Текст книги "Смерть айдола (СИ)"

Автор книги: Андрей Кощиенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 51 страниц)

– Нет, личных просьб нет. – подумав, отвечает ЮнСок. – Всё хорошо.

– Господин капитан. – произносит полковник, вставая из-за стола и вытягивая руки по швам.

– Господин полковник. – отвечает ЮнСок, тоже вставая и прижимая подбородок к груди.

Место действия: агентство « FAN Entertainment»

Время действия: двенадцатое сентября, десять часов дня.

– Господин ЮСон!

– Да, КиХо.

– Менеджер ЮнМи прислала СМС, что ЮнМи находится у себя дома.

– А почему так? Почему не в госпитале?

– ЁнЭ сообщила: ЮнМи и ИнЧжон всю ночь провели в звукозаписывающей студии, закончили рано утром. Поехали отдыхать к ЮнМи, поскольку это было ближе.

– Что они делали в студии?

– Записывали японский сингл ИнЧжон.

– А кто им это разрешил? Ты?

– Нет, господин директор. Я не разрешал.

– И я не разрешал. Значит, самодеятельность. Что за бардак в агентстве, КиХо?

– Я всё выясню, господин директор.

– Сделай это. И потом… Я отдал указание сообщить, что пресс-конференция с представителями СМИ состоится только для БоРам ввиду проблем у ЮнМи со здоровьем из-за ранения. Это уже сделали?

– Да, господин директор. Информация размещена на сайте агентства.

– Чёрт! И что теперь? КиХо, почему она дома, а не в госпитале? Она же туда вчера поехала?

– Не знаю, господин директор.

– А кто знает?! ЁнЭ?! Сейчас я ей сам позвоню! Впрочем… Наверняка ЮнМи и ИнЧжон уже видели какие-нибудь страдающие бессонницей фанаты. Говорить всем, что она в госпитале – глупо. Хм…

– Господин директор, убрать сообщение с сайта?

– Убрать? Нет, КиХо, оставь как есть. И говори всем, кто будет спрашивать, что ЮнМи поехала в госпиталь на обследование

– Вы же сами сказали, что это глупо…

– Глупо – не значит неправильно. И, это, КиХо… У тебя есть запись последней ссоры ЮнМи с группой?

– Найду, господин директор.

– Найди. Хочу знать, что она им наговорила. Да! Чем сейчас заняты остальные участницы «Короны»?

– М-мм… БоРам сейчас на съёмках клипа для французского продвижения, а остальные участницы в агентстве, работают согласно своему расписанию.

– Ага. Значит, только двое отсутствуют на рабочем месте по неуважительной причине. Ладно, КиХо, спасибо за информацию.

– Да, господин директор.

Место действия: дом мамы ЮнМи

Время действия: двенадцатое сентября, полдень.

Выныриваю из глубин сна ближе к поверхности реальности от достаточно сильного толчка в бок.

– ЮнМи, давай, вставай! – слышу я где-то над собою голос СунОк.

Ага, – продолжая лежать, не подавая признаков жизни, сквозь дрёму соображаю я. – Если это онни, то значит, – я дома. Куда, собственно, и собирался попасть. Помню, как сказал водителю ехать сюда, потому что было ближе, чем в общагу. Потом, с ИнЧжон мы немного «приняли» в процессе работы… Не так чтобы сильно, но запах, думаю, девчонки бы заметили. Соответственно и ещё кто-нибудь, кроме них, заметил бы тоже. К примеру, обманутый в общаге охранник. Точно бы начальству доложил. На кой это надо, в нынешней нервозной ситуации?

– ЮнМи, уже почти двенадцать часов. – информирует СунОк и спрашивает. – Ты вставать собираешься?

Двенадцать? Да, уже прилично времени… Но если посчитать… Запись закончили в шестом часу, пока собрались, пока ехали… Не больше шести часов на сон получается. Прямо жалко себя становится, когда понимаешь, как мало ты спал!

– ЮнМи! – восклицает СунОк и снова достаточно чувствительно пихает меня в бок. Кажется, ногой.

Ммм… – мычу я в ответ, подавая сигнал, что жив и не надо меня так пихать. Но это не помогает.

– Вставай давай! – требует онни и опять меня пихает. А если точнее, то скорее – пинает.

– Отвали! – подаю я голос.

– Вставай! Тебя в агентстве ждут!

Чё я там не видел? Всё что мог я уже сделал.

