Текст книги "Айдол-ян - 2 (СИ)"

Автор книги: Андрей Кощиенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 37 страниц)

СанХён делает паузу, видно для того, чтобы его слова лучше отложились у меня в голове.

– … Они тебя даже ни разу не видели, если даже и видели, то только на экране телевизора. – поясняет он и повторяет ранее сказанное, видно, чтобы у меня лучше отложилось в мозгах. – Они не считают тебя личным врагом. Пока ты только вызываешь у них опасение, что из-за тебя они могут потерять то, что имеют…

СанХён делает глоток кофе.

– Выкинешь ещё раз подобный номер и, если кто-то там пострадает, они станут твоими личными врагами. – ставя чашку на блюдце спокойно говорит он.

– Тогда тебе точно больше нечего будет делать в Корее. – подводит итог сказанным словам СанХён и поясняет. – Это я тебе говорю для того, чтобы у тебя было над чем подумать, если ты вдруг решишь заняться этим процессом.

Я молча наливаю себе ещё газировки.

– Вы приглашали меня поговорить о деньгах, господин СанХён. – выпив налитое мрачно напоминаю я шефу причину своего появления у него в кабинете.

– Ну так мы о них и говорим. – отвечает мне он. – Хорошие отношения с людьми с ТиВи это и есть деньги.

– К этому должно прилагаться что-то ещё, сабоним, – ворчливо возражаю я. – И желательно, чтобы это была хитовая мелодия. Тогда это действительно будут деньги. А дружеское распитие соджу можно устроить с кем угодно и где угодно…

Шеф опять вздыхает.

– Как же порой трудно вложить в чужую голову здравую мысль, когда хозяин головы этого не желает. – говорит он и спрашивает. – Ты получила деньги, свои авторские?

– Да, – киваю я. – Вчера. Спасибо, сабоним.

– Я честно веду с тобою дела. – говорит СанХён. – Хоть ты создала мне очень много проблем, но всё, что тебе причитается, ты получишь до последней воны.

– Спасибо, господин СанХён. – ещё раз благодарю я.

Почему бы и не поблагодарить, раз человек поступает с тобой порядочно? Тем более, что косяк я в общем-то, действительно, скосячил…

– Сегодня твой статус изменился. – продолжает говорить СанХён. – Если вчера ты была просто малолетней идиоткой, то сегодня ты стала частью уважаемой в стране организации. Я говорю об армии. Надеюсь, ты знаешь о том, что вышел приказ о твоей мобилизации? Не пропустила в процессе пьянки?

– Это была не пьянка, сабоним. – возражаю я. – Это была веха пути.

– И что же это за веха? – интересуется сабоним.

– Я пришла к выводу, что быть айдолом в агентстве – это не для меня. – отвечаю я. – Это была ошибка.

СанХён согласно кивает.

– Взять тебя айдолом, это была тоже ошибка. – говорит он. – Моя ошибка. Поэтому, я сейчас с тобой и разговариваю, поскольку признаю, что в сложившейся ситуации есть некая доля моей вины, а не потому, что как-то по-особому отношусь к тебе, или жалею твою маму. Впрочем, я ещё вспомнил о твоей амнезии. Но вопрос сейчас не в этом. Ошибки совершают все, кто пытается что-то делать. Это неизбежно. Вопрос сейчас в том, можно ли что-то исправить, либо уменьшить негативный эффект от случившегося. Ситуация изменилась и на мой взгляд её можно улучшить, а возможно и получить прибыль.

– Что ты собираешься делать в армии? – спрашивает к меня шеф.

– Я вообще туда не собираюсь. – честно признаюсь я. – Что я там не видела?

– Очень непатриотично. – качая головой неодобрительно отзывается на мои слова СанХён. – Общество станет тебя порицать и, интересно, как ты это сделаешь?

– У меня справка есть! – восклицаю я.

С выражением сомнения СанХён качает головой.

– Вряд ли в армии об этом не знают. – говорит он. – Приказ о мобилизации несовершеннолетней – событие национального масштаба. Наверняка они подстраховались, чтобы не попасть в глупое положение, прислав повестку негодному по здоровью человеку. Уверен, что они знают о твоей справке…

Я задумываюсь над его словами. Разумное предположение…

– Я скажу, что ты будешь делать в армии. – между тем говорит СанХён. – Всё, что тебе прикажут, то и будешь делать.

