Но ведь профессия актера… Актрисы! Это не просто специальность, как другие… Это возможность говорить с людьми о главном!
Т а н я. А если я сама главного не знаю? Нет, не так! Хочу не говорить о нем, а действовать! На главном направлении!
Д и м а. Потому решила в милицию идти? Разве это занятие для девушки?
Т а н я (с возмущением). И такое говорите вы, женщина?! А вы задумывались когда-нибудь, почему у нас слабо борются с хулиганами, пьяницами, вообще – с преступниками? Ведь хулиганы да пьяницы кто? Мужчины. И в милиции – тоже мужчины. Вот они друг дружку и покрывают. А если б за порядком у нас женщины следили? Ого-го! Если я в их школу прорвусь…
Д и м а. Не принимают вашего брата? То есть нашу сестру?
Т а н я. В виде исключения. Вот и готовлюсь уже сейчас, чтоб самый свирепый экзамен выдержать!
Д и м а. И выдержишь?
Т а н я. Выдержу!
Д и м а. Счастливая ты… Так уверена в себе… (Быстро поправляется.) Так любишь свою будущую профессию!
Т а н я. А вы разве свою не любите?
Д и м а. Конечно, люблю! Но когда-то, в ранней юности, я о другой мечтала…
Т а н я (рассмеялась). Вы это совсем как мама сказали…
Д и м а. Почему она ушла из театра?
Т а н я. Отец сказал: или сцена, или он! Мама ответила: лучше хороший муж, чем плохие роли!
Звонок телефона.
(Взяв трубку.) Слушаю. Да, я. А вам она зачем? (Закрыв трубку рукой.) Уздечкин! Спрашивает, у нас вы еще…
Д и м а (шепотом). Скажи – ушла…
Т а н я (в трубку). Ирина Сергеевна уже ушла. Минуты две назад. (Положив трубку, укоризненно.) А говорили – не слыхали про такого!
Д и м а. Клянусь – это правда! Ну, Татьяна, я пошла. Как говорится, навстречу своей судьбе.
Т а н я. До свиданья, Ирина Сергеевна! До следующего!
Д и м а. До следующей, до новой встречи! (Быстро выходит.)
З а т е м н е н и е.
Сквер. С о ф ь я И в а н о в н а и У з д е ч к и н.
С о ф ь я И в а н о в н а. Честное слово, я вам удивляюсь, товарищ Уздечкин! Зачем вы звонили Тане?
У з д е ч к и н. Чтоб узнать, там ли еще ваша учительница. А то сидим тут, караулим, а она давно другой дорогой ушла.
С о ф ь я И в а н о в н а. От меня не уйдет! Я перекрыла единственный путь отступления.
У з д е ч к и н. Кажется, я все понял… Детективы читаете?
С о ф ь я И в а н о в н а. При чем тут детективы? И вообще, оставьте свой снисходительный тон! Вы младший лейтенант всего, а мне, по моему жизненному опыту, полковником быть полагается. Говорю вам совершенно официально: эта Ирина Сергеевна – никакая не Ирина не Сергеевна, это переодетый преступник, проникший в наш дом!
У з д е ч к и н. С какой целью?
С о ф ь я И в а н о в н а. С целью грабежа! Единственный мужчина в семье уехал в командировку. Так называемая учительница произвела разведку, обследовала ходы и выходы, где что лежит… И теперь скоро, возможно – даже сегодня ночью, наша квартира будет ограблена! Вы обязаны схватить преступника!
У з д е ч к и н. Этим занимаются другие. Моя функция – предотвращать преступления. Чтобы люди, имевшие судимость…
С о ф ь я И в а н о в н а (перебивает). Уверяю вас, этот Ирина Сергеевна не одну имел! По его ловкости видно. Не всякий додумается женщиной переодеться!
У з д е ч к и н. Надеюсь, это лишь плоды вашего воображения, дорогая Софья Ивановна.
С о ф ь я И в а н о в н а. Ну знаете! Если я в мои годы мужчину от женщины отличить не могу! Даже переодетого. Сейчас он пройдет мимо, сами увидите.
У з д е ч к и н. Мало что от предвзятости показаться может. Официально же задержать вашу учительницу и произвести личный осмотр мы права не имеем. У вас есть ее адрес?
С о ф ь я И в а н о в н а. Нет.