Мм-м? – издаю я вопросительное мычание, предлагая обосновать эту необходимость.

– Чего ты мычишь? – не поняв интонации, возмущается в ответ СунОк. – Притащилась вчера пьяной так, что на руках домой заносили, а теперь двух слов сказать не можешь?

Реально – «заносили»? Ну, может быть. Помню, я ещё в машине начал «отрубаться». Только не от того, о чём она думает. Выпил за компанию с ИнЧжон не больше рюмки. Просто весь день на нервах, на ногах, потом у меня творчество попёрло. Эмоциональное истощение.

– Как значит самой – тебе можно! А как я, так сразу – алкоголичка!

Блин… Сеструха, похоже, в раж входить начинает… Прибьёт?

– Пиджак какой-то с собою привезла! – продолжает возмущаться СунОк. – С этикетками! Где ты его взяла? Надеюсь, ты его не украла, пьянчужка?!

Да что ж такое? Поспать уже в родном доме не дают! Угомоните её кто-нибудь! О! А это мысль. Я же – дома.

– Мульча! – разлепив ссохшиеся губы, хрипло кричу я, не открывая глаз. – Мульча! Иди сюда!

Через пару мгновений тишины слышу приближающийся быстрый топот мягких лапок. Ещё пару мгновений и ощущаю их у себя на спине.

– Мульча, меня обижают. – всё так же, не открывая глаз, жалуюсь я запрыгнувшей на спину кошке и приказываю. – Охраняй!

– А ну, пошла отсюда! – возмущённо требует СунОк. – Ишь, прибежала, только её позвали! А ты – давай вставай! Хватит валяться, звезда!

И меня опять пихают-пинают в бок. Тут же раздаётся яростное кошачье шипение, не предвещающее тому, кто его вызвал, ничего хорошего.

– Пошла отсюда! – громко требует СунОк, но я слышу в её голосе опасливые нотки. – Я тебя кормлю, сволочь такая, а ты на меня шипишь, да? Как щас дам!

В ответ раздаётся ещё более угрожающее и громкое шипение.

А вот нечего на кошку замахиваться. – думаю я. Хоть лежу с закрытыми глазами, но примерно представляю, что происходит возле меня. Сейчас наступает тишина. Пауза, в которой СунОк похоже смотрит на Мульчу думая что делать.

– Ну и сидите тут, две ненормальные! – громко произносит она, решив не связываться, но оставляя последнее слово за собой.

Мульча шипит в ответ.

– Ты ещё ко мне придёшь за едой. – обещает ей СунОк. – Посмотрим, как ты будешь ластиться! А ты, ЮнМи – идиотка!

Ну вот, всем сестрам по серьгам раздала и свалила. – думаю я, слыша, как она уходит. – Чё приходила? Зачем будила? Видит же – спит человек, устал. Нет, вот нужно разбудить…

Мульча спрыгивает с меня на пол, и через мгновение мне в лицо тыкается кошачий нос.

– Умница, Мульча. – отодвигаясь, говорю я. – Одна ты меня любишь. Давай, охраняй меня, чтобы не мешали, а я ещё посплю…

Мррр? – раздаётся над ухом и мне начинают лизать щёку.

– Мульча, прекрати! – требую я, поворачивая голову в другую сторону. – Я спать хочу. Будешь приставать – пойдёшь за СунОк. Сказала – сиди, охраняй.

Мррр… – чего-то там мурчит в ответ животина.

(чуть позже. Маленькая кухня в доме мамы ЮнМи. За столом – хозяйка дома и ЁнЭ. Хозяйка угощает гостью и развлекает разговором.)

– Трудно вам приходится с ЮнМи, ЁнЭ-сии? – участливо глядя на девушку, спрашивает мама. – Она не слишком балованная?

ЁнЭ задумывается, не спеша с ответом.

– ЮнМи хорошая девочка. – наконец говорит она, сопровождая свои слова кивком. – Добрая и отзывчивая. И совсем не избалованная. Мне нравится с ней работать. У вашей дочери огромный творческий потенциал. Всё время придумывает невероятные вещи. Это так здорово.

Мама в ответ благодарно кивает головой.

– Это у неё от отца. – довольная хорошими словами о дочери, объясняет она. – Тоже постоянно что-то придумывал. По наследству талант дочке передал.

ЁнЭ понимающе кивает.

– А вот СунОк – совсем не такая… – говорит мама.

