Текст книги "Смерть айдола (СИ)"

Автор книги: Андрей Кощиенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 51 (всего у книги 51 страниц)

«… министр образования Республики Корея направил благодарственное письмо педагогическому коллективу школы «Кирин», особенно выделив учительницу литературы, госпожу Пак ДуНа. «За способность пробуждения талантливого начала в своих учениках». – написал министр в своём обращении…»

«… в реке Ханган продолжаются поиски тела известной корейской писательницы Пак ЮнМи. Предположительно она утонула в результате несчастного случая…»

«… в ассоциации корейских кинематографистов выразили удивление, узнав о желании японской кинокомпании заняться экранизацией фантастической повести «Цветы для Элджернона». «Произведение написано корейским автором, значит и снимать фильм по этому произведению должны корейцы.» – так сказали в ассоциации, объяснив свои слова опасением, что хоть в Японии достаточно много профессионалов, делающих «крепкое кино», но из-за разности менталитетов они наверняка не смогут полностью передать богатство и красоту корейской души, талантливо раскрытое в данном произведении». Ещё в ассоциации дали понять о подготовке к сьёмкам «корейского варианта» мирового бестселлера…»

« … 57-я ежегодная церемония вручения наград «Грэмми» состоялась 18 декабря 2015 года в Америке. Церемония прошла в Стэйплс-центре. В номинации «Лучшая современная классическая композиция» победа была присуждена девятнадцатилетнему композитору из Южной Кореи, – кореянке Пак ЮнМи…»

«… директор агентства « FAN Enterthament », госпожа БонСу отказалась от каких-либо комментариев о возможных причинах суицида Пак ЮнМи, работавшей под её руководством. «Я совсем недавно на этом месте…». – сказала она. – «…и поэтому не успела достаточно узнать ЮнМи. Я не могу комментировать решения малознакомого человека».

Между тем стало известно о многочисленных финансовых спорах между исполнительницей Пак ЮнМи и руководством агентства. «На вопрос – «Возможно ли, что эти споры явились причиной суицида лауреата премии «Грэмми»?», директор БонСу так же отказалась отвечать…»

«… министр внутренних дел Республики Корея взял под личный контроль расследование преступления, повлекшее за собою смерть известной корейской писательницы Пак ЮнМи. Министр приказал тщательно рассмотреть обнаруженные факты нарушения работодателем прав несовершеннолетней девушки…»

«… оказывается, агентство « FAN Enterthament » вообще не планировало поездку Агдан на церемонию вручения наград «Грэмми»! Вместо этого оно предъявило своей работнице невероятные по своим размерам суммы финансовых претензий. Вполне возможно, именно последнее в сумме с постоянным пренебрежением толкнуло талантливую дочь корейского народа в объятья смерти.

Руководство агентства отказалось как-либо комментировать этот вопиющий факт пренебрежения государственными интересами…»

«… правительству следует обратить пристальное внимание на действие фанатских группировок образовавшихся вокруг кей-поп агентств, а также на сами агентства музыкального бизнеса, направляющие и программирующие действия подростковых сообществ, сформировавшихся вокруг их артистов. Не перестают циркулировать слухи о «фанатских войнах», которые отрицаются на официальном уровне, но существование которых видны всем, у кого есть глаза. Достаточно вспомнить вопиющий случай с краской в Японии, приведший к международному скандалу и буквально недавно «прогремевший» по всем корейским ТиВи-каналам «Тёмный океан».

С большой долей уверенности можно говорить о целенаправленной травле конкретного исполнителя, который, как предполагается, из-за этого покончил с собой. Несомненно, ситуация, сложившаяся в музыкальном бизнесе, негативным образом сказывается на светлом образе «Халлю», продвигаемого нашим правительством в качестве визитной карточки корейской культуры. Не поддаётся никакому разумному объяснению факт, что вместо того, чтобы отправить отечественный талант получать награды мирового уровня, мы вместо этого разыскиваем в реке его тело.

