Текст книги "Смерть айдола (СИ)"

Автор книги: Андрей Кощиенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 37 (всего у книги 51 страниц)

– Не стоит благодарности, господин ЮСон. – отвечает он. – Это совсем небольшая капля того, что может вернуть государство в моём лице, за ваш труд и усилия, направленные на его поддержку. Я сейчас же оформлю все необходимые документы и передам вам телефон.

(позже. Выйдя из здания службы контрразведки, ЮСон направляется к своей машине, крутя в руках телефон ЮнМи. Не дойдя до своей цели, он останавливается, насмешливо хмыкает, прячет телефон ЮнМи в карман пиджака и, достав свой, набирает номер. Далее идёт телефонный разговор.)

– Здравствуйте, директор ЮСон.

– Здравствуй, КюРи. Ты дома? Как твоё самочувствие? Отдыхаешь?

– Всё хорошо. Спасибо, господин директор.

– КюРи, есть разговор. Нас сейчас никто не слышит?

– Нет, господин директор. Я одна в комнате.

– Хорошо. КюРи, я иду от контрразведчиков. Дело плохо. Они не хотят отпускать ЮнМи. Масса каких-то нелепых обвинений, которые собираются тщательно проверять. Всё это время они собираются держать её взаперти в воинской части.

– Как же мы тогда сможем подготовиться к выступлению в Японии?

– Не беспокойся, это проблемы твоего директора. Сейчас я еду на встречу с генералом Им ЧхеМу. Если он не поможет, пойду выше. Потребуется, – дойду до самой госпожи президента. Но разговор сейчас не об этом. Мне удалось забрать у контрразведчиков телефон ЮнМи. Сейчас он у меня. Ты знаешь его код?

– … Нет. Не знаю.

– Не ври. Не верю, что такая умненькая и глазастая девушка как ты, «компьютерный гуру» группы, его не подглядела.

– … Я не подглядываю чужие пароли, господин директор.

– Не звезди! КюРи, слушай сюда. Я ведь говорил, что ЮнМи – «уже всё»? Говорил. И это действительно так. Здесь в контрразведке против неё столько обвинений, просто волосы дыбом встали, когда мне дали ознакомиться с информацией расследования. Поэтому не думай, как ты там будешь с ней в будущем. Такого варианта в нём просто нет. Думай сейчас о себе. Я директор и забочусь о тех, за кого отвечаю. Видишь же, как хороши дела у твоих онни? Пора тебе присоединиться к их компании. В телефоне ЮнМи наверняка найдётся песня для тебя.

– А как же авторские права?

– Всё, что написано ЮнМи во время работы в агентстве, – является его собственностью. Это позиция госпожи Ли ЫнДжу, которую она намерена отстаивать в суде.

– Господин директор, а если суд не признает её правоту?

– Пока будет идти судебное разбирательство, ты успеешь стать звездой. Например, как БоРам. И найти богатого мужа, как СонЁн. А если суд не признает правоты госпожи ЫнДжу, то отвечать будет агентство, а не ты. Ты – наёмный работник, который выполнял указания руководства. К тебе никаких претензий.

– Но… это ведь противозаконно?

– И кто узнает? Я никому не скажу. Ты – тоже. В принципе, думаю, что достаточно быстро найду в Сеуле какого-нибудь хакера, который поможет мне с моей проблемкой. Просто жаль тратить время, которое можно сэкономить. Да и ты, – останешься ни с чем. Будешь и дальше стоять, и смотреть, как твои подруги кланяются, благодаря «мастера».

……

– КюРи, ты здесь?

– Да. А если в телефоне нет подходящей для меня песни?

– Тогда ты – жалкая неудачница, обиженная судьбой. Только думаю, – всё там для тебя найдётся. Ты же сама видела, как ЮнМи постоянно в него что-то пишет?

– Господин директор, а мне не придётся делать… что-нибудь ещё, чтобы стать звездой?

– Меньше слушай болтовню своих тупых подруг! Знала бы только, каких усилий мне стоило заставить СонЁн стать гидом ИмСу! Буквально пинками пришлось к счастью гнать! И как всё теперь? Ты видела её свадьбу? Думаешь, она мне хоть «спасибо» за это сказала? Даже не подумала! После этого я снова зарёкся делать добрые дела. Вначале платишь, потом – получаешь. Теперь только так.

