Текст книги "Смерть айдола (СИ)"

Автор книги: Андрей Кощиенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 31 (всего у книги 51 страниц)

– Не было такого! – возражает Борам. – Чтобы каждый раз после заявления семьи, – такого не было!

– Я образно говорю. Как иллюстрацию к тому, что после всех заявлений и скандалов они по-прежнему парочка. Почему и как это происходит – для меня это тайна. Но раз они не расстаются, значит, у них всё хорошо. Так ведь?

Задав вопрос, КюРи обводит взглядом своих онни, предлагая ответить.

– А теперь они могут поссориться. – говорит БоРам. – Если АйЮ исполнит песню ЮнМи.

– С чего ты это взяла? – удивляется КюРи. – Откуда ты знаешь в точности, какие у ЮнЧжу отношения между собой? О чём они договаривались по поводу этой песни? Может, ЮнМи будет только рада, если её произведение исполнит известная певица? Это ведь бесплатная реклама! У АйЮ одни из самых дорогих расценок в рекламном бизнесе, а тут – она хочет работать бесплатно. И потом. Как я поняла, основной вокал остаётся у ЧжуВона, АйЮ просто подпевает. В чём проблема?

– Просто не хотелось, чтобы ЮнМи расстроилась… – уже неуверенно отвечает БоРам.

– Если дело только в этом, тогда нужно было заботиться об этом раньше. Думаю, видеозапись с нашим отречением доставила ЮнМи больше огорчения, чем участие АйЮ в исполнении её песни.

БоРам скептически оттягивает уголок рта, показывая, что ей сказать в ответ нечего.

– И насчёт того, что они поссорятся. – делает ремарку КюРи. – Думаю, они и раньше ссорились. И поводы были гораздо серьёзнее, раз семья вмешивалась. Но они до сих пор встречаются. Считаю, что возможное недоразумение с исполнением будет пустяком, о который парочка даже не запнётся. А вот хейт фанатов АйЮ будет для нас совсем не пустяшным!

БоРам озадаченно чешет в затылке, обдумывая озвученный вариант развития событий.

– Вот поэтому и надо вмешаться. – упрямо произносит ИнЧжон.

– Почему – «поэтому»?

– Потому, что мы уже раз от неё отреклись! Чтобы не повторяться!

КюРи озадаченно смотрит на разозлившуюся ИнЧжон.

–Хочешь сказать, что не стала бы этого делать, даже если директор приказал? – спрашивает она.

ИнЧжон молчит.

– Чтобы затем вылететь из делегации, вылететь из группы, и в итоге – вылететь из индустрии! Так?

ИнЧжон молчит.

– Вот и не надо строить из себя ангела с белыми крыльями! Если бы ты не улетела в Японию, то стояла бы вместе с нами, когда СонЁн зачитывала отречение! – разозлившись, сердито восклицает КюРи.

ИнЧжон долго молчит.

– Всё равно считаю, что нужно переговорить с ЧжуВоном. – наконец, произносит она, упрямо наклонив голову.

– Зачем?

– Чтобы не чувствовать себя предательницей. – объясняет ИнЧжон и идёт вперёд.

– Ненормальная! – кричит ей вдогонку КюРи и, обращаясь к БоРам, требует, – РамБо, останови её! Она сейчас всё испортит!

Та в ответ лишь таращит глаза, не определившись, с кем она.

– Я пожалуюсь на тебя СонЁн! – кричит КюРи в спину ИнЧжон. – И АйЮ! Всем пожалуюсь!

Не оборачиваясь, ИнЧжон продолжает уходить.

Определившись, БоРам бросается следом за ней.

– Две идиотки! – кричит КюРи им уже обеим вслед.

(немного позже)

– Я подумала, что вы, господин ЧжуВон, человек новый в шоу-бизнесе и просто по незнанию можете совершить ошибку, действуя из лучших побуждений. – говорит ИнЧжон. – Поэтому прошу вас обязательно согласовать планируемое совместное выступление с актёром из другого агентства, с автором произведения. Чтобы не допустить нарушения авторских прав…

БоРам, задрав голову, периодически поворачивает её – то к ИнЧжон, то к ЧжуВону, снизу ведя наблюдение за переговорами.