Без всякого удовольствия смотрю на него.

– Вполне возможно, что род твоих занятий будет связан там с музыкой, военные, они не дураки. Но я стопроцентно уверен, что вряд ли ты на этом заработаешь. Армия, это такая организация, которая деньги только тратит. Зарабатывать самостоятельно она не имеет права по закону, а тратит она, согласно установленных норм. Так что, больше положенной тебе воинским званием зарплаты, ты не получишь. Ну, может ещё будут какие-то материальные и социальные блага. Усиленный паёк, бесплатный проезд на городском транспорте и дополнительный комплект обмундирования. Как я знаю, для тебя это будет совершенно недостаточно, так как ты поставила себе совсем другие цели…

Смотрю на сыплющего мне соль на рану шефа, обдумывая его слова. Ситуация выглядит, действительно, хреново. Будешь там во всяких агитационных концертах по частям париться… За усиленное питание…

– Не так ли? – спрашивает шеф, внимательно смотря на меня.

Глубоко вздыхаю.

– Я готова выслушать ваши предложения, сабоним. – говорю я.

Шеф кивает, с выражением на лице, что он доволен умственными способностями собеседника.

– Первое, – кивнув, говорит он. – Ты должна знать, что я сильно зол на тебя. Очень сильно зол. Но не считаю тебя своим врагом. Я рассматриваю случившееся как производственную ситуацию, в которой с обоих сторон были допущены различные ошибки. Это понятно?

– Спасибо, сабоним. – благодарю я.

– Второе, – смотря на меня говорит сабоним, – я собираюсь заниматься тем, чем занимаюсь всю жизнь. А именно, зарабатывать деньги и давать зарабатывать деньги тем, кто у меня работает. Это тоже понятно?

– Да, сабоним. – киваю я.

– Так вот, – видимо подходя к главному, подытоживает шеф. – Ситуация изменилась, и я предлагаю тебе остаться в агентстве «FANEntertainment».

Хм…?

– Зачем мне это нужно? – задаёт вопрос СанХён и сам на него отвечает. – Вчера мне звонили из Японии организаторы промоушена твоей бывшей группы. Подтвердили все достигнутые ранее договорённости. Дополнительно сообщили, что цвет твоих глаз вызывает большой интерес среди японцев, особенно у тинэйджеров. Сказали, что очень ждут твоего приезда…

Сделав паузу, шеф смотрит на меня, я смотрю на него.

– Если ты откажешься, – говорит он, видимо догадываясь о моих мыслях, – то ничего фатального для меня не случится. В контракте с японской стороной не прописан состав участниц приезжающей группы. Ты не звезда мировой величины, чтобы оговаривать твоё присутствие отдельным пунктом. Так же дело обстоит с контрактом от «Sea group» на рекламу. Там просто написано – «группа «Корона». Так что в обеих случаях «Корона» может отработать без твоего присутствия и не один суд не найдёт в этом нарушения договора. Я, конечно, понесу репутационные потери, но такую эгоистку как ты это волновать не должно. Эгоисток волнует только происходящее с ними…

Продолжаю молча смотреть на СанХёна.

– Что ты потеряешь в случае отказа? – снова задаёт он вопрос и снова отвечает. – Ты потеряешь возможность показать себя в Японии, выступив на нескольких площадках и шоу, потеряешь будущее контракты на рекламу, потеряешь поддержку моего агентства, а главное – ничего не заработаешь и потеряешь возможность зарабатывать в будущем.

– А как же мой призыв в армию? – подумав над его словами спрашиваю я.

– Призыв в армию – это планируемо событие. – говорит СанХён. – Я знаю примерно о времени его наступлении для своих артистов мужского пола, как-то могу его двигать вперёд-назад, по договорённости с отделами призыва и должен учитывать это в своей профессиональной деятельности. Однако, тебя не призвали, а мобилизовали. Это произошло внезапно и было никак не предсказуемо. По всем признакам это попадает под состояние – форс-мажор. Поскольку событие произошло внезапно, и я никак не мог к нему подготовиться, мои производственные планы оказались нарушенными, что привело к финансовым убыткам. Я вправе требовать компенсацию.