У з д е ч к и н. Узнаем адрес, наведем справки в домоуправлении – тогда картина прояснится.
С о ф ь я И в а н о в н а. Поймите – сегодня ночью все произойдет! У меня предчувствие!
У з д е ч к и н. Предчувствие – не основание для беззакония.
С о ф ь я И в а н о в н а. Тихо! Вот она… Вот оно идет! (С торжеством.) Лицо зонтиком закрывает! Ясно вам?
У з д е ч к и н. Загара боится.
С о ф ь я И в а н о в н а. Меня с вами оно боится! Надо действовать не мешкая! Незаметно следуйте за ней. Такое платье вам за версту видно будет. Дойдете до ее дома – смело входите в квартиру.
У з д е ч к и н (страдальчески). Предлог нужен… Законный!
С о ф ь я И в а н о в н а. Уроки английского – какой вам еще предлог? А там действуйте по обстановке. Не мне бы вам подсказывать, товарищ младший лейтенант!
Стараясь держаться как можно дальше от них и прикрывая лицо зонтиком, проходит Д и м а в женском платье.
(Свистящим шепотом.) В конце концов, обязаны вы проверять сигналы населения?
У з д е ч к и н. Ох, обязан…
С о ф ь я И в а н о в н а. Тогда с богом, лейтенант, с богом! (Подталкивает Уздечкина, тот уходит вслед за Димой.)
З а т е м н е н и е.
У Ручейковых. И р и н а и Ф е д я.
Ф е д я. Вы позвали – я пришел. Но, честное пионерское, не вижу повода для беспокойства.
И р и н а. Не притворяйтесь, пожалуйста. Муравина нет и в помине, а Димка ходит на уроки ежедневно!
Ф е д я. Увлечен своей ролью, только и всего.
И р и н а. Да, но какой ролью?
Ф е д я. Репетитора, какой еще? Потом, он сам жаловался, что плохо девушек знает. Изучает попутно…
Распахивается дверь, вбегает Д и м а в женском платье.
И р и н а (поражена). Димка?! В таком виде?
Д и м а (запыхавшись, Феде). Хорошо, что ты здесь… За мной милиционер увязался! Уздечкин, участковый муравинский! Который Тане книжки дает!
Ф е д я. Какие книжки?
Д и м а (отмахнувшись). Я говорил вам – Софья Ивановна на меня все время косится. А сегодня вдруг этот Уздечкин Тане позвонил, обо мне спрашивал. И когда я от Муравиных шел – он с ней в скверике сидел. Я мимо проскочил, думал – все. А он за мной двинулся!
Ф е д я. Догнал?
Д и м а. Нет, на расстоянии держался. Я к тебе не повернул, думал, Уздечкин по дороге меня потеряет. А он, как привязанный, до самого дома проводил. Видно, по платью ориентировался. К нам, наверно, поднимется… (Убито.) Все теперь пропало!
Ф е д я. Я не пойму – он в лицо тебя знает?
Д и м а. Не должен бы… Я когда мимо шел – зонтиком закрывался.
Ф е д я. Тогда снимай платье! Быстрей!
Д и м а (испуганно). Что ты еще придумал?
Ф е д я. Уздечкин знаком только с платьем Ирины Сергеевны, а явится – познакомится и с ней самой. В темпе разоблачайся! (Вталкивает Диму в комнату Ирины.) Осторожно! Сначала шиньон сними!
И р и н а. Вы хотите?.. Мне тоже изображать придется?
Ф е д я. Ничего изображать не надо! Пусть этот бдительный страж убедится, что вы – это вы, и отпустим его с миром! (Поспешно.) О морально-этической стороне не тревожьтесь: быть собой – нормальное состояние человека.
Входит Д и м а в своей обычной одежде.
Д и м а. Я готов.
И р и н а. Ох, как не лежит у меня душа к этому новому обману…
Ф е д я. Ирочка, быстрей! Сейчас некогда раздумывать!
И р и н а. Несемся куда-то сломя голову, а куда – сами не знаем…
Ф е д я. Знаем! В училище!
Ирина уходит в свою комнату.
(Диме.) Ты уверен, что Уздечкина бабка натравила?
Д и м а. Больше некому.
Ф е д я. А Музе, думаешь, сказала?
Д и м а. Пока – нет, кажется.
Звонок в прихожей.