– Но, может, есть другой способ?

– Какой ещё – «другой способ»?

– Сделать мне «соло» с песней другого композитора.

– Охренела, что ли? Группе непонятно сколько жить осталось. У СонЁн и раньше было плохо с мозгами, а сейчас так вообще. Завтра она залетит в любовном угаре и останетесь без главной солистки. Придётся вас досрочно распускать, или сольный проект делать для каждой. И где мне взять для вас столько «соло»? Потом, много ты песен корейских композиторов в Billboard видела? А у ЮнМи они туда через одну попадают. КюРи, я уже устал тебя уговаривать! Говори мне код или забудь этот разговор, а я иду искать хакера!

– А… Он у меня в телефоне, но нужно найти. Сейчас пришлю смс-кой!

– Никаких смс-ок! Позвонишь и продиктуешь, я запишу. Поняла?

– Поняла.

– Тогда давай, жду.

– Я быстро.

– Давай-давай.

(Вечер того же дня. Телефонный разговор)

– ЫнДжу, добрый вечер. У меня есть для тебя хорошие новости.

– Слушаю тебя ЮСон. Какие у тебя новости?

– Ты хотела, чтобы песни ЮнМи принадлежали агентству. Так вот, я это сделал.

– Хён, как у тебя это получилось?

– Я уговорил военных отдать мне её телефон. А КюРи подсмотрела к нему пароль. Так вот, в телефончике есть много интересного материала, который можно хоть прямо завтра регистрировать.

– Думаешь, он ещё не заявлен?

– Более чем уверен. У ЮнМи для этого просто не было времени. Это черновики, с готовностью примерно процентов в девяносто. Я так их оцениваю.

– Что за черновики? Что в них?

– Много песен именно для «Короны». Лежат прямо в отдельной папке. Если делать по три камбэка в год, группе хватит на несколько лет. Только на одном этом материале девки смогут дотянуть до конца своих контрактов. Поэтому думаю, что отпускать СонЁн теперь нельзя. Вместе с ней «Корона» заработает для агентства больше, чем мы получим от неё одной за досрочный разрыв контракта.

– Ты уверен в том, что песни так хороши?

– Нуна, поверь моему чутью. «Корона» не будет сходить с топа корейской эстрады.

– Смотри ЮСон, не подведи меня.

– Всё будет просто супер. Ты увидишь.

Время действия: двадцать пятое октября, утро

Место действия: агентство « FAN Entertainment»

– Так. Рад видеть всех здоровыми и весёлыми. – говорит ЮСон, обегая взглядом участниц группы «Корона». – Это хорошо, так как у нас начинается новый этап, в котором будет много тяжёлой и усердной работы. Я говорю о подготовке к выступлению в «Tokyo Dome» …

Он делает короткую паузу, чтобы набрать воздуха и продолжает: Вчера я весь день потратил на то, чтобы получить у военных разрешение для ЮнМи покидать ей территорию воинской части. Вы, наверное, уже слышали, что северяне хотели похитить вашего том-боя?

Да, да, да, – кивают девушки. Конечно, слышали!

– Вот, видите, какая у вас в группе есть замечательная личность. – улыбаясь, произносит ЮСон и добавляет. – ЮнМи сейчас должна подъехать. Пока её ждём, – потратим время с пользой…

Он переводит задумчивый взгляд с одной участницы на другую и, встретившись им с глазами ИнЧжон, быстро переводит его на СонЁн.

– СонЁн. – произносит он. – Нам нужно обсудить твою дальнейшую работу в агентстве после гастролей в Японии. Во Франции на это не было времени. Сейчас, правда, его тоже нет, но давай начнём.

СонЁн растеряно кивает.

– Все остальные свободны! – отдаёт приказ директор. – Ждите за дверью!

Повернувшись, девушки послушно идут гуськом к двери.

(тот же день. Микроавтобус ЮнМи)

Еду в агентство. На дороге пробка, машина еле ползёт. Подозрение, что таким темпом доберёмся до цели только к обеду, настроение не улучшает совершенно. Оно и так было, когда я спать ложился, – «не очень», а с утра мне его ещё больше понизили. Буднично и просто вручили «Решение юридической службы вооружённых сил», о том, что мой запрос на повторное рассмотрение дела о причинении вреда несовершеннолетним, – не удовлетворён. На основании того, что в момент совершения деяния, ставшего предметом судебного разбирательства, я не являлся военнослужащим.