СанХён делает паузу для моего лучшего усвоения им сказанного.

– Тогда я тоже могу требовать компенсации убытков. – подумав, говорю я. – У меня были запланированы доходы, и я их не получила.

– Ты не можешь требовать компенсации убытков. – отрицательно покачав головой говорит СанХён. – Ты не юридическое лицо и выступаешь в данном случае как рядовой гражданин. А защита целостности границ и государственного строя является священной обязанностью каждого гражданина страны. Примерно так записано в нашей конституции. Нация призвала тебя исполнить твой священный долг. При этом она тебя будет кормить, одевать, обувать, лечить и тратиться на всякие льготы для тебя. Какая ещё тебе компенсация?

Угу… прямо-таки священный… а то что у человека вся жизнь медным тазом накрывается, это как?! Будет компенсировано бесплатным проездом на автобусе?!

– Это я, как юридическое лицо, у которого внезапно забрали ценного работника могу требовать компенсации. – говорит СанХён.

– Ценного? – переспрашиваю я.

– Продам тебя любому за тысячу вон. – мгновенно отвечает мне шеф и поясняет. – То, что ты – «ценный сотрудник», это я буду говорить военным, чтобы повысить в их глазах величину моих убытков. Они тебя ещё не знают, надо этим воспользоваться…

Мда?

– Так вот, – смотря на меня говорит СанХён подводя итог сказанному. – Я предлагаю тебе следующее. Я оставляю тебя в агентстве. Договариваюсь с военными о том, что ты сможешь работать у меня и служить у них. Для тебя это означает – ты будешь зарабатывать что-то ещё кроме зарплаты военнослужащего. Если это получится, то ты едешь с группой в Японию, участвуешь во всех запланированных рекламных компаниях, а потом, после того как промоушен завершиться, через-месяц, через два, я выведу тебя из состава группы в связи с твоей большой загрузкой на службе. Это будет выглядеть совершенно естественно. После, я планирую вернуться к тому проекту, который мы с тобой начали, но пока результатов не получили. Я говорю о твоей продюсерской и музыкальной деятельности, отдельной студии, где ты будешь заниматься творчеством…

– Отдельная студия? – переспрашиваю я.

– Да. – отвечает СанХён. – Это самое правильное и оптимальное решение в данной ситуации. Участие в группе предполагает постоянную разъездную работу. Я не представляю, как можно будет совместить часто меняющееся расписание выступлений с твоей службой в армии. Без всякого сомнения придётся отказываться от некоторых предложений, а это никому не нужная потеря денег. А вот организовать тебе индивидуальный творческий процесс наверняка получится. Будешь писать хиты и получать за них авторские. Тебе же нравится получать авторские, ЮнМи?

Киваю смотрящему на меня в ожидании ответа шефу.

– За другие деньги? – спрашиваю я у него.

– Какие «другие деньги»? – не понимает он меня.

– Другой процент авторских отчислений, – объясняю я ему, что имею в виду.

– Обсудим это после завершения промоушена в Японии, – отвечает на моё предложение президент. – Зная о твоих способностях устраивать невероятные скандалы, вполне возможно, что предмета для обсуждения к тому времени может и не быть.

– Смотри ЮнМи, – говорит СанХён назидательно стуча пальцем по столу. – Выкинешь что-то подобное в Японии как здесь, это станет нашим окончательным разрывом. Никаких больше «последних шансов» для тебя не будет! Мне дорого моё агентство, которое я создавал всю свою жизнь. Тебе понятно?

– Не волнуйтесь, господин президент, в Японии всё будет чики-чики. – обещаю я и спрашиваю. – А если военные не согласятся?

– На что они не согласятся? – не понимает СанХён.

– Ну, на мой промоушен, сьёмки в рекламе, работа в студии… – поясняю я.

