Текст книги "Смерть айдола (СИ)"

Автор книги: Андрей Кощиенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 29 (всего у книги 51 страниц)

– А им это к чему? – хмуро спрашиваю я.

– Рейтинги. Всё ради них. По выводам аналитиков «SBS», – сейчас в стране очень много людей, которые с удовольствием будут смотреть, как тебя будут макать в дерьмо.

«Аналитики «SBS» держат руку на пульсе общественного мнения» … – вспоминаю я сказанные кем-то слова по поводу результатов шоу с моим участием после сунын.

– А мне-то зачем это нужно? – совсем заскучав, интересуюсь я.

– Деньги! – с энтузиазмом восклицает в ответ директор. – Тебе они не нужны?

– Думаю, что не настолько.

– У тебя будет возможность извиниться перед нацией за поступок твоего самчона. Вдруг твои слова разжалобят сердца судей, и они дадут ему меньший срок? Потом, не забывай, – ты с агентством связана контрактом, в котором написано, что за отказ от работы по неуважительным причинам, полагается штраф. А к нему я добавлю штраф от «SBS» за срыв шоу. Тебе действительно не настолько нужны деньги?

Вот чёрт…

– Что там хоть будет? – интересуюсь я.

– Спрашивай об этом у своей ЁнЭ. У меня не тот уровень, чтобы отвечать на такие вопросы.

– У меня отобрали телефон. Я не могу ей позвонить!

– Не нужно вести себя нагло с окружающими, тогда и телефон отбирать не будут. – с нотками злорадства в голосе сообщает мне ЮСон и без него понятную вещь. – Привыкла, что я с тебя пылинки сдуваю, не ценишь хорошего отношения.

Когда это он с меня «пылинки сдувал»?

– В общем, – я сказал всё, что хотел. Надеюсь, ты сделаешь выпуск этого шоу незабываемым. Файтин, ЮнМи!

– Файтин, господин директор… – вяло отвечаю ему.

«Гадство!» – думаю я, повесив трубку на рычаг телефона. – На шоу будет засада. И отвертеться не получится. Даже если прикинуться мёртвым, – военврачи в части враз разоблачат. Популярностью «здесь и сейчас» я не пользуюсь. Спасибо за это родному самчону …

(где-то в это время)

– Господин директор, ваше указание выполнено, – с поклоном сообщает молодой кореец, одетый в стиле «а-ля программер».

– Отлично. –удовлетворённо отвечает директор «SBS» и интересуется. – А что сделал?

– Добавил программный терминал внешнего управления, с помощью которого можно вносить любые значения. Введу любое число, которое вы назовёте.

– Замечательно. Введи 89.

– Будет сделано, господин директор.

(примерно тогда же)

– Госпожа ЮЧжин. Человек, о котором я вам говорил, готов принять участие нужным образом. Но у него есть некоторые проблемы. Он говорит, что не может гарантировать удалённого доступа к компьютеру в нужный момент. Поэтому он предлагает сделать в программе «заглушку», которая будет отнимать тридцать процентов от итоговой суммы и выводить получившийся результат на экран. Вы согласны с таким вариантом?

– Почему именно «тридцать процентов»? – удивляется ЮЧжин.

– Я спросил об этом. Программист сказал, что исходил из оценки интеллектуального уровня объекта. Полиглот, по его представлениям, не может иметь уровень IQ ниже сто двадцати единиц. Минус тридцать процентов от этого числа даёт 84 единицы В случае, если будет не сто двадцать, а чуть больше, то получится диапазон значений от 84 до 95.

– Гадина… – шипит под нос ЮЧжин, злясь по поводу мнения стороннего человека об умственных способностях ЮнМи.

– Пусть отнимает пятьдесят процентов! – требует она.

– Госпожа, это будет подозрительно. Девяносто единиц, – это низкий результат для обычного человека, а получится ещё меньше. Все сразу заподозрят, что тут какая-то ошибка. А так, – можно будет объяснить особенностями работы мозга. В языках она хороша, но в остальном – всё неважно. Такое бывает. И многие об этом знают.

– Да плевать… – продолжая злиться, ругается ЮЧжин. – Ладно, пусть отнимает сорок процентов! Даже если потом скажут, что произошла ошибка, вся страна увидит первый результат!