В этот момент со стороны лестницы слышится шум, причём такой, словно кто-то с неё «ссыпается». Сидящие за столом настораживаются и, повернувшись, смотрят в сторону входа. Спустя несколько секунд появляется встрёпанная СунОк.

– Она не хочет вставать! – учащённо дыша, сообщает она всем присутствующим. – Даже глаза не стала открывать! А потом натравила на меня Мульчу!

– Ох ты боже мой, что творится! – взволнованно восклицает мама. – Что же с ней такое? Совсем уработалась!

– ЁнЭ-сии. – говорит она, обращаясь к гостье. – Прошу простить, я сама сейчас схожу и разбужу её!

– Думаю, что не стоит этого делать. – отвечает ЁнЭ и, приподняв свой лежащий на столе телефон, смотрит, сколько времени он показывает на дисплее. – Если она, как сказала СунОк, даже глаза не открыла, это ещё минимум на два часа сна. Через два часа куда-то ехать вообще не будет смысла. Пусть отдыхает. Тем более, что ИнЧжон уже давно уехала в агентство, и, раз оттуда не звонят, значит, необходимости присутствия там ЮнМи нет.

– Но как же… – растерянно отвечает мама. – Надо же быть на работе…

– Её не накажут за то, что её нет? – спрашивает она у ЁнЭ.

– Ваша дочь, ДжеМин-сии, официально определена военным госпиталем на амбулаторное лечение. Поэтому отсутствие ЮнМи в агентстве в рабочее время не может быть поводом для штрафов. Она сейчас считается нетрудоспособной.

– Вот как. – кивает мама. – А я уже, честно говоря, забыла об этом. Всё работает и работает. И не жалуется ни на что…

Лицо мамы становится грустным.

– С ЮнМи всё хорошо. – успокаивает её ЁнЭ. – Сейчас она целых три дня побудет дома, восстановит силы и пойдёт дальше к успеху. У неё сейчас всё просто замечательно.

– Да, да. – кивает мама, понимая, что её успокаивают.

– Тогда, ДжеМин-сии, я тоже, пожалуй, поеду. – говорит ЁнЭ. – Ждать, пока ЮнМи проснётся, смысла нет, а у меня сегодня тоже была бессонная ночь. Если вашей дочери что-то потребуется, пусть она тогда сразу позвонит. Хорошо?

– Хорошо. – кивает в ответ мама и добавляет. – Конечно, ЁнЭ-сии, езжайте, отдохните. Вы хорошо потрудились. Спасибо вам.

– Рада, что вы цените мою работу. – с поклоном отвечает ЁнЭ.

Место действия: « FAN Entertainment»

Время действия: двенадцатое сентября, примерно час дня.

– Так, КиХо, сейчас здесь будет ИнЧжон, привезёт с собою сингл. Всё подготовили, как я просил?

– Да, господин ЮСон. Два магнитофона подключены к музыкальному центру. Всё будет записано. Два – это резерв, на случай выхода одного из строя.

– Отлично, КиХо, отлично. Послушаем, чем они целую ночь, занимались…

(спустя примерно час. Только что закончилось прослушивание композиции «Lemon», записанной этой ночью ЮнМи и ИнЧжон. Присутствующая при этом ИнЧжон с надеждой смотрит на ЮСона, ожидая его вердикта. Тот, не торопясь его оглашать, с задумчивым видом двигает языком под губами. Думает.)

– За ночь записали? – наконец спрашивает он, обращаясь к ней.

– Да, господин директор. – отвечает она. – Примерно часа за четыре…

– Потрясающе. – говорит ЮСон, наконец, давая оценку работе. – Отлично!

ИнЧжон облегчённо расплывается в улыбке.

– КиХо, как тебе? – поворачивается ЮСон к своему помощнику.

– Отличная работа, господин директор. – подтверждает тот.

– Определённо, – хит. – произносит ЮСон и добавляет. – Жаль только, что придётся его отложить…

У ИнЧжон удивлённо вытягивается лицо.

– Почему… отложить? – хлопая глазами, спрашивает она. – Вы же сказали, хит…

– Пойдём, поговорим. – поднимаясь на ноги предлагает ей в ответ директор. – Не будем тут мешать…

….

– Отличная работа, ИнЧжон. – повторяет ЮСон, остановившись у большого панорамного окна в коридоре. – Честно говоря, не ожидал от тебя такого уровня. Признаю, что был не прав, плохо думая о твоих способностях…

ИнЧжон смущённо потупляется, опуская глаза в пол.