Ф е д я. Теперь все от Ирины зависит!
Входит И р и н а. Она успела переодеться в свое «репетиторское» платье и приладить шиньон.
Повторяю – ничего не изображайте! Будьте самой собой!
Снова звонок. Ребята направляются в комнату Ирины.
И р и н а. Не сюда! На кухню! И пожалуйста, не подслушивайте!
Дима и Федя на цыпочках направляются на кухню. Ирина, тяжело вздохнув, выходит в прихожую. Пауза. Возвращается И р и н а, пропуская в дверь изрядно смущенного Уздечкина.
(Сияя радушием.) Проходите, товарищ офицер! Вы, наверно, из пожарной охраны?
У з д е ч к и н (опешив). Почему – из пожарной?
И р и н а. Ну, представителю ГАИ у меня делать нечего, я пешеход. (Поспешно.) Улицу всегда где положено перехожу! (Шепотом.) Быть может, вы из МУРа?
У з д е ч к и н. Увы, служу в рядовом отделении милиции.
И р и н а (припоминая). Паспорт у меня в порядке, прописка – тоже…
У з д е ч к и н. Если позволите, я сам расскажу о цели моего визита.
И р и н а. Конечно! Садитесь, пожалуйста.
Садятся.
У з д е ч к и н. Я к вам исключительно как частное лицо пришел. Просто переодеться не успел. Дело в том… Я работаю участковым инспектором и одновременно учусь на вечернем отделении юридического факультета. Вот моя зачетная книжка.
И р и н а (взяв зачетку). Уздечкин Виктор Антонович?
У з д е ч к и н. Так точно.
И р и н а. Уздечкин, Уздечкин… Знакомая фамилия. (Отдает зачетку.) Так чем могу быть полезна?
У з д е ч к и н. Успеваемость у меня вообще-то приличная, но английский туговато идет… Вот я и хотел вас просить – помочь… Вроде репетитором быть.
И р и н а. Я же объявлений не давала! Кто вам сказал обо мне?
У з д е ч к и н. Товарищи Муравины… У которых вы работаете.
И р и н а (помрачнев). Ах, эти… Все сразу или персонально кто?
У з д е ч к и н (после заминки). Персонально… Лично Софья Ивановна мне вас настойчиво рекомендовала!
И р и н а. Вспомнила! Так вы и есть знаменитый инспектор Уздечкин?
У з д е ч к и н (удивлен). Слыхали обо мне?
И р и н а (неопределенно). Как же… В доме Муравиных только о вас и говорят…
У з д е ч к и н (испуганно). Что именно?!
И р и н а. Не знаю, имею ли я право… Ваша дружба с Таней… Словом, Муза Васильевна подозревает, что вы влюблены в мою ученицу.
У з д е ч к и н (вскочив). В Таню?! Да она еще девочка совсем!
И р и н а. Но и вы не старик. Вам сколько лет?
У з д е ч к и н. Двадцать семь… исполнилось…
И р и н а. Самое время семьей обзаводиться.
У з д е ч к и н. Ирина Сергеевна, не верьте вы разным выдумкам! Если б я знал, что Муза Васильевна так мои визиты воспримет…
И р и н а. Ага, значит, были визиты?
У з д е ч к и н. Наше отделение в соседнем доме находится… Книжки я Тане приносил! И о нашей работе рассказывал…
И р и н а. Зачем?
У з д е ч к и н. Говорю ж вам – девчонка она! Сплошная романтика в голове. В милицию задумала пойти, совершить переворот в борьбе с преступностью.
И р и н а. А вы и рады стараться, раз сплошная романтика?
У з д е ч к и н. Каждому, знаете, лестно, когда его профессией интересуются.
И р и н а. Еще бы! (В упор.) А вся ваша профессиональная романтика в том, чтоб девушек выслеживать!
У з д е ч к и н. Ну зачем вы так… Мне ведь уроки брать… (Пятится к двери.)
И р и н а. Стойте! Я догадываюсь – не вы зачинщик этой унизительной слежки! Поэтому если хотите, чтоб мы расстались друзьями…
У з д е ч к и н (быстро). Друзьями – хочу! А расставаться – зачем же? Только познакомились!
И р и н а. Для чего вас послала Софья Ивановна?
У з д е ч к и н (не сразу). В общем, померещилось ей, будто вы…
И р и н а. Смелее! Кто?