– Будет сделано, госпожа. Сорок процентов

Время действия: третье октября, вторая половина дня

Место действия: съёмочный павильон в одном из зданий, принадлежащих « SBS »

Сижу, мозги ломаю. Вопросы – дебильные. Например, последний вопрос – «Библиотека-книга, книга -….?» И четыре варианта ответа: копия, страница, обложка, переплёт. Что я должен выбрать из предложенного? Если подходить логически, то библиотека – это множество книг. А в книге, – множество страниц. Но в вопросе сказано – «Библиотека-книга», то есть там имеется всего одна книга, в библиотеке. Остальные, видимо, украли, вместе с моим пониманием … То ли вопрос так построен, чтобы запутать, то ли я тупой, как валенок. Блин, надо было перед шоу хоть пару тестов пройти, потренироваться. Но как это сделать без телефона? До сегодняшнего дня никогда в жизни не интересовался уровнем своего IQ. Как-то пофигу всегда было. Сколько дал господь разума, тем и пользуюсь. Судя по способностям – отмерили мне немало. Знаю, что в институте, ещё на той Земле, мне завидовали…

Поднимаю голову от задания, смотрю, что происходит в студии. В ней – весело. Идёт игра «Испорченный телефон». Уж не знаю, кто и почему решил, что это «интеллектуально». До этого был тур «Дешифровальщик». Там, согласен, мозгой нужно было слегка «поскрипеть». А «телефон» – больше кривляний, чем работы головой. Но зрители в студии ржут, всем нравится. Для шоу – самое то.

Вижу, как СонЁн, улыбаясь, своими словами пересказывает ХёМин полученную информацию от ДжиХён. Судя по их внешнему виду, нормально у них всё.

«Лицемерки» – выношу я им вердикт.

Никто мне даже «прости» не сказал. При встрече – вежливо поздоровались, поклонились друг другу, и пошли работать, как настоящие профессионалы. Не, ну может быть, тут сыграло роль то, что рядом с нами постоянно присутствовали посторонние и девчонки решили отложить разговор «на потом».

«Серёга». – говорю я себе. – «Следует ли тешить себя надеждой, что для кореянок «сохранение своего лица» важнее хороших отношений с тобой? Вряд ли такое может быть. Сонбе – медийные личности, слова – сказаны, причём прилюдно. Как они теперь «сдадут назад»? Если бы хотели, сделали бы сразу. Сейчас тебе на кой на это надеяться?».

Так! Хватит сопли жевать. ХёМин начинает передавать «сообщение» БоРам, которая последняя в цепочке. Значит, – скоро конец этапа. Нужно что-то решать с вопросом про книгу и библиотеку. А! Ладно. Пусть будет вариант «Библиотека-книга, книга – обложка». Ну, вроде того, что библиотека вмешает в себя книги, а книга – страницы. И получается, что это как бы хранилища. Чехлы такие своеобразные...

Отмечаю выбранный вариант ответа и, выдохнув, с удовольствием откидываюсь назад, на спинку стула. Не знаю, на сколько я в итоге «набил», но всё уже – дело сделано, время закончилось.

БоРам озвучивает то, что до неё дошло. Все ржут. Только я вот чего-то не нахожу причин для столь гомерического смеха. Да, различие значительное, но юмора не вижу. Наверное, просто в этом месте в сценарии записано – «громкий смех».

– Так, отлично! – восклицает ведущий и поворачивается к табло, на котором высвечиваются результаты завершившейся игры. – Мы видим, что обе команды в этом этапе не показали высоких результатов, и разница между ними по-прежнему составляет всего несколько баллов. Очевидно, что победителя определит последний конкурс.

– Участницы, – готовы? – спрашивает он, обращаясь уже ко мне и ЛиГай.

– Так точно. – отвечаю я, а соседка коротко произносит. – «Да».

– Выходите тогда, сюда, ко мне. – просит ведущий. – Будем вместе смотреть на результаты.

Встаю со стула, на котором просидел, считай, всё шоу. Полчаса выбирал правильные ответы из неправильных.

– Подходите сюда, – продолжает болтать ведущий. – Пока идёт обработка ваших результатов, я успею задать вам пару вопросов…

– ЮнМи. – сразу же цепляется он ко мне. – Я заметил, что, когда твои онни играли в «испорченный телефон» все смеялись. Кроме тебя. Можешь рассказать, почему так?