Если правительство не предпримет никаких мер по наведению порядка в фан-сообшествах, поставив их под жёсткий контроль, то ситуация с травлей и преследованием артистов будет только ухудшаться. Безнаказанность, как известно, порождает вседозволенность» …

*****

[*.*] – А кто устроил ей «Тёмный океан»? Юэйны! Значит, они и виноваты!

[*.*] – А кто их поддерживал? Все их поддержали! Сами, одни, они бы ничего не сделали! Значит, виноваты – все!

[*.*] – Но кто «всех» организовал? Вот тот и виноват больше!

[*.*] – Интересно, как АйЮ будет теперь извиняться?

[*.*] – За что ей нужно «извиняться»? Она ничего плохого не делала!

[*.*] – Но это же её фанаты? Агдан вывела АйЮ на международную сцену, а юэйны за это затравили Агдан так, что она с моста бросилась, кх-кх-кх…

[*.*] – @ У АйЮ не фанаты, а просто звери какие-то!

[*.*] – Не «звери», а бараны.. Совсем головой не думают.

[*.*] – @Бараны тоже звери, кх-кх-кх…

Время действия: двадцать первое декабря

Место действия: госпиталь «Гиль»

– Уважаемый доктор, скажите, нельзя ли моей маме ещё побыть в больнице?

– Хм. СунОк-сии, курс лечения пациентки успешно завершился, и я не вижу причины, по которой госпожа ДжеМин должна продолжать находиться в госпитале.

– Понимаете, доктор… Моя младшая сестра убежала из дома, а все СМИ только и твердят о её самоубийстве….

Врач понимающе кивает, выказывая знание происходящего в стране.

– …Здесь, в вашем отделении, больным запрещено пользоваться гаджетами и смотреть новости. Я сказала маме, что ЮнМи сейчас находится в воинской части. Но как только мама выйдет из больницы, она всё узнает. Боюсь, ей …

СунОк на мгновение замирает, затрудняясь с подбором слов.

– …Будет сложно это принять. – решительно заканчивает она поведя при этом плечами, словно от холода.

Доктор задумывается.

– Вы не сможете вечно держать свою уважаемую маму в информационном вакууме. – говорит он, вынося свой вердикт о проблеме. – Она всё равно узнает. На вашем месте будет продуктивней сосредоточился на нахождении способа сообщить о проблеме, который окажется наименее травмирующим.

– Я не знаю, как это сделать. – признаётся СунОк.

– Есть люди, которые каждый день, профессионально занимаются решением подобного рода проблем. Вам следует обратится к ним. Давайте сделаем так. Я продлю пребывание госпожи ДжеМин в госпитале ещё на два дня. За это время вы переговорите со специалистами из антикризисного центра. Выработаете с ними тактику дальнейшего поведения. А потом придёте сюда и расскажете вашей маме то, что на ваш взгляд, ей следует знать. Если после этого реакция на новости окажется чрезмерной, то нахождение вашей мамы в этот момент в больнице, рядом со специалистами, не позволит допустить фатального развития событий. Вы понимаете, о чём я говорю?

– Да, доктор. – кивает СунОк. – Очень хорошее решение. Большое вам спасибо за заботу.

(вечер того же дня. СунОк, в полном одиночестве сидит перед телевизором, смотрит дораму которую смотрела вместе с мамой. Рядом с девушкой на полу стоят несколько бутылок соджу и несколько тарелочек с закуской. Внезапно трансляция телепередачи прерывается срочным информационным выпуском.)

«… По сообщению пресс-службы министерства обороны Республики Корея, полчаса назад в районе острова Ёнпхёндо силами армии Пукхана была совершена вооружённая провокация.» – с суровым выражением на лице сообщает диктор. – «Два военных судна принадлежащих Ибук, пересекли Северную разграничительную линию и обстреляли катера военно-морских сил Намхан. По судам нарушителей был открыт ответный огонь. По предварительной информации в результате инцидента имеются пострадавшие. В ответ на необоснованную агрессию Пхеньянского режима, приказом главнокомандующего Республики Корея, вооружённые силы страны приведены в состояние повышенной боевой готовности…»

– Вот дерьмо! – выносит вердикт СунОк смотря на экран телевизора на котором вновь показывают дораму. – Всё никак не затихнут. Не могут подумать о том, что все умрут. И я тоже, как все…

Молча посидев какое-то время, при этом смотря мимо телевизора на фотографию на стене комнаты, на которой она вместе с сестрой, СунОк тяжело вздыхает и тянется за бутылкой.