У з д е ч к и н. Переодетый мужчина. Преступник!
И р и н а (искренне поражена). Я? Преступник?!
У з д е ч к и н. Рецидивист! И намерены их ограбить. Чуть ли не сегодня ночью.
И р и н а. Ну знаете… Богатое у нее воображение.
У з д е ч к и н. Совершенно с вами согласен – богатейшее!
И р и н а. И как, убедились вы, что я – не переодета и тем более – не преступник? Или вам нужны еще какие-нибудь доказательства?
У з д е ч к и н. Поверьте, я Софье Ивановне сразу сказал, что фантазии это! Но она официально настаивала! Про репетитора придумала, чтоб я имел предлог к вам явиться. Спасибо ей! Теперь обязательно у вас уроки брать буду!
И р и н а. А моего согласия вы спросили?
У з д е ч к и н. Неужели вы откажете бедному вечернику, который в одиночку бьется над проклятой транскрипцией, над своим чудовищным произношением? И которому так хочется поскорей овладеть английским, чтобы читать в подлиннике…
И р и н а. Агату Кристи?
У з д е ч к и н. Шекспира! «Ромео и Джульетту»! Конечно, с вашей помощью!
И р и н а. Хорошо, я над этим подумаю. Но взамен вы пообещайте…
У з д е ч к и н (горячо). Все, что угодно!
И р и н а. Нет, гораздо меньше. Разуверить Софью Ивановну в ее заблуждениях на мой счет…
У з д е ч к и н. Сделаю это немедленно!
И р и н а. После чего перестать морочить голову бедной Тане милицейской романтикой и вообще не появляться в их доме. (Поспешно.) Во время моих уроков!
У з д е ч к и н. Ноги моей там больше не будет!
И р и н а. Но как же Софья Ивановна?
У з д е ч к и н. По телефону разъясню. Если позволите – прямо от вас.
И р и н а. Пожалуйста. Не буду мешать. (Уходит в свою комнату.)
У з д е ч к и н (набрав номер). Софья Ивановна? Это Уздечкин. При визуальной проверке и последующей беседе мною установлено: ваши подозрения лишены оснований. Ирина Сергеевна Ручейкова отнюдь не переодетый мужчина. И не преступник, само собой! Да, абсолютно уверен. Но тем не менее благодарю вас за сигнал. Что вы, наша прямая обязанность проверять их. Занятия Тани можете продолжать без всякого беспокойства за квартиру и хранящиеся в ней ценности. Совершенно верно, под мою ответственность. (Кладет трубку. После паузы.) Ирина Сергеевна!
И р и н а (входя). Поговорили?
У з д е ч к и н (вытянувшись, с улыбкой). Ваше приказание выполнено, подозрения рассеяны, преподавание может продолжаться в прежней дружеской атмосфере!
И р и н а. Благодарю вас.
У з д е ч к и н. А когда я к занятиям смогу приступить?
И р и н а. Там на аппарате номер. Запишите и позвоните как-нибудь на неделе.
У з д е ч к и н. Слушаюсь. (Записав номер.) Прошу извинить за непрошеное вторжение. Но, откровенно говоря, я просто счастлив, что все случилось именно так… До свиданья!
И р и н а. Всего хорошего.
Уздечкин выходит. Ирина стоит в задумчивости. Вбегают Д и м а и Ф е д я.
Д и м а. Ну, Ирка! Сила! Мне никогда подобной сцены так не провести!
И р и н а. Вам всё сцены… А мне вот сейчас очень стыдно…
Ф е д я. Чего именно?
И р и н а. Этот Уздечкин – хороший, доверчивый человек… И ко всему – представитель милиции! А я так бессовестно его обманула.
Д и м а (сникнув). Да, нехорошо получилось…
Ф е д я. Что получилось – вы можете мне толком объяснить?
И р и н а. Я вынуждена лгать человеку, который… которого…
Ф е д я (подхватывает). С которым! В которого!
И р и н а (подозрительно). Что – в которого?
Ф е д я. Вот и я спрашиваю – что? Когда? И, главное, зачем?
И р и н а. Для вас нет ничего святого…
Ф е д я. Есть! Святая любовь и не менее святое искусство!
И р и н а. Ладно, можете насмехаться, но я страшно жалею, что впуталась в эту историю.