Сс-уки, да и только. Ощущение, что брешут без зазрения совести. Отфутболили в качестве наказания. Корейский гражданский и уголовный кодекс я изучил, но до военного права руки не дошли. Это ж, блин, нужно садиться, всё читать и вникать, а правильнее, – адвоката нанимать, чтобы он за меня «рубился». Но, как я понимаю, решение состоявшегося суда теперь вступает в силу и денежки – тю-тю. Приставы пришлют требование в банк, а тот спишет их у мамы со счёта. Можно попытаться начать рассмотрение дела по новой, но пока оно завертится, «жертвы» деньги получат и потратят. Будут потом по сто баксов в месяц возвращать, потому, что у них – «несовершеннолетние дети». Короче, армия кинула меня на пятьдесят тысяч вечнозелёных. За это ей, кормилице и поилице – а-агромное спасибо!

Вчера, послушав ЧжуВона, о том, что было во Франции, понял, что мною, а точнее – результатом моего труда, пользовались все, кто только мог. Беззастенчиво и нагло извлекая профит для себя, любимых, пока я за забором «мариновался». Хитрая АйЮ вообще как-то сумела договориться вернуться рейсом официальной делегации. И вышла к встречающим вместе с министром обороны и его сопровождающими! А через два дня она возвращается в Париж. У неё там промоушен нового диска. Во как надо! Почти сутки проболтаться в воздухе, ради нескольких минут «засвета» в компании «высоких официальных лиц». Это не то, что некоторые, добренькие. На которых воду возят…

Единственным светлым пятном за сегодня была встреча с ЁнЭ. Мы обрадовались друг другу. Сейчас едем с ней в агентство. Не знаю, что там ещё будет. Опять, небось, какой-нибудь «зашквар» …

(позже. Агентство « FAN Entertainment». ЮнМи, оставив ЁнЭ разбираться на проходной, почему той не сделали пропуск, проходит внутрь здания.)

Захожу в комнату, в которой должны ждать онни и слышу, как кто-то плачет. Девчонки сбились в кучу в углу и вроде смотрят на лежащее на полу.

– Что случилось? – не понимая происходящего, спрашиваю я.

Все оборачиваются ко мне.

– Ой, ЮнМи! – обрадованно восклицает БоРам и широко улыбается.

Не став улыбаться в ответ, подхожу ближе и вижу, что сонбе окружили СонЁн, которая, присев на корточки, плачет, закрыв руками лицо.

– Что случилось? – повторяю я свой вопрос.

– Вот, ЮСон… – растерянно произносит БоРам, сидящая на полу рядом с СонЁн и замолкает.

– Что, – «ЮСон»? – спрашиваю я, чувствуя внутренности, сжимающиеся в холодном спазме ужаса.

– Не знаю. – пожимает плечами БоРам. – Она осталась с ним в кабинете, а потом вышла и плачет. И ничего не говорит.

– Он требует, чтобы я с ним переспала! – отняв от лица ладони, вся в слезах, негодующе кричит СонЁн. – Иначе он расскажет всем и ИмСу, что я шлюха! Что он специально подложил меня к нему в постель! И что я не люблю ИмСу, а только ради денег! А это – неправда!

Чувствую, как меня внутри «отпускает». Холод в животе уходит, но вместо него в груди начинает разгораться жаркая ярость негодования.

Подхожу к СонЁн и, наклонившись, беру её голову двумя руками. Движением больших пальцев вытираю слёзы под веками.

– Успокойся. – прошу я, низко нагнувшись к её лицу и глядя в глаза. – Главное, – ты цела. А ЮСон тебе больше ничего не сделает.

Выпрямляюсь, поворачиваюсь и решительно иду к двери, буквально ощущая на спине изумлённые взгляды девчонок.

(там же)

– Куда она пошла? – крутя головой и смотря то на закрывшуюся за ЮнМи дверь, то на своих онни, спрашивает БоРам. – В полицию?

– Наверное, к ЮСону. – хмуро отвечает КюРи.