Блин, глазастый…

– Наверное, – это потому, что думала над вопросами теста? – отвечаю я, предлагая вариант ответа.

– Ты уже к этому моменту закончила тестирование и просто сидела, смотрела.

– Просто прокручивала в голове сделанное. Искала ошибки.

– Может, ответы показались тебе глупыми?

Гляжу на приставучего. Наверное, надо сказать чего-нить умное, или пошутить, чтобы отстал. Умное на ум не приходит, попробую «юморнуть».

– Уважаемый шоу-хосете, вы знаете, действительно я уже достаточное количество раз в жизни наблюдала подобные ситуации. Это меня и вправду не смешит. У меня даже есть небольшая шутка по этому поводу. Если желаете, могу рассказать.

(шоу-хосете – ведущий шоу. кор. прим. автора)

– А… ну конечно. Будет интересно услышать. – замявшись в первый момент, отвечает ведущий.

– Тогда слушайте. – предлагаю я и приступаю к рассказу:

Генеральный директор говорит своему заместителю: Завтра в 10.00 произойдет солнечное затмение, что случается не каждый день. Всех работников построить рядом с офисом, чтобы все могли наблюдать. Если будет дождь, то построить всех в зале!

Заместитель передает приказ исполнительному директору:

– Завтра в 10.00 солнечное затмение. Если пойдет дождь, то дождь сотрудники должны наблюдать снаружи офиса, а затмение будет происходить в зале, что случается не каждый день!

Исполнительный директор – своему заместителю:

– По приказу Генерального директора завтра в зале будет проведено солнечное затмение. Если пойдет дождь – все пойдут на улицу!

Заместитель исполнительного директора – начальнику отдела:

– Завтра Генеральный директор проводит в зале солнечное затмение, что теперь будет каждый раз, когда идет дождь.

Начальник отдела – своим подчинённым:

– Завтра все назначенные мероприятия отменяются из-за затмения Генерального директора от солнца. Если дождь пойдет в зале, что случается не каждый раз, всем будет нужно построиться рядом с офисом!

Подчинённые – Так точно!

Закончив рассказ, замолкаю, ожидая реакции. Чёт особо не смеются. Наверное, ждут «знака» от шоу-хосете.

– Да, забавно. – признаёт тот и задаёт вопрос. – Это ты про армию рассказала?

– Почему?

– «Так точно!» отвечают в армии солдаты. Подчинённые так не говорят.

– Думаю, это небольшая неточность, шоу-хосете, возникшая из-за частого использования специфического военного лексикона. Ничего большего.

Под армию «копает», шельмец! А вот не дам я тебе повода обвинить меня в непатриотизме!

– Понятно. – так и не став смеяться над моим рассказом, кивает шоу-хосете и задаёт следующий вопрос. – Агдан, скажи, ты же знаешь, что твоя группа отреклась от тебя?

– Да, знаю.

– И что ты думаешь об этом?

– Ничего не думаю.

– Правда? Тебя это никак не огорчает?

Перевожу взгляд с ведущего на СонЁн и отвечаю, глядя на неё: – Почему же, огорчает.

– А что именно тебя огорчает?

Окидываю взглядом своих бывших «согруппниц», которые также неотрывно смотрят на меня.

ЮнМи

– Понимание, что вместо того, чтобы делать что-то для своих сонбе, я могла вместо этого поспасть.

О-уу… – удивлённо отзываются статисты, изображающие зрителей в зале.

– То есть, ты поссорилась со своими сонбе? – уточняет ведущий.

– Нет, ещё больше подружилась. – улыбаясь, с сарказмом отвечаю я.

– Ты перед ними извинилась?

– За что? – удивляюсь я.

О-уу…

– Разве у тебя нет для этого повода? – как бы недоумённо приподнимает брови ведущий.

– Например?

– Твои сонбе – старше.

– Извиняться за то, что родилась позже? В чём смысл?

О-уууу… (как всё запущено)

– То есть, ты не видишь в этом смысла?

– Абсолютно.

О-уууу…

– Ну тогда за то, что ты сорвала своим сонбе поездку во Францию.

– Когда это я успела? – удивляюсь я.

– Министерство обороны выпустило сообщение, в котором говорится, что по ряду независящих от него причин, твоё участие в международной делегации не может быть одобрено…

У-ууу…

Интересно, врёт или нет? – думаю я, глядя на ведущего и понимая, что он мне не нравится. – Наверное, нет. Шоу ведь идёт в прямом эфире. Но если так, то, получается, военные меня выкинули.