Ф е д я. Только не вздумайте выпутываться из нее поодиночке! И вообще, что вы носы повесили? Ну, разыграли Уздечкина малость. Так ведь он сам сказал – как частное лицо явился. А ведь для милиции что главное? Что мы никакие не преступники! Это ж чистейшая правда! Выше голову, Ручеек! Мы всё не корысти ради, а токмо для блага святого искусства затеяли! (Ирине.) Лично вы перед Уздечкиным свою вину легко искупите. Так обучите его английскому, что на вечернем отделении все только глазками заморгают!
Д и м а. Уздечкин – полбеды… Как с Муравиными быть?
Ф е д я. А что нам Муравины? Милиция теперь на нашей стороне, и операция «Репетитор» – продолжается! (Грозит кулаком в пространство.) Ничего, мы еще с вами потягаемся, дорогая Софья Ивановна, товарищ Кристи! И с вашим уважаемым сыночком, Павлом Андреевичем Мельпоменовым! Пусть только приезжает поскорей, а уж мы ему подготовим встречу!
З а н а в е с.
ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ
У Ручейковых. И р и н а, Д и м а, Ф е д я.
Д и м а (Феде). Тебе легко было тогда грозить – мы еще с вами потягаемся! Потягаешься с ней… Стоит Софье Ивановне вслух сказать, что я парень, как все это сами увидят!
Ф е д я. Но ведь пока, кроме Уздечкина, она никому этого не сказала?
Д и м а. Откуда ты знаешь?
И р и н а. По-моему, Федя прав. Иначе Муза Васильевна не стала бы с таким волнением допытываться, почему ты пропустил очередной урок.
Д и м а. А вдруг это ловушка? Нет, больше не пойду к ним, пока Муравин не вернется. (Феде.) Ты звонил в училище?
Ф е д я. Ждут его со дня на день. Новая группа для второго тура уже подобрана. Только тебя не хватает.
Телефонный звонок.
И р и н а (взяв трубку). Слушаю. Да, я. Ну что ж… Если не передумали – приходите. Да, пожалуйста. (Кладет трубку.) Уздечкин. Сейчас явится.
Ф е д я (испытующе). Если хотите, скажем ему правду – и делу конец.
Д и м а. Ты что?! Не дождавшись Муравина? (Ирине.) Будешь в халате милицию принимать?
И р и н а (засуетившись). Ой, бегу одеваться…
Д и м а. Выдать заветное платье?
И р и н а. Нет, сегодня уже любое годится. (Уходит к себе.)
Ф е д я. Видишь, как люди, даже милиционеры, к репетиторам стремятся? А ты испугался тихой старушки и лишаешь Таню столь необходимых ей знаний.
Дима молчит.
Слушай, а ты не боишься, что она взовьется, когда узнает, как зверски ты ее обманывал?
Д и м а (холодно). Для меня главное – Муравин. Твоя Таня меня мало интересует.
Ф е д я (передразнивает). «Твоя Таня»… Старик, кого ты хочешь провести? Мудрого Федора Горчицына? Если тебя посетила наконец божественная первая любовь…
Д и м а (перебивает, ледяным тоном). У меня не было и не будет первой любви. Я начну сразу со второй.
Ф е д я. Дело твое. Раз ты и со мной темнить хочешь…
Входит нарядная И р и н а.
И р и н а. Мальчики, ну как?
Ф е д я. Блеск. Участковый потеряет остатки разума.
И р и н а. Перестаньте язвить. Он вовсе не показался мне глупым. (Внезапно.) Вы на воздушном шаре летали?
Ф е д я (удивившись). Что? Нет, бог миловал.
И р и н а. Но представление, конечно, имеете? Так знайте – мы летим! Нам кажется – по собственной воле, куда задумали. А нас давно уже несет по воле ветра! Как шмякнет об какую-нибудь гору – костей не соберем!
Ф е д я. Гора эта, часом, не Уздечкиным зовется?
Звонок в прихожей.
Попались!
Д и м а. Из кухни дверь на черную лестницу!
Дима и Федя убегают. Ирина у зеркала поправляет прическу и выходит, затем возвращается вместе с У з д е ч к и н ы м. Он в штатском – в светлых брюках и рубашке с короткими рукавами.
У з д е ч к и н (выдавливает). Вот… Я пришел…
И р и н а (спокойно). Вижу.