– Прошу прощения, но мне хотелось бы знать, из каких побуждений вы делаете это предупреждение, ИнЧжон-сии? – несколько удивлённо спрашивает ЧжуВон.

– Из дружеских. – чуть запнувшись, отвечает та. – По отношению к ЮнМи.

– Странно, она не говорила мне, что у неё есть в группе подруги. Наоборот, она говорила, что «старшие вредничают». Когда вы с ней стали подругами, ИнЧжон-сии?

ИнЧжон-сии основательно задумывается над ответом.

– После того, как она с ней подралась. – наконец, ехидно отвечает вместо неё БоРам.

– «Подралась»? – удивлённо переспрашивает ЧжуВон.

Борам, выпятив нижнюю губу, утвердительно трясёт головой, не обращая внимания на согруппницу, недовольно смотрящую на неё сверху.

– Это похоже на ЮнМи. – секунду подумав, произносит ЧжуВон и добавляет. – Конечно, подобный способ заводить друзей больше подходит мужчинам, чем девушкам, но, говорят, что впоследствии такая дружба очень крепкая. Рад, что вы с ЮнМи подруги, ИнЧжон-сии.

– Я тоже подруга ЮнМи! – не давая ИнЧжон возможности раскланяться в ответ, сообщает БоРам.

– Вы тоже с ней подрались? – иронично интересуется ЧжуВон.

– Нет, ещё не успели. – так же иронично, получает он в ответ.

– Значит, ваша дружба будет не настолько крепкая.

– Это можно будет узнать только со временем. ЧжуВон-сии. Так что вы скажете в ответ на нашу просьбу?

– Я действительно, как вы правильно заметили, новичок в шоу-бизнесе. Но, тем не менее, я знаю, что означает термин «авторские права». У меня и в мыслях не было совершать какие-либо действия с контентом, не получив на это разрешение правообладателя. Просто предложение поступило внезапно, и я решил, что в возникшей ситуации будет правильным не отказываться сразу, предварительно не переговорив с ЮнМи. Возможно, она будет не против, если её произведение прозвучит с участием такой популярной звезды, как АйЮ. Это будет хорошей рекламой.

– КюРи – голова. – уважительно произносит БоРам.

– То есть, – наши сомнения были напрасны, господин ЧжуВон? – уточняет ИнЧжон.

– Совсем нет. – отвечает тот. – Мне приятно узнать, что у ЮнМи есть подруги, которые искренне волнуются за неё. Не беспокойтесь, я решу этот вопрос.

– Спасибо. – благодарит ИнЧжон.

– Не хотите выпить кофе? – предлагает ЧжуВон, обращаясь к девушкам. – Если говорить честно, я слегка волнуюсь о том, как пройдёт моё выступление. Никогда не выступал перед столькими слушателями сразу, причём, – иностранцами. Буду весьма признателен, если две красивые нуны поделятся со мною хоть каплей из своего многолетнего опыта.

Нуны оценивающе оглядывают просителя. Потом, повернув головы, смотрят друг на друга, решая.

– Конечно, поделимся! – повернувшись к ЧжуВону, отвечает БоРам. – Можно даже не «каплей», а целым бассейном опыта. Кофе бы только хватило!

Время действия: седьмое октября

Место действия: воинская часть, в которой проходит службу ЮнМи

– Господин подполковник, разрешите вопрос.

– Слушаю вас, начальник штаба.

– Вопрос по поводу военнослужащей… Сангса Пак ЮнМи. Мне доложили, что она болтается без определённого занятия по территории части. Это неправильное поведение для военнослужащего. Прошу указать, куда её определить или позволить мне это сделать самому.

Командир части, с недовольным выражением лица, на несколько мгновений задумывается.

– Думаю, в ближайшее время Пак ЮнМи демобилизуют. – говорит он.

– Я совершенно не возражаю против этого, но «ближайшее время» – весьма растяжимое понятие. Оно может наступить как через неделю, так и через полгода. Чем Агдан будет заниматься всё это время? Безделье оказывает деморализующее влияние на самого человека и на его окружение.

Командир согласно кивает.

– У вас уже есть на примете дело, к которому её можно прикрепить? – спрашивает он.

– Так точно! – отвечает начальник штаба. – Предлагаю прикрепить её к группе усиленной боевой подготовки.

– Зачем? Почему бы не поручить ей какую-нибудь бумажную работу?