Сёстры

(на фото Чонён, участница группы « TWICE » со старшей сестрой)

– Но сегодня этот факт меня совсем не огорчает… – признаётся она и надолго прикладывается прямо к горлышку бутылки.

– Не представляю, как я стану рассказывать маме. – оторвавшись и переведя дыхание объясняет почему, СунОк. – Умереть до этого момента выглядит соблазнительно…

Хихикнув, девушка вновь прикладывается к ёмкости.

– Хальмони, нас возвращают к месту дислокации. Побыть дома не получится.

– Я понимаю, ЧжуВон. Пожалуйста, будь осторожен.

– Не волнуйся, я же не флоте служу. Всё будет нормально. Насчёт ЮнМи никто не звонил?

– Никто.

– Чёрт! Где же эта девчонка?

– А у тебя как?

– Кроме мусора ничего не нашли.

– Ну и слава богу. Я вот подумала, – не сходить ли мне к мудан? Она может подсказать, где её искать.

– Я даже не знаю, хальмони. Но если шаманка выдаст тебе адрес местонахождения этой дурынды, тогда сходи.

– Я поняла тебя, внучок. Завтра же найду мудан.

– Пфф…

Время действия: двадцать третье декабря

Место действия: обеденное время, дом мамы ЮнМи

– Проходи, раздевайся. – предлагает СунОк, бодро проходя в дом вперёд мамы. – Сейчас сразу пойдём на кухню, поедим домашней еды. Я тебе приготовила много чего вкусного.

– А где Мульча? – посмотрев по сторонам, спрашивает мама.

СунОк, начавшая было снимать с себя шарф, замирает.

– А она… тоже убежала. – помолчав, отвечает она. – Вместе с ЮнМи.

Мама смотрит в глаза дочери.

– И вернётся вместе с ЮнМи. – убеждённо произносит та, не отводя взгляд.

– Хорошо. – не спорит её собеседница. – Подождём, пока они нагуляются…

(вечер в этом же доме. Не смотря на работающий телевизор в воздухе разлито ощущение пустоты и какой-то тишины. Мама и СунОк смотрят выпуск новостей большая часть времени, которого посвящена инциденту у острова Ёнпхёндо).

– «…а теперь к криминальным новостям». – говорит диктор, закончив рассказ о разыгравшейся морской трагедии унёсшей жизни больше десяти человек. – «По сообщению информационного центра полиции Сеула, сегодня днём, в устье реки Ханган, на берегу острова Кванхо-до, был обнаружен труп молодой женщины. Предположительно он принадлежит известной корейской писательнице Пак ЮнМи, пропавшей более недели назад. Из-за длительного пребывания в воде тело сильно пострадало, но по мнению специалистов, опознание его возможно…»

Замерев, мама и СунОк смотрят на экран.

Неожиданно, во входную дверь раздаётся звонок.

– Кто это? – вздрогнув от неожиданности спрашивает мама и вопросительно смотрит на дочь.

– ЮнМи!! – восклицает та и вскочив, бросается к двери. Мама, с затруднением поднявшись на ноги, бросается за ней вдогонку и почти у самого входа догоняет.

СунОк широко распахивает дверь, но вместо «вернувшейся с того света потеряшки» на пороге обнаруживается АйЮ.

– Добрый вечер. – осторожно здоровается она, непонимающе смотря на разочарованное выражающее лиц хозяек. – Кажется, я не вовремя?