– Я не знала. – признаюсь я.

– Теперь у тебя есть повод извиниться перед своими сонбе?

– У меня нет сонбе, шоу-хосете. Мои сонбе от меня отреклись и изгнали из группы. Так что я теперь – соло.

В зале смеются. Я улыбаюсь.

– Почему ты тогда выступаешь вместе с ними?

– Сама не знаю. – пожимаю я плечами. – Спросите об этом моего директора ЮСона.

Не, ну а почему я должен его выгораживать? Он меня загнал на это шоу, пусть тоже участвует, объясняет.

– А ты не думаешь, что причиной такого отношения к тебе является твой родственник? – спрашивает меня ведущий.

– Вполне возможно. – соглашаюсь я, поняв, что речь идёт о моём самчоне.

– Ты можешь о нём что-нибудь сказать?

Предлагает покаяться?

– Мне нечего сказать. – отвечаю я.

О-уууу… – изумлённо раздаётся из зала.

– То есть, – одобряешь?

Не торопясь отвечать, смотрю на ведущего и решаю, что пора приступать к исполнению моей задумки. Готовясь к шоу, я размышлял, что на нём может быть. Какой версии лучше придерживаться, чтобы если не полностью нивелировать негатив в мою сторону и в сторону самчона, то хотя бы создать ситуацию, в которой – «не всё так однозначно».

– Знаете, шоу-хосете. – говорю я. – Мой дядя, если подумать, занимался гуманитарными вопросами…

И в пару секунд пересказываю то, чем, на мой взгляд, на самом деле занимался самчон. А именно – спасал корейцев для будущего. То, что я уже как-то рассказывал контрразведчику.

– Я не считаю, что мой самчон совершил что-то действительно ужасное. Поэтому решила от него не отказываться. – подытоживаю, закончив говорить.

Статисты в зале ошарашенно молчат, переваривая информацию.

– «Не отказываться»? – удивлённо переспрашивает ведущий.

На мгновение задумываюсь, стоит ли рассказывать о сделанном мне предложении? Ну, во-первых, раз меня исключили из состава делегации, то, как я понимаю, – сотрудничества не будет. Это раз. Во-вторых, – почему бы не выглядеть в глазах общественности ещё лучше? Это два. Ну и в-третьих, хоть тут и практикуется отказ от родственника, но, по моим ощущениям, относятся к этому всё же неодобрительно. Семья в Корее – это важно. И этот нюанс можно использовать.

– Служба контрразведки предложила мне отречься от самчона. В обмен на поездку в Париж. – говорю я. – Но я решила, что дядя стоит мессы.

О-уууу…

– Что значит – «стоит мессы»?

Здесь их не служат? Хм... Ну ладно, буду знать.

– Это значит, что не следует менять духовные ценности на материальные. – отвечаю я. – Самое ценное, что есть у корейца – это его семья, дети, родственники. А Париж? Ну, что Париж? Он тысячу лет стоял и ещё столько же простоит. Сама потом съезжу.

Вижу, что ведущий «подвисает», видимо, не ожидая подобного поворота в разговоре. Стараясь держать на лице покер фейс, с внутренним злорадством наблюдаю за ним. Видно, он думал, что я буду вести себя словно корейская девочка для битья – плакать, кланяться и каяться. Не надейся, дружок!

– То есть, – самчон важней для тебя, чем остальные люди? – всё же находит слова ведущий.

Пфф…

– Понимаете, уважаемый шоу-хосете … «Остальные люди» уже не один раз показали, что им плевать, что будет со мной и моей семьёй. Первый раз это случилось, когда какой-то крупной компании понадобилась земля, на которой находился ресторан моих родителей. Их просто вышвырнули, заплатив смешную компенсацию. Всем «остальным» было на это плевать. Отец надорвался и умер, зарабатывая деньги. Всем было опять наплевать. Потом моя мать гробила своё здоровье, пытаясь заработать хотя бы на еду. У нас даже не на что было купить уголь зимой, чтобы согреться. Моя онни одевала на меня всю одежду разом, чтобы я не замёрзла и не заболела. «Остальные люди» в это время были снова заняты чем-то очень важным, поскольку никого из них я не видела. Ну и последние события… «Остальные люди» сразу отвернулись, лишь по причине опасения, что у них могут быть проблемы. Хотя ничего плохого я никому из них не сделала. И в «Billboard» выводила, и песни писала ночами, вместо того, чтобы спать. Номинирована на «Грэмми», престиж страны подняла. Но оказалась недостойной быть участницей международной делегации…

Делаю паузу, чтобы набрать в грудь воздуха. В студии – звенящая тишина.