– К нему?! – восклицает БоРам и вскакивает на ноги. – Тогда я тоже с ней!

Хлопнув дверью, она выбегает из комнаты. Девушки непонимающе смотрят друг на друга, не зная, что делать им.

Бах! – с грохотом распахивается дверь и с диким выражением на лице влетает БоРам.

– ЮНМИ УБИВАЕТ ЮСОНА!! СКОРЕЕ!!– что есть силы кричит она и снова выскакивает в коридор.

В испуге девчонки бросаются следом.

(чуть позже. Агентство « FAN Entertainment». )

На полу коридора, скрючившись, валяется директор ЮСон. Двое мужчин тянут от него за руки ЮнМи. Та, с искажённым ненавистью лицом, сопротивляется, желая продолжить. Рванувшись, Агдан удаётся дотянуться до своей жертвы, и она без всякой жалости пинает её прямо в лицо. У стенки, прижав к лицам ладони, в ужасе смотрят на происходящее «Корона» и кто-то ещё из сотрудниц агентства. Действие сопровождается криками ярости, страха и женским визгом.

– Что здесь происходит?! – перекрыв шум, внезапно произносит откуда-то гневный властный голос. – Немедленно остановитесь!

Прекратив кричать, визжать и драться, все оборачиваются и замирают, увидев президента СанХёна. Чуть позади главы агентства, сбоку, с невозмутимым выражением английского дворецкого на лице, стоит КиХо.

В коридоре на несколько секунд воцаряется немая пауза. Пока она длится, СанХён тяжёлым взглядом поочерёдно оглядывает всех присутствующих и останавливает его на ЮСоне. Первой в себя приходит БоРам.

– Президент СанХён! – в восторге кричит она и, раскинув руки вверх и в стороны, бежит к нему, видимо, намереваясь обнять. – Пожалуйста, спасите нас от директора ЮСона!

Конец двадцать пятой главы

Жизнь двадцать шестая

Время действия: двадцать пятое октября, утро

Место действия: агентство « FAN Entertainment». Кабинет президента СанХёна. Только что из него ушли участницы группы «Корона» и КиХо. В кабинете остались лишь СанХён и стоящий у его стола ЮСон, с опущенной головой.

– Ты! – поднимаясь с кресла, с яростью произносит СанХён. – Я потратил на это агентство всю свою жизнь! А ты, за каких-то несколько месяцев, своими грязными руками всё в нём изгадил!

ЮСон молчит, печально смотря в пол.

– У тебя что, – денег не было проститутку купить? – повышая голос, спрашивает СанХён. – Или обязательно было нужно чистое испоганить?!

ЮСон стоит всё так же молча, скособочившись и свесив голову.

– Что тебе нужно было?! Отвечай!! – уже напрягаясь, кричит СанХён.

ЮСон, не поднимая головы, пожимает плечами.

– Все грязные. – произносит он. – Чистые те, которые не успели испачкаться.

СанХён, делая шаг, размахивается и сильно бьёт ЮСона в лицо. Тот, видевший движение, не делает никакой попытки уклониться. Получив удар, он отлетает в сторону и падает на пол. СанХён подходит к нему и размашисто пинает в живот.

– Убирайся. – говорит он, наклонившись к корчившемуся, но продолжающему молчать, ЮСону. – Сегодня же купи билет на самолёт и вали на все четыре стороны. Если завтра узнаю, что ты не улетел, то пожалеешь, что на свет родился. Ты меня понял?

ЮСон издаёт то ли писк, то ли стон.

– А теперь – пшёл отсюда!

С этими словами СанХён пинает его уже в зад.

Время действия: двадцать пятое октября, день

Место действия: дом мамы ЮнМи

– Я дома! – кричу я, нагнувшись и стаскивая с себя обувь. – Есть кто?

Есть. Слышу бешенный топот лапок и в коридор пулей влетает Мульча. Ловлю её, прыгнувшую мне в руки и прижимаю к груди. Кошатина начинает яростно урчать и тереться об меня башкой.

– Ой ты радость ты моя. – говорю я. – Я тоже по тебе соскучилась. А кроме тебя есть ещё кто или тебя оставили одну?