– Я тебе ещё раз повторю, ЮнМи, что армия – это организация, которая деньги не зарабатывает, а только тратит. У них всё рассчитано по нормам. Сколько они в год съедят еды, используют обмундирования, истратят бензина… Всё посчитано и оплачено из бюджета. И если я сейчас пойду в суд и потребую возмещения убытков, это станет для армейских финансистов нервной ситуацией. Это незапланированные расходы, наверняка не предусмотренные ни одной статьёй в их бюджете. Виновники, создавшие такую ситуацию, будут наказаны, а это, сама понимаешь, никому не надо. Проще разрешить закончить дела, заодно создав о себе у тебя хорошее впечатление, чем начинать отношения со скандала…

Ну да, армия – это ещё контора… Три за выход, рупь за вход, как говорится…

– Поэтому, я рассчитываю, что получить согласие на твоё участие в японском промоушене будет просто, – говорит СанХён. – А вот затем, после его окончания, придётся договариваться… Рычагов давления на них у меня уже больше не будет… Практически…

СанХён задумчиво смотрит сквозь меня, видимо представляя, чего и как он будет делать.

– …Тут может помочь если поездка в Японию будет удачной. – «вернувшись из грядущего» произносит он. – Победы любят все, а военные – особенно. Займёте первые места в чартах – будет считаться, что «победили Японию». Дополнительный бонус в переговорах с военными…

– Так что, в твоих интересах провести его – безошибочно. – внимательно смотря на меня говорит СанХён. – Тебе понятно?

– Да, сабоним, – киваю я. – Понятно!

– Тогда я сейчас жду твоего ответа – да или нет? Ты согласна продолжить работать со мной на таких условиях?

Я задумываюсь, взвешивая «за» и «против». Ну, в принципе, понятно, чего хочет СанХён. Заработать денег и не испортить отношения с японскими коллегами. Видно рынок «страны восходящего солнца» – это действительно, голубая мечта каждого владельца корейского айдол-агентства и ради него они готовы на многое. А что получу я? Я тоже поучаствую в зарабатывании денег. Это плюс. И если агентство будет за меня «перетирать» вопросы с вояками, это ещё один плюс. Иметь за спиной организацию, которая будет за тебя бороться, всё лучше, чем в одиночку скакать. А СанХён, похоже, бороться будет, ему «материал» нужен, в этом даже и сомневаться не стоит. Лучше в своей студии с кондишем сидеть, чем ломом плац подметать на солнцепёке…

– Мне нужно твоё решение прямо сейчас, потому, что нужно сразу начинать работать с военными по этому вопросу, – объясняет свою торопливость СанХён. – Времени нет раздумывать.

– А мои штрафы? – спрашиваю я.

– Что, твои штрафы? – переспрашивает СанХён.

– Как быть с ними?

– Если мы работаем дальше, то они аннулируются. – говорит СанХён.

– Все? – уточняю я.

– Почему – все? – удивляется СанХён.

– Мы же будем работать дальше, сабоним? – говорю я.

– А мы будем работать дальше? – спрашивает шеф.

– Я не могу работать в условиях, когда надомной довлеет долг! – заявляю я.

– Хорошо, – немного подумав, соглашается шеф. – Завершаешь удачно промоушен в Японии, я аннулирую твои долги.

– Сабоним, «удачно», понятие очень растяжимое. – Давайте заменим его на «без скандала». Это понятно и… доказуемо.

– Согласен, – ещё подумав, кивает шеф.

– Значит, мы с тобой договорились? – уточняет шеф. – Ты остаёшься в агентстве на озвученных мною условиях, а я беру на себя решение твоих проблем с военными. Так?

– Да, господин СанХён, – киваю я. – Всё так.

Сабоним выдыхает так, словно ему было бы лучше если я бы отказался и, повернувшись в кресте нажимает кнопку вызова секретаря.

– «Корона» приехала? – спрашивает он у него дождавшись ответа.

– Да, сабоним, – отвечает секретарь. – Ждут в коридоре.

– Пусть заходят. – приказывает СанХён.

Примерно через десять секунд дверь в кабинет открывается и входят мои сонбе, с которыми я вроде только вот навсегда распрощался. Первой входит БоРам и вытаращивается на меня как на привидение.

Последним входит менеджер Ким. Столпившись на входе, девочки и менеджер таращатся вместе с БоРам на меня в таком изумлении, что даже забывают поприветствовать хозяина агентства. Я же, не спешу вскакивать из-за стола, чтобы поклониться старшим. В наступившей тишине ответно молча разглядываю их, ожидая продолжения.