– Единственный человек, который всегда был рядом, – это мой самчон. Хоть мы являлись для него бесполезной обузой, – он помогал, отрывая от своих детей. Думаете, после этого я променяю его на каких-то «остальных людей», которые не подозревают о моём существовании? Даже не надейтесь.

Обвожу глазами продолжающую молчать студию.

– Пак ЮнСок – очень хороший человек. – говорю я, подводя итог. – Верный, надёжный, на которого всецело можно положиться. Настоящий мужчина. Хочу быть на него похожей. И он тоже может на меня положиться. Я никогда не откажусь от него. Морпехи своих не бросают.

Стою, молчу. Сказал всё, что хотел. Буквально спиной чувствую скрестившиеся на мне взгляды из «зала» и сквозь телекамеры.

– Что ж.. – наконец, произносит шоу-хосете, нарушая тишину. – Верность семье, несомненно, – хорошее качество. Но всё же нужно не забывать, что вокруг есть и другие люди, жизнь которых зависит от поступков твоих родственников. Предлагаю вернуться к программе. У нас остался последний этап, который определит победителя игры. Мне только что сообщили, что подсчёт очков завершён. Итак, – внимание на табло! Первая оценка, – результат ЛиГай из группы«BabyBox»! Её уровень айкью … Сто двенадцать!

Зал аплодирует, лампочки на по периметру табло мерцают, звучит музыка типа фанфар. ЛиГай тоже хлопает в ладоши, кланяется и улыбается.

– Результат Агдан! Коэффициент её интеллектуального развития составляет…

Короткая пауза для нагнетания момента, смотрю на табло, на котором загораются две цифры – 44. Лампочки мигают, музыка играет, но никто не аплодирует. Похоже, что все ошарашены результатом. Так же, как и я.

– Сорок четыре… – озадаченно произносит ведущий, поворачиваясь ко мне. – Двойная смерть…

(число «четыре» произносится в корейском почти так же как слово «смерть». Произношение различается только тонами. прим. автора)

Он смотрит на меня, я смотрю на него и чувствую, как злость, запихиваемая в себя с самого начала шоу, начинает вылезать обратно.

– Знаете, что, уважаемыйшоу-хосете?!– сердито восклицаю я. – Директор ЮСон предупреждал, что на вашем шоу меня попытаются «замочить». Но не таким же примитивным способом!

Конец двадцатой главы

Жизнь двадцать первая

Время действия: Вечер третьего октября

Место действия: Дом семьи Пак ЮнСока. Две женщины смотрят телевизор, где показывают трансляцию шоу «Умники и умницы».

– «Пак ЮнСок – очень хороший человек». – с экрана говорит ЮнМи. – «Верный, надёжный, на которого всецело можно положиться. Настоящий мужчина. Хочу быть на него похожей. И он тоже может на меня положиться...»

Жена ЮнСока, ЧинЧжу, закрывает нос и рот сложенными ладонями. В её глазах появляются слёзы.

«…Я никогда не откажусь от него. Морпехи своих не бросают.» – произносит ЮнМи, подводя итог.

– Боже мой, мама! – восклицает ЧинЧжу, поворачиваясь к матери ЮнСока. – Она так защищает его! Какая же она молодец!

Мама, ничего не отвечая, поджимает губы. ЧинЧжу снова поворачивается к телевизору.

(немного позже)

– Почему – сорок четыре?! Как у неё может быть такая низкая оценка?! Она ведь знает много иностранных языков?! И музыку пишет!

ЧинЧжу с вопросом в глазах, в которых до сих пор стоят слёзы, снова поворачивается и смотрит на маму.

Мама вновь ничего не отвечает.

– Подтасовка… – сама всё поняв, произносит ЧинЧжу. – Наказание за ЮнСока! Какие же они мелкие и подлые…

Мама глубоко вздыхает.