(некоторое время спустя)

В доме никого не оказалось. И кафе закрыто. Побродил по комнатам с кошкой на руках, чутка поностальгировал по прежним временам. Заглянул в холодильник. Обнаружил нём тхонъён–ккульппан (медовые булочки), решил попить чая, пока мои не вернутся.

Тхонъён–ккульппан (медовые булочки)

Вот, чаи гоняю. Напротив, меня, с другой стороны стола, за которым сижу, на стуле расположилась Мульча и, задирая голову, внимательно наблюдает за тем, что я делаю. От булочек она отказалась.

Естественно, в который раз «прокручиваю» в голове случившееся в агентстве и думаю – что дальше? Дело дошло до откровенного мордобоя. Это грань, за которой отношения не могут быть прежними. Как говорится, – нас ждут большие перемены и совсем не факт, что положительные. Впрочем, хоть я и не сторонник решения конфликтов подобным образом, но, в данном случае, не жалею. Сколько можно хороводы водить и разговоры разговаривать? Один удар в морду стоит тысячи слов. Особенно если эта «морда» просто не понимает человеческую речь.

Не знаю, чем в итоге закончилась бы драка, скорее всего – вызовом полиции, но внезапно, словно по канонам ТиВи сериала, откуда-то принесло СанХёна, который принялся «рулить». Кстати, до сих пор не знаю, откуда он взялся. Да ещё на пару с загадочно улыбающимся, словно Азазелло, КиХо. Мне тогда было не до вопросов. В тот момент у меня, как понимаю, начался «откат». Сначала я орал в кабинете у президента, что нанимался работать в музыкальном агентстве, а не в публичном доме. И если б знал, как тут обращаются с приличными людьми, то лучше бы удавился, чем стал остался в этой прошмандовне. Потом, чуть позже, рявкнул на девчонок, стесняющихся рассказать СанХёну всё, как было. Открыл им глаза на то, что они просто в ноль зае…ли своей тупостью, инфантилизмом и наивностью. Давно бы уже всё решили, если бы объединились, вместо того, чтобы бегать поодиночке в кабинет, жопу ЮСону целовать. И жаль, что он их всех там не вые…л и не высушил!

После этого меня, с трясущимися от негодования руками и губами выгнали прочь. Я попытался договорить, сообщить, что раз они от меня отреклись, то я всех их на одной штуке вертел и в жизни теперь на одном гектаре рядом срать не сяду. Однако прорваться обратно в кабинет не получилось. Походил под дверью, аки лев, попил водички у перепуганной секретарши, успокоился, плюнул и ушёл из агентства прочь, прихватив с собою ЁнЭ, как раз к этому моменту разжившуюся пропуском.

Согласен, – устроенная истерика выглядела со стороны более чем позорно. Совсем не по-мужски. Но, увидев плачущую СонЁн, я по-настоящему испугался. А нервы у меня не железные, а женские. Меня «сорвало». Наверное, снова я и ЮнМи внутри вразнос пошли. Хорошо, у меня руки пустые были, ничего в них по дороге не подвернулось. А если б в них винтовка была? Заряженная боевыми?Правильно, что меня стрелковой подготовки лишили. Психам оружие давать опасно…

– Чёт наши задерживаются. – говорю я Мульча. – Я бы им позвонила, но у меня телефон отобрали. Может, мы с тобой пойдём пока погуляем?

Мррр-ррр – одобрительно отзывается на предложение кошатина.

– Зайдём, где-нибудь, чего-нибудь, поедим. Мяса, например …

Мр-мр…

– Или, свежей рыбки?

Мр-мр-мр…

– Тогда, – одевайся. – командую я и смеюсь.

Мур-мур. – мурмыкает Мульча так, словно хихикает.

Вздыхаю.

– Не, – говорю ей я, – с гулянкой не получится. – Если будем вместе – моментом вычислят. А отношение ко мне и к тебе отнюдь не однозначное. Кто знает, что аборигенам в голову взбредёт? Лучше попробуем найти ноут или планшет СунОк и почитать новости. Чувствую себя, словно с необитаемого острова вернулась…

Мур-мур… – не спорит кошатина.

– Посуду сейчас только вымою. – говорю я, встаю из-за стола и слышу голоса со стороны входной двери. – Вон, кстати, наши вернулись.