– А… а нам сказали, что у нас будет новая участница… – нарушая тишину растеряно произносит БоРам переводя взгляд с меня на СанХёна и обратно.

Я поднимаюсь из-за стола и кланяясь вошедшим, здороваюсь.

– Я ваша новая участница, – разогнувшись, сообщаю я. – Сонбе, пожалуйста, позаботьтесь обо мне!

ИнЧжон громко глотает.

Трек двенадцатый ​

Время действия: второе июля. Начало девятого

Место действия: кабинет СанХёна

Сидим, на друг друга глядим. «Корона» и менеджер Ким с одной стороны стола, и я, один, с другой его стороны, посередине.

– Итак, – веско произносит СанХён сделав перед этим паузу и окинув взглядом присутствующих, – начнём. Жизнь стала быстрая и обстановка меняется порою чуть ли не мгновенно. Для всех желающих не отставать от жизни требуется держать руку на её пульсе и учиться быстро реагировать на изменяющиеся обстоятельства. Обстоятельства в нашей жизни изменились.

– Вы все знаете… – СанХён делает паузу и ещё раз обводит всех взглядом. – Что два дня назад ЮнМи была мною уволена за неподобающие поведение и нарушение условий своего контракта, который она обязалась выполнять. Её необдуманно-эмоциональные действия нанесли агентству ущерб. Как материальный, так и репутационный. Но, повторюсь, обстоятельства изменились и сегодня у агентства есть возможность выйти из ситуации с минимальными потерями для всех, а возможно и без них…

СанХён снова делает паузу, смотря, как слушатели реагируют на его слова. Слушатели почтительно внимают.

– Я имел телефонный разговор с представителями японской стороны, организующий ваш промоушен в Японии. – продолжает он. – К моему удивлению, они не отказались от вашего участия в своих гала-концертах. А также, от вашего запланированного участья в телевизионных шоу и музыкальных программах…

СанХён внимательно смотрит на участниц группы «Корона».

– Поэтому, – говорит он, обращаясь к девушкам, – я отменяю своё решение об увольнении ЮнМи.

Девочки взволновано вздыхают и выдыхают, бросая на меня быстрые взгляды.

– Делаю так потому, – говорит им СанХён, – что я помню, что я вам обещал. Возможно, поступая таким образом я отчасти потеряю своё лицо в ваших глазах, но я уже вам говорил, что за столько лет совместной работы я считаю каждую из вас членом своей семьи. Ради благополучия которых можно и потерпеть имиджевые потери. Главное, чтобы у вас было всё хорошо…

СанХён вновь делает паузу, в которой девочки снова вздыхают, но уже благодарно.

– Поэтому, вы все едете в Японию, как это было запланировано. – говорит СанХён обводя их взглядом. – И работаете так, чтобы показать лучшее, на что вы способны. Я рассчитывают на то, что ваш удачный промоушен поднимет вас в корейском рейтинге после вашего возвращения. А возможно, на что я хочу сильно надеяться, принесёт вам новые контракты на продвижение в Японии. Вот главная причина принятого мною решения на возвращение ЮнМи в группу…

– К сожалению, ЮнМи не прошла той школы подготовки, которую прошли вы все в прошлом и скорее всего, именно по этой причине, она не до конца ощущает себя членом семьи «FAN Entertainment». Чувствует себя обособленно от остального коллектива и совершает поступки, больше присущие личности ориентированной в первую очередь на себя, чем на свою команду…

«Коллектив», сам СанХён, а также все остальные присутствующие, смотрят на меня. В глазах – осуждение. Не, ну я конечно понимаю, что шеф должен время от времени нести подчинённым какую-то «пургу», но…?

– Господин СанХён, – спрашиваю я, переведя взгляд с окружающих лиц на главу агентства, – Извините, а у вашего секретаря нет ещё минералки? А то тут как-то душно и от этого я теряю нить разговора…

Шеф с неудовольствием смотрит на меня пару секунд, потом тыкает клавишу вызова секретаря.

– Принеси ещё бутылку минералки. – приказывает он. – Холодной!