–Конечно нет. – сделав приветливое выражение лица отвечает ей мама. – Я всегда рада видеть подруг своей младшей дочери. Пожалуйста, проходите, уважаемая АйЮ.

– Спасибо, госпожа ДжеМин, – в ответ с поклоном вежливо благодарит звезда эстрады и аккуратно, маленьким шажком, переступает порог.

(немного позже. Мамам и СунОк сидят за столом вместе с гостьей, которая, отказавшись от предложенного угощения, сразу перешла к делу ради которого приехала.)

– Я вчера вернулась из Франции и узнала о случившемся несчастье. – тихим голосом рассказывает АйЮ. – И как только смогла, сразу приехала к вам, высказать свои соболезнования…

Нормального размера до этого момента глаза СунОк сужаются, недовольно прищуриваясь.

– Некоторое время я была подругой ЮнМи. – не обратив на это внимания продолжает печально говорить АйЮ. – И у меня сложилось о ней впечатление как о яркой, необыкновенной личности, подобно Солнцу, разбрасывающий вокруг себя лучи своего таланта. Очень жаль, что её больше нет. Она могла создать ещё много невероятных произведений.

Глаза СунОк сужаются ещё больше.

– Вот. – произносит АйЮ вынув из своей сумочки толстый конверт. – Я считаю себя очень обязанной вашей дочери, Пак ДжеМин. Она сделала мне много добра, ничего не прося взамен. Я всё думала, как мне её отблагодарить, но, к сожалению, не успела …

– … Здесь пятьдесят миллионов вон. – кладя на стол конверт поясняет она. – Пожалуйста, примите, уважаемая Пак ДжеМин. Как знак моей признательности и благодарности. Раз я не успела отдать его ЮнМи, тогда отдам его вам…

В разговоре возникает пауза. Мама и СунОк молча смотрят на лежащий на краю стола конверт.

– Деньги… – произносит СунОк тоном, словно речь идёт о чём-то неприятном. Она поднимает взгляд от конверта и пристально смотрит в глаза АйЮ.

– Разве можно купить на них новую сестру? – спрашивает она.

АйЮ теряется от её вопроса, не зная, как ответить.

– Это ведь юэйны больше всех травили ЮнМи? Ведь так?

СунОк требовательно смотрит на гостью.

– Не могу сказать, вина какого фан-клуба больше. – отвечает та. – Я только вчера вернулась в страну и пока многого не знаю.

– Ты ведь могла встать на сторону ЮнМи. – без тени сомнения говорит СунОк. – У тебя ведь столько национальных титулов! Разве бы тебя не послушали? Можно было просто позвонить моей сестре, поддержать её словами. Но ты ничего не сделала! А теперь хочешь откупиться деньгами. Разве они смогут оживить ЮнМи?

В комнате устанавливается неприятная тишина.

– Мне очень жаль, что так получилось… – извиняется АйЮ. – Простите, я была невнимательна…

– Уходи! – неожиданно требует СунОк. – Не нужно говорить пустых слов!

АйЮ поднимается на ноги и низко кланяется маме, так, что её волосы падают ей на лицо.

– Ещё раз примите мои глубокие соболезнования – выпрямляясь, говорит она и выходит из комнаты. Никто из домочадцев не спешит встать, чтобы её проводить. СунОк некоторое время смотрит в пустой дверной проём, в котором исчезла гостья, потом опускает глаза и натыкается ими на оставленный на столе конверт. Схватив его, она вскакивает на ноги и несётся вслед за АйЮ.

(задний двор дома мамы ЮнМи)

Начав движение, большая чёрная машина медленно трогается с места, как вдруг из двери дома, без обуви, в носках, наперерез ей бросается СунОк размахивая зажатым в руке конвертом. Водитель резко тормозит, не желая наехать на девушку, упёршуюся двумя руками в капот. Секюрити на первом сидении приспускает стекло.

– Что случилось, агасси? – удивлённо спрашивает он в образовавшуюся щель.

– АйЮ забыла … свою вещь. – отвечать та.