– Но! – веско произносит директор и ИнЧжон мгновенно вскидывает голову. – В любой другой момент, принеси ты мне эту композицию, я дал бы тебе зелёный свет и режим наибольшего благоприятствования. Но не сейчас. В агентстве нет денег.

Сделав паузу, чтобы последняя фраза лучше усвоилась, ЮСон, наклонив голову, смотрит на собеседницу. Та выглядит озадаченной.

– ЮнМи перетягивает их все на себя. – поясняет ЮСон причину финансовых проблем. – Появилась внезапная необходимость развивать французское направление, хотя о нём месяц назад никто даже и не думал. И отказаться нельзя. В стране «Год Франции», патронаж правительства, международный престиж… Плюс – там сразу выпали первые места. Акционеры недовольны, но ради имиджа согласны на финансирование. Однако на что-то ещё средств просто нет!

ИнЧжон растерянно хлопает глазами от таких новостей.

– И даже дополнительное финансирование привлечь невозможно. – жалуется ЮСон. – У агентства есть долги, а жена господина СанХёна категорически против их увеличения. Сейчас она распоряжается своими акциями и акциями мужа, что делает её пакет самым большим. Её голос является решающим при голосовании. Так что, сама понимаешь…

ЮСон разводит руками, показывая, что ничего не может сделать в такой ситуации. ИнЧжон подавленно молчит.

– Жаль конечно, что ситуация складывается для тебя так неудачно. – сочувствует ЮСон. – У меня есть чутьё и я вижу, что «Лимон» – отличная вещь, с высокими шансами на популярность. Можно было отложить твой промоушен ближе к Новому году, но это тоже не получается. Если ЮнМи сейчас уйдёт со скандалом из агентства, а по-другому уйти просто невозможно, то она стопроцентно наложит запрет на использование в нём своей интеллектуальной собственности. Она постоянно угрожает отозвать права на исполнение. Ты же сама это слышала, да?

ИнЧжон кивает.

– И мне кажется, что хоть с виду всё нормально, отношения у тебя с ней не очень. Точно попадёшь под запрет, если она примется тут всё крушить.

ИнЧжон ничего не отвечает, молчит.

– Можно, конечно, попытаться подобрать для тебя другую песню. – продолжает говорить ЮСон, словно размышляя вслух и перебирая возможные варианты. – Но это, опять же, будет уже не сейчас, когда ваша популярность в Японии очень высока. И потом, скажу тебе откровенно, я подозреваю, что ЮнМи слегка ненормальная, поэтому у неё и получаются такие великолепные работы. Давно известно, что творчество у неадекватов какое-то особо привлекательное. Где я тебе потом найду ещё одну такую сумасшедшую?

Сказав всё, что хотел, ЮСон замолкает, ожидая ответа. ИнЧжон, смотря в пол, достаточно долго молчит, видимо прокручивая в голове состоявшийся разговор и раскладывая его «по полочкам».

– Господин директор, но разве нельзя ничего сделать? – подняв взгляд и глядя в глаза ЮСону, спрашивает она. – Совсем, совсем – ничего?

– Знаешь, пока ты тут молчала, – отвечает он, – мне пришла в голову мысль, что хоть мои возможности управления финансами ограничены, но не равны нулю. У меня есть полномочия регулировать расходы выделенных бюджетов. Это значит, что я сейчас могу сэкономить на каких-то моментах в продвижении ЮнМи, БоРам, ХёМин и направить освободившиеся средства на тебя.

ЮСон с интересом смотрит на свою жертву. Жертва, ещё не подозревая, что она – жертва, смотрит на него.

– Вы правда сможете так сделать, господин ЮСон? – обрадовавшись, что решение найдено, восклицает ИнЧжон.

– Могу. – кивает в ответ директор. – Только тут возникает вопрос – зачем мне это делать? Скажу тебе честно, акционеры не очень довольны результатами моей работы. Они ожидали, что я обеспечу агентству стабильный и прибыльный ритм функционирования. Вместо этого его постоянно лихорадит. Возникают ситуации, с которыми никто до этого не сталкивался и поэтому, – с мало прогнозируемым результатом. Обстановка нервозная. Бюджеты, о которых я тебе сказал, выделены на конкретные проекты. Если какой-либо из них окажется провальным, то вполне ожидаемо, что при поиске причины провала будет названо недостаточное финансирование из-за нецелевого расходования средств. Ты можешь гарантировать, что ни один запущенный проект не флопнется?