(это же время. Дом мамы ЮнМи)

– Это неправда! – с возмущением восклицает СунОк, услышав прозвучавшую с экрана оценку уровня айкью ЮнМи. – Вы все там подтасовка! Сестра, не сдавайся! Я с тобой! Морпехи не сдаются! Мансе!

Мама, повернувшись, смотрит на старшую дочь, крутя в голове цифру «сорок четыре» и стараясь в точности припомнить слова мудан о смерти, которая всегда рядом с ЮнМи.

(примерно в то же время. Дом семьи ЧжуВона. Только что закончилась трансляция шоу «Умники и умницы»)

ЧжуВон и МуРан, повернув головы, молча смотрят друг на друга. Пауза затягивается.

– «Двойная смерть». – наконец, произносит МуРан, похоже, выбрав из увиденного то, что её впечатлило больше всего.

– Зря она сказала про морпехов. – осуждающе произносит ЧжуВон. – Контрабандист не может быть для них «своим».

МуРан согласно кивает в ответ.

– Наговорила на тысячу лет извинений. За такие слова её точно выгонят из армии.

– И это хорошо. – отзывается ЧжуВон.

– Почему?

– Армия, – это не для девушек. Для девушек – муж, семья, дети и дом. Армия для мужчин.

Хальмони и ЧжуВон вновь некоторое время молча смотрят друг на друга.

– Думаешь, после того, как ЮнМи выгонят, у неё всё это появится? – осторожно интересуется МуРан.

– Не знаю. Но вот агентство у меня, с её участием, – появится точно!

МуРан чуть слышно, облегчённо вздыхает.

– Хальмони! – не заметив этого, энергично обращается к ней ЧжуВон. – Мне скоро понадобятся деньги. Ты не хочешь стать соинвестором нового проекта? Дело верное.

Хальмони невольно крякает из-за перехода от мистики к прозе жизни.

– Почему это оно вдруг стало «верным»? – сварливо интересуется она.

– Потому, что во главе его будет твой внук.

– Да у тебя последний раз была просрочка по шести кредиткам!

– Это другое. Тогда была учёба, а я говорю о бизнесе. Теперь всё будет иначе.

– Да что ты говоришь?! – восклицает МуРан, взмахивая руками.

– Не веришь собственному внуку?

– Пока не увижу собственными глазами – не поверю!

– Ладно, возьму тогда деньги у ХёБин.

– Думаешь, она такая дурочка?

– Нуна ежегодно закладывает в бюджете гостиничной сети средства на инвестиционные проекты. Вот их и возьму.

– Посмотрю, как это у тебя получится.

– Хальмони, предупреждаю, – ты отказываешься от случая, который выпадает раз в жизни.

– Я не буду долго об этом горевать. Мне уже немного здесь осталось.

– Ты же говорила, что всех переживёшь? – ехидно напоминает внук.

– Если бы вы мне седых волос не прибавляли, то так бы оно и было.

– Бабушка, живи долго и будь здоровой. Деньги я сам найду.

– Только к отцу с этим вопросом не подходи. – даёт дельный совет несостоявшийся «соинвестор».

– Присмотри за ней, пока я буду во Франции. – кивнув, просит ЧжуВон.

– За кем это? – спрашивает МуРан, прикинувшись, что не понимает.

– За ЮнМи.

– С чего бы я должна это делать?

– Она талантливая и написала тебе на день рождения песню.

– Скажи ещё, что сделала это просто так.

– Ну хальмони… Она забавная и я собираюсь вести с ней дела.

– А я, значит, в мои-то годы, должна скакать, словно молодая козочка, чтобы тебе было хорошо, да?

– Бабуль… Я расплачусь. Честное слово! Десять правнуков тебе сделаю! И пять правнучек! Вот увидишь.

МуРан вздыхает.

– Ладно уж, балабол. – ворчливо отвечает она. – Так и быть. Присмотрю краешком глаза.

– Я знал, что ты согласишься. Спасибо.

– Иди уже! Завтра тебе рано вставать, а ты даже ещё толком не собрался!

– Мама всё сделает.

– Когда ты, наконец, повзрослеешь?

– Бабушка… После казармы – дома так хорошо! Меня здесь все любят!

– И зря это делают! Если бы любили меньше, – это бы пошло тебе только на пользу!

– Вот после армии я стану таким, как тебе хочется. А пока – я буду наслаждаться отдыхом!

МуРан снова вздыхает, глядя на внука, довольного жизнью.