Время действия: двадцать пятое октября, вечер

Место действия: дом мамы ЮнМи

Как в старые добрые времена, сидим втроём и смотрим телик. Вчетвером. Вместе с Мульча. Срок моей увольнительной истекает в двадцать три ноль-ноль, так что время побыть дома и посмотреть прайм-тайм новости, – есть.

Оказывается, мама и онни были на разбирательстве по вопросу ценных бумаг. «Разбирали» СунОк, а мама «выступала в группе поддержки» – сидела в зале и болела за дочь. Сегодняшнее рассмотрение закончилось ничем, слушание дела перенесли. Брызжущая энергией СунОк, размахивая руками, рассказала, сколько чуши понаписало обвинение в исковом заявлении, и как наш адвокат их лихо натыкал мордами в их же глупости. Короче, – победа будет за нами!

Это хорошо. Пусть хоть где-то будет победа. А то на моих фронтах – какая-то занудливая окопная война, перемежаемая редкими психическими атаками.

По этому поводу взялись праздновать будущий триумф и моё явление домой после долгого отсутствия. Я особо в разговоры не вступал, чувствуя себя морально уставшим после утреннего психа. Кроме этого, думал пришедшую в голову неприятную мысль – «наказание плохишей и восстановление справедливости, это, конечно, хорошо и правильно. Но, а если ЮСон накатает в полицию заявление о нанесении телесных повреждений? Во что это мне обойдётся?»

Сидел и, одновременно общаясь с семьёй, вспоминал положения уголовного кодекса. Получалось, что если «по максимуму», то обойтись мне может, скажем так, – дороговастенько. И несовершеннолетие не поможет. По уголовным преступлениям (а это откровенная уголовка) ответственность наступает с шестнадцати лет. На кой ляд я это устроил? Единственное вменяемое объяснение – мой мозг не успевает за жопой, мчащейся за приключениями. Но, опять же, повторюсь, – совершенно не жалею. Хорошо о подобной ситуации сказал Атос – «Вы сделали то, что должны были сделать, Д’Артаньян. Но, может быть, вы совершили ошибку».

Решив, что буду действовать по мере поступления неприятностей, перестал думать о будущих проблемах и задействовал весь ресурс мозга на осмысление произносимого СунОк, которой явно было что сказать. А точнее, – пересказать прочитанное ею в сети. Про Францию, про «Корону», про АйЮ, про ЧжуВона… Про всё, короче. Маме даже пришлось её просить остановиться. От онни я узнал, что директора конторы, который финансировал строительство торгового центра, всё ещё ловят. Наша заинтересованность – поймают его или нет, в том, когда начнут процедуру объявления компании банкротом. Если беглеца найдут быстро, то и она начнётся быстрее. А если вообще не найдут, то жернова судебного разбирательства будут крутиться медленнее и дольше. Но, поскольку СунОк при заключении контракта оплатила положенную государственную страховку, то деньги всё равно вернут. Только страховка была оплачена самая минимальная и поэтому денег вернут меньше, чем размер сделанной предоплаты. Однако, можно в страховую компанию не ходить, а дождаться делёжки имущества банкрота. Там можно получить больше, но потом. И не факт. Короче, онни терзают муки выбора и страх потери денег.

Про дядю не говорили. Мои эту тему не поднимали, а я не стал спрашивать. Пока по новой пили чай и разговаривали, пришло время ужина. Поели, сели телик смотреть. Новости. Из которых я, буквально вот узнал о том, что всех официальных участников корейской делегации во Францию представят к правительственным наградам. И, как говорится – «Тут я понимаю, что я пролетаю!». Ибо про гениального композитора и музыканта, который, собственно, горбом и потом слепил фундамент для случившегося триумфа, – в телике не сказали ни полслова. Ни в Париже про него не вспомнили, когда награды раздавали, ни сейчас. Теперь совсем понятно, почему не вспоминают о том, что в музыкальных агентствах есть конкурс авторов и композиторов. Неблагодарные.

« …К международным новостям.» – произносит с экрана молодая дикторша с примерно так с третьим размером груди. – «Террористическую группу, несколько дней назад проникнувшую на территорию нашей страны с целью похищения участницы известной корейской группы – Пак ЮнМи, настигло возмездие. Пришло оно, как говорится, – откуда не ждали. Как стало известно спецслужбам Республики Корея, по сведениям, полученным из специального источника, данная террористическая группа, по приказу лидера Пукхан, приговорена к расстрелу, как не выполнившая ответственного задания…»

– Так им и надо! – кровожадно произносит СунОк, – Будут знать, как ЮнМи воровать!