ИнЧжон молчит, затрудняясь с ответом.

– Ещё мне придётся вызвать недовольство собой у акционеров, затеяв ещё один зарубежный проект. – продолжает перечислять свои возможные трудности ЮСон. – Потому что они против этого. Из-за того, что СанХён записал в контрактах для зарубежной деятельности высокий процент вознаграждения, они получают мало денег и им выгоднее, если «Корона» вообще не будет вылезать из Кореи. Зачем мне в данной ситуации подставлять свою шею? Чтобы мне указали на дверь?

На некоторое время устанавливается тишина. ЮСон учащённо дышит, успокаиваясь.

– Я буду очень стараться, господин директор. – обещает ИнЧжон, клятвенно складывая на груди руки. – Очень.

Директор тяжело вздыхает.

– ИнЧжон. – произносит он. – Обещания хорошо трудиться дают девочки-трени, вызывая умиление зрителей. Но ты уже не трени, а девушка, которая не один год работает в шоу-бизнесе. А в нём всё иначе, не так, как у трени. В нём всё построено на принципе «ты – мне, я – тебе». Я тоже работаю в шоу-бизнесе и поэтому говорю тебе: Да, я могу рискнуть своей шеей и устроить тебе соло-промоушен в Японии. Но что получу от тебя взамен?

ИнЧжон хмурится и молчит.

– У меня ничего нет. – подумав, говорит она.

– Вот именно. – отвечает ЮСон. – Хотя ты ошибаешься.

– Слушай сюда. – говорит он, снова аккуратно беря её за локоть и придвигаясь ближе. – Я скажу прямо, поскольку вижу, что есть трудности с пониманием. СанХён устроил в агентстве настоящий «затерянный мир», вырастив из вас не пойми кого. Ты мне нравишься. И я готов обменять риск остаться без работы на твоё молодое тело. Теперь тебе понятно?

ЮСон насмешливо смотрит на ошеломлённую ИнЧжон.

– Хватит играть в куклы. – говорит он ей. – Пора увидеть мир таким, как он есть. До этого момента ты жила за спиной президента, который гробил своё здоровье, защищая тебя от невзгод. СанХёна в агентстве не стало и что ты? А ты – неконкурентоспособна! Ничего не знаешь о жизни, о том, какова она. Видела, кого вместо тебя взяли на роль в дораме? Видела?

ИнЧжон наклоняет голову, молчит.

– Что, она талантливей тебя? Красивей? – продолжает задавать вопросы ЮСон и высказывает своё мнение. – Хуже! Но она знает, каковы правила, и играет по ним. И поэтому она будет блистать, а ты будешь смотреть, как она это делает. Да, ты можешь возмущаться, можешь негодовать, но ничего от этого не изменится. Всё продаётся и всё покупается. Мир на этом стоял, стоит и будет стоять.

ИнЧжон молчит, похоже, ошеломлённая свалившимся на неё откровением.

– Я честен с тобой. – говорит ЮСон. – Сегодня я понял, что у тебя есть талант. Есть желание быть самостоятельной. Но одна ты не потянешь. Тебя съест любой, кто захочет. Поэтому я предлагаю себя в качестве твоего персонального продюсера и назначаю цену. Если тебя она не устраивает, мы – расходимся. Ищи сама тогда возможности, однако думаю, что цена будет у всех та же. А если согласна – у тебя будет всё в первую очередь. Хочешь получить клип ХёМин?

ИнЧжон откидывает назад голову и ошарашенно смотрит на директора.

– Ноги у тебя не хуже, чем у неё. – говорит он в этот момент, смотря вниз, на её конечности.

– Сделка. – произносит ЮСон, подняв голову и встретившись с глазами девушки. – Ты – мне, я – тебе. Как в настоящем бизнесе. В шоу-бизнесе.

ИнЧжон в ответ молчит.

– Думай. – говорит ЮСон, когда молчание уже совсем затягивается. – Я понял, что в твоей голове случился взрыв и нужно время, чтобы мозги вернулись на место. Как надумаешь, скажешь, согласна или нет. А теперь – иди, работай.

Он аккуратно подталкивает ИнЧжон в спину.

– И не говори об этом никому. – предупреждает ЮСон. – О таком люди вслух не говорят. Давай.

Подталкиваемая в спину ИнЧжон делает неуверенный шаг.