(позже. ЧжуВон готовится ко сну. Но мысли о том, что благодаря написанной для него ЮнМи песни, он может стать знаменитым, не дают ему успокоиться.

https://youtu.be/VAs5xIgtNOc – мечты ЧжуВона)

Время действия: четвёртое октября, около полудня.

Место действия: Аэропорт Инчхон. Только что прилетевшая из Японии ИнЧжон здоровается и обнимается со своими онни под прицелами множества камер представителей СМИ.

– Ой, БоРам, я по тебе так соскучилась! – восклицает ИнЧжон. – Я по всем соскучилась! А где ЮнМи? Она ещё не приехала?

В ответ группа дружно молчит, удивлённо смотря на задавшую вопрос.

– Что? – спрашивает прилетевшая, поочерёдно переводя взгляд с одной участницы группы на другую. – Почему так смотрите?

БоРам вздыхает.

– Ничего не знаешь? – интересуется она.

– Чего я не знаю?

– ЮнМи с нами не едет. – сообщает БоРам.

– Почему? Она беременная?

– Хуже. Её самчон контрабандист. А контрабанду он возил в Пукхан…

– Да ты чё… – подобрав отвисшую челюсть, изумляется ИнЧжон и, не поверив, уточняет. – Шутка, да?

– Если бы...

Пффффф… – длительно выдыхает ИнЧжон, лихорадочно вращая в голове шестерёнки мозгов.

– А ты, – правда ничего не знала? – смотря с подозрением, спрашивает ХёМин.

– Откуда?! У меня был такой плотный график, – едва домой позвонить получалось, не то, что за новостями следить!

– Понятно. – коротко произносит ХёМин.

– Значит это правда? – ещё раз уточняет ИнЧжон, смотря на неё. – Что у ЮнМи самчон – контрабандист?

ХёМин в ответ с унылым видом кивает головой, подтверждая.

– Улыбайся. – шипя, требует от неё КюРи, чуть толкнув её локтем. – Нас снимают!

ХёМин улыбается.

– И что теперь? Мы не едем? – спрашивает ИнЧжон, обводя взглядом группу.

– Почему?

– Ну, ЮнМи ведь не едет…

– Мы от неё отреклись. – сообщает ХёМин ещё одну сногсшибательную новость. – Поэтому нам разрешили ехать без неё.

ИнЧжон в буквальном смысле замирает с открытым ртом.

– Как, – «отреклись»?! – справившись с онемением, восклицает она.

– Не шуми, тут полно журналистов. – просит ХёМин и объясняет, «как». – СонЁн зачитала текст, а мы подтвердили. Отреклись потому, что самчон ЮнМи – преступник.

– Охренеть… – в полном обалдении от произошедших в её отсутствии событий, произносит ИнЧжон.

– ЮнМи теперь с нами не разговаривает. – сообщает БоРам. – Вчера на шоу ни полсловечка не сказала!

– «Шоу»?! – похоже, окончательно запутавшись, не понимая, восклицает ИнЧжон. – Если вы от неё отреклись, как вы могли вместе участвовать в шоу?

– ЮСон так захотел. – отвечает ей БоРам и восклицает. – Тихо! Вон, смотрите, он идёт!

Группа дружно разворачивается в указанном направлении и видит директора с огромным букетом белых роз в руках. В сопровождении журналистов и вспышек фотоаппаратов, он солидно и неспешно движется в их направлении.Девушки замирают, не понимая, что происходит.

– ИнЧжон, ты бесподобна. – подойдя, безапелляционно заявляет ЮСон и становится в пол-оборота так, чтобы дать возможность журналистам снимать его на фоне своих артисток. – Рад видеть тебя на корейской земле. И ещё рад, что ты такая великолепная исполнительница…

ЮСон поворачивается к представителям прессы.

– ИнЧжон вылетела рано утром и поэтому ещё не знает о главной новости сегодняшнего дня. – говорит он. – Она в это время была в воздухе. А новость состоит в следующем: по результатам японского чарта «Орикон», композиция «Lemon», исполняемая прекрасной и несравненной ИнЧжон, – заняла первое место по продажам в Японии!