Я благодарно киваю. Пока секретарь несёт воду все присутствующие разглядывают меня. Неодобрительно. Ну да, я не сто баксов, чтобы всем нравиться. Но я действительно пить хочу. Хоть после «возлияний» поправлять здоровье холодной газировкой не рекомендуется, но «сушняк» просто душит. Не, определённо водка тут не той системы. Мутит меня чего-то…

Секретарь приносит воду, я с благодарностью выпиваю стаканчик.

– Теперь ты способна улавливать нить разговора? – с лёгким сарказмом спрашивает шеф, после того как я ставлю стакан на стол.

– Вполне, – отвечаю я и благодарю. – Спасибо, сабоним!

– ЮнМи много плакала эти два дня, – с тем же лёгким сарказмом в голосе говорит СанХён, объясняя присутствующим моё состояние. – Теперь у неё сильное обезвоживание организма.

– Ага, – кивая, поддакиваю я шефу, при этом стараясь дышать куда-то в бок, а не на другую сторону стола. – Очень сильное.

В глазах у некоторых, которые у меня напротив, появляется сочувствие. Не у всех, но вот у СонЁн его видно. И у БоРам. Наивные…

– С ЮнМи я уже обговорили детали её возвращения. – продолжает объяснять СанХён текущий расклад «Короне». – Она работает с вами промоушен в Японии, а после я выведу её из группы, так как как она не сможет совмещать службу в армии и работу айдолом…

– Так её и правда, призвали в армию?! – не выдержав, восклицает БоРам.

– Всё гораздо хуже, сонбе. – отвечаю ей я и снова берусь за бутылку с минералкой. – Меня мобилизовали. Это за гранью разума…

Наливаю воду в стакан, народ смотрит на процесс, обдумывая мои слова.

– Буду воевать до победного конца. Может, меня даже наградят… – с горечью произношу я и «маханув» стакан, заканчиваю, морщась от пузырьков газа в носу. – Пс-смертно…

БоРам, приоткрыв рот и округлив глаза, смотрит на меня.

– Хочу успеть закончить тебе композицию, – говорю ей я и с усилием проглотив неожиданно поднявшуюся в моём пищеводе минералку, добавляю. – Будешь меня вспоминать добрым словом и красивой песней…

Народ смотрит на меня во все глаза.

– ЮнМи, – строго произносит СанХён, – Не стоит так переживать. Это всего-навсего призыв в армию, а не похороны.

– Не призыв, а мобилизация, сабоним, – уточняю я, – А мобилизация, это и есть, похороны. И никто не узнает, где могилка моя…

Шмыгаю носом, изображая слезу.

– ЮнМи, ты чего опять начинаешь? – строго спрашивает меня шеф.

– Ничего, – пожимаю я плечами в ответ, – просто очень жалко себя, сабоним. Вот как представлю, как мои белые косточки растащат по кустам всякие кумихо, так прямо так жалко себя становится, так жалко, что просто слов нет, сабоним…

В кабинете и так до этого никто не орал, даже шёпотом не говорил, а теперь вообще тишина наступила. Поэтому, внезапно заоравший вызов селекторного телефона у СанХёна заставил всех вздрогнуть.

– Да! – ткнув пальцем в кнопку на нем, очень недовольно отзывается шеф.

– Господин президент, к вам звонок от главного менеджера КиХо. Говорит, что это очень срочно.

– Соединяй! – отдаёт распоряжение секретарю президент и, сняв с телефона трубку, прикладывает её к уху.

– Это точно? – спустя пару секунд спрашивает он, поздоровавшись с КиХо и выслушав, что тот ему сказал.

– Хорошо, я понял, – получив ответ, говорит он и обещает. – Буду разбираться, как это могло случиться. Спасибо, КиХо.

СанХён кладёт трубку и, подняв голову, пристально смотрит на меня.

Чё там опять случилось? – борясь с приступом тошноты думаю я, – Черт, чё ж мутит-то так? Действительно, не надо было пить эту минералку… Вообще, не надо было сюда ехать… надо было дома остаться…

– Очередная новость в быстро изменяющемся мире. – произносит шеф, видимо устав меня разглядывать и переведя взгляд на моих сонбе. – Мне только что сообщили, что американская академия звукозаписи, впервые в своей истории, номинировала на премию «Грэмми» кореянку. Зовут эту кореянку – Пак ЮнМи.

Кого? Меня?!