– Господин подполковник, в связи с расследованием, проводимым «NIS» в отношении её дяди, сангсу лучше держать как можно дальше от всяких бумаг.

– А, да! Конечно, это очень разумно. Но не будет ли это, скажем, – чрезмерным? Потянет ли она нагрузку? Всё-таки она девушка и артистка.

– Сангса не выглядит слабой. А нагрузку можно регулировать.

– У неё ещё проблемы с руками. – вспоминает командир. – Они не пострадают? Всё-таки, – это может оказаться грубым занятием для девушки…

– Подготовка на первой стадии включает в себя упражнения на выносливость. Кроссы, физические упражнения на развитие мышц, преодоление полосы препятствий, периодические стрельбы и начальные уроки рукопашного боя. Думаю, повредить руки там будет негде. И на занятиях можно носить перчатки. А так, – она будет занята и сил на всякие глупости уже не останется.

– О каких глупостях вы говорите?

Начальник штаба пожимает в ответ плечами.

– О возможных. – отвечает он. – Всем известно, что эстрадная публика весьма капризна и постоянно попадает в скандалы, что нашей части совсем не нужно.

– Ну хорошо. – ещё секунды две подумав, даёт добро командир. – Займите Агдан, как считаете нужным. Только предупредите, чтобы относились к ней со снисхождением. Девочка молодая, красивая и действительно талантливая. Пусть берегут. А хорошая физическая подготовка в жизни никому не помешает.

– Так точно, господин подполковник! – поддакивает начальник штаба. – Будет сделано. Я распоряжусь.

Время действия: седьмое октября, вечер

Место действия: воинская часть, в которой проходит службу ЮнМи

– Разрешите обратиться, сангса?

Оглядываю ефрейтора, задавшего мне вопрос. Прихожу к пониманию, что он мне не нравится. Чёт рожа у него… такая….

– Обращайтесь. – тем не менее, разрешаю я.

– У меня есть сообщение от старшего ефрейтора Ким ЧжуВона. Он просил передать, что хочет поговорить с вами по телефону.

– У меня нет телефона.

– У меня есть. – доверительно сообщает мне ефрейтор. – Можно позвонить. Только не здесь. Нужно отойти в сторону, чтобы никто не увидел.

Ещё раз окидываю неожиданного собеседника взглядом. Что-то мне это ещё больше не нравится. Вечер. Отойти в укромное место с типом, которого я не знаю, и вид которого не внушает доверия? А если мне там по башке дадут? Или ещё чего сотворят? С одной стороны, здесь воинская часть, а с другой стороны, заработать инвалидность – секундное дело. Один удар – и лечись потом всю жизнь. Кто его знает, – может, кто за самчона отомстить решил? Почему тогда мне, а не ему? А потому, что ненормальных кругом хватает. Не садятся же в столовой со мной за один стол?

– Господин ЧжуВон не говорил, какой вопрос он хотел обсудить со мною? – интересуюсь я, решив никуда не бежать сломя голову.

– Нет. Наверное, это личное.

Личное? – думаю я, смотря на улыбающегося ефрейтора. – Откуда взяться «личному»? Если бы ЧжуВону приспичило что-нибудь спросить, то скорей всего это был бы вопрос о его выступлении. Чем я могу помочь ему «по удалёнке»? Да ничем! Поэтому, он звонить бы не стал бы. И предложение – «пойти за угол, поговорить по телефону», выглядит очень подозрительно…

– Передайте господину ЧжуВону, что командование части запретило своим военнослужащим использовать персональные коммуникаторы. – холодно говорю я ефрейтору. – И я не намерена нарушать приказ. Если господин ЧжуВон хочет со мной переговорить, то пусть использует для этого официальные каналы связи.

– Можете быть свободны, господин ефрейтор. – даю я указание, не желая дальше разговаривать с человеком, вызвавшим у меня подозрения и неприязнь.

– Есть! – козыряет он в ответ.

(позже. Там же)

– Хён. Она не захотела тебе звонить.

– Почему?

– Не знаю. Сказала, что если ты хочешь с ней общаться, то должен использовать для этого официальные каналы связи.

– «Официальные каналы связи»?

– Да.

– Так и сказала?

– Именно так.

– Хм, странно...

– Хён, твоя девушка не общается с незнакомыми парнями, кх-кх-кх...