На заднем пассажирском сидении открывается окно, в которое выглядывает пассажирка.

– Заберите! – подойдя к нему и протягивая конверт, требует СунОк. – Нам ничего не нужно! ЮнМи хорошо зарабатывает!

Особо не смотря, куда он попадёт, СунОк суёт конверт в окно и не попрощавшись, разворачивается спиной к машине.

(Недалеко от Сеула. Храм Пэннён)

– Сестра меня беспокоит новенькая.

– Та девочка, которая назвала себя ЮЧжин?

– Да.

– Почему она тебя беспокоит?

– Она целыми днями ничего не делает. Только спит и практически не ест.

– И больше ничего?

– Ничего. Иногда медитирует рядом со статуей ГуаньИнь, когда это можно.

– Ты говорила о ней с нашим врачом?

– Да, она её осмотрела и не обнаружила проблем.

– Разным людям нужно разное время для восстановления. Возможно эта девочка из тех, кому его нужно много.

– Прошло уже почти две недели как она здесь. Мне кажется, это становится опасным.

– Прояви терпение, сестра. Помню, ЮЧжин сказала, – «я никому не нужна». Может, она боится просыпаться, чтобы не убедиться в этом ещё раз?

– Но нельзя провести всю жизнь во сне?

– Небесная покровительница учила смирению, сестра.

– Наверняка у девочки есть родные. Думаю, они не находят себе места, пока она здесь спит. Мы могли бы им сообщить.

– Но у ЮЧжин не было с собой документов и где она живёт, она тоже говорить отказалась. Чтобы найти её родных, нам придётся обращаться в полицию. А это против правил, ты же знаешь. Если человек пришёл к нам, значит его близкие не смогли ему помочь. Стоит ли снова обращаться к ним, прибегая к помощи совсем посторонних? Полиция не может научить любить людей.

– Да, это так. Хорошо, сестра, ты сняла часть обеспокоенности с моей души. Подождём. Если всё идёт как должно… Ай! А это ещё что за чёрная кошка?! Откуда она здесь, в храме?!

Мимо встревоженных монахинь, с деловым видом, неспешной трусцой пробегает Мульча.

(немного позже. Рядом со статуей ГуаньИнь)

Сижу, никого не трогаю, медитирую. Не то что, – «не трогаю», видеть вообще никого не хочу! Никому я не нужна, никто меня не любит, даже СунОк сказала – «лучше бы ты умерла!». А что я такого сделала? Кому я навредила? Никому! Но все меня ненавидят… Ну и пусть! Не хотят меня видеть, – да и пожалуйста. Живите сами. А я буду спать, спать, пока совсем не усну. Вот тогда-то вы все и пожалеете, но будет уже поздно…

Единственно хочется увидеть бодхисатву, узнать, за что она меня так ненавидит? Лишила моих прекрасных синих глаз, а они мне так нравились! Я всегда старалась быть справедливой, но видимо ГуаньИнь такие девушки не нравятся… Она тоже, вместе со всеми презирает меня. Ну и пусть. Мне никто не нужен. Я сама. Одна. Без всех. Сидя спать неудобно, но я уже приловчилась... Сон, приходи. Покажи мне снова тех, кто меня любит. Маму, папу, бабушку, Барсика…

(сон)

Передо мною храм, из которого звучит прекрасная, божественная по своей красоте и силе музыка. Поднимаюсь вверх по ступеням, прохожу сквозь распахнутые высокие двойные двери из резного белого камня, вхожу.

Над головой огромный тёмно-фиолетовый купол, в котором, сквозь какие-то щели бьют яркие солнечные лучи. В них, под звучащую музыку танцуют сотни золотых песчинок, создавая невероятное по красоте зрелище.

Стоп! Я уже видел эти «золотники»! Когда они приближались, со мной происходили чудесные вещи. Может, и сейчас будет так же?

Но ничего подобного в этот раз не происходит. Песчинки остаются на недосягаемой высоте, совершая свои таинственные движения.

«Как же до них достать?» – озадаченно думаю я.