(немного позже)

Ну она и тупая… – направляясь свой кабинет, удивлённо думает ЮСон о состоявшемся разговоре. – Хорошо – помог, рассказал девочке, как нужно правильно думать. Хотел подождать, чтобы она сама до всего дошла, но, пожалуй, вижу, что ждать бы пришлось до второго пришествия, а момент уж больно хорош. Она, наверное, только сейчас и узнала, что такое – думать! Хотя бабам это совсем ни к чему. Нужно делать, что говорят, и будет счастье… Главное для них, – мужчину правильного себе найти и можно мозгами больше не пользоваться. Но ИнЧжон хороша, да… Её наивность возбуждает. Просто не терпится помять ей сиськи! Надеюсь, она быстро «созреет» сказать «да»? А если «нет»? … Тогда пойду, расскажу ХёМин про трудности с бюджетом у её клипа, хе-хе-хе… Но ХёМин поумнее будет и может не клюнуть…. Впрочем, они сейчас все на успех БоРам и ЮнМи смотрят, на себя примеряют… Прокатит… Хм. А что мешает мне поговорить с ХёМин, пока ИнЧжон – «зреет»? Правда, я ИнЧжон её клип обещал… А! Обойдётся! Хватит с ИнЧжон японского промоушена! Ещё посмотрим, как она меня отблагодарит. У ХёМин самые красивые ноги…

Место действия: дом мамы ЮнМи

Время действия: двенадцатое сентября, вечер

Выспался, поел. Лежу на полу в большой комнате. Мои смотрят телевизор, я же шарюсь с планшетом в сети, читаю новости. Телик мне не интересен. Буквально только что наткнулся на место в фан-чате, где обсуждают мою вчерашнюю прогулку. Пытаются вычислить, с кем я гулял. Забавно читать расследование о себе самом…

[ *.* ] – Я нашла её страничку! Это Диана Пак. Она из Канады.

[ *.* ] – Канады? Реально? Выглядит как кореянка.

[ *.* ] – Она и есть кореянка. Просто вышла замуж за канадца и взяла другое имя, чтобы соответствовать.

[ *.* ] – Тогда понятно.

[ *.* ] – У неё сумочка от «Gucci» и туфли « Christian Loubutin». Хорошо, наверное, жить в Канаде!

Вот черти полосатые! – удивляюсь я. – Сразу всё вычислили. А мне и невдомёк было, что на ней надето. Ограничился тем, что решил – дорогие. Лапоть я, лапоть!

[ *.* ] – Думаешь, в Канаде сумасшедшие скидки?

[ *.* ] – Думаю, что там сумасшедшие зарплаты, если такое можно на них купить.

[ *.* ] – Её профессия – «коучер».

[ *.* ] – А что это такое?

Да, я тоже удивился, когда услышал. Но постеснялся уточнить, что это такое. Что-то связанное с тренингом, но до конца я себе как-то смутно представляю. Может, сейчас фанаты меня просветят?

[ *.* ] – Это специалист, раскрывающий потенциал сотрудников компании.

Потрясающе…

[ *.* ] – А как он это делает?

[ *.* ] – Приводит в действие мотивационную программу. Так написано.

[ *.* ] – И что, за это столько платят, что можно покупать сумочки от «Gucci»?

[ *.* ] – Наверное, раз она может себе это позволить.

[ *.* ] – Скорее всего она приводит в действие мотивационную программу своего мужа, кх-кх-кх… Оттуда и деньги, чтобы одеваться в бутиках…

Ничего святого у людей нет… Мне вот лично было пофиг, где она деньги берёт. Даже не подумал об этом.

[ *.* ] – Похоже, её программа очень эффективна.

[ *.* ] – С её внешностью, было бы удивительно, если бы это было не так.

[ *.* ] – Почему она здесь, а не в Канаде?

[ *.* ] – Может, приехала семью повидать?

Пинкертоны недаделанные… ЕнЛин, так её зовут, действительно прилетела на праздник сбора урожая повидаться с родными. Она, в общем-то, мне и напомнила, что «дата на носу». А потом я вспомнил, что на Чхусок, так тут называется, этот праздник, даются три официальных выходных дня и решил поехать не в госпиталь, а домой. Смысла заселяться в него на выходные не было совершенно. Все специалисты разбегутся, обследования никакого не будет, будешь спать да витаминки пить, пока выходные не закончатся. Может, за это время отосплюсь дома и всё нормализуется с нервами. Приходить и заявлять врачам – «доктор, я псих, помогите!», тоже не хочется…

[ *.* ] – А откуда она знает Агдан?