– Это на неё не похоже… Ладно, буду считать это хорошей новостью. Хорошей в смысле того, что она способна вести себя разумно и осторожно.

– Но поговорить у тебя с ней не получилось.

– Ничего страшного. Придумаю, как это сделать. Спасибо, хён.

– Не за что. Обращайся. Агдан у тебя клёвая.

– Я знаю. Давай, пока.

– Пока, хён.

…

«Вот ведь!» – думает ЧжуВон, закончив разговор. – «То сразу прётся туда, куда предложили, то такая осторожная, что словом обменяться не получается!»

Он задумывается, держа в руках телефон.

«Наверное, случай с американцем в клубе всё же оказал на неё влияние.» – решает он. – «Ну и хорошо. Девушка должна быть осторожной с парнями, ведь озабоченных кругом полно. А я для ЮнМи уже свой, в зоне доверия. Поэтому, она везде со мной и ходит, не спрашивая… Доверяет».

«Только вот как мне с ней поговорить?» – неожиданно повеселев, думает ЧжуВон. – «И когда? Сегодня на вечер намечена репетиция с АйЮ. Что я должен ей сказать?»

ЧжуВон снова задумывается, пытаясь просчитать реакцию ЮнМи на то, если он исполнит песню вместе с АйЮ.

«С одной стороны, – она девчонка». – размышляет он. – «АйЮ в этом случае будет как соперница. Но с другой стороны, ЮнМи никаких условий не ставила, и я ей ничего не обещал. А с АйЮ для ЮнМи действительно может получиться хорошая реклама…»

ЧжуВон некоторое время усиленно думает, но в итоге так и не определяется, как поступить.

«Ладно». – наконец, решает он. – «Подумаю пока. Время ещё есть».

(Франция. По коридору отеля, сильно припадая на правую ногу, хромает ЮСон. На лице его – выражение страдания. У дверей своего номера, с пластиковой бутылочкой воды в руке, замерев, стоит ИнЧжон, смотря на приближающегося директора распахнутыми глазами.)

Доковыляв до девушки, ЮСон останавливается.

– Я с тобой в Корее разберусь, тварь… – зло шипит он в сторону ИнЧжон.

– Только попробуй меня пальцем тронуть! – внезапно отмерев, делает резкое движение вперёд та, словно гавкнувшая в ответ собака.

Взгляды отшатнувшегося от неожиданности директора и подчинённой скрещиваются. Спустя несколько секунд ЮСон отводит глаза и, буркнув под нос что-то неразборчивое, похожее на «посмотрим», прихрамывая, направляется прочь. ИнЧжон, со стремительно колотящимся в груди сердцем, смотрит ему вслед, изо всех сил сжимая в ладони бутылку.

Время действия: восьмое октября, вечер

Место действия: воинская часть, в которой проходит службу ЮнМи

– В смысле – «не строится»? – не понимаю я.

Сегодня был сумасшедший день. С утра, сразу после подъёма, меня поставили в известность, что решением командира части я теперь прикреплён к группе «усиленной боевой подготовки», со всеми вытекающими из этого последствиями. Я, конечно же, был против, но мой номер в данном случае, как говорится, – последний. Начальству наплевать, чего мне хочется. Ему важно то, что хочется ему. В результате – полдня прошло в решении организационных вопросов. В знакомстве с командиром группы, к которой я теперь прикреплён, в получении дополнительного обмундирования для занятий. А во второй половине дня было «ознакомление» с тем, чем мне предстоит заниматься. Если кратко – показывал свои физические кондиции. Например, – сколько раз смогу отжаться. Ну а после примерно получасового позора, пробежал вместе с группой кросс и сделал комплекс упражнений. Устал, как собака и, поэтому сейчас сразу не врубаюсь в то, что говорит мне онни.

– Стройка торгового центра остановлена! – восклицает СунОк на другой стороне трубки. – Строители не работают!

– А как ты об этом узнала?

– Просто пришла посмотреть, что сделали в кафе, а там только охрана вокруг стройки и никого не пускают вовнутрь!

– А почему?

– Я спросила. Мне ответили, что информацией не располагают!

Блин! Что теперь со стройкой приключилось? Откуда в жизни берётся столько проблем?

– Узнавай у руководства. – говорю я СунОк.