Внезапно замечаю, – когда тональность музыки повышается, «золотинки» опускаются ниже. Понаблюдав за перемещениями, удостоверяюсь, что не ошибся. «А если попробовать воздействовать на них своим голосом?» – приходит в голову мысль. Пробую. Пою, изображая из себя оперную певицу. При первых звуках моего голоса песчинки вздрагивают и, потеряв синхронность, начинают двигаться разнонаправлено. Но чуть позже, когда я, постаравшись, влился в мелодию, они перестали дёргаться и восстановив своё первоначальное движение, начали снижаться.

«Офигеть как я могу!» – поражённо думаю я, слыша, как мой голос поднимается всё выше и выше. – «Это уже в какой я октаве? И вроде не чувствую, что «упёрся». Вроде ещё могу!»

Поднимаюсь в тоне ещё, но объект моего преследования перестаёт реагировать. Останавливается метра два выше головы и ниже опускаться больше не хочет.

«Может «мощи» добавить?» – приходит в голову следующая идея.

Набираю в грудь как можно больше воздуха и стараюсь петь как можно громче.

Секунду ничего не происходит, потом вдруг раздаётся непонятно откуда какой-то стеклянный звон и на меня обрушивается облако золотых крупинок.

Они – вокруг меня! Я – среди них! Кажется, я даже их вдыхаю! Они поют, и я пою вместе с ними, переживая чистейший экстаз. Не знаю, сколько это продолжается, но тут меня толкают в бок, сбивая с дыхания. Мой голос вылетает из мелодии, гармония рассыпается, в песчинки золотистыми мальками прыскают во все стороны. Всё исчезает.

«Блин, Мульча! Такой сон испортила! Мульча??!!»

(несколько позже)

Тащусь по коридорам, пытаясь «сориентироваться», – как я сюда попал и что до этого было. Пока в голове какая-то невразумительная каша из каких-то «обрывков» и ничего конкретного о прошлом вспомнить не получается. Единственно неоспоримое – последнее время я плохо ел. Ноги еле идут. Мульча сзади топает по каменным плитам как сытый крокодил. Попытался взять её на руки, но тут же отказался от этой идеи. Тяжеленая зараза! Интересно, где она так отожралась и откуда вообще взялась?

Внезапно до моего слуха доносятся звуки хорового пения. Подумав – «там, где люди, там и еда», сворачиваю в ту сторону старающихся певцов. Через пару минут ходьбы коридор заканчивается, и я оказываюсь у дверей зала в котором репетирует хор монахинь. Поют, что-то из церковного репертуара. Решив, что прерывать тётушкам их богоугодное дело просьбой – «дайте пожрать», будет неприлично (я ещё не до такой степени оголодал, чтобы не потерпеть пяти минут) опираюсь спиной о косяк. Хористы обычно долго без перерывов не упражняются….

Прикрываю глаза, дабы легче было стоять и вновь вижу кружащие золотые песчинки из сна. Вслушиваюсь в пение монахинь и вдруг в голову приходит идея им «подсобить». Набираю побольше воздуха и…

….

Высокий чистый голос внезапно взлетает вверх, заглушая собою пение хора. Поднявшись на высоту, которую в храме никто отродясь не слышал, он рассыпается серебряным дождём, вызывая в сердцах слышащих его внезапную сладость и ощущение радостной благодати. Исполнив припев, певец замолкает, но монахини продолжают неподвижно стоять, вслушиваясь в эхо красоты, ещё продолжавшей звучать в их памяти.

Женщина, дирижировавшая хору, поворачивается к стоящей у дверей осунувшейся девушке.

– Что это было? – в наступившей тишине удивлённо спрашивает она у неё.

– Айдол умер. – секунду подумав, отвечает та и добавляет. – Родилась «звезда»!

Из-за девочки выходит чёрная кошка и усевшись на пол, внимательно оглядывает хористок зелёными глазами.

Конец книги – «Косплей Сергея Юркина. «Смерть Айдола»