У з д е ч к и н. Я хотел бы… насчет уроков… договориться…
И р и н а. Резонно. И, главное, конкретно. Садитесь.
Уздечкин послушно садится.
(Дает ему бумагу и ручку.) Пишите. (Диктует.)
Уздечкин пишет.
«Вот я пришел, чего же боле? Что я могу еще сказать? Теперь я знаю – в вашей воле меня презреньем наказать…»
У з д е ч к и н. Зачем же сразу – презреньем? Вы меня совсем еще не знаете…
И р и н а. Сейчас узнаю. Когда переведете этот текст на английский. Что же вы? Не теряйте времени, переводите.
У з д е ч к и н. Слова тут все такие… неопределенные… А я больше с терминами дело имею.
И р и н а. Начинать, вижу, придется с азов… (Внезапно.) Как будет по-английски «я вас люблю»?
У з д е ч к и н (пылко). Ай лав ю!
И р и н а. Так вот они, ваши термины…
У з д е ч к и н. Разве это термин?! Это здесь у меня, даже дышать больно!
И р и н а (участливо). Правда, у нас душновато… Открыть окно?
У з д е ч к и н. Смеетесь надо мной… Хоть я и в штатском, но все равно милиционер для вас.
И р и н а. Ну-ну, без надрыва. Если я позволила себе пошутить… Не над профессией вовсе, а над темпераментом, ее носителя.
У з д е ч к и н. Извините, если что не так сказал…
И р и н а. За темперамент не извиняются, его укрощают. (Помолчав.) Вот вы в прошлый раз о Тане – сплошная романтика в голове… Сами вы в милицию по призванию пошли?
У з д е ч к и н. Конечно, участковый инспектор – не оперативная работа. Но я надеюсь… Со временем… Да и здесь, мне кажется, пользу приношу…
И р и н а. Что ж вы замолчали? Неужели я вас все еще смущаю? Бедненький…
У з д е ч к и н. Что вы! Я с тех пор, как с вами познакомился, богачом себя чувствую…
И р и н а. Ого! Тогда давайте один рубль на лодку израсходуем!
У з д е ч к и н. На какую лодку?
И р и н а. На самую обыкновенную. Из тех, что в Химках напрокат дают. Согласны?
У з д е ч к и н. Да я… И мечтать не смел…
И р и н а. Текст этот с собой возьмите, дома над ним помучайтесь. И вообще – на будущее… Лодка лодкой, а уроки уроками. Я ведь не простая учительница, я – по призванию!
З а т е м н е н и е.
Сквер. Входят Ф е д я и Д и м а.
Д и м а. Слушай… Ты вот сказал – Таня взовьется, когда правду узнает…
Ф е д я. Ясно, может нескладно получиться. На твоем месте я бы… (Смолкает.)
Д и м а (нетерпеливо). Что – ты бы?
Ф е д я. Погоди… Значит, так! Ты должен познакомиться с Таней! Под своим именем!
Д и м а (разочарован). Подкараулить и представиться – Дмитрий Ручейков, брат вашей прелестной репетиторши? Тут не только Таня, любая сразу про все догадается.
Ф е д я (наставительно). Развивай свою фантазию, Дмитрий Ручейков. Сейчас время актеров мыслящих. Подкараулю Таню я, а не ты! Понял разницу? С ходу начну к ней приставать, будто шпана под газом. Я уже пробовал, типаж вроде получается.
Д и м а (с интересом). Ну, начнешь приставать, а дальше?
Ф е д я. Тане, конечно, придется звать на помощь, тут и появишься ты в роли благородного спасителя. Немедленно последует небольшой междусобойчик, в котором ты меня слегка нокаутируешь.
Д и м а. Я – тебя? Кто этому поверит?
Ф е д я. Не бойся, сам сработаю нокаут в лучших традициях реализма. Бывал на соревнованиях, знаю. Словом, я с позором отступаю, а ты, как герой, знакомишься с Таней. Скромно так, с достоинством представляешься – Дмитрий. Только без фамилии!
Д и м а. А дальше что?
Ф е д я. Это уже зависит от твоей находчивости. Нам нужно точно знать, что у Муравиных происходит. Когда пан профессор явится и прочее. Здорово придумал?
Д и м а (внезапно). Замри! Вон Таня с бабушкой! От старушки надо подальше!