– Узнаю. Просто мне нужно скоро будет получать торговое оборудование. Я думала, что сразу поставлю его в помещении кафе. А теперь куда его девать?

Скоро уже получать торговое оборудование? Как время-то бежит! Вроде недавно только затевались с открытием нового кафе…

– Ну, не знаю. – говорю я. – Может, успеют к этому времени доделать. Может, у них перерыв какой-то, технологический… Например, чтобы бетон схватился…

– ЮнМи, что ты говоришь?! Здание уже построено! Бетон уже не нужен. Сейчас стадия прокладки коммуникаций и отделочных работ!

– Да? Тогда не знаю. – признаюсь я и предлагаю возникший в голове вариант решения проблемы. – Можно будет договориться поставить оборудование в арендованном нами помещении. Прямо так, не распаковывая. Пусть стоит. Раз они срывают сроки, пусть компенсируют наши неудобства.

– А если откажут?

– Тогда найди какой-нибудь сарай, с охраной. Сдай оборудование на хранение туда.

– Нужно будет платить.

– Возьмёшь у них чеки и выставишь претензии к строителям. Пусть возместят ущерб, возникший по их вине. Ещё вкрутишь в претензию свои моральные страдания и упущенную выгоду от простоя. Думаю, ты на этом даже заработаешь.

СунОк на другом конце провода задумывается. Не, ну а чего? Все так делают, кому деньги свои ценны. С волками жить, – по волчьи выть…

– Это судиться придётся… – неуверенно говорит в трубку онни. – Адвокатам платить.

– Если суд примет твою сторону, то судебные издержки будут возмещены.

– А если суд не примет мою сторону?

– С чего бы вдруг? – удивляюсь я. – Дело простое и понятное, словно банкнота в десять тысяч вон. Вероятность победы, как мне представляется, – процентов девяносто пять. В случае, если у тебя нет желания этим заниматься, тогда запугивай строителей, что пойдёшь по этому пути. Они должны стать сговорчивей. Но тогда, скорее всего, никакой денежной компенсации не будет.

– Хорошо, я подумаю. – обещает онни и просит. – Ты только маме об этом не рассказывай, ладно? Я ей не говорила.

– Без проблем. – соглашаюсь я.

– Расскажи, что сегодня делала? – просит СунОк.

– Да ну его. Весь день бегала как слон в поисках водопоя. – недовольно отвечаю я. – Начальство, похоже, решило убрать меня со своих глаз и нашло мне занятие.

Коротко пересказываю события дня.

– Устала. – заканчивая, в конце рассказа жалуюсь я. – Завтра будут мышцы болеть.

СунОк сочувственно вздыхает в трубку.

– Теперь ты рассказывай. – требую я. – Семья самчона как-то себя проявляла? На связь выходили?

– Нет. Никто не звонил.

Чума у них там, что ли? Передохли все? Могли бы хоть раз трубку в руки взять. Хотя бы ради соблюдения приличий. Восток же всё же. Сохранить лицо, «туды-сюды», «лясим-трясим». Но там, похоже, плевать хотели на эти вековые традиции. Причём, – с высокой колокольни.

– Ладно. – говорю я. – Значит, так им это нужно. Тогда, расскажи, что в сети про меня пишут.

– А ты что, ничего не знаешь? – осторожно спрашивает СунОк. – Не читаешь новости?

– Читаю. Просто личного времени у меня не так много, а из сегодняшнего я уже много потратила, общаясь с тобой. Пока дойдёшь до компьютера, пока включишься, – там уже нужно будет идти ужинать. Лучше ещё поговорить, узнать последние новости от тебя. Можно без подробностей. В двух словах. Так что же пишут?

– Разное… – также осторожно отвечает онни.

– Ругают? – понимающе спрашиваю я.

– По-разному…

– Ладно. Не хочешь говорить, не буду настаивать. Как там Мульча? Не безобразничает?

– О, у неё всё хорошо! Спит и ест. Ходит, слушает, что мы с мамой говорим. И морда такая, словно всё понимает.

– Слушается?

– Когда захочет.

– Передай ей, что я по ней скучаю.

– Обязательно.

….