«Затравили дикими кабанами предварительно расстреляв из миномёта...» – озадаченно думаю я, переваривая неожиданную новость, и одновременно вспоминая реалии из своего мира. – «Или, из зенитки. Что-то мне это не нравится. «Как говорил один мой знакомый… покойник… «Я слишком много знал». И я уже знаю кое-что из того, чего знать не нужно. Как бы мне всё же какую-нибудь «секретность» не влепили… С запретом выезда за рубеж…»

«… В связи с полученной информацией, спецслужбы сообщили, что угроза жизни Пак ЮнМи миновала и личная охрана ей не требуется…» – сообщает дикторша заставив меня слегка отвесить челюсть.

Так вот он почему меня без секюрити из части выппинули! А они по-быстрому не существовавших террористов расстреляли и – свободны! От, деятели! Вы только посмотрите на этих бездельников!

СунОк опять начинает говорить, я переключаюсь на неё, но дикторша, перейдя к рубрике – «происшествия» сообщает ещё более сногсшибательную новость.

«Неожиданное происшествие произошло сегодня в международном аэропорту Инчхон. - говорит она. – «Сотрудники безопасности аэропорта обратили внимание на странное поведение одного из пассажиров. В результате проведённой проверки было обнаружено, что попавший под их подозрение, предположительно, находится под воздействием наркотиков. Неизвестный был задержан полицией для дальнейшего разбирательства, в результате которого было установлено, что задержанным является Пак ЮСон, директор музыкального агентства «FAN Entertainment»…

Ошарашенно смотрю на экран телевизора, на котором показывают видео из аэропорта. Мутного качества и невысокой резкости, по которому сложно понять, что именно происходит. Однако уверенно опознаю в кадрах оперативной видеосъёмки недавно избитого мною директора. Он что, принял какое-то сильнодействующее обезболивающее, пытаясь снять боль от побоев? Которое оказало на него оглушающее воздействие? Если так, то я попал. Перестарался. И теперь меня подцепят за одно место…

Словно подслушав мои мысли, дикторша сообщает ещё один факт.

«На лице и конечностях господина ЮСона были обнаружены следы многочисленных побоев, о возникновении которых он ничего не смог сказать. После досмотра багажа и ручной клади Пак ЮСона, в них было обнаружено значительное число наркотических средств, спрятанных в личных вещах…»

Он наркоман, что ли?! Да охренеть! Тогда понятны его закидоны! А я-то думаю, чё директор такой странный? Только вот не скумекал, что он – «употребляет»!

«Как сообщили в секретариате полиции Сеула, – господину ЮСону предварительно предъявлено обвинение в употреблении, хранении и контрабанде наркотических средств. По закону Республики Корея, наказание за подобные деяния может быть назначено сроком до десяти лет каторжных работ... К другим новостям…»

Поворачиваю голову от экрана и вижу, как мама и СунОк округлившимися глазами смотрят на меня

– А я ничё. – говорю я, отрицательно тряся головой. – Я здесь не причём!

Время действия: двадцать шестое октября, утро

Место действия: воинская часть

Слушаю длинные гудки в телефонной трубке. Сегодня меня, сразу после утреннего построения, озадачили просьбой связаться с агентством. Сообщили, что звонил КиХо, оставил свой номер и попросил начальство, – как только появится возможность, дать мне сделать телефонный звонок, ибо дело очень срочное. Вот, звоню, прислушиваюсь к гудкам и к ощущению нервного холода внизу своего живота. Что может быть «срочного»? Только что-то связанное с ЮСоном. Вчерашнюю с ним беседу я начал с пинка между ног. Вдруг ему «поплохело»? И он рассказал в полиции от чего именно? А точнее – от кого?

– Добрый день, ЮнМи. – слышу я, наконец, КиХо.

Отмечаю, что голос у него какой-то уставший. Или какой-то блеклый.

Вежливо здороваюсь в ответ и говорю, что просили перезвонить, так как сказали, что в агентстве что-то случилось.