Девчонки дружно ахают. Я же пытаюсь сообразить, с чего это вдруг такое счастье подвалило? Вспоминаю, что еще в «Кирин» директор говорил, что я буду автоматически номинирован, как автор хита, попавшего в Billboard. Похоже, ноги награждения растут оттуда… Такое событие, а мне так хреново…

– Поздравляю, – говорит мне СанХён, – Просто удивительно, как у тебя получается выскальзывать в самый последний момент из-под рушащейся крыши. Жаль, что это событие не произошло несколькими днями раньше. Не было бы всего этого…

Шеф подыскивает слова, чтобы описать «этого», а девчонки удивлённо смотрят то на него, то на меня, пытаясь понять, шутка это или нет?

– Но ты опять поставила всех в сложное положение, – так и не найдя слов, переходит к следующей мысли СанХён. – «SBS» только что запретил промоушен твоей группы, а теперь ты первая кореянка, номинированная на «Грэмми». И как они теперь будут выглядеть?

– Как идиоты, послушавшие советов других идиотов, – говорю я, борясь с очередным приступом тошноты.

Девочки опять ахают слабыми голосами, но уже испуганно.

– Меня мало волнует, сабоним, как они будут выглядеть. – честно признаюсь я. – Вполне возможно, что все подумают, что у них царит такой же маразм как в министерстве иностранных дел, но это их проблемы. Сабоним, лучше скажите, в каких категориях меня номинировали?

– Пока не знаю, – недовольно смотря на меня, отвечает президент и обещает. – Сейчас КиХо выяснит.

– Я могу быстро посмотреть, господин президент! – подняв руку энергично вызывается КюРи. – Через телефон!

– Смотри. – кивнув, даёт ей разрешение СанХён.

КюРи моментом достаёт из сумочки свой телефон и начинает тыкать в него пальцем. ДжиХён и ИнЧжон, сидящие рядом с ней, придвигаются ближе, заглядывая в экран. Я же начинаю дышать носом, вспомнив, что это якобы помогает при тошноте.

– Вот! – довольно восклицает КюРи, найдя нужный сайт и тут же растерянно произносит, ‐ Только тут всё по-английски…

Чего было тогда ввязываться с помощью? – недовольно думаю я, – Раз не понимаешь, что там написано. Перед начальством выпендриться?

– Там должна быть кнопочка – перевести на корейский… – приходит на помощь КюРи ИнЧжон, ближе наклоняя голову к телефону.

– Нету, – растерянно отвечает КюРи, смотря в экран.

– ЮнМи, переведи, – найдя решение требует СанХён.

Чуть что, сразу ЮнМи, – недовольно думаю я, поднимаясь на ноги и видя, как КюРи передаёт свой телефон сидящей с краю ИнЧжон. – Везде без меня не обойтись…

От смены положения тела в пространстве у меня внезапно возникает головокружение. Качнувшись, но удержав равновесие, я иду в обход стола к ИнЧжон, при этом старательно и глубоко дыша ртом. Однако это не помогает. В момент, когда я достигаю цели своего путешествия, минералка внутри меня решает, что окончательно засиделась и ей пора провериться. Желудок, идя навстречу пожеланиям гостьи, сжимается в комок, подкатывая к горлу и мощным усилием исторгает своё содержимое наружу. Прямо на ИнЧжон.

Бяяяяааа!

Визг ИнЧжон, визг сидящей за ней КюРи, которой тоже досталось.

Бяяяааа!

Вытаращенные в изумлении глаза СанХёна.

Бяяяяааа…

Ой, как же мне плохо! Я сейчас умру!

Желудок еще раз скручивает тело спазмом, но в нем уже ничего нет, блевать нечем. С трудом делаю шаг в сторону от стола и, весь в липком поту, без сил опускаюсь на пол.

Всё, я умер…

(несколько позже. Агентство «FAN Entertainment». Из приёмной СанХена, пулями, друг за другом вылетают ИнЧжон, КюРи и ДжиХён, и распространяя вокруг себя запах рвоты мчатся в туалет.)

Затем появляется менеджер Ким держа на руках безвольно обвисшее тело ЮнМи. За Кимом идёт злой СанХён. Сзади за президентом – испуганные БоРам, СонЁн и ХёМин. Увидев процессию, ждавший в коридоре охранник ЮнМи встаёт со стула и делает шаг навстречу.