[ *.* ] – Неизвестно. Может, их кто-то познакомил?

А познакомило их моё желание приключений.

[ *.* ] – Они потом вместе шопились. Агдан пиджак себе купила. « Versace », за один миллион, шестьсот пятьдесят тысяч вон!

Интересно, какого цвета трусы на мне, они, случаем, не знают? Ну купил, чё теперь? Не хотел огорчать ЕнЛин. Всё с пиджака завертелось, не отказываться же было, когда меня за ручку покупать привели? Правда, свой она брала в Канаде, тут такой модели не оказалось, поэтому взял, что понравилось. Кстати, нужно ещё раз накинуть на себя, посмотреть, как мне он. В магазине я его тоже примерял, но там была другая атмосфера. Пиджак был не главным… Не понравится – отнесу обратно.

[ *.* ] – Фига се, Агдан деньгами швыряется! Она уже может себе это позволить?

[ *.* ] – Да... похоже она зарабатывает не меньше коучера…

Вот гады языкастые…

[ *.* ] – Наверное у неё тоже есть мотивационная программа, которую она применяла на женихе, пока её не выгнали. Кх-кх-кх…

Так, всё, хватит читать, как мне кости перемывают. А не сходить ли мне на кухню и не откушать ли? Вообще-то уже поздно, но сегодня мой дневной распорядок полетел ко всем чертям и этот ночной жор можно честно назвать поздним завтраком.

– А не откушать ли нам? – опустив планшет, вношу я предложение.

Семья замирает.

– Так ночь уже! – отмерев, отвечает СунОк. – У тебя же – диета?

– Я вспомнила, что сегодня не завтракала. – говорю я. – Почему бы не исправить это упущение?

Конец седьмой главы

Жизнь восьмая

Место действия: дом мамы ЮнМи

Время действия: тринадцатое сентября, утро

Сижу на маленькой кухне, неторопливо и со вкусом завтракаю. Завтра – главный день праздника урожая, Чхусок, а сегодня -первый, из трёх официальных, выходной день. Почему на этом акцентируется внимание? Да потому, что выходных дней в Корее мало, – всего пятнадцать в году. А несколько выходных подряд вообще бывает всего два раза: три дня – в корейский Новый год и три дня в Чхусок. И всё. Поэтому даже самому безмозглому ежу понятно, что из госпиталя слиняют все, кто только сможет, всеми правдами и неправдами. И делать там нечего в его пустых коридорах и кабинетах. Кстати, по срокам я должен вернуться туда после домашнего лечения в первый день после Чхусок. Всё уже учтено, всё подсчитано, как говорится. Это я тут, как бабочка, крылышками бяк-бяк-бяк… Порхаю, себя не помня, творчеством опылённый…

В кухню заходит хмурая СунОк и, не обращая на меня внимания, словно меня тут вообще нет, начинает делать себе кофе, при этом размашисто хлопая дверцами шкафа, громко ставя кофемолку на столешницу, брякая ложками… Короче – всячески демонстрируя своё недовольство.

Это, наверное, она такая злая не только потому, что в стране мало выходных, – думаю я, наблюдая за её хождениями по кухне. – Но ещё и от того, что у корейцев отпуск – всего десять дней в году. Зато их родина находится на первом месте в топе «Десять самых трудолюбивых наций на планете». Только вот почему этот факт СунОк каждодневно не радует? … Хм, бить будет или нет? Жаль, что мама вышла. Впрочем, мне не страшно. Со мною рядом Мульча.

Наконец, онни заканчивает делать себе кофе и, поставив чашку на стол, грузно плюхается за стол напротив меня.

– Ну? – примерно десять секунд спустя вопрошает она у меня. – Ты мне ничего сказать не хочешь?

– Что бы ты хотела услышать? – вежливо интересуюсь я. – Что-нибудь умное?

– Попробуй сказать «умное», – кивнув, соглашается онни.

– Ошибка, допущенная при исправлении ошибки, считается не ошибкой, а сопутствующим ущербом, – говорю я.

– И что это значит? – сосредоточенно помолчав, спрашивает СунОк.

– Точно не сформулирую, – отвечаю я, – но чувствую, во фразе есть какой-то глубокий смысл…

– Ты меня решила выбесить? – делает предположение сестра.

– С чего бы? – удивляюсь я. – Почему не рассматривается вариант, что моих умственных способностей хватает только вот на такие «умные мысли»?

СунОк некоторое время молча смотрит на меня.