Какая-то она напряжённая. – делаю я вывод о СунОк, попрощавшись и повесив трубку. – Наверное, переживает. И говорить не стала, чего пишут о моей персоне. Неужели никто и ничего хорошего? У меня нет времени и возможности вдумчиво изучать содержимое чатов, но таки да, ткнёшься в первый попавшийся, а в нём сплошняком недовольные бухтят. Не так сидишь, не так свистишь. И злорадствуют, что меня во Францию не пустили…

Вздохнув, боком сползаю с круглой табуретки, на которой сижу.

Чёт набегался сегодня, аж аппетита нет. Нет, спорт в больших количествах – однозначно зло, разрушающее организм и угнетающее психику!

Время действия: одиннадцатое октября, вечер

Место действия: воинская часть, в которой проходит службу ЮнМи

Нашёл себе удобное местечко, сижу, болтаю ногами, разглядываю безлюдный пейзаж. Вот что в субботу можно делать в воинской части? Правильно! И я не знаю. На выходные домой не отпустили, сославшись на распоряжение из министерства обороны о том, что меня запрещено выпускать за забор. «Сам министр подписал!» – так и сказали. Честь-то какая! Просто умереть не встать! Не, ну я понимаю, что начальники, – это участники игры длиною в жизнь. Тех из них, которые нарушают её правила, – исключают. Поэтому руководители двигаются исключительно по правилам, как трамвай по рельсам. Но идиотизм-то свой показывать при этом зачем? На кой запрещать мне доступ к сети, ограничив его стандартным часом, – в «личное время»? Что я должен целый день делать? Ходить, на небо смотреть? Идиотизм…

За несколько прошедших дней ничего интересного не произошло. Единственно, – меня «передвинули» в новую команду. Думал, буду заниматься физо с той группой парней, с которой бегал кросс и делал упражнения. Но, – нет! Начальство, видимо решив, что мой уровень подготовки позволяет мне лишь волочиться вслед за мужиками вроде якоря на верёвке, перевело меня к женщинам. К каким-то тощим курицам, у которых шлемы на головах смотрятся словно тазики.

Надеюсь, у меня в шлеме не такой же вид, как у них? Кстати, при случае, нужно будет заглянуть в зеркало в этом головном уборе. Может, удастся хоть что-то поправить…

Ну так вот. Баб этих, к которым меня приписали, понабрали в рамках подготовки к «Real girl». Так что процесс подготовки к шоу, оказывается, идёт. Ничего не умерло и съёмкам, похоже, – быть! Моё появление девушки встретили весьма настороженно, а я, уже по выработавшейся у меня привычке, – ответил им «взаимностью». В результате общение – не более необходимого минимума. Поэтому до сих пор не знаю, к чему именно их готовят. Может, как массовку, на фоне которой будет бегать героиня шоу. А может, её из них и выберут. Самая отличившаяся ей и станет. Вполне вероятно, что столь холодное отношение ко мне, – это просто отношение, как к новой конкурентке. Решили, что ЮнМи и есть та самая «глав героиня», а они – «мясо».

Но если они на самом деле так подумали, значит, с мозгами у них беда. Кто же мне, имеющему такого самчона, даст первую роль в военно-патриотическом шоу всей страны? Чтобы так думать, – нужно, чтобы мозги под каско-тазиком сварились вкрутую. Впрочем, под здешним солнцем этого можно достаточно быстро добиться.

Однако не всё так мрачно. Есть и светлые стороны у моего очередного «попадалова». Подготовка у девушек – не лучше моей. А может, кое у кого даже и похуже.

(https://www.youtube.com/watch?v=R4aW8C_DRYc)

Позавчера был адов цирк. Ходили смотреть в целях ознакомления, как такое же женское подразделение, но только начавшее тренировки раньше, чем наше, преодолевало высокое препятствие. Давно я так не ржал. Пытаясь делать это, не открывая рта, доржался до того, что ослабел от спазмов живота и упал головою вниз, в куст, в котором меня таки «прорвало». Заработал замечание от старшего по команде и лютые взгляды от «штурмующих». Ну и остро выраженное неодобрение от остальных. Даже не знаю, как буду теперь с этим жить дальше. Опять я нарушил нормы приличия. Но я же не виноват, что они делали это настолько смешно? Это ведь готовый номер для цирковых клоунов!