– Что случилось? – встревоженно спрашивает он.

– Узнала, что её номинировали на «Грэмми», – с недовольной гримасой отвечает ему СанХён. – Потеряла сознание от избытка чувств. Нужно отвезти её в больницу, промыть желудок.

– Желудок? – удивляется охранник.

– Да! Желудок. – категорическим тоном отвечает ему президент агентства. – И чем быстрее, тем лучше! В таких случаях это помогает. Я знаю.

– Менеджер Ким! – поворачивается он к своему наёмному работнику. – Вы будете сопровождать её в больницу! Проследите, чтобы с ЮнМи было всё в порядке.

– Хорошо, господин президент. – соглашаясь кивает в ответ тот. – Я всё сделаю. Не беспокойтесь.

Время действия: позже

Место действия: минивэн группы «Корона». Группа в полном составе направляется к себе в общежитие. Участницы выглядят подавленно, в машине витает запах рвоты.

– Это она специально сделала! – нарушая долго царившую тишины внезапно произносит ИнЧжон, сидевшая до этого с хмурым видом. – Специально! Она могла отвернуться, а она прицелилась и на меня!

Остальные участницы никак не реагируют на её слова, встречая заявление ИнЧжон полным молчанием.

– Она с самого начала меня невзлюбила! – продолжает говорить ИнЧжон не смотря на отсутствие реакции у окружающих. – Сделала эту надпись под моим рисунком! Надо мной все до сих пор смеются! А что я такого сделала?! Просто хотела нарисовать про любовь! Разве я виновата, что плохо рисую?! Я этому никогда не училась!

Ответом для ИнЧжон опять оказывается молчание. Внезапно ИнЧжон сморщивается и начинает самым натуральным образом плакать.

– Никто меня не любит… – ревёт она, – Все только насмехаются… Я так стараюсь… а все только видят мои ошибки… Почему всё так сложно? Я же честно работаю… Почему все только издеваются? А-аа…

– Так, ИнЧжон, – строго произносит СонЁн пересаживаясь на место рядом с ИнЧжон, – Тебя – любят. У тебя полно поклонников.

– Даа… поклонникиии… – смотря полными слёз глазами и некрасиво разевая рот, возражает ей ИнЧжон. – Кто же мне тогда всякие гадости пишет? Может, это они и пишут! Утром – фаны, вечером – хейтеры… Аа-аа!

– ИнЧжончик, ну что ты, ну перестань, – начинает успокаивать подругу севшая к ней с другого бока КюРи. – Все тебя любят. Мы тебя любим. Ты наша «мамочка». Ты просто устала. Ну не плачь…

КюРи ласково гладит ИнЧжон по руке вызывая у той новый приступ рыданий.

– Мне уже скоро тридцать! – проглотив очередную порцию соплей и слёз жалуется на свою судьбу ИнЧжон. – А у меня даже ещё никаких отношений не было! Что я буду делать, когда закончится мой контракт?!

– Ну, тридцать лет тебе ещё не скоро, – говорит СонЁн, аккуратно, платочком вытирая слёзы у ИнЧжон. – И контракт тоже не скоро у тебя закончится. Всё будет хорошо, вот увидишь. И парня ты себе найдёшь хорошего, и романтики у тебя будет столько, что все позавидуют. Не плачь.

– Правда? – смотря сквозь слёзы на СонЁн, спрашивает ИнЧжон.

– Конечно, – с полной уверенностью в голосе отвечает та. – Ты очень красивая и умная девушка. Ты этого достойна.

– У меня задница толстая. – подумав, говорит ИнЧжон. – Вот если бы она у меня была такой, как у ДжиХён… Тогда бы я сразу нашла себе парня!

– Если бы я могла, я бы отдала тебе свою задницу. – говорит ДжиХён.

– Правда? – слабо улыбается ей сквозь слёзы ИнЧжон.

– Правда, – улыбается ей в ответ ДжиХён. – Я же люблю тебя.

– Спасибо… – тихо говорит ИнЧжон, начиная успокаиваться.

– Не плачь, – говорит СонЁн. – Тебе дать воды?