– Да, ЮнМи. – отвечает КиХо. – Случилось. ЮнМи, я звонил тебе, чтобы сообщить о том, что умер президент СанХён.

– В смысле – умер? – не понимаю я. – Я же только вчера с ним разговаривала?

– Господину СанХёну вчера вечером стало плохо. Его жена вызвала скорую помощь. Но он умер ещё до её приезда. По приезду врачи констатировали смерть…

Как же так?!

– … Поэтому, ЮнМи, приезжать в агентство не нужно. Все работы сегодня отменяются.

– А почему?! – восклицаю я. – Что случилось?! От чего он умер?

– Пока ясно только, что это скоропостижная смерть. Причина её будет устанавливаться. Это всё, что известно. – отвечает КиХо и добавляет. – В данный момент я являюсь главным административным лицом в агентстве. Поэтому занимаюсь организацией траурных мероприятий. Как только их план будет готов, ты будешь оповещена.

– Хорошо, господин КиХо. – благодарю я, находясь в состоянии сильнейшего ошеломления. – Буду ждать вашего звонка. Если я могу чем-то помочь, скажите.

– Спасибо, ЮнМи. Я знаю, что на тебя можно рассчитывать. Если понадобится, обязательно обращусь. Извини, но сейчас мне нужно идти делать необходимое.

– Да-да, конечно. – говорю я и ещё раз благодарю.

– Я позвоню. – обещает КиХо и отключается.

Убираю трубку от уха и, продолжая держать её в руках, непонимающе смотрю на своего провожатого, – лейтенанта, сопроводившего меня до стационарного телефона.

СанХён умер!! С чего?! Он же только от врачей выбрался?! Недоглядели? Врачебная ошибка? Но если скоропостижно – то это либо кровоизлияние в мозг, либо сердце. Наверное, здесь второе, так как я помню, что были разговоры об операции. И скорее всего, это ЮСон виноват. Он же брат жены президента? Как пить дать вчера вечером СанХён устроил родственникам «разбор полётов». Психанул, сердце и не выдержало! ЮСон испугался и понёсся в аэропорт «делать ноги». Принял дозу для храбрости и понёсся. А его там и задержали. Вот чёрт! Наверняка так всё и случилось! И что теперь делать?

(чат, который никогда не спит)

[*.*] – Божечки мои! Директор агентства – наркоман, а президент агентства – умер! Что у них там происходит?

[*.*] – Надеюсь, президент умер не от передозировки, кх-кх-кх…?

[*.*] – Проявляй уважение к покойному! Или твои родители тебя ничему не научили?

[*.*] – Как же они теперь будут работать дальше?

[*.*] – Наймут нового директора. Что тут такого?

[*.*] – Одного уже наняли, кх-кх-кх…

[*.*] – Согласна, что это офигеть какой удар по репутации!

[*.*] – Интересно, Агдан тоже употребляет? Судя по её заскокам она либо ненормальная, либо наркоманка.

[*.*] – Не говори ерунды. Она живёт сразу в двух мирах. Один – мир музыки, а другой – наш, обычный.

[*.*] – Ага. А дверь между ними открывает героин, кх-кх-кх…

[*.*] – На месте полиции я бы всех в FANпроверила. Хочется быть уверенной, что имеешь дело с нормальными людьми.

[*.*] – Да ладно тебе! Давно известно, что все великие произведения написаны под воздействием наркотиков. По крайней мере, в Америке. В Корее за это – строгое наказание. Вот поэтому у наших исполнителей нет мировых хитов.

[*.*] – Обалдеть, какая извращённая логика! Чтобы стать знаменитыми, нужно принимать наркотики! Так?

[*.*] – Чтобы кем-то стать, нужно вначале хоть что-то из себя представлять. Если ты никто, то что угодно принимай, так никем и останешься!

[*.*] – На себе проверяла?

[*.*] – А мне вот интересно: у «Короны» скоро японские гастроли. Если наймут на работу нового директора, – он успеет их подготовить?

[*.*] – Ему придётся постараться.

[*.*] – Да, ситуация будет у него непростой.

[*.*] – Ещё не известно, останется ли «FAN Entertainment» вообще? Кто им теперь будет руководить? Президент СанХён знал, что делать, а что сможет принятый новичок? Жаль будет, если всё закончится печально.