Убегают. Пауза. Входят С о ф ь я И в а н о в н а и Т а н я.
С о ф ь я И в а н о в н а. Татьяна, очень тебя прошу – перестань ссориться с матерью!
Т а н я. Так житья мне не дает! Теперь вот посылает в иняз, узнать адрес Ирины Сергеевны. Уже и поболеть человеку нельзя!
С о ф ь я И в а н о в н а. Ты веришь в ее болезнь?
Т а н я. А чего особенного?
С о ф ь я И в а н о в н а. За адресом никуда ходить не надо. Его знает Уздечкин.
Т а н я. Она же клялась мне… (Осекается.) Уздечкин исчез куда-то. Даже за книгами не приходит.
С о ф ь я И в а н о в н а. Да, совпадение… Ладно, мне пора.
Т а н я. Опять в библиотеку?
С о ф ь я И в а н о в н а. В нее, родимую. Сименон заказан. А ты ступай домой.
Т а н я. Нет уж, здесь посижу, пока мать отбушует. Счастливой встречи с Жорой Сименоном!
Софья Ивановна уходит. Таня садится на скамью и принимается читать. Вразвалочку входит Ф е д я.
Ф е д я. Привет, чу́дик.
Таня молчит.
Подымить не найдется?
Таня молчит.
(Повышая голос.) Ты что, глухой?!
Т а н я (спокойно). Я не глухой, а глухая. И прошу оставить меня в покое.
Ф е д я. Гляди, и верно, девка! А я с похмелья не разобрал… Вот что с людьми-то мода делает! Все перемешала. Ну, девка мне еще больше под настроение. (Садится рядом.) Пощебечем малость?
Т а н я (отодвигаясь). Не мешайте читать.
Ф е д я. Чего ты в свой мелкий шрифт уткнулась? Ты на меня погляди! Про таких в книжках твоих не пишут и по цветному телевизору не показывают!
Т а н я. Ошибаетесь. Была как-то передача прямо из вытрезвителя.
Ф е д я. Да ну? Вот бы поглядеть, посмеяться над дурачками… (Выйдя из образа.) Слушай, а ты и правда ничего… Выходит, он парень со вкусом…
Т а н я. Кто со вкусом?
Ф е д я (спохватившись). Кто, кто… Обо мне речь! Погодка сегодня, верно? (Обнимает Таню за плечи.)
Т а н я (вскочив). Ты что это лапы распускаешь?!
Ф е д я (с угрозой). Лапы?! У меня?! Да за такое оскорбление… (Надвигается на Таню.)
Т а н я (отступая). Не подходи!
Ф е д я (издевательски). А то что? Мамочку позовешь?
Т а н я. Не подходи, говорю! Хуже будет!
Ф е д я (грозно). Кого пугаешь?! Да я тебя…
Таня молниеносно хватает его протянутую руку, поворачивается к Феде спиной и производит бросок через плечо. Переворачивает оглушенного падением Федю на живот и, прижав коленом, заламывает руку за спину.
(Жалобно.) Ты что, с ума сошла? Пусти меня.
Т а н я. Будешь к девушкам приставать?
Ф е д я. Отпусти, дура!
Т а н я. Ты еще ругаешься?! (Проводит болевой прием.)
Ф е д я. Ой! Руку сломаешь… Помогите! Спасите!
Вбегает Д и м а.
Д и м а (заготовленное). Ты что это, хулиган… (Растерявшись от неожиданности.) Кто здесь… Что здесь происходит?
Т а н я (отпустив Федю). Да вот привязался пьянчужка, пришлось в сознание приводить…
Ф е д я (с трудом поднимаясь). Никто к тебе не привязывался… Сама набросилась как бешеная…
Т а н я (с угрозой). Опять ругаешься?!
Ф е д я (отступает). Не лезь! Милицию позову!
Д и м а (насмешливо). Иди-иди, убогий. В милиции тебя только и ждали.
Ф е д я (беспомощно). Очки отдайте… Они здесь где-то…
Д и м а (подняв очки). Держи свои глаза, очкарик. А еще туда же – к девушкам приставать! Теперь давай уматывай.
Федя исподтишка грозит ему кулаком.
(Грозно.) Ну, кому сказано?!
Ф е д я (в сердцах). Да пошли вы все к черту на рога! (Уходит.)