– Извиниться перед сестрой, – тоже умственных способностей не хватает? – наконец, спрашивает она.

– За что? – интересуюсь я, одновременно при этом с удовольствием вспоминая, что в госпитале разговорами никто не пытал.

– Хотя бы за вчерашнее возвращение домой в пьяном виде.

– А что в этом такого?

– Конечно, что тут такого?! Тебе, значит, можно, а мне – нет?

– Тебе – нет.

– Почему это?

– Потому, что я оплатила твоё лечение, а моё лечение ты ещё ни разу не оплачивала, – отвечаю я, спокойно смотря на СунОк

Та в ответ задумывается, видимо, затрудняясь с обоснованным ответом.

– Получается, что семейные деньги на восстановление твоего здоровья были потрачены впустую, – добавляю я подробностей, почему так думаю. – Тебе разве не стыдно за это?

Пффф… – выдыхает онни презрительно-насмешливо, окидывая меня несколько раз взглядом. – Манипулировать она мной тут будет!

– Не буду манипулировать, – миролюбиво отказываюсь я от этого и предлагаю. – Давай лучше поговорим о другом. Впереди есть целых три выходных дня. Я собираюсь провести их как можно насыщенней. Не хочешь составить мне компанию?

– Компанию? Тебе? – глядя с подозрением, перепрашивает СунОк.

– Почему бы нет? Мы же сёстры, родные люди, – говорю я. – Как ты смотришь на то, чтобы махнуть за границу? Например, в Японию?

– За границу? – округляя глаза, удивляется СунОк. – Что значит – в Японию?

– То и значит. Купим билеты… Самолёт летит чуть меньше трёх часов. Плюс дорога до аэропорта, регистрация… Думаю, что если в шесть утра выйдем из дому, то в двенадцать уже заселимся в какой-нибудь токийский отель. В отелях, полдень – как раз время заселения.

– А деньги? – спрашивает онни.

– Что – «деньги»? У нас их нет, что ли? Туда-сюда билет на самолёт оплатить, да три дня проживания – не вопрос. Кстати, будешь моим опекуном, дабы на контроле не докапывались. Как тебе моё предложение?

– А что мы там будем делать?

– А что, мы не найдём чем заняться в Токио? Одни, да с финансами?

– Что за «финансы» ты собираешься тратить?

– Онни, я тебя умоляю. Агентство расплатилось со мной за японский промоушен. Денег там дофига, хватит на несколько десятков таких поездок.

– Это легкомыслие – так обращаться со средствами! – восклицает онни и нравоучительно произносит: – Деньги нужно тратить с умом!

– Наихудший из вариантов, – возражаю я. – И деньги все потратишь, и ума вместе с ними лишишься…

СунОк смотрит на меня, молчит. Агрессивное выражение её лица сменяется на задумчивое.

– А что? – наконец нарушает она тишину удивлённым вопросом. – Мы и вправду можем – взять и поехать?

– Запросто, – отвечаю я. – Можем даже такси взять до аэропорта. Чёрное.

(такси чёрного цвета – в Корее означают такси класса «люкс» прим. автора).

– А мама? – спрашивает онни.

– Всего три дня, – отвечаю я, намекая, что за это время с нею ничего не случится. – Япония рядом, всего каких-то три часа. Язык я знаю, проблем с общением не будет. Шоппинг, туристинг, гурманинг, зыринг…

Онни уже как-то по-другому, смотрит на меня. Словно осознав, что это вполне возможно.

– А Чхусок? – неожиданно спрашивает она. – Нужно ведь будет посетить кладбище?

Блиииннн… Совсем забыл, что Чхусок – это не только день праздника урожая, но ещё и день поминовения предков! Причём в Корее это серьёзный фетиш с обязательным посещением могил всей семьёй. Действо национального уровня, сохраняющее традиции и скрепляющее общество. Если я усвищу вместо участия в этом на гулянку в Японию, мне, как известному человеку, – «не поймут». Стопудово патриотизм подтянут, точнее, его отсутствие. Скажут, что посещение распродажи японских сланцев мне дороже родины. Ну не сланцев, а эти, деревянные, гэта которые, короче…

Гэта

Потом, я забыл, что в армии служу. Как меня будут выпускать из страны? На промоушен агентство документы оформляло, а в индивидуальном порядке как это будет выглядеть? Не пустят на границе в самолёт, вот смеху будет. ЁнЭ подключить? Но у неё тоже праздник, неудобно человека отрывать…