( https://youtu.be/P4U_mMpIBCM– «Lemon» кавер-версия, женский вокал

https :// www . youtube . com / watch ? v =7 PowTFw - jAA & list = PLaARdtPk 2 l _ hKmEiaoG 2 m 1 QvNM - sBZCv 1 – « Lemon » – оригинал)

Журналисты отвечают залпами фотовспышек и включением переносных софитов. ИнЧжон в ответ щурится, с крайне изумлённым выражением на лице.

– Но это ещё не все новости! – сделав паузу, громко произносит ЮСон, стараясь перекрыть появившийся шум от людей, начавших обсуждать услышанное. – По результатам недельного промоушена, композиция «Lemon», исполняемая ИнЧжон, вышла на первое место в пяти главных музыкальных чартах Японии, тем самым, -совершив «super all kills»!!

Зеваки и фанаты, успевшие к этому моменту полукольцом окружить группу, разражаются приветственными и поздравительными криками.

– От всей души поздравляю! – развернувшись, ЮСон вручает розы обалдевшей ИнЧжон.

Вновь встав боком, он позирует рядом с виновницей торжества на фоне остальных участниц группы. Снова радостные крики, вспышки фотоаппаратов и свет софитов.

– Фига себе… – бормочет себе под нос улыбающаяся КюРи, осознав размер успеха согруппницы.

Время действия: четвёртое октября, около полудня.

Место действия: кабинет директора « SBS ». Сам директор несколько нервно прохаживается у панорамного окна, изредка бросая взгляды на улицу. В достаточно большом кресле сидит мужчина – директор по связям с общественностью корпорации, господин МуЧжон. Кроме них в кабинете никого нет.

– Отдел информационной безопасности доложил, что в коде программы компьютера обнаружили закладку. – заложив руки за спину и смотря в окно, не оборачиваясь, сообщает ЧонХо.

– «Закладку»? – удивляется МуЧжон.

– Именно. – кивает ЧонХо. – Она отнимала от результата определённый процент.

– Но… Если получилось 44, то какой же был процент?

– Большой. – коротко отвечает ЧонХо.

– Это же глупо! – возмущённо восклицает МуЧжон. – По результату сразу понятно, что тут что-то не то! Если кто-нибудь хотел таким образом подставить Агдан, то он должен был просто назначить какое-нибудь число, которое выглядело бы жалко, но допустимо. Но сорок четыре, – это же уровень идиота!

ЧонХо чуть заметно морщится.

– А если хотели подставить не Агдан, а меня? – повернувшись, спрашивает он.

Поняв, о чём ему сказали, МуЧжон «сдувается», разом потеряв своё возмущение.

– Очень ловко проделано. – объясняет ЧонХо. – Все сразу подумали, что «SBS» ведёт нечестные игры. Удар по корпорации и, как следствие, – лично по мне.

– Конкуренты?

– Наверное. Кому ещё это нужно?

– А не удалось выяснить, – кому именно?

– Пока нет. Компьютерщики говорят, что закладку могли сделать извне, а могли просто переписать программу с флешки, прямо на компьютере.

– Гони этого Пэк НаУна на улицу. У него отдел информационной безопасности, а он говорит банальные вещи, которые и я могу сказать.

– Пожалуй, так и поступлю. Но это сейчас не главное. Главное сейчас – выпутаться из ситуации. Признавать факт того, что по компьютерным сетям корпорации лазят кто захочет, не стоит. Инвесторы будут очень удивлены подобным заявлением, а всякие ненормальные тут же потребуют пересмотра результатов шоу с участием своих кумиров. Да ещё за десять прошлых лет!

– А что тогда делать? – спрашивает МуЧжон.

– Ты же главный по связям с общественностью? Вот и придумай! Я тебя за этим и позвал.

МуЧжон задумывается.

– Сбой в работе компьютера, – тоже нехорошо… – неспешно произносит он. – Это также грозит пересмотром результатов предыдущих выпусков шоу. Здесь нужно какое-то уникальное событие. Вероятность которого настолько мала, что его никто поэтому не брал в расчёт. А оно – произошло!

МуЧжон смотрит на собеседника, как бы спрашивая взглядом – «как тебе моя идея»?

– И что это может быть? – сделав паузу, интересуется ЧонХо. – Метеорит?

– Переполнение! – восклицает в ответ МуЧжон. – Или – переход за границу! В компьютерных программах есть такая ошибка, когда результат вычислений получается больше или меньше установленных значений. Тогда программа сходит с ума и выдаёт невероятный результат!