Т а н я. Ой, спасибо вам, что вмешались! А то не знаю, что б я с ним сделала! Ненавижу таких!
Д и м а. Но как же вы… Как ты его не побоялась? Он раза в три больше! А уж сильней…
Т а н я. Самбо все построено на использовании силы противника. Он у меня своим весом на землю полетел.
Д и м а (восхищенно). В первый раз вижу девушку-самбистку!
Т а н я. Что ты! В Москве уже несколько женских секций имеется.
Д и м а. Все равно, польщен таким знакомством. (Поклонившись.) Дмитрий. Или проще – Дима.
Т а н я (протягивая руку). Таня.
Д и м а. Ты не спешишь?
Т а н я. Хотела вот почитать немного… (Берет со скамьи книгу.) Теперь и охота пропала.
Д и м а. Ты в каком институте?
Т а н я. Только в десятый перешла… А ты?
Д и м а. Слыхала пословицу: «Абитура – дура, студент – молодец»? Я та самая дура, которая не стала молодцом… На первом экзамене пару огреб.
Т а н я. Ты куда держал?
Д и м а (не сразу). В МГУ, на юридический. Где следователей готовят.
Т а н я. Как, разве там тоже?.. Я думала – на следователей только в школах милиции учат. А на юридических – разных там адвокатов…
Д и м а. Следователей самой высокой квалификации как раз на юрфаке готовят.
Т а н я. Ой, Дима, ты мне должен все подробно рассказать! У тебя программы… Ну, экзаменов и всего остального есть?
Д и м а. Найдутся. Охотно поделюсь с тобой своим печальным опытом.
Т а н я. Как здорово, что мы с тобой так вот случайно встретились!
Д и м а. Знаешь, я не верю в случай, я верю в судьбу! Если б случайно тебя встретил – никогда не догадался, что ты самбистка. Ты скорей на гимнастку похожа…
Т а н я. Я только с прошлого года на самбо перешла. Моя мама до сих пор уверена, что я на художку в «Крылышки» езжу. Если про самбо вдруг узнает – всю нашу секцию разнесет!
Д и м а. Такая она у тебя грозная?
Т а н я. Каждый день ругаемся. (Взглянув на часы.) Вот, уже пора идти.
Д и м а. Давай завтра встретимся?
Т а н я. Здесь?
Д и м а. И в то же время, ладно?
Т а н я. Программы принесешь?
Д и м а. Обязательно!
Т а н я. Тогда – до завтра! (Протягивает руку.)
Рукопожатие. Таня уходит, Дима смотрит ей вслед. Появляется прихрамывающий Ф е д я.
Ф е д я. Ну, старик, поздравляю!
Д и м а (в оцепенении). Что?..
Ф е д я. Поздравляю, говорю!
Д и м а. С чем?
Ф е д я. Полдела ты уже провернул – влюбился по самую макушку. Теперь остаются пустяки – чтоб и она в тебя врезалась.
Д и м а. Перестань молоть чепуху… (Хочет почистить его одежду.)
Ф е д я (вскрикивает). Ой!
Д и м а (сочувственно). Больно?
Ф е д я. Переживу. Это мне наказанье за натурализм. Малость переиграл своего пьянчугу. Но вообще-то ты должен был предупредить, что твое небесное созданье – самбистка. Небось еще разрядница.
Д и м а. Я не знал…
Ф е д я. Если б захотел – тоже мог приемчик провести. У меня книжка есть. (Помолчав.) Про юрфак ты сам придумал?
Д и м а. Лучше уж юрфак, чем школа милиции.
Ф е д я. Здраво. Почему не пригласил ее в Химки на лодке покататься?
Д и м а. Как, сразу?
Ф е д я (саркастически). Ах да, у вас еще в запасе вечность, что́ вам потерять денек-другой…
Д и м а. Ты прав, надо торопиться. Поехали!
Ф е д я. В Химки?
Д и м а. В университет! Добывать программы юридического факультета!
Ф е д я. Ручеек, ты явно делаешь успехи! Вот таким ты мне больше нравишься! (С подъемом декламирует.)
З а т е м н е н и е.
У Муравиных. С о ф ь я И в а н о в н а, как обычно, читает в своем кресле. М у з а В а с и л ь е в н а нервно расхаживает по комнате.