( https://www.youtube.com/watch?v=_qvjR8JIpxY)

Так что, – по случаю перевода, на фоне общей подготовки группы, позориться мне теперь особо не придётся. И парни не будут на жопу мою пялиться, когда я наклоны делаю. Как говорится: «Всё что не делается, – всё к лучшему» …

Что ещё случилось за это время? Больше вроде и ничего. Дома, – относительно нормально. СунОк на учёбу по-прежнему не ходит, сейчас пытается выяснить, почему остановилась стройка торгового центра. Пока, по её словам, её отовсюду «футболят», никто ничего толком не говорит, но на следующей неделе должно что-то проясниться. Посмотрим. Надеюсь, это не «кидок». Здание уже почти готово. Будем ждать.

Ещё узнал, что клип «Takeofme» в Billboard подтянулся в рейтинге в третью десятку. Двадцать пятое место. Неплохо, но, если честно, особого ажиотажа от данного известия я не испытал. Пусть, как говорится, «я приложил к этому руку», но, – «не моё». Через душу не прошедшее. Потом, – написал, отдал и где-то оно крутится само по себе, без меня. Словно свет, дошедший от далёкой звезды. Видеть-то его видно, но вот какие термоядерные реакции происходили, чтобы он родился и до Земли дошёл, -всё осталось «за кадром».

Может, по той же причине снизился уровень интереса к происходящему во Франции. Раздражает, честно говоря. Они там все из себя, звёзды, а я тут под конец дня, – в пыли, в грязи, в компании каких-то злобных потных девок. Это несправедливо. Поэтому, пусть что хотят, то и творят, в своём ПарЫжу. Они там, а я здесь. И на этом – всё.

Но, всё-таки, – чем бы мне таким заняться? – думаю я, окидывая взглядом расстилающуюся передо мною пустынную территорию воинской части, из которой свалили все, кто только смог. – Например, чтобы тоже свалить отсюда, но только навсегда?

Продолжаю созерцать безлюдные дорожки и начинаю понемногу злиться.

Кто вообще вот эти все люди, которые распоряжаются моей жизнью? Сами сейчас дома или шастают по городу, а я должен сидеть за забором с колючей проволокой, и только лишь потому, что они так решили! Кто им вообще дал право – решать? Государство? Кто такой этот – «государство»? Ну-ка, покажите мне его! Где он? Нету? То-то и оно. Государство, – это толпа чиновников, играющих по ими же установленным правилам. Где я в этой игре? Нигде! Чего тогда до меня докапываться? И так налоги честно плачу, как последний дурак, так меня ещё и свободы лишили! Вообще пипец…

В голову приходит мысль, которая выглядит весьма заманчиво. А именно – «чтоб такого сделать, дабы этим деятелям «за забором жизнь мёдом не казалась?». Угнать танк и поехать кататься на нём по Сеулу? Догонят, танк отберут, а меня посадят. Потом, – я даже не знаю, как эту хрень на гусеницах завести. Так что, – откладывается. Пришедшая в голову идея великолепна по зрелищности и эмоциональной составляющей, но невероятно канцерогенна в плане последствий.

Разочарованно вздохнув, возвращаюсь к созерцанию видимого участка территории воинской части. Однако, пришедшая мысль – «поднасрать» отдыхающему командованию, продолжает крутиться в голове, не желая её покидать. Через пару минут обдумывания иных вариантов, решаю, что раз гараж с бронетехникой мне недоступен, то партизанские действия возможно вести только в информационном пространстве, к которому, кстати, буду сегодня допущен на один час. И вполне могу туда чего-нить выложить, приправленное едким юмором или, может даже обильно посыпанное юмором чёрным. Нужно только решить, что именно. Сразу в голову приходит – песню. Например, взять что-то из творчества Слепакова, адаптировать под местные реалии, записать и вуаля! Пусть слушают и радуются.

Но тут же понимаю, что идею реализовать не получится по причине банального отсутствия необходимого инструментария. У меня нет ничего. Ни синтезатора, ни микрофона, ни компьютера. Вообще ничего! И найти всё это в данный момент не представляется возможным. От слова – «никак»!

Снова вздохнув, отставляю идею с песней в сторону и начинаю рассматривать другие возможные варианты, начав с юмористических рассказов. А если конкретно, – пытаясь нашарить в своей памяти что-нибудь подходящее, из творчества российских юмористов. Подходящего не обнаруживается, зато приходит в голову мысль: «А вообще, – что может написать солдат из армии? Конечно же, – письмо! А что он в нём напишет? Конечно же, – о своей героической службе! И письмо будет называться… Называться …– «Письмо на сапоге убитого товарища!» Бинго!

(несколько позже)

Перечитываю, что получилось. В процессе адаптации русского текста к корейскому, в голову пришла идея заменить адресата. Поменять «милую» на «директора». Якобы пишу прощальное письмо в родное агентство, бросившее и забывшее меня. Идея была сочтена удачной и в итоге вышла следующая хрень:

«ПИСЬМО ИЗ АРМИИ»

На сапоге убитого друга

Пишу тебе, директор, это письмо

Почерк ужасный – нога ещё дергается

Но времени мало и я пишу всё равно.

Рядом горит БМП – вот удача!

Пишется легче, если светло.

Что-то кричит мне механик-водитель

Конечно, – здесь минус тридцать

«А ему там хорошо!»

Нет – пожалуй, он выбраться хочет наружу

Вспотел, открывая заклинивший люк

Интересно – а есть у него сигареты?

Покурим как вылезешь – ладно друг?

У нас перед боем, случайно, затишье –

Закончились патроны и убит командир

И я "полевкой" штопаю «броник» -

От танка снаряд его чуть не пробил.

Но сержант прикладом саперной лопаты

Вражеский танк изрубил на куски

В неравном бою не щадил своей жизни

Пал насмерть – жаль новенькие сапоги

Возьму себе левый, пожалуй, на память

Ведь правый сапог мне уже ни к чему –

Ужалила в правую ногу гангрена

Но вы, директор, крепитесь – не рассказывайте никому!

Отрежут, наверное, правую ногу

Если хирурги меня не спасут

Только боюсь, что те две санитарки

Которых вчера тут...

В общем, – они не придут.

А кормят и поят нас очень прилично.

От хёна осталось полкотелка.

Он, умирая, оставил мне ложку -

Шепнул: "На вот, нуна" – и повисла рука.

Вы только смотрите – не показывайте виду,

Когда спросит группа, узнав почерк мой:

Всё, мол, нормально, – служба как служба

Скоро к ним в отпуск приедет герой

А я – я ремнём стяну три гранаты,

Новый сапог постараюсь надеть.

Немного посплю до начала атаки

Прощайте на всякий случай

Напишите ответ

P.S.

Конверт весь в грязи и в крови -

Но не страшно: Письмо от солдата и без марки дойдет.

Вышлите на память мне фото «Короны»,

А я им свою высылаю – здесь весь наш взвод.

Есть сомнения насчёт четверостишья про санитарок… Не слишком ли пошло? Впрочем, – больше пошлости, больше негодования. Быстрей меня выпрут из армии. И начальству придётся напрячься, объясняя обществу, почему подчинённые ему военнослужащие фигнёй маются от безделья… Я даже знаю, какую фотку приложить. Сделаю из двух одну. В сеть выход закрыт, но компьютером пользоваться можно. Вот установленный на нём стандартный графический редактор в дело и пойдёт. Корявенько, конечно, получится. Ну так я и не собираюсь за подлинник выдавать. Шутка и шутка. Все сразу поймут.

(позже, после обеда)

Поел, сижу, так сказать, «свежим взглядом» после перерыва, разглядываю сделанный до обеда фотомонтаж. Выглядит, на мой взгляд, – просто отпадно. Все молодые корейские онни разом слюной захлебнутся от зависти, когда увидят. У них сплошные проблемы с межполовым общением, а тут ЮнМи вся такая крутая из себя, в окружении полуголых мачо. Это будет удар прямо в сердце, хе-хе-хе…

Ну ладно. С фоткой, считаю, закончил и опять делать нечего. Хм… Как военные выживают в таких условиях, – просто не понимаю. Наверное, у них, после ношения в жару железных касок, мозг работает в замедленном режиме. Частично сваренный. Поэтому организм и не испытывает неудобств от ничегонеделанья. А меня сегодня просто прёт что-то творчески поделать. То ли от того, что высыпаюсь который день подряд. Или, может, физические упражнения на свежем воздухе при регулярной кормёжке так положительно влияют? Пойти, что ли, текст понабирать? Книгу какую-нибудь новую «написать»? Или, сценарий блокбастера начать?